Читать книгу: «Кинжал Челлини», страница 2

Джеймс Хэдли Чейз

Шрифт:

Он осклабился, не раскрывая рта.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Он пожал плечами:

– Тогда ты расскажешь правду.

– Про сомнамбулу?

– Именно.

– Хотел бы я посмотреть на человека, который заставит Редферна поверить в такую чушь.

– Если ты будешь осторожен, до этого дело не дойдет.

– Надеюсь.

Допив виски, я свернул план в трубочку.

– Посмотрю еще раз перед сном. Пока все?

– Ты ходишь с пушкой?

– Иногда.

– Завтра ночью не бери ее с собой.

Мы посмотрели друг на друга.

– Хорошо.

– Пока все. Утром осмотрим дом Бретта с улицы. Важно, чтобы ты запомнил его расположение.

– А не проще ли самой девчонке положить кинжал на место во время сна? По словам толстяка, стоит ей расстроиться, как она становится сомнамбулой. Мне не составит труда ее огорчить.

– Опять дерзишь.

– Это верно.

Я забрал бутылку виски и бокал с собой.

– Закончу ужин в постели.

– Я не люблю, когда люди, которых я нанимаю, пьют.

– Это уже ваша проблема. Где моя постель?

Ему снова пришлось сдержаться, он бросился вон из комнаты.

Я поднялся вслед за ним по широкой лестнице, прошел по коридору и оказался в спальне, которую давно не проветривали. Воздух там был затхлый, спертый; в остальном комната меня устраивала.

– Спокойной ночи, Джексон, – отрывисто произнес он и ушел.

Я плеснул в бокал немного виски, выпил, налил еще и подошел к окну. Открыл его и оперся о подоконник. Деревья чернели в темноте. Их кроны прятали от меня луну. Внизу я различил плоскую крышу веранды, тянувшейся вдоль всей стены дома. Я вылез из окна и встал на крышу. Добравшись до ее края, я увидел большую лужайку. Мое внимание привлек пруд, заросший лилиями; залитый лунным светом, он напоминал блюдце из чеканного серебра. Водоем был окантован высоким парапетом, на котором сидела девушка; я заметил тлеющий кончик сигареты. Если бы не эта красная точка, я принял бы девушку за статую, так неподвижно она сидела. Я последил за ней некоторое время, потом вернулся в комнату тем же путем.

Влезая в окно, я увидел сидящего на моей кровати шофера.

– Решил глотнуть свежего воздуха, – пояснил я, перекидывая ногу через подоконник.

Я скрыл свое удивление.

– Душновато здесь, верно?

– Да, – тихо согласился он. – Я тебя где-то видел, да?

– На набережной. Меня зовут Джексон.

– Сыщик?

Я усмехнулся:

– Был им месяц тому назад. Теперь безработный.

– Да, слышал. Фараоны тебя прижали, да?

– Точно.

Я отыскал второй бокал, налил виски нам обоим.

– Хочешь?

Он быстро протянул руку:

– Я на минуту. Этим господам не понравится, что я здесь торчу.

– Ты пришел из-за виски?

Он покачал головой:

– Не мог вспомнить, кто ты. Это меня мучило. Я слышал, как ты говорил с этим негодяем Паркером, и подумал, что мы сумеем найти общий язык.

– Да, – согласился я. – Наверно. Как тебя зовут?

– Макс Отис.

– Давно здесь служишь?

– Сегодня первый день.

Судя по его тону, день показался ему слишком длинным.

– Платят неплохо, но не церемонятся. В конце недели отвалю.

– Предупредил их?

– Не собираюсь. Придет время – узнают. Паркер хуже Гормана. Он меня уже достал. Да ты сам видел…

– Да.

У меня не было времени слушать его жалобы. Я хотел получить максимум информации.

– Что ты здесь делаешь?

Он невесело улыбнулся:

– Да все. Готовлю, убираю, вожу автомобиль, стираю, хожу за продуктами, за спиртным. Работы я не боюсь, а вот их…

– Давно они тут?

– Я сказал – один день. Я их перевозил.

– С мебелью?

– Нет… они сняли дом с обстановкой.

– На какой срок?

– Понятия не имею. Мне лишь отдают приказы.

– Они здесь вдвоем?

– Еще есть девушка.

Значит, я действительно видел девушку.

