Читать книгу: «Дракон и жемчужина», страница 3

Глава 3

Воины, подчиненные Ли Тао, собрались перед ним полукругом во дворике позади дворца. За их спинами открывался вид на глубокое ущелье. Наместник Ли призвал к себе всех командиров из самых отдаленных застав провинции, чтобы лично раздать указания. Он хотел взглянуть в глаза каждому. Теперь, более чем когда-либо, преданность подвластных ему воинов была для него вопросом жизни и смерти.

– Наместник Ли.

Голос Лин Суинь отозвался гулким эхом в ущелье, напомнив ему о ветреных прелестницах Лояна. Они ворковали и заигрывали, высовываясь из обращенных на улочки окошек, однако их посулы никогда не предназначались ему. Ли Тао подчеркнуто не обращал на нее внимания, повернувшись спиной к прекрасной пленнице.

– Мой господин, мне надо кое-что обсудить с вами, – небрежно проговорила она. – Ах, простите меня. Не заметила, что вы заняты.

Седовласый Чжао потрясенно обернулся:

– Лин-гуйфэй?

Похоже, остальные мужчины не заметили столь вопиющего нарушения правил приличия. Глаза всех устремились туда, откуда недавно раздавался голос знаменитой красавицы. Даже самые выдержанные из них были не в силах противостоять искушению.

– Досточтимые!

Одного резкого замечания оказалось достаточным, чтобы все головы вновь повернулись к нему. Командиры вытянулись, готовые внимать его словам.

Лин Суинь никогда не делала ничего просто так. Она грамотно рассчитала момент, чтобы продемонстрировать свою решимость. Уже к полудню слухи о «драгоценной супруге» поползут по военным лагерям.

Что за соблазнительную картину представляла собой бывшая императорская наложница, элегантно облокотившаяся о загородку балкона, вызывая восторг его суровых воинов. Он видел тайное вожделение, отчетливо написанное на лице каждого мужчины. Кровь Ли Тао гневно вскипела.

И как только Божественный император мог жить с осознанием того, что каждый мужчина желает его наложницу? Безусловно, Сын Неба наделен особой милостью богов и не мог страдать от уколов обычной ревности, однако Ли Тао был всего лишь мужчина.

А Суинь – не его наложница.

Наместник Ли выслушал донесения и отпустил предводителей отрядов. Он повернулся к ней лишь только тогда, когда удалился последний воин.

– Да, гуйфэй?

Сегодня на ней были голубые одежды, навевавшие воспоминания о прохладном ветерке и бездонном небе. Лин Суинь чуть подалась вперед, облокотившись руками о перила и раздраженно постукивая пальцем о полированное дерево.

– Мне не нравится, когда меня так называют.

– В таком случае, госпожа Лин. Что вы хотели со мной обсудить?

– Искусные работы художников в этих покоях.

– Здесь нет никаких работ.

– Вот именно.

Беседа с ней напоминала замысловатые фигуры танца. Ли Тао замер в ожидании.

– Если вы собираетесь держать меня пленницей в этой комнате, мне нужно что-то, на чем мог бы отдохнуть взгляд, помимо четырех пустых стен, – заметила она.

– Вы – не пленница.

Суинь недоверчиво уставилась на него:

– Нет?

– Пройдите к двери.

Ли Тао не смог удержать глупую улыбку, когда она скрылась за занавесом. Буквально спустя мгновение Лин Суинь выбежала из дома. Она направилась прямиком к нему, чуть приподняв подол юбки. Жу Шань неотступно следовал за ней.

Ли Тао мельком взглянул на нее, не позволяя глазам надолго задерживаться на созерцании ее красоты. Волосы ее были убраны в аккуратную, элегантную прическу⁹, щеки слегка подрумянены. И в этих намеках, полутонах – вся Лин Суинь.

Она подошла к нему и встала так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Что же, я могу отправиться куда захочу?

Ли Тао покачал головой:

– Дом и сад в полном вашем распоряжении.

– Но не более того?

– В любом другом месте я не могу гарантировать вашей безопасности.

