Читать книгу: «Путь длиною в смерть», страница 2

Глава 3. Невеста ясеня

Пять зим назад

– Илвааа! Илвааа, святой Один, Илвааа, скорее!

Девочка выглянула из дома на чей-то зов, наскоро вытирая о штаны мокрые руки. Она только что отмачивала травы для настоек, но назойливый крик отвлек ее от важного дела. Размокнут лепестки и стебли слишком сильно, как пить дать.

Из-за забора появился старый житель Скъяльта, он встал у самого входа, опустив руки на колени, и тяжело дышал.

– Что случилось? К чему такая спешка? Я отвар делаю, а если он попортится, то Симона мне уши надерет.

– Молю, Илва, помощь нужна, корова то наша, кормилица последняя в семье осталась, с ума сошла! Помоги в чувства привести!

– С ума сошла? Это как это?

Ульве нахмурила брови, внимательно вглядываясь в старика. Мужик пару раз тяжело вздохнул, переводя дух, а после продолжил.

– Паслась она на лугу, возле леса который, заплутала видать, али бес какой ей на шею прыгнул, уж не знаю. Увел он ее вглубь, а обратно она как ошалелая домой прибежала. На дыбы встаёт, прыгает, словно коза молодая, глаза кровью налиты, да шеей все крутит. Я верёвку то закинул на шею, привязал к столбу, а дальше усе. Подойти не даёт. Чаво делать то, Илва?

– Дак это тебе к Симоне надобно.

– Она меня к тебе отправила. Говорит, что уже почитай десять зим ты у нее в ученицах ходишь, разберешься, чо да как.

Илва не удивилась такому исходу, однако глубоко призадумалась, как же проблему решить можно. Не любила она напоминать про обычай обращения к ворожеям, но иначе не сработало бы.

– Хорошо, попробую, но просить правильно нужно.

Мужик кивал так, будто его самого бесы оседлали, засунул руку в карман штанов, под длинной рубахой в заплатах, и выудил оттуда пару денарий*¹⁰, протянув их девушке. Илва приняла монеты, и низко поклонилась.

– Бог в помощь.

Ходил такой обычай, который нравился, конечно же, не всем. Чтобы попросить помощи у тех, кто пользуется покровительством богов или дьявола, необходимо дар материальный к порогу поднести в уплату. Высшие силы задобрить, иначе обидятся и откажутся подсобить.

В голове девушки сразу закрутился план. Для начала нужно было что-то, что помогло бы увидеть то, чего не видно обычным глазом. Симона может это и без приспособлений, Илва же сил ведовских не имела, но за пять зим неплохо стала разбираться в травах и отварах. А опосля можно и заняться самой животиной.

– Обожди немного, соберусь!

Она забежала в дом и принялась судорожно искать, где же лежат необходимые травы. Надела поясок с кармашками, сделанный видящей специально для нее на такой случай. Ранее единожды приходилось оказывать помощь жителям, когда Арне не было рядом.

Зажгла свечу от горевшего очага и встала повыше, ногами на полок, чтобы добраться до самой верхней полки. Засушенные головки и стебли клевера, настой из вербены, мазь из мать-и-мачехи*¹¹, хворобой*¹², все перечисленное тут же отправилось в путь, вместе с ученицей ворожеи.

***

Прибыв к месту, где была привязана корова, девушка сникла, но виду не подала. Взмыленная скотина была в ужасном состоянии. Ноги и бока поцарапаны до крови колючими кустарниками и преградами, что попадались на пути движения к дому. Глаза вытаращены, белки сплошь покрыты кровяными сосудами, ясно как день, что животное испытывает мучительные боли.

Ноздри кормилицы раздулись, выдыхая с паром густой воздух, в уголках рта образовалась сбитая пена. Она была бы рада остановиться, но невидимая сила заставляла продолжать совершать дьявольский танец, то и дело поднимая копыта к серому, затянутому тучами, небу.

– Чо с ней, Илва? Ты уже видишь что-то?

– Еще нет. Отойди-ка.

