Читать книгу: «Рассказы из Сапога. Или как я вышла замуж за итальянца в 50+», страница 3

Марко подает словарик русского для итальянцев. Но легче не становится: вижу много их мелких слов в порядке латинского алфавита, краснею и теряюсь. Похоже, найти наши слова, съедобные, совпадающие с меню, это как отыскать иголку в стоге сена. Или по наитию. Наитие не помогает.

Помочь пытается официант. На слабом английском предлагает птицу. Но не курицу. И Марко на том же языке что-то произносит. Опять понимаю мало. Похоже, мы все трое знаем одинаковое количество слов, но по содержанию они не совпадают.

Даю им в руки их словарик. Нашли – fagiana – ФАЗАН. Ура! Идентичное звучание на слух. И как я раньше не догадалась?! Оказалось, есть и другие слова, вполне себе понятные:

Zuppa (зуппа) – суп;

Maccheroni farciti (маккерони фарчити) – макароны фаршированные;

Insalata (инсалата) – салат;

Vino – вино.

Хорошая новость: голодной я не останусь!

Дальше узнаю слово «чай» – il tè, и заказываю подать «сразу» – subito. Хочу согреться в прохладном помещении. Ноябрь все-таки. У мужчин глаза лезут на лоб. Произносят по очереди «тизана, тизана». Настоящие итальянцы чай не пьют. Вообще.

Слово tisána означает «травяной отвар от недомоганий». Наш чай тоже из этой категории. Пить его перед обедом очень странное дело. Блондинка еще ничего не съела, а уже «недомогает». Но чай из бара мне приносят.

Ладно. Вроде все заказано, все ясно. И тут Марко переспрашивает, уверена ли в заказе фазана. Паникую в растерянности. Наверно, сказала что-то не то. Хорошо, посмотрим, что из второго предлагают еще. Долго разбираюсь с меню и словарем. Называю утку. Он снова спрашивает, уверена ли. Возвращаюсь к фазану. И снова – уверена ли? Да что ж такое! Так мучить меня на голодный желудок!

На самом деле Марко проявляет вежливость и заботу. И хочет услышать от меня хотя бы несколько ломаных итальянских слов. Уфф! Наконец, приносят горячий чай. Блаженство! Какое удовольствие, набрав его в рот, немного помолчать.

Наслаждаюсь обедом. Все вкусное. И выучила новое слово – piace²⁴. Наш диалог между переменой блюд:

– Piace?

– Si.

– Piace?

– Si²⁵.

Без беседы итальянцам обед – не обед. Для них главное, это приятное застолье и вдоволь наговориться. Заказываю еще чая и вдобавок корзиночку пирожных. Трапеза растягивается на пару часов.

В хорошем расположении духа опять гуляем по мощеным дорожкам.

– Alina vuoi un gelato? – Марко предлагает зайти в кафе.

– Si certo²⁶.

Поднимаемся по лестнице на открытую террасу с круглыми столиками. Воздух нагрет осенним солнцем. Солнечные пятна лениво дремлют на каменном полу. Пчелы жужжат над пахучими цветами в широких вазах. Не верится, что я в ноябре.

Где-то через полпланеты мой город спит в ночи, укрытый снежным покрывалом.

На следующий день Марко вновь прогуливает работу и приезжает за мной. Опять сажусь в «мерседес». Едем в Монселиче, в замок Чини на высокой горе. Еще на въезде в городок возникает ощущение средневековья. Входим в старинные ворота и переносимся в 11—15 века.

На первом этаже башни рыцарские доспехи. Удивляюсь: немецкие высотой почти два метра, а итальянские – 1,65. Значит и в прежние времена итальянцы не отличались высоким ростом. Дальше арбалеты со стрелами для охоты на птиц, щиты, мечи и копья.

Марко на оружия не смотрит, наверно видел сто раз. Наблюдает за мной. Его взгляды зажигают во мне какой-то внутренний свет. Спина выпрямляется сама собой. Движения рук плавные. Даже очки ведут себя прилично и не сползают с носа.

Не спеша переходим в жилые покои с зеркалами и гобеленами. В деревянных квадратах высокого потолка – изображения сотен животных и птиц. В столовой картины баталий, огромные камины. Обстановка возвращает на столетия назад. Вызывает трепет в душе, как все дошедшее из глубины веков. Вижу красивый сейф-сундук с 24 болтами, закрываемый одним ключом. Несомненно, там лежат сокровища!

