Читать книгу: «Бред о славе: Сожжённая честь», страница 2
Держась за голову, из которой пятью алыми точками шла кровь, первый нападавший до сих пор отходил от полученного сотрясения, из-за чего лишь жалобно выставил ладонь, ни то в попытке защититься, ни то соглашаясь с силой соперника.
Медленный гордый шаг лязгающих сабатонов прошёл, мимо сгорбившегося стража, прямиком в раскрытое помещение, освящённое множеством люстр.
Тёплый свет подсвечивал, будто выделяя, массивную деревянную лестницу светлых тонов, ведущую прямиком на верхние этажи. Помещение словно было оторвано от фасада. Вместо каменных частей и тёмного дерева, он весь был сотворён из белоснежных досок, расширяющих визуально и без того крупное поместье. По бокам от окон свисали прямиком до пола плотные бежевые шторы.
Весь первый этаж был до удивительности пустым, вся жизнь кипела выше. Громкие разговоры, живая музыка, топот каблуков – вели Пастурнариаса, как одурманенного, погрузив в фантазии о том, как почтенного встретят великого героя.
Подъём длился приличное время, рыцарь смаковал каждый шаг. Ожидания захватили мысли, заставляя выдумывать ответы на овации, комплименты и просьбы поведать о подвигах. По мере продвижения нашлось даже оправдание его внешнего состояния куда более драматичной историей, в смысле той же, просто с некоторыми художественными дополнениями.
Но ничего из этого не сбудется. Раздавшиеся крики выдернули мечтателя из собственных фантазий. Оглянувшись в суматохе, перед глазами предстали высокие столбы пламени, танцующие за окнами. Пройдя, будто призраки, сквозь стены, они оказались внутри. Охватив занавески, красные языки перепрыгнули на потолок, ещё больше распространившись по помещению.
Раздававшиеся выше вопли не прекращались. Рыцарь метнулся вперёд, прыжками преодолевая по несколько ступеней за раз.
Двери второго этажа распахнулись прямо перед лицом несущегося спасителя. Выбежавшая толпа отчаянно пыталась спасти свою жизнь, в процессе расталкивая и сметая с пути все.
Прикрыв искалеченную руку, воин молниеносно маневрировал и просачивался сквозь людей, будто вода или воздух.
Стадо осталось позади. Оказавшись перед разгромленным, охваченным пламенем помещением, глаза быстро пробежались по его углам и, удостоверившись, что здесь все спаслись, устремились на следующие этажи.
Встретив при подъёме лишь парочку человек, пришло тут же осознание, что большинство осталось в объятьях сжигающего тепла.
Обрушившаяся лестница стала первым препятствием. Пропасть третьего и первого этажа ведущая прямо в горящие угли на дне, отсеивала храбрых и ловких, от старых и трусливых. Скопище дворян на противоположном конце перепрыгивало через обрыв, оставляя вторую группу вжиматься в стены и отступать по мере обрушения ступеней. В отчаянной попытке один из трусливых без разбега бросился вперёд, по приземлению обломав ступени и устремившись вниз. Но ловкая мускулистая рука вцепилась в него мёртвой хваткой. Костяная маска с красным гребнем смотрел на перепуганного юношу не моргая.
–Держу тебя! Поднимайся быстрее! – выкрикнул железный череп, начиная подтягивать парня к спасению.
Тот, покорно послушав лик смерти, начал бороться за жизнь. Ухватившись за ещё целые ступени, вытягивал себя на твёрдую поверхность, и только оказавшись в безопасности ринулся к выходу, не произнеся ничего.
–Всегда пожалуйста! – цыкнул Пастурнариас вдогонку юноше, переведя после взгляд на оставшихся. -Прыгайте! Я подхвачу!
Убедившись в благих намереньях пугающего спасителя, лестничная очередь начала растворяться.
С последним пойманным человеком спасительный поход продолжил движение, хотя вера в то, что кто-то ещё жив наверху – отсутствовала полностью.
По мере подъёма, среди грохота рушащихся стен и треска огня, вновь получилось уловить признаки жизни – пронзительный крик, с третьего этажа.
