Читать книгу: «Реликтовый мир», страница 14
Глава 28
– Цхак, – едва сумел выдавить я, придавленный паучьей лапой.
– Придется выпивать тебя по-другому, – арахнид не обратил внимания на мое сипение.
Зрение поплыло, и меня накрыло ощущение падения. Чувство перехода в подпространство кальдов ни с чем нельзя спутать. В этот момент я остро пожалел, что не додумался сделать в тамаг какое-нибудь оружие. И желательно поубойнее.
Паучьи лапы затянули меня в нечто вроде пространственного кармана с подрагивающими границами. В воздухе здесь то и дело проступали пульсирующие розовые щупальца. Где-то на периферии зрения осталось искаженное дерево фини, под которым двигались смазанные силуэты Линда и Альбы. В самом же подпространстве оказалось слишком темно для моих глаз. В голове возникло щекочущее ощущение, и восприятие принялось дорисовывать недостающие детали.
Всплывший передо мной паук и раньше был немаленьким, но сейчас я едва сумел охватить его огромное восьмилапое тело. Либо дело в искажениях подпространства, либо Цхак где-то чудовищно отожрался. В воздухе над вероломным арахнидом повис клубок, в котором я опознал свернувшегося в шар Пшона. Броненосец оказался оплетен сияющими нитями, по одной из которых к пауку тянется энергия.
Судя по движениям, Цхак и в меня решил вставить такую трубочку, превратив в подобие живого коктейля. Крепко сжимая меня, паук попыталась пробить острым концом лапы доступ к энергоканалам моего тела. Мой костюм активно этому воспротивился, полностью покрыв меня защитным серебристым слоем. Однако я понял, что защита долго не продержится. Пшону его панцирь явно не помог.
Цхаку быстро надоели попытки пробиться напрямую, и он попросту оплел меня сияющей нитью. Костюм тут же поменял свою структуру, но судя по тревожному покалыванию, начал активно терять энергию.
– Что ты сделал с Линдом? – спросил я, пытаясь нащупать слабину в паучьих путах. – И где Тиль?
– Большой воин слушает мой шепот, – отозвался Цхак, и в его глазах заплясали зеленые искорки. - А второго я съел.
Я замер. Связи всплыли в моем восприятии, и я понял, что паук сказал правду. Ниточка, ведущая к другу, поблекла и словно протянулась сама в себя. Тиля больше нет среди живых. Терпеливый паук все-же настиг свою добычу, пережившую иссушающий укус в их первую встречу. Как же я ошибся, решив, что в разуме Цхака есть что-то человеческое…
Пока я наблюдал за поблекшей связью с Тилем, в восприятии стали все отчетливее проступать розовые нити и волокна, из которых состоит пространственный карман.
– Похоже, Мать кальдов решила поквитаться твоими руками, – спокойно заметил я.
– Я хочу выжить, – не стал увиливать Цхак. – Мать кальдов дала силу, чтобы я смог забрать твою. Теперь я переживу грядущий шторм.
От моего смеха паук вздрогнул.
– Сейчас энергии во мне меньше, чем в тебе, – пояснил я. – Думаешь, лишняя капля спасет тебя?
– Дело не в энергии, – ответил арахнид. – Если я съем твою суть, я тоже смогу переплетать мир вокруг. Как старшие.
– Глупый паук, – вздохнул я. – Это так не работает.
Похоже, мой костюм достиг предела и начал распадаться, из последних сил пытаясь защитить хозяина от прикосновения иссушающих нитей. Но это уже неважно. Восприятие окончательно приспособилось к этому странному пространству, сильно отличающемуся от привычного трехмерного мира. Я почувствовал каждое из пронизывающих карман волокон. Все они оказались разных размеров и шли во всех возможных направлениях, проходя друг сквозь друга и заполняя все вокруг.
Я ухватился за несколько небольших волокон и перетянул себя в сторону. Опутывающие меня паучьи нити опали, потеряв свою жертву. Цхак резво бросился за мной, но мощные лапы вонзились в пустоту, потому что я уже стоял на другой стороне кармана.
