Читать книгу: «Секлетея. Схватка», страница 2

Санкт-Петербург, 28 октября 2000 года

Приближался Литин сорокалетний юбилей. Она вспомнила народную примету, что «сорок лет» громко не справляют, и решила праздновать в узком семейном кругу, хоть и день выпадал на субботу. «Схожу утром на кладбище и в храм, а потом мы с Эви и Юхуром поужинаем за праздничным столом. А вечером поработаю еще над концепцией косметической линии: труд всегда излечивает и от уныния, и даже от знаменитой «русской хандры»¹¹. Владимира на свой юбилей она не ждала, потому что тот был занят учебой, и еще ранее они договорились, что он приедет в Питер только к католическому Рождеству.

В знаменательный день именинница проснулась рано, потому что ей приснилось детство и поселок Луговской под Ханты-Мансийском. Она мысленно вернулась в их с отцом убогую избу с одной комнатой и печкой посередине, заглянула в мутное окно, через которое редко проникал солнечный свет, и увидела снег и кедры. Во сне отец читал ей сказки о королях и принцах, про диких лебедей и гадкого утенка, про стойкого оловянного солдатика, царя Салтана и золотую рыбку. С безмерной тоской по отцу молодая женщина посмотрела на себя его глазами и увидела маленькую девочку, росшую без матери в крошечном поселке на краю света, и глубоко вздохнула . Отец беззаветно любил дочь, и это чувство заменило материнскую любовь. Потом в ее жизни появилась Анна Александровна, которая приходилась младшей сестрой ее бабушки и заменила ей мать. Раньше Лита не признавалась себе в том, что именно в этот день – день своего рождения – она всегда ждала женщину, которая родила ее: маму, которую отец ласково называл «лесной королевой». Он говорил дочери, что мама не может жить вместе с ними в Москве, потому что отвечает за деревья в Ханты-Мансийской тайге и защищает ее, маленькую Секлетею, от злых разбойников.

Но Лита и сегодня захотела к маме и подумала о том, какой она может быть. «О Господи, я приму её любой: бедной или богатой, здоровой или больной, красивой или не очень. Она станет для меня самой любимой мамой на свете!» Лита достала из шкафа фарфоровую куклу Наташу, одетую в хантыйский кафтан и меховую пелерину. Отец говорил, что это мама подарила ей эту куклу на Рождество, и молодая женщина, хотя и сомневалась в правдивости его слов, но очень полюбила куклу, а в трудные времена спала, обнявшись с ней.

«Жива ли эта грешная женщина, которая сорок лет назад дала мне жизнь? И вспоминает ли она сегодня обо мне, как я о ней? – размышляла именинница за завтраком. – Поставлю сегодня за нее свечу в храме, за здравие поставлю, потому что чувствую, что она жива!»

Лита заранее заказала корзину белых лилий и удивилась изысканной красоте букета, когда продавщица упаковывала его в цветочном магазине. Юхур помог хозяйке донести тяжелую ношу и аккуратно поставил ее на холодную плиту. Свежесть белых цветов придала унылому месту торжественности. Мелкий дождь оставил ледяные капли на лепестках и темно-зеленых листьях, напомнив, что все в этой жизни приходящее: и свежесть букета, и дождливый день, да и сама жизнь. Лита поправила ленты, которые украшали корзину, и тяжело вздохнула.

«Это самое малое, что я могу для них сегодня сделать. Как жалко, что они ушли так рано!» Она подала поминальные записки в кладбищенском храме и помолилась за упокой родных. За свою семью, за «Витафарму», а также за маму она поставила свечи «за здравие» и просияла от осознания того, что многое обрела в жизни. «Наверное, я счастливая женщина! Мне сегодня сорок лет, и Бог дал мне немало. Спасибо ему за все!» – прошептала она, а потом вспомнила об Игоре и подала отдельную записку о его здравии и благополучии.

