Читать книгу: «Сквозняки закулисья», страница 2

Но так было! Спина запросто выгибалась без всякого хруста. И тогда он взял стакан. Из его пустоты слабо пахло… самогонкой! А на рубашке отсутствовала пуговица. Неизвестная сила вытолкнула Павла из постели и отправила на кухню. Перед холодильником он оробел – собственно, чего ищет, в чем хочет удостовериться? Совершенно точно в холодильнике нет самогона – стал бы он лакать ликер! Отчаянная попытка найти его в каком-нибудь другом месте тоже ничего не дала: тары не было на столе, в мусорном ведре валялись только гнилые яблоки, в ящиках стояли нечищеные кастрюли. Его не было ни в спальне, ни на балконе.

Павел уже сообразил, что поиски ни к чему не приведут, но остановиться не мог, ведь стакан пах не ликером, который он заглатывал вечером перед сном. Стакан вонял отвратительной самогонкой. Он вернулся к кровати. Необходимо было успокоиться. Но как быть с самогонкой?! Стакан есть, запах есть, значит… О том, что это могло значить, подумать было… Спина, банка…

СОН!!!

Мгновенно вспотели ладони. Павел не мог сказать, что сон был плохой. Сон был прекрасный! И все, что в нем было, было… Он потер лоб, – даже и не скажешь, как было во сне?! Как «хорошо» или «здорово» не подходили под определение этих ощущений. Там было идеально! Такое случается у романтичных молодых людей. Но какой же он – романтик? Может, в юности тоже снились подобные сны, а он просто это забыл? Павел вдруг обратил внимание на то, что делает… зарядку. Зарядку!?! Он не занимался этим никогда! А сейчас ему хорошо. Приятно легко наклоняться и безбоязненно раскачиваться из стороны в сторону.

Жить! Очень захотелось жить! По-настоящему! Делать дело. Дышать полной грудью. Радоваться солнцу. А кто мешает? Да никто.

Странности сна не могли быть случайными. Нужно просто подумать. Жалко, что лицо женщины не вспоминается. Зато вкус ее губ и запах волос он уже не спутает… С чем и с кем путать? – это же женщина из сна.

А если не из сна? Если она не из сна, – то есть, формально, она из сна, – то такая женщина… должна быть в жизни. В настоящей жизни. И ее можно найти. Правда, он не помнит лица и не знает имени. Что из того? У него есть запахи. А еще есть ощущение тепла и невероятного совпадения. Они совпадают, как сходятся парные карты, как совмещаются края двух разорванных бумажек, как составляют одно целое две половинки разломленной сливы.

Это – его женщина.

Он мог прокручивать сон, как на мониторе в монтажной, прогоняя свои шаги и замедляя ее движения. Детали… Все дело в деталях. Сон не погружался в привычную дымку, как обычно бывает по утрам. Сон сохранил все подробности: маленькое серебряное колечко с бирюзой и родинку на сгибе локтя.

В голове яркой молнией пронеслись кадры с начальными титрами. Титрами его программы. Еще не осознав, что он делает, Павел полез под кровать и неловко стукнулся макушкой. В ореоле многомесячной пыли своего часа дожидалась портативная «Оптима», знававшая лучшие времена. «Милая старушечка моя, истосковалась по работе, родная», – Павел мгновенно забыл про сон. И тот посторонился, отступил до времени в растаявшие ночные сумерки. Пальцы Павла уже заныли от предвкушения, от ощущения гладких податливых клавиш. В голове крутились обрывки разговоров о новом руководстве, о запускаемых проектах. Чужих проектах.

Свой проект! Да! Он готов к своему проекту. Это будет… передача о женщинах. Для… Тут он остановился. Делать передачу о женщинах для женщин, – кто знает, что им нужно, женщинам? А делать для мужчин… ну, для них подходит только… даже уточнять не хотелось. Нет, он не будет пока определять свою аудиторию.

Белый лист бумаги уже ждал насилия. Он был готов пожертвовать своей девственностью во имя стоящей цели.

– Ищите женщину… Ищите женщину, ищите женщину!

