Читать книгу: «Начало исхода. Сборник рассказов», страница 4

Начало Исхода

– Я не помню, когда это было, слишком много зим прошло с тех темных времен. – Незряче уставился на огонь жертвенного костра старый срединник Лоррин. Вокруг него, не смея сесть, стояло все его родное, по имени младшего сына названное Сарматово племя, слушавшее в полнейшей тишине последний сказ умирающего героя. Лоррин был очень старым. Никто доподлинно не знал даже приблизительно год его рождения. Самые авторитетные старейшины рода именовались им «сынками», хотя самый младший из «сынков» отметил не так давно сто двадцатую свою зиму… – Да, я не помню время, – продолжал срединник – но я вижу сердцем его. Время героев. Мы были сильны как буйволы, храбры как барсы и многочисленны как песок под нашими ногами. Мы были богами. По крайней мере, мы чувствовали себя ими, ибо нашелся тот, кто показал нам этот мир так, как еще никто не показывал. Велес… царь – царей… Он показал всем нам чего стоит все величие богов и правителей Земли. Перед нашими дружинами трепетало все Запределье и не один легион нежити мы смешали с прахом земным… – старик криво усмехнулся, при этом обезображенное страшной рубленой раной лицо в свете костра даже помолодело. – Азраилова армия, армия Смерти… Так звали нас народы Запределья. И мы стоили этого названия. Нас отбирали туда с десяти лет. Если ты был здоров и силен, то это еще не было поводом для зачисления даже в младшие дружины. Лишь наличие пера ворона давало право на место среди заслуженных младших воинов.

– А что это за перо?! – неожиданно пискнул за спинами собравшихся наглый детский голосок. Все вздрогнули и шарахнулись в сторону от маленького тощего мальчика, подавшего голос в нарушение всех правил и обычаев, ожидая гнева старого Лоррина, но тот широко улыбнувшись, жестом показал не место рядом с собой. Это было знаком величайшего расположения и чести, которого добивались за всю историю многие, но добились лишь двое и те были отнюдь не простыми людьми. А тут какой-то щенок – недоросль, дай бог только научившийся, наверное, ходить.

– Перо ворона – знак победы над десятью врагами. Очень не многие могли похвастать такими перьями. А уж кто его носил на голове, имели полное право этим гордится. – Старик неожиданно погладил шершавой ладонью по вихрастой русой голове мальчишки. – Когда я пришел в дружину, я был немногим старше тебя, малыш, и у меня не было пера война. Но я победил на глазах командира «младших» великого Симаргла, самого сильного из кандидатов в дружину и меня взяли. Правда, не «младшим», а пока что простым войном без звания. Такое разрешалось. Многие опытные войны имели прислугу и оруженосцев. Так и я стал верным помощником у Тремора, сильнейшего война из клана Черных ястребов, что приплыл к нам из страны, расположенной за громаднейшим Запредельным морем. Тремор Буйвол имел красную кожу, горбатый большой нос и длинную черную косу на затылке с девятью орлиными перьями. Его все уважали и брали у него уроки владения оружием, ибо не грех учиться у того, чья доблесть не раз уже была доказана в бою, а большинство воинов дружины не имели и половины тех отличий, что носил на голове мой наставник. Он был храбрым воином. И умелым. Но через три года после того как я поступил в «младшую» дружину началась Демонова война. Вы не слыхали о ней, я знаю, но она была. И эта была самая кровавая из всех войн, что велась человечеством. Император Запределья повелитель нежити катархонт Сабун, собрав громадную армию из подвластных ему народов, и вторгся в пределы Аркадии, сходу взяв на щит самый южный из наших городов – приграничный Аркаим. Проломив стену, гвардия Сабуна – корпус нежити вырезала подчистую этот некогда славный город… Так не стало вашего прародителя, старого и уже совсем не великого Рода. Эта погань Сабун решил, что он выше богов и осквернил землю кровью Первородных – древнейших полубогов нашей Земли, что прибыли к нам с далеких звезд. Это было ошибкой – убивать Рода. Первой ошибкой в череде многих, содеянных Сабуном. Но это было ничто по сравнению с тем, что произошло потом. Пока жалкие гарнизоны приграничных крепостей своими жизнями задерживали стремительное наступление несметных полчищь Запределья, давая собраться с силами основным армиям Аркадии за первым оборонительным валом Бояна, один из экспедиционных корпусов элиты всей армии Сабуна, считавшегося самым сильнейшим на земле – Мантильский, по глупости пробудил к жизни одного из старейших монстров, оставшихся после древних войн Предков, когда по земле бродили как сейчас мы с вами ужасные выродки от связи демонов с богами, дальнего родича самого императора Запределья, героя битвы при Доккатокии бога Ура.