Погода в Санкт-Петербурге была слякотная. Шел колючий снег с дождем, но Лита решила немного прогуляться перед праздничным обедом и заглянуть за пирожными к вечернему чаю в знаменитую еще с советского времени кондитерскую на Большой Морской. Она попросила Юхура высадить ее на Исаакиевской площади, зашла в магазин и купила «картошку»¹² и фруктовые корзиночки, которые ей упаковали в фирменные коробки. Лита предвкушала, что сегодня она и ее гости будут пить чай, наслаждаясь вкусами детства. Молодая женщина вышла на набережную реки Мойки и направилась к своему дому на Большой Морской мимо Фонарного и Почтамтского моста, следуя любимому романтическому маршруту. У подъезда она вдруг обнаружила, что не взяла ключи от квартиры, и позвонила в домофон. В ответ прозвучал нежный мелодичный звук, она вошла и поднялась к себе на третий этаж, где на пороге встретила элегантного и сияющего Игоря, распахнувшего перед ней входную дверь. От него приятно пахло дорогим парфюмом, его рубашка поражала своей белизной, а волосы были тщательно уложены. У Литы при виде гостя закружилась голова, она прислонилась к косяку двери, а красавец-мужчина её обнял и взял под руку.

– Дорогая, сегодня твой день. Я безумно соскучился и вот решил приехать без приглашения. Твоя Эви была добра ко мне и впустила.

С присущей врожденной вежливостью он позволил Лите пройти первой, помог снять пальто и подал домашние тапочки. Страстный поцелуй неожиданно взбудоражил ее, и волна прежней нежности и любви к близкому другу захлестнула Литу. Они, крепко обнявшись, вошли в гостиную, где возле праздничного стола уже хлопотала Эви. На подоконнике возвышался огромный букет желтых «головастых» хризантем, а из-за хрустальной вазы выглядывала изящная плетеная корзинка, закрытая матерчатой крышкой.

– Откуда здесь корзинка для пикника? Мы завтра что, собираемся за город на пикник? – удивленно воскликнула именинница.

– Нет, дорогая. Это мой тебе подарок!

Лита с любопытством откинула крышку и заглянула внутрь. На дне корзинки сидел подросший белый пушистый котенок с голубыми глазами, прижавший от страха уши

– Боже мой, какая прелесть, как ты угадал? – взволнованно сказала женщина и осторожно взяла котенка на руки. Тот сразу признал в ней хозяйку, дал себя немного погладить, но потом вдруг вырвался и прыгнул на диван. Лита поставила корзинку на пол, принесла старую шерстяную кофту и положила ее на дно. Потом осторожно поймала котенка, вернула его в корзинку и накрыла кофтой.

– Это чтобы он не замерз: у пола дует. Какой он маленький, сколько ему?

– Почти три месяца. Это особенный котенок из элитного питомника, у него даже есть кошачий паспорт. Вот его документы: он породы «невская маскарадная», и у него редкий окрас – «блю-пойнт». И еще мне в питомнике сказали, что он привит и приучен к лотку. – Игорь протянул ей папку с кошачьими документами и опять страстно поцеловал. – Я подумал, что тебе необходим такой котенок. Его зовут Тимоти – это клубное имя. Когда он вырастет, сможешь отдать его в разведение и неплохо заработать на породистых котятах.

– О, большое спасибо, – засмеялась Лита. – Мне вполне хватает забот о моей «Витафарме», а разведением кошек я, может быть, займусь в следующей жизни.

Когда она упомянула о компании, Игорь на мгновение напрягся, но быстро пришел в себя и стал открывать шампанское: отработанным движением он взял со стола накрахмаленную салфетку, немного наклонил бутылку и, придерживая пробку, стал её аккуратно отвинчивать. Последовал хлопок, из бутылки пошел характерный дымок, а пробка осталась в руках Игоря. Фиксируя салфетку, он аккуратно разлил шампанское по бокалам, не пролив ни капли на белоснежную скатерть.

– Давай выпьем сначала за тебя, а потом и за Тимоти. Хочу, чтобы он принес тебе удачу. И, пожалуйста, покорми меня: я завтракал утром перед выездом из Москвы.

