Читать книгу: «True witchcraft, или А был ли хвостик?», страница 2

Игорь увел разговор из грустной плоскости, начав рассказывать о смешных казусах случавшихся с ним в армии и дома. Ему не составило труда ее развеселить. Их хохот раскатывался по открывшемуся перед ними полю.

– Куда мы идем? Уже все дома закончились.

– Еще немного, мы почти уже у цели. Вон видишь мостик? Нам туда!

– Да? Достаточно странный выбор места для прогулки, какое-то оно как будто заброшенное.

– Не бойся. Тебе понравится, обещаю.

Они прошли вдоль речушки, мимо зарослей прибрежной высокой травы и оказались снизу моста, но не под мостом, а рядом.

– Так и что теперь?-она оглянулась вокруг, местечко было так себе, даже на мгновение закралось какое-то сомнение в правильности своего поступка.

– Садись сюда,– он постелил свой пиджак.

Здесь сомнение усилилось, но она посмотрела в его лучистые глаза и послушалась. Он сел рядом , нагнул голову, чтобы мост не преграждал поле зрения, и указав рукой направление сказал: -Смотри.

Она повернула голову по направлению руки, присмотрелась и … открыла рот от изумления.

– Алые паруса…– прошептала она.

Почему-то именно это произведение пришло ей на ум. Она совсем не ожидала в этом захолустье увидеть такую красоту. Последние лучи заходящего солнца преломлялись перилами моста и терялись в водной глади, окрашивая ее и создавая, в промежутке между рекой и мостом, иллюзорную картинку – будто это озеро, вдоль берега которого растут ветвистые деревья, а на нем стоит парусник, красуясь в оранжево-розовых лучах. Переместившись чуть ближе или дальше, картинка исчезала и это вновь была речка с заросшей по краям травой и большим острым камнем по середине, а над ней мостик с перилами… Выбрав правильное место, он улегся на живот подперев руками подбородок. Она повторила за ним . Так они лежали и смотрели на эту искаженную реальность, и каждый думал о своем, возможно даже мечтал.

Странно это и непостижимо. Кто этот декоратор? Кому-то открылось это произведение, как бы намекая-посмотри на жизнь под другим углом, ты просто не все еще видишь, не все еще знаешь, просто верь, верь в себя и пробуй, двигайся и все у тебя получится! Кто-то пройдет мимо не обращая внимания, а кто-то найдет это место просто заброшенным… Все так, как в повседневной жизни – каждый видит то, что хочет видеть, даже скорее не так-видит то, что может видеть, и нет правильного и неправильного, все оценки субъективны, но благодаря этой оценке строится сама жизнь.

Солнце спряталось где-то за лесополосой, девушка села , обняв колени руками.

– Надо же, как красиво. Я люблю подмечать что-то необычное в природе, но это вряд ли бы заметила без тебя. Как ты нашел это место? Его ведь специально не найти: во первых- местечко такое одичалое и на первый взгляд сложно увидеть здесь что-то привлекательное, скорее наоборот – что-то опасное, а во вторых -еще и определенное время суток нужно же.

– Да, еще и определенное время года. Так здесь не каждый день, – молодой человек помолчал и добавил, – был такой период в жизни, когда хотелось на время скрыться ото всех там, где ни кого не встретишь даже случайно. Вот так и набрел на это безлюдное место. Приходил сюда и часами сидел, и пялился в одну точку. Иногда сидел, иногда лежал и в один из дней заметил, что вижу совсем не то, что есть на самом деле. Сначала проморгался, думал галеники, нет, картинка не исчезла.

– Надо же. А я уж подумала , что завел куда-то, а я и пошла.

– Я же сказал, что будет все только по твоему желанию

Ей показалось, что он как-то особенно выделил слова «будет все», холодок прокатился по спине. Она подняла на него взгляд. Сейчас он не улыбался, а смотрел на нее вполне серьезно.

Он почувствовал, что легкость и раскрепощенность появившаяся между ними за эти дни, куда-то потихоньку исчезает. Ему совсем не хотелось утерять эту непринужденность, он прищурился и с хохотком сказал:

– Конечно, я привел тебя сюда, чтобы показать красивую картинку, а потом тебя зажарить и съесть! Видишь вон из камней сделана печка, а вон там лежат дрова.