– Но он же не был богом! – воскликнул неугомонный мальчишка, слушавший до этого с открытым ртом сказ старого Лоррина. – Ура конечно герой и великий воин, но разве он бог?

– Поначалу мантильцы тоже не особо поверили в божественную сущность Ура и попытались даже, – старый воин неожиданно рассмеялся – съесть того, кого они случайно достали из свинцового саркофага стоящего в пещере Полуночных гор, но их немного опередили. Ура сам отведал мяса мантильцев, для начала развалив пополам самого сильного из них коназа Коацепантли, а потом, для завершения обряда Пробуждения устроил себе шикарнейшую ванну из крови тысячи мантильцев, что пали добровольно перед ним, надеясь на его снисхождение. Он снизошел. Убил намного меньше, чем собирался. Ибо понял, что мантильцы ему еще пригодятся. К примеру, в качестве пищи. – Старый Лоррин поднял голову и уставился невидяще в звездное небо. Рядом трещал костер. Он чувствовал, как никогда все вокруг, ощущал присутствие своих соплеменников и понимал, это последняя ночь в этом мире… Что ждало его там, за Кромкой, там, куда ушли его друзья и товарищи, там, куда он отправил в свое время очень многих своим мечем… То, что там не просто Небытие, а что-то есть, он знал доподлинно. Не может ничего быть там, откуда пришли три эпохи назад боги, избиваемые сильнейшими демонами… Значит впереди еще не одна битва, стоит только дождаться, только почувствовать приближение рассвета. А до него было уже недолго и нужно было донести Знание до своих людей, чтоб не пропала память о настоящем прошлом человечества, чтоб они знали – боги есть. Или, по крайней мере, были…

– Когда три первых героя Аркадии: Боян и Сварог с Гором разбили вдребезги в Запредельных пустынях дружину мятежного князя Ура, они не думали, не гадали, что убив его, породили новое божество Запределья. Так уж получилось, что пал Ура в самый канун окончания эпохи Перерождения…

– Какой, какой эпохи? – перебил его сидящий рядом мальчишка – А что это такое – эп… эпоха?