– Второй тост мы поднимем за родителей: я была сегодня у отца и брата на кладбище. А третий тост, да, я согласна выпить за Тимоти.

Лита пригласила немногочисленных гостей к столу и не забыла про котенка, поставив для него отдельный стул рядом со своим. Котенок понял, что это теперь его территория, и стал сначала несмело, а потом неистово точить когти о корзинку. Игорь посмотрел на него и поморщился, но, так как все вокруг спокойно восприняли кошачьи шалости, решил не обращать на это внимание.

После обеда он увлек ее в спальню, и все между ними было как прежде, как будто и не случилось никакой истории с «Полимедом», чуть не рассорившей их десять дней назад. Перед тем, как лечь спать, Лита пошла искать котенка, которого обнаружила на кухне, где заботливая Эви кормила его овсяной кашей.

– Он что, ест кашу?!

– Немного поел. Игорь сказал, что в питомнике его кормили специальной едой. Два пакета корма, которые там дали, котенок съел сразу, но не наелся. Я отправила Юхура в Елисеевский на Невском, он работает до одиннадцати.

– Да, котенок шустрый, – сказала Лита. – Его зовут Тимоти, это элитный котенок, посмотри, какой он красивый и пушистый.

Котенок понял, что говорят о нем, попытался запрыгнуть со стула на подоконник, но повис на гобеленовой шторе. Потом, цепляясь когтями за ткань, пушистый комочек спустился на пол, подошел к миске и стал жалобно мяукать.

– Голодный, но кашу больше ни за что есть не станет. Где же Юхур? И еще: ты устроила ему какой-то туалет? – озабоченно спросила Лита.

– Я постелила газетку в ванной, но он благополучно пописал на банное полотенце. Юхур должен купить ему лоток и наполнитель, я его проинструктировала.

– Ты знаешь, Эви. Я так рада этому Тимоти. Игорь со своим подарком попал в самую десятку. Помнишь, как ты мне в детстве принесла Барсика? И как он нас радовал много лет!

– Да, нашего Барсика не забудешь. Очень жаль, что кошки живут недолго.

– Да, мне тоже жаль, но мы это изменить не можем.

Послышался звук открываемой двери – и на кухню вошел Юхур с двумя большими пакетами.

– Купил двадцать пакетиков, не знаю, насколько этого хватит. Но больше такого не было: он питается каким-то редким специальным кормом.

Котенок съел еще целый пакет и, довольный и сытый, улегся на стул, замурлыкал и уснул. Лита принесла его корзинку, бережно переложила звереныша и забрала с собой в спальню. Игорь уже крепко спал, а она и не думала ложиться. Поставив корзинку в угол, женщина села за компьютер, чтобы еще поработать над концепцией. Когда к трем часам ночи все почти было готово, довольная собой, она осторожно, чтобы не разбудить Игоря, легла в постель и мгновенно уснула.

Утром её разбудили ворчливые восклицания Игоря, которые развеселили до слёз.

– Вот паразит – этот котенок, а ещё породистый. Уже написал мне в ботинок. Специально, гадёныш, пошел в коридор, нашел там именно мой ботинок и написал.

– Не расстраивайся так, дорогой. Ведь ты его забрал из питомника от мамы, он это запомнил и отомстил. Ничего, мы его приучим к лотку.

– Да, очень на это надеюсь.

– Ты когда обратно в Москву?

– Вот позавтракаю и поеду. У меня поезд в 2 часа дня, так что вечером я буду в Москве.

– Как ты быстро уезжаешь, я скучала.

– Я тоже скучал! Жаль, что мы живем в разных городах.

– Я думала, что ты поедешь ночью.

– Мне завтра на работу. И знаешь, это какой-то новый скоростной поезд – идет до Москвы всего четыре часа.

– Я поеду тебя провожать, любимый. И спасибо тебе за котенка: он мне очень понравился.