Я допил виски и налил еще нам обоим.

– Видел ее?

Он кивнул:

– Девочка – пальчики оближешь, но цену себе знает. Ее зовут Веда Ракс. Паркера любит не больше, чем я.

– Возле пруда – она?

– Наверно. Весь день сидит.

– Кто тебя нанимал?

– Паркер. Он подошел ко мне в центре города. Все обо мне знал. Спросил, не хочу ли я заработать деньжат.

Он бросил хмурый взгляд на бокал.

– Если бы я знал, что он за человек, ни за что бы не согласился. Не носи он револьвер, я бы уже огрел его кочергой.

– Так он ходит с пушкой?

– Она у него висит слева под пиджаком. Похоже, умеет ею пользоваться.

– Они оба бизнесмены?

– Один бог ведает, кто они такие. Пока ни звонков, ни корреспонденции не было. Кажется, они ждут какого-то события.

Я усмехнулся. Что-то действительно скоро произойдет.

– Ладно, дружище, пора спать. Держи ухо востро. Может, что-нибудь поймем.

– А ты ничего не знаешь? Что ты здесь делаешь? Что они затевают? Не нравится мне все это. Не соображу, куда попал.

– Кое-что я тебе скажу. Эта девушка, мисс Ракс, – лунатичка.

Он удивился:

– Неужели?

– Из-за этого я нахожусь здесь. И еще – она выступает со стриптизом.

Он задумался, пережевывая информацию. Похоже, она его обрадовала.

– Я сразу почувствовал: есть в ней что-то порочное, – сказал он.

– Не высовывайся и будь готов ко всему, – сказал я, провожая его до двери. – Может, тебе повезет.

Глава третья

На следующий день я познакомился с Ведой Ракс.

Утром мы с Паркером поехали на «паккарде» к дому Бретта. Обогнув холмы, мы поднялись по извилистой горной дороге на возвышенность, где кончается бульвар Оушн-Райз.

За рулем сидел Паркер. Он закладывал виражи слишком лихо, и колеса часто оказывались в опасной близости от круто обрывающегося края дороги. Я молчал. Он управлял машиной, едва касаясь пальцами баранки, словно боялся испачкать их.

Дом Бретта был виден издалека. Окруженный двенадцатифутовым забором, он стоял на холме и хорошо просматривался с дороги. Но если вы находились у ворот, деревья, живая изгородь, цветущие кустарники скрывали здание от ваших глаз. Паркер остановил «паккард» на приличном расстоянии от дома, чтобы я сориентировался. Мы захватили с собой план; Паркер указал мне расположение боковой двери на синьке и в реальности. Поскольку лезть через забор предстояло не Паркеру, а мне, он поведал об этом спокойным тоном. Над стеной натянута колючая проволока, добавил он равнодушно. Вообще, меня рекогносцировка обрадовала гораздо меньше, чем Паркера.

У массивных железных ворот стоял охранник лет пятидесяти, крепыш с цепким взглядом; он уставился на нас, когда мы затормозили в пятидесяти ярдах от него.

Паркер сказал:

– Я с ним поговорю. Ты не вмешивайся.

Паркер развернул машину. Невысокий, коренастый охранник с плечами боксера и мощными ногами неторопливо зашагал в нашу сторону. Он был в коричневой рубашке, коричневых вельветовых брюках галифе, форменной фуражке и сапогах.

– Я думал, эта дорога ведет в Санта-Медину, – сказал Паркер, высунув голову из окна.

Охранник поставил начищенный сапог на подножку «паккарда». Он пристально посмотрел на Паркера, потом на меня. Если бы мне не сказали, что он прежде служил в полиции, я мигом догадался бы об этом по его жестким глазам.

– Здесь частная дорога, – сказал он с подчеркнутым сарказмом. – В полумиле отсюда есть табличка, предупреждающая об этом. Возле поворота на Санта-Медину стоит указатель шириной в четыре ярда. Что вам нужно?

Пока он трепался, я успел рассмотреть стену. Она была гладкая, как стекло, с колючей проволокой наверху. Эти острые шипы с легкостью войдут в тело – конечно, мое.

– А я решил, что частная дорога уходит влево, – произнес Паркер. Он растерянно улыбнулся охраннику. – Извините за невольное вторжение.