Она повернула голову в направлении его руки и увидела на самом деле дрова. Она заулыбалась.

– Надо же, правда дрова, когда ты их заметил?

– Я их не заметил, я их собрал. Когда я здесь долго засиживался, разводил костер, чтобы не мерзнуть.

– Клаасс! А можешь сейчас развести костер?

– Конечно могу.

Он встал, подошел к дровам и начал неподалеку сооружать горку из хвороста.

– Ох, блин, спички кончились, – сообщил он открыв коробок.

– Жаль, я люблю смотреть на костер,-вздохнула она.

– Так кто ж сказал, что костра не будет? Нет только спичек, а костер будет, -улыбаясь заверил Игорь и стал выбивать из камня искру, подложив пучок сухой травы.

Ирина смотрела на это занятие и улыбалась, ее забавляло такое разжигание костра, она такое видела только в кино, в памяти всплыл образ солдата из сказки «Огниво» Ганса Христиана Андерсена. И вдруг, раз и появился маленький огонек. Зажглась травинка, потом соломинка, потом вторая, вот уже и тоненькая веточка загорелась… Они сидели рядом и смотрели на огонь. Дрова тихонечко потрескивали, сумерки сменились ночной темнотой, в которой красовались изредка взлетающие искорки.

– Ого, какие здесь большие звезды и так низко висят, смотри,– с восторгом сказала она.

Он поднял голову вверх.

– Да, здесь так , это у тебя дома из-за огней города их плохо видно, а здесь они ярче,– улыбнулся он,– смотри вон большая медведица

– А вон млечный путь. А вон там, что за звезда? Смотри упала.

– Успела загадать желание?

– Нееет

Подул ветерок. Она поежилась.

– Замерзла? -спросил он, погладив ее руку

– Да, немного. Пойдем?

– Пойдем.

Он задержал на ней взгляд, она не отвела своего . Он нагнулся к ее лицу и прошептал:

– Какая же ты красивая.

Она молчала. Он нагнулся еще ниже и почти касаясь губ спросил:

– Можно я тебя поцелую?

Последнее слово утонуло в поцелуе.

Они шли обратно держась за руки. На лавочке возле дома культуры сидела компания парней. Проходя мимо она увидела как парень вопросительно кивнул Игорю, получив в ответ утвердительный кивок. Они прошли дальше.

– Что он тебя спрашивал? – спросила она.

– Тебе не понравится ответ, но поверь просто на слово, это для твоей же безопасности. Если ты когда-то сюда приедешь и меня не будет рядом, тебя ни днем ни ночью ни кто не тронет.

– Ну вообще-то я не собиралась сюда еще приезжать, я и сейчас здесь с подругой из-за свадьбы ее брата, больше братьев здесь у нее нет, – недовольно ответила она.

Иринка вообще не любила непонятных и неоднозначных ситуаций, и в свой круг допускала только понятных ей людей.

Она высвободила свою руку из его руки, но он сразу же снова взял ее руку в свою, и встал перед ней преградив ей путь.

– Я хочу быть с тобой,-проговорил он глядя ей в глаза.

– Это не получится недоговаривая.

Ирина обошла Игоря и продолжила идти вдоль живой изгороди в направлении тетушкиного дома, который уже виднелся среди себе подобных, так же аккуратно выкрашенных, четко стоящих по одной линии и на одинаковом расстоянии друг от друга, возле каждой калитки стоял фонарь и освещал дорожку к дому. Игорь ускорил шаг и поравнявшись с ней, сказал:

– Хорошо. Здесь люди все друг друга знают, в том числе и девушек. Некоторые девушки в отношениях, а некоторые свободны, но за них все равно есть кому постоять, а если нет – может попасть в сложную ситуацию, если кто-то из придурков захочет ммм,– Игорь подбирал слова, – «поухаживать». Девушек приехавших из города местные парни называют «свежак». Интересно попытаться провести с ней ночь. Когда мы шли, он знаком спросил – «твоя?», я показал знак – «она моя».