Девушка передала старику в руки по-прежнему горящую свечу. Сперва Илва опустошила бутылек с один глоток из вербены, дабы самой защититься от темных влияний, подожгла пучок клевера*¹³, приблизив сначала к себе, и глубоко вдохнув терпкие запахи, а после начала окуривать и животное.

Корова жалобно мычала, но тянулась к заветному дыму. Девушка старалась дышать ровнее, во все глаза пытаясь рассмотреть, что же с животиной не ладно. И только когда травы, наконец, достигли разума помощницы, чувства обострились, а грань между мирами стала зыбкой, девушка увидела неизвестный ей доселе дух, крепко вцепившийся в бока коровы своими длинными и острыми, словно серпы, ногтями на больших пальцах ног.

То была маленькая женщина, чья голая обвисшая грудь скрывалась под черными тяжёлыми волосами, а то, что ниже живота покрыто мхом и корой. Длинные конечности вились словно ветки, она сидела, скрючившись так, что колени оказывались на уровне плеч. Голову венчало гнездо, да и глазки были словно птичьи, узкие черные бусинки, неотрывно следящие за тем, кто нарушил ее покой.

– Дух какой-то…

Тихо прошептала девушка и услышала каркающий голос духа.

– Ха! Тожа мне ворожея, вы только гляньте кака невежда, весь разум прокурила чели, ужо и духов лесных не признает!

Илва метнула взгляд на старика, но тот, кажется, ничего не слышал. Сердцебиение отдавалось в висках, но девушка заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть.

– Лесных духов, говоришь. Ты пошто скотину мучаешь??

Лесная дикарка поёрзала на несчастной животном, усаживаясь удобнее, отчего корова взвыла и вновь вскинула задние ноги. Однако духа это никак не смутило.

– А нечо мое дерево портить. Усе ветки поломала, тупая скотина, да листья пообдирала. То-то же! Вот изведу сейчас, и домой вернусь, ты маленько обожди, ей недолго мучиться осталось.

Илва сложила руки на груди, затушив и выбросив истлевший пучок.

– Ага, щас же, а ну, поди вон говорю. Али не хочешь по-хорошему?!

Дух скорчила рожицу.

– Дак а чо ты сделашь, ежели усе по-справедливому, да и чо ты можешь, шибко молода для знающей. Меня не признала, значит, и толковать неверно бушь.

Голубые глаза девушки впились в лесную бестию. Из заготовленного кармашка появился зверобой, и энтузиазм нечистой мигом поубавился.

– Я может, тебя не признаю пока, но запомню обязательно. А ты, чо признала травушку?

Рожа бестии сделалась злобной, и та ослабила хватку животного.

– Откудова взяла?? Аа?? Откудова?? Не так-то легко добыть!! Нелегко, ой неет!

– Откудова взяла дак ещё найду, ежели понадобится. А ты уходила бы подобру-поздорову, пока цела.

Неохотно маленькая женщина вытащила из боков коровы свои острые когти.

– Могла бы и повежливее, чаво така злая-то. Я давненько никого не трогала, чин по чину. Дань то тожа с собой притащила?

– А то, сейчас вот подожгу травушку и будет тебе дань!

Лесная богиня каркнула напоследок, растворившись в воздухе. Бедное животное тут же прекратило плясать, непонимающе озираясь по сторонам. Как стояло на ногах, так и рухнуло подле.

Старик тотчас опустился перед своей кормилицей на колени, причитая да охая. Девушка убрала сухоцвет, все еще не веря, что справилась. На нетвёрдых ногах она и сама села подле коровы, обмазывая защитной мазью потрепанную кожу животного, да нашептывая заговор.

– Ой, Пресвятые боги, спасибо тебе за помощь! Ой-ой-ой, спасла ты нас! Илва, дитятко моё, ой, спасибо! Дак а хто это был то?

С напряженным лицом поднялась девушка с колен, вглядываясь в любимую деревню.

– Сама пока не знаю, дедушка, но обязательно узнаю.