В заваленном обрушившимися: люстрами, украшениями, потолком – помещении, в самой его середине, в окружении придавленных трупов, виднелся мальчик с гипсовой ногой в инвалидной коляске, отчаянно зовущий помощь.
Перепрыгивая костры и порушенные балки, рыцарь во мгновении оказался перед ребёнком. Перепуганное дитя, как и все остальные, вначале ужаснулось от вида своего ангела хранителя, даже предприняв попытку уехать от спасения, но человеческая речь подарила доверие человеку в маске.
–Какого ты здесь один? Где родители? Где хотя бы сопровождающий? – вопросил Пастурнариас, вынимая парня из коляски.
Ничего не сказав, ребёнок лишь указал на раздавленную огромным брусом пару котоподобных слуг.
И только совершён первый шаг к выходу, где-то сверху, из-за стен, донеслись многочисленные мольбы о помощи. Они были такими громкими и разноголосыми, что точно можно было определить сколько их и даже найти местоположение.
Но здание оказывалось на последних вдохах, уже готовясь к тому, чтобы окончательно обвалиться, похоронив в братской могиле не спасшихся и горе героя. Потолок и балки рушились массивными кусками, предварительно осыпая голову горящим углём и щепками.
Еле увернувшись от несущийся смерти, рыцарь оказался на небольшом островке, в окружении дыр в полу и гор горящих обломков, перегораживающих и мешающих свободному перемещению.
Раздумья сковали тело. Неудобство хвата единственной рукой и громоздкость ребёнка с гипсом – полностью исключали возможность добраться вместе с ним через горящую полосу препятствий до оставшихся людей. Находясь прямо посреди падающих древесных конструктов, под шум грохота и детский крик, логические цепочки составляли план на дальнейшие действия, фильтруясь и отбираясь только по их хозяину известной воле. Пока наконец не пришли к внешне простейшему выводу – Надо спасти тех, кого больше.
Однако и просто бросить человека на смерть – гнуснейший поступок. Бросить… Выход из положения был найден столь же безумный, сколь тяжела окружающая ситуация. Спустив мальчишку на пол, спаситель стянул остатки банкетной скатерти из-под обломков и, порвав в определённых местах, сунул юнцу.
– Завяжи эти два края вместе. Быстро!
Отдав приказ, рыцарь тут же схватил инвалидное кресло и раскрутившись на месте, метнул его в двухметровое окно, разбив стекло вдребезги.
–Завязал?
– Д-да. – промямлил парень.
– Отлично, слушай внимательно. Я не могу тащить тебя с собой, поэтому придётся полетать. Я тебя кину в окно так, чтобы ты мог зацепиться скатертью за ветки, а потом или сам или кто-то спустит. Хватайся за лямки и натяни ткань во всю силу, и как только окажешься снаружи, раскрой во всю ширь и держи. Ясно?
Круглые блюдца смотрели с ужасом на принятого за героя человека. Но сопротивляться было бессмысленно. Пламя вокруг подбиралось ближе и ближе, пока угли с потолка сыпались в волосы и шиворот обжигая.
Пастурнариас схватил мальчишку и поднял на ладони, будто метательный шар. Тот сжался до такой степени, что если б не нога, то смог уместиться на руке без особых проблем. Связанные узлы сжимались в потных кистях из-за всех сил, боясь, что развяжутся. Мужчина отступил пару шагов назад в процессе прицеливаясь. Затем, сделав два мощных напрыга, со всей силой кинул ребёнка в окно.
–Пошёл!
Через пару секунду заляпанная сажей скатерть раскрылась как парашют. Детский визг раздался с улицы, впоследствии дополнившись звуками хруста веток. Подойдя к краю, горе герой увидел застрявшую в ветвях высокого дерева скатерть, на которой повис юный парашютист.
–Сойдёт. Потом сниму.
Немного обрадовавшись наполовину исполненному плану, пришла очередь до оставшейся части. Необходимость в котором, доказывалась продолжающимися до сих пор криками помощи.
Пламя поглотило помещение. Красные языки перекрыли все входы и выходы. Очередная загадка. Покрутившись на месте, глаза оценили возможный путь, обратив препятствия в опоры.
