Читать книгу: «Игра на пределе чувств», страница 5
Глава 8. Уилл
– Мистер Каллоувей, задержитесь.
Я торможу, услышав голос профессора Левенстайна и свою фамилию.
– Удачи, – парни по очереди хлопают меня по плечу. Они не знают причину, по которой просят задержаться. Но я догадываюсь, как и Грей.
Он поднимает два больших пальца вверх и обнажает многообещающую улыбку.
– Уверен, ты ещё будешь умолять об увольнении, когда распробуешь все прелести взрослой жизни.
Вряд ли.
Толпа расходится и в аудитории воцаряется гробовая тишина, её нарушает топот моих ног, когда прокладываю обратный путь к рабочему столу профессора. Он собирает чемодан, но следит за мной поверх оправы очков, из-за чего ощущаю прилив волнения. Его решение буквально решит моё будущее. Впервые в жизни чувствую себя уязвимым и неуверенным, потому что завишу от другого.
Он сдвигает чемодан в сторону, берет стопку листов и выравнивает её, постучав по столу.
– Вы первокурсник, мистер Каллоувей, – вежливо и в то же время серьёзно, парирует мужчина.
Я отрывисто киваю.
– Да.
– Вы уверены, что справитесь с поставленной задачей? Уверены, что хотите отказаться от полноценной студенческой жизни в пользу скучной бумажной волокиты?
Мои брови взмывают к потолку.
Это последний шанс доказать, что могу справиться с любой поставленной задачей, даже если придётся вылезти из кожи вон и забыть о тусовках, девчонках, свободном времени, отчасти личной жизни тоже. Но лишь последний факт сушит горло.
Я думаю о Джейн.
Джейн, о которой могу забыть до… до-хрен-знает-какого-времени. Жизнь закрутится вокруг футбола, учёбы и тесной работы с профессором. Я действительно не готов лишиться некоторых важных для меня аспектов: футбола и Джейн. Возможно, забегаю вперёд, едва ли не поженив нас, но не могу не думать о том, сколько времени упустим. Не могу обещать быть рядом каждый день, если по горло завален работой и тренировками. Но могу постараться успеть. В конце концов, намного хуже, если не попытаюсь.
– Вижу, заставил задуматься, – замечает профессор, коротко улыбнувшись. Вокруг его проницательных карих глаз залегли морщинки, седые волосы торчат в разные стороны. Он выглядит как безумный учёный на пороге нового открытия, над которым работал по меньшей мере десятки лет. – Я рад видеть ваши достижения как спортивной, так и в учебной сфере, и был удивлён, когда узнал о намерении стать моим ассистентом. Но не уверен, что вы сможете угнаться за всем.
– Смогу, – без раздумий выпаливаю я, совершенно не подумав и, тем самым выразив желание получить должность.
Вздохнув, я не вижу смысла идти на попятную и ставить под сомнения принятые когда-то решения. Стоит только сдать назад, как навсегда заклеймишь себя ненадёжным человеком и все последующие попытки не воспримут всерьёз.
– Я бы не стал выставлять свою кандидатуру, если бы не был уверен, профессор. Я справлюсь.
– В таком случае, – он сдвигает стопку листов на край стола, ближе ко мне. – Я могу доверить вам проверку эссе?
Уставившись на работы, язык не поворачивается сказать, что сегодня грёбаный вторник и в доме будет толпа. Сегодня Коди дал добро на тусовку. По-видимому, тусовку, на которой меня не будет. Тусовку, на которой будет присутствовать Джейн, но не будет меня. Я чувствую что-то горячее, и на данный момент пылает моя задница.
– Можете, – с хрипотцой в голосе от разочарования, подтверждаю я. – Когда я должен вернуть их вам?
– Вы оцените их по достоинству и вернёте студентам. Если кто-то выскажет несогласие, ваша обязанность аргументировать. Мой совет: не завышайте оценки друзьям, отныне ваша задача научиться расставлять границы между учеником и учителем. Вы учитель, мистер Каллоувей, относитесь ко всем на равных. Это ваша прямая обязанность. Это ваша работа.
С этими словами он сгребает чемодан и направляется к выходу, оставляя меня наедине с противоречивыми ощущениями. Оставляя меня с тем, что должен научиться говорить проклятое «нет» и забыть о снисхождении.
