Читать книгу: «Из Шумера с любовью!», страница 2

Наука разделяет историю Японии на 3 глобальных периода:

1 – период истории Японии – Иеадзюку (40 000 г. до н. э. – 13 000), время первоначального заселения островов.

2 – Дзёмон (13 000–300 г. До н. э.) – неолит.

И третий – Яёи (300 г до н. э. – 250 г н. э.)

В этот последний период наиболее интенсивного переселения разных народов, на японские острова особенно много прибыло представителей юга: негроиды, индонезийцы, индокитайцы, китайцы, корейцы. Были и переселенцы с запада и севера – монголоиды, тунгусы. Все они формировали многочисленные племена, которые в итоге и породили современную японскую нацию. Но был один маленький, не афишируемый нюанс. Изначально на северных и центральных островах жил абсолютно европеоидный народ (по лицу, естественно) – с очень интересным названием «айны». Высокие, белокожие, часто светловолосые. В этой связи интересен один исторический факт.

К концу 3-го столетия н. э. наступил перелом в междоусобной племенной борьбе японского народа – сформировался первый племенной союз. Причём, во главе с женщиной по имени Химико. Принято считать, что именно тогда (и именно при ней) возникла японская государственность. Но дело даже не в этом. Это нормально. Жгучий интерес всех учёных и любителей японской истории вызывает личность этой женщины. О ней, возглавившей союз Яматай, практически ничего неизвестно. Древнее начертание её имени состоит из двух частей: «хи» – солнечная, и «мико» – шаманка. Она была верховной жрицей и руководила своим братом-полководцем. Она отбила нападение племени кумасо, пользовавшееся поддержкой корейского правителя. Заключила союз с Китаем, преодолела голод неурожайных годов, став легендой японской истории. При этом вызывает серьёзный интерес именно гипотеза о её северном, то бишь арийском, происхождении. После смерти Химико на месте её захоронения был насыпан курган, что является особенностью погребальных обрядов северных, индоевропейских народов. Некоторые учёные даже предположили, что имя «Солнечная» она носила не за тёплый и мягкий характер, а за белую кожу и светлые волосы. А это уже совершенно другой подход к оценке возникновения японской государственности и перспектив её развития. Правдоподобность этой теории и должна была попытаться проверить японская часть нашей экспедиции. Конечно, им очень нужен ответ на этот вопрос, но почему они ищут его на Урале?!

До вечера я обрабатывала полученные данные, но работы было так много, что пришлось перенести отчеты на утро. Выходило по записям, что Аркадий Геннадиевич попал на одну из геопатогенных зон, по которым, как ни странно, осуществлялась миграция с Севера на Юг и Восток древних ариев, предков индоевропейцев. Конечно, конкретные пути-дороги наших предков складывались стихийно, под гнётом естественных факторов в виде лесов, полей и рек. Короче, там, где можно было пройти. Походы по просторам Евразии растянулись на века, если не на тысячелетия. Разумеется, за это время и на таких огромных территориях они не могли не оставить многочисленных следов в виде материальных артефактов. Главное, и самое трудное, было эти факты найти. Но Аркадию Геннадиевичу повезло.

Сразу после завтрака, как только мы сели за разборку материалов, точно над лагерем раздался, можно сказать, нечеловеческий вопль, крик, рёв, распространяющийся крещендо во все стороны. Я, право, даже вздрогнула. Аркадий Геннадиевич поднял голову, с интересом прислушиваясь и пытаясь расшифровать содержание этих криков. Но не получилось, и мы решили пойти навстречу несущейся лавине, кричащей на всех известных языках, включая матерный (русская версия, разумеется). Но, кажется, Аркадий Геннадиевич уловил в этом шуме нечто содержательное, потому как резко перешёл на бег и, возглавив нашу встречную толпу, рванул в сторону раскопов. Я помчалась за ним.

