Читать книгу: «Переходный возраст II – Абсолютное счастье», страница 6
Глава 14. Дружба
После всего случившегося Бажёнов написал заявление по собственному желанию и решил взять себе небольшой отпуск, и пока всё не уляжется, не устраиваться на новое место работы. Своей благоверной спутнице, то есть жене, он, скорее всего, сказал, что не может больше работать в месте, где его не ценят и не уважают, где все ему завидуют, от этого создают разные слухи о нём – такого всем необходимого и никем незаменимого кандидата наук. Не сомневаюсь, что его жена не только поверила ему, ещё, скорее всего, и написала в Министерство образования и науки несколько жалобных и анонимных заявлений, которые никто и рассматривать не стал.
Но это мои предположения, не знаю, как и что они решили, главное, что это станет ему уроком, и в следующий раз он подумает, прежде чем начнёт соблазнять молоденьких студенток, пророча им шикарное будущее рядом с ним.
Вера всё-таки решила сделать аборт, на это ей была необходима небольшая сумма денег, которую она взять у родителей не могла. Я пришла ей на помощь и одолжила необходимую сумму денег. Я не знаю: правильно ли я поступила в этом случае или нет. Но сердце было не на месте.
Когда Аня пришла домой после больницы, она сопровождала Веру, чтобы не оставлять её одной, с моего сердца почему-то сразу «упал камень».
– Мама, из-за всех переживаний и стрессов у Веры не развивается плод, замороженная беременность, поэтому ей так и так необходимо делать аборт.
– Правда?! – сквозь слёзы произнесла я, мне от чистого сердца не хотелось, чтобы такая ответственность падала на молодую девушку, чтобы, не дай Бог, она жалела о своём поступке всю свою жизнь или наоборот.
– Да, врач сказал, что сейчас всё пройдет безболезненно, срок небольшой, но плод по всем показателем уже не развивается около двух недель, шансов уже никаких.
– Как Вера?!
– Она расстроилась сначала, потом обрадовалась, что всё решилось именно так.
– Это действительно важно. Аня…. – взволнованно произнесла я.
– Да, мам?!
– Будь осторожна, я прошу тебя, береги себя, думай всегда о себе, в первую очередь, о себе. В этом мире вряд ли кто-то, кроме тебя, позаботится о тебе ещё.
– Хорошо, а как же ты, мам?!
– Я тоже невечная.
– Мама, ну, не начинай, пожалуйста, – обняла меня Аня. – Вера сказала, что мне безумно повезло с тобой, и она права.
– Это приятно слышать.
– Мне тоже, хоть ты и бываешь жуткой занудой.
– Так, я этого не слышала, – засмеялись мы с Аней.
Когда Аня отправилась на прогулку с Костей, мне захотелось небольшого праздника, поэтому я набрала своему новому другу.
– Гриша, привет, как на счёт прогулки по ночному Питеру?!
– С большим удовольствием.
Вечерний Питер так красив, всё переливается огнями, все старинные постройки внушают почему-то в тебе какое-то чувство величия и статности. Ты чувствуешь себя очень важным лишь потому, что прогуливаешься по этому городу, лично сам можешь прикоснуться ко всему этому величию, можешь стать частью этого прекрасного города.
Я недавно живу в Питере, но даже сейчас он мне кажется таким родным, и в тоже время каким-то далёким. Далёким лишь потому, что тот, кто тебе близок и дорог, не рядом с тобой. Ты не можешь с ним случайно встретиться, ты не можешь случайно от кого-то услышать о нём какие-то новости, ты не можешь специально искать встречи с ним. Всего этого ты не можешь сделать лишь потому, что этот человек не живет с тобой в одном городе, он далеко, далеко.
– Ты где-то летаешь?! Ты не со мной?! – вернул меня в реальность голос Гриши.
– Нет, – улыбнулась я и чуточку обманула Гришу. – Я просто любуюсь красотами этого незабываемого города.
– Что есть, то есть. Как ты тут оказалась?! Почему решила переехать?!