Я заметил кое-что еще: возле будки охранника сидел волкодав. Он зевнул, обнажив клыки, на которые можно было вешать шляпу.

– Уезжайте, – сказал крепыш. – На досуге выучитесь читать. Вы много теряете.

На поясе у него висела кобура открытого типа; рукоятка револьвера успела засалиться.

– Не стоит проявлять высокомерие, – дружелюбно сказал Паркер. Голос его звучал сдержанно, вежливо. – Все мы порой совершаем промашки.

– Да, ваша мать уж точно промахнулась, – сказал охранник и рассмеялся.

Паркер побагровел.

– Это оскорбительное замечание, – возмущенно произнес он. – Я пожалуюсь вашему хозяину.

– Катитесь отсюда, – зарычал охранник. – Если тотчас не уберете свою колымагу, я вам дам повод для жалобы.

Мы отъехали. Я смотрел в зеркало на охранника; он стоял на середине дороги, глядя нам вслед, крутой, как двенадцатиминутное яйцо.

– Славный парень, – улыбнулся я.

– Его напарник тоже не подарок. Вечером они дежурят вдвоем.

– Собаку видел?

– Собаку?

Он посмотрел на меня:

– Нет. Какую собаку?

– Обыкновенную. С крепкими зубами. Она злее охранника. Похоже, голодная. А еще колючая проволока. С острыми дюймовыми шипами. Пожалуй, я попрошу прибавку. Мне надо оплатить страховку.

– Больше, чем тебе обещано, не получишь, если ты это имеешь в виду, – выпалил Паркер.

– Именно это. Жаль, ты не видел псину. Удирать в темноте от такой красотки – удовольствие ниже среднего. Да, приятель, придется тебе еще раз запустить руку в чулок.

– Тысяча или ничего, – с каменным лицом отрезал Паркер.

– Ты поступаешь опрометчиво. Я – хозяин положения. Бретт отблагодарит меня за информацию.

Я посмотрел на него. Глаза у Паркера сузились. Я попал в уязвимое место.

– Со мной такой номер не пройдет, Джексон.

– Обкашляй вопрос с толстяком. Еще пять сотен, или я выхожу из игры. Горман не сказал мне об охранниках, собаке, сигнализации и колючей проволоке. Он представил дело так, будто его и правда можно провернуть во сне.

– Я тебя предупреждаю, Джексон, – процедил Паркер сквозь зубы. – Ты нам голову не морочь. Ты принял наши условия и получил задаток. Доведешь дело до конца.

– Хорошо. Но вы накинете пять сотен. Мой профсоюз запрещает мне подставлять зад собакам.

– Если не согласишься на тысячу, пожалеешь, – сказал он и стиснул баранку так, что костяшки его пальцев побелели. – Я тебе не позволю шантажировать меня.

– Виноват толстяк. Нашли простофилю.

Он поехал так быстро, что обратная дорога заняла вдвое меньшее время, чем путь от дома Бретта.

– Поговорим с Горманом, – сказал он.

Мы направились к толстяку.

Он сидел в кресле и поглаживал рукой свою розовую щеку.

– Я сказал ему – мы не позволим нас дурачить, – произнес Паркер.

Он был бледен, глаза его блестели. Горман уставился на меня:

– Бросьте ваши шутки, мистер Джексон.

– Какие шутки, – сказал я, улыбаясь. – Еще пять сотен на страховку. Вы бы взглянули на охранника и собаку.

Он думал с минуту.

– Хорошо, – произнес Горман. – Я сам не знал о собаке и охраннике. Я накину пять сотен, но больше ты не получишь ни доллара.

Паркер возмущенно фыркнул.

– Успокойся, Доминик, – сказал Горман и сердито посмотрел на Паркера. – Если ты знал об охранниках, тебе следовало предупредить меня.

– Он нас шантажирует! – взорвался Паркер. – Не смей ему платить. Чем это кончится?

– Не волнуйся, – произнес Горман, невозмутимый, как китаец во время чайной церемонии.

Паркер с ненавистью посмотрел на меня и вышел из комнаты.

– Деньги я получу сейчас, – сказал я. – Если я нарвусь на собаку, они мне уже не пригодятся.

После непродолжительного спора Горман отдал мне аванс, двести пятьдесят долларов.