***

Вернувшись в дом, Илва посмотрела на испорченные травы, но тревожиться по этому поводу не стала. Важнее было помочь животному. Симона вернулась ближе к ночи, обеспокоенно глядя на названную дочь.

– Отчего ты такая напряжённая сегодня, Илва? Что тревожит твою душеньку, дитя?

Тусклый свет свечи падал на шрам Арне, когда она доедала свою порцию похлёбки. Ульве, подложив руку под щеку, с любовью смотрела на неё, но мрачные мысли одолевать не прекратили.

– Беспокоюсь, матушка. Завтра мой пятнадцатый день рождения, а значит, приближается призыв. Намедни убедилась я, что по-прежнему недостаточно знаю, хоть и пользуюсь советом твоим. Все заучивать да запоминать. А если дух так и не придёт, али недостойна я хорошего духа, и пошлет мне Один гусеницу в помощники?

Арне отложила плошку и захохотала, что есть мочи.

– А чем тебе гусеница плоха? Выживальщики из них отличные, должна сказать. Ну не кривись ты так, чаво стряслось такого, что ты вбила это в головушку свою светлую?

Мягкий взгляд провидицы блуждал по повзрослевшим чертам лица молодой девицы. Не проходило ни дня, чтобы не вспоминала она про Ливу Ульве, и в этот раз без того не обошлось. Илва обняла себя руками и отвернулась от наставницы.

– Духа видела сегодня. Корову измучил всю, чуть было не сгубил. Повезло, что конунг зверобой из дальнего плавания нам привёз тогда, а то не миновать беды.

Борозды морщин на лице слышащей стали глубже.

– Расскажи-ка подробнее, дитя. Чо за напасть эдакая была?

Илва все как на духу изложила, не упустила ни единой мелочи. Симона понимающе кивала да не перебивала, а после встала подлить кипятка в кружку.

– Даже хорошо, что встретилась она тебе сейчас. Для опыта послана. На практике то оно всегда лучше. Частая это гостья наших мест. Аскефруой кличут.

Илва удивлённо вскинула брови.

– Жена ясеня чтоль?

Сделав глоток горячего напитка с толченой ромашкой, женщина причмокнула губами.

– Она, она, девонька. Видимо наша еще не така злобная была. Обычно сразу морок наводит, вмиг сгубить может, а тут пощадила. Корова могла навредить деревцу, в котором Аскефруа обитала, вот и накликала себе беду. Тесно связан наш мир с ихним. Если в нашем мире умирает дерево, то умрет и божество, и наоборот. Вот будет пепельная среда, сходи в лес, полей корни ясеня и скажи «вот тебе жертва наша, не причини нам зла».

Девушка ощутила тень страха в своей душе, уж больно не хотелось ей идти в лес, снова встречаться с нимфой ясеня, но усилием воли задушила она сей порыв слабости.

Если желает Илва себе сильного духа, то и свой дух должен быть стойким ко всему. Не подавая виду, заправив волосы за уши, девушка встала и принялась переделывать неудавшиеся отвары.

– А за остальное не беспокойся. Все по справедливости станется, деточка. Один никогда не обижает, дарует во благо. Даже если и гусеницу пошлет, то тебе надобно. Судьба такова значить, с честью примешь. Положись на высшие силы, они укажут путь.

Илва ничего не ответила ворожее, наливая в кадушку свежего кипятка. Уже было уходя спать в соседнюю комнатушку, женщина остановилась.

– Ты бы тожа спать пошла, Илва. Завтре все-таки праздник, сил набирайся, чую будет тут люд шастать до позднего вечера.

– Не могу, матушка. Энергии во мне что-то неукротимо много скопилось. Закончу, а там уж и спать пойду.

Симона бросила взгляд на улицу. Заметив на черном небосводе яркий свет полной луны, нахмурилась, будто мысль ей в голову пришла, которой она сама была не рада, но делиться ею не спешила. Едва заметно кивнув сама себе, скрылась в густых тенях комнаты.