Кажется, в череде залов старого замка слышны голоса, шелестят подолы платьев, бряцают шпоры и доносятся звуки карет. Даже неудобно, что я в бермудах и кофте. Уместнее был бы наряд с широкими рукавами до колен и длинным шлейфом, бархатной накидкой сверху и шляпой с вуалью.

На стенах маленького внутреннего дворика остатки фресок. В воздухе плывет аромат роз, и неожиданно открываются виды садов. Ими любовались еще древние жители замка.

Марко берет меня за руку, ведет к выходу с мраморной сторожевой собакой. Закрывается со стуком калитка в мощных воротах. Поворачиваем налево, прогулка продолжается.

Львиные ворота, входной портал с ажурными воротами, шесть часовен, церквушка с мощами Святого Валентина. Представляю, сколько влюбленного народу прибывает сюда 14 февраля. В душе смутно шевелится волнующее предчувствие чего-то важного.

Мощеной дорогой по склону горы приходим к старинной вилле. Вместе со скульптурами смотрим вниз на долину с полями и садами, уходящую в дымку горизонта. Панорама просится в объектив, но не хочу отпускать руку спутника. Смотрю на тропу, уходящую вверх, к самой вершине горы, где неожиданно для средневековья высится мачта с городской антенной.

Меня хлебом не корми, дай забраться повыше. Марко тоже воодушевлен. В элегантном пальто, с гладко выбритыми щеками и дорогими туфлями на ногах, он не похож на туриста, наоборот – серьезный синьор из офиса. Но, кажется, сейчас не прочь покорять любые высоты. Все же лучше поберечь его туфли и мои новые сапоги. И продолжить прогулку, трепетно держась за руки.

Возвращаемся снова мимо львов, останавливаемся у края каменного парапета, ограждающего газон. За ним пятиметровый перепад высоты. Внизу узкая улица с плотной чередой старых зданий. Прямо напротив нас – крыша жилого дома. На краю упитанный рыжий кот лениво вытирает лапой усы. Вечереет.

Полная впечатлений от увиденного и взволнованная близостью мужчины, которому нравлюсь, смотрю на рыжего кота и чувствую – Марко опять любуется мной. Тихо кладет мне руки на талию и заглядывает в глаза. Его взгляд притеняют пушистые ресницы. Под ноябрьским солнцем чувствуется прохлада наступающего вечера. В окне дома напротив белеют плотные шторы. Рыжий кот выгнул спину и снова улегся.

Тепло и щекотно до головокружения чувствовать себя особенной, когда Он смотрит восхищенным взглядом, не замечая ничего вокруг. Я могла бы долго стоять так и чувствовать горячую руку Марко, нежно тронувшую мою спину. Купаюсь в его любовании мною, как распускающаяся роза на свежем воздухе.

Его восхищение радует и смущает одновременно. Никто и никогда раньше не смотрел на меня так. Или я не помню. Или в файлах памяти с медленным ускорением стирается все, что могло бы помешать тем чувствам, что испытываю сейчас.

От его первого прикосновения и объятий, участившегося дыхания и взволнованного молчания сердце бешено бьется, по телу разливается теплота. Сладкие мурашки бегут по коже до самых пяток и там замирают. «Алина, не расслабляйся, мало ли что? А вдруг потом придет разочарование?!» – говорит мне внутренний голос, но я его не слушаю.

Лицо Марко приблизилось, он коснулся губами моих губ и на мгновение замер, ожидая моей реакции. Я только слегка шевельнула губами в ответ, показывая, что главная роль отводится ему. Ну а дальше происходит именно то, чего хочется уже очень сильно. Марко целует сначала мягко и нежно, потом с нарастающей страстью, я только прижимаюсь к нему, отдаваясь во власть поцелуя.

Растаяли все границы и условности, мир распахнул свои щедрые объятия для нас двоих, счастливых и влюбленных. Мы целуемся еще и еще. В окне напротив зажигается свет, наполняя уютом и умиротворением наступающий вечер. И рыжий кот на соседней крыше улыбается в усы.