Госпожа Лин иронично усмехнулась:

– Безопасности…

Даже в ее негодовании таилось нечто притягательное. Ли Тао всегда считал, что сила и привлекательность куртизанки состоят в обольщении, умении завлечь праздной беседой и грубой лестью. Натура Суинь казалась гораздо более сложной.

Она показала рукой на освободившийся двор:

– Это были ваши знаменитые военачальники?

– О, вы приготовили для них захватывающее зрелище. Если бы мои воины были молоды и дерзки, кто-нибудь из них обязательно бы воткнул мне нож в спину, чтобы завладеть вами.

– Как военным трофеем, – со вздохом продолжила Лин Суинь. – Божественный император всегда высоко ценил ваших воинов, их отвагу и дисциплину. Как только молодой армии удалось снискать такую блестящую репутацию?

Наместник Ли лишь пожал плечами в ответ на неприкрытую лесть.

– Молодым требуется показать себя и доказать воинское умение в бою.

– И их командиру?

– Думаю, вам на самом деле это совсем не интересно.

Лин Суинь гордо подняла голову, не удостоив его ответом. Когда она отошла прочь, Ли Тао неожиданно обнаружил, что покорно следует за прекрасной наложницей к обрыву, словно в ней была заключена какая-то магия.

– Этот дом выглядит так, будто вот-вот упадет в бездну. – Лин Суинь уставилась в бездонную пропасть.

– Скала создает естественную защиту. Так проще охранять дворец.

– Вы когда-нибудь видели дно ущелья? – Она приблизилась вплотную к краю пропасти и встала так, что мыски сандалий почти нависли над бездной. Снизу повеяло прохладным ветерком.

– Отойдите, – предупредил Ли Тао. Ему хотелось схватить ее в объятия и оттащить в безопасное место.

Лин Суинь немного помедлила, прежде чем повиноваться. Ветер донес до него едва ощутимое прикосновение шелка ее одежд. Он вздохнул, потом медленно выдохнул воздух. Ли Тао стоял неподвижно, у него лишь бешено забилось сердце. Она играла с ним. И он… он позволял ей это.

– Вы прекрасно понимаете, что привезти меня сюда равнозначно тому, чтобы выказать императору открытое неповиновение. – Слова звучали как строгое предупреждение, однако голос ее словно ласкал его кожу. – Будет лучше, если вы просто отпустите меня на свободу. Какой от меня прок, когда у вас достаточно воинов, чтобы заполнить пространство от этой скалы до моря.

– Куда вы отправитесь? – спросил наместник. – Старый Гао ищет вас. Он только и ждет того, чтобы вы остались одна.

Лин Суинь неловко сглотнула:

– И снова Гао…

– В тот день Гао послал по вашу душу убийц. – Ли Тао подошел к ней еще ближе, едва в силах побороть неудержимое желание прикоснуться. – Вам совсем не меня следовало бы бояться.

– Вы его остановили? Почему?

Почему? – задал себе вопрос Ли Тао. Он совсем не похож на героя, готового безрассудно броситься на защиту несчастной женщины, пусть даже и такой прекрасной.

– Я очень благодарна, поверьте… Все это время я думала, будто я… будто вы… – Она заморгала, смущенная и уязвимая.

– Мне не нужны ваши благодарности, – резко возразил Тао. – Все, что мне надо, – ответы.

Лин Суинь вздрогнула, и маска вновь сковала ее черты. Хорошо, подумал наместник. Ему было гораздо проще иметь дело с искусной и опытной куртизанкой.

– Что же вы такого сделали, чтобы Гао стал вашим врагом? – задумчиво поинтересовался Ли Тао.

Ее взгляд затуманился.

– Надо полагать, мне и в самом деле известно несколько маленьких секретов наместника Гао Шимина.

Суинь не знала, что именно вынуждало биться ее сердце быстрее – бездонная пропасть позади или его внушительное присутствие. К нему страшно было приблизиться, Лин Суинь испытывала странное чувство, зная, что никто и ничто больше не разделяет их.

– Всем известно, что Гао страстно стремится к императорскому трону, – пробуя почву, заметила Суинь.

Наместник взглянул на нее с едва сдерживаемым нетерпением:

– Меня не интересует то, что известно всем, моя госпожа.

