"Плачу от потери чего-то, чего у меня не было. Как глупо. Глупо горевать о том, чего не было, — о несбывшихся надеждах, разбитых мечтах, обманутых ожиданиях."
-Знаешь, как говорят: иногда приходится перецеловать немало лягушек, прежде чем встретишь принца.
Обалдеть. Он берет мою левую ногу, сгибает ее в колене и подносит ступню ко рту. Внимательно следя за моей реакцией, нежно целует каждый мой пальчик, мягко кусает их за подушечки. Дойдя до мизинца, кусает сильнее, и я вскрикиваю. Это слишком эротично.
шлепок. В то же мгновение Кристиан стремительно проникает в меня. Я вскрикиваю от боли и неожиданности и кончаю снова и снова, словно распадаясь под ним на мелкие кусочки, пока он продолжает двигаться. Восхитительно. Он не останавливается. У меня уже нет сил, больше не выдержу… он вколачивается в меня все сильнее и сильнее… я снова чувствую возбуждение… не может быть… нет… – Давай, Анастейша, еще разок! – рычит он сквозь стиснутые зубы. Как ни удивительно, мое тело отвечает, сжимается в сладкой судороге, и я снова кончаю, выкрикнув его имя. Кристиан наконец взрывается и, достигнув оргазма, молча замирает. Тяжело дыша,
Мы с Хосе хорошие друзья, хотя я догадываюсь, что ему хотелось бы большего. Он милый и остроумный, но для меня он как брат. Кэтрин часто смеется надо мной, говоря, что у меня просто отсутствует ген, отвечающий за потребность в бойфренде, а на самом деле мне просто не встретился такой человек, который… ну, который бы мне понравился. Хотя где-то в глубине души я мечтаю о дрожащих коленях, сердце, выпрыгивающем из груди, головокружении и бессонных ночах.
Я чувствую на себе его взгляд, когда осматриваю комнату. Впрочем, комнатой это не назовешь. Не комната, а жизненное кредо.
– У меня есть правила, и я хочу, чтобы ты их выполняла – для твоей пользы и для моего удовольствия. Если я буду тобой доволен, ты получишь награду. А если нет – накажу тебя, и ты запомнишь, – шепчет он.
"...я не занимаюсь любовью. Я трахаюсь… жестко. ... Идем, я покажу тебе комнату для игр.
— Ты хочешь показать мне свою игровую приставку?
— Нет, Анастейша, не угадала. Идем. — Он встает и протягивает мне руку. Я иду с ним...
— Ты можешь уйти в любой момент. ...
Он распахивает дверь и отступает, чтобы пропустить меня внутрь. Я глубоко вздыхаю и делаю шаг вперед…
— Я словно перенеслась во времени в шестнадцатый век, в эпоху испанской Инквизиции.
Ни фига себе!
....
— Ты садист?
— Я — Доминант. — Его взгляд прожигает меня насквозь.
— Что это значит? — спрашиваю я тихо.
— Это значит, что ты добровольно признаешь мою власть над собой. Во всем.
Я стараюсь осмыслить услышанное.
— Почему я должна это делать?
— Чтобы доставить мне удовольствие, — шепчет он, наклоняя голову набок, и я вижу тень улыбки."
Если я брошу тебя, то только на кровать.
Не суди себя, основываясь на том, что, возможно, о тебе подумают другие.