На следующее утро просыпаюсь от лучей света. Жалюзи на окнах в комнате Даши подняты, девочка ушла в школу. В голове сразу всплывает воспоминание о поцелуе. Беззаботно улыбаюсь. Затем вспоминаю: сегодня улетаю. Но сначала увижу его, Марко, синьора с мужественным именем.

Он приезжает, чтобы отвезти в аэропорт. Прощаюсь в прихожей с Юлей и Фабио. Целуемся, обнимаемся. Благодарна им. Подруга с мужем выглядят вполне счастливыми и наладившими отношения. Кажется, их дом и мне принес счастливую встречу. Будущее покажет. Выкатываю свой чемоданчик, его берет Марко, выходим из дома вдвоем.

В аэропорту время бежит стремительно. Успеваем взвесить и замотать пленкой багаж, зарегистрировать меня на рейс, выпить кофе в баре, обменяться емейлами, наглядеться в глаза друг друга. И… Я должна идти в зал отлета.

Сегодня в нашем поцелуе нет вчерашней страсти с долей безмятежности. Его губы также горячи, но чувствуются ноты разлуки и неопределенности. В зелено-карих глазах вижу растерянность от скоротечности дней, выпавших на быстрое знакомство.

Обещаем писать друг другу. Даю слово, что пришлю нашу фотографию, сделанную друзьями на мой фотоаппарат в замке Феррары.

– Si certo Marco,²⁷ – говорю полюбившиеся ему слова.

Через час, прильнув к иллюминатору, вижу, как под крылом самолета уменьшается лазурная гладь Адриатического моря, уходят вниз альпийские горные хребты. Сплошные облака застилают все белоснежными покрывалами.

Моя память становится чиста, как белый лист, похожий на эти облака. Помню только нежный и горячий поцелуй Марко на дорожке у замка в Монселиче и тепло его крепких надежных рук.

5. Переписка Италия – Дальний Восток
Получаю по три смс в день — Мучение с переводами —
Прошу писать кратко – У меня ангина – Марко хочет
прилететь – Отказываю – Что случилось на Рождество?! – Встретимся в Петербурге – Прислал денег
на билеты – Дочери Марко на фото – Могу «говорить»
с ним письменно, через ноутбук, сколько захочу!

К себе на окраину России вернулась с неясными мыслями. Успели обменяться поцелуями на дорожке старинного замка. Целоваться с итальянцем понравилось, но реально ли продолжение знакомства с человеком через десять тысяч километров?..

Марко пишет емейлы, шлет в конвертах открытки. Звонит по выходным. Перестать о нем думать невозможно.

Осень заканчивается. Наступает снежная зима, красивая из окна, но холодная на улице.

По утрам получаю смс «хорошего дня», в обед слова «приятного аппетита» и вечером – пожелание спокойной ночи. Три послания в день на непонятном языке, это много! И ведь надо отвечать, не ограничиваться же одним «Baci»²⁸. Слов явно не хватает, а долгая разлука подливает огня в едва начавшиеся отношения.

Купила словарик карманного формата, подбираю слова простые и милые. Неудивительно, что первыми запомнились: белочка, воробушек, зайчик, бабочка и coccinella, farfalla, libellula²⁹.

Так и пишу: «Baci. Tua coccinella»³⁰. Кроме того попросила: «Marco ti chiedo di inviare SMS brevi. C'è un problema. Non riesco a trovare alcune parole nel dizionario. Ti chiedo di scrivere frasi brevi. E i verbi solo all’infinito»³¹.

Марко звонит по воскресеньям, хочет слышать мой голос. Слушает русские ответы на простые вопросы:

– Come sta la mamma? Come stai tu? Come stanno Sasha e Ksiusha?³²

Его голос мне тоже приятен, настойчивость покоряет. Жду эти звонки. А приходящие открытки – зарубежные. Их надо получать на Главпочтамте. Там всегда очередь. Усталая после работы, должна мучиться в ней, переминаясь с ноги на ногу и дыша в спину впереди стоящего. Зато тепло на душе, когда открываю конверт и читаю слова, написанные его рукой. Правда, перевод надо искать через словарь.

Решено, учу итальянский! Почему бы и нет? По сравнению с английским, с его лишними буквами, итальянский кажется простым и певучим. Нахожу преподавательницу, езжу к ней.