– У меня уже мало времени, – задумчиво почесал бритый череп Лоррин, ощущая как его холодит предрассветный ветерок, – но тебе скажу… Наш мир строго сбалансирован. Не бывает такого, чтоб где-то что-то было, а где-то нет. Все везде поровну. И нельзя нарушить такой баланс, ибо сломается само Мироздание… На небесах так же. Есть боги. Есть демоны. И есть кромешники с срединниками. Есть герои и полубоги, сатиры и нежить, есть в конце-концов титаны. Они существуют не просто так, а для Гармонии мира, ибо не может быть только хорошо или плохо. Именно поэтому, если где-то что-то исчезает, его место занимает его аналогия. Ибо это закон. Никто не может противиться закону нашего мира… – старик криво усмехнулся. – Когда убивают кого-то из богов, его место занимает полубог или, бывает и такое, сам убивший. Но это очень редко. Так как убить бога или демона очень сложно и бывает такое нечасто. Но если случается, наступает перерождение. В тот год боги что-то не поделили, и случилась битва, о которой даже я плохо знаю. Однако она была, и были погибшие. Причем, что удивительно, для богов, очень много. Почти два десятка ушедших за Кромку – это слишком много. Даже для всесильных богов. И чтоб облегчить себе жизнь они инициировали Эпоху Перерождения, время рождения новых богов. Время, когда встали из могил, ставшие пеплом за своей давностью многие павшие герои Аркадии и Запределья. Конечно, в боги затесался и тот, кто не совсем соответствовал этому знанию, но разве кого-то это волновало? Так возродился и Ура, которого к тому времени нашли в песках дикие племена Доккатокии. Дикари не слишком-то блеща умом, тем не менее додумались зачем-то залить князя Ура свинцом в саркофаге и поместили его на одном из своих капищ в Полуночных горах… Как его пробудили мантильцы, я не знаю, но им это сильно аукнулось. Тем более, что Ура возгордясь своей силой, которая прибывала с каждым убитым врагом, бросил вызов своему дальнему потомку – Сабуну. И тот бежал. Так возродившийся полубог Ура стал сам императором. Старший круг Аркадии, состоящий из ста старейшин кромешников предложил ему отступить от границ страны и забыть все былые обиды. Ура был зол на Аркадию, ибо помнил, кто его отправил за кромку, но тут явились они… – старик, тяжело вздохнув, провел ладонями по обезображенному лицу, как умываясь. – Боги красной звезды покинули свою землю и вторглись в наш мир.

– А что это за звезда? – опять перебил его мальчишка, во все глаза смотрящий на старика – Я не слышал еще о такой!

– Доколе щенок будет позорить нас? – рявкнул, не выдержав такого непотребства вождь племени могучий Сармат – Какого черта дети встревают в разговор взрослых? В шею гнать его от костра, изгоя паршивого!

– А ну заткнись… – Лоррин, закаменев складками лица, сказал, как плюнул – сопляк! – Неужели ты думаешь, что, если бы меня как-то оскорбляло поведение мальчишки, я бы дал ему так себя вести? – судя по опешившему виду вождя, он вообще сейчас ничего не думал – Ты никто по сравнению с ним. Ты просто воин… – неожиданно размеренную речь старика перебил щебет проснувшейся птицы, что предчувствуя наступающий рассвет, зашевелилась в кустах рядом с костром. – Я не успел… – горько вздохнул Лоррин, повернув лицо навстречу занимающейся зари. – Время зовет меня. Я слишком долго бегал от него… – старик, вздохнув, повернулся к мальчишке. – Мне очень жаль, малыш, что я не успел донести до тебя всего что хотел. Теперь тебе самому придется творить новую Историю, ибо предыдущей не стало…

Первый луч восходящего солнца упал на старика, и он к ужасу племени начал сереть, покрываясь каким-то пеплом. Явно торопясь, старый Лоррин, схватив за руку мальчишку, притянул его поближе, накрывая его лоб широкой, как лопата ладонью. – Азраилова армия не успела. Но успеешь ты, новый коназ сарматова племени. Ты огнем и мечом обрушишься на демонов красной звезды. Изгони их. Ибо не место демонам среди живых. Это наша, не их Земля. Тебе поможет архонт мертвого города – Калинова моста, коназ Велес. Он долго ждал тебя, малыш во тьме веков, умерев, чтоб восстать, когда явится дитя, рожденное на рубеже Исхода…

– Почему он должен мне помочь? – неожиданно блеснули под ладонью старика глаза мальчишки.

– Потому что он твой отец. И он заждался тебя, Святогор…

Солнце вставало над древними лесами, порождая новую эпоху в истории человечества. Ничего еще не было ясно. Слишком было все смутно и не понятно. Уходило в небытие то, чему был свидетель, последний из аркадийцев, великий воин, а ныне жалкая развалина былого величия старший из среднего круга старейшин Лоррин Богумир. Никто ничего еще не знал и мало кто догадывался, что щуплый наглый мальчишка, склонившийся под десницей ушедшего уже за Кромку старика, станет величайшим из героев человечества, который воскресит пусть ненадолго государство древних – Мангазею. Будет все: и кровавые бойни и восстание нежити и гибель Богов. Будет многое… В том числе и последний бой у города Калинова, и страшная смерть от меча своего же отца… Будет все. А пока была заря… Исход начался.

23.03.2015 г.

Калинов мост

– Никто и никогда не брал Калинова моста! – орал, брызжа в разные стороны бешеной слюной тысячник Бус. – Боги штурмовали его четыре тьмы назад. Боги! Не какой-то там захудалый князек. И то взять не смогли, а может и не сумели. А ты, жалкое отродье великого Рода сумел его захватить?

– Я не захватил город, – хмыкнул, пожав плечами, невысокий воин в странном пластинчатом доспехе из белесого похожего на серебро металла. – Я взял лишь подступы к нему – две мостовые башни.

– А я вот как кликну сейчас отроков, – уперся в него тяжким взглядом князь Жерех, что уже битый час выслушивал перебранку между своими ближниками и прибывшим недавно в их крепость молодым воином, что принес весть о невозможном, – так они с тебя доспех-то сдерут, да так расчешут дубьем вдоль хребта, родных позабудешь!

– Не страшно! – хмыкнул молодой войн и оценивающе посмотрел на воинов ближней дружины князя, что стояли у самого трона плотной толпой, полукольцом огибая спорящих. – Я твоим воям не враг, но если сунуться, не обессудь…

– Что? – вытаращил налитые кровью глаза тысячник. – В княжьем тереме, да при богах? – Бус пораженно оглядел зашумевших воинов, что шевельнулись в своем строю. Будет сеча… – Дружина-ааа, вы что стоите, волох вас дери! А ну взять наглеца, да всыпьте ему так, чтоб на задницу больше не сел! – заорал внезапно тысячник и сразу пятеро старших воев сунулись к дерзкому незнакомцу. А тот… Сиганул с разбега на сотника Шумяку и коленом вмазал ему прямо в челюсть. На того самого сотника прыгнул, что весной зарубил в набеге троих волколюдов. Зверье еще то, между прочим. Никогда и никому не уступавшее в силе. И вот теперь грозный рубака волколюдов Шумяка летел, как невесомая птичка, пока не влип со всего маха в бревенчатую стену терема, да так и остался лежать на боку в жесточайшем отрубе. Ближники князя – парни не промах и помахать мечами всегда горазды, но летать как сотник больше никто не хотел.

– Не враг я вам, – повторил еще раз и уже громче воин и вытянул медленно, очень медленно свой меч.

– Смерть тебе… – начал, было, тысячник, но внезапно глаза его полезли из орбит – Меч Траяна! Откуда… – только и смог выдавить тысячник. Хватаясь немеющей рукой за сердце.

– Некогда объяснять. Слишком много времени я потратил на споры… – воин резко развернул меч рукоятью вперед и протянул князю – Вот, княже, не мне, так ему, Вершителю душ поверь. – Князь внезапно сощурил глаза, и облик его напомнил хищную птицу, что внезапно увидала добычу. – Не мир я вам, Жерех, принес, но меч! Калин поднял свою орду нежити и идет по пятам за мной. Гибель пророчат сему городу волхвы. Прости князь!

– Неужто кто-то покусится на наш древний Кревень? – усмехнулся неверяще тысячник Бус, – Мы не Калинов, но княжий город больше двух сотен лет никто не штурмовал. Уж как-нибудь отобьемся от Калина с его голозадым войском!

– Вы, может быть, и отбились бы, – задумчиво посмотрел на него воин, – тем более, что войны действительно у вас хороши, но Калин не один.

– Да хоть десять, таких как твой недоделанный царек! – Жерех хрипло рассмеялся и ткнул зажатой в руке булавой на одну из стен терема, где на глине была достаточно живописно изображена битва у неизвестного болота. – Когда я был еще, таким как ты – сопливым и совсем дурным, довелось мне поучаствовать в жесткой сече у стен неизвестного града на краю огромнейшего болота. Я бился с семью лучшими войнами владыки города и побил всех. А в конце поставил на колени самого Стигийского царя. Знатный трофей был. И потому не убил я его, а взял с собой и, приведши в Кревень, показал своему народу насколько сильны мы.

– Силен и велик ты, княже! – саркастически молвил молодой воин. – Да только с новой силой тебе не совладать. Калин-царь с сорока царями, с сорока королями, у которых у каждого силы по сороку тысячей бросает вызов тебе. Сдюжишь?

В тереме повисла гробовая тишина. Время шуток и безудержного хвастовства закончилось. Даже тысяцкий Бус, ярившийся от наглости молодого война, внезапно осознал – то, что было до этого просто сущая ерунда. Такой огромной армии, какую собрал восставший царь, еще человечество не видывало.

– Что мы можем противопоставить Калин-царю? – Жерех напрямую обратился к тысяцкому, сверля его вопрошающим взглядом.

– Ничего. Даже если мы соберем все ополчение подвластных земель, и император Запределья – Сабун пойдет нам навстречу и выделит свою армию, мы не сможем сражаться против Калина.

– Он привел под стены внешних границ Аркадии сорок королей Пекла, – уточнил тут же молодой воин.

– И что?

– Каждый из королей повелевает корпусом нежити в сорок тысяч…

Совет еще не знал, что Калин-царь к тому моменту уже овладел Доккатокией, Атрией и Пустыней Безмолвия. Армии этих побежденных царств влились в армаду Калина и теперь никто не мог ему помешать завоевать мировое господство. Войско его стало столь огромно, что даже в бойнях участвовали лишь малые его части, пока остальные бездействовали. Сорок королей Пекла. Бывшие правители подземного царства. Кто-то лучше, кто-то хуже другого, они, тем не менее, все были очень опасными тварями давно минувшего прошлого. Каким-то образом Калину удалось поднять из могил этих давно уже опочивших богатырей и они подчинились ему. И все бы ничего, да только нежить – самые опытные и страшные война Средиземноморья, которые когда – либо рождались на земле, подчинялись только им. Пока спали вечным сном короли, нежить на земле не показывалась, так как место ей – охранять Пекло. Но царей послали истреблять род людской и нежить пошла за ними, неся смерть и страх всему живому. Считалось, что любая из нежетей в единоборстве способна порубить не менее шести опытных человеческих воинов. Лишь редкие герои способны были в единоборстве противостоять нежити и потому никто не поверил рассказу молодого война о штурме Калинова моста после которого нашлись живые рассказчики сечи. Дело в том, что до восстания сорока королей нежить стояла в охране лишь в одном месте на нашей земле – Калиновом мосту, что считался границей между миром живых и мертвых. Калинов мост и он же просто град Калинов – неприступная крепость, что легла каменными твердынями по реке Смородине, ограждая мир живых от проникновения туда, куда их не звали. Говаривали некоторые старцы, что нежить стоит как раз не для того, чтобы живые лезли в Пекло, а чтоб из подземного царства не выбрался кое-кто, кого великие Прежние туда заточили. Считалось, что Калинов это первый город основанный богами, после того как прошла война из-за которой большинство великих Прежних покинуло нашу землю. Был еще один оплот богов – Старград, но живые его не видели уже более пяти тысяч лет, а те, кто видел, рассказать о увиденном не могли. Мертвые, знаете ли, не разговаривают. Калинов же видели, но приближаться к нему не спешили, ибо пало на подступах к нему столько роду человеческого, столько побило всевозможных князей, вождей и императоров по берегам Смородины, что кости усеяли толстым слоем пространство в несколько верст вокруг передовых укреплений града. Кто бы мог поверить, что нахальный молодой воин не просто сражался у передовых укреплений этого неприступного града, но и взял передовые башни? Сколько там было нежити – этого не знал никто. Но явно ее было достаточно, чтоб перемолоть в труху не то что дружину этого война, но и с десяток армий такого не слишком-то слабого князя Жереха.

Но воин не врал. Его личная дружина сломила охранные сотни нежити и легла практически вся, но дала молодому войну взять величайшую реликвию, что хранилось в одной из башен – меч Траяна. Меч был утерян в битве еще в те времена, когда по земле ходили титаны, а совсем еще молодой Плутон враждовал с богом Гором. Траян был последним из богов, что основали Калинов. Он правил им достаточно долго, чтоб кое-кому надоело уже это и его свергли, предварительно разрубив надвое, так, на всякий случай. Далось это злодею очень непросто. Траян хоть и стар был, но сил хватило порубить в капусту полдесятка не слишком-то слабых полубогов и в довершение успокоил старый воин и мятежного бога войны Ареса. И это учитывая тот факт, что Траян был уже лишь жалким подобием того, кем он был полтысячи лет еще назад. Однако пал и Траян. Предал его близкий друг и товарищ – командир лучшей сотни траяновой дружины Стигийский царь. Ударил булавой по шлему, подкравшись сзади и лишил, таким образом, всей силы старого бога предатель. Уже падая, зашвырнул далеко в небо свой меч Траян с такими словами:

– Только истинный царь сего града возьмет его в руки! Смерть и тлен недостойным!

– Значит, меч этот – мой! – ощерился в улыбке Вий, который и сверг, собственно, Траяна.

– Калинов-град не примет тебя, мертвяк! – Печально улыбнулся обессиленный Траян, – Нежить не подчинится тебе без меча.

– Ну, это мы еще посмотрим! – крикнул Вий и обрушил что есть мочи свою секиру на павшего бога.

Вий сел на трон старших богов срединного царства, но трон не подчинился ему. Нежить бунтовала, не чувствуя силы Прежних в новом боге, а сам Калинов внезапно стал вместилищем всех неупокойных душ. Души те, не зная страха и живя лишь одним чувством мщения, вселились в павших воинов, что гнили уже столетия под стенами града. Так появились бесы. Они оказались настолько неуправляемыми, что проникли в святая святых града Калинова – врата Пекла и выпустили оттуда пусть и не всех, но очень многих давно уже ушедших в мир иной порождений мрачного прошлого. Чувствуя, что трон шатается с каждым днем все сильней, Вий решился на последний шаг.

– Найти мне меч-кладенец Траяна! – отдал приказ он Стигийскому царю, что служил теперь новому повелителю Калинова в его личной страже. – Первому, кто принесет его мне, я отдам древнейшее царство Аркаима.

– Лишней корона не будет, – поклонился низко Вию Стигийский царь и отправился на поиски. Меч и в самом деле нашли. Глубоко в болото ушел павший с неба булатный клинок и много сил и времени потратили рабы, чтоб добыть его. Но достали. И пали все, превратившись в пепел. Заклятье Траяна лежало крепко на клинке. Стигийский царь, понимая, что доставить его не получиться, позвал Вия самого к клинку и тот явился.

– Жалкий трус! – ударил Вий трезубцем в грудь царя и обрушил его в болото. – Болотному царю и место в болоте! Не видать тебе, раб, Аркаима.

– Ты обещал! – завопил, уже захлебываясь болотной жижей, Стигийский царь – Отдай мне мое!

– Умри, хоть как воин, изгой… – и Вий ухватился за рукоять меча.

– Я – то уйду как воин, а ты – нет! – молвил царь, медленно закрывая глаза, которые уже почти залила болотная муть. – Боги, услышьте меня! – взмолился уже уходя на дно болота царь после того, как Вий рассыпался в тучу пепла. – Не дайте пропасть мечу. Завет Траяна должен жить! Калиновым должен править истинный царь!

