Читать книгу: «Цель Зеро », страница 5

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Пап, тебе не нужно провожать меня до двери каждый раз, – резко сказала Майя, когда они пересекали университетский дворик по направлению к Хилли-Холлу в кампусе Джорджтауна.

– Я в курсе, – ответил Рид. – Но мне так хочется. Неужели ты стесняешься, что тебя могут заметить с отцом?

– Дело не в этом, – пробормотала Майя.

Поездка вышла даже чересчур спокойной. Дочь задумчиво смотрела в окно, а Лоусон все пытался придумать, о чем поболтать, но так и не нашел тему для разговора.

Майя пока лишь заканчивала девятый класс, но уже сдала экзамены по профильным предметам и стала посещать некоторые факультативы в Университете Джорджтауна. Это был отличный прыжок в сторону поступления в колледж, который определенно давал ей некие преимущества, особенно, если в результате она остановит свой выбор именно на Джорджтауне. Рид же настоял на том, чтобы не просто подвезти Майю к зданию колледжа, но и проводить ее непосредственно до аудитории.

Накануне вечером, когда Марии пришлось прервать их свидание, Лоусон поспешил домой к девочкам. Он был настолько встревожен новостью о побеге Раиса, что не мог остановить дрожь в руках, пока вел машину, хоть и старался сохранять спокойствие и мыслить логически. ЦРУ уже подключилось к его поискам, как, скорее всего, и Интерпол. Ему был известен протокол. Каждый аэропорт будет максимально тщательно досматривать подозрительных пассажиров, а на главных дорогах Сьона установят контрольно-пропускные пункты. У Раиса, к его глубочайшему сожалению, больше не было союзников, к которым бы он мог обратиться за помощью.

Более того, киллера держали в Швейцарии, на расстоянии более четырех тысяч километров. Пол континента и целый океан отделяли его от Кента Стила.

Но даже с учетом этого, Рид прекрасно понимал, что будет чувствовать себя гораздо лучше, когда узнает, что Раиса снова задержали. Он не сомневался в способностях Марии, но очень надеялся, что ему представится возможность попросить ее держать его в курсе событий.

– Ладно, увидимся после занятий? – спросил Рид, остановившись с Майей у входа в Хилли-Холл.

– Ты не пойдешь провожать меня? – с подозрением спросила она.

– Не сегодня, – он кажется прекрасно понял, почему дочь с самого утра была такой тихой. Еще вчера вечером он предоставил ей капельку независимости, но уже сегодня вновь вернулся к своему обычному состоянию. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что Майя уже далеко не маленький ребенок. – Послушай, я прекрасно понимаю, что в последнее время слегка чрезмерно тебя опекаю….

– Слегка? – усмехнулась Майя.

– … И я прошу прощения за это. Ты способная, находчивая и достаточно умная молодая девушка. И всего лишь хочешь немного независимости. Я вижу это. Моя чрезмерная защита – это моя проблема, а не твоя. Ты никак не провинилась, поверь.

– Ты только что сказал мне: «Это не твоя вина, а моя»? – Майя попыталась скрыть ухмылку.

– Да, поскольку это чистая правда, – кивнул он. – Я бы не смог простить себя, случись с тобой что-либо, когда меня не было рядом.

– Но ты не всегда сможешь быть рядом, – ответила она. – Вне зависимости от того, как сильно будешь желать этого. Мне пора учиться самостоятельно решать проблемы.

– Ты права. Я постараюсь заставить себя немного отступить.

– Обещаешь? – приподняла она бровь.

– Обещаю.

– Хорошо, – Майя встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Увидимся после занятий, – она уже направилась к двери, но вдруг остановилась. – Знаешь, может мне стоит походить на занятия в тире. Так, на всякий случай…

– Не начинай, – строго покачал он пальцем в ответ.

Дочь улыбнулась и исчезла в коридоре. Рид еще какое-то время слонялся возле входа. Боже, девочки так быстро росли. Всего через два года Майя станет совершеннолетней. Вот-вот начнутся машины, учеба в колледже и… рано или поздно у нее появятся парни. Слава Богу, пока этого еще не произошло.