Настроение изрядно портится на последующие несколько часов. Стоит взглянуть на рюкзак, где лежит стопка эссе, как накатывает беспомощность, и в неподходящий момент раздаётся звонок от мудоРоланда. Знаю, что это не лучшее время для разговора по душам, поэтому сбрасываю вызов и набираю сообщение: Кончай звонить мне. Мы не друзья.
Руки так и чешутся добавить, что, возможно, мы и не родственники. По крайней мере, мне бы очень этого хотелось. У них вошло в традицию: ежедневные безответные звонки. Сначала это делает мама. Она звонит ровно в пять часов, считая поздние звонки дурным тоном. На следующий день это делает отец либо утром, либо поздним вечером. Дурной тон для него – слово из китайского словаря. И в довершение Роланд. Бесконечный адский круг, который никак не могу разорвать. Разговоры всегда те же: фальшивый интерес к жизни, и плавный переход, что должен заняться чем-то посерьёзнее. От их наставлений и указаний мутит.
– Он уже скинул на тебя пыльную работёнку? – Интересуется Грей, когда делаем перерыв на обед, после которого должен заехать за Джейн и отправиться в супермаркет. Встреча с ней единственное, что скрашивает угрюмость.
– Не говори никому, – негромко прошу я, стараясь прислушаться к оживлённому трёпу парней из команды. Они твёрдо вознамерились сделать сегодняшнюю тусовку претендентом на «Тусовку года».
– Не придётся, – Грей отпивает газировку и постукивает пяткой по полу. – Когда сядешь по правую руку от профессора, все будут знать, чью задницу нужно поцеловать, чтобы повысить средний балл.
– Не получится.
– Моё эссе тоже в твоём чудо-рюкзачке?
– Да.
Он пихает меня локтем.
– Да ладно, чувак, я не расплачусь от горя, если ты запорешь мою писанину. Набросал на скорую руку. Мне кажется, я вообще был под кайфом, когда взял ручку в руки.
Его откровение заставляет улыбнуться.
– Ты писал от руки? – Я хочу рассмеяться, когда вижу перекошенное от ужаса лицо. – В каком веке живёшь?
– Как хорошо, что он доверил это дерьмо тебе. Когда увидишь мою фамилию, выброси эту хрень в ближайший мусорный бак.
– О, ну уж нет, – покатываясь со смеху, я ласково похлопываю по рюкзаку. – Я прочитаю твоё первым.
Грей пренебрежительно отмахивается.
– Надеюсь, ты не разберёшь мой кривой почерк.
– Ладно, должен идти, – я резко поднимаюсь на ноги, едва не свернув поднос с тарелками на Дина.
– Твою мать, Каллоувей, какого хрена так пугать! —
Брюзжит он, и я не глядя треплю его за плечо.
– Держи защиту.
– Я в нападении.
– Горжусь тобой, чувак, – я посылаю ему самую очаровательную улыбку, на что товарищ закатывает небесно-голубые глаза и шлёпает по моей заднице. Не обращаю внимания на манеру его общения. За последнее время я получил столько шлепков по заднице, что начинаю сомневаться в ориентации некоторых знакомых.
– Я думал, мы выберем друг другу наряды на вечер, – язвит Грей, над чем посмеивается рядом сидящий Кертис. – Я не справлюсь один.
Я окидываю взглядом выбранные им сегодня свитшот и светло-голубые джинсы от Кельвина Кляйн, образ дополняют серебристые наручные часы того же бренда и беленькие кроссовки. Ходячая реклама брендов.
– Если потеряешься в собственной гардеробной, позвони мне или в службу спасения. Кто-нибудь из нас обязательно найдёт твою дизайнерскую задницу среди кучи тряпья.
– Эй, это же Кельвин! – Надувается Грей, приглаживая свитшот в области груди и поговаривая: – Он просто ничего не смыслит в стиле.
– Ты разговариваешь с одеждой.
– Уноси свою задницу, Каллоувей, пока не увидел меня в гневе.
Я смеюсь и салютую на прощание.
– До вечера.
Пулей вылетаю из столовой и на повороте сталкиваюсь с девчонкой, которая от неожиданности роняет сумку и её содержимое подобно извержению вулкана разлетается в разные стороны.
– Вот чёрт, прости, – протараторив, бросаюсь всё собрать и как можно скорее поймать такси.
