Читать книгу: «Путь кама», страница 11
Жаль, мы не смогли сохранить секрет. Если бы девочка не ведала, кто она…
– То до сих пор бы думала, что сирота. Так? И над ней до этой самой минуты издевались бы другие, взрослые и опытные шаманы? Неплохая участь для богини: стать домашним питомцем людей.
Асай, застыв, взглянул исподлобья на разъяренного внука. В черных глазах юного шамана сверкнули молнии негодования. Как? Как могли те, кто положил жизнь на алтарь служения богам, человечеству и духам, совершить такое? Как могли они держать в плену хату и считать это благом? Как могли ЛЮДИ сделать несчастным ребенка ради призрачной выгоды и вымышленных идей?!
– Таков Путь и мой выбор, Максим. Ничего не поделаешь.
– Как Ата Улан разыскал Клубничку на Ольхоне?
– По ее желанию. Как-то в разговоре Тимучин посетовал, что уже семь лет на острове камов не было новых учеников. Девочка со всей страстью пожелала, чтобы дедушка получил трех самых лучших учеников.
Мечту богини услышала судьба, и незамедлительно ее исполнила. Ата Улан же по всплеску знакомой ки узнал, где спрятана дочь и пришел за ней.
Мархи, сердце которого готово было вот-вот выпрыгнуть, резко поднялся. У него пропало всякое желание разговаривать с духами. Каждое слово, произнесенное дедом, отдавалось болью в груди. Червь горечи и одиночества вновь вгрызся в его израненную сульде, а доверие к собратьям растаяло, словно весенний снег.
– Она не хотела новых шаманов для Пути, она мечтала о друзьях. А вы этого не поняли.
Продолжать беседу не было смысла. Старики утомили Мара. Он вошел в лодку и приказал помощнику возвращаться в обиталище, привязанное к бедру шамана. Асай повиновался. Перед тем, как превратиться в туман, он участливо предупредил внука:
– Мархи, что-то надвигается. Демоны и Восточные боги собирают армию духов и украденных душ. Противостоять им может лишь Мала, но его не сыщешь.
После смерти Эдуген он не говорит с белыми. И где он – никто не знает.
Мархи выслушал речь и только тихо вздохнул. Впереди ожидало много препятствий, задания становились сложней и опасней. Однако то, что Клубничка жива, грело надеждой на скорый исход. Каким бы и кем бы он ни был, старая дружба не угасала.
Если б Клубничка желала уничтожить шаманское сульде парня, она бы сделала это в ту секунду, как Мар отключился. Но чувство справедливости и верности себе не позволили молодой богине сжечь последнюю нить, соединяющую бессмертную сущность с человечностью.
Вера и надежда пока были живы. И это было хорошо.
11. Корабль дураков
Алхимик государственного управления быстрого реагирования Мицар торопливым шагом пересек последний рубеж между городом и болотом и устремился по отполированным мосткам квазигранита к озеру. Зеленая, смердящая протухшими яйцами и планетой жижа скоро закончилась. Появились первые зеленые стрелы камышового ольханника.
– Еще немного. Держись, – сказал он себе, но заметил, что хромата только усилилась. – Космолет тебя побери! Держись, беспечная свинья, – с трудом добавил он и зашагал быстрее.
Пушистые цветки ольханника расступились и Мицар, который помимо должности чиновника имел статус магистра науки, втянул влажную свежесть Манусара: единственного водоема в округе, где хватало кислорода для человека и животных, привезенных в колонию тридцать три года назад.
Присев у кромки воды, алхимик погрузил в нее руку и на секунду застыл. Тишина. Мирное жужжание насекомых. Плеск мелкой рыбешки. Какое же прекрасное, уникальное место хранила древняя, жестокая Сы с одноименным городом-столицей за его спиной. Еще пять или десять лет и их Школа науки сумела бы очистить этот мир от ядов, развить инфраструктуру настолько, чтобы любой гражданин мог позволить обзавестись собственным участком. Но…Увы.
Мечты останутся мечтами. А совсем скоро исчезнут вместе с последними обитателями искусственного рая.
