Читать книгу: «Потаповы&Potapoffs», страница 11

47. Павел

Оказалось, что ожидание неприятностей тяжелее, чем сами неприятности. Дело Гринвиллзов было одним из самых интересных в профессиональной жизни Павла, и именно оно должно было разрушить его карьеру. Вот такой парадокс. Однако страшный монстр, видимо, решил вытащить из рукава дело Гринвиллзов не сразу, а на закуску. В понедельник несколько блогеров и желтая пресса опубликовали кадры побоища Потаповых с бандитами, напавшими на Андреича. Вернее, опубликованы были только кадры, где Павел бежал и врезался в Пузыря. Заголовки гласили, что известный американский адвокат, владелец юридической конторы Potapoff&Son, является членом русской мафии и самолично участвует в бандитских разборках. Откровенно говоря, когда Павел прочитал тексты, он долго смеялся: бо́льшую глупость трудно было придумать. Другой вопрос, откуда появился ролик с дракой в Америке? Не иначе произошла утечка из потаповской полиции, где хранились записи с видеорегистраторов всех машин, на которых приехали Потаповы спасать Андреича. Хорошо, что у Алекса с Денисом были копии, и они быстро и профессионально смонтировали фильм о том, что действительно произошло в лесу. В начале ролика было хорошо видно, что первой подъезжает полицейская машина и блокирует машину бандитов, кончался ролик кадрами, как Павел с Алексом ведут Андреича в травмпункт. Фильм и все записи с видеорегистраторов были немедленно переправлены в Штаты.

Павел совсем забыл, что первые дни после приезда в Россию был зол на отца, не разговаривал с ним и ничего ему не рассказывал. Отец о нападении на Андреича ничего не знал. Хорошо, что Боб смотрел ролик с отцом за компанию. Когда Макар Петрович увидел, как Пузырь замахивается на лежащего Павла куском трубы, ему стало плохо. Лицо стало серым, дыхание прерывистым. Матери дома не было. Боб растерялся, отпаивал отца лекарствами, уложил в постель. Сидел с ним рядом, пока не вернулась домой Татьяна Николаевна. Аналогичное впечатление произвел ролик и на Бетти. Теперь она звонила Павлу и Алексу по три раза в день, чтобы удостовериться, что они живы. Павел уже сто раз обозвал себя дураком, что не срежиссировал раньше какую-нибудь заварушку, якобы опасную для его здоровья. Глядишь, отношения с Бетти давно бы наладились. Теперь каждый вечер перед сном они подолгу беседовали: мысли Бетти были полностью заняты предстоящей свадьбой Алекса и Нади. Она уже обошла все основные свадебные салоны Лондона и узнала все тренды свадебной моды. Бетти связалась с Петрушкой. Фасон платья для Нади был еще в стадии обсуждения, а вот с тканью женщины достигли консенсуса. Теперь Бетти носилась по Лондону в поисках ткани нужного оттенка белого, подходящего к цвету кожи Нади. Хорошо, что Павел успел предупредить Петрушку и Веронику, что о беременности Нади пока Бетти говорить не стоит. Павел элементарно боялся, что этот факт станет известен его врагу, и… об этом лучше не думать.

Надю свадебное платье интересовало меньше всего на свете. Павел хорошо понимал Алекса: не влюбиться в это обаятельнейшее и нелепейшее существо, нарушавшее все мыслимые представления о правилах поведения девушек, было совершенно невозможно. Накануне выписки невесты из больницы Алекс закупил продукты по списку, который составила Надя, протер пол и смахнул пыль. По мнению Павла, в квартире стало очень чисто. Когда Надя вошла в дом, Павел посчитал правильным обнять и поцеловать ее в лоб. Надя в ответ поцеловала его в щеку. Хорошо, что Павел умудрился не покраснеть, такой реакции Нади он не ожидал. Дальше Надя огляделась, сморщила нос, что за срач кругом, и схватилась за швабру. В представлении Павла не слишком типичное поведение для беременной. Не прошло и пятнадцати минут, как пол во всех комнатах, включая апартаменты Павла, был вымыт, пыль исчезла с мебели как класс. Одновременно на плите что-то закипело и зашкворчало. Надя занималась домашней работой и одновременно болтала с Алексом, который был на подхвате. Рот у обоих не закрывался. Павел никогда не видел сына таким оживленным.

