Читать книгу: «Молли Мун и волшебная книга гипноза», страница 3

– Просто напевала, пока искала носки, – ответила Молли.

– По-моему, ты спустилась сюда просто поразмыслить, почему тебя никто не любит. – Гизела сняла с верхней трубы свою хоккейную форму и обернулась к Молли. – Дрёма, ты сама как старый носок. Рваный, вонючий, никому не нужный носок. Почему бы тебе не выступить на конкурсе талантов в роли носка? А ещё лучше – запишись на конкурс, где выбирают самого некрасивого человека в мире. – И, передёрнув плечами, добавила: – Спорим, Лупоглазая, твои родители были уродами.

Молли ничего не ответила, и Гизела продолжала:

– Да, кстати, сегодня, пока тебя не было, приходила твоя мерзкая чокнутая Тринкелбери. – И с довольной ухмылкой она зашагала прочь.

Молли посмотрела ей вслед, улыбнулась про себя и откусила пирожок. И вполголоса произнесла:

– Ну, погоди же, Гизела Хеккерсли. Погоди у меня.

Глава пятая

Назавтра, в пятницу, Молли проснулась в шесть часов утра, улыбаясь своим мыслям. Ей приснилось, что она стала знаменитым гипнотизёром. С этой минуты она начала строить дерзкий план.

В школу идти она не собиралась. У неё не было сил сидеть на противных, как помои, уроках старухи Жаббс, когда под матрацем её ждёт книга с удивительными тайнами. Кроме того, нельзя оставлять книгу без присмотра. Её может найти пронырливая мисс Гадкинс. А если взять её в школу, там её стащит Гизела.

Когда задребезжал утренний звонок, Молли сделала вид, что не слышит, и лежала с крепко закрытыми глазами, даже когда за ней зашёл Рокки. Гизела во второй раз затрезвонила колокольчиком у неё над ухом и стянула одеяло, но Молли всё так же безучастно лежала на кровати.

– Что, Лупоглазая, опять мозги отказали? – ухмыльнулась Гизела.

– Я плохо себя чувствую, – простонала Молли.

На завтрак Молли не пошла. Дождавшись, пока все спустятся в столовую, она торопливо вскочила с кровати и взялась за дело. Распахнула окно спальни и маленькими ножницами соскоблила немного зеленоватой плесени с каменной стены в пластиковую мыльницу. Потом осторожно размяла зелёные куски в мелкий порошок и припудрила им лицо. Кожа приобрела болезненно-зеленоватый оттенок, весьма реалистичный. Молли ополоснула мыльницу и поставила её на место около раковины.

Потом она на цыпочках прокралась в медпункт. Там стоял чайник. Молли включила его, спустя минуту взяла стакан, плеснула в него кипятка и спрятала под низким креслом. Достала железный тазик и водрузила его высоко на шкаф перед креслом.

Вернувшись в спальню, Молли покопалась у себя в ранце и извлекла пакетик с кетчупом, припрятанный для бутербродов. Сунула его в карман и легла обратно в постель. Ловушка была подготовлена.

Ребята начали возвращаться с завтрака. В комнату к Молли заглянул Гордон Бойлз.

– Заболела? Хоть какая-то надежда, – бросил он. Что-то посвистело в воздухе, и на шею Молли шлёпнулся какой-то противный, холодный и мокрый комок. Затем Молли узнала голоса Джерри и Джеммы – они зашли навестить её.

– Кажется, она простудилась. Может быть, вчера она и впрямь упала в лужу, – прошептала Джемма.

– Бедняжка Молли. Наверное, она заболела, потому что старшие всё время над ней издеваются, – предположил Джерри.

– М-да. Пойдём покормим твою мышку.

Наконец в комнату ввалилась мисс Гадкинс.

– Говорят, ты заболела, – без всякого сочувствия заявила она. – Значит, иди в медпункт.

Молли встала, пошатываясь, как будто у неё страшно болела и кружилась голова, и проследовала за мисс Гадкинс по обшарпанному коридору. Ребята выглядывали из комнат, чтобы поглазеть на неё. В медпункте мисс Гадкинс усадила Молли в кресло, сняла ключ с большой связки у пояса, открыла шкафчик, достала градусник и сунула его Молли в рот. Скрестив за спиной вспотевшие пальцы, Молли отчаянно взывала про себя, чтобы мисс Гадкинс хоть на миг вышла из комнаты. Спустя минуту её молитва была услышана.

– Я вернусь через пять минут. Посмотрим, так ли уж ты больна. – Мисс Гадкинс вышла, причмокнув вставной челюстью.