Собравшись с силами, спаситель побежал по банкетному столу. Мощный топот сапог по обгорелому дереву обламывал в местах шага его остатки. Перепрыгнув на кучу пылающих обломков, он поскакал с одной горки на другую, пока не приблизился к упавшей вертикально деревянной опоре. Огонь нагревал все тело под бронёй, вызывая ожоги, боль которых тушил бушующий адреналин. Схватившись за край столба, ловко перескочил с него на стены, встав на торчащие узоры и вырезы, служившие аналогом лепнины. Рука прижимала туловище к стене, чтобы не упасть. Остановившись в такой позе, последующие движения делались с ускорением, по мере привыкания. Оттолкнувшись вперёд, стопы перескакивали с одного выпирающего края, на другой, пока пальцы впивались в доски, не давая упасть.
Приближаясь к середине помещения, глаза не отрывались от последней висящей люстры, такой крупной, что на неё можно было натурально встать нескольким людям. И только она оказалась в досягаемости, прыжком тигра, Пастурнариас ухватился за её край. Раскачиваясь, он продвигался на другой край, что был ближе к огромной дыре в потолке, оставшийся после опадения тамошнего канделябра.
Скрип, из последних возможностей держащегося хрустального светила, не внушал уверенности в реальности трюка. И в последний момент, когда прыжок обещал быть исполнен, цепи, держащие люстру вместе с железным акробатом, сдались помчавшись вниз. Но предшествующий хруст треснувших досок успел подсказать грядущую катастрофу, что дало шанс все исправить. Рыцарь прыгнул на пол пути, вцепившись перчаткой в остатки крыши, как волк в шею добычи. Хрустал с грустным дребезгом разбился на тысячи осколков.
Пальцы ныли от удерживаемого веса, и все же дотянули до момента, пока хозяин не забросит ногу на пол четвёртого этажа, уже точно без возможности полететь вниз.
Перевернувшись на спину, перед лицом оказались все те же виды горящего здания, однако вместо банкетного зала, здесь располагались спальни хозяев.
Не теряя времени, поднявшись, герой вновь помчался на прозвучавшие крики, приправленные очередным грохотом рушащегося дома. Пробежал по всему коридору, в его самом конце была группа подростков, из парня, придавленного брусом, и двумя девушками. Увидев пришедшую помощь, они в сумбуре начали кричать.
– Прошу помогите, тут бревном придавило…– и прежде, чем фраза была окончена, разогнавшийся, прорычал во весь голос, и одной ногой переломил со всей силы упавшую опору. Отшатнувшись после удара, он сразу перетащил остатки препятствия, освободив заложника.
Пока юнцы приходили в себя и отряхивались от свежих ран, глаза спасителя бегали в поисках выхода с последнего этажа.
На пустом матрасе валялась длинная верёвка, связанная из занавесок, покрывала и тому подобных вещей.
– Давно придавило?
– Н-нет, только что. – ответил юноша.
– Тогда почему не спустились сразу, раз додумались связать канат?
– Не хватило длинны и привязать не к чему.
Рыцарь окинул взглядом пышно одетых, хоть и испачканных, ребят.
– Живо раздевайтесь и добавляйте к канату, я буду держать.
На секунду показалось, что парнишка хотел поспорить со своим спасателем, но резкий приказ, – Живо я сказал! – быстро приструнил любые потуги сопротивляться.
Вскоре, полуголые аристократики стояли у края окна, держась за самодельную верёвку. Пастурнариас придерживая конец, обвязанный вокруг тонкой ножки кровати, и скомандовал.
– Пошла!
Первая девушка, оставшаяся в нижнем белье и гольфах, уже свисала на противоположной стороне. Трос натянулся, но держался, кровать поскрипывала, рука готовилась вцепиться, если ножка обломается. Мысленно отсчитав до десяти, опять послышалось.
– Пошла!
Вторая девушка, в том же виде, принялась спускаться. Канат натянулся по струнке, а кровать начала потягиваться вперёд. Пробирающийся в комнату огонь давил своим треском на нервы.
Испугавшись, парень метнулся в окно, без команды начиная ускоренно спускаться, от чего ножка тут же оторвалась, не выдержав.