Как я и думал, вдоль тонких волокон можно перемещаться очень быстро, а их бессчетное количество позволяет двигаться в любую сторону. Паук пользуется только толстыми волокнами и намного уступает мне в скорости. Прыгая туда-сюда и ускользая от ударов прозрачных лап, я понял, что Цхак просто не воспринимает тонкие волокна. Выбор подпространства в качестве поля боя сыграл с арахнидом злую шутку.
В два прыжка я оказался рядом с подвешенным Пшоном, ухватил спеленатого броненосца и перетянул нас к краю кармана. Цхак сделал рывок и бросился на нас.
Я осознал, что не могу позволить пауку выйти из подпространства. Не уверен, что справлюсь с ним снаружи. Я рывком вбросил в руку большую порцию энергии. Покрывающая кожу серебристая пленка костюма ожила и ярко засветилась, спасая мои каналы от повреждений. Ухватив толстое волокно, вдоль которого к нам летит Цхак, я сжал его со всей силы, подкрепляя усилие выбросом накопленной в руке мощи.
Арахнид едва не успел до нас дотянуться. Я увидел перед собой горящие зеленые глаза, а в следующий миг по волокнам прошла искажающая волна. Я рванул прочь за границу кармана, и мы со свернутым в шарик Пшоном упали под дерево фини. Следом за нами вывалились ужасно покореженные останки Цхака. Пережатое волокно запустило в подпространстве цепную реакцию, и паука словно вывернуло наизнанку, разорвало на части, а затем спаяло куски в случайном порядке.
Я оторвал взгляд от бесформенной паучьей кучи и огляделся в поисках сражавшихся товарищей. Тут же обнаружилась Альба, стоящая над посеченным Линдом с глефой на изготовку.
– Он жив? – спросил я, глядя на страшные раны буфона.
– Еще дышит, – отозвалась Альба. – Только сейчас затих, а до этого бросался на меня как безумный, даже с перебитыми ногами. Как Пшон?
– Живой, только сильно истощен, – ответил я и ухватился за панцирь броненосца. – Грузим их в машину и летим в тамаг.
– А Тиль? – спросила охотница, подхватывая Линда.
– Паук сожрал его.
Когда я произнес это вслух, факт наконец-то начал доходить до меня. В горле застрял комок.
Мы погрузили товарищей в машину и закинули следом нехитрые пожитки. Альба достала из сумки порошок и посыпала им глубокие раны Линда. Обильно сочащаяся кровь амфибии тут же зашипела и принялась сворачиваться.
– Прости, здоровяк, сильно я тебя отделала, – покачала головой Альба.
Подумав немного, охотница активировала взятые с собой кубики и по очереди приложила их к Пшону и Линду. Серебристая пленка стала покрывать тела броненосца и буфона. Будем надеяться, костюмы сумеют поддержать жизнь товарищей до прибытия в тамаг. Уж храм-то жизни, полностью восстановивший тело Даны, сумеет их вылечить.
Я поднял транспорт в воздух, развернулся и похолодел от открывшегося вида. С противоположной стороны в отравленную долину спускалась стена тумана, смешиваясь с ядовитыми испарениями. Из молочно-белой мути выметнулись несколько огромных переливающихся тварей и поспешили убраться прочь. Одно из озер вдруг вскипело и взорвалось множеством щупалец. Из мутной воды показалась бесформенная туша, но вместо того, чтобы ухватить пролетающих мимо, водная тварь вздыбилась и поползла следом, оставляя за собой огромную борозду. В соседних водоемах происходило то же самое. Все, что могло двигаться, старалось убежать. Над долиной нависла угроза, вспугнувшая даже глубинных чудовищ.
Восприятие устремилось вперед, проникая сквозь километры тумана и дополняя недоступное взгляду. И я почувствовал надвигающийся катаклизм. Там, где кончается туман, начинается полоса пепла. А за ней развернулся настоящий ад. Колоссальных размеров смерчи медленно двигаются вперед, чудовищной скоростью ветра стачивая горные хребты и с легкостью поднимая их массу в воздух. Земля вспучивается, ломается и исторгает из себя раскаленную магму, что тут же застывает. Облачная масса, всегда пугавшая меня своей монструозной живностью, темнеет, клубится и засасывается воронками вниз.