Выражение спокойной уверенности, застывшее на его лице, пленяло. Лин Суинь никогда не видела ничего подобного. Все в нем – начиная от почерневшей от загара кожи и заканчивая коротко стриженными волосами – резко контрастировало с внешним видом обычного высокого сановника при императорском дворе. Он пристально вглядывался в ее лицо, словно вынуждая бывшую «драгоценную супругу» раскрыть свои секреты. Красота, застывшая в резких чертах его лица, почти пугала.

– Должна ли я составить для вас весь список? Рассказать о каждом заговоре, организованном Гао Шимином? Он пользовался влиянием при дворе трех императоров.

– Тогда скажите мне, что в его действиях можно назвать предательством?

Следовало вести себя осторожно. Хранимых ею тайн достаточно, чтобы расстаться с собственной головой.

– Неужели такому человеку, как вы, столь уж важен повод?

Он выглядел очень спокойно.

– Человеку как я…

Ли Тао посмотрел на нее так, что у нее перехватило дыхание. Она не знала ответов. Мятежный военный наместник обладал силой столь яростной и мощной, что никто не осмеливался напрямую бросить ему вызов, даже император Шэнь. И он спас ей жизнь.

Лин Суинь вовсе не желала натравливать одного важного сановника на другого, играя на их противоречиях. Она никогда не использовала свои тайные знания и умения для плетения подобного рода интриг. Все, что ей нужно, – остаться в живых. А кроме того, видя столь очевидную одержимость и целеустремленность Ли Тао, она сильно сомневалась в том, что ей удалось бы им манипулировать.

– Гао стар и хитер, – продолжил он, так и не дождавшись от Лин Суинь ответа. – Гораздо умнее меня. Возможно, умнее вас. Может быть, он сам задумал весь этот план, захотел, чтобы вы оказались в моих руках.

У Лин Суинь уже мелькала аналогичная мысль, которую она отчаянно пыталась гнать прочь.

– Гао не имеет ко мне никакого отношения. Мы даже ни разу не разговаривали за все эти годы.

Внезапно Ли Тао придвинулся к ней совсем близко, закрыв широкими плечами дом. Суинь попыталась отступить, однако зиявший позади нее провал не давал возможности скрыться.

– Вы пытаетесь соблазнить меня с самого первого момента нашей встречи, – небрежным тоном наместник бросил свои обвинения ей в лицо.

– Это было бы с моей стороны довольно глупым поступком.

И опасным.

– Нет? Тогда почему вы так на меня смотрите?

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

За столько лет Лин Суинь привыкла играть окружающими, бросая им манящие взгляды и тайные намеки. Возможно, это стало частью ее натуры.

Наместник сделал еще один шаг в ее сторону, и в горле у нее пересохло. Каждый вдох давался с большим трудом. Бывшая «драгоценная супруга» императора не могла позволить загнать себя в угол. Глаза Ли Тао загорелись хищным блеском.

– Я мог бы принять во внимание это предложение, – вкрадчиво сказал он ей на ухо. – В другой ситуации.

Суинь густо покраснела, не в силах унять предательскую дрожь. Однако это не имело ничего общего с желанием. Скорее с контролем, стремлением к самообладанию. Ли Тао же полностью держал себя в руках. Лин Суинь оценивающе взглянула на неподвижную фигуру перед собой.

– Так же как и я, – ответила она. – Если бы вы не были на волосок от смерти.

Его лицо потемнело. Слишком большой риск связываться с таким человеком, как Ли Тао, подумала Лин. Человеком, которого не страшат последствия. Когда она попыталась осторожно его обойти, он схватил ее за руку. Хватка его не была жесткой, однако госпожа Лин так и не смогла высвободить запястье.

– Значит, все это притворство? Подделка? – прозвучал его вопрос.

– Да. Все. – Голос ее звучал спокойно, несмотря на бешеное биение сердца.

Госпожа Лин привыкла к тому, что мужчины не сводили с нее глаз, любовались ею, желали. Восхищенные взоры оставляли ее сердце равнодушным, однако выражение глаз Ли Тао словно разбивало тщательно возведенные бастионы защиты. Жар, исходящий от его руки, проникал сквозь тонкую материю ее одежд. Все в нем подавляло спокойствием и силой: властная, высокая фигура, твердые очертания губ, пылающий взгляд. Едва надавив пальцами на ее руку, он притянул Лин Суинь вплотную к себе.