Мы еле пробились сквозь ораву, окружившую раскоп. Я бы, конечно, не справилась с ней, но учитель шёл как ледокол «Ленин». Над раскрытой ямой народ стоял молча. Да и не мудрено. На огромной, не до конца расчищенной гранитной плите, стоял двухметровый мраморный ларец изумительно точной механической выделки. Именно ларец, а не саркофаг, не сундук, не ящик. Слишком он был воздушный, точёный, словно вырезанный из цельного куска горного хрусталя, только не прозрачного, а дымчатого, с внутренними туманными разводами. Не знаю, сколько мы стояли, разглядывая это чудо, но, наконец, профессор очнулся, и команды полились ниагарским водопадом. Ларец со всем бережением подняли на поверхность и установили на каменную площадку. Долго спорили, стоит ли открывать его здесь, или сразу отправлять в Челябинский университет. Особенно на эвакуации, но в Штаты, настаивал какой-то Джерри, заместитель руководителя американской экспедиции, то бишь профессора Солонца. Японец, второй заместитель профессора, осторожно предлагал саркофаг обмерить, сфотографировать, снять на видео, просканировать, взять образцы и соскобы…

Пока мэтры спорили, народ яростно и вдохновенно фотографировал и снимал как ларец, так и себя возле него. Шум стоял неимоверный, но его без особых усилий перекрыл вопль уже знакомого мне Костика. Все взгляды устремились на этого бузотёра. Задыхаясь, но издавая при этом какие-то нечленораздельные звуки, он тыкал пальцем по направлению стенки ларца. Все взгляды направились на указанное место. Видимо, от воздействия солнечного тепла, замазка на стыках ларца, нанесённая щедрым слоем, превратилась в прозрачную жидкость и потекла. Какой-то американский студент, видимо, от большого ума, или от жажды острых ощущений, заторможено мазнул её пальцем и лизнул языком. Правда, скривившись, тут же выплюнул и начал судорожно вытираться носовым платком.

Возможно учитель и пошёл бы на поводу у своего заместителя, всё-таки именно янки финансировали большую часть расходов экспедиции, но… Судя по всему, выбора не было. Неизвестно как поведёт себя содержимое ларца, если нарушится его герметичность. Короче, началось нечто, напоминавшее вавилонское столпотворение, как я его себе представляла. Все задействованные в этом процессе лица вооружились соответствующими инструментами и аппаратурой. С горящими безумием глазами они начали устанавливать всё это богатство вокруг ларца. Со всех сторон неслись тонально-визгливые рулады японцев, постоянный «шэд» янки и вдохновенный мат наших соотечественников. Говорю же, вавилонское столпотворение. Помощники и посыльные носились между лагерем и площадкой. Разнорабочие обкладывали всё это устанавливаемое добро защитными экранами. Толпу отогнали на безопасное для ларца расстояние. Тем не менее, она медленно, но неотвратимо накатывалась на огороженное место действия.

Наконец, приступили к настоящей работе. Замазка за время подготовки мероприятия уже вся сошла и для открытия не понадобились никакие инструменты. Крышка ларца была подогнана настолько идеально точно, что в ларец не проник ни один микроб или что-то подобное. Крышку, решили, просто поднять вверх. Это деяние было против всех инструкций, но люди были в таком состоянии, что встать на их пути было просто невозможно. Сметут, сбросят, собьют, скинут, свалят, стряхнут, сорвут, стащат, и суд их оправдает. Возможно. Так что решили вскрывать. Правда, для этого понадобились усилия шести сильных молодых мужчин. Как выяснилось, для более прочного соединения с ларцом, её внутренний край окаймляла двойная грань, плотно входя в пятнадцатисантиметровую толщину стенок. Но не это всех поразило. И даже не то, что ларец оказался гробом. Археологи ещё и не такие захоронения видели. Шоком для присутствующих стало то, что мы увидели внутри. Саркофаг был до краёв наполненным розово-голубой (именно так!) кристально чистой жидкостью. А внутри её лежала высокая, около 180 см., стройная, и необычайно красивая женщина.