– Да, сабж вам в уши! Не дождетесь! – крикнул Мицар своим же мыслям.
В центре его впалой, неразвитой груди внезапно похолодело.
Алхимик вытер липкий пот со лба, вытащил из форменной сумки на бедре колбу с розовой жидкостью и положил на глинистую почву у ног. Расстегнув молнию плаща, с большой осторожностью он выудил планшет и кусок черного камня. Расположил справа от себя.
Осколок скального происхождения был настолько темным, что впитывал почти весь свет, который попадал на острые грани. Из-за этой особенности он больше походил не на горную породу, а на черную дыру, внезапно спустившуюся на облюбованный человечеством шар.
– Три сердара азулита и семь – плутоновой розы. Должно сработать, – прошептал ученый муж с узким смуглым лицом и откупорил колбу.
Легкий дымок поднялся над стеклянной емкостью и пощекотал его острый, как наконечник стрелы, нос. Не в силах сдержаться, Мицар чихнул и ахнул от боли. Кровь из раны не перестала идти до сих пор.
Когда камень упал в розовую воду, раздался треск. Колба взорвалась и из нее разлилась желтая желеобразная жидкость. Поначалу она текла, будто лава из недр вулкана, собиралась в единую лужу, но постепенно остыла и превратилась в твердый металлический кусок, поблескивающий в лучах предзакатного солнца.
– Наука истинно творит чудеса. Слава ей, – с облегчением высказал Мицар, затем взял золото, добытое с помощью прикладной алхимии, и бросил в Манусар.
– Надеюсь, праотцы были правы. Дождусь, – шепнул мужчина и принялся зашнуровывать медицинский корсет под плащом. Пятна крови на ткани стали ярче, и алхимик понял, что, несмотря на усилия дожить до рассвета, ему это вряд ли удастся.
Время текло, подобно медовой нуге, и никак не хотело ускориться. Здесь, на окраине галактики уже не совершались великие дела: не разрушалась материя, не создавались новые миры, поэтому размеренность и увядание неминуемо встречались на любой, даже малой ее частице.
Сегодня такой частицей стал Мицар. А завтра, по всем законам Вселенной, его место должен был занять иной, самый неожиданный объект мироздания.
Мархи не думал о сансаре и воздаянии, прыгая с самодельного мостка на Ольхоне, но невыносимая тоска и чувство несправедливости укрепили в нем веру, что происходящее вокруг – плод подлых поступков, которые совершали люди, духи и прочие сущности, обладающие мышлением.
Найти Клубничку и тысячу раз просить прощения за прошлые ошибки – вот цель, которой он грезил с тех пор, как узнал о старших камах и богах. Но вопреки собственным интересам, Мар не мог, не имел права покидать Ольхон и оставлять людей Срединных миров в беде. Такого проступка ему бы ни простили, да и он сам знал, что судьба живых и мертвых важнее его собственного стыда и гнева.
«Шаманство не терпит слабаков и эгоистов», – в последний раз перед погружением подумал молодой кам и нырнул в ледяную пучину озера.
Небо Сы встретило гостя мерцанием незнакомых созвездий и мертвой, настораживающей тишиной. Из-за ветвей растения, похожего на земной камыш, выглянула испуганная птица с четырьмя лапами, пару раз моргнула серыми, как предгрозовое море, глазками и шмыгнула обратно. Испугалась ли она или догадалась, что невиданный зверь не опасен, Мар не понял, но с успокоением осознал: опасности житель болот для него не представляет. Как и он для птицы.
– Где тут выбраться? – спросил гость у прибрежного безмолвия, так как больше беседовать было не с кем. И сам же ответил: – Разницы нет. Все равно извозюкаюсь по самые уши. Да, отличный мирок, ничего не скажешь. Безым, спасибо от души.
Почва водоема оказалась куда тверже, чем представлялась на первый взгляд. Песок вперемежку с крупной галькой был устойчивым и теплым. Видимо, ночная прохлада не успевала дойти до глубины и лишь слегка понижала градус верхнего слоя воды, но не дна.
Выплыв на отмель, парень ступил на обтесанные временем и водяными потоками камни, достигающими на отдельных участках размеров бычьей головы, и без труда вышел на берег.