Она ожидала встретить яростный натиск его губ, но не могла и предположить нежности и чувственности поцелуя. Ее уста раскрылись, едва он испробовал их вкус. Ли Тао коснулся кончиками пальцев ее щеки жестом, казалось бы, незначительным, но неоспоримо свидетельствующим о его ласковой власти и стремлении к обладанию. Она почти позволила его глазам приблизиться. Почти поддалась напору и пылу, медленному натиску его губ. Лин Суинь недвижимо воззрилась на него, разрешая поцелуй, но не сдаваясь.

Ли Тао приподнял ее голову, вплотную нависая над ней. Она чувствовала на себе ласковый трепет его дыхания, их поцелуй продолжался.

– Все – обман?

– Я была воспета правителями и поэтами, но вы, только вы тронули мое сердце.

Лин Суинь произнесла эти слова насмешливым шепотом, однако Ли Тао лишь улыбнулся в ответ:

– Мне нравится ложь.

Его низкий, грубоватый голос вызывал внутренний трепет. Если бы она не сводила глаз с его лица, то рухнула бы в бездонную пропасть чувств и ощущений. Ли Тао было невозможно «прочесть». Взгляд его был полон желания, пространство между ними словно заволокло тяжелым, непроницаемым туманом. Однако было в нем и нечто еще – нечто говорящее о его неукоснительном контроле и расчетливости.

– Обладая таким лицом, вы должны иметь бесчисленное множество любовников.

Удивительно нежные пальцы коснулись линии ее подбородка, продолжая лихорадочно ощупывать ее лицо. Лиин Суинь просто необходимо было высвободиться. Он действительно поймал ее в ловушку.

– Вы ошибаетесь, – прошептала бывшая наложница. – Я выбираю любовников очень тщательно.

– Я никогда не жду услуг даром. Особенно от вас.

– Насколько я о вас слышала, вы небольшой любитель переговоров, – попыталась уколоть его она.

– Подарите мне всего одну ночь.

Решительный и резкий отказ замер у нее на губах. Это предложение, высказанное столь открыто и недвусмысленно, не должно было бы вызвать волну обжигающего желания, накрывшую ее с головой, или сладостное томление между ног, струйками полупрозрачного дыма расползавшееся по телу.

Казалось, и сам Ли Тао был встревожен своими словами.

– Вас это не должно удивлять, – язвительно проговорил он, однако внезапно охрипший голос прозвучал без присущей ему обычно уверенности.

– Я уже вам сказала, что не участвую в подобных сделках.

Впервые в жизни женский инстинкт подвел Лин Суинь. Ей следовало бы повернуть эти переговоры в свою пользу, но она могла думать только о том, как окажется в объятиях Ли Тао, как их пышущие горячим жаром тела сольются в единое целое, плоть к плоти. И тогда поцелуй его уже не будет столь сдержанным.

Однако госпожа Лин также прекрасно сознавала и то, что стояло за яростным биением его сердца, лихорадочным жаром прикосновений. Всего лишь желание властного правителя приобрести нечто недоступное, недостижимое. Едва она даст ему то, к чему он так стремится, вся ее привлекательность и власть над ним растают как дым.

На лице Ли Тао появилась слабая улыбка.

– Значит, ответ «нет».

– Ответ «нет».

Госпожа Лин обошла его, стараясь избежать прикосновений. Ее колени дрожали.

– Если бы я не явился за вами, вы бы были мертвы, – напомнил наместник, слегка придержав ее.

– Ли Тао. – В этом столь прямом обращении была скрыта неуместная фамильярность. – Я прекрасно понимаю, что вы действовали не из добрых побуждений. А теперь покажите мне оставшиеся закоулки этой тюрьмы, поскольку, как я понимаю, мне придется здесь на какое-то время задержаться.