– Вот пристала, погоди, я тебя сейчас найду! И чего тогда будет… А? – Несмотря на похмелье, Павел любил этот первый момент, когда на невинном чистом поле появлялись черные буковки искушения. Искушения творца, которое уже стало забываться за мельканием ежедневных будничных хлопот и обильных возлияний. Хотелось сделать что-то странное, необычное, может, пьяное. – Если не свалюсь, я тебя – приставучую – отыщу! – Он громко свистнул и быстро забарабанил по клавишам.

ЗАЯВКА

программы под рабочим названием

ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ

Передача планируется к выходу два раза в неделю. Ее продолжительность 15–20 минут без учета рекламного времени. (Голова необычным образом прояснилась, – азарт брал свое).

Главная идея – в любом явлении или событии обязательно задействована женщина. Она или провоцирует, или активно противодействует. Женщина никогда не остается в стороне, просто ее присутствие не всегда и не всем видно. Ее интересы не только влияли на многие исторические события в прошлом, но они и сегодня часто становятся определяющими при принятии важных решений. Ведь общеизвестно, что на высокий пост стараются не назначать холостого мужчину – у него отсутствует критика снизу. (Павел похихикал: «Бабам показывать не стану. Им же не объяснишь, что это только «общеизвестно».)

Интересно рассмотреть сегодняшний мир глазами женщины: что и как она думает «о»; что она бы могла изменить «в»; где бы пригодились ее чисто женские качества, но этого не происходит, потому что «…»

Исходя из особенностей женской натуры, нельзя брать за правило жесткий сценарный ход программы:

– темы и сюжеты могут быть разными, к ним можно возвращаться;

– факт или событие – повод для осмысления, а не для констатации;

– предварительное планирование направления дает возможность подходить к изучению темы с разных сторон, но вывод обязательно должен стать попыткой осмысления проблемы.

Идеологически передача будет ориентирована на среднюю семью – семью нормального отечественного обывателя, который смотрит телевизор по инерции и озабочен проблемой «как выжить» больше, чем проблемой «как жить».

И здесь без женщины не обойтись. Так было всегда. В ее власти сместить бытовые и профессиональные ориентиры с «иметь» на «быть». Она не только хранительница очага, хозяйка дома, но и активная помощница, и серьезная противница, и… все остальное.

Сегодняшнему человеку, который в массе своей недоволен собственной жизнью, раздражен на рекламу, постоянно думает о нехватке денег и считает, что жизнь «выбила его из седла», женщина может помочь не только своим участием, советом, но и примером.

Программа будет обращаться к зрителю, как к человеку, который «в порядке», только сам этого не осознает. Задача программы убедить каждого, что он имеет столько, сколько тратит сил. И необходимо любить то, что имеешь.

Комментарии тем будут выстраиваться с учетом предварительного сценария, но это не жестко закрепленная схема, – поиск причин (темы, события, ситуации и пр.) может заставить пойти за фактами, открывшимися в ходе съемки.

Героем программы должен стать человек (совсем не обязательно женщина), которому можно (и хочется!) доверять. Он способен «повернуть» проблему, может доказать, что она – частный случай. Но это точка зрения человека, который знает, о чем говорит, который выстрадал право на собственное суждение.

Формирование «портфеля» программы должно идти по двум направлениям:

– собственные темы для исследования (работа, воспитание детей, внешность, соблазны и пр.);

– зрительский интерес, причем здесь важно, чтобы зрители не только темы предлагали, но и задавали вопросы (вообще, по теме, героям и пр.).

По жанру программа информационно-познавательная.

Возможно, но не обязательно, наличие рубрик.

Подача материала: репортаж, зарисовка, беседа, интервью. Причем, необходимо найти ход, который бы позволил уйти от «стереотипа» интервью.

Самое важное – стиль программы. Идеальный вариант – ведущий. Это должен быть «человек темы», друг зрителя и проводник идей программы. Необходимо избегать однозначности, однобокости, одно линейности. Легкость, графичность и воздушность должны присутствовать не только в видеоряде, но и в комментариях.