И свершилось чудо. Разверзлась твердь земная, обнажив выход новый из Пекла и пропало туда болото. Тот выход стал лазейкой из мира мертвых и чтоб как-то закрыть его, пустили в этот разлом земной тверди воды мертвой реки – Стикса. Ни одно живое существо и большинство духов не могло пройти сквозь реку, ибо была она из кипящей серы. Стражем на Стиксе поставили могучего демона Харона, который со своей командой бороздил воды Стикса на корабле из костей павших титанов из-за чего сера, не причиняла ему вреда. Стигийский же царь, оказавшись на земной тверди, услышал в голове своей голос, что молвил ему о том, чтоб взял он заговоренный клинок и снес бы его в Калинов, где и положено ему дожидаться своего нового хозяина. И времени дал голос ровно два дня. На третий смерть ждала уже Стигийского царя от этого клинка. И поторопился он в Калинов, да задержали его полчища бесов на подходе, что без толку слонялись в округе. Потому-то не попал в сам град меч Траяна, а упокоился он в первой привратной башне укреплений Калинова, докуда успел добежать Стигийский царь. Много столетий прошло с тех времен, и никому не покорился этот меч, да и не многие до него добирались. И вот теперь он в руках молодого война. Верить ли?

– Верь! – тысячник Бус подошел поближе к князю, после того, как в терем ворвался запыхавшийся отрок, что доставил какие-то вести – Не врет он. Городская стража доносит, что со стороны Мораниной впадины двигается передовой отряд воинов. Кажется, по наши головы мечи навострили. – Тысячник не ошибся. Это действительно были воины Калина, и тот предлагал сделку.

– Мой царь, победитель и владыка над всеми царями Пекла, великий Калин предлагает тебе, глава Кревеня сесть подле него, как младший товарищ, – молвил, презрительно взирая на сидящих перед ним представителей великого города Кревеня, сотник в черных вороненых доспехах с двумя нежитями-телохранителями, которых после долгих споров все же пустили в княжий терем.

– Младшим товарищем? – Недобро склонил голову князь, – А может и сапоги его вылизать заодно?

– Это как пожелаете. – Все так же презрительно глядя, криво усмехнулся сотник. – До тебя такое предложение было сделано немногим, – одна из нежетей передала мешок сотнику, который до того держала на плече, – так вот они…

На красивый дубовый пол с деревянным стуком посыпались головы побитых царей Навийской империи – Алкида, Дира, Стардвига. Последней выпала и покатилась в дальний угол голова верховного архонта Аркаима – Рода. Меньше всего на свете ожидал кто-либо из присутствующих увидеть голову общего Праотца, создателя большинства народностей, уже почти всеми забытого Рода. Он был настолько недостигаем для всех, что даже боги не осмеливались бросать вызов старейшему из них, которого заслуженно посадили в древние времена полновластным повелителем – архонтом в городе Аркаиме. И вот теперь голова бога лежала перед людьми. И это был конец.

– Вы прах под ногами армий Калина! – рассмеялся уже открыто сотник в лицо совсем растерявшегося князя Жереха и пнул в его сторону, подвернувшуюся под ногу голову Рода. – Пади пред ним, князь, и ты уцелеешь. Возможно.

– Время разговоров закончилось. – Молвил, медленно спускаясь с небольшого возвышения у княжеского трона молодой воин.

– Как это, кончилось? – непонимающе уставился на него сотник, инстинктивно рукой нащупывая рукоять своей сабли.

– Вместе с тобой! – ухмыльнулся внезапно воин и, вырвав из ножен свой меч, с силой метнул его в сотника, которого чудовищной силы ударом отбросило к стене и пригвоздило намертво булатным клинком, на котором уже не столь надменный и наглый сотник и повис, судорожно суча ногами. Две нежити, в задачу которых входил не только почетный эскорт, но и охрана сотника, умерли следом. Молодой воин, проходя мимо, срубил их, подхваченной буквально из воздуха, оброненной покойным уже сотником саблей, за одно мгновенье.

– Вот это да… – раззявил в изумлении рот тысячник Бус

– Что ты натворил, мальчишка! – завопили сразу несколько бояр из толпы приближенных к князю. – Ты навлек беду, горевестник!

– С таким воином беда нашим врагам, а не граду сему… – внезапно глухо молвил князь Жерех. – Как имя твое, воин?

– Стривер! – улыбнулся воин и, выдернув меч из стены, обтер его о полу своего плаща. Позади него глухо шмякнулся безжизненной тушей сотник царя Калина. – Но имя мое мало что скажет тебе, княже, но вот Стигийскому царю может и подскажет оно кое-чего.

