Читать книгу: «Талисман святого Христофора. Роман», страница 3

Глава 5

Мне нравилось приходить в страховую компанию «Караван», где я трудилась в должности страхового агента. Просторные, обставленные современной офисной мебелью, кабинеты, приветливый коллектив. А уж Зинаида Семеновна, заведующая отделом по работе с агентами, не жалела ни сил, ни времени, чтобы к услугам ее подопечных были все необходимые условия для работы. Но сегодня был особый день, я шла сюда с печальной вестью. Это был первый смертельный случай в моей практике, и поскольку Скворцов был застрахован от несчастного случая в нашей компании, то придется выплатить крупную сумму по страховому возмещению. Разумом я понимала, что сто тысяч долларов, хоть и солидная сумма, но она не разорит «Караван», фирма наша устойчивая, кроме того, входит в перестраховочную компанию, так что часть выплат перейдет к ним, но все-таки на душе было неприятно, ведь это был мой клиент. С кислым видом я открыла дверь страхового отдела и увидела улыбающееся лицо своей заведующей. За ее столом сидел мужчина, которому она оформляла страховку. Зинаида Семеновна приветливо кивнула мне и, помахав рукой, продолжила прерванный на мгновение, разговор с клиентом. Я прошла в кабинет директора по страхованию, ибо то, что я хотела сообщить, первым должен был узнать он. Плетнев Вадим Иванович в страховом деле работал давно, начинал еще в советскую эпоху в «Госстрахе», прошел путь от агента до директора по страхованию и к любой, даже не стандартной ситуации, относился с профессиональной сдержанностью. Поэтому и к моему сообщению отнесся с философским спокойствием.

– Конечно, Анна Михайловна, сей факт, очень печален! – старомодно изъяснялся он. – Но страховое дело – это всегда риск, поэтому будем относиться к свершившемуся событию, как к страховому случаю. И поскольку Скворцова страховали вы, то придется принять непосредственное участие в подготовке документов к выплате, ну а мы, конечно же, поможем. – Он слегка улыбнулся мне и вдруг посерьезнел. – А кто должен получить страховое возмещение, кто в полисе записан наследником?

– Жена! – ответила я. – Скворцова Наталья Викторовна.

– Надо будет навестить ее после похорон, ознакомить с условиями страховки, ну и помочь получить деньги! – и Вадим Иванович сочувственно посмотрел на меня поверх очков.

Я обреченно вздохнула, а Плетнев стал расспрашивать о случившемся в «Скифе». Во всех подробностях я поведала печальную историю смерти Скворцова. Когда же, закончив рассказ, заявила, что прохожу по этому делу, как главный свидетель, а возможно и подозреваемая, то Вадим Иванович горячо заверил меня, что окажет любую помощь в мою защиту. Сердечно поблагодарив его, я вышла из кабинета. В отделе, прослышав о смерти моего клиента, меня сразу же окружили, сгоравшие от любопытства сотрудники. Пришлось и им повторить свой рассказ. Все сочувствовали мне, и никто не вспомнил о том, что компании придется выплатить огромную сумму. А когда я сокрушенно напомнила об этом, то Зинаида Семеновна так же, как и Плетнев, утешила:

– Да не переживай ты так сильно! На то мы и страховая компания, чтобы выплачивать страховки. Вот человека, действительно, жалко, молодой, ведь совсем, да и жене с сыном каково! – и все женщины сразу же печально завздыхали.

Немного успокоившись, я вновь решила позвонить Лене. На это раз она ответила слабым голосом. Я представилась и без объяснений напросилась в гости. Девушка, ссылаясь на недомогание, попыталась отказать мне, но я настаивала и она, нехотя согласившись, назвала свой адрес.

Ехать пришлось почти через весь город, но час пик на транспорте еще не настал, поэтому добралась быстро. В киоске около дома приобрела большую пачку печенья и коробку конфет; идти с пустыми руками в гости было неудобно, тем более, что сама напросилась. Хозяйка, открывшая дверь, выглядела неважно. Квартира была однокомнатной и, пройдя в зал, я увидела на диване подушку и легкий плед, видимо, Лена до моего прихода лежала.