– Фу какая пошлятина, как вещь, «без меня меня женили». Вы что, в средневековье живете?

– А ты не хочешь со мной встречаться?

– Я не об этом! Что за тупость все на показ?

– Пойми, ты недавно приехала, мы от куда-то возвращаемся держась за руки, если бы я не обозначил, что ты моя девушка, они могли нафантазировать все, что угодно, и если ты не моя, значит можно пытаться заполучить новую девочку, а какими путями они это будут делать не понятно.

– Что изнасилуют?

– Ну это вряд ли, но можно пудрить мозги, можно напоить, можно… да много чего можно.

– А я то конечно же дура безголовая, так и пошла с каждым встречным.

– Зачем ты так? Я вовсе не об этом. Просто почему не быть сразу под защитой. Ты просто только сейчас заметила эти знаки, а парни всегда так подают знак – типа «это мое не трогать» или « вперед препятствий нет». Просто я не хочу, чтобы на тебя даже посмотрели как-то не так, не говоря о том, чтобы клинья к тебе били.

– Я завтра уеду- только меня и видели. Дикари. «Свежак» блин. Ты тоже знакомился как со «свежаком»?

– Ты чего? Нет конечно! Ты мне понравилась, как только в зал вошла, такая необыкновенная, вся такая лучистая, я аж пас пропустил. Потом пока Люсик к тебе шла, я подбежал и пробил у Ярика – кто ты. Хотел познакомиться на свадьбе, но Кот ломанулся к тебе, я и ускорился, чтобы Кот не лез.

– Какая прелесть. А может мне Кот понравился?

– Это не правда ! Ты совсем другая. И даже, если он тебе понравился, ты по любому пробила у Люсика, кто он есть и точно не заинтересовалась бы им.

– Ну спасибо хоть на этом. Только в глазах твоих друзей я совсем по другому выгляжу благодаря твоим знакам.

– Это не друзья, просто пацаны с района. Друзья еще на игре поняли, что я пропал, благодаря вензелям, которые я начал выкручивать, пока ты следила за игрой, – разулыбался Игорь.

Иринка улыбнулась в ответ, вспомнив как он стал дурачиться на игре, когда они с подругой вошли в зал, при этом виртуозно вел мяч, и его улыбку в тот момент. Он этим и привлек ее внимание. Но она ему не стала говорить, что он ей тоже понравился еще там в зале.

– Ты не сердишься больше? -он остановился, посмотрел в ее глаза.

– Нет, не сержусь, но вы все равно дикари,– она засунула руки в карманы.

Он достал их из карманов, сжал в своих ладонях, поднес к губам и стал целовать пальчики не отрывая взгляда от ее глаз. Ему нравилось смотреть ей в глаза, как будто там можно было узнать то, о чем она молчит.

– Можно я к тебе приеду в город?

– Приезжай. До обеда я в колледже, а потом свободна.

Она не успела договорить, как он обнял ее и прижал к себе, и так и стоял не выпуская из объятий, будто боясь, что если отпустит, то она растает как мираж.

На утро подруги уехали домой в город.

6. Маховик запущен.

В жизни Иринки как будто ничего не изменилось – колледж, экзамены, защита курсовой, домашние дела, встречи с друзьями…, но добавилось еще одно-встречи с Игорем. Однажды она возвращалась из колледжа, а у подъезда стояли двое парней и весело разговаривали активно жестикулируя. Один парень оперся о мотоцикл поставив ногу на выхлопную трубу, а другой парень стоял к Иринке спиной , но по манере движений она сразу узнала Его.

– Шурик, Игорешка, привет! Какими ветрами?

– Привет, Иришка, да вот тебя приехали повидать.

– Здорово. Прокатишь?-обратилась она к другу Игоря, владельцу мотоцикла.

– Садись, Я тебя прокачу,– сказал Игорь усаживаясь за руль вместо друга, уступившего ему мотоцикл.

Она уселась сзади, обняла его и прижалась, приятный холодок прокатился по телу Игоря.

– Поехали, – скомандовала Иринка.

