Читать книгу: «Проникнуть в мысли BTK. Подлинная история тридцатилетней охоты на жесточайшего серийного убийцу из Уичито», страница 4
3
Яснова взглянул на полицейские рапорты, отчеты о вскрытиях, пожелтевшие газетные вырезки и черно-белые фото с места преступления и глубоко вздохнул. Затем взял верхний лист, поправил очки и начал читать.
Усвоенная информация сразу же начинала крутиться в голове в виде отдельных сцен. Будто смотришь телевизор, только большинство из происходящего перед внутренним взором – самый кошмарный фильм ужасов.
Все началось морозным утром во вторник – 15 января 1974 года. На часах было 7:50, и то, что происходило в этот момент в белом доме с черными ставнями в небогатом районе с преимущественно белым населением, существенно изменило жизнь в городе Уичито. Около полудня виновник покинул место событий, и в следующие три часа было тихо. В подвале негромко урчал котел отопления, а по заснеженному дворику бегала собака семьи, время от времени обеспокоенно лая.
Вскоре после 15:30 из школы вернулись 15-летний Чарли Отеро, его 14-летний брат Дэнни и их 13-летняя сестра Кармен Джун. В родительской спальне они обнаружили тела отца и матери. Чарли попытался вызвать полицию по телефону, но гудка в трубке не было. С криком «Папу убили!» он ринулся к соседнему дому. Мужчина сразу же бросился к ним. Пробежав по коридору, он тоже заглянул в спальню, где увидел распростертое на кровати тело Джулии Отеро. На полу лежал ее муж Джозеф со связанными щиколотками, под которые подложили кожаный портфель. Рядом валялся большой разделочный нож. Соседу и в голову не пришло, что дети разрезали с его помощью путы отца, и тут же предположил худшее – Джозеф убил жену и покончил с собой. Именно это он и сообщил полиции, позвонив спустя пару мгновений со своего домашнего телефона.
Когда меньше чем через пять минут подъехал патрульный-новичок Роберт Боб Булла, густой снег начал превращаться в мокрую кашу. Диспетчер сообщил, что по адресу: 803, Норт-Эджмор, возможно, произошло убийство и самоубийство. Припарковав машину у тротуара, Булла увидел на лужайке перед домом Чарли. Заливаясь слезами, несчастный подросток бился в руках бригады «Скорой помощи», приехавшей несколько минут назад. Чарли умолял медиков войти в дом и посмотреть, можно ли вернуть родителей к жизни. Но те лишь старались успокоить парня, объясняя, что нужно дождаться разрешения полиции.
За годы тщательного изучения бесчисленного множества подобных материалов я приобрел способность превращать содержащиеся в них факты и образы в череду движущихся картинок, отдаленно напоминающую кино.
Роберт пошел к дому, беседуя с бригадой «Скорой помощи», а Чарли отправил брата с сестрой перехватить самых младших членов семьи. Он решил, что те как раз на пути из начальной школы. Как заботливый старший брат, он не хотел, чтобы по возвращении домой малыши увидели окровавленные закоченевшие трупы родителей.
Булла направился в спальню, где увидел тела Джозефа и Джулии. Он слегка коснулся их, чтобы попробовать определить температуру тела. Холодные, в конечностях уже пошло посмертное окоченение. Он сделал вывод: смерть наступила много часов назад.
Джозеф лежал на полу лицом кверху. На ногах белые носки, щиколотки накрепко связаны шнуром. Рядом с телами валялись обрывки шнура, завязанного сложными узлами. Чарли объяснил, что это он срезал его, найдя тело в спальне. Рядом с Джозефом лежал пластиковый пакет, снятый с его головы. Вокруг рта и носа запеклась кровь. Массивные, сильные руки распухли до размеров бейсбольной перчатки.
Лицо Джулии также чудовищно распухло, нос и рот были покрыты запекшейся кровью. С помощью щипчиков для ногтей Кармен Джун извлекла изо рта матери кляп и разрезала многочисленные веревки. На горле проглядывался тонкий круговой кровоподтек от белого нейлонового шнура. Джулия была босиком, в бледно-голубом домашнем халате. Щиколотки оставались связанными. На комоде стояло ее фото, мечтательно улыбающейся, в подвенечном платье. Большинство ящиков комода было открыто – очевидно, в них рылись.