Глава 4. Собственный путь

Илва не спала добрую часть ночи, и встала довольно поздно. Первое, что она заметила, а точнее ощутила, было отсутствие рядом Симоны. Она ходила по кухне, шаркая ногами по полу, и что-то тихо бурчала себе под нос. Девушка поправила руками волосы, протерла глаза и вышла.

На столе уже стоял небольшой сладкий пирог, со свежими ягодами и орехами, как и положено. В него было воткнуто и зажжено пятнадцать свечей, ровно столько зим, сколько исполнилось Ульве сегодня. Его нельзя будет попробовать до самого вечера, и девушка про себя сетовала на это.

Свечи должны гореть до того часа, пока именинник не задует их во второй половине дня, загадав желание, а после они с Арне поделят его пополам и прекрасно отужинают. В животе заурчало. На этот звук Видящая повернулась и улыбнулась одними губами, завидев стоящую лохматую помощницу.

– Хорошо отдохнула? Смотрю, все отвары вчера переделала. Всю ночь поди не спала, трудилась?

Женщина сняла с огня дымящийся котелок с крючка, который был подвешен цепью к потолку, и поставила его на стол. Положила рядом две деревянные плошки да ложки, разливая густое варево из различных овощей и крольчатины.

– Да не спалось что-то. Вроде устать устала, а энергии, будто только больше стало. А так хоть полезным делом занялась. Откудова кролик взялся?

– С самого утра уже пороги оббивают. Брат конунга Вигге приходил, еще трав принес. Старый Гамли заходил, рассказал, как отважно ты вчера его корову отвоевала у нечистой, молока да сливок холодных передал в благодарность. Ивар тоже уже был, он кроликов и притащил. Ждет не дождется, када ты на занятия придешь.

Загадочно сведя брови, Арне посмотрела на Илву, присаживаясь за стол, и опуская ложку в насыщенный бульон. Девушка распустила косу, волосы сливками стекали с плеч до самых бедер.

– Чаво ты так смотришь на меня?

– Ты бы присмотрелась, дитя. Ивар не плохая партия для тебя.

Не успела Илва взять ложку, как тут же стукнула ей по столу.

– Это чо еще за разговорчики такие? Рано мне ишо о таком думать. Как будто делать больше нечего.

Симона улыбнулась, но смолчала, прекрасно понимая чувства названной дочери, но по долгу матушки не могла не спросить. Все же не имела она права навязывать свои собственные устои кому бы то ни было. Девушка успокоилась и стала похлебкой наслаждаться. Бульон получился наваристый, нынче кролики жирные пошли, но от того даже вкуснее. Овощи, попадая на язык, мигом растворялись на языке, а само мясо хоть и волокнистое, но нежным сделалось. От удовольствия обе зажмурились.

– Не охота мне больше к Ивару ходить. Я хочу остаться здесь, с тобой. Буду людям помогать. По лесу бегать да животных умертвлять и без меня могут, тут много ума не надо.

Женщина задержала ложку у рта, внимательно наблюдая за девочкой. Кажется, она говорила совершенно серьезно, что не понравилось Симоне.

– Ошибаешься, дитя. Охота мастерство не для слабых. Для этого нужн`о острое зрение, гибкий ум, храбрость, сила, ловкость, да и много чаво ишо. Да и как бы мы жили без охоты то. Почитай вся торговля на этом держится, как сбор урожая с огорода и даров леса, да животинок наших хозяйских.

Румянец вспыхнул у Илвы на щеках, она стыдливо опустила голову, и тихо сказала.

– Не получается у меня, маменька. От того и не хочу идти, высмеют.

Камень с души упал у женщины от такого признания. Она уже было заподозрила девчонку в пустом высокомерии, но все оказалось куда проще и понятнее. Рано или поздно это должно было случиться. В ее возрасте не удивительно, что молодая девушка начинает смотреть на окружающий мир и люд более пристально, реагируя на каждый направленный в свою сторону вздох. Симона знала, что детская непосредственность и безразличие на мнение других со временем отступит, будет труднее найти свое место.