На вид лет тридцати, с тонкими европейскими чертами лица и большими, широко раскрытыми голубыми глазами. Да-да, широко раскрытыми, можно даже сказать – распахнутыми. Густые, темно-русые с рыжеватым отливом, длинные до пояса локоны, слегка покрывали нежные белые руки с короткими, аккуратно постриженными ногтями. А одежда?! Белоснежное кружевное прозрачное платье длиной чуть ниже колен. С короткими вышитыми разноцветными цветочками рукавами. Нижнего белья не было. Представляете?! Казалось, женщина просто спит, как царевна из сказки о семи богатырях. Вот только у её изголовья лежит чёрная, прямоугольная, закруглённая с одного края, металлическая коробочка примерно 25х10 см. Очень напоминающая сотовый телефон. Такого в сказке не было.

Всё завертелось, закрутилось. Сначала попробовали вынуть её из саркофага и поместить в переносную камеру, но как только её рука показалась над поверхностью розово-голубой жидкости, кожа стала чернеть и разлагаться на глазах. Профессор заорал так, что её рука, можно сказать, сама опустилась обратно в ларец. И что поразительно, когда транспортировали саркофаг в лагерь, заметили, что рука приняла первоначальный облик, полностью восстановившись. Следующие две недели все члены экспедиции спали максимум три-четыре часа в сутки. Исследовали всё, что было возможно сделать в полевых условиях. Для меня оказался странным тот факт, что никто из начальства и спонсоров не приехал. Как потом выяснилось, руководители каждой территориальной группы, договорились об этом между собой, оставив в качестве отмазки для главного начальства версию о том, что сначала надо было разобраться что же всё это такое. Хотя бы в первом приближении. А факты – были фантастично убойные.

Во-первых, археологическими и палеомагнитными методами возраст женщины был определён, по меньшей мере, 800 миллионов лет! Хотите верьте, хотите – нет. Многие и не верили, поэтому тесты во все известных вариациях продолжались. Тем не менее, наши молодые (и не очень) энтузиасты подсчитали, что прекрасная незнакомка похоронена в каменноугольный период палеозойской эры за миллионы лет до появления динозавров. Когда каменного угля ещё и не было, а был сплошной растительный рай. В котором, кстати, не было ещё и диких обезьян. Костик выдвинул теорию, что сначала саркофаг с телом стоял в деревянном склепе посреди первобытного леса. В дальнейшем он врос в землю, разрушился и без доступа кислорода в течение сотен миллионов лет превратился в монолитный пласт угля.

Во-вторых, американцы сразу выдвинули версию инопланетного происхождения красавицы. Наши (почти все) дружно поддержали и только японцы высказали осторожное сомнение. Каково же было удивление всех, когда генетический анализ тела женщины показал её 100-процентную однотипность с современным европеоидным человеком, причём наиболее близко с русским человеком (если под этим термином понимать всяких русов, полян, древлян, т. е. восточных славян). Интересно, что и Владимир Николаевич, и Владлен Исаакович впервые объединились на почве теории о том, что прекрасная царевна является представительницей древнерусской цивилизации. Зато иностранные товарищи выдвинули гипотезу, что эта незнакомка является человеком другой реальности, которая прошла через нашу и тут застряла. То есть, умерла по естественным причинам и её здесь похоронили.

В-третьих, упомянутая цивилизация по своему техническому уровню превышает все известные до сих пор, включая и нашу, современную. Природу ткани так и не смогли определить, как, впрочем, не смогли и отрезать от неё кусочек на анализ. Также не смогли определить и состав розово-голубой жидкости, сохранившей нетленным тело в течение миллионов лет. Правда, идентифицировали два её компонента, созданные на основе древнейших разновидностей лука и чеснока. Вот не зря моя бабушка говорила, что эти приправы – ну очень полезные растения. О металлической коробочке вообще ничего узнать не удалось, даже род материала, из которого она была сделана.