В дом приехал дополнительный наряд, и вскоре полицейские обнаружили труп Джои – самого младшего ребенка семьи Отеро. Тело мальчика в коричневых вельветовых брючках и цветастой рубашке с драконами находилось на полу рядом с двухъярусной кроватью в комнате, где он жил с братом Дэнни. Рядом с головой лежал городской телефонный справочник. Щиколотки были связаны, как и руки за спиной. Причем настолько туго, что на миниатюрных запястьях ребенка образовались кровоподтеки. Руки также чудовищно распухли от застойной крови и лимфы.
Судя по тому, как его связали, неизвестный либо сделал это сам, либо велел сделать это другому члену семьи. Возможно, он хотел создать впечатление, что если с ним будут сотрудничать, он просто возьмет из дома необходимое и пойдет своей дорогой.
В нескольких метрах от двухъярусной кровати стоял деревянный стул. Нижняя перекладина была сломана. Я разглядывал фото с места преступления и представлял убийцу, сидящего на этом стуле со сломанной перекладиной и наблюдающего, как умирает мальчик. То, что мерзкий негодяй мог позволить себе спокойно наблюдать, как задыхается Джои, лишний раз подчеркивало огромную власть над семьей Отеро. И владение собой.
Отсутствие на месте преступления следов борьбы наводило на два соображения. Первое: преступник был не один. Но у такого предположения несколько серьезных изъянов. Прежде всего, я никогда не слышал о преступлении, совершенном двумя участниками с такой идеальной синхронностью. Мне также ни разу не встречались дела, в которых оба настолько хорошо владели бы связыванием. Обычно каждый из участников имеет собственный «почерк». Нередко один собран и владеет собой, а другой неорганизован и оставляет улики. Далее, единственной биологической уликой с места преступления была сперма, и последующая экспертиза установила: она принадлежала одному человеку. Поэтому я полагал, что, если преступник был один, для запугивания семьи он использовал пистолет, а не нож. По сведениям полиции, жильцы хорошо владели карате, и пистолет давал убийце преимущество, которого не мог предоставить нож.
Но самым озадачивающим было то, что голову Джои обернули в несколько слоев – белой футболкой, белым пластиковым пакетом и синей футболкой.
Я предположил, что он отождествил себя с этим ребенком, увидел в нем себя. Лежащий на полу отчаявшийся малыш напомнил убийце о бесполезности и безысходности его собственной жизни. В сознании изувера прочие убийства оправданы – но не Джои. Я подумал, что именно поэтому мужчина так старался закутать лицо мальчика – просто не мог на него смотреть.
Поэтому в 1979 году порекомендовал полицейским в случае поимки и допроса подозреваемого предложить ему в какой-то мере смягчить его положение. Для этого нужно сосредоточить внимание на мальчике. Я посоветовал говорить что-то вроде: «Мы знаем, что тебе плохо из-за смерти (не убийства!) Джои. Тебе было трудно лишать его жизни, и ты постарался сделать это как можно мягче». Не обязательно так, однако хотелось, чтобы тем самым они вернули подозреваемого на место преступления.
Но теперь, пять лет спустя, я узнал, что матери и отцу Джои убийца тоже закутывал головы. К сожалению, полицейский, знакомивший меня с делом тогда, каким-то образом опустил эту подробность. Нечаянная промашка навела меня на мысль, которая давно стала моим девизом: успех профайлера обусловлен информацией, которую он получает. Другими словами, мусор на входе – мусор на выходе.
Еще в 1979 году, когда я впервые знакомился с делом, наличие и одежды, и пакета навело меня на мысль, что убийство мальчика в то утро далось преступнику особенно трудно.
Сразу после обнаружения трупа Джои Булла приступил к осмотру остальных помещений с целью проверки на наличие других ужасающих находок. Он знал, что в доме есть подвал, поскольку в этой части страны торнадо случаются регулярно. Оставалось только найти спуск в него. Проходя по коридору в сторону гостиной, он заметил рассыпанное по ковру содержимое сумочки Джулии. На стенах гостиной увидел привезенную из заграничного путешествия резьбу по дереву.
Потом зашел на кухню и заметил дверь, ведущую в подвал. Он открыл ее – впереди была тьма. Роберт включил карманный фонарик и начал медленно спускаться по покрытым ковролином ступенькам. У нижней заметил пару начищенных черных ботиночек, возможно, принадлежавших маленькой девочке. Медленно осветив помещение, он увидел разложенные на столе авиамодели в разных стадиях сборки, кресло-качалку и телевизор.
В ближнем к нему углу были дверь в маленькую постирочную и стена с деревянными стеллажами. Булла пошел к дверному проему, чтобы включить свет, но прежде, чем нашел выключатель, его плечо натолкнулось на что-то твердое и податливое. Он сделал шаг назад, осветил предмет фонариком и в ужасе отшатнулся обратно.
Это был окоченевший труп 11-летней Джозефины, подвешенный к трубе на потолке. Удавка, сделанная из все того же белого шнура, оставила на коже глубокую кровавую борозду. Руки накрепко связаны за спиной. Рот заткнут сделанным из куска полотенца кляпом, заставившим язык высунуться наружу – он распух и был темно-фиолетового цвета. На Джози была только бледно-голубая футболка. Ее трусики и темно-синие колготки оказались спущены до щиколоток. Застежку лифчика, судя по всему, разрезали ножом.
Тело было опутано шнурами. Это укрепило меня в мнении, что подозреваемый приехал в дом с запасом в своем «наборе убийцы». Какая-то извращенная бойскаутская готовность выполнить свой долг15. Запястья рук были стянуты за спиной и привязаны к шнуру, зафиксированному на талии. Другим ей связали колени, а еще одним – щиколотки. Кончики пальцев едва касались бетонного пола. На одной ноге были следы молочно-белой вязкой субстанции, с виду похожей на сперму. Она стекла вниз и образовала на полу маленькую лужицу.
Булла глубоко вдохнул, покачал головой и пошел наверх.
– У нас в подвале еще один труп, – объявил он полицейским и детективам, только что прибывшим на место преступления и прочесывавшим дом.
До обнаружения тела Джози преступление имело все признаки мести или расплаты. Но теперь дело приобретало куда более мрачный и чудовищный характер. Оно попахивало убийством с сексуальной подоплекой. А это значило, что полиция столкнулась с гораздо более низменным и изощренным типом преступника.
Детектива полицейского управления Берни Дровацки вызвали в дом на улице Норт-Эджмор, когда он ездил по северо-восточной части города, разыскивая двоих подозреваемых в торговле наркотиками. Ему сказали, что речь о возможном убийстве и самоубийстве, однако по прибытии на место выяснилось: найдены четыре трупа, в том числе два детских.
Дровацки, который считался одним из лучших представителей управления, не понравилось увиденное. За годы работы он встречал много всякого, но случившееся в доме семьи Отеро показалось особенно диким и пугающим.
Пока другие детективы и эксперты-криминалисты осматривали помещение, Берни в сопровождении нескольких полицейских обходил район и опрашивал соседей. Он обнаружил свидетеля, который заметил, как примерно в 10:30 утра из гаража дома Отеро выехал их светло-коричневый Oldsmobile Vista. По его словам, за рулем был низкорослый мужчина «восточной наружности».
Другой сосед сказал, что видел, как темноволосый незнакомец выбежал из дома Отеро, сел в их машину и выехал на улицу. Он так торопился, что даже не посмотрел налево и чуть не спровоцировал аварию. Через пару часов автомобиль обнаружили на парковке продуктового магазина Dillons. Свидетель сообщил, что выходивший из машины показался ему очень нервным – его буквально трясло.
Известный своими блестящими детективными навыками Стюарт выяснил у Чарли Отеро, что семья переехала в Уичито осенью 1973 года. До этого они жили в Зоне Панамского канала16, где отец закачивал службу в ВВС. После увольнения в запас фанатично преданный авиации 38-летний Джозеф решил переехать с семьей в Уичито и продолжить карьеру в качестве пилота коммерческих авиалиний. Он устроился работать техником и летным инструктором местного аэропорта. И он, и его 34-летняя жена Джулия – уроженцы Пуэрто-Рико. Пятеро детей были хорошо воспитанными, трудолюбивыми и обожающими родителей. Еще одним членом семьи был пес – немецкая овчарка по кличке Лакки, прибывший вместе с ними из Панамы. Когда приехала полиция, он бегал по заднему двору. Показалось странным, что свирепая служебная собака не залаяла на незнакомца, перерезавшего телефонный провод. Почему пес не поднял тревогу?
Уже после заката старший следователь по делу Чарли Стюарт сообщил оставшимся в живых детям семьи Отеро, что младшие сестренка и братик не вернутся из школы.
Поговорив с убитыми горем, ошарашенными детьми, детективы получили представление о распорядке дня семьи и о том, как могли развиваться события того утра.
Львиную долю подсказок относительно первых минут нападения дала кухня. Судя по всему, убийца вошел в дом, когда младшие собирали школьные завтраки. Трое старших уже ушли в школу. Джозефина только что сделала себе сэндвич из белого хлеба с куском консервированного мяса. Она завернула его в вощеную бумагу и положила в ланчбокс в цветочек, который так и остался на кухонном столе. Джои стоял рядом с отцом и намазывал себе сэндвич. Сам Джозеф сидел за столом и завтракал фруктовыми консервами.