Я вздрогнул и выжал из техники максимум скорости. На мгновение я коснулся того, что скрывается за всей этой бурей, и понял, что еще не готов к встрече.
Бросив взгляд на побледневшую Альбу, я понял, что она тоже увидела.
– Так вот, от чего бегут великие… – прошептала охотница, закрывая нижнюю пару глаз.
Мы пронеслись над мутными озерами и стали снижаться у водопада. Выпуклая темная стена, за время нашего отсутствия ставшая монолитной, снова открыла для нас тоннель, и мы просто пролетели по нему, не теряя времени на переключение в наземный режим.
Машина влетела в грот и мягко приземлилась. Ева с Даной бросились к нам и стали помогать вытаскивать буфона с броненосцем. Из пола рядом тут же выплыли два ложа и приняли пострадавших, окружив их янтарными коконами. Наблюдая за светом, переливающимся внутри коконов, я почувствовал на плече руку Даны.
– Нам надо увести всех отсюда, – сказала любимая, и я кивнул.
– Тамаг говорит, что сюда идет буря, – взволнованно проговорила Ева. – Даже ей в такой не уцелеть.
– Что с корасом? – спросила Альба. – Если он не готов, надо улетать на машине Ирвина.
– Корас скоро будет готов, – отозвалась рогатая элиска. – Мы успеем. Тамаг бросила на него всю мощь. Что случилось в лагере?
– Цхак устроил засаду, – начал я, чувствуя вставший в горле комок.
Я рассказал о бое в лагере, о том, что паук спелся с Матерью кальдов. Когда я дошел до смерти Тиля то заметил, как кулачки Евы сжались. Гнев и скорбь элиски, успевшей привязаться к товарищу, отозвались во мне самом, но никак не находили выхода. На горечь потери наложилось ощущение приближающейся опасности.
Мы стояли в напряженной тишине, наблюдая за янтарными бликами на коконах Пшона, Линда и будущего кораса. Дана вдруг просветлела от пришедшей в голову мысли.
– Альба, давай соберем оставшуюся еду, – предложила элиска, указывая на созданные блюда и фрукты, до сих пор стоящие на столе. – Не пропадать же добру.
Охотница с радостью согласилась, достала из своей сумки мешочек и стала наполнять его снедью вместе с Даной.
Тихая трель возвестила об окончании восстановления Пшона. Янтарный кокон растворился. Броненосец дернулся, с хрустом расправил свою броню и принялся с беспокойством оглядываться.
– Спокойно, Пшон, – Альба подошла и поскребла зверя по макушке.
Следом завершилось лечение Линда. Буфон очнулся и непонимающе заморгал. Затем резко вскочил с ложа.
– Тиль… – начал Линд, но осекся и схватился за голову. – Я подвел…
– Ты не виноват, – я сжал подрагивающее плечо друга.
Воин внимательно посмотрел на меня. Затем обвел взглядом остальных и вздохнул.
– Мы оба хороши, – Линд покачал головой и горько усмехнулся. – Но не пытайся все взять на себя.
Комок, застрявший в горле, начал растворяться. Глаза защипало. Я понял, что во мне нет злости на паука, есть только злость на себя. Но как же наивна и глупа эта злость. Как-то незаметно я начал мнить себя хозяином судьбы. И вот, смерть Тиля показала, что это не так. Я получил болезненный щелчок по носу.
Даже сожаления о судьбе молодого буфона несут меньшую боль, чем осознание своей слабости. Я вдруг вспомнил, что совершенно не скорбел по старику Айтрану, ушедшему через Врата с новорожденным богом. В тот момент я принял это как данность. Сейчас же я пытаюсь сражаться в прошедшей битве, сопротивляюсь реальности. Вот откуда эта боль. Но гибель Тиля по сути ничем не отличается от ухода Айтрана. Я с удивлением почувствовал, что связь с обоими буфонами не исчезла совсем, а трансформировалась в нечто новое. Внутри шевельнулось тепло, и я ощутил словно кто-то едва заметно коснулся меня. Будто невесомые хлопки по моим плечам с двух сторон.