Можно было продолжать в-четвёртых, в-пятых и т. д. но это никого не пугало, все были полны творческого энтузиазма. Но наступил, слава богам, период затишья, когда первые основные анализы были сделаны и все «научники» занялись отчётами, а рабочие разбором технических и мусорных завалов перед возобновлением раскопок. Именно поэтому я смогла договориться с профессором о выходном дне, который я решила посвятить знакомству с озером Тургояк, Мегалитами и раскопом, и хотя бы поверхностно, рассмотреть. Если успею. Правда физики за ужином сказали, что сегодня рядом с раскопом, ближе к Мегалиту, они обнаружили повышенную радиацию и колебания чего-то там. Но заверили, что для человека это безопасно и лучевая болезнь мне не грозит. Так что планы я решила не менять.

Не смотря на позднее время (уже стукнуло десять), никто не хотел расходиться. Слишком велики были возбуждение и радость от совершенных и предполагаемых открытий и находок. Санёк, сухощавый, весёлый парень с рыжими вихрами и россыпью веснушек, принялся наигрывать популярные бардовские песни, многие подхватили, и над тайгой понеслось что-то такое душевное, что даже закрытые, сдержанные японцы не выдержали и подсели на огонёк. Слава богу, что в отличие от янки, они не пытались подпевать или отбивать ритм. Заснули за полночь, но в шесть уже сели завтракать. Никого подгонять не приходилось.

Синь раскоп.

К Синь-к раскопу меня повели Костик и Санёк – второй как раз входил в группу физиков (физического сопровождения, как острили археологи с историками). Я попыталась раскрутить его на информацию о выявленных аномалиях, но единственное, что с уверенностью мог парень утверждать – что ни одно физическое явление не ведёт себя здесь так, как ему положено.

– Вот смотри. Возле Мегалита сейсмическая активность на три порядка выше, чем за 60 метров от него. Кстати, раскоп входит в это пространство. Температура почвы здесь на два порядка выше, кислотность такая, что даже молочай не растёт.

– А что это за феномен "блуждающей полости", о котором вы вчера спорили? – вставил свои 5 копеек Костик.

– Это вообще ни в какие рамки! В радиусе тех же самых 60 метров за последние десять дней ультразвуковые датчики обнаружили наличие небольшой пустоты на глубине около 500 метров. Но эта зараза возникала и исчезала уже в четырёх разных местах, без всякой системы.

– Может вы эту систему не смогли определить?

– Может и так. Вот уже пять дней кластер пытается рассчитать место возможного появления этой пустоты, но никак. Причём в середине этой сферы размером 2.5 м. по окружности, фиксировалось повышение температуры до 120 градусов по Цельсию.

Да, это было нечто. Так что моё желание посетить это чудо было довольно закономерно. Так за разговорами мы и пришли. Главный Мегалит был не похож ни на что, виденное мной ранее. А вот разбросанные вокруг мегалиты поменьше напомнили мне экспедицию на север уральского хребта, совершённую под руководством того же профессора ещё в мои студенческие годы.

Интересно, что побережье полярных морей вообще, и Приполярный Урал в частности, просто кишат гуриями. Не подумайте тут чего плохого, но так здесь называют пирамидальные столбы, которые веками стояли на видных местах в качестве маяков для смелых (или сумасшедших?) мореплавателей, идущих вдоль побережья Ледовитого океана. Но на Северном Урале также было много громадных колоннообразных камней естественного происхождения, стоящих в гордом одиночестве. И стояли они так, как будто тоже сигналили проплывающим морякам. Но возраст у них зашкаливал за сотни тысяч лет и по мнению учёных, рукотворными арийскими артефактами они быть не могли. Слишком старые. По словам того же дяди Миши, каменных столбов-останцев здесь повсюду очень много, но добраться до них не так уж просто. А по словам профессора, их много и во многих частях земного шара Земли. Здесь подобных было много. Очень много. Но нас интересовал самый большой и самый главный. К нему и пришли.