– Извините, Анна Михайловна! – засмущалась она, заметив мой взгляд, брошенный на диван. – Я предупреждала, что плохо себя чувствую.

– Что с вами? – строго посмотрела я на нее. – Вы, действительно, выглядите больной! Врача вызывали?

Девушка отрицательно мотнула головой.

– Отлежусь, день-два и выйду на работу, я там сейчас нужна, без меня Ольге трудно справляться!

– А кем Ольга работает? – невинно полюбопытствовала я, вспомнив свой разговор с ней по телефону. Но, очевидно, в моем вопросе Лена уловила нотку подозрения, потому что сразу же бросилась на защиту неизвестной мне девушки.

– Оля моя подруга, это я помогла ей к нам устроиться. Вначале она была просто помощником менеджера по сбыту, но быстро зарекомендовала себя с хорошей стороны и ее поставили менеджером. Она хороший работник и ее очень уважают! – но, заметив скептическое выражение на моем лице, стала еще рьянее защищать ее. – У Оли хорошая память, она легко запоминает все сделки, на какую бы сумму они не заключались и когда быстро не могут найти нужную фактуру, то она может назвать ее номер.

От напряжения на лбу у Лены выступила испарина, и она смахнула ее рукой. У девушки явно была температура.

– У тебя есть чай? – прервала я ее монолог.

– Там! – махнула она рукой на кухню.

Я прошла в маленькую, но чистенькую кухню, открыла стенной шкаф и увидела рядом банкой растворимого кофе, открытую пачку черного чая.

«Да, выбор не богат!», – печально отметила я про себя, наливая свежую воду в чайник.

Пока вода вскипала, я заглянула в холодильник. Моему взгляду предстала еще более нерадостная картина. На полке сиротливо лежал небольшой кусочек сыра, в полиэтиленовом пакете находилась половинка хлебного батона, а на нижней полке стояло несколько банок с вареньем. Я достала содержимое и, обнаружив в одной из банок смородиновое варенье, которое, как утверждает моя мама, помогает от всех болезней, выложила его в вазочку. Нарезала батон и сыр, заварила крепкий чай, открыла принесенные печенье и конфеты, разложила все по тарелкам, поставила на поднос и понесла в зал. Лена лежала на диване и безучастно следила за моими действиями. Разлив чай по чашкам, я положила в одну большую ложку варенья, размешала его и подала девушке. Та с благодарностью приняла ее. От выпитого чая лицо Лены сразу же порозовело, глаза заблестели и, заметив, что она оживилась, я осторожно начала разговор.

– Лена, я понимаю, что тебе больно и неприятно вспоминать вчерашний день, но мне необходимо задать несколько вопросов!

– Каких вопросов? – встрепенулась девушка. – Вы, что следователь?

– Да нет! – улыбнулась я. – Ты же знаешь, я страховой агент.

– Тогда, почему, вы решили задавать мне вопросы, я не обязана на них отвечать! – запальчиво произнесла она.

– Конечно, не обязана! Но в данном случае у тебя нет выбора, так как умер твой шеф, причем, при, весьма странных обстоятельствах. Как сказал врач, он умер не от сердечного приступа. А поскольку Сергей Петрович был застрахован от несчастного случая, то прежде чем выплатить деньги семье погибшего, вполне естественно, что страховщики желают знать, как все произошло на самом деле. Кроме того, ты забываешь, что твой шеф умер у меня на глазах, и я являюсь не только главным свидетелем, но вполне, возможно и подозреваемой! Впрочем, как и ты!

– А я то, здесь, причем?

– А притом, дорогая, что кофе, который выпил Скворцов и после этого умер, готовила ты! – безжалостно констатировала я. – И подозрение в первую очередь падает на тебя, ну а уж потом только на меня. Так, что в наших с тобой интересах, разобраться во всем этом, пока нас не арестовали.

При этих словах Лена вздрогнула, в ее глазах появились слезы, и она закричала:

– Да не подсыпала я ничего в кофе, что вы все привязались ко мне?

