Читать книгу: «Детектив для Золушки», страница 5
– Да ладно, ба, прорвемся.
– Хорошо, что жива осталась, вон бледненькая какая…
Долго им беседовать не пришлось, пришла медсестра со шприцом и попросила посетительницу удалиться.
На другой день пришел дядя Иван с молодым лейтенантом. Тот вел дело о ДТП.
Лейтенант попытался ее опросить. Что могла рассказать им Ника, ведь только услышала шум колес и надвигающуюся на нее машину красного цвета, а дальше была темнота, боль и накатившее отчаянье…
Следователь потоптался и ушел, а Ивану разрешили полчаса с ней побыть, и он рассказал ей, что удалось нарыть в этом странном деле.
Свидетели видели красную машину, небольшой седан. Это признали все, кто был ими опрошен. Почти все сказали, что за рулем была девушка, ну или парень с длинными волосами. А дальше все показания разняться. Каждый свидетель хотел видеть то, что хотел. Многие просто додумали действия водителя. Одни утверждали, что машина пыталась затормозить, другие говорили, что наехала специально. Куда скрылась с места происшествия таинственная машина, никто точно сказать не мог. Не помог план перехват, не удался. Вокруг много дворов, через которые можно проехать насквозь, гаражных кооперативов, где машину можно было спрятать. Даже обещанная Красавиными награда за поимку преступника ничего не дала. Был шквал звонков, но расследование только зашло в тупик. Но водитель машины сбил ее осознанно, это точно…
На это указали следы от протекторов, машина изменила траекторию движения, чтобы сбить Нику, иначе пронеслась бы мимо…
Не было тормозного следа.
Перед ударом машина ускорилась, да много чего еще.
Они еще долго обсуждали, перебрали всех, кто мог хоть как-то желать Нике зла. Через полчаса Иван ушел, а Ника осталась в палате. Из головы все не выходил разговор с Иваном. Кроме Яны и Вики никто не приходил ей в голову, кто бы мог ее так ненавидеть.
К вечеру голова сильно разболелась, ей снова поставили снотворное, и только оно помогло ей уснуть.
Прошло несколько дней, и посетителям разрешили ее навестить.
Первым пришел Сергей. Он пришел не один, а со своей мамой Надеждой Сергеевной. Он выглядел осунувшимся, каким-то уставшим, словно за неделю состарился лет на десять. На лице щетина, под глазами залегли темные круги. Его мама тоже выглядела осунувшейся, но она скорее переживала за здоровье сына, чем за здоровье Вероники. В руке у Сергея был большой пестрый букет, как тот, что принесла в прошлый раз бабушка. Ника сразу догадалась, кто много дней топтался под дверями ее палаты.
– Привет, Ник, как ты себя чувствуешь? – он подсел к ее кровати, старый стул жалостливо скрипнул. – Мы так волновались за тебя, не представляю, кто это мог сделать.
– Привет, Сергей,– голос Ники был еще слаб и тих.
–Здравствуй, девочка, мы очень волновались за твое здоровье, – заговорила мама Сергея,– мы даже награду объявили, за поимку преступницы.
– Ее обязательно найдут, Ник, мы все сделаем, лишь бы ты поправилась.
– Я верю, что все утрясется, врачи сказали, что все хорошо и скоро меня выпишут. Сереж, я хочу попросить тебя об отпуске.
– Ника, конечно, восстанавливался сколько нужно, центр сохранит тебе зарплату, мы будет ждать тебя, сколько потребуется.
– Мы выплатим тебе компенсацию, Ника,– вставила Надежда Сергеевна, – только выздоравливай.
Ника думала в этот момент не о деньгах, здоровье или еще о чем либо. Она вдруг поняла, что жизнь ей дает шанс. Она может убить сразу двух зайцев. Сможет избежать новых встреч с девушками Сергея, которые готовы ее убить, чтобы очистить себе дорогу. А главное, съездить на свою родину, разобраться с тайнами своей матери, которые никак не давали ей покоя.
Она даже не представляла, какие сюрпризы ее ждали впереди.