Оказавшись в безопасности, Молли вытащила из-под кресла стакан с водой – хоть уже и не кипящей, но всё же очень горячей – и опустила туда градусник. Тревожно, с колотящимся сердцем смотрела она, как ползёт вверх столбик ртути. Сорок два градуса – вполне достаточно, такая температура убедит мисс Гадкинс, что девочка в самом деле больна. Но для пущей уверенности Молли надорвала пакетик с кетчупом и сунула его обратно в карман. Нервы были натянуты до предела, и Молли, дрожа от страха, ждала воспитательницу, чтобы завершить свой план.

Спустя минуту в коридоре послышалось чмоканье и торопливые шаги – это возвращалась мисс Гадкинс. Молли повесила голову, стараясь выглядеть смертельно больной. Мисс Гадкинс вошла и, не говоря ни слова, выхватила градусник у Молли изо рта.

Молли поглубже вздохнула. Когда мисс Гадкинс водрузила очки на переносицу и всмотрелась в градусник, она скорчила гримасу.

– Мисс Гадкинс, – простонала она, извиваясь всем телом. – Меня тошнит.

Мисс Гадкинс отпрянула, будто ей на дороге встретился воинственный скунс, и торопливо огляделась по сторонам.

– Где же тазик? – Потом она увидела его высоко на шкафу.

Молли тем временем издавала громкие утробные звуки. Пока мисс Гадкинс карабкалась на стул, чтобы добраться до тазика, Молли украдкой выдавила в рот немного кетчупа и набрала глоток воды. Едва мисс Гадкинс с тазиком в руках ступила на пол, Молли кинулась к ней и выхватила тазик.

– Уы-гх ву-уфф. – Изо рта у неё на стальное дно выплеснулась розовая жидкость. Для пущей убедительности Молли покряхтела ещё немного: – Ууырр-гхх, у-хх-ффу.

Кажется, представление удалось на славу.

– Простите, мисс Гадкинс, – еле слышно пролепетала она.

Воспитательница с отвращением отстранилась и ещё раз посмотрела на градусник.

– Скорее собирай вещи – халат, зубную щёт… – Она запнулась. – Собирай вещи, и пойдём в изолятор. У тебя температура сорок два. Угораздило же тебя! Надеюсь, мы все не заразимся. И вымой этот гнусный тазик. Забери его с собой.

Молли чуть не подпрыгнула до потолка от радости, что сумела провести мисс Гадкинс, но ничем не выказала своих чувств. Еле волоча ноги, она уныло потащилась в спальню, взяла лёгкий халатик и шлёпанцы, достала из шкафа тёплую кофту и прихватила мешок с бельём, в котором, разумеется, лежала книга по гипнотизму. Потом по выстланной бутылочно-зелёным линолеумом лестнице направилась в изолятор.

Это не был настоящий изолятор со множеством комнат и кроватей. Изолятором в Хардвикском приюте служила одна-единственная крохотная комнатка на чердаке, под самой крышей, подальше от спален. Она располагалась прямо над квартирой мисс Гадкинс. Молли прошла мимо площадки, куда выходила дверь воспитательницы. Она была уставлена тяжёлой мебелью красного дерева, на стене висел громадный портрет хозяйки. На полу около коричневого серванта лежала фиолетовая подушечка Петулы, рядом с ней – целая коллекция небольших камушков и гальки. Петула имела странную привычку сосать камни и выплёвывать их. Возле камней стояло блюдце, полное шоколадного печенья.

Молли поднялась к изолятору, распахнула дверь и, поскольку ноябрьский день выдался солнечным, обнаружила, что внутри довольно тепло. В лучах света, падающих сквозь оконные стёкла, плясали пылинки, на подоконнике между створками валялись дохлые мухи. Возле жёлтой стены стояла латунная кровать. Молли сняла с матраца чудовищную клеёнку – не собирается же она мочить постель! – и застелила кровать ситцевыми простынями и парой одеял. Потом устроилась поудобнее и начала читать.

Первую главу – о тренировках на себе – Молли решила пропустить. Ей не терпелось узнать, что делать дальше, к тому же она посчитала, что и так уже провела много лет в забытье и трансе. Она сразу перешла к главе второй.

«Как гипнотизировать животных.

Теперь, когда вы освоили искусство вхождения в транс, вы можете попробовать загипнотизировать животное. Гипнотизировать животных – нелёгкое искусство, труднее, чем гипнотизировать людей. Но если вы, гипнотизируя животное, сумеете достичь того, что я называю „чувством слияния“, то в дальнейшем, практикуясь на людях, вы сразу узнаете это чувство, и оно будет вам полезным.

