Читать книгу: «Кукловод», страница 2

2 глава

Утром Шута разбудил стук сердца, умирающего скоропостижным творческим отчаянием. Кукловод с охапкой кукол, репетировавших этой ночью, спускался вниз по скрипучей лестнице, предварительно стремительным ударом захлопнув ветхую дверцу. Он положил актёров на место, а сам сел на табуретку в самом тёмном углу подвала и начал щёлкать зажигалкой, наблюдая за то потухающим, то снова появляющимся огнём. Так прошло утро.

После полудня Кукловод продолжил корректировку шута. Исправив какой-либо шов, он начинал смотреть на новую куклу, будто говоря: "На тебя последняя надежда". Стук сердца хозяина больше не резал Шуту уши своим отчаянием, но колко пробирал до мурашек больным смирением. Даже когда в швейной машинке в десятый раз застряли нити, лицо Кукловода ни на миг не потеряло спокойствия. К вечеру Шут был помещён в облезлый ящик к остальным актёрам.

Этой ночью репетиций не происходило. Вероятно, прошлая постановка не взошла на пьедестал всеобщего признания. Это даже немного обрадовало Шута, потому что с написанием нового сценария увеличивался шанс того, что он получит роль, а может, и несколько. И наутро ему действительно дали одну из самых многофигурирующих ролей. Вся постановка завязывалась, развивалась, кульминировалась и развязывалась вокруг него. В этот же день состоялась премьера. Премьера, навсегда вошедшая в историю кукольного театра как самая задушевная игра бездушных актёров. Овациям и аплодисментам не было предела, а вскоре про "прекраснейшего Шута" начали сочинять песни, легенды и оды. А ещё через пару мгновений он проснулся.

Ящик был пуст. Подвал тоже. Шут вскарабкался на лестницу и прислонился к дверце. С улицы доносились гудки машин, шуршания колёс и постукивания каблуков. Кто-то чему-то восхищался в рядом расположенной парфюмерии, какая-то девушка спорила по телефону. До спины Шута коснулось нечто тощее и холодное. Обернувшись, его глаза столкнулись с мучительным взглядом исхудавшей острозубой крысы. Шут закричал и упал на пол; крыса, испугавшись, убежала под стол. Весь оставшийся день он провёл в ящике.