Глава 22
В больнице Ника провела три недели. За это время она научилась снова ходить. Переломы срослись, и только боль по вечерам напоминала ей о случившимся. Правда врач физиотерапевт заверил ее, что боль со временем пройдет, хромата тоже, она снова сможет танцевать. А вот о высоких каблуках стоит на время забыть. Хотя Ника была девочка высокая и могла позволить себе обувь на низком каблуке.
Вечера в больнице были длинные. Когда заканчивались процедуры у физиотерапевта, тренировки, врачи заканчивали свою работу, в палатах становилось тихо. В холе тихо бубнил телевизор, его в основном смотрели бабушки и дедушки, тихо обсуждая между собой очередной сериал или ток шоу. Ника брала книгу и шла в коридор. Учебу ей пришлось отложить до следующего года. Да и читать врач особо не разрешал. Поэтому, когда врачи уходили, а дежурный врач редко посещал их отделение, она сидела на скамеечке для посетителей и читала. В больнице было скучно.
За эти три недели, что она лежала в стационаре, к ней прибегали девчонки администраторы, приносили фрукты, говорили, что скучают, но Ника то знала, что это лишь любопытство. Они хотели просто посмотреть на нее, чтобы потом на досуге посплетничать в центре. Приходила Оля. Они долго с ней обсуждали дела центра, Пашу, которого так долго добивается Оля, пропавшую с горизонта Вику, и еще много интересных вещей. Бабушка приходила каждый день, пытаясь ухаживать за внучкой. Но Ника не считала себя инвалидом и быстро научилась все делать сама.
Приходил и Сергей.
Он старался приходить к ней каждый день, но не всегда успевал. В такие дни, когда его долго не было, Ника ощущала тоску, где-то в глубине души подлый коготок ревности царапал ей душу. Сергей прибегал уставший, взъерошенный, небритый, жаловался на большое количество дел, что ему не хватает ее. Он остался без помощницы, круговерть, куча бумаг. И когда он смотрел ей в глаза, Ника вдруг осознала, что ей тоже не хватает Сергея, каждое его появление, вызывало чувство радости, прилив нежности.
И однажды он признался ей, что тоскует по ней. Заходит в приемную и ищет ее глазами, натыкается на пустой стол и испытывает разочарования. Он очень ее ждет, даже готов возить ее на работу и носить на руках.
От этих слов Ника счастливо засмеялась. И тоже призналась, что очень устала жить в больнице и скучает по нему, работе. И готова хоть завтра выйти, вот только ему действительно ее придется носить на руках.
В ответ Сергей продемонстрировал, как он ее будет носить, подхватил легонькое девичье тело и побежал с ним по коридору.
– Ищ чо удумали, молодежь, по чистому полу бегать, а ну стой,– закричала сердитая тетка санитарка и потрясла в воздухе шваброй.
– Ой, извините, мы не хотели вам натоптать,– извинился Сергей, со смехом ставя Нику на ноги.
– Вот выпишут твою невесту из больницы, тогда и носись с ней на руках, а здесь режим, семь часов, на выход давай, жених,– грозно рычала на них санитарка.
– Ну, жених, беги домой, пока шваброй не получил,– со смехом сказала Ника.
– Жених! Мне нравится. Можно я на прощанье поцелую свою невесту,– и, не дожидаясь разрешения, наклонился и поцеловал Нику.
Его поцелуй был страстным, глубоким, он вышибал все мысли, запускал вихрь эмоций, так целуют девушку, которую любят, ценят, желают.
– Давно хотел это сделать, – сказал Сергей, оторвавшись от ее губ.
– Сергей, мы не слишком спешим?
– Нет, нам некуда спешить, у нас еще все впереди.
Ника вдруг осознала, что до этого момента, ее сердце было закрыто железными щитами, оно было ледяным и холодным. И вот сейчас этот лед дал трещину и начал таять. Она словно цветок, что увял прежде времени без любви, ласки и эмоций, а сейчас он распускается. Слишком долго она подавляла в себе чувства, переживая свою прошлую неудачу. И только Сергей пробудил ее душу, дал возможность ей стать вновь живой и чувствующей, дал возможность забыть то, что сделали её одноклассницы, Светка и Маринка вместе с Игорем Евгеньевичем. Нике нравился Сергей, страх перед новыми отношениями ушел, душа снова расцвела.