Если вы не достигли „чувства слияния“, значит, животное или человек загипнотизированы не до конца.

Первый шаг: впадите в транс сами.

Второй шаг: находясь в трансе, думайте о животном, которое вы хотите загипнотизировать (кошка, собака, лев и т. п.). Постарайтесь понять сущность этого животного. Представьте себе, что вы сами стали этим животным».

Молли закрыла книгу и сунула её под простыню. Потом пристально всмотрелась в солнечные блики, пляшущие на жёлтой стене, и начала вводить себя в транс. Мысленно она будто поднималась по крутому туманному склону, уходила прочь от обыденного мира. Ей было нетрудно отрешиться от всего, воспарить над миром, и вскоре всё окружающее, кроме солнечного блика на стене, стало казаться размытым и нечётким. Молли закрыла глаза и, следуя инструкциям в книге, начала думать о животном. Единственным животным в приюте была Петула, любимая собачка мисс Гадкинс. Она и станет подопытным существом.

«Постарайтесь понять сущность этого животного. Представьте себе, что вы сами стали этим животным», – всплыли в мозгу у Молли слова доктора Логана.

Понять сущность Петулы. Молли сосредоточенно представила себе маленького мопса с бархатистой шкуркой. Собака она была злонравная, капризная и избалованная, раскормленная и ленивая. Почему она стала такой противной? Всегда только сердится и никогда не радуется. Молли представила её себе мысленным взором – толстое чёрное тельце, кривые передние ноги, подгибавшиеся под весом жирного туловища, вздёрнутый хвост, приплюснутую морду, белую отметину на лбу, сердитое рычание, хриплые вздохи, выпученные глаза. Погрузившись в транс, Молли всмотрелась в глаза Петулы – тусклые, водянистые, недовольные. Она склонялась над собакой всё ближе и ближе. Глаза Петулы стали величиной с чёрные бильярдные шарики, потом с баскетбольные мячи, потом с большие кегельные шары. И наконец, когда Петулины глаза приняли вид огромных воздушных шаров, готовых вот-вот взорваться, разум Молли скользнул под них и погрузился в собачьи мысли мопсика.

Молли почувствовала себя собакой. В воображении она видела свои четыре кривые лапы, отвислые уши, чуткий нос. Молли ощущала сладкий аромат шоколадного печенья, немного затхлый запах бархатной подушечки. Это было удивительно. Молли взаправду нюхала покрытую волосами подушку Петулы. Потом она ощутила свой животик – вздутый, переполненный. Её затошнило от шоколадного печенья, которым в немыслимых количествах кормила её мисс Гадкинс. Ой-ой! Как болит живот! Молли поняла, каково живётся Петуле, и даже тихонько заскулила в сочувствии: «Гр-ру-у!»

Где-то далеко часы мисс Гадкинс пробили восемь, и Молли открыла глаза. Значит, вот почему Петула такая вредная и сердитая. У неё всё время болит живот от шоколадного печенья.

У Молли в мозгу словно вдруг распахнулась дверца. Она была поражена тому, что так легко поняла Петулу. Интересно, какие ещё скрытые умения таятся в её душе? Умения, пользоваться которыми её научит мистер Логан. Если Молли освоит остальные уроки в книге так же быстро, как этот, то вскоре она станет классным гипнотизёром.

На миг Молли заколебалась. На самом-то деле ничего особенного она не сделала. Может, она просто выдумала все чувства Петулы. Молли торопливо раскрыла книгу снова. Посмотрим-ка, удастся ли ей всерьёз загипнотизировать Петулу. Для этого надо было выучить третий шаг.

Глава шестая

Когда все ушли в школу, Молли услышала в коридоре торопливые шаги мисс Гадкинс. Та направлялась в изолятор проведать больную. Мисс Гадкинс была рада увидеть, что Молли спит. Прикрывая нос платком, она прошла через комнату и оставила на столе записку.

«Поскольку ты, скорее всего, заразна, тебе нельзя общаться с остальными, пока ты не выздоровеешь. Когда сможешь есть, спустись в коридор, где кухня, и позови Эдну. Ни в коем случае не входи в кухню и не дыши на еду.

Вот градусник. Когда тебе станет лучше и температура упадёт до нормальных 37,5, ты перейдёшь к себе в спальню и будешь жить по обычному распорядку. Тогда же вернёшься к своему дежурству по уборке, которое ты не закончила.

Мисс Гадкинс».