По пути в Копли-Холл он отвлекся от этих мыслей, переведя внимание на прекрасную архитектуру кампуса. Лоусон сомневался, что когда-нибудь сможет устать от прогулок по территории Университета, где расположилось множество величественных зданий восемнадцатого и девятнадцатого веков в фламандско-романском стиле, процветавшем в Европе еще во времена Средневековья. Также этому способствовала теплая мартовская погода в Вирджинии, ведь уже наступал переломный момент и температура воздуха прогревалась до десяти, а временами и пятнадцати градусов.

Его работа в качестве приглашенного профессора, как правило, сводилась к обучению небольших групп, от двадцати пяти до тридцати учеников, так или иначе специализировавшихся на истории. Он много внимания уделял военному делу и зачастую подменял профессора Хильдебрандта, который писал книгу и много путешествовал из-за этого, несмотря на то, что являлся штатным сотрудником.

«А может он также является тайным агентом ЦРУ», – прикинул Рид.

– Доброе утро, – громко сказал Лоусон, заходя в аудиторию. Большинство студентов уже расселось по местам, поэтому он спешно подошел к своему столу, положил сумку и снял твидовый пиджак. – Я слегка задержался, поэтому давайте перейдем сразу к делу, – появиться снова в классе было приятно. Это была частичка настоящего Рида, по крайней мере, одной из них. – Уверен, кто-нибудь из вас сможет ответить на мой вопрос. Какое событие в европейской истории было самым разрушительным по количеству погибших?

– Вторая мировая война, – тут же выкрикнул кто-то из студентов.

– Естественно, она была одной из самых жестоких, – ответил Рид. – Но России досталось намного хуже, нежели Европе, если сравнивать количество. Еще варианты?

– Монгольское нашествие, – произнесла брюнетка с хвостиком.

– Тоже неплохой ответ, но вы, ребята, почему-то думаете лишь о вооруженных конфликтах. То, о чем я говорю, скорее относится к биологическому фактору, нежели антропогенному.

– «Черная смерть», – пробормотал светлый парнишка в первом ряду.

– Да, верно, мистер…?

– Райт, – ответил студент.

– Мистер Райт? Уверен, вы часто используете свою фамилию в качестве дополнительного преимущества, – усмехнулся Рид.

Парень смущенно улыбнулся и покачал головой.

– Да, мистер Райт оказался прав. Речь идет о «черной смерти». Эпидемия бубонной чумы началась в Центральной Азии, прошлась по Шелковому пути, а затем, благодаря крысам, попала в Европу на торговых судах, унеся с собой жизни от семидесяти пяти до двухста миллионов человек, – он сделал паузу, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. – Милая разница, как считаете? Как эти цифры могут быть настолько разрознены?

– Потому что семьсот лет назад не было переписи населения? – предположила блондинка из третьего ряда, слегка приподняв руку.

– Что ж, конечно, не было, – усмехнулся Рид с несколькими другими студентами. – Но причина скорее в том, насколько быстро распространялась эта самая чума. Я имею в виду, что мы сейчас обсуждаем всего лишь двухлетний период, за который с лица Земли исчезло более трети населения Европы. Все равно, что взять и отрезать от США все Восточное побережье вместе с Калифорнией, – он прислонился к своему столу, скрестив руки. – Знаю, о чем вы думаете: «Профессор Лоусон, разве вы не тот, кто с порога начинает говорить о войне?». Да, именно к этому я и веду.

– Один из вас упомянул Монгольское нашествие. Некоторое время Чингисхан владел крупнейшей в истории смешанной империей, а его войска шли на Восточную Европу прямо в годы поражения Азии чумой. Он официально признан одним из первых лиц, использовавших то, что сейчас мы называем биологической войной. Если город не сдавался, его армия просто катапультировала зараженные чумой трупы прямо через стены, после чего… Оставалось лишь немного подождать.

– Это невозможно, – поморщившись от отвращения, заявил мистер Райт, белокурый паренек с первого ряда.

– Но это факт, уверяю вас. Возьмем осаду Кафы, которая сегодня расположена на территории Крыма, в 1346 году. Мы привыкли считать, что биологическое оружие – это нечто новое, но это не так. Еще до того, как у человечества появились танки, беспилотники, ракеты и даже пистолеты в современном понимании, мы, ох… они…

«Зачем тебе это, Рид?» – обвинительно восклицает она. Она не просто злится, она еще и напугана.

При упоминании слова «пистолеты» в его памяти вдруг снова вспыхнуло воспоминание, то, которое он уже видел ранее, только на этот раз гораздо более четкое. Кухня их бывшего дома в Вирджинии. Кейт что-то нашла, пока очищала от пыли один из воздуховодов кондиционера.