Кажется, сегодня я мечу завоевать почётные несопоставимые титулы «Мистер Неприятность» и «Мистер Удача», как бы к ним не прибилась ещё парочка идентичных.
Если судить по улыбке, предназначенной мне, девчонка вовсе не против повтора сценария. В моих планах нет ничего подобного. Я игнорирую получаемые недвусмысленные намёки и, собрав с кафеля всё, что удалось найти, вручаю хозяйке и делаю ноги, забыв о произошедшем, как только оказываюсь на улице. В спешке надеваю куртку и пытаюсь поймать такси, в то же время набираю сообщение Джейн: Ты уже освободилась?
Спустя минуту получаю несколько вопросительных знаков, и до меня наконец-то доходит.
ГРЁБАНЫЙ ВТОРНИК.
Мы договаривались на среду.
Мистер Неприятность.
Мистер Удача.
И-и-и-и… барабанная дробь «Мистер Беспорядок».
Глядя на фонарный столб, мне хочется биться головой. Я перевожу взгляд на рюкзак, внутри которого стопка эссе, после чего на экран мобильника, делая выбор меж двух огней.
Пальму первенства занимает Джейн.
Я пишу: Прости, в голове каша, я перепутал дни. Если у тебя нет планов, можем съездить за продуктами сегодня. Сэкономим время завтра.
Подкупает и то, что Джейн не набивает себе цену, не заставляет томиться в ожидании. Она легко идёт на контакт и отвечает мгновенно: Можем сегодня, я ещё в школьной библиотеке.
Я тут же нажимаю клавишу вызова и слушаю гудки. Не звучит даже третий, как она принимает вызов.
– Ты хочешь подставить меня? – Шепчет Джейн, и мир заметно светлеет.
Я смеюсь и ощущаю прилив сил, слушая её неровное дыхание.
– Почему?
– На меня уже смотрят как на прокажённую. Я нарушаю тишину.
– Тогда зачем приняла звонок?
– Потому что… – она ненадолго замолкает, а я не перестаю улыбаться подобно идиоту. – Ладно, я освобожусь через полчаса. Идёт?
– Идёт, морковка. Напиши адрес школы, я на такси.
Джейн обещает отправить его в сообщении, и я с неохотой сбрасываю вызов, чтобы она не стала предметом для недовольства присутствующих.
Спустя некоторое время словно возвращаюсь в прошлое, ступив на школьный двор, и не буду кривить душой, это приятное чувство дежавю. Мне нравилось в школе. Беззаботное время, почти никакой ответственности.
Несколько громких компаний на парковке, суета и спешка. Я не так уж и сильно повзрослел, но ощущаю себя белой вороной. Кто-то озирается и с интересом рассматривает. Новеньких всегда видно издалека: они выглядят потеряшками. Я именно та самая потеряшка. В движении сталкиваюсь с парочкой парней и собираю лестные улыбки девчонок. Я мог бы сказать, что перерос и не заинтересован, но солгу, потому что жду их ровесницу. Каким-то чудом в ладони появляется бумажка, в потоке людей не успеваю понять, кто её сунул. Конечно, чёрт возьми, там номер мобильника и ничего больше. Она летит в урну, а в лицо – футбольный мяч, который вовремя перехватываю в нескольких дюймах от носа.
– Извини! – Выкрикивает какой-то парень с парковки, а его друг недалеко от меня осыпает приятеля шутливыми оскорблениями. – Отлично сработал.
Я бросаю мяч, и он ловко подхватывает его в воздухе.
– Удача новичка или что-то другое? – Он убирает мяч подмышку, и обращается ко мне, расставив кулаки по бокам так, чтобы с гордостью засветить толстовкой члена футбольной команды. – Не хочешь сыграть?
Я шевелю пальцами, предлагая размяться.
Он делает новый бросок, на этот раз приложив больше усилий. Я подпрыгиваю, перехватываю мяч и совершаю обратный пас. И он тоже успешно ловит его.
– Неплохо, – улыбается незнакомец, его одобрение подтверждает парочка приятелей. – Ты, случайно, не новенький?
– Нет, – я искоса слежу за центральной дверью, чтобы не упустить появление Джейн. Компания парней отталкивается от бампера пикапа и открывают двери.