После шикарного обеда Алекс засобирался на завод, а Наде предложил отдохнуть. Надя категорически с этим не согласилась: она чувствовала себя прекрасно и должна была, наконец, начать работать со своим узлом поточной линии. Она и так уму непостижимо сколько времени провалялась в больнице. Павел хотел быстренько уйти, чтобы не стать свидетелем ссоры, но не успел ретироваться. И Надя, и Алекс стали апеллировать к нему, чтобы он сказал ему/ей, что он/она не прав/не права. Павел посмотрел на мордашку Нади: вроде настроена по-боевому, а глаза полны слез. Ему стало жалко девушку:

– Давайте попытаемся достигнуть консенсуса.

– Это что, Пал Макарыч, вы хотите откосить, типа «И ты Абрам прав, и ты Сара права…» Это не честно. Беременность не болезнь. Это вам каждый скажет. Вы, конечно, за Сашку, я так и знала, – Надя смахнула слезы.

– Я вовсе не за Алекса, а за вас обоих. Давайте договоримся так. Ты утром подольше поспишь, встанешь, придешь в себя, а потом я отвезу тебя на завод. Ты там поработаешь со своим узлом часа три-четыре, потом я за тобой приеду, и дальше ты будешь работать дома, удаленно.

– Ура! – Надя показала язык Алексу, закружилась по комнате и опять чмокнула Павла в щеку. – Долой кухонное рабство, мы с вами, Пал Макарыч, будем ездить на завод так, чтобы успеть к обеду в столовой. Там отлично готовят, вам понравится, мы поедим, а потом я пойду работать.

Ездить с Надей на завод Павлу понравилось. В столовой действительно кормили очень прилично, но это ерунда. Главное, все люди, которые встречались Наде с Павлом по дороге, улыбались Павлу и здоровались. Почему-то это грело душу Павла. После публикации в желтой прессе кадров, где он якобы участвует в разборках русской мафии, в чате его фирмы появилась масса гневных и оскорбительных месседжей. Павел прекрасно понимал, что он ни в чем не виноват, но все равно чувствовал себя опозоренным. Здесь, в Потаповске, каждое «Здрасьте, Пал Макарыч», сказанное порой незнакомыми людьми, заглушало боль и делало его немного счастливей.

Павел продолжал изучать документы, у него накопился уже целый список оффшорных фирм-однодневок, которые использовали мошенники для воровства денег с завода. Работал Павел дома. Как-то к нему зашла Надя, принесла тарелку клубники с сахарным песком. Раньше как-то Павел был совершенно равнодушен к этой ягоде, а сейчас распробовал.

Надя глянула на экран компьютера Павла:

– Ой, Пал Макарыч, а чего это у вас в списке фирма, куда еще Семен Лукич письмо по-английски хотел написать, с Сашкой советовался. Только у вас название неправильно написано, вторая буква другая, я точно помню.

– Надя, контракт у завода был заключен с фирмой именно с тем названием, которое я написал. Вот сижу разбираюсь. Почему-то русский и английский текст не совпадают. В электронной версии все совпадает, а в бумажной какая-то ерунда написана.

– Это наверняка все Вадька сделал, он гад. Вадька все договоры готовит. Начальник у него старенький, да у него еще жена больная, ему не до работы. Вадька, ясное дело, на место начальника метит. Вот и подставляет его. Подсовывает ерунду, чтобы дед подписывал, а тот, дурак, ему верит и подписывает.

– Да, наверное, ты права. Здесь есть один договор, так это сплошной юмор и курьез. Завод заказал нитки мулине для намотки трансформаторов, правда, сумма договора мизерная.

– Что, мулине? Для намотки трансформаторов? – Надя расхохоталась, плюхнулась на кровать Павла и задрыгала ножками. – Это точно Вадька. Пал Макарыч, а можно как-то легально эти нитки изъять? Петрушечке бы они пригодились. Вы видели какую она для меня куклу сделала?