– Я приехала ради дочери, её карьеры, а точнее и своей тоже. Питер – культурная столица нашей Родины, здесь всё живёт творчеством, а я творческий человек, мне необходимо столкнуться с этим творчеством, прикоснуться к нему, понять его. Только, когда ты здесь живёшь, ты можешь всё это испытать на себе. С мужем мы разошлись мирно, к нему нет у меня никаких претензий, это у него ко мне, скорее всего. И знаешь, понятие: не сошлись характерами, бывает иногда место быть.
– Да перестань, не бывает.
– Сам мне так сказал про свою девушку.
– Сказал, но это не так.
– А в чём же дело?!
– Она просто никогда меня не любила, проводила время со мной, а потом, когда встретила свою мечту, ушла от меня, вот и всё.
– Ха-ха-ха, как это знакомо мне.
– А чём ты?! Он тоже от тебя ушёл.
– Может быть, может быть.
– Ну ладно, не хочешь, не рассказывай.
– Я просто думаю, что это совсем неважно. Правда, давай не будем портить вечер воспоминаниями и говорить о ком-то ещё, кроме, как не о нас.
– О нас?! Мне это нравится, – заулыбался Гриша.
– Ты понял, что я имела в виду, – быстро отказалась я от своих слов.
– Тогда вашу ручку, мадмуазель.
Гриша заставил меня рассмеяться и, взяв его под руку, мы отправились гулять по Питеру и наслаждаться прекрасными видами этого города, уже вдвоём. Мы болтали о всякой ерунде, и это было замечательно. Я не о чём не думала, это помогло мне расслабиться и забыть обо всём, что тревожило меня последнее время.
Я смеялась так, как уже не смеялась несколько лет. Гриша делал меня беззаботной и счастливой. Мне, правда, с ним было хорошо, удивительно, но хорошо и легко. Мне казалось, что я его знаю тысячу лет, и мне не надо притворяться.
Гриша не давил на меня и ничего от меня не требовал, я так устала от того, что всем от меня что-то надо. Никто не мог оставить меня в покое и просто наслаждаться тем, что я рядом, и всё. Просто рядом. Грише было хорошо от того, что я рядом, он не давил на меня, он давал мне мою свободу, мы были вместе, но душой и телом я оставалась одна. Наверное, вот в этом и есть вся прелесть дружбы между мужчиной и женщиной. Когда людям просто хорошо вместе, и всё. Ничего другого и не надо.
– Вот ещё одна история, – продолжал Гриша.
А я смотрела на него и радовалась, что познакомилась с таким прекрасным человеком, который может отдавать, а не забирать.
Глава 15. Творческий путь
После того, как жизнь стала налаживаться, и в моей жизни наконец-то восстановилась справедливость, я стала понимать, что с моим творческим ростом что-то не так. Я не могла творить и получать от своего искусства удовлетворение только потому, что рисовать я должна была по определенной тематике и по определенным мотивам, которые мне диктовал союз художников.
Я понимала, что сейчас зависима от работы, так как нужно содержать Аню, с супругом я развелась. Витя хорошо нам помогал, но я не хотела надеяться на него и продолжать грузить его своими проблемами, я должна была их решать сама, и опираться я должна была только сама на себя.
Но я была так скована в своём творчестве, так сжата. У меня было огромное количество идей, сюжетов для моей выставки, но я ничего этого не могла воплотить в жизнь.
Мне не хватало воздуха, мне нечем было дышать в этих условиях. Я вспоминала себя и понимала, что такие же ощущения я испытывала, когда находилась в браке с Витей, а душой и телом была с Андреем.
Также и сейчас – руки рисовали то, что надо, а душа и сердце хотело нарисовать совершенно другое. Картины не имели души, они ничем не могли цеплять. Я сама не хотела на них смотреть, не говоря уже про других людей.
Это не могло долго продолжаться. Мне надо было решиться, решиться на свободу, иначе своему творчеству я должна была бы сказать: «Прощай!». Но этого я никак не могла допустить.
Да, я могу остаться одна, без мужчин, но не без моих картин, не без красок и кисточек, не без белого полотна, не без моего воздуха.
Да, без моих картин – мне просто нечем будет дышать.