За дикими зарослями шел помост. Когда-то, на Земле Мархи видел такие сооружения. По ним, гордо покачивая узкими бедрами, вышагивали модели с павлиньими хвостами вместо юбок и дребеденью в волосах. Здесь «красавиц», к счастью, не наблюдалось, но подиум блистал не меньше: лоском и вкраплениями золотых прожилок.
Мархи вытащил из кармана, в котором до сих пор плескалась озерная вода, кусок золота и присел у ступени. Сравнил. Как ни странно, драгоценный металл в руке был как две капли воды подиумный.
Поморщившись, шаман встал.
Казалось удивительным, что богатый и, судя по всему, продвинутый мир искал помощи у нищих бродяг путейцев, и у Мара, как одного из них, в том числе.
Невероятно, но будто услышав мысли гостя, над помостом замигали и включились десятки ламп. Сине-голубые огоньки повисли в воздухе на высоте в несколько метров и мерно закачались, словно от порывов неощутимого ветра. Меж светлячками растянулся едва заметный, полупрозрачный трос, созданный точно не из металла, а из какого-то токопроводящего, гибкого полимера.
Фонари левитировали.
– И куда меня приведете? Стоит вам доверять?
Синие шары качнулись и пару раз мигнули. Шаман глубоко вздохнул, вытащил из озера рюкзак и проверил на бедре ремень ножен. Черная кожа пояса промокла насквозь, но держалась хорошо, поэтому потерять оружие рисков почти не было.
– Пойдем. Устройте экскурсию, как полагается добрым хозяевам, – с улыбкой обратился Мархи к забавным приборам и поднялся по ступеням на отполированную до блеска дорожку.
Докопаться, кто или что оберегало полотно, казалось неразрешимой задачей: в болотистой местности хватало пакостной мерзости и отмершей зелени, что могли ежемгновенно замарать идеальный мир человечества.
Прошло не больше часа, как фонари вывели шамана из заболоченного района на пустырь, а потом в пригород огромного, многомиллионного сити. То, что полис такой большой, угадывалось по верхушкам центральных строений, расположенных в десятках километрах впереди. Неимоверно высокие, многоэтажные пирамиды из белого или прозрачного пластика были подсвечены лазерами небесно-голубой палитры и рекламой, льющейся непрерывным потоком прямо с граней архитектурных шедевров.
В райончике, куда попал Мар, таких громадин не наблюдалось, но то тут, то там попадались белые пирамидки обеспеченных частных домов и магазинчиков. Из растительности ему встречались пушистые пальмы с желтыми кистями шарообразных плодов и высоченные эвкалипты.
– Негусто, – констатировал Мар и спустился на лужайку перед очередной пирамидальной застройкой, похожей на жилище человека из фантастического фильма 21 века, коими он баловался на Земле еще в детстве. – Разведаем обстановку, пока ночь, – решил он и подошел ближе.
К большому сожалению, замысел остался замыслом: ни одного отверстия или окна кам не нашел. Ровная, совершенно гладкая поверхность заставила бы порадоваться своей идеальностью любого перфекциониста.
Негромко постучась в то, что можно было назвать стеной, Мар приложил руки к поверхности. Вибрации от ударов не было, ее впитал диковинный пластик. Звуков внутри не было так же.
– Лады. Дождусь утра. Выбора все равно никакого, – решил иноземец с Ольхона и снова взобрался на дорожку, которая привела его из болот.
Чем дальше Мархи уходил от точки перехода в мир Сы, тем чаще ему попадались многоярусные дороги и шоссе, сооруженные из такого же материала, что и тропа под ногами. Одни были развалистые, другие совсем узкие, буквально с метр шириной. Над головой расстелилась паутина подобных белых трасс.
Стерильной красоты, равной этой, шаман раньше не видел. Да, среди Срединных миров существовали развитые цивилизации, где люди давно перешагнули свое звериное начало и ушли так далеко от хомосапиеснов родины Мара, что ему невозможно было найти с ними общий язык. Однако здесь ощущалось нечто большее: то ли в воздухе витал дух свободы от всего мирского и бренного, то ли на место телесных удовольствий у местных пришло эстетическое наслаждение от созерцания идеальной действительности.