Попросив у него конверт и лист бумаги, я приготовил еще один сюрприз для управляющего моим банком. Возле дома находился почтовый ящик. Я бросил туда письмо. Горман следил за мной из окна.

Пока что мои дела шли неплохо. Отстегнув мне за так четыреста пятьдесят долларов, эти ребята уже не могли забрать их назад.

И все же мне не понравилось, что Горман так легко расстался с деньгами. Я знал, что выжать их из Паркера мне бы не удалось. Но Горман был гораздо коварнее Паркера. Толстяк отдал деньги почти охотно, но я не обманывал себя. Получить оставшуюся сумму после передачи Горману пудреницы будет гораздо сложнее. Сейчас я чувствовал себя хозяином положения, но, получив пудреницу, Горман обязательно что-то выкинет. Я был в этом убежден. Я помнил, что сказал Макс насчет паркеровского револьвера. Сейчас они нуждались во мне, потому что Горман был слишком тучен для такого дела, а Паркеру недоставало смелости. Но потом я окажусь им не нужен, более того – опасен. Тогда мне следует быть начеку.

Появился Макс; он сообщил мне, что ланч готов. Я сидел на веранде, перед которой зеленела лужайка. Когда я собрался заговорить с Максом, он нахмурился, предупреждая меня об опасности.

Я обернулся. В дверях веранды стоял мой приятель Паркер, он смотрел на нас. Потом подошел ко мне. Держался он сухо, но корректно.

– Я приготовил все необходимое для сегодняшнего вечера, – сказал он, когда Макс удалился. – Я провожу тебя до забора, а потом подожду в машине.

– Пойдем вместе. Ты займешься собакой.

Он пропустил мои слова мимо ушей; мы направились в столовую. Ланч был более чем скромный. Пока мы ели, Паркер перечислял предметы, которые мне понадобятся:

– Чтобы перелезть через стену, тебе потребуется прочная веревка. У меня есть тонкий канат с крюком на конце. Кусачки для резки колючей проволоки и карманный фонарь я достал. Что еще?

– Как поступим с собакой?

– Я поручу Максу раздобыть трость, залитую свинцом, – вставил Горман.

– А шифр известен?

– Я его записал, – сказал Паркер. – Сбоку от сейфа тянется провод. Сразу перекуси его. Сигнализация при этом отключится. Не прикасайся к окнам.

– Как все легко, верно? – сказал я.

– Для человека с вашим опытом операция действительно проста, – вкрадчиво произнес Горман. – Но действуйте осторожно. Мне не нужны неприятности.

– Мне тоже, – заметил я.

После ланча я сказал, что хочу вздремнуть в саду. Там-то я и познакомился с Ведой Ракс. Я пошел к пруду, надеясь найти ее возле него. Она сидела на парапете в той же позе, что и прошлой ночью. Ее ноги, обутые в сандалии, не доставали до воды нескольких дюймов. На ней были ярко-желтые вельветовые джинсы и тонкая шелковая рубашка такого же цвета. Ее темные волосы волнами падали на плечи. В миниатюрной, женственной, совсем не мускулистой фигурке Веды угадывалась сила. Ее запястья казались выточенными из стали, а бедра – твердыми, как гранит.

Лицо Веды было бледным, маленьким и серьезным. В глазах цвета лазури таилась настороженность. Девушки с хорошенькими мордашками и складными фигурками встречаются нередко. Глядя на них, вы испытываете волнение, которое немедленно проходит, стоит им скрыться из виду. Но Веду вы не смогли бы забыть. Не спрашивайте меня почему. Она отличалась от всех прочих девушек, как джин отличается от воды. В джине есть градус. В Веде была изюминка.

Стоило мне увидеть Веду, как я почувствовал, что беды не миновать. Мне следовало немедленно сказать Горману, что я передумал, вернуть ему деньги и бежать отсюда без оглядки. Это было бы самым разумным поступком в данной ситуации. Я мог предвидеть, что отныне одна половина моей головы будет занята мыслями о деле, а другая – мыслями о Веде. Находясь в подобном состоянии, легко потерять бдительность и пропустить удар. Я знал это, но не прислушался к голосу разума.

– Здравствуйте. Я о вас слышал. Вы гуляете во сне, – сказал я.

Она изучающе, без тени улыбки оглядела меня.

– Я тоже о вас слышала, – сказала Веда.