Ли Тао шел позади нее, сцепив руки за спиной. Любому стороннему наблюдателю они могли показаться любезно беседующей парой, хотя Лин Суинь понимала, что оказалась втянутой в смертельную схватку между Гао Шимином и Ли Тао, двумя тиграми: одним старым и хитрым, другим – яростным и молодым.

Глава 4

Лоян – 737 год н. э. 22 года назад

Улицы Лояна никогда не спали. После удара гонга, возвещавшего о наступлении ночи, створки ворот закрывали, однако пирушки и азартные игры могли продолжаться за стенами домов до рассвета. Что лишь усложняло нелегкую жизнь вора, которому приходилось буквально выбиваться из сил в поисках пропитания.

Днем Тао удавалось перехватить клубень сладкого картофеля с телеги странствующего торговца и быстро скрыться в запутанном переплетении узких улочек и тупиков позади торговых рядов. Он мог приткнуться в какой-нибудь вонючей подворотне и с наслаждением жевать сырой клубень, вгрызаясь в его жесткую кожуру. Пока Тао был еще совсем мальчишкой, тощим, как палка, и едва достигавшим до пояса взрослому мужчине, подобные затеи беспрепятственно сходили ему с рук – максимум, что ему грозило, – заполучить хорошую трепку. Эти затрещины лишь закалили его, сделав нечувствительным к жалящим ударам бамбуковой палки. Теперь же, когда мальчик стал старше, стоявшие на городской стене лучники могли проткнуть его насквозь стрелой, прежде чем он успеет скрыться в толпе. У Тао не оставалось выбора, кроме как дожидаться наступления темноты, обеспечивающей ему хоть какое-то прикрытие. Однако жизнь в городе все равно не затихала, а патрульная стража казалась еще бдительнее, чем днем.

Игральные притоны и дома удовольствий напоминали своеобразные дворцы среди трущоб этой людской клоаки. Заправлявшие ими хозяева были людьми жестокими и грубыми. Малейшее неподчинение грозило бедой. В укромных уголках Лояна проворачивались темные делишки, однако там всегда могла найтись работа для того, кто знает закоулки столицы лучше, чем водившиеся в ней в изобилии крысы.

Фэн, главарь шайки разбойников восточного квартала, стоящий в тупичке позади питейного заведения, протянул Тао нож. Узкая полоска света, проникавшего сквозь приоткрытую заднюю дверь, едва дотягивалась до них. Из кухни доносился запах жареного мяса. Этот жирный, насыщенный аромат едва не довел Тао до слез.

– У таких мальчишек, как ты, не может быть хорошего ножа. – Фэн оскалился, обнажая неровные желтые зубы. – Будет выглядеть очень подозрительно, если тебя поймают с таким ножом.

Полученное Тао оружие тускло блеснуло ржавым лезвием. Он крепко ухватил нож за рукоятку. Мальчик не спрашивал, что за человека хотел убить Фэн. К чему все эти сведения, когда решение принято и нет пути назад.

– Меть точно в сердце.

Фэн ткнул костлявым пальцем в грудную клетку мальчика, и Тао едва удалось справиться с приступом гнева от пережитого унижения. Кожа да кости, едва оформившиеся плечи.

– Нанеси верный удар и резко выдерни лезвие, – поучительно заметил Фэн и еще раз ткнул мальчика пальцем в грудь. – Даже если ты промахнешься, он долго не протянет.

Тао спрятал нож на боку и так сильно сжал его в руке, что мгновенно затекли пальцы. Грубая рукоятка врезалась в ладонь. Ему не нужно было идти далеко – лишь пересечь улицу и притаиться в темном углу, откуда был виден выход из питейного заведения. С верхней террасы дома, где знать и богатые чиновники пировали и развлекались с доступными женщинами, доносились раскаты смеха. Все, что оставалось сейчас делать, – дождаться, пока спустится нужный ему человек.

Ноги Тао затекли от ожидания. Он прислонился спиной к оштукатуренной кирпичной стене. Час за часом знатные чиновники протискивались в дверь, наступая на подолы своих богато украшенных, роскошных одеяний. Наконец смех на террасе умолк. Бумажные фонарики, подвешенные на деревянных балках стены, по-прежнему светились, однако звон посуды прекратился.