Рык взревевшего мотора разорвал тишину, они помчались по дорожке ведущей из двора на улицу. Прокатившись кружок, Игорь остановился в соседнем дворе, он хотел побыть наедине. Они сидели лицом друг к другу, говорили о том о сем и ни о чем, им нравилось, что они рядом, смотрят друг другу в глаза, слышат смех друг друга, чувствуют друг друга. Через некоторое время они вернулись к подъезду Иринки, где их ожидал друг Игоря. Они попрощались и парни уехали, громко газуя. Игорю хотелось чаще навещать Иринку, но желания расходились с возможностями, Ирина закончила семестр, сдала все экзамены, защитила курсовую и уехала в пионерский лагерь на практику, работать пионервожатой.

7. Пионерский лагерь.

Линейки, зарницы, дискотеки, планерки…-ей очень нравилась жизнь пионерского лагеря. В прочем и в колхоз на «капусту и помидоры» , перед первым и вторым курсами, она съездила с удовольствием. Осенью в советское время студенты ездили собирать урожай на колхозных полях, поездка была обязательной, за отказ участвовать в трудовой вахте с первого курса грозили отчислением, не ездили только те, кто имел справку об освобождении от физического труда по состоянию здоровья, были такие, кто покупал себе справку, но на следующий год, наслушавшись от вернувшихся сокурсников веселых историй, тоже отправлялись в колхоз вместе с друзьями. Была в этих поездках какая-то романтика.

Иринка любила вожатскую работу. Еще учась в младших классах она была командиром «звездочки», в такую группу входило пять октябрят, весь класс был поделен на такие «звездочки», став пионеркой она собрала ребят по типу «Тимур и его команда», только – «Ириска и ее команда» и они ходили помогать старикам. Уже постарше, была в классе «культмассовым сектором»-придумывала и организовывала внеклассные мероприятия для одноклассников, а на летних каникулах, помогала в школьном лагере в качестве внештатной вожатой. Это было прям ее, она умела увлечь за собой ребят.

Лагерь был расположен в горах Заилийского Алатау, могущество и красота которых завораживали. Ты будто попадал в сказку – высоченные стройные сосны доставали макушками до неба, а самые модницы примеряли парики-облака; с ветки на ветку огоньком промелькнул пушистый беличий хвост и скрылся в дупле, в котором спрятаны орешки и грибы; муравьишка тащит к муравейнику неизвестное зернышко в трое больше его самого; сосновые иголочки устелили мягким ковром тропинки…, а этот пьянящий воздух…в нем смешивались хвойные нотки разлапистых елей, медовый аромат разнотравья и мятная свежесть, принесенная шумной рекой с заснеженных вершин.

На каждый отряд было по трое вожатых – днем с детьми должны были постоянно находиться двое, поэтому по очереди один из вожатых мог отлучаться из отряда по делам лагеря или своим, а после отбоя возле детей по правилам должен был находиться хотя бы один вожатый. Благодаря продуманному графику вожатые чувствовали себя свободно и все время были полны сил, энергии и новых идей. Вожатые и персонал быстро подружились между собой, образовав группы по интересам.

В компании Иринки, помимо вожатых, были: Алекс- водитель, он привозил из города в лагерь продукты на «пирожковозе» (так называли «москвич» с кузовом), Витек- электрик (в том числе он отвечал за аппаратуру на дискотеке), его сестра Ксюха (вожатая младшего отряда) и Коля-завхоз. Еще, конечно, много было разного персонала, но Иринка и еще пару ее сокурсниц , дружили с этими ребятами. После отбоя, уложив ребят спать и обсудив крутые идеи распорядка жизни лагеря на планерке, они собирались в домике для персонала, пели песни под гитару, играли в карты, шутили и общались. Алекс сразу обратил внимание на Иринку, она отличалась от всех какой-то внутренней нежностью, казалось бы скрытой от посторонних глаз. Нежность без меланхолии – как калейдоскоп ярких образов, оставляющий шлейф загадочности. Иринка тоже отметила его, он отличался от других своей предприимчивостью, деловитостью, хорошими манерами, про таких говорят- «из хорошей семьи».