Пистолет на столе. Маленький, сребристый 9-миллиметровый LC9. Кейт указывает на него, словно это какой-то проклятый предмет.

«Зачем тебе это, Рид?»

«Это… лишь для защиты», – врет он в ответ.

«Защиты? Ты вообще в курсе, как им пользоваться? Что, если кто-нибудь из девочек наткнется?»

«Они не…»

«Ты знаешь, насколько любопытной бывает Майя. Господи, я даже не хочу знать, где ты взял его. Я не хочу, чтобы эта вещь находилась в нашем доме. Прошу тебя, избавься от него».

«Конечно. Прости меня, Кэтти».

Кэтти. Так ты называл ее, когда она злилась.

Ты осторожно поднимаешь пистолет со стола, словно и правда понятия не имеешь, как с ним обращаться.

После того, как супруга уходит на работу, ты собираешь остальные одиннадцать стволов, спрятанных по всему дому. Стоит найти для них иное местечко.

– Профессор? – позвал его Райт, с беспокойством глядя на Рида. – С вами все в порядке?

– Уф… Да, – Лоусон выпрямился и прочистил горло. Пальцы неистово болели, поскольку он изо всех сил сжал край стола, когда в голове внезапно вспыхнуло видение. – Да, прошу прощения.

Сомнений больше не было. Он наверняка потерял некоторые воспоминания о Кейт.

– Ох… Прошу прощения, ребята, но мне что-то стало не по себе, – обратился он к аудитории. – Как-то неожиданно нахлынуло. Давайте остановимся на сегодня. Я дам вам материал для изучения и продолжим в понедельник.

Когда он принялся листать страницы, его руки задрожали. Студенты принялись покидать аудиторию, а на его лбу проявился пот. Брюнетка из третьего ряда притормозила у его стола.

– Вы выглядите не очень хорошо, профессор Лоусон. Может стоит кому-нибудь позвонить?

В передней части головы медленно зарождалась очередная мигрень, но Рид смог улыбнуться, надеясь, что получилось более-менее искренне.

– Нет, спасибо. Все будет хорошо. Мне просто стоит присесть.

– Ладно. Выздоравливайте, профессор, – девушка тоже покинула класс.

Оставшись наедине с самим собой, Рид поковырялся в ящике стола, достал аспирин и запил его водой из бутылки, болтавшейся в сумке.

Усевшись в кресло, он принялся ожидать, пока пульс придет в норму. Память не только оказала на него психическое и эмоциональное воздействие. Физический эффект так же был вполне реален. Одна только мысль о том, что он может потерять какие-то воспоминания о Кейт, учитывая, что ее в принципе больше не было в его жизни, вызывала тошноту.

Через пару минут его состояние стало улучшаться, но мысли даже не собирались уходить из головы. Оправдываться больше было нельзя, настала пора принимать решение. Ему стоит определиться, чем он собирается заниматься. В папке, лежавшей в его домашнем кабинете, находилось письмо с адресом, куда он мог обратиться за помощью: к швейцарскому врачу по имени Гайер, нейрохирургу, который и установил ему подавитель памяти. Если кто-то и мог помочь восстановить ее, то это был определенно он. Весь последний месяц Рид постоянно колебался, пытаясь решить, хочет ли он полностью восстановить свою память или нет.

Но на этот раз он понял, что пропали воспоминания о жене. Кто знает, что еще он умудрился стереть навсегда при помощи подавителя?

Теперь Рид был полностью готов.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Взгляни на меня, – произнес Халиль по-арабски. – Прошу тебя.

Он по-отечески взял паренька за плечи и осторожно опустился на колени так, что теперь их глаза были на одном уровне.

– Взгляни на меня, – повторил он. Это было не требование, а скорее просьба.

Омар с трудом мог смотреть Халилю в глаза. Вместо этого он уставился на подбородок собеседника, на аккуратно подстриженную бороду, полностью выбритую в районе горла. Он изучал лацканы его темно-коричневого костюма, который вряд ли был дороже, но уж точно выглядел куда более изящным, нежели любая из вещей самого Омара. От этого мужчины приятно пахло и он говорил с ним на равных, с таким уважением, которое парнишка ранее никогда не испытывал. Из-за этих причин Омар и не мог посмотреть собеседнику прямо в глаза.