Я вздрогнул от тревожного звука. По стенам грота прошла волна вибрации. Огромный янтарный кокон со зреющим корасом засиял нестерпимо ярко. Все замерли, ощутив прикосновение тамаг к разуму. Короткой вспышкой в мозгу пронеслось сообщение без слов, образ надвигающейся опасности.
Мы принялись торопливо собираться и подходить к кокону, из которого уже начал проявляться наш гигант. Жаль, что мы успели сделать лишь одного.
– Все сходится, – вздохнул Линд. – Айтран говорил, что небесные моря раньше были на земле. Дыхание Прародителя испарило сияющие моря и подняло к небесам. Теперь небеса остынут и вернутся на землю, а вместо них наверх поднимутся черные моря и погрузят мир во тьму.
– Кажется, у элисов есть похожая легенда, – сказала Ева. – Только у нас моря и небеса – это старшие боги, что постоянно сражаются. И занимают место в зависимости от победы и поражения.
– Хорошее время, чтобы вернуться к своим, – проговорила Альба. – Если это конец, я хочу успеть подержать брата за руку. Надеюсь, вы не забыли об обещании доставить нас с Пшоном?
– Кораса мы все-таки нашли, – улыбнулся я и приобнял Дану. – И даже больше.
– Мы доставим вас, – кивнула Ева, а затем ее миниатюрное личико вытянулось в удивлении.
Янтарный кокон, занимавший половину зала, наконец растворился и открыл нашим глазам свое содержимое.
– Это что, корас? – выдохнула Ева.
Глава 29
В углублении в полу в позе эмбриона лежало огромное антрацитово-черное тело. Я припомнил корасов, которых видел до этого. Бугристого, в котором Дана свалилась с неба. И более крупного титана Евы, что был разобран практически до скелета в лаборатории моросов. То, что лежит сейчас перед нами, явно отличается от обоих. Изящное строение черного гиганта поражает своей гармоничностью. А плоть настолько темная, что поглощает окружающий свет и заставляет взгляд тонуть.
– Это не просто корас, – с хитрой улыбкой заявила Дана. – Это сама тамаг.
Будто дождавшись, пока ее представят, корас-тамаг плавным движением поднялась и уселась на корточки, едва не достав макушкой потолка грота. Есть что-то жутковатое в том, с какой грацией и бесшумностью двигается огромное тело. На тела проступили тонкие линии, сложившиеся в затейливые знаки.
Гигант издал низкий утробный звук, в его груди открылась и приглашающе засветилась полость. Тамакора, как я ее про себя окрестил, положила руки на колени и подстроила форму так, чтобы по ним удобно было подняться.
– Поразительно, – прошептала Альба, осторожно притронувшись к антрацитовой плоти гиганта. – Даже я чувствую отклик!
– У элисов с детьми цветов были общие предки, поэтому ты чувствуешь, – кивнула Дана, первой поднимаясь по лестнице и подавая пример остальным. – Тамаг говорит, что вы избрали отдельный путь и изменились настолько, что теперь мало совместимы с корасами.
– Так ты из детей цветов? – Линд с изумлением уставился на высокую охотницу. Известие поразило воина едва ли не больше, чем все увиденное до этого.
– Я догадывалась, куда ты попросишь отнести вас с Пшоном, – хмыкнула Ева. – Еще когда заметила, что ты прячешь спину, обмазываясь соком фини.
– Я не собиралась скрывать, – смущенно проговорила Альба. – Сложно говорить о том, чего я давно лишилась. Но сейчас я готова вернуться. Тем более что другой возможности может и не представиться.
Когда мы поднялись до открывшейся полости, места внутри гиганта оказалось как раз достаточно для нашей компании. Уверен, тамаг с ее способностями к трансформации все точно рассчитала.
– Как странно, – проговорила Ева, осматривая кабину. – Здесь сухо, просторно, нет сока кораса, а в ложе я не вижу присосок.
– Этот корас совершенен, ему не нужны такие приспособления, – улыбнулась Дана и погладила темную поверхность, по которой в ответ прошла рябь.
– Значит, с ним можно слиться, не снимая костюм? – спросила Ева.