На всех совместных посиделках они неизменно оказывались рядом, их будто тянуло друг к другу магнитом.

– Иришка! – позвал Алекс, только-что приехавший из города с продуктами для кухни.

– Привет! – Иринка помахала ему рукой, чтобы он подошел.

Был день Нептуна и она, как подобает настоящей Русалке, раздавала у бассейна детям призы за очередной конкурс.

– Твои волосы прям под цвет глаз, тебе идет – отметил подошедший Алекс.

– Всегда хотела иметь волосы до пояса, правда не обязательно голубые,– хохотала разгоряченная всеобщим весельем Иринка.

Дети унеслись к Нептуну увлеченные новым конкурсом. Иринка с Алексом отошли в сторонку.

– Я на минутку. Это тебе, – он протянул «Русалочке» огромную шоколадку в золотой обертке.

– Ого, спасибо, ты где ее достал?– Иринка округлила глаза, в них отражалось небо, он смотрел в них и улыбался.

–  Да отец вернулся с командировки из Германии, я домой заскочил, взял для Русалочки.

– Ух ты, с цельным фундуком, обожаю. Только мне сейчас ее некуда. Положи в мою тумбочку, если не сложно. Ладно, до вечера. Спасибо.– последние слова Иринка говорила уже на бегу, она спустилась по ступеням в детский бассейн и направилась к Нептуну.

Алекс еще немного постоял глядя ей в след, она откинула волосы назад, поправила набедренную повязку из имитации водорослей, обернулась, помахала ему, он помахал в ответ и отправился по своим делам.

Жизнь в лагере насыщенна разными интересными событиями- день Нептуна, зарница, поход… Для малышей поход это небольшая вылазка на речку. Для детей средних отрядов – выход с утра, привал на стоянке геологов, которые с удовольствием рассказывают детям интересные истории и отвечают на вопросы любознательных ребят. А каким вкусным чаем угощают геологи – сваренный из горных трав он душистый и сладкий, хотя там нет ни капли сахара, только разнотравье и корешки. К обеду возвращение в лагерь. Для старших же отрядов поход на весь день, он и закаливает, и объединяет, и учит. На привале ребята отдыхают, и дрова колют, и обед варят, все делают сами, хоть и под чутким руководством вожатых, и лишь к ужину возвращаются в лагерь. Для старших отрядов есть и вечерний поход – «на встречу рассвету».

Вот в такой поход, спустя неделю проживания в лагере, выдвинулись старшие два отряда. Для безопасности команда вожатых была усилена – Витек, Алекс и Коля отправились вместе с отрядами.

Мероприятие годами отработанное, каждая пара взрослых следила за определенным количеством детей, чтобы каждый был под присмотром и не потерялся из виду, тропа известная, настоящий пионерский костер величиной с дом сложен заранее. С путевыми шутками-прибаутками и песнями дошли до места, расположились, когда стемнело разожгли костер. Все сидят вокруг костра, поют песни… И вдруг из-за кустов, расположенных в поле зрения Иринки с Алексом послышалось мычание совсем не похожее на коровье, тут же подбежал мальчишка и указывая на кусты, возбужденно проговорил:

– Там за кустами медведь.

– Сейчас разберемся, не волнуйся, побудь рядом со мной.– Успокоила мальчишку Иринка.

Алекс позвал Колю и объяснил ситуацию. Мужчины освещая путь фонарями отправились к тому месту. Коля обошел куст, но ничего подозрительного не заметил. Они вернулись к костру, но сели так, чтобы те кусты были в поле зрения. Через какое-то время мычание повторилось и ветки кустов зашевелились, как будто их кто-то трясет. Между детьми прокатился шепоток – «медведь, медведь». Парни взяв необходимые принадлежности и не включая фонарей, потихоньку подошли к тому месту, окружили с трех сторон и по знаку резко осветили этот кустарник… Иринка находилась ближе всех, но не могла разобрать что за сумятица там происходит… через несколько минут молодые люди подошли к костру с … Игорехой и Шуриком. От неожиданности Иринка оторопела, но лишь на несколько секунд, затем она закидала парней вопросами.