Нужного Тао человека не было. Фэн дал лишь одну ночь на то, чтобы мальчишка справился с заданием, а этот богач не пришел. Или Тао пропустил его в те мгновения, когда глаза его слипались от усталости. В отчаянии он решил открыть дверь и взбежать по лестнице, чтобы найти нужного человека. Но далеко ли доберется чумазый уличный попрошайка в жалких обносках?

Двое мужчин, спотыкаясь, протиснулись сквозь расшитый бисером занавес на улицу. Тао застыл, ладонь, в которой был зажат нож, покрылась липким потом.

Двое. Он не ожидал этого. Любой из них мог справиться со слабым юношей, почти ребенком.

– Еще один! – Знатный посетитель едва стоял на ногах, раскачиваясь из стороны в сторону. Он был одет в роскошный голубой халат – примета, по которой Тао должен был узнать жертву. – Еще один на дорожку.

Его приятель рассмеялся и снова поставил пьянчугу в вертикальное положение.

– Здесь больше не осталось ни капли, приятель.

Сейчас. Тао бросился вперед, не задумываясь о том, как он сможет противостоять двум взрослым мужчинам. Как только приятель жертвы заметил, что мальчик появился на улице, выражение его лица застыло, однако мужчина не позвал на помощь. Он лишь сильно напрягся и отошел в сторону.

Тао бросился вперед, как тигр. Он не смотрел в лицо человека в голубом халате. Все внимание его было приковано к той точке между ребрами, которую ему недавно показал Фэн. Нож резко взметнулся вверх, и Тао вложил в удар все свои силы, стремясь пронзить насквозь шелк богато украшенных одежд и заплывшую жиром плоть. Только так, не останавливаясь… Единственный выход.

Горячая, густая кровь окропила его руку, от меди старого кинжала резко пахнуло, как в мясницкой лавке. Мужчина захрипел и закашлялся. И только тогда Тао взглянул в его лицо. Лучше бы он этого не делал. Заплывшие жиром щеки и трясущийся подбородок, расширившиеся от удивления глаза. В глазах жертвы промелькнул момент осознания – хмельная беззаботность внезапно покинула умирающего.

Лезвие ножа сломалось, и Тао отскочил в сторону, выдергивая рукоятку. Он помчался прочь, стараясь скрыться в темном переулке. В любую минуту крики приятеля убитого могли привлечь городскую стражу, Тао почти слышал свист летящей стрелы. Он представил, как она вонзится в спину и проткнет насквозь его сердце, как то ржавое лезвие, которое только что вошло в грудь знатного господина.

Тао впервые отнял чужую жизнь. Он не чувствовал ни радости, ни сожаления. Правда заключалась в том, что мальчик не ощущал вообще ничего. Ничего, даже отдаленно напоминавшего ему нервное оживление или вспышку голода, граничащего с животным желанием, охватывавшим его после похищения еды с рынка.

Тао нашел Фэна в условленном месте. Гадко улыбаясь, главарь шайки разбойников бросил три монеты в ладонь Тао.

Тао сам не знал, куда шел, он миновал дом удовольствий, и ноги привели его к знакомой лачуге, приткнувшейся на тихой, спокойной улочке. На небе занималась заря, однако кругом стояла особая тишина, обычно предшествовавшая гонгу, возвещавшему о начале работы рынка. Окошко тетушки было открыто. Пожилая женщина верила, что с ней не случится ничего плохого. Стоя на ступеньке крыльца, Тао слышал, как она помешивает в горшочке с рисом, предназначенным на завтрак. Жар ее очага доходил до него, теплый и сладкий, заволакивающий сознание и манящий к себе.

Тао еще раз взглянул на спрятанные в руке монетки – слабо поблескивавшие серебряные кругляши, испачканные рыжими пятнами. Он дочиста протер монеты рукавом и бросил их в окно, прежде чем развернуться и скрыться прочь.

Настоящее время – 759 год н. э.