Образовалась пауза. Мы молча смотрели друг на друга. Веда не шевелилась. Меня поразила ее способность сидеть абсолютно неподвижно. Не было заметно даже, как она дышит.

– Вы знаете, почему я нахожусь здесь? – спросил я. – Знаете, что мне предстоит сделать?

– Да, знаю, – сказала она.

И все. Словно речь шла о чем-то заурядном. Я посмотрел на воду. Увидел отражение девушки. Там она тоже выглядела недурно.

Мне почудилось, что я подействовал на нее так же, как она на меня. Я не был в этом уверен, но все же интуиция подсказывала мне, что я высек искру, от которой может вспыхнуть пламя.

У меня был богатый опыт общения с женщинами. Они подарили мне немало радостей и огорчений. Современные женщины – забавные создания. Полагаться на них нельзя ни в чем: они сами не в состоянии полагаться на себя. Нет смысла искать ту пружину, что приводит их в движение. Сделать это вам не удастся. Их настроения меняются мгновенно; остается лишь ловить то из них, которое вам на руку. Стоит проявить нерешительность, и момент упущен. Осада займет неделю, месяц или год. Эти игры не в моем вкусе: я предпочитаю действия неожиданные, как выстрел в спину.

Я приблизился к Веде. Она сидела как каменная, опустив руки на колени. Я ощутил аромат, исходивший от нее: приятный, едва уловимый, пьянящий.

Внезапно мое сердце затрепетало, во рту пересохло. Я словно схватился за высоковольтные провода и не мог выпустить их из рук. Меня разрывало на части. Она повернулась и медленно подняла голову. Я обнял Веду, наши губы встретились. Видно, ее настроение совпало с моим. Поцелуй длился секунд пять. Я чувствовал дыхание Веды. За пять секунд я успел ощутить, как она восхитительна; Веда прижалась ко мне своим упругим молодым телом, одной рукой она обхватила мою шею, другой крепко сдавила плечо. Вдруг она оттолкнула меня. Ее запястья и правда оказались стальными.

Мы посмотрели друг на друга. Ее лазурные глаза были такими же чистыми и незамутненными, как пруд с лилиями.

– Ты всегда такой быстрый? – спросила она, коснувшись тонким пальчиком своих губ.

Тяжесть, навалившаяся на мою грудь, мешала мне дышать. Когда я заговорил, тембру моего голоса могли бы позавидовать лягушки.

– Похоже, я поступил правильно, – сказал я. – Когда-нибудь стоит это повторить.

Она перебросила ноги через парапет и встала. Ее макушка чуть возвышалась над моим плечом. Веда стояла прямо и неподвижно.

– Возможно, – сказала она и ушла.

Я проводил ее взглядом. Веда не оглянулась. Когда она исчезла в доме, я сел на парапет и закурил. Руки мои дрожали, как листья осины.

Я долго сидел возле пруда. Никто не подходил ко мне, не следил за мной из окна. У меня было вдоволь времени подумать о том, как я стану перелезать через стену, как постараюсь не попасться на глаза охранникам и собаке, как буду открывать сейф. Но я размышлял не об этих вещах, а о Веде Ракс. Уже солнце опустилось за высокие сосны и тени в саду удлинились, а я все думал о Веде Ракс. Наконец из дома вышел Паркер, он приблизился ко мне.

Я уставился на него удивленными глазами – я напрочь забыл о Доминике; я словно и не был с ним знаком. Вот что сделала со мной Веда.

– Зашел бы ты в дом, – отрывисто проговорил Паркер. – Обсудим детали до ужина. В девять часов отправимся к Бретту.

Мы прошли в помещение. Веды не было ни в холле, ни в гостиной, где нас ждал Горман. Я прислушивался, не раздадутся ли где ее шаги.

– Кинжал понесет Доминик, – сказал Горман. – Когда вы заберетесь на стену, он вручит его вам. Обращайтесь с кинжалом бережно. Не поцарапайте футляр.

Паркер передал мне ключ от боковой двери. Мы еще раз заглянули в план.

– До нашего отъезда я должен получить еще двести долларов, – напомнил я Горману.

– Доминик отдаст их вам вместе с кинжалом, – сказал Горман. – Вы и так уже отхватили солидную сумму, палец о палец не ударив, мистер Джексон. Эти деньги получите, когда начнете действовать.