– Игорь, Шурик, кто так делает? Детей напугали! Вы ведь могли спровоцировать панику. Как вы здесь?

– Да, я ж на мотоцикле, Игореха попросил меня привезти его к тебе, – оправдывался друг Игоря.

Игорь , со своей неизменной улыбкой приближался к Иринке.

– Привет. Не ожидала?

– Привет. Да, неожиданно.

Она старалась быть приветливой, но ей это не совсем удавалось. Во первых – это было действительно неожиданно, во вторых – последствие небольшого испуга, ночь все таки, а в третьих – она только сейчас поняла, что в последнее время и думать забыла о нем.

Они постояли , пообщались, Игорь хотел остаться.

– Ну где ты останешься, Игорь? Это работа. Мы встретим рассвет и на заре вернемся в отряд.

Он чувствовал, как будто что-то ускользает от него, незаметно, помимо его воли и он ничего не может сделать, пытался шутить, напомнить ей про ИХ рассвет, но она продолжала:

–  Да, конечно я помню. Но здесь день по распорядку. Я не смогу тебе уделить время. Да и запрещено посторонним находиться в лагере.

Они еще немного постояли и он уехал, так же неожиданно пропал за кустарниками, как и появился. Где-то глубоко в душе у нее немного защемило чувство жалости к нему, как будто она прогнала его, а он несчастный с опущенными плечами ушел в ночь… но через несколько минут она услышала рев мотоцикла и ее отпустило , она успокоилась и выкинула из головы сомнения, да и все мероприятие было расписано, у всех свои роли, своя ответственность, а уж что-что, а человеком она была ответственным с самого раннего детства.

Дни шли за днями, весело и по расписанию – утром подъем и зарядка под песню Высоцкого:

«Вдох глубокий, руки шире, не спешите, три-четыре.

Бодрость духа, грация и пластика.

Общеукрепляющая, утром отрезвляющая,

Если жив пока еще, гимнастика!…»,

затем водные процедуры, завтрак, зарницы, разучивание речевок, подготовка ко всякого рода конкурсам, рисовалки, прыгалки, обед, тихий час, разнообразные мероприятия, полдник, свободное время, дискотека, отбой, планерка и конечно вечерние посиделки с пением под гитару. Иринке были приятны знаки внимания Алекса, которые постепенно перетекли в «конфетно-букетный период»,

даже лучше сказать – «пирожно-шоколадочный». И вот конец первой смены. Всем грустно расставаться, дети получают отрядные фотографии , пишут на них друг другу и вожатым пожелания. Иринка с Алексом пошли прогуляться пока есть время до отправления автобусов. Она поедет с детьми, передаст их родителям с рук на руки, уедет домой на 3 дня, и потом вернется на вторую смену. Ветерок играл листьями высоких тополей, и они шелестя переливались в солнечных лучах. Молодые люди сели на лавочку, случайно соприкоснувшись локтями, током прошла через все тело теплая волна притяжения. Они посмотрели друг другу в глазах, но никто не проронил ни слова. Из громкоговорителя послышалось: «автобусы отправляются через 10 минут, вожатые подойдите к своим отрядам».

– Ну я поехала, до скорого.

– До встречи в новом сезоне,– бодро ответил Алекс, и уже когда она сделала несколько шагов, продолжил, – я буду ждать.

8. Если бы, да кабы…

Когда Иринка вышла в городе из автобуса, случайный прохожий окинул ее удивленным взглядом, она сначала даже не поняла в чем дело, а потом догадалась и улыбнулась ему, он смутился, опустил взгляд и прошел в своем направлении. Вокруг люди ходили полураздетые, девушки в открытых сарафанах, парни в футболках и шортах, и только она была в юбке на кокетке ниже колена и кофте с длинным рукавом, ведь это в городе жара и духота, а в горах свежо.

Дома все необходимые дела Иринка переделала за день. Утром, гладя высохшие со вчерашней стирки вещи, она задумалась, чем же она будет заниматься эти несколько дней, все друзья разъехались на лето кто куда, да и скучала она по пионерскому лагерю. И тут раздался звонок в дверь. На пороге стояла Ксюха.