Постепенно язык становится понятнее. В алфавите 21 буква, их хватает. Как? Некоторые используются парами, образуя новые звуки. В словах ни одного лишнего знака. Как слышим, так и пишем, это проще, чем в русском. Все слова оканчиваются на гласную. Поэтому их речь такая мелодичная. Учительница, худая высокая брюнетка Эмма Валерьевна, предупреждает:

– Много правил в теории: трудность временная, без грамматической базы никак. Весь язык ляжет на эту основу. Ох, теория скучная, приходится зубрить, вспоминать забытые выражения вроде «деепричастный оборот», «прошедшее время от второго лица».

Марко регулярно шлет емейлы. Первым делом читаю подпись в конце: «solo tuo» – «только твой». По телефону говорим по выходным. Разница во времени такая большая, что в будни не поговорить. А хочется ясности: знать и понимать, насколько все серьезно и куда мы движемся… Оба давно свободны от предыдущих браков и каких-либо отношений.

Поздравляю его с Рождеством! Он шлет поздравления с Новым годом!

Очередное послание прибывает с рассказом о том – непонятно о чем. Выписываю слова, что нашлись в словаре. Получается: «На Рождество ездили с друзьями в деревню и кого-то… Убили!» Покрываюсь мурашками, озноб бежит по спине!

Кого убили? За что убили? И как такая ситуация вообще могла случиться со взрослым порядочным человеком? Ничего не понимаю. Просила же писать глаголы в инфинитиве, не склоняя. Чтобы быстрее находить их, несмотря на меняющиеся окончания, эти мудреные итальянские слова. Зачем их так много?!

Быстро пишу письмо с нервными вопросами и беспокойно жду ответа. Неужели… Да нет… Не может быть!

Наконец вижу: на значке почты мигает белый конвертик – пришел новый емейл. Дрожащими руками открываю, это от него. Ответ невыносимо медленно грузится-грузится-грузится… Опа, открылось! Читаю.

Оказывается: «В деревне ЗАКОЛОЛИ ХРЯКА! Чудесно провели время! Ели много жаркОго, пили вино и вернулись в город с домашними колбасами». Уффф! Наконец-то. Все проще простого. Кого ж еще колоть в деревне на Рождество? Конечно, свинью! Или кабана. Ан нет, в этот раз был ХРЯК – ёпэрэсэтэ!

Делаю вывод – словарь нужен побольше.

Зима идет с обычными морозами и метелями. Я простужаюсь и болею тяжелой ангиной. Приглашаю учительницу на дом, слушаю уроки, закутанная одеялами по самый нос. Молча злюсь и раздражаюсь, что она не знает секрета, как вложить весь язык мне в голову как можно быстрее для нормального общения с Марко.

Узнав, что больна, итальянец рвется прилететь. Написала: «No-no-no»³³. Я возражаю, я против: ведь чихаю и кашляю, вообще в разобранном состоянии. И испугалась, если честно. Он стал важен для меня. Квартира хотя и в центре, и хорошая, но нуждается в ремонте. И подъезд грязный. И суровая зима вовсю. Мало ли что может случиться, а вдруг синьор замерзнет, заболеет и разочаруется.

Но синьор не отступает!

Через несколько снежных дней читаю от Марко предложение: «Встретиться в марте, в каком-либо городе в западной части России». Мои глаза расширяются. Ахаю! Прикладываю руки к покрасневшим щекам. Называю Москву или Петербург, надеясь, что выберет второе. Так и выходит. В Москве бывал три раза, с Питером незнаком. Я была в Питере, поэтому отвечаю: «Отличный выбор, хорошо, договорились».

Марко бронирует гостиницу, присылает мне денег на билеты. Остается ждать начала марта.

Дни тянутся томительно долго. Сдерживаю себя, стараясь быть благоразумной и не сходить с ума от человека практически незнакомого. Образ в голове основан на первом впечатлении, слов подруги (мол, мужчина порядочный) и горячо-ласковых посланий на непонятном языке.

«Не стоит торопиться, – говорю себе, – спокойно, еще ничего не определено». Но мысли все равно о нем. О нас. Как оно сложится? Каким будет второй взгляд друг на друга? Как пройдут эти девять дней/восемь ночей? Как примет Питер? Какая там будет погода в конце-концов?

Зима продолжает крутить свои вьюги. Покупаю весеннее красное пальто…

Дома, на столе рядом с компьютером, в рамочке стоит наше фото из Феррары. Прошу Марко прислать еще фотографий. Хочу видеть получше, мечтаю всмотреться в его лицо.