– Жаль, нам в команду как раз нужен лайнбекер.
– Удачных поисков.
Ощутив на себе знакомый взгляд, я поворачиваю голову и перехватываю внимание Джейн.
Укутавшись в пуховик нежно-розового оттенка, подчёркивающий кремовую кожу и лёгкий румянец, Джейн поправляет белую шапку, залезающую в глаза, и сбегает по лестнице. На её губах осторожная улыбка, как будто она боится проявить эмоции, чего не сказать обо мне. Я, кажется, улыбаюсь так широко, насколько позволяет мимика. В груди что-то шевелится, и я не в силах отделаться от тоски, которая появилась с момента последней встречи. Даже если это прозвучит абсурдно: я скучал по ней задолго до того, как мы познакомились.
– Привет, – я сдерживаю порыв рассмеяться, потому что, кажется, она всегда здоровается, когда волнуется. – Нашёл новых друзей?
– Почти поймал мяч головой, мог уехать на скорой, не дождавшись тебя.
В её красивых глазах появляется беспокойство, с которым она рассматривает меня на наличие травм.
– Ты в порядке?
– Почти поймал, – подмигнув, напоминаю я.
Джейн отводит взгляд и кивает на приятеля.
– Это Киллиан.
Я нехотя отвожу взгляд от её лица и встречаю проницательные голубые глаза, которые с недоверчивостью изучают меня. Не сильно удивлюсь, если парень тайно влюблён в неё и готов вжиться в роль защитника. Ему придётся сдвинуться, потому что я тоже не намерен отступать. Некоторым критически не хватает уверенности, возможно, в другом случае, он уже давно мог занять роль кого-то побольше. Мог стать тем, кто сопроводит её на выпускной и, чего уж там, станет первым парнем. Всё это произойдёт разве что через мой труп. Эта девушка буквально запатентована мной, другими словами: она принадлежит мне. Надеюсь, он способен прочитать это по моим глазам.
– Если кто-то из вас обидит её, я выжгу дом дотла, – не колеблясь, заявляет он.
Я удивлённо вскидываю брови. Совершенно неожиданный поворот событий. Может быть, я ошибаюсь насчёт его чувств к ней.
– Никто и не думал её обижать, – я протягиваю ладонь для знакомства, которую парень пожимает, всё ещё не проникаясь доверием. – Уилл.
– Киллиан, – он обращается к Джейн и выпускает мою ладонь: – До завтра?
– До завтра.
– Напиши решение вечером, я проверю.
С этими словами он отклоняется в сторону школьных автобусов.
– Милый у тебя приятель-математик, – шутливо замечаю я. – Едем за продуктами?
Джейн согласно кивает, но замечаю, как она сжалась и старается не оглядываться, избегая внимания сверстников.
– Всё в порядке? – Интересуюсь я, прокладывая дорогу к проезжей части.
– Не совсем, – тихо отзывается она, шагая нога в ногу.
– Почему?
– Потому что все смотрят.
– Тебя это беспокоит?
– Да. Не люблю лицемерие.
Такое чувство, что дело во мне, и это изрядно угнетает. Я почти уверен, что имею прямое отношение к тому, что её тревожит, но так и не спрашиваю. Никто не хочет, чтобы его ранили.
– Просто… – Джейн проскальзывает в такси, когда открываю дверцу и предлагаю ей занять место. – Не обращай внимания, сегодня ужасный день.
– Мы всё исправим, – заверяю я, усаживаясь следом. – Неважно как начали, главное, как финишировали. Вечером не вспомнишь, что было утром.
Джейн с благодарностью смотрит на меня.
– Ты оптимист, Уилл.
Я ободряюще улыбаюсь.
– А ты?
– Думаю, я тоже.
– Сейчас проверим, – я шарю по дну рюкзака и вытаскиваю бутылочку для воды. – Что видишь?
– Бутылку с водой, – с толикой непонимания, произносит она.
– Пессимист скажет, что бутылка наполовину пуста. Оптимист скажет, что она наполовину заполнена. Думаю, ты реалист. Ты видишь бутылку с водой.
– А что видишь ты?
– Второй вариант. Но быть реалистом, наверное, намного лучше.