Павел не успел ответить, что куклы как-то никогда не входили в сферу его интересов. Он только почувствовал дуновение ветерка, и, одна нога здесь, другая там, Надя уже появилась с куклой. Павел посмотрел на куклу и рассмеялся: она была копией Нади. Казалось, еще мгновение и кукла куда-то побежит.

– Смотрите, Петрушечка еще метлу к кукле приложила, чтобы кукла могла летать, как Баба-яга.

– А кто такая Баба-яга?

– Как? вы не знаете, кто такая Баба-яга? – глаза у Нади округлились. – Вам что, в детстве русские сказки не читали?

– Да нет, в детстве я все больше индейцами интересовался.

– Ничего, мы это поправим, я вам все и про Бабу-ягу, и про Кощея Бессмертного, и про Иван-царевича расскажу. На эту тему мультиков полно. Пал Макарыч, а зачем вы название фирм выписали?

– Я отправлю их брату, у него есть спецы они все про эти фирмы вызнают. Кто они и откуда.

Надя ушла, а Павел продолжил работать. Он улыбался: вечером он собрался рассказать Бетти, что теперь будет слушать сказки про Бабу-ягу. Это совершенно новая страница в его жизни.

Где-то через час раздался стук в дверь, и в комнату к Павлу зашла Надя с компьютером. Вид у нее был совершенно озадаченный.

– Пал Макарыч, караул! Чего вам время на отсылку фирм в Штаты тратить? Я посмотрела ту фирму, у которой название на одну букву отличается. Вы знаете, у нее значится только одна сделка: закупка чипов у фирмы с правильным названием для нашего завода. Смотрите: фирма-двойник взяла в полтора раза больше денег, чем заплатила нормальной. Это ладно. Смотрите прибыль они разделили на две части: одна пошла в Россию Вадьке и начальнику конструкторов Прошину (он та еще сволочь), а другая к вам, в Америку. Туда я лезть побоялась, Сашка придет, он узнает кому. Я Сашке уже смс отправила, чтобы он дул домой.

– Надя, как ты все это узнала? – Павел покрылся холодным потом. – Ты понимаешь, что это опасно. Такой работой должны заниматься специалисты.

– А я кто по-вашему, Пал Макарыч, дурочка из переулочка? Я айтишник, причем хороший айтишник. Сашка придет, он подтвердит. Не бойтесь, я нигде не наследила, никто не узнает, что я что-то там крякнула.

– Надя, послушай, Семена Лукича убили за то, что он раскопал всю эту ерунду.

– Убили? А мне все врали, что это несчастный случай!

– Успокойся, это я настоятельно попросил Алекса не говорить тебе, что Семена Лукича убили. Я волнуюсь за тебя, за Алекса. Вы ненароком можете наступить убийце на любимую мозоль. Пойми, он где-то рядом.

– Я поняла, вы, как всякий папа, перестраховщик. Мы с Сашкой асы. Поверьте мне. Прорвемся!

В комнату вошел Алекс. Надя мгновенно ввела его в курс дела.

– Папа, мы с тобой договаривались: если тебе будет нужна моя помощь, ты сразу обратишься ко мне. Я прослушал целый курс по кибербезопасности в университете. Поверь, нас хорошо учили, и я понимаю, что к чему. Лучше меня узнать подноготную фирм ни у кого не получится. Надо позвать Дэна и дядю Максима, до утра мы все инфу вытянем. Позвони следователю, пусть подойдет часов в девять утром, будет что ему рассказать. Не волнуйся, на Пентагон и ФБР мы посягать не будем.

– Алекс, это очень опасно, я боюсь за вас.

– А за себя ты не боишься? Тебя же первого могут убить.

– Меня не убьют, во всяком случае, сейчас. Ты что, не понял, перед тем как убить, меня будут долго мучить. Смотри сам, сначала у меня отобрали Бетти и подсунули Клару, потом делали все, чтобы разлучить нас с тобой. В конце концов у меня осталась одна профессия, теперь у меня хотят отобрать и ее. Я должен стать изгоем, отбросом общества. Клара не зря заявила, что хочет со мной развестись. Я все прошедшие годы мечтал воссоединиться с твоей мамой, а теперь кто я? Зачем я Бетти?