– Омар, тебе известно, кто такой мученик? – спросил он. Голос был четким, но не громким. Парень еще никогда не слышал, чтобы Имам кричал.

– Нет, Имам Халиль, – покачал головой Омар.

– Мученик – это герой. Даже больше. Это герой, который целиком и полностью отдается своему делу. Мучеников помнят. Мучеников восхваляют. Тебя, Омар, тебя будут чествовать. О тебе будут помнить. Тебя будут превозносить к небесам всегда. А знаешь почему?

Омар лишь слегка кивнул, но не сказал ни слова. Он доверял Имаму, верил его учению, цеплялся за него, словно за спасательный круг, особенно после бомбежки, которая унесла жизни всей его семьи. Даже после того, как повстанцы изгнали его из Сирии. Тем не менее, он все же сомневался в словах Имама Халиля, которыми тот поделился всего несколько дней назад.

– Ты избранный, – повторил Халиль. – Взгляни на меня, Омар, – с большим трудом парень все-таки заглянул в карие глаза Халиля, которые излучали теплоту и дружелюбие, хоть и были слегка резкими. – Ты – Махди, последний Имам. Мессия, который избавит мир от грешников. Искупитель, Омар. Понимаешь меня?

– Да, Имам.

– Ты ведь веришь в это, Омар?

Парень был не до конца уверен. Он не чувствовал себя каким-то особенным, или важным, или благословленным Аллахом, но все же кивнул.

– Да, Имам. Я верю в это.

– Аллах говорил со мной, – мягко сказал Халиль. – И он объяснил, что мы должны делать. Ты помнишь, чего от тебя ждут?

Омар снова кивнул. Его миссия была достаточно простой, хоть Халиль и позаботился о том, чтобы мальчик был уверен в том, какой результат это принесет.

– Хорошо, хорошо, – Имам широко улыбнулся. Его идеальные белоснежные зубы блеснули в свете солнечных лучей. – Прежде чем мы приступим, Омар, не мог бы ты сделать небольшое одолжение и помолиться вместе со мной всего минутку?

Халиль протянул руку и Омар взял ее. Она была теплой и гладкой. Имам закрыл глаза и его губы зашевелились в безмолвной молитве.

– Имам? – почти шепотом позвал Омар. – Разве мы не должны повернуться лицом к Мекке?

– Не сегодня, Омар, – Халиль снова широко улыбнулся. – Единственный истинный Бог отправил мне послание. Сегодня мы стоим лицом к тебе.

Двое мужчин долго стояли друг напротив друга, тихо молясь. Омар ощутил на своем лице теплый солнечный свет, решив, что все это безмолвное время, пока они говорили с Богом, невидимые пальцы последнего нежно ласкали его по щеке.

Когда они уже стояли в тени маленького белого самолета, Халиль снова опустился на колени. Данная модель с пропеллерами на крыльях могла вместить не более четырех человек. Омар еще никогда раньше не стоял так близко к самолету, не считая единственного перелета на борту из Греции в Испанию.

– Спасибо тебе, – Халиль вытащил свою руку из руки мальчика. – Я должен идти. И ты тоже. Аллах с тобой, Омар. Мир ему и тебе, – мужчина еще раз улыбнулся, развернулся и шагнул по короткому трапу к самолету.

Двигатели запустились с легким скрипом, который быстро перерос в настоящий рев. Как только самолет стал выезжать на взлетно-посадочную полосу, Омар сделал несколько шагов назад. Он наблюдал, как тот набирает скорость, разгоняясь все быстрее и быстрее, пока не оторвался от земли и не исчез из виду.

Оставшись один, Омар поднял взгляд к небу, наслаждаясь ощущением тепла от солнца. День выдался непривычно хорошим для этого времени года. Простояв так какое-то время, он направился в сторону Барселоны, которая располагалась всего в четырех километрах от этого места. Засунув руку в карман, мальчик аккуратно, словно стараясь защитить ее, коснулся пальцами маленькой стеклянной пробирки.

Омар не мог не задуматься, почему же Аллах не обратился к нему напрямую. Почему-то он решил передать свое послание через Имама.

«Поверил бы я ему в ином случае? – размышлял Омар. – Или же просто принял все за сон?»