– Верь в лучшее, готовься к худшему, – она стягивает шапку, и я немного огорчаюсь, когда наблюдаю собранные волосы в хвостик на затылке. Она выглядит невероятно, распустив их. Надеюсь, сегодня вечером мне выпадет удачная карта.
– Куда направляемся? – Вмешивается таксист, прерывая нашу беседу.
– В любой ближайший Си-Таун11.
Мужчина выруливает на дорогу, а я снова переключаюсь на Джейн. Она завоёвывает всё внимание, когда находится рядом. Не уверен, чтобы способен заметить танк, несущийся на меня, находясь в её компании.
– Что в меню?
– Тарт татен, – Джейн закусывает губу, и заметив кучу вопросов на моём лице, торопится объяснить: – С французского «перевёрнутый пирог».
– Французская кухня значит, – протягиваю я. – Неплохо.
– Всего лишь неплохо? – Смеясь, дразнит она, а я в который раз дурею, увидев ямочки на щеках. – Это высокая кухня, Уилл!
– Уилл, – вырывается раньше, чем срабатывает нужная извилина.
Ради всего святого, почему у меня крыша плывёт?
– Ведь так тебя зовут.
– Мне просто нравится, когда ты называешь меня по имени.
Джейн успевает отвернуться к окну, прежде чем румянец раскрасит её щеки.
– Когда я сказал «неплохо», имел в виду фантастически, Джейн, – наклонившись к ней, тихо произношу я, наслаждаясь ароматом конфет, которыми она пахнет, и звучанием имени. Но оно намного идеальней, когда в паре с моим.
Глава 9. Уилл
На первом этаже грохочет музыка так, что пятки вибрируют, а у карандаша своя вечеринка на столе. Я отвлекаюсь на шум, понимая, на что только не обратишь внимание, лишь бы не заниматься делом. Смотрю в одну точку, как умственно отсталый, грызу чертовски вкусный колпачок шариковой ручки и перевожу взгляд на окно соседского дома.
Тусклый свет ночника освещает одинокую комнату. Может быть, пропустил тот момент, когда Джейн собиралась и её тень мелькала за стеклом. Сам не могу похвастаться активной жизнью.
Над головой нависает напольный торшер, освещая белый лист бумаги, он же является единственным источником света битые два часа с момента заката. Глаза мозолит всё та же стопка эссе, которые не прочёл. Не уверен, что кто-то в самом деле их читает. Вероятно, мы – рабы-ассистенты – созданы для муторных обязанностей, потому что моя крыша начинает протекать уже на десятой работе.
Я начинаю подумывать, что Джейн давно пришла к нам, а я так и остаюсь по горло завален треклятыми эссе. Чертовски злюсь, что неудачная карта выпала именно сегодня, как будто вселенная целенаправленно вставляет палки в колёса. Как будто это грёбаный знак. Спойлер: никогда в них не верил.
Предпринимаю очередную безуспешную попытку вникнуть в наискучнейший текст, от которого глаза собираются в кучу и закатываются к мозгу, но, разумеется, терплю фиаско. В конце концов, снимаю ноги со стола, куда закинул ранее, и бросаю пачку уничтоженной каким-то умником бумаги. Каждая косточка в теле хрустит, мышцы затекли и отзываются ноющей болью. Не помню, когда последний раз не двигался на протяжении нескольких часов. Я, конечно, менял позы, даже успел покружить по комнате, чтобы вовсе не атрофироваться, но тоже тщетно.
В итоге делаю небольшую разминку и натягиваю футболку, прежде чем выйти из комнаты.
И когда делаю это, оказываюсь в другом мире.
Мимо проскальзывают хихикающие девчонки в костюмах заек, после них натыкаюсь на дьяволиц и ангелов, и в конечном счёте в мой живот какой-то бухой пират целится игрушечной пушкой, а на его плече восседает не менее игрушечный сине-жёлтый попугай ара.
– Конфеты или жизнь, – он еле волочит языком, а его глаза буквально посылают друг друга на хрен. Наверняка только сошёл в порту, предварительно убив пару бутылок рома в одной из точек Карибского моря.
– Рождество на дворе, мистер Коттон12, – смеюсь я, когда обхожу его покачивающуюся фигуру.
Я искренне ошеломлён тем, как много людей выбрали костюмы и более того успели их найти, чего не потрудился сделать сам. Чёрт, да я даже не был в курсе, что есть тематика.