– Причем тут он? – поинтересовался князь, искоса наблюдая, как четверо его дружинных война пытаются поднять мертвого сотника.

– Это твой трофей князь, я понимаю, – склонил голову Стривер, – но он знает, где покоятся те, кто поможет тебе в войне с Калиным.

– Если ты соврал, – князь покрутил в задумчивости пальцем ус, – ты уйдешь навсегда. И помощи от меня не дождешься. Ты понял?

– Понял. Как тут не понять! – говорил в спину, спускающемуся уже в глубокий колодец под теремом князю Стривер. – Главное, чтоб Стигийский владыка жив был.

– Чего ему станет, хрычу старому! – рассмеялся Жерех и дал знак своим войнам, что взявши за большой ворот, начали крутить его, медленно наматывая ржавые цепи на барабан. Из глубокого каменного колодца, откуда невыносимо разило страшной вонью, показался порядком уже подгнивший дубовый обгрызенный как будто бы крест с прикованным к нему стариком. Длинные седые пряди закрывали его лицо, а потому разглядеть что-то было очень сложно. Когда-то, видимо, он был очень могучим воином и даже сейчас дряблые сморщенные руки хранили в себе признаки былой силы, а грудь, пусть и костлявая была такой непомерной ширины, что оставалось только диву даваться, каким это образом его поработил Жерех. В бытность свою воином Стигийский царь порубил бы на капусту не один десяток таких вояк как Жерех. Но Стривера сейчас интересовало не это. Он всмотрелся в затейливую вязь татуировок, что покрывала большую часть груди, заросшую густым седым волосом и внезапно закричал:

– Покажите мне его лицо! Быстро! – и двое воинов подскочив, вздернули голову старику повыше и откинули седые космы назад. Прямо на Стривера уставились тяжким взглядом нестерпимо желтые глаза прикованного.

– Ну что, доволен? – поинтересовался Жерех у война, одновременно стараясь не глядеть на старика.

– Нет. – Неожиданно заявил Стривер и развернулся, собираясь уходить. – Не Стигийский царь это, князь, а Индрик.

– Кто? – опешил от неожиданности Жерех и непонимающе уставился на старика, пытаясь заново разглядеть его – Какой еще… Индрик?

– Не какой, а Индрик-зверь. Самый опасный и сильный из сыновей могучего бога Змея. В былые времена этого зверя не могли поработить армии ни одного из земных владык.

– И как же тогда взял его я? – растерянно перевел глаза на война Жерех.

– А вот это интересный вопрос, князь. – Воин подошел обратно к старику и ухватив того за подбородок, вгляделся пристально в его лицо. – Ты слышишь меня, зверь? – поинтересовался Стривер у старика. Но тот лишь таращился на него жуткими глазами и молчал. – Напои его князь, – наконец бросил воин, что-то разглядев в глазах зверя, – и отпусти. Не враг он тебе.

– Да как же я его отпущу-то? – развел руками князь. – Он полсотни зим уже сидит в яме. Вся жизнь его прошла здесь и после этого я выпущу эту озлобившуюся на меня тварь?

– Не того боишься ты, Жерех. Калин-царь под твоими стенами тебя должен пугать больше, чем изможденный полудемон. – и воин неожиданно обрушил на крест свой меч. Разом лопнули стальные обручи, державшие на кресте Индрика и упал тот на каменный пол подземелья.

– Не держи зла на меня, зверь! – закричал тут же Жерех, но Индрик смотрел не на него, а на война, что освободил его

– Как звать тебя, отрок? – неожиданно глухо как из бочки пророкотал он.

– Стривер. Младший сын Рода.

– Хм… – промычал Индрик и внезапно встал на колени – Прости меня, повелитель. Ты освободил меня, но даже не знаешь, что это я побил большинство твоих братьев и сестер.

– Род тебе судья, не я. – пожал плечами воин. – Вольно же было моим родичам судьбу свою выбирать, никто их к тебе силком не тащил на заклание. Твоя же судьба в руках князя, а мне ты худого не сделал.