В воздухе разлился аромат цветов и морского бриза. Палитра из синей превратилась в изумрудную, успокаивающую. Мар вошел в парковую часть.
Эвкалипты стройными рядами выстроились по краям огороженного участка, закрыв зеленую зону живого от рукотворной геометрии города. Кусты роз и звездноподобных бутонов, которых гость никогда не видел доселе, странно покосились и кое-где поникли от частых поливов.
Мархи подошел к лавочке, уютно устроенной в кубе из планок белоснежного полимера, присел.
– Черт! – рявкнул он тут же и вскочил.
Мало того, что сиденье было ледяным, так еще стояло под толстым слоем белой, глиноподобной пыли. Она тут же липла к повидавшим виды штанам и оставляла неприятные пятна.
Нахмурившись, кам провел пальцем по подлокотнику. Кожа превратилась в бледный отпечаток с кучей бороздок.
Странно. Такого он не ожидал. Почему в мире, где высокие технологии получили власть над всеми сферами жизни, даже над городским освещением, так безалаберно относятся к променадным местам?
Что-то не сходилось. И эта деталь, вроде не важная и малозначительная, встревожила Мархи больше, чем безжизненные пирамиды и полное отсутствие на улице людей.
До рассвета оставалось совсем немного. В отдалении, за центральными строениями небо окрасилось в нежно-розовый, и алый флаг на вершине гигантской пирамиды уютно примостился в середине красочного буйства, словно вывешенный специально встречать утреннее светило.
– А мы пока прикорнем, – вспомнил Мар любимую фразу Тимучина и вторя ей, протер скамью, чтобы прилечь и дождаться появления первых жителей.
Шум волн и беспокойных цикад вывел парня из сна. Ему показалось, что прошла секунда, на самом же деле времени утекло достаточно, чтобы на парковых дорожках появились утренние пташки – аборигены Сы.
Окинув взглядом оживленные сосуды из проезжих дорог, кам заметил, как многие из них поднимаются ввысь и нависают над парком, бесстрашно держа на себе жукообразные фуры в сотни тонн. Стекол в них не было, поэтому рассмотреть кого-то внутри иноземец не мог.
– То ли фильм ожил, то ли книга фантастики. Интересно «Мы» или «Я – робот»? У кого власть на планете?
– Доброе утро. Вам помочь? – послышался живой и вполне человеческий голос за спиной, и Мар, отвлекшись от футуромыслей, повернулся.
Тягучие, холодные слова приличия принадлежали коротышке с короткой стрижкой под ежик, в сером костюме.
Слегка наклонив облысевшую голову, он взглянул мимо Мара и улыбнулся одними губами. Кам равнодушно ответил:
– Пожалуй. Подскажите, уважаемый, где вы обычно обедаете?
Мужчина ненадолго задумался, потом пожал плечами и абсолютно механическим тоном бросил:
– Исключительно дома.
– Хм, – буркнул кам и почесал щетину.
– Господин, у вас припухлость под глазом. Может, пройдете в санитарную часть? – заинтересовался синяком смуглого здоровяка прохожий и поднял руку к его лицу.
Мархи отшатнулся и замахал пятернями так, чтобы горожанин не смог к нему прикоснуться. Странное поведение местного вывело шамана из равновесия. Быть может, для них нормально лапать людей, но он-то не из этой цивилизации. Пускай держат в руках себя, а не его части тела.
– Немного поспорили с товарищем. Ничего страшного. Вы, главное, не переживайте. Идите, куда шли. Время не ждет.
– Ах да, – согласился серый костюм, посмотрел на черный дисплей, висевший на груди.
Квадрат вспыхнул и показал семь полос.
– Еще увидимся.
Мархи улыбнулся и отсалютовал рукой, как бравый солдат неизвестных здесь войск.
Мужчина вышел на тропинку и деревянной походкой, с трудом сгибая ноги в коленях, пошел прочь. За ним потянулась приличная толпа точно таких же негнущихся людей разных возрастов и полов.
Последними шли две женщины.
Миловидные барышни с накаченными икрами повернулись к Мару. Одновременно кивнули. Их серые, словно затянутые поволокой глаза, безучастно скользнули по его высокой мужской фигуре.
«Пора бы сваливать. Только куда? Похоже, зомби успели захватить город», – неожиданно подумалось Мару, но он отдернул себя.
Мало ли что произошло, нельзя же сразу клеить ярлыки. Сначала надо разобраться и попытаться помочь.
Обогнув очередной карман с протухшим розарием, шаман скользнул за толпой и, чтобы не выделяться, свернул и спрятал в походный рюкзак меховую накидку и нож. Через полкилометра компания вышла из парка и повернула к огороженной проволокой зоне. Мархи отстал от остальных, скрылся за гранью ближайшей постройки и стал наблюдать.
Светлокожие дамы, по-видимому, в модных для их мира тюрбанах и масках из шелка появились из ближайших туалетообразных кабинок внутри зоны и направились к металлическим воротам. Открыв электронные замки с дисплеями, они указали новоприбывшим на транспортер. Лента затряслась и покатилась через границу участков, подгоняемая самодельным мотором под ней.
Худой, как жердь, мужчина впереди вытащил из-за пазухи квадратные часы, пластиковый контейнер и поставил на транспортер. За ним последовали остальные. Запасы их ничем не отличались от тех, что выложил первый. Только у дам помимо контейнеров были шарики алого или лилового цвета.
«Помада», – решил Мар и присел на корточки, чтобы не привлекать внимание неимоверно высоким ростом.
Пройдя за ворота, люди схватили свое скудное имущество и двинулись дальше. Мужчины и мальчики – к куполообразным зданиям из металла, женщины – в ангары из идеально белого полимера, схожего с тем, что применялся в постройке городских пирамид и шоссе.
– Исин га рун! – выкрикнула одна из охранниц, когда Мар подошел к транспортеру вместе с очередной партией рабочих.
– Что? Не понял, – удивился кам, которому при инициации передался дар двойников понимать и вести беседы с любым существом из любого мира.
– Ты не пройдешь! – повторила она, опустив шифоновый платок с нижней части лица. – Не пройдешь! Понял?
Головы людей резко повернулись к Мару. Мутные, с поволокой глаза уставились на чужака. Послышался рык, и лица людей начала искажать маска ярости.
«Зря я убрал нож», – тут же посетовал шаман, но вслух произнес:
– Понял. Ухожу.
Ноги несли парня по вымокшей земле с неимоверной скоростью, пока звероподобные рыки не перестали доходить до него.
Между резных, декоративных оград на холме затесались пару лавок, и Мар решил остановиться здесь. С возвышенности открывался отличный вид на закрытый участок и почти не проглядывались остальные людные места. Безопасность и тишина были плюсами для одинокого воина.
Временное убежище помогло шаману прийти в себя, отдышаться. Без лишней суеты мозг снова заработал на полную. И тут же к каму пришел единственный логичный вывод: секрет горожан кроется за воротами внизу. Захотелось скрыться на Ольхоне, соврав Безыму, что задание выполнено, но червь совести и духи не позволили бы ему сбежать.
– Ночью пойдем на разведку. – Заверил он деда.
Тот промолчал.
– Не гляди на меня так. Уже не болит, – раздраженно бросил потомок неразговорчивому и невидимому остальным человеку и потрогал припухлость под глазом.
Буквально вчера Мархи, разъяренный бездействием Пути, бросился на Безыма. Он кричал, что тот также, как и старый глава, виноват в краже Клубнички, размахивал кулаками. И получил. Огромной ручищей по губе. А потом – с разворотом в глаз.
Сегодня же, когда спесь сошла, и долг позвал Мархи в путь на Сы, он пристыженно вошел в юрту к учителю и попросил прощения.
– Пустое. Северный брат гораздо умнее и истина на его стороне. Ты прав, Мар, мы состряпали худых дел столько, что разгребать будут поколения шаманов. Но былого не воротишь, горевать нет времени. Сейчас у нас есть дела поважнее, чем мериться силушками. Согласен?
Молодой кам кивнул и, поежившись, будто от озноба, согласился. С наступлением весенних дней, его все чаще одолевала хворь. Совсем как тогда, когда он, одиннадцатилетний малец, учуял приближение перерождения. То жар разливался под кожей и заставлял мужчину снимать меха на ледяном ветру, то в голове стучали мощные потоки крови.
– Честно, не болит, – еще раз повторил Мар и присел на холодную скамью.
Ждать до сумерек оставалось недолго. Благо планета была гораздо меньше Земли и совершала круг всего лишь за тринадцать часов.
В животе заурчало. Мархи поморщился, вытащил из сумки кусок вяленой оленины и, разжевав, прилег.
«Вечер утра мудренее, так? Видимо, здесь, да», – решил он и закрыл покрасневшие глаза.
Тьма наступила быстро, незаметно, заиграв незнакомыми звездными россыпями по небу Сы. Мархи поднял взгляд на хвостатую комету, метнувшуюся к горизонту, и улыбнулся. Где-то в недрах рюкзака таился потертый альбом, в котором на двадцать пятой странице хранилась нарисованная копия этой умирающей частицы космоса.
– Опять угадал, – шепнул Мар и приподнялся с искусственного камня.
У ограды не было ни души, когда шаман, словно шпион, подкрался к ее вратам. Колючей проволоки и других дополнительных средств заграждения он не заметил, поэтому резво подтянулся на сильных руках, перекинул через сетку одну ногу, вторую и почти неслышно спрыгнул на скользкую от влаги почву по ту сторону.
У транспортера что-то зашуршало и кинулось со всех ног в ближайшие кусты. Мархи с трудом поймал взглядом образ многопалой пары птичьих ног, шмыгнувших в тень. Хотелось чертыхнуться, но он сдержался и лишь опустил глаза на землю, чтобы проследить за дорожкой, идущей от центральных ворот.
Она вела к обитому металлом куполу.
На этот раз распознать вход получилось лучше, чем в предыдущий. Перед ним была не идеальная по всем канонам геометрии пирамида, а кособокое полукруглое строение из проржавевших листов. Оно имело стандартную дверь с подвижной ручкой и хлипкими петлями.
Провернув пару раз и дернув рычаг, мужчина без труда вошел в просторное помещение и прислонил распахнутое дверное полотно к стене.
В центре отсеченной сферы под лучами прожекторов стоял ячеистый пьедестал. В его углублениях располагалось сотня, а то и больше, капсул размером в человеческий рост. И каждая яйцеподобная капсула была заполнена мутной жидкостью с плавающим внутри гуманоидом.
Пристроившись так, чтобы его не заметила охрана, Мар присел на корточки и вытащил из рюкзака бубен, черную свечу со спичками, уложенными в непромокаемый полиэтилен, и колотушку. От воска запахло ладаном и приторно-горьким ароматом полыни. Что ни говори, а маленькие подарки сибирских шаманок не раз выручали, когда переход должен был состояться как можно скорее, а сил на него у парня не хватало.
Струйка дыма тонкой нитью поднялась к потолку полусферы и скрутилась в спираль, как только Мархи поджег свечу. Втянув знакомый букет, он расслабился и ударил колотушкой по мембране. Черные глаза закатились в экстазе и тонкое бестелесное создание, сотканное из света, ступило из него на бетон пола.
Бо довольно фыркнул, выглядывая из-за капсул. Безглазая морда смешно расплылась в выпуклом стекле с жижей.
– Здорово, красавчик. Прокатишь с ветерком? – рассмеялся Мар, тело которого все также сидело в позе лотоса и медленно, механически постукивало в бубен.
Конь мотнул мордой и нетерпеливо заржал. Молодой и горячий, он любил приключения и всегда был готов к путешествиям с хозяином. Иначе какой из него двойник?
«Раз поклялся в верности, будучи живым, так обязан сдержать слово после смерти», – рассудил Бо, пока Мархи взбирался на его широкую спину.
Мир завибрировал и пошел рябью. Вместо обычного при переходе тумана появилась овальная линза. В центре ее возникла прозрачная волна. Она нарастала, набирала скорость, все больше искажая реальность, пока не разлетелась по округе треском тысячей цикад.
Мир рассыпался осколками. И Мар вновь оказался у исходной точки: при сплетении Вселенных Ольхона и Сы.
– Где тут выбраться? – повторил он свой первый вопрос на планете и тут же услышал шелест берегов. – Птица. Уже знакомы, – раздраженно выдавил он и, сделав пару размашистых движений батерфляем, подплыл к отмели.
На этот раз выходил из воды шаман без приключений и почти не измазал самодельные штаны, сшитые когда-то Амбросией. Рюкзак был легче, чем в Срединном мире и Мар понял: в нем не хватает важной детали – бубна. В Нижнем мире двойник превратился в коня, и вещью ему быть не полагалось. Только, как назло, животное Бо тоже потерялось.
– Видать, ищет собратьев или гоняет местных сорок. Пусть порезвится. Сколько можно сидеть в заточении? – сочувственно решил кам и поднялся на знакомую дорогу с вкраплениями синтетического золота.
До первых пирамид шаман добрался быстрее, чем раньше. Фонари все так же безучастно подмигивали гостю, но казались ярче и живее. Нет, истинной жизни в них не вмещалось, но, видимо, они столько повидали на своем веку, что ненароком впитали часть духовной энергии горожан.
– Куда дальше? – обратился Мар к искусственному светлячку над головой.
Фонарь дернулся, игриво покачался из стороны в сторону и потух. Его примеру последовали другие шары, и совсем скоро Мархи очутился в полной темноте. Перед домом-пирамидой фантастического пригорода, как и в реальности. Из нутра пирамиды разливался приглушенный теплый свет, словно хозяева зажгли ребенку маленький ночник. Всмотревшись, кам увидел трех человек, сидящих за овальным столом.
Фигуры не двигались. Их сердца пульсировали ровным свечением.
Именно этот источник уловил Мар через прозрачные, бездушные стены. Именно он потушил фонари, чтобы завлечь и умолять о помощи молодого шамана.
Вдруг свет потух, и тела заволокла черная, как смоль, дымка, поднявшаяся из-под земли. Хмурое Ничто задергалось в конвульсиях, затанцевало над головами жертв и втянулось сквозь носовые отверстия в людей. Они не шевельнулись. Лишь самая маленькая фигурка, по-видимому девочка, дернула ножкой, все еще сражаясь с незваным захватчиком.
Мар повернул голову, огляделся и ахнул. Весь город кишел подземным смрадом. Злорадным, агатовым веществом, затмевающим звезды и небесный свод.
Лицо кама потемнело. В глазах блеснула тревога.
Так вот значит что: мир людей поймали в тиски, поработили духи планеты, древние как сама земная твердь. Некогда они подчинили природу, а сейчас лакомятся силой разумных существ.
«Силой незваных чужаков», – пронеслось в голове Мара. Отчего он ругнулся и стремглав помчался к закрытой зоне, где совсем недавно оставил свое тело.
Ячейки ничуть не изменились в Нижнем мире и все также поддерживали ряды мутных капсул. В глубине механизма платформы что-то жужжало и постукивало. Видимо, аппарат, собранный наспех из застарелых деталей, едва мог осилить ту энергию, которая размеренно текла в его недрах.
Вдалеке, на галерке конструкции звякнуло и покатилось нечто маленькое и металлическое. То ли гайка отлетела и ударилась о купол стен, то ли кто-то испуганно уронил минидеталь. Мар, гибкий, как кошка, проскользнул мимо десятка искусственных яиц и вышел к последнему ряду. Совсем близко справа он уловил движение и резко повернулся туда лицом.
Глаза.
Из мутной жижи болотного цвета на него смотрели два выпученных рыбьих глаза. Длинные конечности перебирали склизкую жидкость и пытались ухватиться за несуществующие углы.
Существо беззвучно вскрикнуло и еще сильнее забарахталось в капсуле. Увидев рядом волосатого гуманоида, оно испугалось. Синие прожилки кровяной системы надулись от потуг.