И вот в какой-то момент я просто поняла, что так дальше не может продолжаться. Я решила снова дышать полной грудью, я решила снять себя эти невидимые оковы и уйти из союза художников.
– Вы в своём уме, простите, – недовольно спрашивала меня Марина Владимировна, которая ещё пару лет назад оформляла меня в состав художников. – Сюда так тяжело попасть, вам так повезло, вас взяли сюда без участия в выставках, дали шанс. И вы сейчас хотите просто так взять и уйти?! Куда, боюсь спросить?! Что вас ждёт впереди?! Вы понимаете, что вы и ваши картины никому не нужны. Вы никогда не сможете открыть свою выставку, это в своём городе могли, здесь – нет. Здесь другой уровень, деточка. Вы, вроде, взрослая женщина, а рассуждаете и ведёте себя, как капризный ребенок.
– Я за всё вам благодарна, за весь опыт, который приобрела, работая с вами, но это не моё. Я не могу писать картины по определенной тематике, я хочу писать то, что у меня на душе, что я чувствую в данную минуту, и чем я живу в данную секунду. Настоящая жизнь, настоящие чувства и эмоции – вот, что есть в моих картинах. А это всё пустое, это всё неживое, это всё без души.
– Да вы посмотрите, какая очередь выстраивается к нам. Кто мы и кто вы, – стала повышать голос Марина Владимировна.
– Я не претендую на ваш уровень, я просто хочу рисовать и творить так, как хочу именно я.
– Да, куда катится мир, – произнесла очень пренебрежительно Марина Владимировна. – Подпишу ваше заявление, сможете получить расчёт, отрабатывать вас не буду просить. Но учтите – второй раз мы вас не возьмём.
– Спасибо. Я больше и не хочу.
– Это вы сейчас так думаете, а потом поймёте, что никому ваши картины не нужны, и таких, как вы, вон – целый ряд на улицах стоит. Вспомните, прибежите, но боюсь, что будет уже поздно.
– Хорошо, я вас услышала, – решительно ответила я. Моё мнение уже никто и ничто поменять не мог.
Взяв свои небольшие пожитки, я вызвала себе такси и отправилась в свою новую мастерскую, где могла свободно дышать и творить.
Да, моя новая мастерская – это наша небольшая квартира с Аней. Конечно же, у меня не было денег, чтобы снимать мастерскую.
Но в глубине души мне было так легко и свободно, я точно знала, что поступила правильно, что мой творческий путь находится ещё только в середине, что мне есть куда двигаться и куда расти.
Приехав домой и, расположив все свои вещи у открытого окна, я впустила в наш дом запах красок и запах свободы. Это просто невероятное сочетание моего счастья.
Не прошло и минуты, как я стала рисовать – руки не останавливались, в голове было столько сюжетов и идей, что даже усталость никак не давала о себе знать. Я творила до полной ночи, пока не вернулась Аня и не уговорила меня лечь поспать и отдохнуть.
У Ани начались летние каникулы, и она решила некоторое время провести в гостях у папы. Я была рада такому решению и с удовольствием проводила свою дочку в аэропорт, где на другой точке нашей планеты её встретил Витя и обещал ей устроить незабываемые каникулы.
А у меня начиналось время творческих перемен. Я вставала рано утром и рисовала, я могла не спать всю ночь, всю ночь творить, потом могла отсыпаться весь день. Меня ничего не тревожило, я жила в своём внутреннем мире, в мире своего творчества. В мире, где всё было так, как хотела я. Ведь сюжет своих картин придумывала я сама, и никто мне не указывал, как и где надо рисовать. Художники – это люди, которые должны быть свободны в своих действиях, это я точно знаю, это испытала на себе.
Мне хотелось создать свою выставку, но для этого мне необходимо было закончить несколько картин. В родном городе я уже попросила Витю продать мою машину и мою мастерскую, чтобы была возможность арендовать зал и сделать хоть какую, но рекламу моей выставки.
Так бы я и жила до возвращения Ани в своём творческом хаусе. Хаус был у меня дома, и это мягко сказано. Я практически не убиралась и толком не готовила. Вся полностью я была погружена в свои картины, в свои работы, в свою мечту.