Ее реакция заинтересовала меня.

– А кто еще подозревает тебя?

Девушка всхлипнула.

– Да этот, майор из полиции, все расспрашивал, какой кофе засыпала, какой водой заливала, где сахар брала? Забрали банку с кофе, сказали на экспертизу.

«Сахар»! – встрепенулась я и полюбопытствовала.

– Кстати, а сахар они тоже взяли?

– Да нечего было брать, сахар я заняла у Ольги, у меня в приемной кончился, а купить не успела. Я часто беру у нее, да и не только я. Так, что сахар здесь, совсем не причем. Да и кофе тоже!

– Почему ты так уверена?

– Потому что, кофе из этой же банки брал Женя Виноградов и ничего жив, здоров остался! А значит кофе, тоже, не причем!

Так! – отчеканила я. – Кто этот Женя, почему он берет кофе в приемной, и кто еще заходил во время приготовления тобою напитков? Если ты помнишь, я заказала чай без сахара, а Скворцов кофе с сахаром, так?

Лена нахмурила брови, вспоминая.

– В вашу чашку я положила пакетик с зеленым чаем и добавила кипяток, а в кружку Сергея Петровича положила две ложки кофе, он любит…, – Лена испуганно посмотрела на меня и поправилась, – любил покрепче. А когда взяла сахарницу, то обнаружила, что сахар кончился, и побежала к Ольге. В это время, как раз и зашел Женя Виноградов, он у нас работает менеджером, и попросил разрешения взять банку с кофе. Он часто берет его у меня, да и другие тоже. Ну, я оставила его в приемной, а сама пошла за сахарницей, а когда вернулась, положила сахар в чашку с кофе, размешала и понесла поднос в кабинет. Вот и все!

– А сахарница? – спросила я.

Девушка слегка задумалась.

– Когда я вернулась в приемную, то ее уже не было, видимо унес Женя, он знал, что сахарница принадлежит Ольге, поэтому и отдал ее хозяйке.

Я молчала. Что-то не нравилось мне в рассказе девушки, но что? Мысли ускользали, не успев оформиться.

– Лена, с кем еще из сотрудников фирмы, ты делилась своими впечатлениями о вчерашнем случае?

– Ни с кем! Хотя нет, вчера вечером ко мне домой приходила Ольга, ну мы, конечно же…!

– Вчера ты вышла из офиса с молодым человеком! – перебила я.

– Так это и был Женя Виноградов!

– О чем вы с ним говорили?

– Так о его брате и говорили! – и, увидев мой недоуменный взгляд, пояснила. – Женя Виноградов и Скворцов – сводные братья. У них одна мать, а отцы разные, поэтому и фамилии разные. Когда Женя устроился к нам в фирму, то Сергей Петрович просил меня никому не говорить, что они родственники, чтобы не было лишних разговоров. Кроме меня, Фидорина и Ольги никто об этом и не знает.

– А почему Ольга узнала?

Девушка слегка смутилась.

– Они встречаются с Женей, вот он и признался ей под большим секретом.

– Женя является партнером Скворцова?

– Нет! Его партнер только Артем Ильич, директор по развитию. Фирма так и называется «Скиф», от фамилий Скворцов и Фидорин.

– Ладно! На сегодня, пожалуй, все! – поставила я точку в нашем разговоре и, записав данные и телефон Ольги, распрощалась с Леной.

Глава 6

В приемной сидела молодая стройная брюнетка с грустными глазами. Оно и понятно, ничего веселого здесь не было.

– Вы, наверно, Оля? – начала я, поздоровавшись.

– Да! А вы, Анна Михайловна?

Я подтвердила кивком головы.

– Мне Лена звонила, предупредила, что возможно, вы подъедете. Что вам нужно от меня? – вдруг посерьезнела девушка и, не дождавшись ответа, заявила. – Предупреждаю, если ваши вопросы мне не понравятся, я не стану на них отвечать!