Спускаюсь по забитой до отвала лестнице и выискиваю знакомые лица.
В планах была небольшая предпраздничная тусовка, но что-то явно пошло не так. В доме еле протолкнуться и, кажется, это ещё не все гости. Каждую минуту порог переступают новые люди. Ни для кого не секрет, что студентам нужен малюсенький повод и место. И да, никого не смущает, что сегодня вторник.
В общей гостиной нахожу несколько парней из команды, к ним удаётся пробиться. Надеюсь, никто не решит разгромить дом, устроив потасовку. Вряд ли Коди будет в восторге, а потом не сильно обрадуется его отец. Мы тут едва ли не на птичьих правах, хоть и обжились.
– Тебя где носит? – Кертис перекрикивает музыку, обращаясь ко мне. На нём костюм Бэтмена, плотно прилегающий к телу, из-за чего можно без труда обвести кубики пресса и, чего уж там, член. Его ореховые глаза заговорчески блестят в прорезях маски на лице, а на губах коварная усмешка.
– Я что-то пропустил?
– Какой-то чувак обдолбался, – весело выкладывает другой товарищ по команде. Джона явно забавляет то, от чего не в восторге я. – Его стошнило на ваш обеденный стол.
Я морщусь от отвращения и смотрю на часы, на которых часовая стрелка перевалила за девять вечера, после чего обвожу взглядом присутствующих, в надежде отыскать Джейн. Но не нахожу.
Вздохнув, возвращаюсь к активной болтовне поверх музыки.
Парни, кажется, за минуту перелопатили миллион тем. Я же подхватываю пиво с журнального столика и делаю глоток, но вместо хмеля в горле першит разочарование. Джейн – единственная девушка, которая динамит меня и моё приглашение. Я не умею говорить «нет», но и мне никто никогда не отказывал.
– Эй, сотри с лица эту кислую мину! – Грей пихает меня локтем, пытаясь оживить.
Разражаюсь хохотом, когда прогуливаюсь взглядом по его яркому красно-зелёному костюму одного из приспешников Санта Клауса. Я оценил их желание быть-в-теме.
– Санту хватит приступ, когда он увидит гнома-переростка на стероидах, – дёргаю его за загнутый на бок колпак и киваю подбородком на ноги: – Отпадные колготки, в задницу не врезаются или ещё куда?
– Это гетры, придурок, – возражает приятель.
– Где откопал? Ограбил кого-то на Бродвее?
– Ты один без костюма.
– Кстати, да, это не похороны, – поддерживает Джон, приглаживая чёрный балахон, а на его плече болтается маска из фильма «Крик». Компания с презрением рассматривает меня. – Кем ты вырядился?
– Твоим будущим преподом, – Грей давится смешком, а я делаю большой глоток и изучаю банку Natural Light13.
Кто притащил эту хрень с привкусом дерьма? Ему бы руки оторвать.
Очередной раз путешествую по малознакомым лицам, среди которых не нахожу Джейн, зато обнаруживаю тройку девчонок, пялящихся в нашу сторону. Всё решает один мимолётный взгляд. И вот они уверено двигаются в нашу сторону. Я был бы рад, если бы одной из них была Джейн. Как бы не так. Каждый раз, когда бросаю взгляд на часы, они как бы спрашивают: «Чувак, ну какого хрена?». Действительно: какого, мать вашу, хрена?
К сожалению, моему, конечно, сожалению, одной из мишеней оказываюсь я.
Кристально чистые голубые глаза изучают меня. Сканируют от макушки до пят, как будто смогут понять, чем можно заинтересовать, какую тему поднять, что я из себя представляю. И, в общем-то, к десяти вечера я уже не сильно сопротивляюсь.
– Где ты откапал эту безвкусицу? – Спрашивает девушка, указывая на банку в моих руках.
– Понятия не имею, но вкус всё-таки есть.
Она насмешливо дёргает светлой бровью так, что та едва не смещает мышиные ушки с головы. Девчонка вовремя их ловит и возвращает ободок на место.
– Какой?
– Дерьма.
И разочарования.
Особенно разочарования.
Но замечание оставляю при себе.
Возвращаю банку на столик и снова оглядываюсь.
– Ты кого-то ждёшь? – Продолжает она, отследив траекторию моего взгляда.
Я коротко улыбаюсь.