Стюарт и детективы предположили, что примерно в этот момент Джозеф попросил кого-то из детей вынести мусор в контейнер позади дома. Относительно дальнейшего существовало две гипотезы. Согласно первой, Джози натянула белые рукавички, взяла мусорное ведро и вышла на двор через заднюю дверь. Там непрошеный гость схватил ее и потащил обратно на кухню, где находились остальные члены семьи. Полиция нашла одну из рукавичек на бетонной ступеньке заднего крыльца, куда та, вероятно, упала в момент нападения. По второй гипотезе, выносить мусор отправили Джои. То, что он не закончил готовить завтрак, вряд ли остановило бы отца, слывшего строгим начальником. Вероятно, девочка могла похихикать по поводу того, что брат не успеет приготовить завтрак до отъезда в школу. В отместку младший прихватил ее белые рукавички и пошел выносить мусор на улицу, где его сразу же схватил неизвестный подозреваемый.
Точно понять, что именно происходило дальше, затруднительно, но детективы точно установили две вещи. Судя по всему, из дома ничего не взяли, что исключало возможность неумелого ограбления. Кроме того, совершенно не похоже, что нападавших было двое. А поскольку следы борьбы отсутствовали, маловероятно, что преступник явился только с ножом. Чтобы заставить людей подчиняться до такой степени, ему, скорее всего, потребовалось огнестрельное оружие. Наличие шнура, медицинской клейкой ленты и прочих средств связывания говорило о том, что убийца явился в полной готовности.
Полицейские сделали следующее предположение: подчинив и связав членов семьи, нападавший первым делом решил ликвидировать Джозефа. Избавившись от непредсказуемого фактора, он мог бы делать свое дело в более спокойном темпе. Мы никогда не узнаем, что именно думал Джозеф в последние минуты жизни. Однако бывший чемпион по боксу и обладатель черного пояса по карате наверняка проклинал себя за то, что недостаточно активно сопротивлялся, когда его связывали. Другим фактором было время. Даже убив Джозефа, преступник, скорее всего, то и дело поглядывал на часы. Учитывая густонаселенность района, вполне вероятно, что к Отеро мог кто-либо зайти – одноклассник детей, сосед или другой родитель. При этом хотелось сполна насладиться своим грязным делом, и нападавший напоминал себе, что не может тратить слишком много времени на Джозефа, Джулию и Джои. Он пришел сюда не за ними. Насколько я мог судить, они были всего лишь закуской. Очевидно, мужчина следил за семьей, а главным блюдом и десертом одновременно была 11-летняя Джозефина.
Судя по ссадинам на верхней части шеи Джулии прямо за ушами, ее задушили сзади, когда она лежала на животе. Очевидно, убийца сидел на ней верхом и душил удавкой, приподняв верхнюю часть туловища. На подушке и простыне рядом с телом обнаружили следы спермы; впоследствии выяснилось, что это сперма мужа. Присутствие очков Джозефины в родительской спальне детективы объяснили желанием преступника сбить их с толку.
Еще одним озадачившим вещдоком являлся стул со сломанной перекладиной в спальне мальчиков. Кармен Джун сказала, что он из их с Джозефиной спальни. Узнав об этом, детективы начали подозревать, что к мальчикам его переставил убийца. Затем посадил девочку к себе на колени и заставил смотреть, как умирает от удушья ее брат. Деревянная перекладина, по всей вероятности, сломалась, когда он старался удерживать Джози. Хотя на шее мальчика были замечены следы кровоподтеков, он был единственным членом семьи, погибшим от удушья, а не от странгуляции17. С пластиковым пакетом и двумя футболками на голове мальчик, вероятно, умер за 4–5 минут.
Несомненно, нападавший понимал, что это невероятно рискованный шаг. Если бы кто-то появился в доме, в подвале убийца оказался бы в ловушке. Тем не менее мужчина пошел на этот риск.
Наличие кляпа во рту девочки стало еще одним окном в сознание убийцы. Необходимости затыкать ее рот не было – остальные члены семьи мертвы, а соседи не услышали бы криков из дальнего угла подвала. Равным образом, если бы целью преступника было изнасилование, не пришлось бы подвешивать ее к трубе и связывать. Его действия говорили о потребности совершить преступление, воплощая наяву фантазии о доминировании и контроле. Девочка уже не была для него человеческим существом. Это просто реквизит.