Имам Халиль был не просто праведником, он были еще и достаточно мудрым. Он мог распознавать знаки, которые им давались. Омар же был молодым, наивным шестнадцатилетним мальчишкой, который мало знал об этом мире, особенно о Западе. Вполне возможно, он просто оказался не в состоянии услышать голос Бога.

Халиль дал ему с собой пачку евро.

– Не торопись, – сказал он в тот момент. – Хорошенько перекуси где-нибудь в центре Барселоны. Ты заслужил это.

Омар не говорил по-испански, а по-английски знал всего пару основных фраз. Более того, он абсолютно не был голоден, а потому решил не торчать в скучном кафе, а найти лавочку с видом на город. Усевшись поудобнее, он попытался понять, почему было выбрано именно данное место.

Имам Халиль просто сказал бы ему: «Имей веру». Омар же решил, что так и поступит.

Слева от него располагался отель «Барсело Равал», странное круглое здание с фиолетово-красной подсветкой, у дверей которого постоянно сновали хорошо одетые люди. Он понятия не имел, как называлось это место. Ему лишь казалось, что оно похоже на маяк, привлекавший богатых грешников, словно пламя мотыльков. Подобная аналогия придавала Омару сил. Он лишь укрепил свою веру, решив, что его следующий шаг будет правильным.

Парень осторожно достал из кармана стеклянную пробирку. Создавалось впечатление, что она была пуста, либо содержала в себе нечто невидимое, подобно воздуху или газу. Но это не имело никакого значения. Главное, Омар прекрасно знал, что делать с этим. Первый шаг был пройден: он добрался до города. Второго этапа он достиг, когда уселся на скамейку в тени «Равала».

Зажав тоненький стеклянный наконечник пробирки двумя пальцами, он быстрым, но легким движением сорвал его.

Крошечный осколок стекла застрял в коже мальчика. Омар наблюдал, как формируется капелька крови, но воспротивился желанию сунуть его в рот. Вместо этого он сделал так, как ему велели – сунул пробирку в ноздрю и глубоко вдохнул.

Как только он сделал это, его с головой накрыло чувство паники. Халиль так и не сообщил ему, чего именно стоит ожидать дальше. Ему просто сказали немного подождать, поэтому он просто продолжил сидеть на лавочке, стараясь сохранять спокойствие. Парень наблюдал за тем, как растет количество людей, входящих и покидающих отель. Каждый из них щеголял в дорогой одежде. Омар же прекрасно знал как ужасно, по сравнению с ними, выглядел сам. Изношенный свитер, пятнистые щеки, длинные, непослушные волосы. Ему пришлось напомнить себе, что тщеславие – страшный грех.

Омар все продолжал сидеть и ждать, пока что-то произойдет, пока он почувствует, что это сработало, чем бы «это» ни являлось.

Но он ничего не ощущал. Никакой разницы.

Он провел на скамейке целый час, а затем, наконец, встал и неторопливо отправился на северо-запад, подальше от круглого фиолетового отеля, ближе к самому центру города. Спустившись по лестнице, мальчик вышел на первую попавшуюся платформу метро. Он ни слова не знал по-испански, но ему и не надо было понимать, куда он едет.

Омар купил билет на деньги, которые дал ему Халиль, и принялся бесцельно шататься по платформе, пока не прибыл поезд. До сих пор внутри него ничего не происходило. Вероятно, он что-то неправильно сделал. В любом случае, в его плане был еще один этап.

Двери распахнулись и он вошел внутрь, практически соприкасаясь с остальными пассажирами. Вагон метро был достаточно заполнен, а все места заняты, поэтому Омар остался стоять, взявшись за металлический поручень, проходивший над его головой вдоль всего вагона.

Последний пункт их плана был самым простым, хотя сам паренек вообще его не понимал. Халиль сказал ему сесть в вагон метро и «кататься на нем, пока он не сможет больше этого выносить». Вот и все.

Омар совершенно не понимал, что все это могло означать. Но, когда температура его тела поднялась и он весь покрылся потом, а к горлу стала подниматься тошнота, некоторые подозрения все же стали закрадываться в голову.

Спустя всего несколько минут, пока поезд катился по рельсам, раскачиваясь из стороны в сторону, симптомы резко усилились. Омару показалось, что его сейчас вырвет наизнанку. Поезд остановился на станции и, пока пассажиры заходили и выходили из вагона, у мальчишки начались сильные рвотные позывы. Пассажиры с отвращением отскочили от него на максимальное расстояние.