Через несколько дней ее выписали, она уже ходила без костылей, хотя пришлось купить себе тросточку.
Сергей окружил ее заботой и нанял ей водителя добрейшего, заботливого дядю Петю, который во всем помогал Нике. Теперь он возил ее на лечебную физкультуру и в бассейн, и только потом на работу, по делам центра и даже просто в магазин, а вечером Сергей отвозил ее домой.
Они с Сергеем не успевали общаться на работе. Дел было много, строительство своего бассейна в центре шло полным ходом, и отнимало у Сергея кучу времени. Так что они редко виделись днем, поэтому он по вечерам устраивал Нике свидания. Они катались по вечернему городу, ходили в кино на последние сеансы с местами для влюбленных, беседовали на разные темы…и целовались. Впервые Ника была такой счастливой, только теперь она поняла, что такое быть любимой, быть рядом с любимым мужчиной.
Они осторожно изучали друг друга, боясь сделать друг другу больно, памятуя, что каждый имел в прошлом имел неудачные отношения. Они с ним словно саперы, которые идут по минному полю. На этом минном поле, пытаясь построить новые отношения.
Глава 23
За несколько недель Ника восстановилась, научилась ходить почти не хромая, она все реже посещала сеансы лечебной физкультуры и физиопроцедуры. Ее перестала мучать боль в ноге, она уже не так нуждалась в помощи родных.
Ника вновь возвращалась к идее взять отпуск. Мысли пойти по следам своей матери не покидали ее, но нужно было время, чтобы научиться жить без посторонней помощи.
Сегодня у нее не было занятий, и она с раннего утра приехала на работу.
Но утро сразу не задалось. В десять часов двери приемной открылись, на пороге стояли две девушки. Одна из них была Яна, вторую девушка Ника часто видела на приемах, но знакома с ней не была. Она часто подходила к Сергею, кокетничала, делала ему комплименты, заигрывала, но вот Сергея сухо здоровался и отводил глаза. С Никой он ее никогда не знакомил и старался от нее держаться подальше. Хотя девушка была довольно красивой, стройной, кареглазой шатенкой, но в чертах ее лица было что-то неуловимо неприятное и отталкивающее.
И вот сейчас эти две гарпии стояли у Ники в приемной.
– А я думала, ты еще в больнички валяешься? – глаза Яны потемнели, рот скривился, от чего губы стали не естественно вывернутыми. Она прошла по кабинету, как по подиуму.
– Здравствуйте, вы по какому вопросу на этот раз пришли,– Ника старалась «держать лицо», хотя ей это плохо удавалось. Не хотелось показывать свой страх перед этими ведьмами, все ж она боялась.
– О, мы даже разговаривать умеем? – вступила в разговор вторая девушка. – А я думала, что Серж подбирает себе только красивых глупеньких кукол, чтобы только глазами хлопали.
– Девушки, если у вас нет деловых предложений, покиньте, пожалуйста, центр,– как можно тверже сказала Ника.
– Не корчи из себя здесь хозяйку, наиграется Серж с тобой и расстанется, а Красавина его женит на богатой наследнице, так что тебе, нищенке, ничего не светит,– шатенка с ненавистью смотрела на Нику.
– Девушка, не знаю вашего имени, но вы сильно ошибаетесь.
– Да, что ты? Я ошибаюсь? Да я твоего Сережу с первого класса знаю, у него таких дурочек вагон и маленькая тележка, – красивая шатенка смотрела на Нику снисходительно. В углу в удобном кресле устроилась Яна, она явно получала удовольствие от спектакля, что устроила ее подруга.
Шатенка быстро подошла к столу и одним взмахом руки скинула на пол все бумаги, что лежали на столе.
– О! Она еще и грязнуля! И как Серж мог такую на работу взять, – шатенка театрально всплеснула ручками и покачала головой с идеальной укладкой.