Если бы не мой друг Гриша, который придумал за меня, как я проведу эти выходные. Я не могла ему отказать, ведь была у него в долгу, за все те услуги, которые он сделал для меня.
Глава 16. Дождь
Гриша сказал мне собрать небольшую дорожную сумку и сказал, что мы отправимся в удивительное место, но не сказал куда.
Мне пришлось просто доверяться ему, ведь друзьям надо доверять.
Когда мы оказались в аэропорту и стали проходить регистрацию, я поняла, что мы летим в Париж.
«О, нет», – подумала я, но сказала:
– О, да.
– Ты мне говорила, что с какого-то времени ты разлюбила французский язык, я хочу, чтобы ты снова в него влюбилась, а также провела мне экскурсию по всем знаменитым местам этого города.
Обратного пути у меня уже не было, я сразу отпустила все мысли, которые возвращали меня в последнее моё путешествие в Париж, и решила, что это всё к лучшему.
В самолете меня немного стала трясти от всех воспоминаний, которые сразу нахлынули на меня при мысли о Париже. Но я стала отгонять всё это прочь. На меня смотрел довольный Гриша, и мне хотелось соответствовать ему.
– Ты рада?! Ты была в Париже?!
– Я рада, была, но это было давно.
– Хорошо, значит, будем вместе его изучать и открывать для себя.
– Будем вместе, – немного натянуто улыбнулась я и, посмотрев в иллюминатор, закрыла глаза. Через несколько мгновений, как мне показалось, мы уже приземлялись в Париже.
Оставалось собрать себя в пазл, иначе моё состояние и не назовёшь.
– Сейчас в гостиницу, а потом сразу пойдем смотреть Эйфелеву башню, ты не против?! – радостно ко мне обратился Гриша.
– Нет, конечно, я только «за».
Расположившись в гостинице, Гриша, как полагается друзьям, забронировал нам разные номера, за это я ему снова очень благодарна, приняв душ и немного отдохнув с дороги, мы отправились на экскурсию.
Эйфелева башня.…… Описывать вам её во второй раз уже не буду, да и нет у меня таких эмоций, какие были при моём первом посещении Парижа.
Первый раз я замечала только одни плюсы, сейчас же я стала обращать внимание на минусы. Около башни было огромное количество туристов, ничем было просто дышать, не то, чтобы любоваться красотами данного сооружения. Башня потеряла свой былой вид, было видно, что она нуждается во многих местах в реконструкции, да и вид с башни был уже совсем не такой, как в тот раз. И неудивительно, что через час нашей экскурсии начался дождь, который спугнул огромное количество людей. Париж уже не был ярким и красивым городом, он за несколько минут стал тёмным и унылым. Париж плакал, вместе с ним плакала и моя душа, находясь в городе любви без любви.
Дождь очень сильно стал расходиться, и мы с Гришей побежали в ближайшее кафе.
В тот момент, когда мы бежали, мне почему-то захотелось остановиться и постоять под дождём, мне казалось, что мне станет легче. Гриша тянул меня за руку, а я, отпустив его руку, встала и, подняв голову наверх, на это тёмное Парижское небо, загадала желание. И пусть я знала, что это желание не сбудется, я сама не дам ему сбыться, но я просто его загадала, так хотело моё сердце в данный момент, и так желала моя душа в эту самую секунду.
– Пойдем скорее, ты вся мокрая, заболеешь, – тянул меня Гриша.
Забежав в кафе, я увидела, как многие люди были расстроены из-за того, что дождь спугнул их прогулки по Парижу, а я наоборот, была счастлива, ведь дождь в Париже подарил мне мечту.
– Давай пей горячий чай, ты вся дрожишь, – заботился обо мне Гриша.
– Гриша, дождь невероятный, скажи, скажи?! – донимала его я.
– Скажу, но всё-таки он не входил в мои планы, у нас так мало времени, чтобы всё увидеть.
– Мне нужен листок и карандаш, пожалуйста, скорее, прошу тебя, – я просто жаждала всё нарисовать, всё, всё. Такой Париж, такой Париж ещё не видели мои картины.