– Наши костюмы даже помогут в слиянии, – подтвердила Дана, коснувшись серебристой пленки на своем теле.
– А кто поведет? – спросил Линд, с любопытством осматривая комнатку с готовыми нас принять полостями.
– Хочешь порулить? – со смешком спросил я.
– Упаси меня Колх, – с ужасом выдохнул воин, упомянув какое-то божество своего племени.
Мы переглянулись с элисками.
– Думаю, вести стоит Еве как самой опытной в этом деле, – проговорил я.
– Да, из нас ты самая искусная в обращении с корасом, – с готовностью закивала Дана.
– Хорошо, я попробую, – отозвалась Ева и легла в центральную полость, что тут же стала подстраиваться под ее миниатюрную фигуру.
Мы с Даной заняли углубления по левую руку от пилота, а Альба, Линд и Пшон разместились по правую руку. Поверхность плавно обволокла нас и повторила изгибы наших тел. Проход в груди Тамакоры затянулся, оставив внутри лишь тусклое освещение от светящихся символов.
Я почувствовал, как Ева входит в контакт с Тамакорой и пробует шевелиться. Снаружи донеслись какие-то звуки. Я закрыл глаза, сосредоточился, и тут же провалился в ощущения кораса.
Воспринимать себя гигантом оказалось довольно странно. Я начал получать намного больше информации, словно помимо обычных чувств у меня появилась эхолокация, ощущение напряжения магнитных полей и еще много всего непонятного.
Воздух завибрировал, донесся гудящий звук, и в черного кораса хлынули остатки энергии из тамаг. Вот и все, теперь храм жизни целиком в теле Тамакоры. Снаружи осталась лишь пустая оболочка, вмурованная в скалы.
Тамакора встала на ноги, и я увидел, что форма зала изменилась. В потолке над нами появилась шахта, в которой можно разглядеть бушующие в небе статические разряды и проносящиеся тучи.
Когда Ева задействовала какой-то из органов, у меня появилось странное фантомное ощущение. Я почувствовал продолжение тела за пределами тела. Чувствительность возросла настолько, что воздух начал ощущаться слоями. Мы оттолкнулись и взмыли вверх. Стенки тоннеля мелькнули, и вот мы уже висим над смесью густого тумана и ядовитых испарений, оставив после себя быстро затягивающийся след. Я сравнил скорость кораса со скоростью первой изготовленной машины, и последние сожаления об оставленной игрушке испарились. А ведь это еще не все возможности гиганта. Я чувствую, что Тамакора еще даже не разогрелась.
Ева бросила нас в сторону, подальше от отравленной долины и надвигающейся бури. Отлетев на пару километров, элиска запустила еще один орган восприятия, и у меня закружилась голова от поступающей информации.
Похожим образом я воспринимал мир, когда не мог вернуться в свое иссушенное тело. Все вокруг пронизано энергопотоками, взгляд проникает сквозь любую материю, и я чувствую все жизненные токи в округе. Но радиус этой способности в корасе оказался в сотни раз больше, покрыл всю долину, степь, пустоши кальдов и вышел далеко за эти пределы. Я почувствовал слабый отклик от скопления корасов. Похоже, в той стороне поселение элисов. Сюда мы слетаем после того как доставим Альбу.
Ева направила восприятие в другую сторону, и, просканировав густые джунгли, дотянулась до нужного нам места. Даже с такого расстояния там ощущается невероятно мощное биение жизни и течение энергий.
Пока наш пилот определялась с маршрутом, сверху на нас спикировала гигантская хищная тварь, сложив крылья вдоль обтекаемого тела. Ева вовремя заметила угрозу, успела уйти от удара и поспешно запустила нас в сторону точки назначения. Летающий хищник издал возмущенный клекот, распахнул крылья и попытался нас преследовать. Однако тварь не смогла поддерживать наш темп ускорения и быстро отстала. Черный корас полетел вперед, разгоняясь словно болид, и вскоре мы с хлопком преодолели звуковой барьер.