Лин Суинь легко удалось влиться в привычный ритм распорядка дня, едва наместник освободил ее из заточения в гостевых покоях. Вся хозяйственная жизнь в доме была четко организована в сдвоенном внутреннем дворике. Каждое утро Лин слышала, как слуги подметали его мощеную поверхность. Из садика доносилось щелканье ножниц садовника. Кухня находилась в руках лысого повара, которого все звали просто Повар. Отряд воинов охранял внешние границы дворца, однако они редко появлялись во внутренних помещениях. Наблюдая за ними из окна, Лин Суинь могла судить по их перемещениям о наступившем времени суток.

Жизнь вошла в обычную колею. Неспешную и упорядоченную, создававшую ощущение ложной безопасности и спокойствия. Ли Тао часто покидал дом до рассвета, удаляясь верхом в сторону бамбукового леса. Поздно ночью Лин Суинь видела, как в его кабинете загорался светильник. Спустя всего два дня после того, как она получила свободу передвижения по дому, госпожа Лин обнаружила, что из садика видно его окно.

Каждый день она ждала встречи с ним. Ведь он устроил ей настоящий допрос, отпускал эти язвительные реплики и… поцеловал. Его поцелуй был таким же загадочным, как и сам Ли Тао. А потом еще это презрительное предложение провести с ним ночь – одну ночь в его постели. Однако наместник вовсе не искал после этого общества прекрасной наложницы.

Каждое утро тетушка приносила ей поднос с чаем и едой, попутно сообщая новости о ценах на зерно, а также о том, что собирается приготовить днем Повар. Сегодня принесенный ею рисовый отвар застыл холодной массой, а сама тетушка казалась странно молчаливой, помогая Суинь одеться.

– Будьте осторожны, – предупредила тетушка, затягивая на Суинь пояс. – Сегодня неблагоприятный день.

Гадание было излюбленной забавой тетушки. Она могла пересчитать дни на пальцах и объявить, какой из них – благоприятный, а какой – нет. Тетушка уже успела предсказать, что этот год станет непростым для Суинь. Несложное предвидение, учитывая то, что один мятежный цзедуши ее похитил, а другой намеревался убить. Тетушка в счастливом неведении умышленно упускала из виду просто вопиющие обстоятельства, ведя себя как жаба, сидящая в колодце и не видящая ничего дальше его стенок. Госпожа Лин задумалась, насколько Ли Тао ставил в известность слуг о своих планах.

Ее утренняя прогулка по саду прошла в необычной тишине. Слуги собрались в покоях у входа во дворец. Они теснились ближе к центральным дверям, вытягивая шею, внимательно что-то высматривая.

– Это снова случилось, – пробормотал один из них.

– Почему все разговаривают шепотом? – спросила, приблизившись к ним, Суинь.

– Невежественные крестьяне, – насмешливо воскликнула тетушка, продолжая тем не менее пятиться назад.

Слуги расступились, давая Лин Суинь возможность пройти через раскрытую настежь входную дверь. Площадка напротив крыльца была пустой, лишь изредка шевелились тени, отбрасываемые гигантскими стеблями бамбука.

– Здесь же ничего нет. – Суинь внезапно обнаружила, что сама невольно стала разговаривать шепотом.

Слуги сгрудились у нее за спиной.

– Там, между двумя статуями львов.

Один из домочадцев указал ей место. На верхней ступеньке крыльца лежал красный сверток – яркое, словно кровавое, пятно на белом камне.

– Это появилось ночью.

– Точно так же, как и в прошлом году.

– Так же как и каждый год.

Лин Суинь обернулась к челяди:

– Что это?

Слуги безмолвно покачали головой, тетушка обеспокоенно сжала руки и тоже ничего не сказала. Очевидно, все ждали, что госпожа Лин что-нибудь предпримет, полагаясь на ее особый статус.

Лин Суинь снова посмотрела на обернутый шелком сверток. Ее рациональный ум подсказывал, что все это не имеет отношения к мистике. Кто-то подбросил сверток, чтобы разжечь слухи. Она решительно расправила плечи и ступила на крыльцо.

– Госпожа Лин, подождите!

Помощник садовника Цзюнь впервые заговорил с ней. Не задумываясь, он дернул ее за рукав здоровой рукой, однако, смутившись, отпрянул в сторону.

– Будьте осторожны, – предупредил он.

Лин Суинь была тронута таким проявлением галантности.