Сама отправляю фотографии в каждом емейле: собираю грибы в тайге, купаюсь в реке, несусь на санках с горы. Хвалюсь сканом местной газеты со мной на первой странице и собственными стихами. Четверостишия, конечно, ему непонятны, а мною полюбоваться можно.

Среди снимков есть мы с маленькой внучкой, обе в теплых шубках среди снежных сугробов – намело тогда у детского садика, выше песочниц и каруселей. Есть я с дочерьми, стою между ними, моими высокими стройняшками. На фото с дачи сидим с мамой у летней кухни среди цветов, на фоне кукурузы. Так он заочно узнает моих родных.

Присылает себя и дочерей. Листаю, пересматриваю. На снимке из отпуска – со старшей Кристиной в Англии на палубе старинного парусника. Видно, как похожи. В чертах лица и внимательном взгляде читаю характер девушки со сложным внутренним миром. Младшая Камила верхом на английской лошади, с веселыми кудряшками вдоль лица и улыбкой во весь рот, кажется хохотушкой с добрым сердцем.

Но чаще шлет фотографии художественные, которыми гордится. Ночная Венеция, горные пейзажи, макросъемка насекомых.

Продолжаю учить язык с увлечением и все же понимаю – для нормального общения в Питере запаса слов будет недостаточно. Увидела в продаже хорошенький ноутбук. Схватила, купила и уже не расстаюсь. А к нему (какое счастье) на той же витрине нашлась программа «электронный словарь пяти основных европейских языков».

Теперь я спокойна. С ноутбуком смогу «говорить» с Марко письменно на любые темы, через программу-переводчик. Надежный помощник для коммуникации с моим иностранцем найден!

6. Вторая встреча в Санкт-Петербурге
Аэропорт Пулково – Внутри мозаичной шкатулки –
Сплю на балете – На завтраках ем много – Янтарная
комната – Ужин под витражами – Марко пьет водку –
Две свечи наклонились – Через замерзшую Неву –
Чуть не описалась – В последний вечер – Связан детьми –
Зовет в августе – Его взгляд: «Как, уже все?»

Любви все возрасты покорны.

А. С. Пушкин

За спиной день полета до Москвы и ночь поездом до Петербурга. Заселяюсь в указанную Марко гостиницу «Достоевский». Сообщаю дочерям, что доехала нормально.

Путешествие через кучу часовых поясов выбивает из колеи. Смотрю на свеже-застеленную постель в нашем номере и хочется прилечь. Сплю пару часов. Все равно его самолет прилетает после обеда.

И вот я в Пулково среди встречающих. Стою в первом ряду, держась за ограждение, волнуюсь, теряя терпение. Звучат объявления о прилетающих рейсах, самолеты садятся, пассажиры выходят, но все не те. Где же мой седовласый герой?

Наконец, вижу его сияющее лицо с широкой улыбкой! Теплый огонек в моей груди жарко пламенеет. Обнимаемся, целуемся в щеки. Еще немного сдержанны, все-таки письма это одно, а реальная встреча – другое.

Марко сообщает дочерям по телефону: «Tutto a posto, arrivato a San Pietroburgo»³⁴. Берем такси, кладем в них два больших чемодана. Что в них? Наверняка настоящий итальянец приехал с набором одежды и обуви на каждый день.

Едем, моя рука в его теплой руке. Странно, он без перчаток, но руки горячие. Улыбаемся.⠀Волнуюсь, переживаю. И он тоже. Все-таки новая встреча предполагает переход на другой уровень отношений, страшно оказаться разочарованными. Встречаемся взглядами, воздух наполнен чувственной энергией, как электричеством.

Приехали, таксист называет цену и Марко деловито расплачивается. Видно, что человек привык путешествовать. Даже не зная русского и владея небольшим набором английских фраз, ведет себя уверенно. Мне это нравится. К слову, его второй язык – французский…

На самом деле, слова и не нужны. Достаточно взглядов. Страстных, нетерпеливых! Поднимаемся в номер. Он быстро раскладывает рубашки в шкафу, брюки вешает на плечики. Три пары ботинок ставит на нижнюю полку, чемоданы закидывает наверх. Аккуратный.