– Знамение, – ловко выхожу из ситуации и остаюсь чистеньким. Впрочем, этого достаточно, потому что моя собеседница улыбается.
Последующие десять минут сравнимы с вечностью.
Я стараюсь поддержать беседу, но выходит криво. Девчонка не сдаётся, старается удержать наплаву мёртвый диалог любой темой, пока я то и дело озираюсь на входную дверь. И в один прекрасный момент его переступает нужная девушка.
– Прости, должен отлучиться.
Я даже не делаю вид, что жду ответ. Бросаюсь к Джейн, протискиваясь между людьми, и ближе к парадной чувствую себя изрядно потасканным, потому что кто-то успел пролить на мою футболку алкоголь. Она замечает меня в тот самый момент, когда меня выплёвывает толпа, и робко улыбается, неторопливо шагая навстречу.
– Ты припозднилась, – улыбаюсь я, потирая шею.
Джейн пожимает плечом и заводит длинные локоны за ухо, от которых я прихожу в сумасшедший восторг. Когда она распускает волосы, выглядит на пару лет взрослее, и меня уже не так сильно сжирает совесть за то, что собираюсь раз и навсегда забрать её у сверстников.
– Домашку никто не отменял, – она выглядит немного уставшей. – Математика та ещё мучительница.
Я что-то упомянул о знамении, так вот же оно.
– Могу помочь. Я неплохо разбираюсь.
– Спасибо, я справилась. Не без помощи, конечно, но ответ верный, это уже хорошо.
– Отец?
И я снова мысленно прошу вселенную пойти мне навстречу. Прошу чёртово «да».
– Киллиан, – Джейн разбивает надежды одним словом и подсказывает: – Приятель-математик, если ты забыл.
Не будь ревнивым придурком, – говорю себе. – Не. Будь. Идиотом.
– Повезло, – в конечном счёте, киваю я. – Мне бы в школе такого друга.
– Килл обожает математику.
Килл, ты хоть осознаёшь, что встал у меня на пути?
Черт возьми, мы разговариваем о каком-то школьнике. Я стараюсь подавить назревающую бурю в душе, потому что должен с уважением относиться к её друзьям. Но определённо злюсь. Это не похоже на меня.
Джейн внимательно рассматривает моё лицо.
– Ты в порядке?
– В полном.
– Хорошо, – она явно не доверяет услышанному, но не копает глубже. Я рад и одновременно нет. Вся эта непонятная атмосфера недосказанности между нами сводит с ума. – Вы не говорили, что вечеринка костюмированная.
– Для меня это такая же новость, – указываю на свою стандартную одежду футболку и джинсы. – Но ты прекрасно выглядишь.
Джейн немного улыбается, я же путешествую по однотонному вязанному платью в нежно-розовом цвете с прорезями по бокам, из-под него выглядывают чёрные кружева то ли от юбки, то ли от шорт. Под плотным материалом не разглядишь, что там под низом. Рукава закатаны до локтя, и на одном из запястий тонкая золотистая цепочка с круглым медальоном. Я роняю взгляд на замшевые черные сапоги выше колена. Открытый участок ног не остаётся без внимания. Примерно минуту я пялюсь вниз, представляя, каково это – оказаться между них. На этот раз не останавливаю полёт фантазии, потому что Джейн однозначно привлекает меня. Очень привлекает. Прямое тому доказательство твердеющий член. Мысль о её шикарных ногах вокруг моей шеи – один из способов самоубийства. Это даже хорошо, что никто не умеет читать мысли, потому что, узнав Джейн, куда хочу её поцеловать и о чём думаю, она, вероятно, пошлёт меня куда подальше, назвав извращенцем.
– Налить тебе что-нибудь? – Я прочищаю горло, пытаясь отлепить глаза от всё тех же умопомрачительных ног.
– Нет, спасибо. Я не пью.
– Колу?
Она поднимает руку и показывает стаканчик, который упустил из виду. Действенный способ отвлечься.
– Сейчас ты должна сказать, что налила её самостоятельно, а не получила от кого-то на входе.
Джейн закусывает губу. Это и есть ответ.
– Ты пила из него?
– Не успела…
Я забираю стаканчик с сомнительным содержимым, и, конечно, наши пальцы касаются друг друга на долю секунды. Внутри меня проносится бешеный импульс.