В животе появилось ощущение, будто все его органы завязали в болезненный узел. Проехав полпути до следующей станции, он кашлянул в руку. Раскрыв дрожащие пальцы, Омар обнаружил на влажной ладони темную, липкую кровь.

Женщина, стоявшая рядом с ним, заметила этот момент. С шокированным видом она быстро заговорила по-испански. Указав на дверь, она продолжила что-то говорить. Ее голос стал казаться каким-то отдаленным, словно Омара оглушило, но он точно мог сказать, что незнакомка требовала, чтобы он вышел из вагона.

Как только двери снова распахнулись, Омар выскочил наружу, едва не распластавшись на платформе.

Воздух. Ему нужен был свежий воздух.

«Аллах, помоги мне», – отчаянно подумал он, на трясущихся ногах поднимаясь по лестнице, выводящей на улицу. Зрение затуманилось от неожиданных слез.

С изнывающими от боли внутренними органами и липкой кровью на руках, Омар, наконец, осознал свою роль в качестве Махди. Он должен был принести в этот мир эпидемию, начав с искупления собственных грехов.

*

– Пардон!

Марта Меделин подскочила, когда в нее врезался молодой человек. Казалось, он не обращал ни малейшего внимания на происходящее на улице вокруг. Он подошел, шаркая ногами и уставившись вперед мертвым взглядом. Приблизившись, он зацепил ее левым плечом.

– Прошу прощения? – резко прошипела она по-испански. Но молодой человек словно не заметил ее, продолжая свой путь.

Вырастив сама двоих сыновей, Марта достойно реагировала на наглое поведение. Мальчик шатался так, словно был сильно пьян, хотя выглядел слишком молодо для подобного.

«Какой стыд», – подумала она про себя.

В обычной ситуации она бы даже не повернулась на этого подростка во второй раз. Такие детишки, расталкивающие всех вокруг без грамма извинений, не заслуживали ее внимания. Но затем она услышала кашель: глубокий, резкий, разрывающий грудь, привлекающий чрезмерное внимание и явно вызывающий беспокойство.

Марта обернулась ровно в тот момент, когда ноги Омара подкосились. Он рухнул на тротуар, а случайные прохожие бросились врассыпную. Она же наоборот, кинулась к мальчику, упав на колено рядом с ним.

– Молодой человек, вы слышите меня? – вскрикнула она по-испански. Его дыхание было поверхностным и прерывистым. Лицо приобрело сливовый оттенок, а глаза были практически закрыты. Марта проверила зрачки – слишком расширены. Лоб парня буквально горел, а температура тела была никак не ниже тридцати восьми.

Несколько прохожих образовали полукруг, пытаясь узнать, что происходит.

– Кто-нибудь, вызовите скорую! – закричала она по-испански. Госпиталь де Л'Эсперанса находился буквально в двух шагах и Марта понимала, что неотложка доберется сюда всего за несколько минут. Сбросив с плеч свой тонкий флисовый пиджак, она сложила его и подложила под ноги парня, чтобы улучшить кровообращение и остановить конвульсии.

– Молодой человек, – снова попыталась она. – Вы слышите меня?

Он не отвечал. Парень оказался гораздо моложе, чем она подумала сначала, в лучшем случае подросток. Слишком худой. Он практически утопал в собственном свитере, но все же не выглядел настолько слабым, чтобы обычная болезнь могла так подкосить его.

«Вероятно, обычный грипп», – подумала она. Некоторые люди слишком тяжело переносили его, вне зависимости от пола или возраста.

Она просунула свою руку в его. Та оказалась влажной и липкой.

– Пожалуйста, сожмите мою руку, если понимаете, что я говорю.

В ответ мальчик лишь повернул голову в сторону и снова тяжело кашлянул.

– Молодой человек, я должна понимать, есть ли у вас какие-нибудь заболевания или принимаете ли вы лекарства, – произнесла она медленно и четко. Одновременно она проверяла его запястья и шею на наличие медицинского браслета, но ничего не нашла.

Он что-то тихо пробормотал, но Марта не расслышала. Когда он повторил, она склонилась к его рту.

– Имам… – произнес мальчик практически шепотом. – Имам Махди…

– Извините, но я не понимаю, – ответила она. – Это ваше имя? Вы говорите по-испански?