– Привет. Не ждала? Чего делаешь?

– Привет. Заходи. Ты как здесь?

– За тобой приехала

– В смысле?

– Да мы искупаться собрались. Поехали с нами.

– Кто это мы?

– Ну как обычно- братик, Алекс, Толик и я, ну может еще девушка Витькина.

– Класс. Поехали.

– Ну давай, быстро собирайся, мы внизу.

Иринка быстро кинула купальник с полотенцем в сумку, написала записку матери и унеслась.

Как это было здорово- частная территория, только они и больше никого, солнечный денек, мелкий песочек, теплая водичка, небольшой пирс, домик-вагончик, музыка, танцы, шашлык, купашки, волейбол, веселая компания и рядом Он. Поздно вечером вернулись домой, оказалось, что Алекс живет в том же доме, что и Иринка, только в соседнем подъезде. Еще в машине ребята решили продолжить веселье у Алекса, его родители были в загранкомандировке, Иришка же отказалась от такого предложения.

– Может зайдешь?– попросил Алекс по приезду. – Сейчас Санек с гитарой подтянется.

– Нет, мать скажет, не успела приехать, три недели не было и свинтила.

– Ну приходи тогда, как проснешься.

– Хорошо, -пообещала она и ушла домой.

На утро, когда она пришла, не успела позвонить в дверной звонок, еще только подняла руку, Алекс уже открыл дверь.

– Привет. Я видел тебя с балкона. Проходи ко мне в комнату. Все еще спят.

– Привет. Ничего себе, – удивилась она и прошла в комнату, – во сколько же они легли?

– Ага, лечь то они легли, только спать мне не давали,-сказал Алекс деланно-недовольным тоном включая магнитофон.

– Понятно. А кто остался?

– Коля с Ксюхой.

– Ого, Витька по башке не настучит сестренке?

– А мы не расскажем.

– Так, а как он без нее уехал?

–  Он не уехал. Птичка-перепил. На балконе срубился.

– Тяжелый случай.

Повисла пауза. Тихо играла какая-то зарубежная музыка. Он придвинулся ближе, осторожно ее обнял и неуверенно поцеловал.

– Ты поедешь со мной в Германию?-вдруг спросил он.

– В Германию?

– Да. Родители решили уезжать на ПМЖ, не видят здесь перспектив.

– На ПМЖ?-ахнула она.– Нет, как я поеду? Мои же здесь все!

Она даже не восприняла этот разговор всерьез. Как-то так на лету брошенная фраза. Быстрый вопрос, быстрый ответ. Но даже, если бы ей тогда дали время подумать, она ответила бы только так, ведь она была преданным человеком до мозга костей, преданной не только себе, а семье, друзьям, матери, стране в конце концов. Почему-то она считала это предательством. Да, она многое вытерпела от матери, но ведь помимо нее еще была масса людей, которые были к ней добры. Глупости? Юношеский максимализм? Недальновидность? Возможно и скорее всего так и есть, но воспитание патриотизма и других ценностей свойственных тому времени, тогда было поставлено на высоком уровне и работало на всех этапах развития – садик, школа, институт, производство, семья, книги, фильмы…

В детстве, лет до семи, Иринка не знала, что отец ей не родной, она не понимала, почему бабушка – мать отца, приехавшая к ним пожить, говорила ей – «называй его дядя Петя», объяснить поведение бабки Иринка себе не смогла и просто перестала при бабке называть отца вообще как либо, из-за чего бабка жаловалась соседке – «вот прижил с ребенком, взвалил на свою шею, а она неблагодарная… и ведь дочь ейная ни как сыночку не кликает, ни тятя, ни «дядя Петя». Иринка в этот момент сидела за кустом крыжовника и трескала ягоду, ей было всего около пяти лет и она не поняла о чем речь, но слова запомнились, вообще странная штука – память, что-то казалось бы важное, вообще может закинуть на задворки подсознания, а что-то , казалось бы совсем незначительное , положит на полочку до нужных времен, а потом, порой спустя многие годы, вдруг вывалит тебе перед носом кучу пазлов и ты складываешь из них картину чужой жизни и думаешь – «а вот мне зачем эта информация? Жила себе спокойно в своих розовых облачках и теплой вате неведения». Хотя…все таки эти знания все же нужны – для ответов на детские вопросы, которые казалось бы забыты, но нет, они сидят где-то там далеко и оказывают воздействие на формирование личности, нужны для понимания себя, своей роли, своей значимости.