Связав запястья, бедра и щиколотки, он продел ее голову в петлю свисающего с водопроводной трубы шнура и подвесил так, чтобы она едва касалась холодного цементного пола кончиками пальцев ног. Ей приходилось изо всех сил отталкиваться от поверхности, чтобы шнур не впивался в шею. Меня бы не удивило, если бы он приказывал ей говорить непристойности, но, скорее всего, Джози была слишком напугана, чтобы играть в его грязные игры. Из своих интервью с сексуальными маньяками я знал: часто они действуют по заранее продуманному сценарию и принуждают жертв – даже малолетних – чуть ли не просить об изнасиловании. Вероятно, Джозефина находилась в состоянии такого ужаса от всего случившегося, что могла только плакать и просить о пощаде, чего убийца категорически не хотел слышать. Это все портило. Он пришел в дом, чтобы сделать фантазии явью.
Трудно сказать, сколько времени она оставалась в сознании. Трусики был спущены к ступням ног, ниже связанных белым шнуром щиколоток. Во время надругательств преступник стянул ее футболку с левого плеча и разрезал ножом бретельку бюстгальтера. Прежде чем уйти и оставить Джозефину висеть в темноте, он мастурбировал и эякулировал на правую ногу жертвы.
Через несколько дней после трагедии одна из двух местных ежедневных газет создала «Программу секретного свидетеля» в надежде убедить горожан делиться с журналистами соображениями о преступлении. Денежное вознаграждение за сведения, которые позволят привлечь преступника к ответственности, возросло до $7500. Слухи об этом деле распространялись по городу со скоростью вирусного гриппа. Завиральные идеи приходили в голову даже сотрудникам убойного отдела.
Кое-кого из детективов озадачило большое количество спермы на полу подвала. Установить точное количество не представлялось возможным, поскольку к моменту обнаружения тела Джози жидкость частично засохла и впиталась. Если бы можно было доказать, что ее объем слишком велик для одного человека, это подкрепило бы предположения, что преступников несколько. Но прежде всего требовалось определить, сколько семенной жидкости выбрасывается при типичной эякуляции. Поговаривали, что с этой целью полицейские вышли на стесненного в средствах старшекурсника местного университета с просроченным штрафом за парковку и сделали ему предложение, в котором упоминалась пробирка для анализов. Я так и не выяснил, какой результат получили, если вообще узнали что-то.
Решение притащить Джози в подвал говорило о том, как сильно она была нужна и на что он был готов ради воплощения гнусных фантазий.
Для полиции несколько недель расследования были такими же запутанными и сложными, как узлы на веревках, найденных в доме Отеро. Подобных дел никто не помнил. Опросили с тысячу соседей, коллег, бывших преступников и друзей семьи. Местные газеты, радио и телевидение безотрывно следили за ходом событий.
Убийца проник в дом – место, которое люди привычно считают безопасным, – после чего зверски расправился с мужем и отцом, женой и матерью, их малышом и малышкой. Гибель семьи привела в замешательство саму душу города и потрясла устои жизни в Уичито. Одним свирепым махом неизвестный преступник перевернул законопослушный город вверх дном, заставив каждого жителя задаваться вопросом: «Если он смог совершить такое с семьей Отеро, что помешает ему сделать то же с моей?»
Несмотря на повешенную на подвальной трубе Джози, детективы не могли полностью отбросить мысли о том, что это убийство могло быть актом мести или, учитывая недавний переезд семьи из Панамы, как-то связано с наркоторговлей. Возможно, убийца нацеливался на Джулию и дочку. Если так, он, несомненно, удивился, застав дома Джозефа, тем более что его машины перед домом не было. Едва ли он знал, что за пару недель до этого мужчина попал в аварию, и теперь разбитый автомобиль стоял в мастерской, а сам он лечился после серьезной травмы плеча.
К началу февраля следствие зашло в тупик.
В попытке получить дополнительную информацию о Джозефе Отеро начальник полиции Уичито Флойд Хэннон и шеф убойного отдела Билл Корнуэлл отправились в служебную командировку в Пуэрто-Рико и Панаму. На это их подвигли разные слухи. Может, заслуженный пилот связался с наркоторговцами? Может, это криминальная разборка? Может, убийства были ритуальными, а семья принадлежала к какому-то темному религиозному культу?
Хэннон и Корнуэлл немного загорели, поконфликтовали с местными полицейскими, которым не понравилась дотошность чересчур любопытных гринго, однако не нашли практически никаких новых зацепок. К моменту возвращения домой двое копов оказались не ближе к раскрытию убийства, чем в день обнаружения трупов Джозефа, Джулии, Джози и Джои Отеро.