Я внимательно осмотрела приемную. Меня интересовало путешествие сахарницы из кабинета в кабинет и где, на каком этапе в нее попал яд. Но понимая, что напрямую об этом говорить нельзя, девушка может замкнуться и я не получу нужную информацию, начала издалека. Спросив о том, где она училась и как попала в эту фирму, я осторожно поинтересовалась:

– Как давно, вы знаете Женю Виноградова?

– Зачем это, вам? – насторожилась девушка.

– Ну, я узнала, что он родственник Скворцову, а работает, как и вы, простым менеджером! А ведь, как родственник, мог бы иметь в фирме должность и повыше?

– С Женей я познакомилась здесь, когда устроилась на работу, год назад. О том, что они родственники со Скворцовым, узнала совсем недавно и тоже, как и вы была удивлена. Но, как объяснил сам Женя, Сергей Петрович считал, что его брат должен начать свой путь в фирме с самой простой должности, чтобы узнать всю ее деятельность, как говорится, изнутри. Женя с ним был согласен и не обижался, что их родственные отношения скрывались. – Ольга улыбнулась и закончила смущенно. – Он, вообще не умеет сердиться, всегда общительный и приятный во всех отношениях.

«Девушка, похоже, серьезно в него влюблена, – отметила я. – А поскольку любовь глаза застит, то в своем любимом она и видит только хорошее!».

Поговорив еще немного на нейтральные темы, я невинно попросила:

– У вас не найдется для меня чашечки кофе?

– Ой, извините, что сама не догадалась предложить! – и девушка засуетилась, готовя напиток.

Вскоре передо мной дымилась чашка с кофе. Я взяла в руки сахарницу и стала тщательно рассматривать рисунок на фарфоре, затем боязливо заглянула внутрь и увидела обычный кристаллический песок. Я сгребла ложкой верхний слой песка к стенке, зачерпнула сахар со дна и, улучив момент, когда Ольга на мгновение отвернулась, быстро высыпала содержимое в бумажную салфетку и спрятала в сумочку. А когда девушка повернулась, то я уже пила, морщась, горький напиток.

Поинтересовавшись на прощанье, когда похороны Скворцова, я попрощалась с Ольгой. При выходе из приемной столкнулась с молодым человеком, а когда подняла глаза, то увидела светлые короткие волосы и приятное лицо того самого Жени Виноградова, который вчера провожал Лену домой, и которым только что восхищалась Оля. Извинившись, он посторонился, затем остановил на мне внимательный, изучающий взгляд. Уже на подходе к лестничному проему, я не выдержала и оглянулась. Он по-прежнему стоял в коридоре и глубоко задумавшись, смотрел мне вслед. Я слегка поежилась и подумала, спускаясь по лестнице:

«Надо присмотреться к этому парню, он, кажется, совсем не так прост, каким пытается казаться!».

Выйдя на улицу, я вспомнила, что сегодня еще не обедала, хотя день уже клонился к вечеру. А еще я вспомнила, что дома меня ждет так называемый муж, с которым мы собирались пройти процедуру развода. Но прежде, чем идти домой, мне предстояло сделать еще одно дело. Заехав в «Санитарно-эпидемиологическую службу», я отдала на экспертизу сахар, взятый в приемной. Конечно, в душе я понимала, что вряд ли в нем обнаружится ядовитое вещество. Тот сахар, которым был отравлен Скворцов, наверняка уже бесследно исчез, но как говорится: «Чем черт не шутит, пока ангелы спят».

Дома, на удивление, все выглядело празднично. Все пакеты, которые привез Игорь, были разобраны, а Ксюха щеголяла в новом нарядном платье. На диване и на полу валялись различные игрушки: несколько мягких зверушек разных размеров и три куклы, в том числе, и «Барби» с полным комплектом одежды. На столе лежали футляры с украшениями. Дочь схватила один и, раскрыв его, показала мне золотые серьги с мелкими бриллиантами.

– Смотри, какие папа подарил мне сережки! – радостно сообщила она.

Я взяла ювелирное украшение в руки и стала тщательно рассматривать. Серьги были явно из дорогих. Решив поговорить об этом с мужем позже, прошла в кухню, где мама готовила ужин.

– А где мой драгоценный, супруг? – ехидно поинтересовалась я.

Мама недоуменно посмотрела на меня.

– Что-нибудь случилось, или просто не в духе?

– А тебе, дорогой зять еще не сообщил, что приехал за разводом?

– Нет…! – удивленно протянула она. – Ты это серьезно?

– Серьезней не бывает! У них, видите ли, там осталась женщина, которую они любят, и растет сын, которому нужен отец!

– А Ксении выходит, отец не нужен? – обиделась за внучку мама.

Я пожала плечами и, потолкавшись еще немного на кухне, пошла, принимать ванну.

Игорь вернулся поздно, когда дочь уже спала, а мы с мамой чаевничали на кухне. Он, как ни в чем не бывало, присоединился к нам, и стал рассказывать о том, где был и кого успел повидать из своих родственников и бывших друзей. Я слушала его без особого интереса, так как мне уже давно были безразличны и его друзья, и родственники, которые, кстати, ни разу про нас и не вспомнили, пока он отсутствовал. Похоже, что и он сам особой радости от этих встреч, тоже не испытывал. Когда мама оставила нас одних, я завела разговор с ним про украшения.

– Игорь, ты зря подарил дочери такие дорогие серьги, она еще не понимает их ценности, и носить их сейчас не сможет!

– Ничего, подрастет, пригодятся! Там и для вас с Клавдией Матвеевной приготовлены подарки.

– У тебя, что комплекс вины перед нами, задабриваешь подарками?

– Понимай, как знаешь!

Он демонстративно закурил, а я, отвыкшая от дыма, закашлялась.

– Извини! – тут же замахал он руками, разгоняя дым, затем поспешно вышел на балкон, а я уныло уставилась на противоположную стену, как будто на ней были написаны все ответы на мои вопросы. Но сколько я, ни смотрела на стену, ответов так и не увидела. Разочарованно повздыхав и совсем немного, ну просто так, для приличия, пожалев себя, поплелась в постель, где и успокоилась за чтением очередного романа.

Перед сном Игорь вновь заглянул ко мне и обратился с просьбой:

– Может, сходим все-таки завтра, подадим заявление на развод? Я сегодня все узнал! Учитывая, что мы много лет уже живем врозь, и у нас нет разногласий по поводу того, с кем останется дочь, то нас разведут сразу, без всякого суда.

– Хорошо! – безропотно согласилась я. – Завтра, так завтра!

Глава 7

Но утро внесло в наши планы свои коррективы. Позвонила Зинаида Семеновна и попросила застраховать дом профессора Ракитина в дачном поселке «Зеленое раздолье». В этом поселке я была много раз, исходила его вдоль и поперек, страхуя дачные дома, и поэтому с радостью согласилась.

– В доме сейчас постоянно живет хозяин со своим внуком, – рассказывала Зинаида Семеновна, – так что можно подъехать в любое время. Машину, к сожалению, тебе для поездки выделить не можем, все разъехались по делам, но рейсовый автобус ходит часто, да и дом находится недалеко от остановки, так что, надеюсь, сложностей особых не будет. – И она подробно стала объяснять, как найти дом.

– Я знаю этот дачный поселок, – перебила я ее. – И дом этот помню, проходила не раз мимо, любуясь орнаментами, которыми украшены крыша и окна. Так что, не волнуйтесь, легко найду! – заверила я свою заведующую и поинтересовалась, – Зинаида Семеновна, по поводу выплаты страховки за Скворцова, еще никто не обращался?

– Пока нет! – ответила заведующая. – Вадим Иванович уже связался с майором, который ведет расследование, попытался узнать подробности, но тот пока ничего определенного не говорит. Так, что ждем! – закончила она и положила трубку.

Облачившись в легкие брюки, футболку босоножки, и, захватив необходимые для страхования бумаги, я вышла на улицу. День обещал быть теплым и солнечным. Зажмурившись от удовольствия, вздохнула полной грудью, немного постояла, определяясь в какую лучше сторону пойти и легкой походкой двинулась к остановке. В дачный поселок в это время суток ехали в основном люди пенсионного возраста. Свободных мест в автобусе не было, поэтому пришлось до самого поселка стоять на задней площадке. Дорога была неровная, автобус сильно трясло, и мне казалось, что на каждой выбоине внутри меня обрывается по одному органу. Вот только куда они при этом падали, для меня так и осталось загадкой, ибо, когда я вышла на конечной остановке и ощупала себя, то обнаружила, что все части тела находятся на своих местах.

Дом Ракитиных находился недалеко от остановки, и я решительно направилась к калитке, видневшейся в высоком деревянном заборе. Постучавшись в нее и, не дождавшись ответа, я толкнула дверь. На удивление, та оказалась не запертой. Моему взору предстал зеленый газон, покрывающий все свободное пространство, посередине которого пролегала, выложенная из красного булыжника, дорожка, тянущаяся к деревянному крыльцу, Я смело направилась к дому. Но, едва сделала несколько шагов, как заметила выскочившего из-за угла дома черного дога. Огромными прыжками он направился в мою сторону. Увидев бегущего навстречу мне зверя с горящими глазами, я молниеносно развернулась на сто восемьдесят градусов, и бросилась к спасительной калитке. Дернула за ручку и с ужасом убедилась, что та не открывается. Видимо она захлопывалась автоматически и открывалась как-то по-особому. Но размышлять было некогда, так как собака быстро приближалась. Окинув высоту забора, я подпрыгнула, ухватилась за первый попавшийся выступ и в считанные секунды оказалась на самом верху, со страхом взирая оттуда на приближающегося пса. Дог подбежал к тому месту, где я восседала на заборе, присел на задние лапы, наклонил на бок голову и, высунув язык, уставился на меня. В его взгляде я прочла недоумение: «Ты чего там делаешь наверху, давай спускайся вниз, надо бы пообщаться с тобой, а туда наверх, сама понимаешь, я подняться не могу?».

Но я не торопилась отзываться на его призывный взгляд и в поисках лазейки для отступления, стала осматриваться. Красота, представшая передо мной, буквально заворожила меня. С обеих сторон забора, прямо от земли, тянули к солнцу свои пушистые лапки молоденькие пихты. Между ними, покачиваясь от небольшого ветерка разноцветными гроздьями соцветий, благоухали кусты сирени. Яблони и груши, словно соревнуясь между собой в красоте, кокетливо раскинули усыпанные цветами ветви, вокруг которых жужжали пчелы и шмели, собирающие с них нектар. По углам забора разместились редкие гости на дачных участках – высокие пирамидальные туи, устремившие свои верхушки в небо и надменно, взирающие на свое окружение. А внизу, словно верные пажи, плотными рядами стояли кусты низкорослого можжевельника. И совсем уж иностранкой выглядела здесь одинокая вишня сакура, которая всем своим печальным видом и обиженно опадающими нежно-розовыми лепестками, как бы говорила, что ей здесь так грустно, так грустно одной. Посередине газона из речного камня были выложены клумбы-горки, на которых уже успели распуститься первые цветы – пылающие красным цветом тюльпаны и скромно улыбающиеся бледно-желтые нарциссы.

– Дочка, дочка! – вдруг услышала я чей-то голос позади себя и посмотрела вниз. С другой стороны забора, прикрыв ладошкой глаза, на меня взирал сухонький старичок.

– Тебе сверху хорошо видно, глянь милая, там автобус еще не ушел? – попросил он.

Я посмотрела вдоль улицы. Автобус стоял на месте. Кабина водителя была распахнута настежь, а сам он, не торопясь в пыльный и знойный город, прогуливался невдалеке.

– Дедуля! – обратилась я к старичку. – Автобус еще стоит и, если поторопишься, то успеешь.

Поблагодарив, старичок рысцой посеменил по дороге, а я подумала:

«Ну вот, хоть какая-то польза от моего сидения на заборе», – и с тоской посмотрела на дога, который совсем не собирался покидать свой наблюдательный пост.

– Молчун, ты куда, опять подевался? – раздался звонкий детский голосок и к моей радости из-за дома появился мальчуган лет шести. Увидев меня верхом на заборе и сидящего передо мной дога, он решительно направился в нашу сторону. Я, молча, ждала своего спасителя.

– А как ты, туда залезла? – с восхищением спросил мальчик, подойдя к огромной собаке и бесстрашно положив маленькую ручку на ее голову. При этом он высоко задрал свою головенку, пытаясь разглядеть меня наверху.

– Да вот спасалась от твоего друга! – пояснила я. – Уж больно страшен он!

– Молчун, страшный? – удивился малыш. – Да он никого не трогает, он же Молчун!

– Но я же, этого не знала! – оправдывалась я за свой испуг.

– Что тут происходит? – внезапно раздался суровый голос и я, вздрогнув, посмотрела в ту сторону, откуда он прозвучал.

По дорожке от дома шел мужчина, одетый в легкие полотняные брюки и светлую футболку. Он был уже в годах, но имел аскетическое лицо и высокую, прямую фигуру. Я вдруг засмущалась, подумав, что мое сидение на заборе в его глазах выглядит совсем несолидно и уже открыла рот, придумывая на ходу слова в свое оправдание, но меня опередил ребенок, объяснив ему, что я испугалась Молчуна. Мужчина засмеялся, а потом удивленно поинтересовался:

– Как же, вы туда забрались, ведь забор очень высокий?

– У страха глаза велики! – пробурчала я и стала оглядываться в поисках спуска. Оглядев забор с обеих сторон и, не увидев ни одного выступа, недоуменно покачала головой, удивляясь и сама, как смогла забраться так высоко. Так и не найдя никаких зацепок, не долго думая, я просто спрыгнула вниз. Отряхивая с брюк приставшие соринки, заметила неприкрытое восхищение в глазах мальчика. Видимо для него лазанье по заборам пока что было запредельной мечтой. Я подняла глаза на мужчину и объяснила свое неожиданное появление в их владениях.

– Мы ждали, вас! – обрадовался он и представился. – Ракитин Егор Николаевич, владелец этого дома. А это мой внук – Максим, и уже известный вам, член нашей семьи – Молчун. Пройдемте в дом, там нам будет удобнее разговаривать.

Несмотря на жару, в доме было прохладно. Светлая и легкая мебель располагала к отдыху. На полу лежали домотканые половики. Полукругом рассредоточились старенькие диваны. Здесь же находился небольшой фигурный столик ручной работы, на котором стопками лежали газеты и журналы.

– Что будете пить? А может, хотите перекусить? – обратился ко мне Егор Николаевич.

– Спасибо! Лучше чай! Зеленый, если можно? – заказала я.

– Конечно, можно, – и тут же полюбопытствовал. – Ведете здоровый образ жизни?

– Почему, вы так решили?

– Ну, зеленый чай не все пьют! – он лукаво посмотрел на меня. – Только настоящие ценители чая и те, кто заботится о своем здоровье!

– Наверно, меня можно отнести и к тем, и другим! – улыбнулась я в ответ.

Хозяин ушел готовить напитки, а я удобно, расположившись на мягком диване, стала осматривать помещение, оценивая стоимость будущей страховки. Тем временем, огромный дог, обойдя комнату, подошел к дивану, где я сидела, и неожиданно лег у моих ног.

– Дедушка! А она ему понравилась! – с детской непосредственностью отреагировал Максим, когда профессор вернулся с заваренным чаем. Дед с улыбкой кивнул.

– А почему его зовут Молчун? – поинтересовалась я.

– А он почти никогда не лает! – ответил хозяин, разливая чай по чашкам и, заметив мой недоуменный взгляд, пояснил. – Он прошел обучение у хороших специалистов, которые научили его не лаять без особой необходимости.

Я тут же вспомнила, как дог несся на меня, и подумала, что его молчание в тот момент выглядело намного страшнее, чем лаянье любой другой собаки.