– Гриша обратился к администратору кафе, но тот долго не мог его понять.
Тогда вмешалась я, и на своём ненавистном французском языке дала понять официанту, что Гриша несколько минут назад просил у него. Официант меня сразу понял, заулыбался, дал мне чистый лист бумаги и карандаши. Да, только в Париже, даже в кафе есть весь такой арсенал. Город художников, что ещё сказать.
Я села за наш столик с Гришей и стала кидать наброски на лист бумаги, эти наброски перейдут в мою картину в дальнейшем.
Гриша, молча, наблюдал за мной, но не проронил ни слова, за это ему огромное спасибо, за то, что дал сосредоточиться.
После того, как я закончила творить, Гриша посмотрел в окно и произнёс:
– Дождь практически закончился, может быть, пойдём, погуляем?!
– Конечно, – довольная собой и сложившейся ситуацией, согласилась я на предложение Гриши.
– Ты, наверное, хочешь посмотреть на Мулен Руж?!
– Да, хотелось бы.
Теперь я взяла за руку Гришу, и мы отправились смотреть на знаменитое здание в Париже.
– Интересная постройка, – говорил Гриша, рассматривая старинное здание публичного дома.
– Хочешь посетить, там до сих пор идут представления?! – предложила я, вспомнив, что Андрей хотел этого в прошлый мой приезд в Париж.
– Да нет, нет желания, – на удивление Гриша мне отказал.
– Хорошо, пойдём дальше, – немного расстроенная ответила я, так как почему-то самой уже захотелось посетить Мулен Руж.
Мы снова прошлись по узким улочкам Монмартра, увидели лавочку, на которой снимали фильм «Амели», посмотрели на скульптуру, которая называется "Человек, проходящий сквозь стену", я вспомнила, как рисовала её. Она уже была изучена мной и моим профессиональным взглядом.
Всё было, как тогда, всё так, всё, но ощущения не те, далеко не те.
Я успокаивала себе тем, что может быть это просто из-за того, что первый раз всегда завораживает, поэтому и ощущения другие, запоминающиеся, второй раз уже просто не удивляет, и дело далёко не в том, что в этот раз со мной Гриша, а в тот раз был Андрей.
– На сегодня всё, уже поздно, да и холодно стало после дождя, – обратился ко мне Гриша.
– Да, ты прав, поедем в гостиницу, закажем в номер еду и посмотрим какой-нибудь фильм, можно и французский.
– Договорились.
Всю обратную дорогу я почему-то молчала, Гриша тоже. Я не знаю почему, но мне было нерадостно. Кто-то подумает: «Совсем уже! Находится в Париже, с прекрасным молодым человеком, и всё ей не так. Совсем что ли обнаглела?!».
Я и сама это понимала, что судьба даёт мне шанс, даёт мне возможность не быть одной, начать всё с чистого листа, не страдать и не быть одинокой. Но мне всё не так, и что ещё мне только надо?!
Когда мы приехали в гостиницу и поужинали, моё молчание продолжалось. Гриша понял, что я была не в настроении, и как всегда не стал от меня требовать внимания и общения. Он просто предложил лечь пораньше спать, чтобы завтра рано утром отправиться на экскурсию, ведь уже вечером у нас был самолет обратно в Питер. Он, как всегда, всё понял и ушёл к себе в номер.
Мне было так неудобно перед ним, но я не могла натягивать на себя маску счастья и любви.
Я попыталась уснуть, но так и не смогла. Передо мной стоял Андрей и Настя, его беременная жена. Мне стало не по себе от этих мыслей и от этих представлений, что меня резко бросило в жар. Моё тело горело, мне было очень плохо.
Мне снова понадобилась помощь моего спасителя. Гриша сразу же сходил в аптеку и дал мне выпить жаропонижающее средство, всю ночь он провёл рядом со мной. Всю ночь я бредила и была не в себе. Наша завтрашняя экскурсия явно отменялась. Мне было неудобно перед Гришей за то, что с самого первого нашего с ним знакомства я доставляю ему одни неприятности.