Арне могла бы согласиться, уступить, что девочке место подле нее. Отшельничество и затворничество дают определенную базу знаний и умений, через собственные ошибки, благодаря которым можно спокойно и счастливо жить, но женщина чувствовала нутром, что у Илвы иной путь.

– А чо, уже смеются чтоль? Ивар?

Илва помотала головой, все еще не поднимая взора.

– Нет. Ивар хороший парень, не обижает, но мне достаточно его жалостливого взгляда, чтоб понять, что я опять облажалась.

– Жалостливый взгляд не приговор, милая моя. Если бы каждый бросал любое дело када у него не получается, то не было бы у нас сладкого меда, холодных нежных сливок, мехов теплых, драккаров могучих. Один пустырь. Да и нас с тобой, дитя, тоже бы на свете белом не было. Бог бы все прибрал. Понимаю, сложно тебе приходится. Одна из немногих девушек в Скъяльте обучается совсем не женскому ремеслу, но поверь моему старому сердцу. Во благо зачтется, да и нет прекраснее чувства, чем победа. Уделать заносчивых мальчишек, эх, все бы отдала, чтоб заиметь такую смелость в свое время.

Илва подняла задумчивый взгляд цвета пены морской и решительно кивнула Видящей.

– Да. Сделаю это. Призыв через две недели, а до того буду трудиться, дабы не разочаровать духа.

До самого вечера жители общины приносили различные подарки и дары. Яйца, мед, шкуры, дичь, новый поясок, и даже украшение принесли к порогу. Такое внимание радовало и пугало одновременно молодую девицу. Однако принимала поздравления с благодарностью.

Наконец пришло время загадывать желание. Свечи почти до конца прогорели.

Илва сосредоточилась и мысленно пожелала самого сокровенного – выстоять на жизненном пути, и сильного помощника на тернистой дорожке. В один миг все свечи погасли.

Пирог действительно оказался очень вкусным. Сверху политый свежий медом, присыпанный мелко нарубленными орехами, с мягким нутром и похрустывающими на зубах косточками малины.

Никогда еще девушка не ощущала себя такой уверенной в собственной силе. Во что бы то ни стало, она решила сделать все возможное, чтобы прожить достойную и насыщенную жизнь.

Глава 5. Покоренная стрелой

Спозаранку девушка встала, умылась, перекусила краюшкой вчерашнего хлеба и отправилась в поле, где Ивар учил молодых людей искусству убивать. Через равное расстояние стояли щиты, с намеченной красками из ягод мишенью, на самодельных козлах. Ближе к концу поля бросали копья с резными наконечниками. Те копья были легче охотничьих, но достаточно увесистые, чтобы ветер не менял их траекторию. Все для того, чтобы развить меткость и привычку к напряжению мышц от веса орудия.

Около заготовленных к зиме стогов будущие воины развлекались поединками. А чуть дальше от них стреляли из лука. Илва не хотела упускать ни минуты, времени не так много, чтобы суметь подковаться в каждом деле. Хуже всего получалась стрельба из лука.

Рука, держащая оружие затекала, пока девушка прицеливалась, словно каждая часть ее тела работала сама по себе и никак не хотела объединиться с другими. В ближнем рукопашном бою ей тоже особо не везло, девушка она среднего роста и хрупкого телосложения. Порой получалось победить лишь присущей женщине хитростью и скоростью, недоступной большим неповоротливым мужчинам.

Однако она считала, что нет никакого смысла подходить к врагу нос к носу, когда есть лук и стрелы, гарпуны да копья. Поэтому воспринимала махание кулаками исключительно для физического развития и выносливости.

Ивар заметил ее сразу, как только она подошла к вычищенному полю. Трудно было спутать помощницу знахарки. Она всегда ходила в льняных брюках, в отличие от остальных девушек Скъяльта, простой домотканой рубахе, подпоясанной тканью с вышитыми узорами, с загнутыми по локоть рукавами.

Сейчас на плечах ее лежала шкура белого оленя, а белая грива волос, обычно заплетенных в косу, была обернута вокруг головы и закреплена голубыми лентами.

– Бог в помощь, Илва! Рад нашей встрече. Я ждал тебя.