– Куда пошёл твою мать?! – выругался рыцарь, ухватившись за выскальзывающую верёвку. Обернув ту вокруг руки в несколько оборотов, она впилась в руку, сдавливая до синевы.
Пытаясь удержать всех, их вес начал утягивать героя за собой. Но бы он ни сопротивлялся, упираясь или двигаясь назад, сапоги предательски скользили по полу, приближая к краю. И даже вжавшись в остатки стены всем телом, он продолжал держать верёвку, пока хоть немного не почувствует на ней облегчения.
Однако время вышло. В этот раз слышимый грохот оказался ничем иным, как последним хрипом особняка. Башня, оканчивающая четвёртый этаж, где и находился оставшийся спаситель, не имея более опоры, начала медленно крениться, обваливаясь на крышу.
Неожиданная тряска и потеря равновесия вынудили отпустить канат, вернув конечности доступ к кислороду. Вывалившись наружу, герой покатился по скосу прямиком в самый низ, пока перед глазами пламенный маяк падая рушил все сооружение, выбрасывая в воздух клубы дыма и искры, напоминая извергающийся вулкан. Рука инстинктивно пыталась остановиться, схватившись за что-то, но разогревшиеся доски обжигали кожу даже при лёгком касании. Набиралась все большая скорость.
Раздался звон. Сталь клинка сверкала, отражая ужасно прекрасную картину пожара. Прокрутив рукоять в пальцах, остриё вонзилось в древесину, не прекратив, но сильно затормозив движение. По мере скольжения, почти у края открылся вид на собравшуюся толпу. В ней проглянулись поздно подоспевшие пожарные, уже тушащие пламя. Однако итог спуска был очевиден. Придётся прыгать.
Перед самым концом, под оркестр обваливающегося поместья, Пастурнариас прыгнул. Устремив свой гладиус в землю, из уст на всю округу донеслась фраза, понятная лишь знающим церковный язык людям.
– Любуйся мной!
Приземлившись в размякшую, от воды при тушении, землю, рыцарь кувыркнулся, завалившись в кусты. Боль во всем теле: в мышцах, костях, коже – взвыла, как только опасность ушла. Поднявшись, он предстал перед толпы, разглядывающую его с ужасом и интересом. Перепачканный в саже и грязи, с приклеившимися листьями, наполовину обгоревший, в маске черепа, из-за которой некоторые зеваки посчитали, что его лицо сгорело в пламени.
Несколько секунд царила тишина. Но вышедший вперёд, слегка испачканный, полуседой мужчина, указав пальцем на приземлившегося, оборвал молчание. – Стража, держите поджигателя!
Передаваемая лишь матом смесь ужаса и шока сковала обвинённого, оставив ему во власть лишь мышцы лица под маской, что сократились, вытаращив глаза и открыв рот.
Вперёд вышли несколько мужей, выглядящих в точь как охотники, одно лишь разницей в виде накидки с символикой города. Выставив оружие, они начали подходить, окружая.
Паралич выветрился по мере осознания происходящего. Встав в гордую стойку, из шлема донеслось с ненавистью.
–Как вы смеете обвинять меня?! Вы идиот, или слепой? Я из огня людей спасал, или все поджигатели лезут в собственноручно подожжённое здание из акта раскаянья?
–Спасали?! Вы выкинули моего сына из окна в дерево! Вы опозорили отцов и матерей раздев их детей, вдобавок заставив в таком виде спускаться по горящей стене, чтобы они ещё и чуть не разбились. Вы никого не спасали, а лишь имитировали это, чтобы отвести внимание! Было донесено, что незадолго до пожара вас видели на территории моего поместья, в которое вы после вломились, избив охрану.
Разъярённый отец продолжал тычить пальцем, крича на окружённого стражей преступника.
Не найдя аргументов на последние обвинения, а также осознавая все серьёзность намерений хранителей порядка, рыцарь, убрав клинок в ножны, снял фибулу, держащую сгоревшую повязку из шкуру волка, подняв её высоко, чтобы каждый мог отчётливо увидеть.
–Придержите язык за зубами, вы говорите с одним из пяти, участник ордена “Золотая перчатка”, потому знай свой тон, баронишка.