– Здесь нечего бояться, – попыталась убедить она слуг, однако голос ее прозвучал жутко в безмолвной тишине.

Все это превращалось для Суинь в настоящее испытание воли. Слуги были охвачены чувством страха и любопытства и внимательно следили, что она предпримет. Госпожа Лин не могла упустить возможность показать им свою власть. Поэтому, глубоко вздохнув, она ступила за порог.

Ее охранник Жу Шань уверенно шагнул вслед за ней, едва она подошла к ступенькам. Вообще он стал ее постоянной тенью, неотрывно сопровождая каждый день с того момента, как она только переступала порог своих покоев.

– Ты знаешь? – спросила его Лин Суинь.

Жу Шань медленно покачал головой и внимательно всмотрелся в окружающий их бамбуковый лес. Когда они приблизились к свертку, воин положил руку на меч, будто сверток мог прыгнуть на него подобно змее. Что же это за зловещая посылка? И где пребывает сам Ли Тао, когда его слуги так напуганы? – подумала госпожа Лин.

Лин Суинь присела, чтобы поднять сверток, и быстро выпрямилась. Ничего не произошло. Ей показалось, что под шелковым покрывалом скрываются острые края деревянной шкатулки. Не в силах устоять, Лин Суинь тщательно ощупала таинственную посылку, пытаясь определить ее содержимое.

– Госпожа Лин! – Из внутренних покоев ее окрикнула тетушка, словно обеспокоенная мать, чей ребенок убежал слишком далеко. – Возвращайтесь в дом.

Суинь прижала покрепче шкатулку и бросила последний взгляд на лес, пристально всматриваясь в бесконечный танец бамбуковых стеблей. Треск насекомых призывно звучал из густых зеленых зарослей. Слуги опять столпились вокруг нее, не спуская глаз с обернутой шелком шкатулки. Никто не осмеливался просить госпожу Лин ее открыть.

– Где наместник Ли? – спросила она.

Тетушка кивнула в сторону коридора, ведущего в главные покои:

– В своей опочивальне.

– В опочивальне?

Обычно Ли Тао покидал покои еще с зарей. Любопытство собравшихся возросло еще больше. Лин Суинь не могла удержаться от мысли о странной, почти мистической силе, таящейся в шкатулке, которую держала в руках. Шкатулка была обернута в шелковую тряпицу на манер свадебного дара или праздничного подношения. Ее сердце забилось сильнее, когда она прижала к себе маленький сверток, переполошивший весь дом.

– Я отнесу ему это, – уверенно заявила Лин.

Домочадцы кивнули, словно заговорщики, задумавшие вместе с ней общее дело. Тетушка прошла рядом с ней пару шагов и отошла в сторону в самом начале коридора. Лин Суинь догадалась, что никто и никогда не ступал по этому коридору, кроме Ли Тао.

Жу Шань даже не попытался ее остановить, дав возможность госпоже Лин идти первой. С каждым днем он постепенно терял над ней власть. Изменения были такими незначительными, что сам воин почти не замечал их, однако пленница очень внимательно следила за всем происходящим.

Над двойными дверьми в конце коридора висело даосское зеркало¹⁰, призванное отгонять злых духов. Должно быть, его повесила тетушка. Ли Тао не производил впечатление человека, верящего в мистические символы.

Лин постучала:

– Наместник Ли?

– Гуйфэй? – раздался изнутри его удивленный, низкий голос.

И почему он настойчиво продолжает называть ее так? Этот титул не значил уже ничего.

– Вам посылка.

Тишина, потом едва слышный шорох.

– Войдите, – наконец произнес Ли Тао.

Лин Суинь осторожно, двумя пальчиками толкнула дверь. Ли Тао сидел на стуле, прислоненном к противоположной стене, облаченный в обычные темные одежды. Свет проникал сквозь вощеные пластинки расположенного у него за спиной окна, но его лицо казалось полускрытым тенью. С другой стороны покоев, в небольшом углублении, виднелась кровать.

Увидев ее, Лин Суинь подумала о том, что в ее визите в личные покои Ли Тао есть нечто неприличное. Она пожалела о своем безрассудстве.

– У меня есть кое-что для вас.

Он уставился на сверток в ее руках: