Читать книгу: «Посильная помощь», страница 6
Взаимопомощь
Надежда тяжело переживала расставание, и еще эта непонятная дурнота, периодически досаждающая ее последний месяц, только усугубляла так и без того ее психологически тошнотворное состояние. Она частенько вспоминала их поначалу милую встречу в ресторане, по прошествии времени оказавшейся последней. В тот день она тоже себя не важно чувствовала, и даже ее любимое блюдо: отварную брокколи под сливочно-грибным соусом она съесть не смогла, оставив на тарелке почти нетронутые травянисто-зеленого цвета причудливой формы соцветия, политые густой ароматной кремовой подливой. В начале вечера он был весел и даже хохмил в свойственной ему манере с примесью черного юмора, присущего людям его профессии, но позднее, заметив потерю у нее аппетита, он поначалу задавал какие-то витиеватые вопросы о ее самочувствии, а потом и вовсе видимо потерял интерес к происходящему и принялся за заказанный им стейк, виртуозно его разрезал, тщательно пережевывал, сконцентрировав все свое внимание на краю тарелки. Остаток вечера он был немногословен, а после него он так и не позвонил.
Она не могла понять, почему после этого вечера длившийся на протяжении более полугода роман был так внезапно завершен, и как какая-то несъеденная ею зеленая капуста могла так повлиять на его настроение. Она неоднократно ему звонила, писала сообщения с просьбой объяснить причину их такого, на вид совсем банального и странного расставания, но все ее усилия были тщетны. Вот и сейчас, несмотря на уже прошедший месяц боль расставания ее не отпускала, а иногда еще сильнее, в перерывах между едой, накатывала, потягивая то в пояснице, то почему-то в груди, и даже длинношерстная кошка Муся, ложась своим теплым пушистым тельцем на ноющие места хозяйки, не могла унять эту боль.
Надежда так надеялась, что уже с появлением в ее жизни этого человека она обретет долгожданную семью, а впоследствии, если повезет, и ребенка, а пока ей оставалось все свое время посвящать куклам реборн, профессионально изготовлением которых она много лет занималась. Эти милые пупсы, словно настоящие младенцы, с их нежным, почти естественным цветом кожи, едва видимыми венами, капиллярами, румянцем, тонкими как пушком волосиками занимали не только все свободное пространство в ее квартире, но и всецело ее душу. Неприглядные и даже на первый взгляд пугающие неосведомленного человека разбросанные по всей квартире безликие заготовки: молды, стеклянные и акриловые глаза, ресницы, мохерывые волосы от светлых до темных оттенков, каркасы, мягконабивные тельца после трудоемкого и долгого процесса превращались в маленькое практически живое существо, требующее заботы и внимание. Она кропотливо и аккуратно расписывала каждую деталь, уделяя особое внимание всем естественным складочкам, покраснениям кожи, бровям, прошивала специальными микроиглами их поначалу лысенькие головки мохеровыми волосиками, стараясь передать естественную линию роста волос младенцу. Надежда с большим трепетом относилась к каждому «рожденному» ею «ребенку» и придирчиво уточняла у покупателя, для кого и с какой целью он приобретает ее куклу, будто отдавала ее на усыновление. Оставшихся пока без «родителей» кукол она время от времени переодевала в купленную детскую одежду, рассаживала, протирала их мягкой влажной тряпочкой и расчесывала маленькой щеточкой, предварительно смочив их редкие волосики водой из пульверизатора.
С каждой проходящей неделей эта непонятная дурнота приобретала все новые проявления: то накатывала сразу после еды, то прямо с утра, иногда не давая даже встать с постели. Аппетит был окончательно потерян, и даже ранее привычная еда не доставляла ей никого удовольствия, а, наоборот, никак не могла удержаться в ее организме, так и стремилась вырваться наружу. Глядя на себя в зеркало, на свое бледное, землистого цвета лицо, Надежда понимала, что с ней что-то происходит, но продолжала списывать свое состояние на сильные эмоциональные переживания. Только после того, когда она в очередной раз, дабы не пропустить срок передачи еще незаконченной куклы покупателю, взглянула на календарь, ее осенило, что уже достаточно времени прошло после расставания, а она так ничего и не покупала для своей прихотливой красной мальвы, периодически доставляющей ей различные неудобства. Ни в том месяце, ни в этом бутон красной мальвы у нее не распустился.
Она никак не могла поверить в это вовсе не входящее в ее планы событие и всячески отодвигала мысли, запутанные словно разноцветное мулине, смешанное из разных мотков ниток. Подобное частенько вытворяла ее кошка Муся, за что та каждый раз строго наказывалась. Сейчас же она могла ругаться только на себя, и чтобы распутать этот терзавший ее клубок сомнений Надежда направилась в ближайшую аптеку.
Вскоре вернувшись домой и проведя некоторое время в ванной комнате, мучавшие ее опасения были развеяны. Она была беременна. «Так вот, почему он меня бросил! Он это понял, еще там, в ресторане! Профессионализма у него не отнять!» – воскликнула она так громко, что спящая на полу Муся вскочила и испуганно начала пятиться в угол. Его постоянным намекам про свободную от детей жизнь, как и даже порой скабрезным шуткам, она все это время не предавала никого значения. Как она, тридцатитрехлетняя женщина, могла так ошибаться? Видимо ее сильное желание иметь семью и ребенка теплым пушистым коконом окутало ее настолько, что сквозь него невозможно было отличить истинное от ложного. Привычки ударяться в слезы у нее не было, и в этот раз она также не могла себе это позволить, несмотря на то, что внутри у нее все скулило и изнывало от отчаяния.
Прошла неделя. Уже понятная ей дурнота, слегка набухшая грудь и неисчезающая боль от обиды затрудняли движение к единственно правильному, как ей казалось, решению, но в один из дней она осмелилась и набрала номер живущей по соседству подруги Ларисы.
– Ларочка, извини меня, что беспокою тебя в столь трудный для тебя период, – осторожно, будто на цыпочках, подошла к разговору Надежда. – Но мне нужна твоя помощь. Ты не могла бы зайти ко мне? Поболтаем.
– Надюша, что ты. Ты же знаешь, я всегда рада твоему звонку, – обрадовалась Лариса. – Конечно, сейчас приду. Мне сейчас общение не помешает.
Через несколько минут Лариса уже была у нее в квартире и держала одну из ее кукол реборн.
– Какие они все-таки милые, почти как дети, – с нежностью сказала Лариса и прижала к груди, словно младенца, куклу. – Как у тебя сейчас с заказами?
– Да, вроде нормально, идут понемногу. Недавно вот один коллекционер мальчика Рому купил. Так жалко было с ним расставаться, – показав фото проданной куклы, произнесла Надежда.
– А подари мне одну, – не ожидая от себя такой смелости, вырвалось у Ларисы. – Просто мне так одиноко, когда Гриши не стало, – тихо произнесла она, и ее глаза стали влажные. – Нет, не надо. Я пошутила, это слишком дорогой подарок, – быстро опомнилась она.
– Ты это, давай держись, – принялась утешать ее Надежда и нежно обняла Ларису. – Есть у меня тут один, так сказать, «отказник». Несколько лет назад один клиент заказал, даже предоплату какую-то внес и пропал. Я так ему и не дозвонилась. Подожди-ка минутку, – сказала Надежда и ушла в другую комнату.
Вскоре она появилась, держа в руках лысенького с соской во рту немного скрюченного голубоглазого пупса.
– Знакомься, это Дениска, – радостно сказала Надежда и протянула куклу Ларисе. – Можешь забирать. Он твой.
Лариса с нежностью взяла пупса, слегка прикоснулась губами к его сморщенному лобику и заулыбалась.
– Надюша, спасибо тебе большое. Это так приятно, – благодарила она, придерживая головку кукле, будто ребенку. – Ты ведь меня хотела о чем-то попросить…
– Да, мне тут уехать надо, недели на две. Ты не могла бы приходить Мусю кормить и иногда цветы поливать? – как-то неуверенно сказала Надежда.
– Конечно, мне совсем не сложно. У тебя что-то случилось? Ты все из-за него переживаешь? – спросила Лариса, вопросительно посмотрев на Надежду. – У тебя вид какой-то бледный. Ты не заболела?
– Вовсе нет, – сухо ответила Надежда. – Ничего я не переживаю, просто хочу к родителям съездить, пожить там у ним немного после…, – замолчала она на секунду, потом продолжила. – Если ты не против, тогда я сейчас запасные ключи тебе принесу.
Надежда пошла в коридор, а когда вернулась, Лариса вместо куклы держала листок бумаги и агрессивно им размахивала. Улыбка уже пропала, а ее лицо порозовело от переполнявшего ее возмущения.
– К родителям, говоришь, хочешь съездить? А вот это что? – воскликнула Лариса и выбросила руку с листком бумаги вперед в сторону Надежды. – Направление на аборт? С ума, что ли, сошла? – не стесняясь в выражениях, крикнула она.
– Он подозревал, что я беременная, и поэтому кинул меня! А воспитывать ребенка одной – это не в моих принципах! Не такого я для себя хотела, не о таком я мечтала! – эмоционально выкрикнула в ответ Надежда.
– Я тоже об этом не мечтала, чтобы Гриша…, – Лариса на миг замолчала, отведя взгляд в сторону оставленной на кровати куклы. – А тут ты сама лишаешь жизни…Лучше отдай его мне. Боже, что я говорю? – спохватилась она и схватилась руками за голову.
– Это мое решение, и оно окончательное. А после я поживу у родителей, мне нужна их поддержка, – твердо сказала Надежда.
– Раз так, и ты уже все решила, так давай скорее ключи! Нечего мне здесь больше делать!
Лариса вырвала из рук Надежды связку ключей, схватила подмышку подаренную ей куклу и выбежала из квартиры.
В комнате воцарилась пустота, только Муся периодически наполняла ее своим кошачьим урчанием.
Прошли отмеренные Надеждой две недели, и она наконец-то возвращалась домой от родителей. Майская теплота изо дня в день набирала свою силу и во всю окрепшими лучами настойчиво ломилась в окна. Дурнота ее больше не мучала, а настроение вторило ясной погоде и приятно тянуло отведать свежую сочную брокколи, так отражающую вкус вовсю наступившей весны. Подойдя к своему дому, она заметила машину скорой помощи, стоящую у ее подъезда. «С кем-то что-то случилось», – подумала она и с тревожными мыслями стала подниматься на свой этаж. Она подошла к квартире и, не успев засунуть ключ в замочную скважину, заметила, что соседская дверь медленно открылась, и в коридор вышел крупный неповоротливый мужчина в спецодежде скорой помощи с большим рыжим чемоданом. В душе все оборвалось, и мрачные мысли как сумасшедшие стали скакать от одной к другой. Она кинулась к соседской квартире со словами: «Скажите, что с Ларисой?», но тут ее речь прервалась, застряв, словно ком, в горле. На пороге она увидела Андрея, выходящего из квартиры с ее пупсом в руках. Она посмотрела в его испуганные, как у загнанного животного, глаза и промолчала. Ни сказав ни слова, он протянул ей куклу и пошел за напарником. Позади стояла Лариса. Она разглядывала слегка округлившийся живот Надежды и улыбалась.
В оформлении обложки использована фотография «Лестничная клетка» с сайта https://club.foto.ru с разрешения автора, автор Якубенко Сергей.