– Я очень рад, не могу этого сказать о себе, – проворчал Игорь и пошел на кухню завтракать.

Санкт-Петербург, осень 2000 года

В понедельник Лита проснулась рано и поняла, что у неё открылось второе дыхание. «Как хорошо, что я завершила в субботу работу над концепцией, – с удовлетворением подумала она. – Поеду на работу: нужно начинать претворение моей задумки в жизнь».

Когда Лита вошла в кабинет, было только чуть больше восьми утра. Она любила свое рабочее место, в котором круглогодично благоухали цветы и зеленели тропические растения. Посередине кабинета стоял большой письменный стол с приставкой для переговоров. А возле окон и посередине помещения в огромных кадках росли две большие китайские розы красного и лососевого цвета, лимон, апельсин и кофейное дерево. Во время цветения комната наполнялась необыкновенным запахом, а молодые и свежие листья растений знаменовали торжество жизни и придавали энергии. Хозяйка кабинета также любила небольшие цветущие композиции: гиацинты, азалии, фиалки и герани. Когда заканчивалось время их цветения, помощница заботливо перемещала их в приемную или комнату отдыха.

Было ранее утро понедельника, и Лита с немалым удивлением заметила, что обе ее помощницы уже на месте.

– Доброе утро, еще не рассвело, а вы уже в офисе!

– Доброе утро, Секлетея Владимировна, – ответила старшая помощница по имени Людмила. – А у нас сегодня особенный день: мы готовимся вас поздравлять с юбилеем.

Несмотря на то, что Людмила работала старшей помощницей недавно, её в коллективе полюбили за аккуратность, точность и трудолюбие. Лита относилась к ней ровно и не выделяла среди других служащих, а Людмила искренне восхищалась своей начальницей и хотела во всем быть на неё похожей.

– Как это мило! Ну, раз у нас намечено на сегодня празднование, то давайте ближе к вечеру устроим чаепитие. И, пожалуйста, назначьте на четырнадцать часов совещание руководителей.

– Виктор Петрович хотел к вам зайти пораньше. Вы его примите? – звонким голосом продекламировала Людмила.

– Да, я его жду. Мы договаривались на десять утра. Когда он придет, никого ко мне не пускайте и ни с кем не соединяйте.

Виктор Петрович занимал в «Витафарме» позицию заместителя генерального по кадрам и безопасности. Это был мужчина средних лет, с внешностью боксёра, острым умом и приятными манерами. В нём текла цыганская кровь: густые кудрявые волосы и жгуче черные глаза выделялись на смуглом лице, а нос украшала благородная горбинка. Во времена СССР он был военным, что наложило отпечаток на его манеры, но это никак не портило его, а создавало вокруг ореол настоящего мужчины. Лита ценила его за честность, порядочность и исполнительность и прощала мелкие недостатки. Другие представительницы прекрасной половины «Витафармы» видели в нем настоящего мужчину и инстинктивно тянулись к нему.

В тот понедельник Виктор Петрович немало удивил свою начальницу: он подарил ей по случаю дня рождения большой глиняный расписной горшок с цветущими нежно-розовыми амариллисами. Подарок доставили утром с курьером, и Лита попросила Людмилу его распаковать и поставить на столик возле окна. «Какие восхитительные цветы, сколько в них благородства и изысканности», – воскликнула она. И вдруг перед ней, как живой, предстал её муж Максим, и она вспомнила их поездку в Германию и особняк профессора Зибера в Веймаре, где на подоконнике были почти такие же цветы. «А ведь я была по-настоящему счастлива с моим мужем! Он искренне любил меня и Владимира! Как же мне его сейчас не хватает, – невольно предалась раздумью Лита, и лицо ее стало печальным. – А как давно это было поездка в Германию и вся наша счастливая жизнь! В те времена я, нет, мы с моим Максимом были молоды и полны надежд. И где этот профессор Зибер сейчас, жив или нет? И любит ли как раньше свой сад?»

Ей стало мучительно горько и больно от того, что уже почти десять лет нет больше такой страны – Германской Демократической республики, или просто ГДР. И Советского Союза тоже нет: он распался на пятнадцать государств, граждане которых все более и более отдаляются друг от друга. Ее светлое счастливое прошлое ушло и не вернется уже никогда.

Виктор Петрович увидел начальницу в расстроенных чувствах и испугался:

– Секлетея Владимировна, что случилось? Почему вы так расстроены?

Лита отвлеклась от воспоминаний и искренне удивилась собственному ответу:

– Ваш восхитительный подарок напомнил мне о том, как мы с мужем были в гостях у профессора Веймарской высшей школы еще в ГДР. Он принимал нас в старинном особняке, окруженном причудливым садом, который сохранился с довоенного времени, а на подоконнике эркера гостиной росли точно такие же цветы. Прошло уже семь лет со дня смерти моего мужа, а я все никак не могу привыкнуть к тому, что его нет рядом. И вообще, настроение у меня сегодня немного минорное: все-таки справляю первый в жизни юбилей.

Лита вздохнула, немного помолчала и добавила:

– Дорогой Виктор Петрович, обещаю, что больше не буду сегодня унывать! У нас с вами важное совещание: я хочу поговорить о предполагаемой в ближайшее время проверке налоговой инспекции.

Виктор Петрович напрягся и сосредоточился.

– Я весь во внимании, Секлетея Владимировна! Когда нам ждать «гостей»?– Очень надеюсь, что не раньше января следующего года. Они должны нас предупредить официальным письмом. Но я бы хотела, чтобы мы начали готовиться заранее. Считаю, что будет правильно, если с инспекторами налоговой будете взаимодействовать только вы.

– Есть, разведчик обязан подсунуть свинью шпиону! А сколько их будет?

– Я думаю, что два или максимум три человека. Мы разместим их в отдельном помещении: поближе к вашему кабинету и подальше от бухгалтерии. Я бы не хотела, чтобы наши бухгалтеры общались с налоговиками напрямую, без вас.

– Я понял. Но ведь я ничего не понимаю в бухгалтерии!

– В данном случае вам не нужно детально вникать в финансовые вопросы. Ваша задача – организационно контролировать процесс проверки от начала до конца. Налоговики должны будут озвучить временной период проверки, а также запросить первичные документы по какому-то определенному перечню. Все документы, которые мы будем им передавать, необходимо заранее прошить, пронумеровать, а также подписать у меня каждый лист.

– Так точно, и, как говорится, будем копать от забора до заката. Но трудоемкая, однако, эта задача!

– Да, это так, поэтому мы и готовимся заранее. Я вас не посвящала, но полагаю, вы знаете о том, что со средины июля в «Витафарме» работали аудиторы. Согласно их заключению, у нас выявлены недоимки по налогу на добавленную стоимость и по налогу на прибыль. Я намерена заранее погасить их в скором времени, чтобы выплаты были учтены в годовом балансе.

– А мы будем сообщать об этом нашему главбуху?

– Конечно, будем. Я бы хотела услышать и ее мнение по этому вопросу. Дело в том, что первичные документы для аудиторов подбирала Маргарита Васильева. Может быть, там чего-то и недостает. Маргарита уже прошила и пронумеровала бумаги, так что мне останется только их подписать.

– А как будем передавать их налоговикам?

– По описи, которую составим по их требованию. И прошу вас контролировать, чтобы на каждом листе стояли подписи старшего группы из налоговой и дата, подтверждающие, что документы приняты. Вы также сами должны подписывать все листы описи.

– Есть, Секлетея Владимировна. Все понял.

– Также прошу вас смотреть за тем, чтобы не было никакого копирования наших первичных документов. Если налоговики захотят снять копию, пусть составляют письменный запрос, а мы уже сами им будем готовить копии и передавать официально, с подписанным мной сопроводительным письмом. Если у них будут технические трудности с официальным подписанием запроса, пусть озвучивают перечень дополнительных документов устно. А передавать только официально, а они, в свою очередь, должны расписываться на каждом сопроводительном письме о получении документов.