Чуть дальше по улице раздался вой сирен и, по мере приближения кареты скорой помощи, все машины стали прижиматься к обочине, освобождая ей путь. Как только она остановилась рядом, оттуда выпрыгнули двое мужчин. Один из них доставал каталку, а второй спешил к ним, явно удивившись, заметив ее.

– Марта? – произнес он. – Это ты звонила в скорую?

– Эрнесто, он упал прямо на улице, рядом со мной. Он буквально горит и едва реагирует на слова. Нужно везти его в больницу как можно скорее.

Эрнесто, будучи специалистом по оказанию первой помощи, опустился на колено возле парня и проверил его показатели.

– Пульс около ста десяти, – сообщила Мария. – Дыхательные пути свободны. Зрачки расширены. Температура не менее тридцати восьми.

Эрнесто попытался поговорить с парнем, но его попытка также оказалась неудачной. Вместе с Николасом, более молодым фельдшером, они подняли его на носилки и уложили в заднюю часть кареты скорой помощи.

– Марта, тебя подвезти? – спросил Николас, направляясь к месту водителя.

– Спасибо, – она забралась внутрь, присоединившись к Эрнесто. В обычной ситуации к ним могли бы привязаться, но, будучи медсестрой отделения скорой помощи, она могла сделать хоть что-то в случае необходимости. – Давайте сразу поставим ему капельницу. У тебя есть противовирусные под рукой?

– Ты про это? – улыбнулся ей Эрнесто, подготавливая катетер.

– Извини. Привычка. Больше не мешаю, – ухмыльнулась она в ответ.

Направляясь в сторону госпиталя де Л'Эсперанса, они снова включили сирены, оповещая всех вокруг о приближении кареты скорой помощи. Эрнесто настраивал капельницу, а Марта осматривала лицо парня. Каждый мускул, каждая клеточка его тела передавали неистовую боль, которую он испытывал. Как только мышцы ослабли, а лицо успокоилось, стало очевидно, что перед ними совсем ребенок.

– Что думаешь? – поинтересовался Эрнесто.

– Сначала я подумала, что это грипп, но сейчас… – покачала она головой. – Он мог не обращать внимание и довести до пневмонии. До этого он кашлял. Просто ужасным, мокрым кашлем. В его легких явно находится жидкость…

Внезапно мальчик снова закашлялся и на лицо Марты брызнула струя жидкости. Она инстинктивно потянулась рукой, чтобы вытереть ее, и обнаружила на кончиках пальцев кровь.

– О, Господи, – пробормотала она по-испански. – В его легких содержится кровь. Звони в госпиталь и предупреди их.

Карета скорой помощи остановилась возле отделения неотложки и двери здания тут же распахнулись при помощи пары медсестер, обе из которых сильно удивились, заметив внутри Марту.

– Везите его внутрь, я сейчас буду, – она отступила, позволяя им вытянуть каталку. Протокол было нельзя нарушать, ведь ее смена еще не началась.

Подняв свою флисовую куртку с пола, она тщательно вытерла лицо. Марта была привита от всех известных вирусов гриппа, поэтому не сомневалась, что переживать ей не стоит. Но, в любом случае, было бы неплохо уточнить, чем же болеет этот бедный мальчишка.

Вдруг Марта нахмурилась. На парковке собиралось больше машин, чем обычно. Слева от нее мужчина средних лет вел за собой женщину, которая едва передвигалась. Ее лицо сильно побледнело, а глаза были практически закрыты. Мужчина, по всей видимости ее муж, заметил Марту в униформе и направился к ней.

– Помогите, – умолял он по-испански. – Прошу вас.

Она бросилась на помощь, но с криком отскочила, поскольку ее чуть не сбил автомобиль, с визгом остановившийся у припаркованной кареты скорой помощи.

«Что здесь происходит?» – отчаянно подумала она.

Ее мысли были прерваны очередным визгом покрышек, а затем громким, пронзительным хрустом. Машина, въезжающая на парковку скорой помощи, врезалась в бампер другой.

Марта остановилась и огляделась. Со всех стороны к ним спешили машины. Люди тащились по тротуару, сильно кашляя и начиная стонать от боли. Пожилой мужчина буквально в двадцати метрах от нее вытирал кровь со своих губ.

– О, Господи, – снова повторила она. Пальцы рассеянно коснулись лица. Оно больше не было запятнано кровью мальчика, но сейчас это волновало ее меньше всего. Она знала, что происходит.

Зарождалась эпидемия.