Мелькнула мысль, что с такими возможностями мы можем запросто сбежать от надвигающегося штормового фронта. Просто оказаться на другой стороне планеты. Не накроет же это весь мир? А если даже накроет, то уйдем в космос! Наверняка возможностей Тамакоры хватит для этого. Найдем ближайший мир, пригодный для жизни…
Но внимание само вернулось обратно, в сторону бушующей стихии. Пытаться не смотреть на эту штуку – это как пытаться игнорировать скорпиона, сидящего на твоем плече. Я воспользовался восприятием Тамакоры и проник на километры назад, сквозь туман, пепел и разбушевавшийся шквальный ветер, перетаскивающий целые пласты земли. Там меня уже ждали. Я осторожно коснулся края подрагивающей стеклянной волны и от резкой сенсорной перегрузки едва не потерял сознание. Голова стала раскалываться, меня затошнило, но я все же успел кое-что уловить.
– Ирвин, – услышал я оглушительный шепот и тут же оборвал контакт. Разум едва не засосало в эту черную дыру, ухватившуюся за меня с чудовищной жадностью.
Я почувствовал мягкое прикосновение, и теплая волна уняла мою дрожь. Дана напомнила, что я не один. Голова тут же перестала болеть, и ко мне стало возвращаться спокойствие.
Мы неслись со скоростью пули на средней высоте, избегая приближаться близко к сверкающим облакам, кишащим жизнью, и держась подальше от земли. Ева прощупывала сканом всю округу, опасаясь попасть под удар какого-нибудь чудовища. Вряд ли на такой скорости кто-то попробует нас схватить, но предосторожности в этом мире не лишние.
Пейзаж под нами стал стремительно меняться. За бесплодными пустошами выросли горные цепи. Когда мы обогнули несколько высоких вершин, то оказались над болотистым краем, что вскоре уступил место травянистой равнине. Я успел разглядеть группу огромных жуков, катящих чудовищных размеров шары, и порадовался, что мы пролетаем мимо. Судя по данным скана, шарики явно органического происхождения. Наверняка в окрестностях стоит тот еще запашок. Интересно, где жучары набрали столько материала?
Я заметил, что по мере продвижения растительность под нами становится все гуще и выше. Вскоре впереди открылось фантастическое зрелище, от которого у меня перехватило дыхание. Половину неба заслонили цветочные бутоны невероятных размеров. Растения ярко сияли, в точности повторяя свет оранжевой звезды. Я словно увидел самый большой в моей жизни праздничный салют, застывший в воздухе.
В небе вокруг циклопических цветов кишела жизнь. Гигантские небесные существа, до этого пугавшие меня своими размерами, на фоне цветника выглядели просто мошкарой.
– Сад – одно из напоминаний о могуществе создателей, – донесся голос Альбы. – Ева, снижай скорость. Как подлетим поближе, откроешь кораса. Я вылезу и покажусь нашим.
– Хорошо, – отозвалась рогатая элиска и принялась замедлять движение.
Пока мы приближались, я любовался невероятным цветником высотой в несколько километров. Верхний край колоссальных растений тонул в сияющих облаках. Здесь наблюдалась еще большая концентрация живности, чем обычно: повсюду сновали покрытые бахромой безлапые драконы, юркие вытянутые рыбоподобные существа, какие-то пухлые шарики с крылышками. К моему удивлению, ни одно чудище не нападало на другое. Белоснежная гидра вальяжно свернулась кольцами в одном из цветков, нисколько не обращая внимание на соседство приземистого бронированного жука, возящегося на огромных тычинках.
Даже не задействуя восприятие кораса я чувствую течение жизни вокруг. Нас словно окружили полноводные реки и водопады энергии, движущейся по корням и стеблям растений. По мере приближения стало ясно, что даже искрящийся вокруг Сада воздух чем-то наполнен. Сосредоточившись, я определил, что дело в миллиардах семян, непрестанно извергаемых цветами.
Когда мы подлетели поближе и оказались под сенью гигантских растений, Ева раскрыла полость в груди Тамакоры. Внутрь проник сладковатый травянистый запах. Пока наш черный титан медленно подплывал к цветам, Альба выбралась наружу и встала на подставленную ладонь кораса.