– Это мне понятно! А как организовывать их быт? Будем их поить и кормить?

– На счет кормить не уверена, посмотрим, как пойдет проверка. Но чай, кофе и печенье прошу вас заготовить заранее. И еще: если у них будут вопросы к бухгалтерам, пусть задают их в письменном виде или вы сам записывайте их вопросы, чтобы не было потом ссылок на то, что кто-то чего-то не понял. Ответы на вопросы мы также будем им готовить официальные, за моей подписью.

– Есть. Как говорится в армии: лучше что-то сделать один раз вовремя, чем два раза правильно.

– Да, и мы никуда не торопимся, потому что время будет играть на нас. Как только начнется проверка, я отменю все свои командировки и каждый день максимально буду находиться в офисе. Если будем с вами действовать согласованно и контролировать процесс, то все пройдет хорошо. А если они что-то у нас найдут, то мы, во-первых, получим эту информацию в официальном письме или акте, а во-вторых, привлечем аудиторов, которые летом проверяли «Витафарму». И, только сопоставив и проанализировав все данные, мы подготовим нашу официальную ответную позицию.

Виктор Петрович с восхищением смотрел на свою начальницу. Он раньше никогда не думал, что его руководителем будет женщина. Но, проработав в «Витафарме» год, он решил, что попал, как говорили в армии, в яблочко. В его отношении к Лите было что-то от тех многочисленных дворцовых фаворитов, которые вносили на трон императрицу-матушку.

Деловая часть разговора закончилась, и Виктор Петрович с улыбкой произнес:

– У вас на выходных был день рождения, а мы все работаем! Хочу сообщить, что коллектив хочет вас поздравить.

– Отлично. У нас в два часа будет общее совещание руководителей. После него мы переместимся в переговорную – устроим там чаепитие с шампанским. Мои помощницы уже накрывают столы.

Раздался звонок, и Людмила сообщила о том, что стол в приемной уже завален подарками, которые прибыли с курьерами. Виктор Петрович поспешил помочь Людмиле перенести их в кабинет.

Лита с удовольствием раскрыла цветастую коробку от Владимира Васильевича Старыгина – секретаря болгарского посольства по культуре, с которым познакомилась во время деловой поездки в Болгарию. Владимир Васильевич прислал ей розовое и лавандовое болгарские масла в красивых бутылях вычурной формы и засушенные цветки болгарской розы и лаванды в холщовых мешочках. «Это подарок со значением: Владимир Васильевич напоминает мне о нашем приятном знакомстве и приглашает меня в Болгарию», – и Лита решила слетать в Софию на два или три дня перед Новым годом.

Она вызвала Людмилу и продиктовала ей факс, адресованный в посольство, в котором написала о заинтересованности «Витафармы» в запуске косметической линии на основе болгарского растительного сырья и о готовности провести переговоры по этому вопросу в декабре в удобное для представителей посольства время. Людмила позже соединила ее с Владимиром Васильевичем, и Лита тепло поблагодарила мужчину за подарок и сказала, что будет с радостью ждать скорой встречи с ним.

В два часа в приемной стали собираться руководители. От имени коллектива начальницу поздравила Маргарита Васильева, которую в «Витафарме» негласно считали вторым человеком после генерального директора. Маргарита была прекрасно образована и имела степень кандидата экономических наук. Женщина обладала гибким умом и стрессоустойчивостью. И ещё её любили за бесконфликтность и коммуникабельность, потому что она в любой момент и совершенно бескорыстно консультировала коллег по любым производственным вопросам. Её густые рыжие волосы были аккуратно пострижены под длинное каре и лежали на плечах золотыми волнами. Из-за плохого зрения она носила очки с диоптриями, из-за которых нельзя было различить цвет глаз. Её лицо было покрыто веснушками, из-за чего она казалась моложе, чем на самом деле.

– Дорогая Секлетея Владимировна, сердечно поздравляем вас с днем рождения. Желаем вам здоровья, счастья и благополучия. И я выражу мнение всего коллектива: мы хотим, чтобы вы надолго оставались руководителем «Витафармы».

Лита поняла намек Маргариты и решила рассказать коллективу о «Полимеде».

– Дорогие мои. Большое вам спасибо за поздравления! Рада сообщить, что ваши желания совпадают с моими: я буду счастлива работать с вами еще долгие годы. Вы, возможно, слышали о том, что компания «Полимед» хотела объявить о слиянии с нашей компанией. Официально вам сообщаю: никакого слияния не будет, и свой контрольный пакет акций я также продавать не планирую. Так что будем работать спокойно, продуктивно и на благо всех сотрудников компании.

Присутствующие заулыбались, в кабинете после слов начальницы воцарилась праздничная атмосфера. Но главбух сохраняла сосредоточенность и серьезность и не преминула вставить «свои пять копеек»:

– А я слышала, что к нам скоро придет налоговая с проверкой! Что вы нам на это можете сказать?

Лита усмехнулась и ответила бесстрастно и невозмутимо:

– Что вам об этом сказать? В «Витафарме» уже три года не было проверок налоговой, так что весьма вероятно, что они к нам придут. Это их работа – проверять такие крупные компании, как наша. Но об этом мы с вами поговорим завтра. А сейчас я всех приглашаю в переговорную, чтобы отпраздновать день рождения.

Пировали весело и вкусно, но в четыре часа пополудни Лита ушла к себе по-английски, чтобы немного поработать. За время совещания курьеры принесли еще две посылки, одна из которых была от Моисея Яковлевича, а другая – от Михаила Грача, генерального директора «Полимеда». Моисей Яковлевич прислал ей бронзовую сову, а в прилагаемой к подарку открытке пожелал ей мудрости и терпения. А Михаил Юрьевич подарил ей торговый знак «Полимеда», выполненный из цветного стекла. Так как никакой записки к посылке не прилагалось, Лита поняла, что это его последнее предупреждение.

Она встала для того, чтобы убрать подарок «Полимеда» подальше в шкаф. Вдруг у нее потемнело в глазах и ей стало трудно дышать. Лита едва дошла до дивана, прилегла и почувствовала, что силы оставляют её. «Что со мной такое? Сегодня темнеет в глазах, сил совсем нет, а вчера весь вечер знобило. Какие неприятные последствия пережитого на прошлой неделе стресса, нужно срочно к врачу!».

В среду она сдала анализы, а вечером врач позвонил ей и сообщил о том, что она беременна. Лита сочла это знаком судьбы, потому что ребенок мог быть зачат только в Париже. На вопрос врача, «планирует ли она сохранять беременность», молодая женщина спокойно ответила, что «разумеется, будет сохранять», и врач пригласил её в клинику для проведения всестороннего обследования.

Лита слушала удары своего сердца: временами ей казалось, что оно сейчас выскочит из груди. Она не ответила на два телефонных звонка, сославшись на неотложное дело. Будущая мать положила руку на живот и стала поглаживать то место, где уже жил её ребенок. «Когда же мне рожать?» Она вспомнила, что врач сказал о беременности в пять или шесть недель, и в уме стала подсчитывать время родов.

«Как хорошо, что я буду рожать в июне! Летом в бизнесе всегда затишье, да и ребенок подрастет и окрепнет к долгой русской зиме. Как мы с Максимом хотели общего ребенка, но нашим мечтам не суждено было сбыться. А с этим Игорем у меня уже вторая беременность: ну что же, у него к этому необычайные способности». Когда она подумала об Игоре, её лицо озарилось светом: «Ну что же, спасибо ему за все. Это отличный подарок на сорокалетие».

Лита вдруг вспомнила, как в юности читала про древнегреческих амазонок, которые не терпели при себе мужей. «Это будет мой и только мой ребенок. А я сама стану современной амазонкой», –молодая женщина решила ничего не говорить о своей беременности Игорю.