Похмелье куда-то испарилось. Павел внимательно пробежал глазами текст в поисках ошибок. Глаз зацепился за некоторые неточности в формулировках, но, решив, что заявка – всего лишь рабочий документ, он подписал ее, не забыв перечислить все свои регалии – на начальников и спонсоров это действовало безотказно. Внутри поднималась горячая волна благодарности к самому себе, и полное удовлетворение уж готовило свои объятия. Однако, этому замечательному «консенсусу» мешала незначительная малость – он не знал, что делать дальше? Впрочем, заявку можно отнести к знакомым продюсерам. Лицо непроизвольно изобразило гримасу полнейшей безнадеги. Нет, этим гадам подобное не нужно – им подавай клубничку.

Он еще раз пробежал глазами заявку и остался доволен. Конечно, хорошо было бы к заявке приложить сценарий программы, а еще лучше – пилотный выпуск. Павел подумал, что можно было бы роскошно преподнести репортажные куски. Он давно уже хотел поэкспериментировать необычными ракурсами съемок, только где их взять – сами съемки? В голове еще не оформилась следующая мысль, а руки уже перебирали кассеты с прошлыми программами: тематические передачи, репортажи для новостей, концерты, разные шоу, клипы, реклама. Сколько их уже сделано за десять лет? В конце концов, пока, для пилотного показа вполне подойдет и это, а с задумками можно погодить. Будут деньги и эфир – можно вспомнить и про эксперименты.

Глядя на залежи кассет, Павел еле сдержался от «ласковых» слов, – сколько раз собирался составить каталог! – вот теперь приходится гонять некодированные пленки по головкам видака в ускоренном режиме. «Заработаю – куплю новый», – подумал он вяло, впрочем, другого выхода все равно не было. Просмотр и отбор материала занял шесть часов. Устали глаза, но примерный план программы уже просматривался. Павел выключил видеомагнитофон и зарылся в справочники. На это ушло еще часа четыре. Он забыл, что не ел весь день. И даже не курил.

Рука решительно подвинула разлинованные листы, которые начали быстро покрываться необходимыми уточнениями. Текст «ведущего» рождался легко и вдохновенно. Никаких проблем не вызвало и придумывание названий для рубрик. В некоторых сюжетах Павел даже проставил хронометраж эпизодов, конечно в тех, которые хорошо помнил. Не беда, остальное можно будет внести по ходу работы. Он еще раз пробежал глазами заполненные листочки и остался доволен.

– В который раз за непродолжительное время! Ай, да Павел… – уточнять не стоило, тем более что все мы и так сукины дети, чем тут хвалиться? – Он ухмыльнулся, снова заправил бумагу в машинку и принялся за составление сюжетного черновика.

СЦЕНАРИЙ ПРОГРАММЫ

Cherchez la femme

ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ

Компьютерная заставка

Уличная съемка.

Текст.

«Ищите женщину» – говорят умные.

«Ищите женщину» – соглашаются глупые.

«Ищите женщину» – вздыхают влюбленные.

«Ищите женщину» – советуют знающие.

«Найдите женщину» – желаем мы.

Ему – ее, ей – себя. Ибо, кого, как не женщину, ищет мужчина, и чего, как не свой идеальный образ пытается найти сама женщина.

И все мы – более расторопные и менее удачливые – ищем. Ищем женщину.

Так было всегда. Ничего не изменилось сегодня. И есть все основания надеяться, что завтра все останется по-прежнему. Тому порукой – великий путь Данте по кругам ада во мраке и зловещем огне – не к славе и не к Богу, но к Беатриче. К женщине!

Все начинается с нее – радость и боль, открытие и предательство, вера и подлость, надежда и отчаяние. И любовь – неповторимая, особенная, у каждого – своя.

Нам хотелось бы, что бы эта короткая встреча с вами стала маленьким подарком. Мужчинам и женщинам. Подарком для всех, кто знает, – любое событие связано с женщиной, если не прямо, если не явно, если…

Видео

Съемка весенних улиц, парков, набережных, цветочные киоски.

Текст

… весной легко говорить о женщинах, – солнце помогает выманивать улыбки из замерзших за зиму лиц, сам воздух полон ожиданием встреч. Весна идет!