На минуту девушку сковал тот самый страх провала, но она сжала кулаки и решительно прогнала негодные мысли. Ивар был на голову ее выше, стройный и подтянутый, от постоянных драк и занятий. В любое время года тренировался он в одних жестких штанах, с голым животом, но это никого не смущало.

Северные народы не из тех, кого можно так легко заставить покраснеть. Длинные тёмные волосы даже в бою никогда не убирал, они волнами опускались на плечи мужчины. Девушка не знала, сколько именно ему зим, но считала, что не менее двадцати.

– Бог в помощь, Ивар! И я рада снова тебя встретить. Пришла заняться делом, ежели позволишь.

Ухмылка тронула его лицо, но тяжёлый холодный взгляд Ульве стер ее.

– Ты всегда такая молчаливая, Илва.

Сказал он, пока они шли до козлов.

– Я не против послушать.

Девушка мельком взглянула на идущего рядом парня, но тот лишь замялся, потерев шею.

– Дак я как-то и не знаю даже… Рядом с тобой я робею, бормочу чо то невнятное. Хотел предложить как-нить сходить на охоту вместе, чо думаешь?

Илва недолго думая согласилась. В любом случае будет не лишним применить знания на практике, а такой опытный следопыт подсобит где нужно, если болтать много не будет. А то с него станется.

Начать девушка решила с самого для неё легкого. Метания копья. Перед любым физическим трудом не лишним будет размяться. Она подождала, когда закончит другой парень и встала к корзине из палок, перетянутой толстой проволокой, выудив длинное копьё.

Закрыв глаза и шумно выдохнув, Ульве прицелилась. С громким криком «иииаа» отправила орудие точно в цель. У стога сена Ивар наблюдал за ней, сложив руки на груди и оперившись о слёжавшийся корм. Грациозно переставляя ногами, словно лань, девица добежала до деревянного щита, вытащила копье, упираясь ногой в дерево, и вернулась обратно продолжить разминку.

Илва продолжала до тех пор, пока не ощутила, что мышцы рук и ног горят. Бой на кулаках решено оставить напоследок, после поединка энергии и концентрации не останется, а чтобы добиться успеха в стрельбе из лука ей необходимо как можно больше сил. Вытерев пот со лба, девушка направилась через все поле к другим щитам. Те были меньше и дальше. Все три лука были заняты.

Два мужчины и женщина посередине, не издавая ни звука, целились и попадали в самую сердцевину едва видимого кружка. Казалось, что они даже задерживали дыхание. Илва так не умела, ей всегда думалось, что ее оглушит собственный стук сердца или она задохнётся раньше, чем случится чудо.

Женщина нисколько не уступала мужчинам в росте и результатах. Ее узкие плечи и бедра были обмотаны теплым коричневым мехом и кожей. Длинная юбка чуть ниже колен, по поясу украшена кожаным ремнем, из той же кожи были сделаны нарукавники и короткий топ, открывающий пышную грудь и плоский живот. Черные волосы девушки были зачесаны назад в тугой конский хвост, но некоторые прядки играли на ветру. Ее профиль был приятен Илве.

Маленькие губы, такой же маленький прямой нос, но что-то в ней настораживало. Возможно, тяжёлый взгляд таких же чёрных глаз, которым она смотрела на свою цель, будто представляла, как голыми руками душит ее. Когда стрелы в колчанах закончились молодые люди, победоносно улыбнулись друг другу, соприкоснувшись ладонями. Илва сглотнула, направляясь к луку как к собственной смерти.

Она грустно посмотрела на одиноко лежащий лук на деревянном столике, как ощутила, словно прикосновение на коже, чей-то взгляд. Подняв голову, заметила, что та самая девушка впилась в нее глазами, и вот-вот прожжет дыру во лбу. Поежившись, Ульве решила не думать о ней и игнорировать.

Быстрее потеряет интерес, и отстанет. Положив руку на оружие, она вдруг поняла, что для холодного оружия он слишком тёплый, даже раскалённый, и вскинулась, отдёрнув руку.