Причмокивая вставной челюстью, мисс Гадкинс направилась в свои комнаты, чтобы выпить привычный утренний стаканчик хереса. День выдался, по её мнению, на редкость утомительный, поэтому она налила себе сразу пару стаканов. Вскоре после этого Молли услышала, как ноги воспитательницы шаркают по гравиевой дорожке за окнами. Заскрипели, отворяясь, железные ворота, Молли выглянула в окно и увидела, как мисс Гадкинс ковыляет к своему микроавтобусу. Она куда-то уезжает, но без Петулы. Вот и удобный случай провести опыт! Молли поспешно дочитала третий шаг в главе о гипнозе животных.

«Может быть, вам потребуется несколько месяцев на то, чтобы определить сущность животного, но не отчаивайтесь. Найдите „голос“, который подходит вашему животному».

Ага, Молли инстинктивно уже достигла этого. Она зарычала в точности как Петула.

«Четвёртый шаг. Встаньте лицом к своему животному и при необходимости медленно приблизьтесь к нему. Представьте себе „голос“ животного и „заговорите“ на нём медленно и спокойно. Повторяйте эти звуки, как бы убаюкивая, пока животное не погрузится в транс. Можно использовать маятник. (Все, кто изучает гипнотизм, должны приобрести маятник и изучить главу четвёртую.) Когда животное погрузится в транс, вы узнаете об этом, ощутив „чувство слияния“».

Молли закрыла книгу и вышла на лестницу. Перегнувшись через перила, она увидела Петулу – та громко похрапывала на своей бархатной подушечке. Молли тихо спустилась по лестнице и остановилась в трёх метрах от собачки. Она прикрыла и направила все свои мысли на Петулу, пока с её губ не слетел точь-в-точь такой же рык, как в прошлый раз. Молли рычала снова и снова, стараясь, чтобы звук получался медленным и ритмичным.

– Гр-ру-у! Гр-ру-у! Гр-ру-у! – повторяла она. Поначалу ощущение было дурацким, но вскоре, заметив, что Петула навострила уши и приоткрыла глаза, Молли сосредоточилась всерьёз.

Собачонка увидела Молли на верхней ступеньке лестницы и услышала знакомый звук. Петула наклонила голову и прислушалась. Будь всё как обычно, она зарычала бы, потому что приближение ребёнка означало, что её могут взять на руки. А Петула терпеть не могла, когда её берут на руки. От этого у неё болел живот. Глупая хозяйка всегда брала её на руки, а это так больно! Но этот ребёнок ей сочувствовал. Звуки, которые он издавал, успокаивали. Петула заметила, что ребёнок приближается, но не стала возражать. Петуле даже хотелось, чтобы девочка подошла ближе, ей хотелось заглянуть в её прелестные зелёные глаза. Ей нравился голос этой девочки – он погружал её в приятную расслабленность.

Вскоре Молли оказалась всего в полушаге от Петулы. Чёрные собачьи глаза смотрели прямо на девочку.

– Гр-ру-у! Гр-ру-у! Гр-ру-у! Гр-ру-у! – повторяла Молли рычание, выражающее самую сущность Петулы. Она горячо надеялась, что гипноз подействует. И вдруг глаза Петулы, оставаясь открытыми, стали как стеклянные, будто в них задёрнулись занавески. Зрелище было странное. И, глядя в собачьи глаза, Молли ощутила, что от мысочков ног поднимается, растекаясь по всему телу, до самых корней волос, какое-то тёплое, ласковое чувство. Это, наверно, и есть то самое «чувство слияния», которое описывает доктор Логан. Молли перестала рычать. Петула села, глядя в пространство, покорная, как игрушечная плюшевая собачка. Получилось! Молли с трудом верила своим глазам. Вот здорово! Она по-настоящему загипнотизировала животное.

Теперь, подумалось Молли, надо внушить что-нибудь Петуле. Но как это сделать, не умея говорить «по-собачьи»? Больше всего ей хотелось бы заставить Петулу напустить слюней в стаканчик с хересом мисс Гадкинс, или укусить её за щиколотку, или вываляться в коровьей лепёшке и затем улечься спать на кровать к мисс Гадкинс. Вдруг Молли сообразила, какая мысль будет самой полезной для Петулы. Надо отучить её от шоколадного печенья, которым закармливает её мисс Гадкинс. Петула ест печенье по привычке и из жадности, не догадываясь, что от этого у неё болит живот и портится характер. Молли достала из кармана полупустой пакетик с кетчупом.