– А теперь собрали все с пола и положили на стол!– в дверях в воинственной поза, стояла Надежда Сергеевна Красавина. Глаза ее метали молнии, взгляд был настолько грозным, что обе девушки подпрыгнули на месте и побледнели.
– Я сказала, собрали все что уронили и положили на стол!
Девушки быстро, как по команде присели на корточки и заработали руками, через минуту уже неровная и сильно помятая куча бумажек лежала у Ники на столе. Девушки выпрямились и замерли перед Красавиной, как зайцы перед коброй.
– А теперь пошли вон!
И опять они беспрекословно, молча исполнили команду, опустив головы, быстро, суетливо проскочили мимо, стоящей в дверях Надежды Сергеевны. Глаза их были опущены в пол, вид у них был, как у нашкодивших школьниц.
Надежда Сергеевна командирским шагом прошагала до стола Ники, взяла трубку внутреннего телефона и набрала администраторов.
– Вера, почему у нас по центру какие-то прошмандовки шляются, чтобы я их видела здесь в последний раз! Я же еще в прошлый раз приказала Яну в центр не пускать! Кто ее пропустил? – Надежда Сергеевна не кричала, но говорила так властно, что невольно по конечностям побежали мурашки.
Она положила трубку и взглянула на Нику.
– Девочка моя, конечно ту, что сбила тебя на машине, милиция найдет. Но надо уметь себя защищать, в следующий раз сразу вызывай охрану, без промедления, мы достаточно платим охранникам в центре, чтобы они выполняли свои обязанности. В ближайшее время поставим тебе сюда тревожную кнопку.
– Спасибо, Надежда Сергеевна, я бы сама с ними справилась.
– Запомни, Ника, мы живем в жестоком мире, отношения, как бизнес, надо уметь защищать. Сергей, как и его отец, если решился на отношения, то налево не пойдет, но от таких охотниц за деньгами можно ожидать чего угодно, на все пойдут, чтобы ваши с ним отношения разрушить. Мой муж не ходок, но при этом, знаешь, скольких я потаскух выгнала. На шею вешались, в гостиничном номере прятались, на работу устраивались к нему секретаршами, приходили на работу с голыми задницами, – Надежда Сергеевна тяжело вздохнула. – Охрану нужно усилил, пусть с водителем с тобой ездит телохранитель.
– Мне кажется, это будет лишним.
– Лишней охрана не бывает, когда-то Сергея спас как раз телохранитель. Его одна девица пыталась опоить и уложить в койку. Но с дозой не рассчитала, если бы тот во время не заметил, что Сергею стало плохо, неизвестно чем бы все закончилось. А на тебя уже было совершено покушение, значит, какая-то маньячка на тебя открыла охоту, – от этих слов Нике стало тревожно, по коже побежал холодок, даже на мелкие волоски на руках и ногах стали дыбом. Ника вдруг представила, что убийца ее может поджидать прямо за дверью, в желудке стала нехорошо, точно спазмы скрутили внутренности.
Голова закружилась. Наверное, она побледнела, потому что Надежда Сергеевна вдруг засуетилась, налила ей воды в стакан. В этот момент она что-то говорила, но у Ники, словно ватой, заложило уши. И тут вошел Сергей.
– Что случилось? – его лицо было бледным и встревоженным.
– Приходили Яна и Карина, устроили тут некрасивую сцену, – Надежда Сергеевна тоже была обеспокоена, – наверное, я излишне напугала Веронику.
– Нет, нет, со мной все хорошо, это просто последствия сотрясения,– Ника взяла стакан и немного отпила.
– Тебе надо показаться к врачу,– Сергей был настроен решительно.
– Сереж, все хорошо, иногда так бывает, мне надо просто отдохнуть.
– Да, я помню, ты просила отпуск…
– Да, я знаю сейчас много работы, не до этого.
– Нет, твое здоровье дороже, давай посадим пока в приемную Веру, а ты отдохнешь недельку.
– Я думаю, Вера справится.
После обеда Ника уже вводила Веру в курс дела.
Глава 24
Пока она была в больнице, ее голову не покидали мысли о маме, странных обстоятельствах при которых появилась девушка двойник, и аварии. Что-то много секретов стало вокруг нее. Загадок было много, а вот к разгадкам она не продвинулась ни на шаг.
Поэтому, как только Сергей разрешил ей отпуск, она купила билет до Саратова, ведь именно там ее родила мама. И Ника очень надеялась, что в архиве роддома ей помогут разгадать загадку с девушкой двойником.
Но как только дома она озвучила свое решение, бабушка с Иваном встали на дыбы.
– Как ты поедешь? Ты только из больницы, ходишь вон плохо,– причитала бабушка.
– Ника, тебе никто ничего в архиве не покажет, пойми правильно, документы показать могут только при запросе из полиции, либо других официальных органов. Подожди лета, будет у меня отпуск, поедем вместе.
– Я не могу ждать, хочу уже найти ответы, и в архиве я попрошу документы моей матери, а не какой-то неизвестной тётки, почему они мне должны отказать.
– Без разницы, мама она тебе или кто. Не дадут!
– Я все равно разыщу!
Вероника от рождения привыкла добиваться всего сама и не хотела полагаться на своего обличенного властью дядю, или еще кого то.
Она даже не предполагала, какую злую шутку с ней сыграет проведение…
Поздно вечером пришел Сергей. Только он появился на пороге, как бабушка, усадив его за стол пить чай, ввела его в курс дела.
– Сережа, хоть ты ее останови, – снова запричитала бабушка.
– Ник, тебе Иван правильно говорит, будет лето, поедем вместе. Там прикинем, если документы не дадут посмотреть, может, Ивана подключим, что тебе сейчас одной там делать.
– Нет, я все уже решила, еду.
– Как ты будешь там одна, тебе ничего поднимать нельзя,– бабушка все никак не унималась, беспокоясь о внучке.
– Ба, я не возьму много вещей, да и не задержусь там долго.
Весь вечер родственники с Сергеем пытались отговорить Нику, но так и не смогли сломить ее упрямство. Ника хотела отвлечься после травмы, успокоиться, «подышать свежим воздухом», и никакие доводы ее родственников и любимого человека не смогли сломить ее упрямства. А аргументация, что поиски преступницы еще идут, и не понятно, что у той в голове, а вдалеке ей будет спокойнее, сломили их сопротивление.
Сергей и Иван еще долго за чашкой крепкого чая и под бабушкины шанежки обсуждали поиск машины, что сбила Нику; странности в показаниях свидетелей; старательно перебирали знакомых Красавиных, предполагая, что кто-то из круга знакомых затаил злобу на Веронику или хочет досадить Сергею. Других версий у них не было. Им даже на ум не могло прийти, что у Ники могут быть враги, и дело не в пресловутых девушках Сергея.
Уже поздно вечером, Сергей собрался уходить, Ника провожала его до двери.
– Я отпускаю тебя с тяжелым сердцем, у меня нехорошее предчувствие,– он обнял ее за талию и выдохнул ей в макушку, крепко прижимая к себе.
– Сереж, ну что там со мной может случиться, здесь мне находиться на много опаснее,– она прильнула к его телу, обхватив его руками.
– Не знаю, но мне не спокойно, пожалуйста, звони мне трижды в день, утром, в обед и вечером, если не будет звонка, то я сразу объявляю спасательную экспедицию,– как-то грустно усмехнулся он.
Ника засмеялась, ещё крепче обняла его и клятвенно пообещала, что честное, честное будет звонить три раза в день.
Сергею было не по себе, они не разлучались так надолго, и эти нехорошие предчувствия, хотя, что там могло произойти…
Он всячески подавлял тревогу. Хотелось думать, что внутреннее чувство тревожности связано с разлукой, а не с рисками для Ники. Но это противное липкое чувство не пропадало. А становилось все сильнее с каждой минутой.
На следующий день, он подъехал на машине, чтобы отвезти Нику на вокзал.
Она выпорхнула из подъезда в яркой легкой курточке, огромный пушистый шарф плотно обмотал ее тонкую шейку, сразу видно, что бабушка побеспокоилась о внучке. Узкие джинсы, удобные кроссовки, русая коса. Ника остановилась, подняла голову и посмотрела в окно, помахав рукой бабушке, и поспешила навстречу Сергею, что уже распахнул перед ней дверь авто. Они поцеловались, быстро, словно украдкой. Ника до сих пор стеснялась показывать свои чувства на людях, засуетились, укладывая рюкзачок и сумку. Сережа словно старался оттянуть время ее отъезда, все никак не мог найти подходящее место для маленького рюкзака.
Возле вагона поезда они долго стояли, обнявшись, он никак не хотел ее отпускать. Но проводница заторопила их, и Ника, выскользнув из его объятий, запрыгнула на ступеньку и быстро поднялась в тамбур.
Поезд тронулся, ее русая голова исчезла в глубине вагона. Она, словно диковинная бабочка, упорхнула из его объятий. Сергей стоял на перроне, глядя вслед уходящему поезду. В душе у него было пусто и одиноко.
Глава 25
Поезд быстро продвигался на запад. За окном мелькали густые ели, скалистые горы, затем пошли равнины. Через сутки Ника вышла на вокзале в Саратове.
Город встретил ее солнечной теплой погодой, ласковым ветром, здесь было на много теплее, и на деревьях уже появилась первая зелень.
Ника шла по набережной, любуясь красивыми пейзажами, вдыхая весенний аромат, радовалась теплу, неизвестному городу, своим новым ярким впечатлениям. Сережа побеспокоился заранее и заказал ей гостиницу, прямо на берегу реки. Из окна номера она могла любоваться видами реки Волги, красивым мостом, что перекинулся на другой берег, огнями города Энгельса, что расположен на противоположном берегу.
В обед она позвонила Сергею, долго восторгалась видами города, смеялась, рассказывая, как за ней в вагоне пытался ухаживать старенький дедушка, и другие забавные истории. Они долго болтали не о чем, просто каждый из них боялся отключить телефон первым.
Вечер Ника провела спокойно, читала на планшете книгу, построила себе на завтра маршрут до больницы, внутренне настраивалась на долгий разговор, продумывая более убедительные фразы для персонала архива. Дома казалось все проще, но только сейчас Ника поняла, что так не просто будет достать медицинскую карту ее матери.
На следующий день она поехала в тот роддом, штамп которого стоял на ее карте. Больничный городок оказался большим, запутанным. Она долго бродила мимо каких-то зданий, пока нашла нужный ей корпус, на первом этаже была табличка «Архив». С дрожью в коленках Ника открыла двери.
Она ожидала увидеть пыльные стеллажи с кучей ящиков, пронумерованных и опечатанных, но попала в маленькую комнату с тремя письменными столами и старыми скрипучими стульями. На окнах железные решетки, двери, обитые листовым железом. За одним из столов перед стареньким монитором сидела женщина непонятного возраста в белом халате, замотанная в большую мохнатую шаль, с гулькой из блеклых волос. На кончике ее носа были очки с толстыми стеклами, дама пила чай с печеньем.
Ника пытала сходу рассказать ей свою историю, но от волнения речь получилась сбивчивой. Она никак не могла толком объяснить, зачем ей карта матери. Толстая тетка упрямо твердила, что никакие карты на руки не выдаются, и вообще информация о пациентах не разглашается.
Тут Ника поняла, что пытался донести до нее Иван. От отчаянья у нее закапали слезы из глаз.
– Ну как вы не понимаете, мама, возможно, родила двойню, и у меня где-то есть сестра близнец. Мама тогда попала в трудную ситуацию, они с папой не поженились. Папа погиб, и, видимо, мама отдала мою сестру на удочерение. Мне очень нужно найти документы, чтобы точно знать, что нас родилось двое.
Глаза у тетки вдруг потеплели, она была старой девой и до жути любила сериалы и разные ток шоу. А уж ток шоу «найди меня» с участием потерянных родственников, разделенных сестер и братьев особенно. Сбивчивый рассказ Ники вызвал ее интерес, глаза ее потеплели и наполнились влагой. Она начала расспрашивать о маме, и, как оказалась, что никто из родных ничего не знает. История Ники ее взволновала, это не экранная история, это настоящая, происходящая прямо у нее на глазах. От прилива эмоций у старой девы даже очки запотели.
– В каком году, говоришь, твоя мать родила тебя?
– Двадцать лет назад.
– Тю, милая, те документы из архива уже давно вывезли, так ремонт у нас был, все подчистили, – слова тетки, словно обухом ударили по голове, пропала последняя надежда. – Я тебе знаешь, чем могу помочь, дам ка тебе телефончик Серафимы Львовны, она в те времена была самым лучшим акушером у нас, так все трудные роды через ее руки проходили. Многоплодные беременности всегда она принимала, никому не доверяла, лучшая была, всех рожениц в лицо знает и помнит до сих пор.
Странная тетка архивариус вытащила из потертой сумки замусоленный блокнот, долго в нем копалась, пока не нашла нужную страничку, и на клочке бумаги записала каллиграфическим почерком для Ники информацию.
– Скажи ей, что я тебя прислала, а то она чужих к себе не пускает,– напоследок сказала тетка.
Ника полетела как на крыльях. Она уже отчаялась, и вот такая удача улыбнулась ей. Нике казалось, что решение загадки уже у нее в кармане, но если бы все было так просто…
Дом Серафимы Львовны она нашла быстро. С бумажкой в руках
зашла в подъезд и стала искать нужную квартиру. Вместе с ней в подъезд зашла очень пожилая женщина, старая и сгорбленная. Она волокла тележку сумку с покупками, и сразу было видно, что ей очень тяжело. Ее мучала отдышка, старческие ноги с трудом поднимались по высоким ступеням.
– Давайте я вам помогу,– бросилась к ней Ника.
– Еще чего, – бабка сверкнула на нее злыми глазами.
– Но ведь вам тяжело.
– А ты кто такая? К кому пришла? Я тебя не знаю, может воровка ты.
– Ну, зачем вы так,– обиделась Ника, – я вам помочь хотела, вот я Серафиму Львовну ищу.
Взгляд у бабки смягчился.
– Зачем тебе она?
– Меня архивариус Марина Павловна к ней послала, говорит, она всех своих рожениц помнит.
– Это я Серафима Львовна, пойдем ко мне, там поговорим.
Ника живо подхватила сумку тележку и засеменила за Серафимой Львовной, та жила на четвертом этаже. Поднималась тяжело, часто останавливалась отдышаться.
Когда они вошли в квартиру, Серафима Львовна, отдышавшись, спросила: Ну, что ты хотела то от меня.
И Ника начала свой рассказ, в конце она положила перед ней на туалетный столик свою карту, единственное доказательство, что мама рожала в этом роддоме.
– Как, говоришь, твою маму звали?
– Людмила Серова, Люся.
– Нет, у меня такой роженицы не было, точно, нет.
У Ники опять навернулись слезы на глазах, и здесь ей ничем не помогли.
– Людмила, Люся, Люся,– забубнила Серафима Львовна, – Люська! Так Люська Серова у нас работала уборщицей, тварина такая, деньги из карманов воровала!
– Что вы такое говорите, моя мама не воровка.
–Как же не воровка, она деньги якобы на подарки собирала со всех, а потом на работу не вышла. И с концами, не денег, не Люськи, не рожала твоя мать у нас, никогда!
– Так вот же моя карта.
– Не знаю, кто ты такая, но твоя мать у нас не рожала!
– Я Вероника Серова, и моя мама рожала именно в вашем роддоме, и даже штамп стоит вашего роддома!
– Не знаю, кто ты, но мать твоя была воровкой!
У Ники от этих обидных слов, еще больше полились слезы. Что говорит эта сердитая, старая женщина, ее мать не может быть воровкой, она просто попала в трудную ситуацию. Нет! Нет! Эта женщина говорит про нее ужасные вещи.
Ника развернулась и вылетела из квартиры. Она бежала вниз по ступеням, слезы застилали ей глаза, а вслед ей неслось: Стой, остановись!
Но она уже ничего не слышала, она не хотела слышать эту ужасную женщину.
С трудом она добралась до гостиницы, плакала весь вечер, потом позвонила Сергею. Не стала говорить, что услышала ужасные вещи о своей матери. Просто сказала, что ничего не узнала, поэтому ужасно расстроилась.
Она решила поехать в Камышин, туда, откуда Люся послала свою единственную открытку на новый год своим родителям.
Поздним вечером в немецком городе Мюнхене раздался телефонный звонок.
– Фрау Беккер?
– Да.
– Мы нашли ее, правда в последний момент ей удалось скрыться, но теперь мы знаем ее имя. Ее зовут Вероника Серова.
– Хорошо. Найдите ее.
Глава 26
На следующее утро Ника купила билет на автобус в Камышин.
Автобуса пришлось ждать долго, он задержался, и она стояла на автобусной станции, переминаясь с ноги на ногу с толпой таких же бедолаг. Толпа волновалась, толстые тетки с кучей авосек, корзинок, и сумок на колесиках нетерпеливо оглядывали стоянку автобусов, но нужного транспорта все никак не было.
Ну, вот подали автобус, люди нетерпеливо выстроились в очередь к заветным дверям, толстая тетка контролер в фирменной безрукавке, зычно покрикивая, проверяла билеты у пассажиров. Те, выстроившись в очередь со своими чемоданами и котомками, терпеливо ждали, когда до них дойдет очередь. Наконец-то автобус заполнился пассажирами. Рассаживаться пришлось, перешагивая через огромные корзины и сумки, что беспечные пассажиры разместили между рядами, тетка контролер еще долго орала на пассажиров, заставляя тех отнести все в багажный отсек.
Наконец все расселись и автобус тронулся.
Ника смотрела в окно и прощалась с городом, в нем когда-то останавливалась ее мать. Она родилась здесь, наверное, она когда-нибудь еще вернется сюда, хотя в памяти у нее остались только плохие воспоминания. Из головы все не выходила та пожилая врач акушер, что обзывала ее мать. Нике не верилось, что это могло быть правдой, как ей теперь с этим жить.
Все почти четыре часа, что ехала Ника, она думала о превратностях судьбы. Почему мама ее бросила и исчезла на двадцать лет, что могло с ней случиться, что произошло в тот день, когда она родилась. А главное, остались ли еще родственники у того Павла, что увез маму на Волгу.
Камышин встретил ее мелким моросящим дождиком, ветром, который особенно чувствовался на набережной. Ника порадовалась заботе Сергея, сразу с автовокзала она уехала в уютную небольшую гостиницу, где смогла отдохнуть. Для себя она решила, что завтра с утра пойдет разыскивать тот дом, где когда-то жила ее мать.
Вечером она долго разговаривала с Сергеем, он очень волновался за нее, и уже предлагал прилететь к ней, тем более, что основные работы по строительству бассейна закончились, и у него образовалась свободная неделя. Но Ника заверила Сергея, что переговорив с родственниками Павла, сразу сядет на поезд и поедет домой, и ему не стоит за нее волноваться.
На следующий день погода не улучшилась. Все тот же дождичек и промозглый ветер. Поэтому осматривать город Ника не стала, просто взяла открытку и заказала себе такси. Машина привезла ее на окраину города. Здесь располагался частный сектор. Маленькие деревянные дома соседствовали каменными монстрами, что наступали на старую застройку. Тут были старые домишки, хлипкие и обветшалые, которые соседствовали с крепкими и довольно красивыми домами уже новой застройки. Бедность и богатство и здесь шли рука об руку.
Нику привез таксист к небольшому старому двухэтажному дому. Низ дома был сложен из старого кирпича с окна почти у земли. Верхняя часть же собрана из потемневших бревен, старые деревянные рамы покосились от времени, во многих недоставало стекол, и дыры хозяева просто закрыли кусками фанеры. Дом выглядел запущенным. Листы старой ржавой крыши поскрипывали на ветру, ворота покосились и напоминали дыру в грязную преисподнюю. Двор тоже не радовал чистотой и убранством. Огромные лужи занимали большую его часть, позади стояли старые трухлявые сараи, с сорванными с петель дверями, по двору на длинных веревках болталось постиранное белье. Все здесь было пропитано нищетой.