– Ой, прости. Не хотел тебя напугать.

Перед ней стоял молодой мужчина с густой бородой, чуть отдававшей в рыжину. Кудрявые волосы заправлены за уши, но по-настоящему заставило ее сердце забиться чаще – это его глаза. Пронзительные и глубокие васильковые глаза. Илва испугалась собственной мысли и сделала несколько шагов назад. Позади нее раздался оглушительный смех, но помощница ворожеи тонула в нем, будто в киселе.

– Ха-ха! Хэльвард, ты чаво с дочкой ворожеи нашей наделал. Поломалась чот.

Пышные ресницы парня опустились, вновь открывая мягкий взор, который он не отрывал от Илвы. А после перевел его на свою боевую подругу.

– Киа, ты сейчас дошутишься, ворожея тебя скорчит.

Киа поперхнулась смехом и закашлялась, на что Хэльвард лишь улыбнулся, вновь переводя колдовской взгляд на Илву.

– Дочь ворожеи нашей почтенной, значит?

Его голос был бархатным и глубоким, словно только что собранный мед, перетекающий в бочку. Девушка поняла, что смотреть на него сплошная мука, и, не выдержав более, рванула в сторону дома.

Она не смогла объяснить что с ней даже Симоне. Та лишь покачала головой в безнадёжных попытках выяснить столь внезапное возращение девочки в дом. Словно взмыленная лошадь, тяжело дыша, перепрыгнула она порог дома и улеглась на шкуры, отвернувшись даже от солнечных лучей, да так и проспала до самого утра.

***

На следующее утро девушка почувствовала себя разбитой, но всё-таки собралась и отправилась в поле. Она до сих пор не могла понять, что произошло с ее телом и духом, но твердо решила держаться подальше от этого мужчины. Благо его нигде не было.

Проделав тот же ритуал, что был начат вчера, она, наконец, добралась до пресловутого лука. Медленно выдохнув, выравнивая дыхание, Илва крепко сжала в левой руке дугу из ясеня, доходившую ей почти до колена, второй рукой оттянула тетиву длинной стрелой. Маленькие перышки на конце стрелы щекотали пальцы, это сильно отвлекало. Стараясь быть честной с собой, и понимая, что на самом деле все что угодно будет отвлекать от не любимого дела, девушка сникла.

Она чётко видела мишень перед собой, и в момент, когда казалось, что точно попадет, отпустила нить, сплетенную из человеческих волос*¹⁴. Стрела мгновенно рассекла воздух острым носом и попала ближе к краю щита. Ни на что не надеясь, выпускала стрелу за стрелой, и так ни разу не попав в нужный круг заметила, что весь колчан мигом опустел.

Возвращаясь домой ближе к вечеру, уставшая и измождённая, она бранила себя за то, что никак не может покорить свое же народное орудие, и каждую свободную минуту в ее сознании возникал образ синеглазого парня, за что ругала она себя пуще прежнего.

Симона наблюдала за Илвой в перерывах между домашними делами и прихожанами, не по себе становилось от вида расстроенной дочери. Невдомёк ей было, почему так болит сердце материнское, хотя кровушку чуждую по телу качает.

– Дитя, отчего ты так невесела? Аль случилось чо?

Илва села на толстое бревно у дома, запрокинув голову на стену, одинокая горячая слеза скатилась по ее щеке и, спрыгнув с подбородка, навеки исчезла.

– Не покоряется мне стрела упрямая, не хочет лететь, куда глаз мой смотрит. Стока сил потратила, а все впустую летит!

– Я б предложила тебе пошептать да заговор прочесть, но ведь откажешься, упрямица. Все самой надобно.

– Самой!

С горяча крикнула девушка, сжав руками ткань на коленях.

– Так и думалось мне. А ты вот чо, не хошь помощи от моих сил, используй собственную!

Чуть громче обычного сказали ведунья, чтобы соответствовать настроению девушки. Лицо Илвы сморщилось, будто снова она заплакать хочет.

– Нету у меня никаких сил, тебе ли не знать.