– Не принимай ничего из рук незнакомца, Джейн, даже газировку, – медленно проговариваю я, старательно поддерживая зрительную связь и не опуская на губы. – Это небезопасно. Я не знаю тут даже половину присутствующих.
– Прости, я… – она переминается с пятки на пятку. – Нечастый гость на таких мероприятиях.
– Почему?
– Это не моё.
– Веселиться в компании?
– Существуют люди, которым не хочется сбегать ночью из дома, не хочется потреблять алкоголь и дурманить сознание при помощи травки, не помнить на утро собственное имя и имя ночного спутника, находиться в незнакомых домах с незнакомыми людьми.
– Таких обычно называют занудами.
Джейн мелодично смеётся и, кажется, совершенно не обижается на замечание. Я бы хотел посмотреть на себя со стороны, потому что для меня, кажется, в это мгновение не существует внешнего мира.
– Нет же, Уилл, это просто не наше. Не моё. Но можешь считать меня занудой, мне ничуть не обидно.
– Ладно, я переформулирую. Ты домашняя.
– Да, наверное, ты прав. Мне нравится быт.
– Что заставило передумать и прийти сегодня?
– Подумала, что иногда необходимо вылезать из привычной среды обитания.
Я тру ладони о джинсы, потому что они так и чешутся коснуться её, сгрести в объятия и утащить ото всех. Туда, где не будет толпы. Туда, где смогу побыть с ней один на один. Совершенно понятно: я хочу её исключительно для себя. Милую и идеальную. Готов поклясться, созданную для меня.
– Я кое-что сохранил для тебя.
Брови Джейн подскакивают от удивления.
Я достаю из кармана коробочку с печеньем, и она улыбается. Улыбка достигает блеска глаз, на щеках ямочки, за которые сверну горы и улечу в космос.
Джейн разламывает печенье и разворачивает листочек.
– Если вы не можете долго уснуть, то кто-то о вас думает, – она застенчиво поднимает глаза. – Теперь я на сто процентов уверена, что предсказания пишешь ты.
Я вскидываю руки в невинном жесте и даю попятную.
– Клянусь, совпадение, но я слышал о таком поверье.
Джейн смотрит на меня из-под густых ресниц, и я моментально сдаюсь.
– Ладно, я могу покаяться? – Безусловно, она кивает, и я изливаю душу или выдаю правду как на духу: – Есть одна пекарня, там можно заказать печенье со своим предсказанием. Считаешь это слишком?
– Считаю это милым.
– Обнадеживающе.
– Эй, а что это за красавица? – Рука Грея повисает на моём плече. Он широко улыбается, изучая Джейн.
Я не хотел делиться её вниманием, но знал, что мы не останемся одни и уж точно не останемся незамеченными. Я лишь мысленно прошу его не ляпнуть лишнего.
– Это Джейн, – я представляю её с улыбкой. Не могу не улыбаться, когда она рядом. После чего поворачиваю голову и указываю большим пальцем на приятеля: – Джейн, это Грей. Мы вместе учимся.
– А вот это обидно, – он наигранно фыркает в ответ. – Я считал нас друзьями. А вы откуда знаете друг друга?
Вот он: момент истины. Сейчас либо пан, либо пропал. Длинный язык Грея может стать петлёй на моей шее.
– Мы соседствуем, – вежливо отзывается Джейн, и глаза Грея предсказуемо загораются. Ну надо же, как неожиданно. – Я живу через забор.
– Ого! – Без труда улавливаю понимание в его тоне, возможно, Джейн тоже замечает перемены. – И какой он из себя сосед?
От неловкости она пожимает плечом и, кажется, ищет во мне поддержку. Положив руку на сердце, скажу, что она всегда её получит.
– Внимательный, – её чарующая зелена, смешивается с моими потемневшими карими.
Я солгу, если скажу, что ничего не ощущаю. Сердцебиение замедлилось, а сознание помутилось. Она бьёт прямо в цель так, что готов поплыть. По части Джейн я практически ястреб. У меня было достаточно времени понаблюдать за ней.
– Всегда готов выручить, но не без опасных осечек, – добавляет Джейн, заметно повеселев, хотя в её глазах не наблюдается должного интереса к Грею. Она остаётся верной себе: показывает отменное воспитание.