Принимает легкий душ. Я сижу на кровати в растерянном ожидании. Мыслей нет, в голове лишь тихий хрустальный перезвон. Сердце стучит, замирая на паузах. Сейчас он придет… Неужели мы здесь вместе, неужели это все правда?

Выходит, сжимает меня в объятиях, нежно и страстно целуемся и… Накопленные за долгие три месяца мечты, желания, эмоции вырываются, наконец, на свободу, как шампанское из рождественской бутылки!

Ужинаем поздно. Переполненные событиями дня, засыпаем как убитые и спим крепким сном. Притихший ночной Петербург терпеливо ждет, чтобы с утра начать показывать свои красоты.

Утром завтракаем и выходим из гостиницы, наш путь лежит в Эрмитаж. Мартовский город, припорошен снегом. Прохладно.⠀Широкие улицы просторны для итальянца из Венето. Марко замечает: этот город не похож на Москву.

Питер фотогеничен, каналы и улицы богаты широкими панорамами и глубокими перспективами. Щелкаем затворами фотоаппаратов. Понимаем друг друга, когда один вдруг застывает на ходу, уставившись в глазок видоискателя.⠀

В Эрмитаже очереди почти нет, это радует. Аудиогида не берем – говорит, не любит, когда диктуют куда смотреть. А я бы послушала, ну да ладно. Смотрю на знакомые коллекции ЕГО глазами.⠀

Взявшись за руки, поднимаемся по иорданской лестнице. Зал античного искусства сменяется залами второго этажа, Георгиевским и Павильонным. Задерживаемся у оживающих часов «Павлин». Пытаюсь рассказать о старинном механизме, но слов не хватает.

Фламандские, голландские и вот – итальянские художники. Радуюсь заметному удивлению Марко.⠀

– Mi piace moltissimo visitare l’Ermitage, un vero labirinto di stanze ma ricchissimo di grandi opere.³⁵ (Напишет он мне потом).

Идем через жилые покои императорской семьи. Малахитовый зал, Золотая гостиная: люстры, гобелены. Бездумно улыбаясь, отражаемся в зеркалах, позируем сами себе. Марко кладет мне руку на плечо: как приятны его прикосновения! И его любования мною через глазок фотоаппарата.⠀

К концу дня поднимаемся на третий этаж и чувствуем, что устали. Любимые импрессионисты, простите. Смотрим вас из последних сил. К тому же проголодались.⠀

Ужинаем в ресторане «Демидов» под романсы цыган. Трудно оторвать глаза от богатых росписей на потолке с покатыми углами, точь-в-точь как в царских палатах. Низкие лампы и свечи на столах с павлопосадскими платками-скатертями дают нам чувство тепла и уюта.

Марко в восторге от жгучих плясок молодых цыганок в летящих многослойных юбках. Их яркие шали в гибких красивых руках летают и мечутся как языки пламени, то высоко над головами, то прямо перед его лицом. Кажется, девушки вот-вот прыгнут итальянцу на колени. Он хохочет.

Смакует блины с икрой, сочный фаршированный судак на овальном блюде, винегрет с клюквой, грибочки в корзиночке из теста. Почти священнодействует. Для любого итальянца еда – праздник, спектакль в несколько актов по количеству блюд. Похоже, наша русская кухня ему по душе.

А вот на поданный счет в глазах вижу недоумение. Надевает очки, вертит чек, вглядывается. Тоже смотрю итоговые цифры с несколькими нулями и начинаю беспокоиться, думая о дорогом фаршированном судаке. Неужели дело в нем?

Марко подзывает администратора, она знает итальянский. Молча слушаю и понимаю, дело не в судаке. Девушка, волнуясь, объясняет: официантка за работу получает только чаевые. Отдельным кружком обведенные 10% – это ее деньги.

Не моргнув глазом, Марко платит кругленькую сумму по счету и щедро добавляет сверху за обслуживание. Оно было приятным, администраторша похожа на Софи Лорен, а мой спутник показал себя прямо-таки купцом, только итальянским.⠀

На следующий день идем купить что-нибудь мне на голову – вчера похолодало и я мерзну. К отелю примыкает большой торговый центр.