К нам наперерез поспешило существо, которое поначалу я принял за родственника корасов. Но вскоре стало понятно, что этот гигант больше напоминает оранжевого пушистого шершня, хоть его форма и похожа на гуманоидную. Возле шершня летели существа поменьше, но по их движениям чувствовалось, что в скорости они могут посоревноваться даже с нами. Вглядевшись в черты встречавших, я распознал соплеменников Альбы. Такой же высокий рост, изящное телосложение и две пары глаз. Только в отличие от охотницы у этих на спине оказались несколько прозрачных вибрирующих крыльев, напоминающих стрекозиные. Соплеменники обменялись с Альбой несколькими фразами, затем один из них улетел вперед.
Нас направили к гигантскому мясистому листу, который идеально выполнил роль посадочной площадки и даже не шелохнулся от веса Тамакоры и мохнатого шершня. Мы вышли и присоединились к охотнице, что уже спускалась по рукам темного кораса.
Со стороны стебля появилась пара фигур и молниеносно пронеслась к нам.
– Ты все-таки вернулась, – счастливо выкрикнул один из детей цветов, подлетая к Альбе.
– Как я могла не вернуться, Ольд? – улыбнулась охотница и обняла мужчину. – А это с тобой Ульба? Ух, какая красавица выросла! Знакомьтесь, это мой брат и его дочь. – представила Альба.
Оба представленных родственника повернулись к нам и приложили ладонь ко лбу. Элиски в ответ приложили кулак к груди, Линд поднял ладонь в приветствии, Пшон что-то пискнул, а я просто кивнул.
– Вы решили укрыться от бури в Саду? – смущенно поинтересовалась Ульба.
– Мы будем рады разделить с вами кров и пищу, – Ольд грустно улыбнулся и положил ладонь на плечо дочери. – Только боюсь, шторм накроет даже это место. Мать говорит, что глаз шторма растет все быстрее.
– Мы просто обещали доставить Альбу сюда, – ответила Ева. – Теперь можем отправиться в наш город.
– Спасибо, что помогли тете добраться, – поклонилась Ульба. – Прошу, отдохните у нас. Я вижу, вы все едва с ног не валитесь.
– Да, передохните хоть немного, – поддержала Альба. – Город вас дождется. Уж за ваши древние камни переживать не стоит. Тем более, шторм еще далеко.
– Я переживаю за элисов, а не за камни, – буркнула Ева, но все же позволила охотнице утянуть себя за руку. Хоть элиска старается не подавать виду, но усталость дает о себе знать. Мы и в самом деле толком не отдыхали в последнее время.
Мы зашагали вслед за детьми цветов в сторону огромного стебля, нависшего над нами, словно диковинный небоскреб, на верхушке которого распустился бутон.
– Не думала, что застану цветение, – проговорила Альба, оглядываясь вокруг.
– Все живое чувствует перемены, – задумчиво проговорил Ольд и обвел вокруг руками. – Цветы спешат выпустить семена в надежде, что потомство уцелеет.
– Только великие что-то не спешат размножаться, – заметил Линд.
– Великие бегут, ищут безопасное место и активно отъедаются, – ответил Ольд. – В отличие от цветов, они предпочитают выжить сейчас и дать потомство позже, когда кризис минует.
Беседуя, мы подошли к стеблю. От прикосновения Ульбы волокна стебля раздались в стороны, пропустив нас в просторную жилую полость.
– Располагайтесь, – девушка показала на несколько крупных зеленоватых бугров, торчащих посреди зала. – Я сейчас принесу еды.
Линд с сомнением посмотрел на гладкую зеленую поверхность указанных холмиков. Альба подошла и провела по одному из них ладонью. Буфон едва не подскочил, когда бугор неожиданно раскрылся, словно коробочка хлопчатника, выпустив наружу белоснежное ватное облако.
– Это ж надо придумать сидеть на таком, – проворчал Линд, устраиваясь в этом подобии бескаркасной мебели. Но судя по выражению лица, воину явно понравилось.
Ульба принесла большой поднос и поставила его на толстую ножку, выросшую посередине зала. Каждому досталось по чаше с прохладным напитком, а также тарелка с кислой кашицей и торчащим из нее сладким стеблем, напоминающим сахарный тростник.
Линд с ворчанием отдал тростник Пшону, тут же счастливо захрустевшему лакомством. Но кашицу буфон съел с видимым удовольствием, а пока пил нектар, причмокивал и едва не закатывал глаза в экстазе. Я улыбнулся. Приятно видеть, что воин постепенно оттаивает после потери собрата.
– Мы тоже не с пустыми руками, – сказала Альба, доставая из сумки созданную в тамаг еду.
– Ого, это вроде из элисской кухни? – удивился Ольд, попробовав желтый пудинг. – Слышал об этом, но никогда не пробовал. Ульба, тебе понравится!
Культурный обмен и непринужденная беседа оказались приятным контрастом к переживаниям последних дней. Все постепенно расслабились и начали клевать носом. Только Ева время от времени хмурила брови.
– Нужно поскорее вернуться в город элисов, – заявила рогатая элиска, подавив зевок. – Покажем силу Тамакоры и вместе придумаем, как отразить опасность.
– Поспим немного и отправимся с восходом оранжевой звезды, – сонно пролепетала Дана, положив голову мне на колени.
– Я была бы рада, если бы вы остались здесь подольше, – сказала Альба. – Но я понимаю, что быть со своими сейчас важнее. А ты, Линд? Останешься?
– Вряд ли от меня будет польза в корасе, – вздохнул Линд и посмотрел на меня. – Кажется, следующая схватка мне уже не по силам. Скажи, если я могу вам помочь.
– Ты хорошо сражался, – сказал я. – А теперь кто-то должен остаться, чтобы рассказать легенду о наших похождениях.
– Легенду, – тихо произнес буфон. – Как хотел Тиль. Вы тоже собираетесь уйти.
– Не волнуйся, мы навестим вас, когда все закончится, – с закрытыми глазами пробормотала Дана.
– Обещаете? – переспросил Линд.
– Обещаем, – улыбнулся я.
Всех по очереди сморило, и Ольд с Ульбой деликатно выскользнули из зала, оставив нашу группу отдыхать. Альба решила провести оставшиеся часы с нами, растянувшись на своем мягком ложе. Пшон улегся рядом и умудрился уснуть с огрызком стебля в зубах. Броненосец завернулся в панцирь лишь частично, что по заверению охотницы является высшим проявлением доверия. Линд посапывал в соседнем хлопковом облаке, время от времени всхрапывая и причмокивая губами. Видимо, вспоминает так понравившийся ему нектар, который он лакал чуть ли не ведрами.
Я услышал шорох и увидел, как Ева осторожно забирается на нашу с Даной лежанку, утопая ногами в белоснежной вате.
– Не спится? – спросил я шепотом, на что в ответ получил кивок.
– Завидую Дане, – тихо проговорила рогатая элиска, убирая белоснежную прядь волос со лба дремлющей товарки. – Смотрю на нее, и мне кажется, что тамаг и Мать Цветов ошибаются, и нет никакой опасности. Но я сама видела бурю. Я чувствую то, что скрывается в ней. Это ведь Хакрон! Говорят, его раньше называли Пожиратель Богов. Если он продолжает расти и расползаться… – голос Евы дрогнул. – Дана тоже все понимает, но почему-то не боится. Еще и меня успокаивает, хотя младше в несколько раз.
– Дана уже умирала, чем еще ее напугать? – ответил я, нежно проведя по бархатной щеке спящей элиски. Та в ответ прижалась к моей ладони, словно ластящаяся кошка.
– Ты тоже умирал, – Ева напряженно посмотрела на меня. – Это страшно?
– Только в самом начале, – отозвался я. – Но страх умирает вместе с телом.
Я притянул подрагивающую миниатюрную элиску поближе к нам. Дана сквозь сон нащупала ладошку соплеменницы и взяла в свои ладони. Через некоторое время Ева перестала дрожать и засопела.
Лежать в обнимку с двумя дорогими мне существами было так тепло и приятно, что я растворился в моменте. Кажется, я впервые почувствовал себя настолько спокойным, наполненным и счастливым с тех пор как попал в этот мир.
Однако сон вдруг как рукой сняло, и мы с элисками резко вскочили, пораженные единым чувством. Где-то далеко один за другим гибнут корасы.