Новая радость всем обещана.

Новая жизнь начинается.

Новая женщина рождается.

Видео.

Вывеска родильного дома. Палата для младенцев.

Текст

Еще помнится запах цветов, подаренных к 8 марта, – самому изящному празднику для женщин и самому хлопотному для мужчин.

Видео

Съемки в родильном доме и синхрон с молодыми родителями: рождение первенца, уход за ребенком, надежды, будущее дочери, принципы воспитания, развитие способностей и характера…

Видео

Академия красоты и здоровья

На мониторе компьютера лицо девочки 5 лет. До операции – большое родимое пятно. После – пятна нет.

Синхрон

Хирург-косметолог:

– Родимое пятно – вопрос восприятия. Для одних – пикантное отличие, для других – может стать жизненной трагедией. Нет пятна – нет трагедии. Все дело в том, что каждый понимает под красотой.

Видео

Несколько знаменитых картин

с изображением женщин (музейная съемка или художественные альбомы), фото известных актрис и манекенщиц. Хирург-косметолог за компьютером моделирует лицо для пластической операции

Текст

Мудрый Монтескье однажды заметил, что «у женщины есть только одна возможность быть красивой, но быть привлекательной есть сто тысяч возможностей». А как по-разному оцениваем мы красоту! Для женщины – это совсем не то, что для мужчины. И сколько людей – столько и мнений…

Синхроны

Шейх: «Красота женщины в ее целомудрии и материнском назначении, она – рожает и воспитывает будущее».

Пенсионерка на улице: «Красоту можно творить везде и всегда – даже на старых поддонах газовых плит».

Стилист: «Красота в умении привлечь внимание».

Актриса: «Я испытываю неприязнь к манере поведения и внешнему виду нынешней деловой женщины».

Хирург из Академии и здоровья: «Сегодняшняя женщина начинает обретать подлинную свободу. И в этом нет яростного феминизма. Изменились условия существования, – выбор профессии, материальные возможности, технические достижения помогают женщине быть такой, какой она может, и выглядеть так, как ей этого хочется. Если в женщине есть изюминка, то любые дефекты можно убрать. Сегодня у женщины есть возможность попытаться выглядеть так, как ей представляется в идеале.

Видео

Кремлевская панорама

Текст

У каждого человека свой идеал. Одни хотят иметь. Другие – быть. Но бывают редкие женщины. Рядом с ними мужчины становятся героями. Эти женщины умеют вдохновлять на дерзания и подвиги. Рядом с ними князья становятся самодержцами.

Видео

Платок царевны Софьи Палеолог. Книги, старинные изображения Софьи, Ивана III, боярских хором, древнего Кремля.

Текст

Брак племянницы Византийского императора Софьи Палеолог с московским князем Иваном был делом политическим. Гречанка по отцу и итальянка по матери Софья воспитывалась в Риме. Ее брак мог способствовать проникновению католичества в Россию и породнить Москву с последней Византийской династией. Католичество на Руси не прижилось, зато с Софьей в Кремль вошло обаяние и блеск царственной роскоши, шарм и элегантность утонченной женщины.

Эта молодая гордая царевна в чужой стране смогла изменить то, что более 300 лет унижало и разоряло Россию. Она возмутилась!

Царевна не могла смириться с тем, что государство платит дань Золотой Одре. Она смогла убедить мужа «не слушаться рабов», и завоевать с оружием в руках свободу для отечества. Мы сегодня сказали бы, что она заставила супруга показать, кто в доме-государстве хозяин. Софья сделала князя Ивана самодержцем Иваном III. У него изменился даже язык переписки. С тех пор князь стал причислять себя к царственному древу Византийских правителей. А Россия навсегда перестала платить дань Орде.

Видео

Молодая семья с маленькой Настей

Текст

В каждом из нас заложены колоссальные возможности. Крошечную девочку с именем из русских сказок – Настенька – ждет новая жизнь. Какая она будет? Обманет ли она ожидания или оправдает надежды зависит и от нас с вами. Эту маленькую женщину еще предстоит найти.

Мы попытаемся рассказать об этом. И еще об очень многих вещах, с которыми сталкиваемся в поиске женщины. А, кстати, кто, когда и при каких обстоятельствах произнес это великое – «Cherchez la femme» – «Ищите женщину»?

Финальные титры

Напечатанные листочки Павел отложил в сторону, не читая. Его переполняли сюжеты и сценарные ходы, тем более, что он как-то умудрился обойтись без придуманного рубрикатора. «Запихну куда-нибудь потом, не пропадать же добру», – неопределенно шевельнулась мысль. За окном давно зажглись уличные фонари, но он не видел ничего, кроме печатной машинки. Потертая железная подруга была единственной дамой – испытанной и надежной. Он не заметил, что гладит старенькие клавиши и улыбается каким-то неявным ночным размышлениям.

3 глава. День проклятья

Трава блестела от влаги, хотя дождей не было с неделю, но Даша не удивилась, – за городом, наверное, всякое бывает. Солнце стояло достаточно высоко и поджаривало открытые плечи. Даша подумала, что надо было надевать не сарафан, а свободную рубашку, чтобы и не париться, и не сгореть. Она старалась аккуратно переступать с камня на камень, чтобы не запачкать босоножки. И чего все так с ума сходят по этой дачной жизни? Грязь, комфорт в дощатых туалетах, вода ведрами, участки с гулькин нос… Нет, она решительно не понимала граждан, по выходным набивающихся в электрички.

Дядя Петя, как всегда, буркнул что-то себе под нос. Она скорее догадалась, чем услышала его приветствие. Племяшка поманила пальцем в огород и застыла над грядкой почти в молитвенной позе. Даша смотрела себе под ноги, но не видела ничего, что могло привлечь внимание девочки. Но вот земля забугрилась, приподнялась, и просохшие комочки стали скатываться с образовавшейся горки. Даша нагнулась и пошевелила палочкой, хотя девочка отчаянно тянула ее за руку. Крот еще немного повозился в своем подземелье, пошвырял каменки, но наружу так и не вылез, хотя они долго стояли над свежей горкой.

– Зачем ты? Я же тебя держала.

– Что, зачем? – Даша и сама огорчилась.

– Он не захотел выйти из-за тебя.

– Ты меня сама позвала.

– Позвала, позвала, но я не думала, что ты носом полезешь в норку. Крот тебя учуял и не вышел.

– В следующий раз выйдет.

– А ты думаешь, легко его выслеживать? Я так долго караулила, а ты… – племяшка огорченно махнула рукой и побежала к колодцу.

Даша тоже расстроилась. Она совсем не хотела никого обижать, но почему-то так всегда получалось, стоило ей приехать на дачу, как у всех дела шли кувырком. Она уже решила вернуться в город, когда с соседнего участка пожаловал Семочка. Он был приятным молодым человеком, с ним можно было, не боясь заблудиться, отправиться за грибами или часами болтать ни о чем, а еще… А еще можно было целоваться всласть! Семочка посмотрел на Дашу такими шалыми глазами, что ей стала совершенно безразлична причина, по которой крот решил не показываться на грядке.

В лесу было немного влажно, но на открытых полянках трава высохла. Она была совсем не похожа на городскую – ярко зеленая, сочная, пахучая, мягкая, как шелковое покрывало, – так и приглашала: «Потрогай меня, примни!» Даша обернулась к Семочку, чтобы… Семочка – простая душа – понял по-своему…

Она не стала огорчаться. Трава, действительно, была мягкая.

– Ну, вот, теперь ты пахнешь клевером. – Семочка перебирал ее волосы и вынимал из них травинки.

Разморенная Даша закрыла глаза. Она была полна полуденным жаром, духоманьем цветов, блаженной усталой сытостью. Когда она все-таки открыла глаза, то чуть не расхохоталась, – Семочка плел венок из синих васильков. Мысли ее потекли медленно и тягуче. Они были обрывочными, простыми. Если бы сейчас спросили, о чем она думает, то, пожалуй, она бы и не смогла ответить. Ни о чем. Ни о чем она и не думала. Так, про солнце в небе, про нереально синие васильки, дурман, исходящий от близкой земли, про Семочкины губы…

Домой они вернулись к вечеру. Дядя Петя сидел у окна, раскачиваясь из стороны в сторону и тихонечко выл. Все попытки Даши узнать, в чем дело, ни к чему у не привели. Он только тупо смотрел на нее затравленным взглядом. Внезапно с грохотом распахнулась калитка, и вбежавший Семочка закричал, что пропала племянница Маришка. Они с подружкой тайком выслеживали их в лесу. Даша покраснела, представив, что именно могли углядеть девчонки на полянке, но Семочка зашептал на ухо, что заметил слежку и специально долго плутал по тропинкам: «Не бойся, мы избавились от малолеток».

Даша с ужасом подумала, что девчонки могли заблудиться и их надо срочно, пока еще не стемнело, идти искать. Но дядя Петя никак не реагировал. Она вдруг заметила, что на ней нет верхней одежды – только белье, и бросилась разыскивать что-нибудь. Ей было все равно – сарафан, старое платье, юбка, брюки – лишь бы прикрыться. Потом они долго в сумерках бродили по окрестным переулкам. Вдоль заборов росли странные деревья – невысокие с ярко-оранжевыми плодами, оказавшимися вблизи яблок. Даша срывала их и ела, не удивляясь. Ноги гудели от долгой ходьбы. Когда они вернулись на дачу, оказалось, что Маришка так и не вернулась, хотя ее подружка давно уже получила дома свою порцию шлепков. Дядя Петя сидел у окна, он уже не выл, а только повторял: «Все будет хорошо».

– Дядя Петя, миленький. Хорошо будет, если вы начнете искать дочку. Может, она сидит где-то рядом, но не показывается, потому что ее ищу я. А к вам она выйдет. Вы же – отец! – Даша орала и трясла его за плечи. Но ничего не помогало, он так же тупо смотрел перед собой, повторяя и повторяя, что «все будет хорошо». – Она же может погибнуть! – Даша сорвала голос. И тут он повернулся к ней.

– Я никуда не пойду. Она сама придет, если захочет, так всегда бывало. Жена тоже уходила-уходила, а когда ей надоедало уходить, возвращалась. Маришка тоже вернется. Или люди добрые ее найдут и приведут.

– Ты же родной отец! Кому нужна твоя дочь? Кто будет ее искать в темном лесу? Надо милицию вызывать, поиски организовать! Не сиди, так пень! – Сердце бешено заколотилось в груди и…

Кого же это крот прятал? Даша проснулась с ощущением страшной потери, какого-то животного ужаса и тотчас наткнулась на удивленные глаза Катьки. Дочка ничего не понимала, – мама спит на ее подушке, сидя на маленьком стульчике и прижимая к груди ее любимого зайца.

– Мама, нам надо в садик собираться.

От долгого сиденья в неудобной позе затекли ноги, она чуть не упала, когда попыталась подняться.

– Я что, здесь заснула?

– Тебе, наверное, было страшно, вот ты и пришла ко мне.

Все валилось из рук, голова была тяжелая, дубовая, когда Даша собирала Катьку. Сон не шел из головы, ясно стоял перед глазами совершено подлинными картинами и ощущениями. Самым странным было то, что не было у нее ни дяди Пети, ни племянницы Маришки, ни знакомого Сенечки. Она вообще не ездила ни к кому на дачу, а леса боялась с детства.

Она гнала прочь тяжелые предчувствия, но они возвращались и сжимали сердце железной хваткой. Может, дома что-то случилось? Она редко вспоминала о том, что когда-то у нее был другой дом – с мамой, папой, сестрой и братьями. Это было совсем в другой жизни – далекой и безоблачной – ровно до того момента, когда она заявила, что хочет стать актрисой. Родители сначала посмеялись – какая девчонка не мечтает о театральной карьере. Но, когда стало понятно, что Даша серьезно решила посвятить этому жизнь, принялись отговаривать. Мать даже пообещала, что проклянет, если дочь ее ослушается. Даша родительским страшилкам не поверила и, пообещав поступать на филологический, поехала в Москву. Сразу с поезда она отправилась обходить по очереди все театральные вузы. Больше всего ей понравился ГИТИС – шумный, странный, с глухой славой бывших палат Малюты Скуратова.

Обман раскрылся той же осенью, когда на школьные каникулы приехала сестра. Даша не могла сдержаться и потащила ее на занятия по мастерству и пластике. Девчонка, раскрыв рот, таращилась на знакомых по фильмам актеров. Они легко бегали по лестницам и кричали на нерадивых студентов в аудиториях. Через неделю приехала мама. Она не обвиняла в обмане, не плакала, не уговаривала одуматься, просто сказала, что Даша должна бросить лицедейство и заняться каким-нибудь приличным делом, чтобы не было стыдно перед людьми. Никакие доводы, что актерская профессия не хуже любой другой, на мать не подействовали. Она была непреклонна – или во всем слушаться родителей, или забыть, что они у нее есть.

– Поступишь по-своему, забудь дорогу домой. Я тебя прокляну.

Даша никогда не замечала, чтобы родное лицо было таким злым, таким страшным. Она попыталась было оправдаться, что уже взрослая и имеет право сама выбирать судьбу, но вдруг что-то сработало внутри, что-то щелкнуло. Она вдруг увидела в матери не самого близкого человека, а какую-то чужую недобрую женщину. И разом милые детские воспоминания о семейных радостях как бы померкли, перестали существовать так же, как и непременное дочернее послушание.

– Ты так легко это говоришь, мама.

– Не легко, но я так сделаю. Если ты не передумаешь, то забудь дорогу домой, забудь, что у тебя есть родные и близкие! – Она не произносила – выплевывала слова.

– Чем же это тебе так насолили актеры? Ты, что, сама когда-то пробовала…

Мать не дала Даше закончить догадку и со всего маха влепила тяжелую пощечину. Даша даже покачнулась, но не заплакала, хотя слезы закипели в глазах. Перед ней стоял враг. Самый настоящий враг, хотя это была мама. Мама, которая ее родила, кормила грудью, выхаживала, когда болела, вытирала слезы, выслушивала девчоночьи секреты и… И больше ничего не будет.

– Я собираюсь прожить свою жизнь. – Даша очень боялась, что ее голоса не слышно.

– Ну, что ж, я тебя предупреждала.

Глаза у матери были совершенно белыми, когда она плюнула дочери под ноги. Хлопнула дверь, а показалось, что взорвалась бомба. От силы удара посыпалась штукатурка.

Летом Даша все-таки приехала домой на каникулы. Она была уверена, что страсти остыли, на нее, конечно же, сердятся, но не до такой же степени? Оказалось, что до такой. Ни сестра, ни браться не открыли дверь, отец прошел мимо, не глядя в ее сторону. Вечером к лавке, на которой она сидела с чемоданом, подошла мать и молча протянула горбушку черного хлеба.

– А я уже думала, что вы – звери, – все Дашино тело сотрясала противная крупная дрожь. – Нет, мама, вы – хуже, – она встала на непослушные ватные ноги. – Прощай.

На вокзале трясущимися пальцами покрошила корочку голубям, – с детства ее приучили не выбрасывать хлеб. Потом долго мучил вопрос – выжили ли после той кормежки птицы? Денег хватило только на полдороги. Она стояла в тамбуре и смотрела на удаляющийся город. В глазах ощущался песок от непролитых слез, но Даша не плакала.

Она прощалась с городом своего детства. Отныне дорога сюда заказана. Видимо, у нее было такое лицо, что черкешенка-проводница молча взяла за руку и затащила в свое купе. Там Даша пролежала сутки до Москвы. Расставаясь с доброй женщиной, она раскрыла чемодан с гостинцами, которые везла домой, и протянула на ладони остатки серебряной мелочи. Проводница заплакала: «Не надо, доченька, ты только ничего с собой не сделай. Обещаешь?» И лишь тогда Даша разрыдалась, уткнувшись в теплую грудь и ободрав себе щеки металлическими пуговицами форменного пиджака. Было и горько, и стыдно. Чужая женщина материнским сердцем почувствовала ее боль. Натруженная ладонь гладила ее по голове, как маленькую: «Стерпи, милая, стерпи, такая уж у нас доля».

Даша мотнула головой, стряхивая воспоминания. Наверное, в родительском доме что-то случилось. Первым желанием было позвонить, – в памяти еще сохранился номер телефона. Но она тут же одернула себя, вспомнив, как отнеслась мать к сообщению о рождении внучки: «Ни ты, ни твои приблуды нас не интересуют, мы тебя не знаем, и ты нас забудь». Даша вздрогнула, словно снова услышала сквозь треск в телефонной трубке злой голос матери.

Катька хныкала и отказывалась есть манную кашу. Даша понимала, что она просто не хочет оставаться в садике на ночь. Но на сегодняшний вечер был запланирован спектакль на выезде – далеко за городом, поэтому хочешь – не хочешь, а придется потерпеть. Но завтра она обязательно отпросится и заберет ее утром из садика. Сначала они пойдут в поликлинику, а потом начнут роскошествовать дома.

– Пироги будем печь?

– Можно и пироги.

– Тогда с капустой.

– Хорошо, будем печь пироги с капустой.

– А на капусту у тебя денег хватит? – Поинтересовалась недоверчивая Катька.

– На капусту хватит, – рассмеялась Даша.

По дороге в садик они не останавливались перед киосками, а обсуждали – какое делать тесто – простое, сдобное или слоеное? Так ни до чего не договорились и решили определиться завтра.

День тянулся медленно, наверное, именно потому, что начался скверно. Низкое небо обложили тучи, но дождь так и не собрался, хотя порывы ветра изредка бросали в прохожих пригоршни холодных капель. После репетиции Даша никуда не пошла, домой – далеко, по улицам гулять – зябко. Она места себе не находила – что-то неопределенное, тягостное поедало ее изнутри. То казалось, что сердце бьется чересчур часто, то что-то хрустнуло в шее, то капли дождя слишком гулко стучат по подоконнику. Строчки расплывались перед глазами, и в прочитанном невозможно было найти никакого смысла, вязание валилось из рук, а молодежь, распевающаяся на лестнице, выводила из себя – чего они торчат здесь, шли бы домой, если не заняты вечером.

Вдруг вместо черных книжных строчек она увидела чужую черную пуговицу. Пуговицу из сна. Глаза тут же захлопнулись, и она попробовала честно ответить себе, что это? Страх? Или она… боится, что откроет глаза, а там… буквы? Вот ведь ирония судьбы, она опасалась сна с мужиком, а приснился…

Правду говорят люди, не надо ничего бояться, а то начнут сбываться самые плохие предсказания. Живешь себе, и живи спокойно. Все, что должно случиться, случится, а чего не должно – обойдет стороной. Твоя беда придет только к тебе.

– Что это я о беде? Зачем мне беда? – Даша вздрогнула и передернула плечами от холодной волны, пробежавшей по телу. – Не накликать бы, ворона. Скверная ночь, скверное утро, скверный день, знать бы заранее вся ли это скверность, или впереди ждет что-то пострашнее?

– Как, милая, ты смотришь на то, чтобы осчастливить своим присутствием колымагу с гордым названием «автобус»? Не забыла еще? – Помреж хитро улыбался в проеме двери.

– Эту заразу, пожалуй, забудешь: летом дышать нельзя, зимой от холода околеть – раз плюнуть. – Выходя из гримерки, она посмотрела в зеркало, – застрянет, обязательно застрянет.

Пока стылый рафик трясся по ухабам, Даша с тоской перебирала знакомых, у которых можно было занять денег до зарплаты и купить дочке сапоги. Ночь незаметно опускалась над дорогой. Водитель вышел и долго возился с мотором – везло, как всегда. Она тупо смотрела в одну точку и старалась согреться, сдерживая глухое раздражение. Ныло сердце, и безотчетная тревога не давала покоя. Ей уже казалось, что нет ничего лучше унылых маленьких комнаток в актерском общежитии. И соседи, как всегда в таких случаях, уже не казались монстрами, а представлялись почти милыми людьми.