– Маме ты нужен любой, тем более что ты ни в чем не виноват.

– Может быть, ты и прав. Бетти – необыкновенная женщина. Теперь подумай, что еще можно сделать, чтобы заставить меня страдать? По-моему, очевидно, надо сделать, чтобы плохо было вам. Я ночами не сплю, боюсь за вас, за ребенка. Надя в зоне особого риска. Спровоцировать выкидыш не так сложно, подумайте, какое это будет горе.

– Пал Макарыч, это поэтому вы меня даже от столовой до лабы провожаете? – спросила Надя.

– Да, Надя, не обижайся, я вижу, что ты очень живая девушка, тебе надо работать. Сидеть дома – не для тебя, но я очень боюсь за тебя.

– Пал Макарыч, я скажу прямо. Вы все хотите сделать сами. Это у вас в Пендосии, извините, в Штатах каждый сам за себя, а это неверно. У нас не так, у нас один за всех и все за одного. Вместо того чтобы жевать мочалу, давно бы к нам обратились, может, убийцу бы уже вычислили и арестовали.

Павел не стал спорить. Наверное, действительно, он что-то в жизни недопонял. Алекс с Надей склонились над компьютером и довольно долго колдовали над ним.

– Папа, у фирмы счета, на которые уходят деньги, имеют разный уровень защиты. Счета русских отследить очень легко. Один американский – очень трудно, я бы даже сказал, невозможно, а вот второй… Папа, посмотри, кому он принадлежит.

Павел посмотрел. В таких случаях в кино кричат: «Измена!» и хватаются за оружие. Павел набрал брата и услышал:

– Пол, говорить не могу, у нас форс-мажор, все живы, созвонимся ночью.

48. Джонни

В первый день после публикации компромата на Павла настроение у Джонни было хуже не бывает. Это ж надо было обвинить отца в том, что он связан с русской мафией. Еще понятно, что дебилы-блогеры смакуют новость на все лады. Им пофиг, правда это или нет, главное, чтобы денежки капали. С удивлением Джонни заметил, что его коллеги, проработавшие с отцом не один год, готовы поверить во всю эту чепуху. При появлении Джонни разговоры замолкали, но краем уха он услышал, что люди обсуждают увольнение. Чат конторы раскалился от негодующих и банально оскорбительных комментариев. Более того, толпа каких-то отморозков пыталась проникнуть в контору и орала гадости про русских, которые должны go home. Пришлось вызывать полицию. Толпу разогнали, но настроение упало совсем до нуля. Еще начала звонить мать. Джонни послал ей на ватсап фотки отеля, ее родителей и сестры и на контакты с Кларой забил, стал сбрасывать звонки матери. Тогда она начала терроризировать звонками Нору. Пришлось отправить матери СМС, что на днях он к ней заедет. Днем пришла весть, что слег дед. Это вообще выбило всех сотрудников из колеи. Совсем под вечер приехал Боб. Он собрал всех и рассказал о происшествиях на заводе в Потаповске. Боб объяснил, почему глава конторы, господин Павел Потапофф, находится в длительной командировке в России, а главное, показал ролик, смонтированный на основе материалов с видеорегистраторов, на которых сохранилась запись всего происшедшего в Потаповском лесу. Из ролика становилось совершенно очевидно, что Павел не участвовал в мафиозной разборке, а, наоборот, помогал полиции задержать преступников, причем рискуя своей жизнью. Когда Джонни увидел, как бандит замахнулся трубой на Павла, он первый раз в жизни осознал, что отец смертен. От этой мысли стало очень страшно и неуютно. Нора так вообще чуть не разревелась.

Надо сказать, что народ в конторе воспрял духом. Вместо разговоров об увольнении начались споры, как лучше подготовить документы, чтобы ужучить блогеров по полной.

На следующей день пресс-секретарь клана на специально созванной пресс-конференции обнародовала ролик для общественного просмотра и прояснила некоторые детали потаповских событий. Джонни повеселел. Чат конторы сейчас же наполнился объяснениями в любви и восхищением самоотверженностью мистера Потапофф. У Джонни аж мышцы на лице заболели. Ему пришлось принимать бесконечное число посетителей, специально приехавших, чтобы выразить почтение Павлу, и улыбаться, улыбаться, улыбаться… Самым прикольным оказался звонок из фитнес-клуба, который посещал Павел. Тамошние начальники попросили разрешения использовать ролик для рекламы физической подготовки завсегдатаев клуба, естественно, за большое вознаграждение. Все было замечательно, даже прикольно, осталось только одно неприятное дело – поездка к матери. Джонни решил не откладывать ее на будущее. Он отвел на беседу с Кларой пятнадцать минут и ни минутой больше. Перед тем как войти в родительский дом, Джонни посмотрел на часы и засек время.

Сначала Клара пыталась выспросить у Джонни подробности «русского» дела, в котором оказался замешан Павел, но потерпела неудачу. Тогда она стала рассуждать о том, что Алекс – это позор для отца, вечно влипает в какие-то истории, и, наконец, стала советоваться с Джонни, сколько ей содрать с мужа за развод. Для Джонни болтовня матери были просто назойливым шумом, который ему быстро надоел. Он решил закруглить визит, как вдруг услышал характерный звук. Так скрипело любимое кресло отца, когда он работал у себя в кабинете.

– В кабинете у отца кто-то есть?

– Что ты Джонни, кто там может быть, я в доме одна.

По виду матери Джонни сразу сообразил, что она врет. Он стрелой взлетел на второй этаж и распахнул дверь в кабинет Павла. Сейф был открыт, а за отцовским столом в отцовском кресле сидел мужик в перчатках и медицинской маске. Незакрытая часть его лица была покрыта шрамами. Мужик просматривал папки, которые Павел хранил в сейфе.

– Джонни, это твой родной отец, Арчибальд Смит, – затараторила мать, догнавшая Джонни.

– Привет, папуля, – Джонни вытащил из кармана телефон и решил вызвать полицию.

– Значится так, сынок, быстро положил мобилу в карман.

Джонни вдруг обнаружил, что Смит направил на него дуло пистолета. Надо сказать, что что-то внутри Джонни екнуло.

– Спроси мать, я шутить не люблю. Пристрелю на раз. Правда, можем договорится. Значится так, если поможешь найти бумаги по делу Грнвиллзов, деньжат подкину. Ты же хоть вроде бы и при Потапофф, но щенок безродный. Пнут ногой, и прости-прощай сладкая жизнь. Тебе денежки нужны.

– Папуля, а у тебя-то бабки откуда? По чужим сейфам шаришь.

– Нахал. Знавал я одного такого, Диком звали, рвань подзаборная, а гонора выше крыши. Плохо кончил. Говори, что про дело Гринвиллзов знаешь, – Смит встал и почти уперся стволом в грудь Джонни.

– Что знаю? Не здесь ищешь, папуля. Отец над такими делами, как дело Гринвиллзов, работает только сам, никого к ним не подпускает. Боится утечек. Знаю только, что этим дурацким делом отец занимался вместе с юристом из конторы Гринвиллзов. Захочешь, у них в конторе узнаешь, с кем. У нас в конторе искать бесполезно. Может, еще дед что-то знает, только вряд ли ты до него достанешь. Руки коротки.

– Джонни, – начала ныть мать, – ты же у деда каждый день бываешь, разнюхай, что к чему. Арчи нам денег отвалит, я еще с Пола за развод бабки стрясу, все будет окей, разбогатеем.

– Вряд ли ты что-то с отца стрясешь, если дело Гринвиллзов всплывет. Не ходи к гадалке, контору прикроют, а отца вообще могут посадить.

– Арчи, как же так, ты мне этого не говорил. Это свинство с твоей стороны, я не хочу без бабок остаться.

– Ты это что здесь про свинство проблеяла? Место свое забыла? – Смит размахнулся и ударил рукой с пистолетом Клару по лицу.

У Джонни потемнела в глазах, все-таки Клара была его матерью. Дальше он действовал на полном автомате: левой рукой Джонни подхватил мать, которая не удержалась на ногах, правой ногой со всей силы ударил по руке Смита со стволом и выбил его, а правой рукой выхватил телефон и стал набирать полицию.

Смит увидел, что пистолет отлетел достаточно далеко, и бросился бежать. Джонни бы догнал его на раз, но вмешалась мать. Она повисла на Джонни и не дала ему сдвинуться с места.

– Ты мне больше не мать! – в ярости крикнул Джонни Кларе, отшвырнул ее и бросился за Смитом.

– Где он? – закричал неизвестно откуда взявшийся во дворе Боб. Они с Джонни обежали дом со всех сторон, заглянули в каждую щель. Смита не было нигде.

49. Хакеры

Команда «хакеров» расположилась в старом потаповском кабинете. Никто бы, конечно, вслух не признался, но все Потаповы были абсолютно убеждены, что в кабинете даже стены, не говоря уже о часах и портрете предков, помогают справиться с трудностями.

Максим предложил сделать случайную выборку фирм-однодневок и пройтись по ним. Если бенефициары окажутся одними и теми же, то можно будет уже делать оргвыводы. Посмотреть оставшиеся фирмы – это уже рутина.

Все Потаповы, не занятые хакерством, расположились в столовой и неспешно за чаем обсуждали новости. Ближе к полуночи приехали Зуев, Роман и следователь. Роман и Еремин не утерпели: появилась ниточка, которая неминуемо должна была привести к раскрытию дела. К часу ночи стало очевидным – шайка мошенников включала четырех человек: двух американцев, до которых Еремину не было особого дела, и двое русских. Завтра же Еремин предполагал заняться русскими фигурантами всерьез.

Всех присутствующих интересовало, как идут дела в Америке, есть ли что-то новое. Павлу пришлось признаться, что он страшно волнуется, так как у него дома сейчас форс-мажор, но, в чем дело, он не знает. Боб обещал позвонить, как освободится. Вероника сейчас же долила Павлу чая и отрезала еще один кусок торта. По ее опыту, сладкое очень помогает справиться со стрессом. К Павлу присоединились «хакеры» и Роман, Игорь Валерьевич от сладкого отказался. Начали обсуждать будущее завода. Лучше всех был в курсе дела Зуев. На роботизированную поточную линию, над которой сейчас работают ребята, уже целая кипа заявок. Все ждут не дождутся, когда можно будет посмотреть на нее в действии.

– Так у нас уже почти все готово, – Надя стала подробно рассказывать, что уже сделано и какие проблемы остались.

– Почти не считается, – назидательно проговорил Игорь Валерьевич, – надо все отработать, проверить на отказ, зачем заводу рекламации. Спешить не будем. Есть заявки и на усложнение того, что Вы делаете, и еще один очень интересный заказ.

– Расскажите, – загорелась Надя.

– Заводу предлагают заняться беспилотниками, нужно разрабатывать софт.

– Ура! – закричала Надя.

– Меня, наверное, не допустят до работ, Надя, тебя тоже, – Алекс помрачнел.

– Это еще почему?

– Я же американец, а ты будешь женой американца, если, конечно, не раздумаешь идти за меня замуж.

– Американец, ну и что? Почему это я должна раздумать идти за тебя замуж?

– Игорь Валерьевич, как я понимаю, беспилотники – это продукция двойного назначения, меня к этой работе не допустят.

– Не впадай в панику раньше времени, пока речь идет об игрушках, конечно, если завод получит оборонный заказ, тогда возможны сложности. Но ты же вроде хотел оформить себе второе гражданство. Пока я с директором предварительно договорился. Вас всех троих привлекут к работам, правда тебе, Алекс, может быть, придется работать удаленно, чтобы людям глаза не мозолить.

– Ура! – Надя подбежала и чмокнула Зуева в щеку. Зуеву явно понравилось.