Петула смотрела на девочку перед собой и думала, что она – самое милое, самое приятное существо на свете. Девочка взяла одно шоколадное печенье и намазала его чем-то противным. Чем-то красным. Петула догадывалась, что это страшно невкусно, потому что девочка морщилась от отвращения и корчила страшные рожи, глядя на красную замазку. И этой гадостью было покрыто Петулино печенье. Теперь оно казалось страшно неаппетитным. И девочка тоже так считала. Она издала утробный звук, как будто её сейчас вырвет. И Петула поверила девочке. Своим собачьим умом она понимала, что должна запомнить всё, чему учит её это милое дитя. Шоколадные печенья – это плохо, плохо, плохо.

Потом девочка погладила Петулу по голове, и собачка ещё сильнее полюбила её. Девочка снова принялась тихонько рычать и вдруг, отойдя подальше, резко тявкнула. Это вывело Петулу из транса.

С озадаченной гримасой на морде Петула встряхнула отвислыми ушами. Она не помнила ничего, что случилось в последние десять минут, но чувствовала себя как-то по-новому. Ей совершенно не хотелось шоколадного печенья. Она его терпеть не могла. Зато полюбила девочку, сидевшую на ступеньках.

Молли помахала Петуле.

– Молодец, малышка, – сказала она.

Животик у Петулы всё ещё болел, но девочка ей так нравилась, что она подошла к лестнице, чтобы дать себя погладить. Она завиляла хвостом; ощущение было приятным, давно забытым. Она не виляла хвостиком уже много недель подряд.

Молли погладила Петулу. Как хорошо всё получилось! Потом она пошла в уборную и спустила в унитаз намазанное кетчупом печенье.

* * *

В тот день в животе у Молли урчало от голода, но она не обращала внимания. Она с головой погрузилась в книгу о гипнотизме. За обедом к чердаку поплыл запах печёного угря, приготовленного Эдной для мисс Гадкинс. Молли осторожно спустилась на площадку к Петуле и с радостью увидела, что та не прикоснулась к шоколадному печенью. Девочка пообедала собачкиным печеньем и вернулась в изолятор, к своей книге.

В четыре часа Молли услышала, как ребята возвращаются из школы и мисс Гадкинс наполняет миску Петулы свежим печеньем. Пока все пили чай, Молли стащила три печенья. Через полчаса снаружи послышался шум машины. Выглянув из окна, Молли увидела, что это приехали американцы – худой бородатый мужчина и его жена с розовым шарфом на голове. Мисс Гадкинс в своём лучшем кримпленовом костюме бирюзового цвета рассыпалась в любезностях.

– Добро пожаловать, входите, входите, – скрипела она.

На Молли внезапно нахлынула тоска. Хоть бы эти американцы выбрали её и забрали подальше отсюда! Как забрали однажды Ленту Атлас и Мозеса Корзинса. Но она понимала: усыновления происходят редко, и даже если кого-нибудь сегодня и выберут, то уж точно не её. К тому же стоило ей подумать о книге, и жизнь в приюте уже не казалась такой безнадёжной.

В тот день собачью миску ещё дважды наполняли печеньем. И каждый раз Молли украдкой спускалась подкрепиться, чтобы хоть немного утихомирить голод.

Молли читала до поздней ночи, старательно вникая во все уроки доктора Логана. Наконец она выключила свет и свернулась под одеялом тёплым, уютным калачиком. Впереди ещё масса времени. Весь следующий день она может притворяться больной и впитывать мудрые уроки доктора Логана, пока мисс Гадкинс не придёт проведать её. Утолять голод можно Петулиным печеньем. Через день-другой все секреты гипнотизма будут надёжно упрятаны у неё в голове. Как жаль, что две главы вырваны, однако и из оставшихся семи можно почерпнуть немало полезного. Ей не терпелось рассказать о своей находке Рокки. Их ссора казалась пустяковой по сравнению с тайнами, скрытыми в удивительной книге. Лёжа в постели, Молли размышляла, где раздобыть цепочку и маятник.

Вдруг в памяти всплыло сердитое лицо профессора, встреченного в библиотеке. Молли почувствовала себя немножко виноватой. Наверное, это самый лучший в мире учебник по гипнотизму, написанный самым знаменитым специалистом. И бедный профессор приехал за этой книгой за тысячи миль. Теперь, без мудрых мыслей доктора Логана, он не закончит своих исследований. Неудивительно, что он так разгневался. Дома, в музее, ему влетит за то, что деньги, потраченные на дорогие авиабилеты, пропали зря. Ничего страшного, подумала Молли, она дочитает книгу и сразу же вернёт её на место. И тогда пусть профессор изучает её хоть сотню лет. Успокоив этим свою совесть, Молли быстро уснула.

Больше она ни разу не вспомнила о профессоре. И напрасно.