Стекло капсулы не выдержало, треснуло. Из нее хлынул бульон вместе с бледной, исхудавшей изюминкой, столько лет пролежавшей в своей колыбели, пока не пришел человек.
Почему лет?
Да, потому что невозможно было протухнуть так быстро за здешние месяцы. Только за годы или даже десятилетия.
– Ты кто? – крикнул Мархи, вставая в позу борца и готовясь к нападению.
Длиннопалый попытался вздохнуть. В его узкой груди забулькали прогнившие остатки жидкости. Слегка покачнувшись, он сел и прижал нижние конечности к впалому животу. Судя по всему, силы оставили исхудавшее тело, и только настороженность к незнакомцу заставляла его держаться бойко и даже агрессивно.
Мужчина подкрался ближе и вдруг услышал знакомое рычание. По спине пробежал холодок.
– Кто ты, спрашиваю?! Лучше сказать, пока я не позвал амагята.
Существо поежилось, защелкав мощными челюстями, по-собачьи выдающимися вперед. Сначала из его рта прозвучало подобие карканья вороны, но постепенно звук сложился в удобоваримую человеческую речь.
– Водяной, который умер сотню лет назад, но еще не родился в сегодняшнем дне, – пробубнил дух и прислонился лысой головой к остаткам капсулы.
Услышав это, Мархи поморщился, как от удара. Не нравилось ему то, что происходило в Нижнем мире. Слишком странным и нелогичным казалась встреча с пленником капсулы.
Разумный зверь отличался от тварей, к которым шаман привык, находясь на службе в Пути. Водяные из Срединного мира были покладисты и без труда справлялись с водной стихией. Их нрав, созревший на непроходимых топях в укромных уголках планет, нельзя было назвать жестоким или хищным. А уж рычание… Никогда не стояло на вооружении даже самых гневливых особ.
– Я знаю водяных. Ты на них непохож, – решительно бросил Мар и встал в полный рост.
Опасаться духа, который развалился на посеревшем от влаги полу, теперь не имело смысла. Слишком болезненным и усталым был он сейчас, слишком быстро пошел на уступки при словах об амагяте.
– Я создан из останков телесной души прежнего водяного, который жил на Сы до прилета людей. Во мне столько же настоящего, сколько и выдуманного в лабораториях, – грустно поведал гуманоид и чуть оживлённее добавил: – Возьми мои пальцы и сам все увидишь.
Шаман не сопротивлялся. Раз водяной пошел на уступки и заговорил с посланником мира живых, человеку надлежало покорно слушать и пытаться понять несчастного духа.
– Согласен. Но… – начал Мар, потянувшись к покрытым слизью рукам существа.
И тут же умолк. Как только его указательный палец дотронулся до кожи призрака, мир рассыпался.
Бесконечное болото с лесом кривых коряг посередине кипело газами, то и дело взрываясь фонтанами углеводорода. Светлячки цвета лазури и стрекозы с приличный воздушный шар терпеливо кружили над мутной водой. В низком небе клубились облака.
Было тепло и влажно.
«Сы до людей», – догадался Мар и шагнул с пригорка в заполненную водой низину.
Ноги ушли выше колен, но шаман знал, что не утонет. Здесь у кромки мертвого леса топей нет, только твердые корни и тина.
Из-под воды на него блеснули два глаза-фонарика и резко ушли в сторону, будто их хозяин, испугавшись, спрятался в тени. Желтые, с белым отливом, они походили на золотые монеты.
– Водяной? Ты? – тихо спросил Мар. – Я не обижу.
Глаза появились вновь и сузились, словно от широкой улыбки или оскала. Из воды показалась тонкая детская ручка в чешуе. Поиграв перепончатыми пальчиками и протанцевав несколько кругов над поверхностью болота, она вновь спряталась в глубине.
Мар улыбнулся и хотел снова заговорить, как увидел над головой нечто бело-голубое. Резко подняв глаза, он уставился на искусственную комету, со свистом несущуюся к земле. Огненный столб разгорался все ярче, пока двигатели спускаемого аппарата ни остановили движение, и пирамида ни зависла чуть ниже слоя облаков.