Когда родилась младшая сестра Иринки, она не понимала , почему бабка только сестру зовет – «моя кровинушка, рОдная внученька». Где-то в подсознании, интуитивно, она догадывалась о чем речь, но, как обычно, вопросов ни кому не задавала. Вскоре они с мамой и сестрой переехали к другой бабушке, матери мамы, и те вопросы остались на задворках сознания до взросления, в прочем, как и все остальные. Как-то пришел к матери мужчина, они разговаривали в зале, Иринка забежала в комнату и остолбенела, сидевший на кресле у окна мужчина показался ей очень знакомым, но она не могла вспомнить, где его видела. Мать сидела на диване напротив, на стене над диваном висел огромный ковер с ярким орнаментом. Иринка стала внимательно разглядывать мужчину, стоявшие рядом напольные часы с качающимся из стороны в сторону маятником отсчитывали секунды, он поздоровался, улыбаясь и внимательно разглядывая ее, как будто обволакивая теплым, лучистым взглядом, она поздоровалась в ответ и засмущавшись выбежала из комнаты.

– Бабушка, кто этот дяденька?– взволновано спросила она бабушку, жарившую на кухне котлеты.

– О, говорят же: «кровь родная- не водица!», – только и сказала бабушка.

Как будто что-то подтолкнуло Иринку и она побежала в мамину комнату. Там она достала из шифоньера сумку с документами. Уже давно она знала об этой сумке. Когда девочка оставалась одна дома, она доставала из шифоньера коробку с мамиными праздничными туфлями на каблуке, надевала их, на плечи накидывала кружевную накидку для подушек, в руку брала массажную расческу, как будто это микрофон, размахивая другой она ходила по комнате, как по сцене и пела. Иногда брала лаковую сумочку-сундучок и ходила под музыку по длинному половику, как по подиуму. Тогда она и увидела в сумочке открыточки с красивыми картинками, они очень ей нравились, но теперь она стала внимательно изучать их. Эти открытки были адресованы Ирочке-доченьке, «единственному лучику в моем окне», «свету надежды»… В каких-то открытках были стихи собственного сочинения, не очень складные, но полные нежности; в каких то теплые слова и пожелания здоровья и счастья…, но все неизменно подписанные – «твой папа». Она хоть и маленькая, но всегда каким-то шестым чувством улавливала свою связь с этими открыточками, теперь же она все поняла – и почему они хранились в маминой сумочке, и кто этот человек, что писал их, и кто эта доченька, и кого сейчас она видела в комнате. Одно было не ясно – где же он был? Она побежала назад. Но в комнате уже никого не оказалось. Она побежала во двор, но и во дворе никого не было. Она побежала на кухню.

– Бабушка, это ведь мой, – она немного замялась, – папа?

– Да, – буркнула бабушка.

Иринка стояла окутанная каким-то ватным облаком истины, которую в силу своего возраста не могла осознать – он ее любит, он все время думал о ней, она его не знала, не знала о его существовании, а он был, есть и всегда любил ее. Ей было тепло и спокойно в этом облаке, пусть и непонятном – почему? Как? – но там был он – далеко, но рядом! Больше она ни о чем не расспрашивала, а просто знала, что он есть.

Как-то , будучи уже взрослой, она напомнила матери эту ситуацию, хотела узнать, почему мать их тогда не познакомила ближе, по какой причине дочь и отец никогда не общались, но мать тогда сделала вид, что не услышала вопроса, а лишь наигранно весело сказала:

– Да, помню, тогда он приходил за тобой, – она как будто проболталась.

– Приходил за мной? – удивилась Иринка,– чего же не забрал?

– Ты ему еще тогда не понравилась, видите ли он думал, что у тебя косички, а у тебя стрижка, – ответила мать наигранно беспечным голосом.