Женщина повернулась спиной к наставнице, делая вид, что сажей нацарапывает, где какая трава положена.

– Это как это нету-то! Все от природы человеческой данное, иль хошь сказать, шо глаз у тебя нет от рождения, али ума? Посмотри на люд вокруг, кто вместе с оружием твоим сладить может, внимательно гляди, да поспрашивай. Гордыня, кроме слез, тебе ничаво больше и не давала. Язык тела тожа слушать уметь надобно…

На последнем слове Арне ахнула, сжала ее ноги в тиски какая-то сила. Опустив голову, женщина увидела, что Илва пала пред нею на колени и обняла, что было сил. Не надо было ни речей красивых, ничего более, Видящая все поняла и так, да улыбнулась кротко. Ощутила благодарность и любовь девочки, к ней обращённую.

***

Илва не могла сосредоточиться на метании копья. Мысль о непокорном луке не давала покоя. Она не сводила глаз с Кии, которая казалось, так просто приручила деревянного зверя. Воительница не была напряжена, каждая ее мышца расслаблена. Она смеялась вместе с другими, одновременно натягивая тетиву. Заметив, что Илва наблюдает за ней, ухмыльнулась и выпустила точно в цель стрелу.

Ивар встал на ее место, а Хэльвард остался на своем, но даже не смотрел на девушку с момента, как она пришла на поле. Илву это радовало, так она ощущала себя спокойнее, но маленький червячок в груди противился этому и хотел, чтобы он обратил свой взор к ней.

Она выпустила первую стрелу, и снова мимо, щит дрогнул, издав слабый треск. Сжав зубы до боли, девушка взяла в руки следующую. В голове раздался голос Видящей: наблюдай и ты увидишь…

Но сейчас было не лучшее время пялиться на хотя бы одного из мужчин. Она решила понаблюдать за ними позже, и попробовать снова, как вдруг почувствовала позади себя чужое тепло, и крупную руку, всю истерзанную мелкими шрамами. Рука эта легла поверх ее, оттягивающей стрелу, и еще немного потянула на себя. Лук заскрипел.

Девушка хотела было возмутиться, отклонившись назад, но спиной уткнулась в чью-то грудь, тем самым сделав осанку ровнее и вынуждено переставив ноги. Шёпот уже знакомого мягкого голоса полился медом и элем в уши.

– Смотри на наконечник стрелы. Он должон поравняться с центром щита. А теперь… Отпускай.

Благодаря его теплу девушка расслабилась и сделала, как сказано. Свист раздался, и она уставилась на пробитый в ровном красном круге снаряд. Илва даже не успела накричать за дерзость на Хэльварда, настолько ее ошеломила собственная победа.

Он вернулся на свою позицию и продолжил тренировку, словно никуда не отходил. Запомнив положение, в котором девушка только что одержала победу, она попробовала еще раз, и еще. Теперь по всему телу разлилась приятная усталость и азарт. Она не успокоилась, пока каждая стрела в колчане не достигла цели.

Прилив энергии толкнул ее подойти к мужчине ближе, тихо поблагодарив.

– Благодарю тебя за помощь, воин. В долгу не останусь.

– Настоящий воин не признает никакого долга, кроме долга перед родиной и семейного.

Сложив на стол боевое оружие, Хэльвард повернулся к Илве, в его глазах бегали задорные искорки.

– Однако с тебя его стребую, если позволишь.

Щеки девушки залились румянцем, а в груди снова появилось это странное ощущение. Тут же подоспел как из ниоткуда Ивар.

– Илва! Вот енто да! Кака молодец, отлично потрудилась. Пойдем, провожу до двора, посужу с твоенной наставницей, дело у меня к ней есть.

Илва кивнула обоим и пошла в сторону дома. Всю дорогу обратно она то и дело думала про долг Хэльварду, и даже не слушала идущего рядом товарища. В приятном расположении духа, с улыбкой на устах девушка таскала поленья в дом, набирала воду в бочки, разжигала огонь, пока парень и ворожея о чем-то негромко переговаривались.