– Многие пугаются такого поведения собаки, – ответил Ракитин на мои мысли. – Но я считаю, что животных, как и детей, необходимо правильно воспитывать с детства, как, например, это делают в Японии, чтобы потом не хвататься за голову от их поступков.

– Вы были в Японии? – невольно вырвалось у меня.

– Был и не один раз! – подтвердил профессор. – Я историк, профессор университета. Специализируюсь на восточных и азиатских странах. А по Японии защитил докторскую диссертацию. Я очень люблю эту страну.

– А как воспитывают в Японии? – не сумела скрыть я свое любопытство.

– До пяти лет японцы, практически не воспитывают своих детей. Они считают, что до этого возраста дети имеют связь с Космосом и воспитывать их в это время, только вредить физическому и умственному здоровью. Поэтому до пяти лет они просто кормят детей, ухаживают за ними, оберегают от травм и наблюдают за их поведением, давая проявиться характеру, наклонностям и способностям. А вот уже с пяти лет, начинают буквально муштровать своих деток, развивая те самые способности и, приучая к порядку, дисциплине и поведению в обществе. И так до пятнадцати лет. А с пятнадцати лет они к ним относятся уже как к взрослым и спрашивают с них по-взрослому. Поэтому у них и нет таких острых проблем с подростковой преступностью, и конфликтов с родителями, как в других странах, в том числе и у нас в России.

– Расскажите еще что-нибудь, про Японию! – попросила я, прихлебывая чай.

– Это удивительная страна, – улыбнулся профессор своим мыслям, мгновенно унесшим его далеко от того места, где он сейчас находился. – Если Запад – это цивилизация камня, хлеба и мяса, то Япония – страна дерева, риса и рыбы. Все это вытекает из моря, которым она окружена и из тех религиозных учений, наложивших большой отпечаток на внутренний мир японцев. Самое интересное, что японцы не отвергали тех учений, которые приходили в их страну, а брали лучшее из каждого и приспосабливали к своему образу жизни. Так, благодаря «буддизму», пришедшему в страну в шестом веке, появились своеобразная японская философия, литература, театр, возникли памятники и сады необыкновенной красоты. Отличительной чертой учения «синтоизм» является культ чистоты, который буквально пронизывает всю страну, будь это человеческое тело, искусство или промышленное производство. Все японское общество окутано также духом «конфуцианства». Благодаря этому учению, японцам с детства прививается любовь и уважение к государству и власти. Они твердо верят в то, что образование делает людей лучше, сопутствует их успеху в жизни, власти и богатству. Истоки этого учения проявляются и в уважении к старшим, к мужчинам, к начальству, во взаимоотношениях в семье, в ритуалах при приеме гостей, при поднесении и приеме подарков, при обмене письмами и визитными карточками и, конечно же, в поклонах, сопровождающих всю жизнь японцев. Но, что больше всего поразило меня в японцах – так это то, как умело и красиво они умеют придавать грустное очарование окружающим их жизнь вещам, природе, и вообще бытию.

– Сакуру, которая растет в вашем саду, из Японии привезли?

– Да! – улыбнулся Егор Николаевич. – Я даже не надеялся, что приживется. Я привез два дерева, но одно погибло.

– Мне кажется, что она чувствует себя здесь одинокой! – покачала я головой.

– Да, растения, как и люди, тоже умеют чувствовать! – согласился со мной Ракитин. – Я давно хотел приобрести для нее пару, но пока не удается, в наших краях не просто найти это дерево! – развел он руками. – Придется снова ехать в Японию.

Глаза профессора вновь загорелись, и он еще долго рассказывал об этой изумительной стране, а я с восхищением слушала этого человека и думала:

«Надо же, как все просто и понятно устроено в стране, о которой еще сто лет назад практически никто ничего не знал! И почему в нашем государстве все не так происходит, все через какие-то реформы и революции? Сначала разрушаем, а потом строим, потом снова разрушаем и так до бесконечности. А ведь как здорово было бы просто жить, создавать красоту и восхищаться ею?