Сразу за деревьями распростёрлась большая поляна в окружении леса, воды и гор. На севере просматривались признаки тектонического разлома, как будто когда-то в незапамятные времена взорвавшийся вулкан разломил землю пополам и огромным языком магмы сполз к озеру, частью потонул нём, а частью обогнул двумя рукавами, разгладил берега, заключив синь и прозрачность воды в гладкую и блестящую чашу. На озёрных берегах, покрытых галькой и осколками камней, ничего не росло. И на этой каменистой мёртвой земле, точно на южной оконечности озера, точнее небольшого мыса, и стоял Мегалит.

– Что-то на меня нашло. Что-то, что шло из самой земли как некое холодное тепло. Вот так вот странно, но по-другому сказать не могу.

– Что чувствуешь? – с болезненным, я бы сказала, любопытством, спросил Санёк.

– А что?

– Ничего. Просто у каждого своё состояние здесь возникает. У меня, например, ноги холодеют, у Костика – волосы.

– Что, правда?

– Ага. Я, когда в первый раз пришёл, подумал, что какую-нибудь радиацию получил и сейчас быстро начну лысеть. Потом мне объяснили, что со всеми так происходит, и у всех по-разному.

– Ну, так как у тебя происходит? – Санёк приплясывал от нетерпения. Признаваться не хотелось, но долг перед наукой… Сказала. Ребята переглянулись.

– Странно…

– Что странно, Костик? Санёк?

Я снова прислушалась к себе. Всё верно. Из земли поднимался вверх внутри меня тёплый холод, именно такое ощущение. Добравшись до уровня груди, точнее солнечного сплетения, стало концентрироваться вокруг него. Более того, я чувствовала, что вместе с теплым холодом ко мне поступала какая-то важная информация, я бы даже сказала – Мысль. Воспринималась она совершенно бессознательно, но абсолютно чётко. Ещё один парадокс.

– Нет, именно так, как я и сказала – внутри меня идёт тёплый холод.

– Интересно. Потом посоветуемся с более опытными товарищами.

– А-а…

– Не бойся, все отчитывались об этом феномене. Костик, пошли.

Мы вошли в первый зал и боковым коридором прошли в западную камеру. Сейчас были не дни равноденствия, поэтому луч заходящего солнца мы не увидели. Конечно, всё, кроме плит, отсюда выгребли, но всё равно было интересно. Мало того, что это циклопическое сооружение просто подавляло своей мощью, ещё нешуточный интерес вызывали то ли рисунки, то ли пиктограммы на стенах. Но изучать их подробно времени не было, поэтому лучевым коридором мы прошли в восточный зал. Здесь тоже было пусто, но меня манила восточная стена. Представив, куда примерно придёт луч в дни равноденствия, решила осмотреть это место поближе. Смотрела недолго, но вдруг осознала, что в калейдоскопе знаков на стене начинают проявляться абсолютно ясные рисунки двух ладоней. Не знаю, что на меня нашло, но я положила руки на эти рисунки. Тепло. Холодно. Тепло. Отпечатки ладоней, ощущались выпукло, тёплыми и гладкими. Было тихо, мысли расплывались и разлетались лёгким кружевом.

Вспышка света, нестерпимый жар, нестерпимый холод, темнота.

Глава 1

Перенос в Шумер

В том, что найденные возле Житомира кости принадлежат местной собаке, убедился известный археолог Копаев. Сейчас он очень сожалеет о том, что трогал чужую еду.

Просто анекдот

Сначала возникли некие звуки. Слов разобрать было невозможно, но через несколько мгновений послышалось:

– Доченька… Доченька, очнись. Арбела, девочка моя, открой глаза.

Обращаются явно не ко мне. И откуда в Мегалите женщина? Мы же там только втроём были? Сколько же я без сознания была? Так. Послышались всхлипывания, женщина всё никак не могла остановиться. Если откровенно, то это нытьё сильно раздражало. Раздался скрип, судя по всему, открылась дверь. Какая, к дьяволу, дверь?! Тихие шаги и мужской голос поинтересовался:

– Ну, как она?

– Не знаю, господин этого дома. Ещё не очнулась.

Какой господин? Какого дома? Что за бред?! Между тем беседа продолжалась. Снова мужской голос:

– Храмовый врач приходил? Что сказал?

– Приходил, мой господин. Сказал, что не знает, что с девочкой. Сказал, что таких болезней не встречал. Сказал, что расскажет об это самому Мукалтину, главному врачу храма.

– И всё?

– Да, мой господин. Только это и сказал. Ещё посмотрел в её глаза, как сердце бьётся посчитал, лоб и уши потрогал, невидимое тело проверил. Языком поцокал, головой покачал, на древнем что-то пробормотал…

Так, это явно не разговор Костика с Саньком, более того, я наконец осознала, что говорят на неизвестном мне языке. Стоп, как же это неизвестном, если я всё понимаю?!

– Дура! Я разве об этом спрашиваю? Важное что-нибудь говорил?

– Да вроде всё передала…

– Великий Ан! Что же мне, несчастному, делать? Ты ведь знаешь, на празднике Урожая главный жрец храма Анна выбрал нашу дочь для служения Иоанне.

– Так вроде её сама Великая богиня выбрала?

– Дура!! Не важно кто её выбрал! Главное, что эта никчемная девчонка стала Избранной! И даже твоя тупая голова должна понять, что будет со мной, если к первому месяцу Арбела не придёт в храмовую школу.

– Да, мой господин.

– Что «Да»! Что "Да, мой господин, мой господин"!! Лучше, как стемнеет, беги к старой колдунье. Попроси Обейду прийти и посмотреть девчонку. Если и у неё ничего не получится, значит Арбеле не суждено остаться в мире живых. Да охранят меня тогда боги! И смотри, чтоб тебя никто не видел!

Очень содержательная беседа. Оппа! Ведь Ан, Инанна – это, насколько помню, основные боги шумерского пантеона. А они говорят о них так, как наши верующие перед храмом. Легко и непринужденно. Так, пора открывать глаза, не то я или сойду с ума, или разнесу здесь всё вдребезги и пополам. Открыла. Ну что сказать? Я прочитала слишком много книг про попаданцев, чтобы не понять, что я тоже попала. Казалось бы, что в такое невозможно поверить, но как тут не поверишь, если вместо каменного зала я вижу крохотную комнатку со стенами, грубо побеленными обыкновенной извёсткой. Да и сумасшедшей я себя не чувствовала, ибо окружающая меня действительность нагло преподносила мне себя в данных мне острых ощущениях. А именно: кроме стен, я чувствовала подо мной нечто столь жёсткое и шершавое, что за мою кровать с ортопедическим матрасом – это принять невозможно. К тому же, спина явно осознала, что под ней глиняный или каменный топчан, покрытый грубым полотном. В завершении осмотра видно, что надо мной склонилась молодая голая миловидная женщина с ожерельем на шее, похоже медным. Она широко улыбнулась и нежно прошептала:

– Очнулась, моя красавица…

Дальше всё. Занавес.

Не знаю, когда я очнулась. В голове было пусто, думать совершенно не хотелось, хотя и надо бы. Факт своего попаданства я головой понимала, а сердцем – нет. Мысли с трудом ворочались, пытаясь поставить меня на путь истинный, но думать совершенно не хотелось. Не знаю, сколько я провалялась, игнорируя окружающую эту самую действительность. Но всё проходит, прошла и моя слабость. Решила, что неплохо было бы узнать подробности моего перелета. Огляделась.

Комнатка, повторюсь, была крайне мала и с очень низким потолком. Окон видно не было, дверь находилась в левой стене от меня. В ногах стояло что-то типа невысокого шкафчика. На нём глиняная плошка с горящим фитильком. Возле шкафчика, прямо на полу сидела, скрестив по-турецки ноги, женщина, которой я дала бы и 40, и 150 лет. Среднего роста, очень худая, но совершенно не костлявая, с длинным овальным, словно смазанным лицом и высокой шеей без единой морщинки. И мучительно старыми глазами. Руки тонкие, но мускулистые, с длинными, словно живыми пальцами. Не мигая она рассматривала меня, но я не ощущала в её взгляде ни зла, ни добра, ни сочувствия, ни волнения – одно внимание и вселенское спокойствие.

Заметив мой более-менее осмысленный взгляд, женщина мягко поинтересовалась:

– Как зовут тебя, гостья издалека?

– Дина.

Мне не показалось нужным скрывать своё имя, да и всё остальное тоже. Смех женщины прошелестел осенними листьями на лесной дороге.

– В нашей Стране нет таких имён.

– Ну и что. Я-то не из вашей страны. Я из России.

– Да? И где это?

– В Евразии.

– Не знаю такой страны.

– Это не страна. Это континент. И вообще, где это я?

– Это город Урук.

– Интересно. А год какой?

– Пятнадцатый перед появлением Нибиру, девочка.

– Я вам не девочка. ЧТО?!

– Конечно же дево…

– Я не об этом. О каком появлении Нибиру вы говорите?!!

– О том, которое происходит раз в 3600 лет. Правда, предсказатель, оракул, ведающий храма Ана, утверждает, что это будет последняя встреча и наступит конец жизни, но я надеюсь на лучшее. А ты ещё не взрослая, так что говори со мной почтительнее.

Приплыли. Выходит, что слова этой прекрасной незнакомки действительно прозвучали "Что это был не сон, а сон про не сон, который…" ну и так далее. Как в той сказке про Алладина. И мне не только придётся жить в это страшное время, но и выполнять, как там у этих компьютерных игроков «Квест»? А как я всё это буду делать? Я здесь действительно маленькая девчонка, по ощущениям лет десяти, не больше. Хорошо, что говорю на языке, который не только не изучала, но и не слышала никогда. Хотя на историческом факультете знакомство с древними языками имело место быть. Только на шумерском только несколько учёных в мире и читали-то с трудом, а уж разговорного не знали и вовсе, в связи с отсутствием не только носителей этого языка, но и их потомков. При этом, я не только всё понимала, но и говорила совершенно свободно, не задумываясь над подбором слов и выражений. Если сравнить со словами моей собеседницы, говорила я совершенно без акцента. При этом думала я на своём, великом и могучем. И думала вроде адекватно. Хотя, если моя некая чичероне по просторам Вселенной и смогла меня сюда закинуть, то вложить в голову древний язык – это для неё пара пустяков.

Не смотря на все эти логические выкладки мне было страшно. Очень страшно. Но согласитесь, обстановка всё-таки напрягала. Одна, без друзей и родных, в диком, примитивном мире. И принцы на белых жеребцах тут не водятся, ну вообще. Так что спасать меня будет некому. Господи, за что?! Я вспомнила все те видения и полусны, которые приходили ко мне во время сна в Мегалите. Возможно, всё то, что говорила мне старая-молодая волшебница произошло в действительности? Я решила узнать, как можно больше подробностей о моей новой жизни и окружающей среде обитания. Начала расспрашивать мою невольную собеседницу, раз больше некого:

– А в каком месте Шумера мы находимся?

– В городе-государстве Урук, я же тебе уже говорила, девочка.

– Девочка, м-да. А кто я, собственно?

– Звать тебя Арбела, тебе только две луны назад стало 9 лет, ты не пустила ещё свою первую кровь, живёшь в доме твоего отца. Твой отец, Акки, сын Натту – младший писец отряда сбора податей нашего энси. Энси – это правитель города, чтоб ты знала. Мать твоя, Урра, бывшая пленница, родом из города Арбелы, почему и тебя так назвала. Причем там она была в большой, богатой и уважаемой семье. Её как-то украли и как-то она попала к твоему отцу. Как понимаешь, что здесь, в Уруке, силы семьи и рода за ней нет. Может поэтому тебя ещё и не просватали, и ты живёшь в доме своего отца. Впрочем, это и к лучшему.