Я усмехнулся:

– Хорошо. Только без них я не войду в дом Бретта.

Я рассчитывал увидеть Веду за ужином, но ошибся. Мне нестерпимо хотелось знать, где сейчас находится мисс Ракс.

– Я видел девушку в саду, – как бы невзначай обронил я. – Это была мисс Ракс? Она не собирается перекусить с нами?

Паркер побледнел. Руки его сжались в кулаки, кожа на костяшках едва не лопалась. Он что-то произнес в ярости; Горман быстро перебил его:

– Не горячись, Доминик.

Вид Паркера мне не понравился, и я отодвинул мой стул назад. Похоже, Паркер совсем потерял голову, он мог и ударить меня. Я не хотел получить по физиономии, сидя на стуле, даже от такого дохляка, как Паркер.

– Тебя наняли, чтобы ты выполнил работу, Джексон, – сказал Паркер, перегнувшись через стол и глядя на меня с ненавистью. – Не лезь в чужие дела. Мисс Ракс не хочет иметь ничего общего с таким мелким жуликом, как ты, а я слежу за тем, чтобы ее желания исполнялись. Не упоминай ее имени!

Из-за того маленького события, что произошло у пруда, я повел себя неправильно.

– Только не говори мне, что эта крошка в желтых брюках могла увлечься таким ничтожеством, как ты, – сказал я и засмеялся ему в лицо.

Я приготовился отшвырнуть стул и заехать Паркеру кулаком в челюсть, но он навел на меня револьвер 38-го калибра, невесть как оказавшийся в его руке. Макс верно заметил, что Паркер умеет обращаться с пушкой. На моих глазах так быстро револьвер выхватывали только в кино.

– Доминик! – негромко произнес Горман.

Я замер. Увидев стеклянные блекло-голубые глаза Доминика, я понял, что он способен выстрелить. Момент был не из приятных. Ствол пушки показался мне широким, как бруклинский тоннель, и таким же неподвижным. Я увидел, как тонкий палец Паркера выбрал свободный ход спускового крючка.

– Доминик! – заорал Горман и трахнул своим огромным кулаком по столу.

Дуло опустилось, и Паркер посмотрел на меня так, словно он не понимал, что здесь происходит. Мурашки пробежали по моей спине, когда я снова заглянул в его пустые ошалелые глаза. Ему ничего не стоило выстрелить. Подобную застывшую маску я наблюдал на лицах преступников-психопатов, содержащихся в специальной тюрьме. Облик убийцы-параноика забыть невозможно.

– Не горячись, Доминик, – повторил Горман своим высоким, скрипучим голосом.

Толстяк не сдвинулся с места. Я начал понимать, почему Горман иногда просит Паркера успокоиться. Он знал о странностях Доминика.

Паркер медленно встал, в недоумении посмотрел на револьвер и вышел из комнаты.

Я вытащил платок и протер им лоб. Я успел покрыться испариной.

– Вы за ним следите, – спокойно сказал я. – Когда-нибудь его унесут привязанным к носилкам.

– Вы сами виноваты, мистер Джексон, – сказал Горман. Глаза его были холодны. – Он парень неплохой, если правильно с ним обращаться. Вы лезли на рожон. Еще кофе налить?

Я усмехнулся:

– Пожалуй, я выпью что-нибудь покрепче. Еще мгновение, и он бы выстрелил. Не обманывайте меня. Вы должны забрать у него револьвер, пока не случилась беда.

Горман смотрел, как я наливаю себе виски. Его полное лицо ничего не выражало.

– Вы не должны обижаться на него, мистер Джексон. Он увлечен мисс Ракс. На вашем месте я не стал бы упоминать ее имя в разговоре.

– Да? А как она относится к нему?

– Мне кажется, это вас не касается.

Я выпил.

– Возможно, вы правы, – сказал я.

В девять часов Паркер подогнал автомобиль к входной двери. Он, похоже, справился со своей вспышкой.

Горман вышел на ступеньки, чтобы проводить нас.

– Удачи вам, мистер Джексон. Паркер даст вам последние указания. Я подготовлю деньги к вашему возвращению.

Я смотрел на темные окна в надежде увидеть Веду и не слишком внимательно слушал Гормана.

– Мы должны вернуться через два часа, – сказал Паркер Горману.

Судя по голосу Доминика, он волновался.