Приятно удивляет, что Марко отлично разбирается в одежде. После берета и шарфа, берет мне два тонких ажурных бюстгальтера, розовый и красный, с трусиками в придачу. Сам выбирает, представляете? Мое задубевшее от одиночества сердце тает на глазах.⠀

Надеваю берет, оборачиваю шею шарфом, теперь мне тепло. Идем пешком. Над водной гладью канала видим храм Спаса на Крови, переливающийся на солнце. Заходим и замираем от сияния мозаик на стенах, колоннах и потолке.

Мы словно внутри сказочной шкатулки, устланной сверкающими самоцветами. Дух захватывает от волшебных лучей благодатного света; парящие купола и своды устремляют глаза вверх, к небесам.⠀

Рядом с храмом, на фоне белых сугробов чернеют ажурные кованые решетки Михайловского сада. Падает снег. Марко накидывает на голову капюшон и фотографирует меня, накрывая рукой объектив от мокрых снежинок. Я нравлюсь ему в красном пальто, с белой сумочкой, в белом берете с белым шарфом, на фоне заснеженной кружевной ограды сада.⠀

Обедаем рядом в «Русском клубе». Вечером идем в Мариинский театр на балет «Лебединое озеро». ⠀

В Мариинке я засыпаю. Сказывается разница в часовых поясах. Театр прекрасен! Наши места высоко, в удобных мягких креслах, здесь тепло – мои веки слипаются. Силюсь взбодриться и снова проваливаюсь в сон. Пока Марко наслаждается зрелищем балета, сладко сплю почти четыре часа.

Возвратившись в гостиницу, лежа на кровати, обсуждаем планы на завтра. Выписываю необходимые слова в блокнотик. Должна знать их наизусть, а не искать в словаре посреди улицы. Радуюсь – есть сразу понятные:

Tram (трам) – трамвай;

Teatro (теàтро) – театр;

Museo (музèо) – музей;

Metro (мèтро) – метро;

Dai (дай) – дай.

Марко пишет сообщения дочерям, делится увиденным в России. Они отвечают, передают приветы «дорогой Алине». Неожиданно слышу звук сообщения и на моем сотовом. От кого бы это? В моем городе все еще спят.

Бросаю взгляд на моего ромео: лежит, потягивается, прячет свои чувства, но едва сдерживаемая улыбка выдает – смс пришло от него:

«Ti penso, amore mio, e il mio cuore batte forte. Ora sei vicina. Basta allungare la mano. Voglio abbracciarti forte. Il mio cuore è pronto a saltare fuori dal mio petto con la felicità. Solo tuo Marco innamorato»³⁶.

Вместо ответа поворачиваюсь улыбаясь, и он легко преодолевает расстояние вытянутой руки.

На следующий день не спеша идем в сторону Русского музея. Очереди нет и здесь. Взяли билетики снова без аудиогида. Полагаемся на свое восприятие.

У картины «Последний день Помпеи» задерживаемся надолго. Марко бывал в тех самих Помпеях, в музее под открытым небом, рассказывающем о городе, накрытом огненной лавой вулкана. Ужасное событие на полотне огромного размера потрясает вновь: обезумевшие жители города, терпящего бедствие, их позы, их лица. Своими глазами мой итальянец заново видит и чувствует масштаб трагедии. Сопереживаю ему.

Показываю, в сюжете нарисован и автор – Карл Брюллов. Горжусь: живописец наш, русский. Другими художниками тоже горжусь, и роскошными интерьерами, и залом прикладного искусства, «моим» по профессии.

Находившись, присаживаемся отдохнуть на массивную лавку рядом с гардеробом. Прислоняемся к мраморной стене напротив огромного зеркала. Показываю на него:

– Facciamo una foto del nostro riflesso?

– Ma, c’è poca luce, – сомневается Марко.

– Dai, facciamolo.³⁷⠀

Делаем очередное совместное фото. Чувствуем единение. Смотрим в одну сторону, в один объектив. Улыбаемся одинаково счастливо.

Так приятно прислониться к крепкому плечу и чувствовать: ему тоже не хочется покидать эту лавку. Мимо ходят люди. Они видят – мы вместе, мы пара. Может сердце право, подсказывая… Хочется надеяться. А сейчас нам просто хорошо вместе.

На завтраке в отеле я ем много. Марко скромненько: молоко, йогурт, бриошь. Из-за смены часовых поясов мои завтраки на самом деле ужины. Не знаю, что он думает, но по утрам ем очень сытно.

Обсуждаем очередной план дня. Ну как обсуждаем – пытаем переводчик ноутбука, пока не убеждаемся, что друг друга поняли. Сейчас пойдем в Гостиный двор, потом посмотрим. Ноутбук остается в отеле. Кладу в сумочку словарик и блокнотик с новыми словами.

Вообще нам повезло, что я мало говорю, иначе наломала бы дров. Прежняя ошибка: общаясь с противоположным полом, много умничала. И острила, как бритвой. Мне казалось, это оригинально. А смысл? Сейчас понимаю, почему долго оставалась одна, такая «умная и дерзкая». Мужчины тоже бывают ранимыми. ⠀

С Марко другое дело: в его глазах я хорошенькая и молчаливая. Никакого сарказма. Только взгляды и улыбки.⠀Ему нравятся мои попытки говорить на итальянском. А слова «si certo» звучат как музыка. Да любому мужчине, должно быть, приятно слышать в ответ: «Да, конечно».

Спрашиваю письменно, чем привлекла его, что понравилось во внешности. Ответ удивляет:

– Mi piacciono le tue gambe dritte, il naso piccolo e il viso, come una matrioska.³⁸

Вот уж не думала, что я матрешка! Итак, мой краткий портрет – матрешка с прямыми ногами. Смеюсь!⠀

В Питере большими хлопьями падает мокрый снег, добавляя сказочности в наши совместные дни. Мы их так ждали! Лучшего места, чем Петербург, и не придумаешь. Марко удивляет все. Город похож на Венецию, но другой – масштабнее, грандиознее. Дворцы, музеи, театры, улицы, полные народа и красивых женщин. Широкий проспект. Каналы, покрытые рыхлым льдом. Мы ходим пешком от отеля до Невы. Или садимся на трамвай, иногда едем на метро.

До Гостиного двора идем пешком. Смотрим сувениры, задерживаемся у янтарного отдела. Видим золотое колечко с янтарем цвета глаз Марко. Оно нежно устраивается на мой безымянный палец. Приятно трогать теплый камень, гладить и просто смотреть. Мечтала найти янтарь в золотой оправе. Вот и это желание исполнилось.

– Guarda guarda! È Ivan Urgant! La davanti!³⁹ – взволнованно говорю Марко, показывая рукой вперед, где на перекрестке под светофором вижу звезду телеэкрана.

– Alto, è più alto di tutti, vedi?⁴⁰

Марко не понимает ажиотажа. Где ему понять, если он не смотрит наш Первый канал?! Опустила руку. Тоже не знаю знаменитостей на их Первом.

Эх, я бы пообщалась с Иваном. Спросила бы, куда делся «ПрожекторПерисХилтон». Такое веселое шоу. Нравилась вся четверка юмористов. Задала бы вопрос, как он общается с подросшими детьми жены от первого брака. Подружились ли. Возможно, меня ждет похожая ситуация. У Марко две большие дочери.

Переходим перекресток, садимся в микроавтобус. Отправляемся в город Пушкин. В знаменитый Царскосельский дворец, где находится одна удивительная комната, о ней Марко читал и слышал. Едем в составе небольшой группы случайно собранных туристов у киоска экскурсий. Через замызганное окошко смотрим белые пейзажи городских окраин.

Снег продолжает идти. Приехали. Стоим у памятника Пушкину, ждем: нам покупают билеты. Итальянец Марко под зонтом, для него это нормально. Когда падают снежинки, надо открыть зонт, чтобы не намокнуть. Они же из воды.

Новое колечко приятно холодит безымянный палец. Свежо, немного мерзну. А Марко отказывается покрыть голову капюшоном. Говорит, ходит без шапки круглый год. Улыбаюсь, хорошо, что мы в марте питерском, а не дальневосточном. Взяла его за руку – горячая. Значит и вправду ему не холодно.⠀

Наконец, заходим внутрь, надеваем бахилы. Группу перед нами быстро уводят. Тут же приходит экскурсовод для нас. Поднимаемся по лестнице с красной ковровой дорожкой и цветами в крупных вазах.

⠀Мне доводилось бывать во дворцах Европы. Наш тоже роскошен, даже уютен. Внешне напоминает Версаль, он и был прототипом. Взявшись за руки, через зеркальный зал идем в эпоху русского барокко, где проходили балы и маскарады. Мы в смутном ожидании сказки.