– Почему?

– На это я отвечу чуть позже. Лучше расскажи, как ты сюда попала.

Особых причин скрывать этого у меня не было, поэтому поведала обо всём искренно, правда без излишних подробностей. Во время рассказа попыталась поближе познакомиться с доставшимся мне телом. Поводила глазами по комнате в поисках зеркала, не нашла. Да и откуда ему тут быть, в это время! Тогда откинула прикрывающую меня холстину и принялась пристально разглядывать свое новое тело, вроде как мне принадлежащее. Ну что сказать? Маленькие, тонкие ножки, совершенно гладкий и чистый низ впалого живота, полное отсутствие бюста, крохотные ручки. По меркам ХХI века выглядела даже не девятилетнего, а семилетнего ребёнка. Судя по всему, старуха насчёт возраста меня не обманула. Закончив, вопросительно уставилась на свою визави:

– И что со мной произошло?

– С кем "с тобой"? – Неожиданно переспросила женщина, – с дочерью почтенного и очень уважаемого Акке или гостьей её тела?

– Что произошло со мной, я уже знаю. Ты обещала более подробно рассказать об Арбеле. Особенно мне интересно, почему надо радоваться, что её не просватали. Она что, такая уродина?

Нет, молодая девушка – это диагноз. Вот скажите, разве эта информация для меня самая важная на данный момент?! Мне что, больше узнавать ничего другого не надо?! Старуха улыбнулась. Всё понимает, зараза. Немудрено, с её-то жизненным опытом. Но смеяться не стала, спасибо ей. Но всё же меня она подколола.

– Да, твои слова на обычные глупые вопли дочери уважаемого Акке мало похожи. Ну что ж, расскажу, что знаю. Кто та, что перенесла твой дух и разум в это тело – я не знаю, хотя и буду спрашивать об этом богов. Но история самой девочки заставляет задуматься о многом. Месяц назад, на празднике Урожая, главный жрец храма Ана великий Лугаланда сказал уважаемому Акке, что его младшая дочь выбрана богиней Инанной к себе в услужение за великие достоинства девочки. Сказать, что уважаемый Акке был удивлён – значит, ничего не сказать. Он был поражён, сражён, потрясён. Ведь всему кварталу было известно, что его младшая дочь от северной рабыни была глупым, ленивым, капризным ребёнком, со вздорным характером. Совершенно не похожа на свою спокойную, тихую, трудолюбивую, милую мать. Правда, девочка была очень красива, и отец рассчитывал выгодно продать её замуж. Он ведь из деревни. Поэтому-то никто и не мог понять, за какие достоинства её выбрала богиня.

– А что, такое избрание часто происходит? – перебила я рассказчицу. Но та не обиделась:

– В том то и дело, что нет. Последний раз такое произошло 76 лет назад и это был поистине достойный выбор. Дочь горшечника Навиртум была необыкновенно красива, умна, добра, с великолепными магическими способностями.

– Вы сказали – магическими?

– Ну да. Наличие сильных магических способностей – одно из самых главных требований к жрице богини, а уж к Избранной – тем более.

– А у девочки, в тело которой я попала…

– Их не было вообще. – Теперь уже перебила меня рассказчица. – Более того, девочка при соприкосновении с малейшим магическим воздействием, впадала в исступление, начинала биться в припадке падучей и несколько часов приходила после этого в себя. Именно поэтому, её даже не приводили на смотрины, ежегодно проводимые в храме перед праздником Урожая.

– Так как же жрецы её заметили?

– Никто не знает. Просто великий Лугаланда, Верховный жрец храма Ана в конце праздника объявил с вершины зиккурата, что ночью ему в видении явилась сама богиня Инанна, и объявила эту свою волю.

– Всё чудесатее и чудесатее. Естественно, никто и не подумал оспаривать волю богини?

– Разумеется, такое никому и в голову не могло прийти. Просто, все приняли это, а отец девочки сиял от счастья и гордости, вообще не задумываясь ни о чём.