Ближе к утру таблетки подействовали, и я уснула. Проснулась я уже ближе к обеду. Гриша принёс мне куриный бульон и, как маленькую девочку, кормил из ложечки. Он постоянно трогал мне лоб и держал меня за руку.
– Ты простудилась из-за дождя, я же говорил тебе не стой под дождём.
– Ты прав, как всегда, – соглашалась я с Гришей.
– Ты всю ночь не спал, поспи, мне уже лучше.
– Нет, я не оставлю тебя одну, посплю в самолете.
– Прости, что испортила все выходные.
– Перестань, ты ни в чём не виновата.
– Нет, я почему-то перед всеми виновата, перед собой в том числе.
– О чём ты?!
– Всё хорошо, это так, философские мысли вслух. Я ещё немного посплю, сил нет совсем.
– Конечно, ложись, отдыхай.
Гриша нежно укрыл меня одеялом и расположился рядом с моей кроватью на кресле.
Я уснула сладким сном, температура и жар уже спали, поэтому тело набиралось сил во сне. Мне снилось огромное поле, усеянное разными цветами, у цветов был неестественно яркий цвет, будто на них кто-то пролил краску, и каких на этом поле только не было цветов, всё это было как на картине. Это действительно могла бы быть хорошая картина. Во сне я смотрела на эту картину, и мне было так хорошо, будто моё желание исполнилось, будто всё стало на свои места. Потом в мой сон стал пробираться силуэт мужчины, но я никак не могла понять чей это силуэт, только когда почувствовала, как чья-то тёплая рука меня стала трясти по плечу, я поняла, что меня будет Гриша:
– Рита, пора вставать, нам надо ехать в аэропорт.
– Да, да, – стала я просыпаться от своего теплого сна, хотя так не хотелось возвращаться в эту серую реальность.
Когда мы вышли из нашего отеля, в Париже продолжала стоять дождливая погода, Париж не был готов в эти выходные встречать гостей. Как бывает у нас, когда просто хочется побыть одной дома, полежать под одеялом, посмотреть какой-нибудь душевный фильм и просто поплакать. Так и в этот раз – Париж хотел побыть один и поплакать, а мы всё никак не могли ему этого позволить.
В этот раз Париж для меня открылся совершенно с другой стороны. Я никогда и подумать не могла, что в этом городе можно грустить и плакать. Мне казалось, что здесь всегда царит атмосфера счастья и любви. Но, как оказалось, дело не в месте, дело в человеке, который рядом с тобой.
Мы быстро добрались до аэропорта и, ожидая свой рейс, стали разговаривать:
– Рит, я хотел тебе сказать всё это в романтичной обстановке, но так, как ты заболела, и у меня не получилось этого сделать вчера вечером, я решил, пока мы ещё в Париже и у нас есть уйма времени, чтобы поговорить обо всем, сделать это сейчас. Я хочу тебе признаться, что я испытываю к тебе чувства, и они не совсем дружеские. Ты мне очень нравишься, и я понимаю, что у тебя сейчас тяжелый период, ты переживаешь развод с мужем, ты даже в бреду повторяла его имя, но я хочу тебе пообещать, что сделаю всё, чтобы ты была счастливой. Я терпеливый, я умею ждать, просто дай мне шанс.
– Гриша, я за всё тебе благодарна, но ты действительно….
– Я, действительно, – перебил меня Гриша, – хочу этого, дай мне шанс, что ты теряешь.
– Хорошо, я дам тебе шанс, Гриша, ты заслуживаешь его, как никто другой.
– Правда?!
– Да, – улыбнулась я.
– Я счастлив, – Гриша поцеловал меня в губы, я ответила ему взаимностью, но я снова не поняла этот поцелуй, я не распробовала вкус его губ, я не поняла себя, я не поняла, что я чувствую к Грише.
Гриша весь наш полёт и дорогу в такси держал меня за руку и смотрел на меня влюбленными глазами.
Когда я приехала домой, я подумала, что поступила правильно, ведь я не смогу быть с Андреем, я не позволю ему оставить Настю одну в таком положении, Витю я отпустила и осталась одна, почему бы не дать шанс человеку, который мне помогает во всём и является моей поддержкой и опорой?!
