Читать книгу: «Пески марсианских пустынь», страница 4

Глава 4

К разочарованию Димы пылевое мглистое облако всё ещё преграждало путь к спасительному марсолёту. Можно было бы конечно попытаться найти «Марс-17», примерное направление Димка знал. Да и находился он не так уж и далеко. Но больше чем заблудиться, Дима боялся громких трескучих разрядов, что полыхали там и тут. Попади один такой в него – остался бы он жив? Что ж, придётся ждать. Дима решил вернуться на упавший корабль. Что если там найдётся что-нибудь интересное?

Он спустился на дно разлома и добрался до марсолёта в темноте на ощупь. Ему хотелось сберечь энергию, поэтому фонарик он включил лишь внутри шлюзовой камеры. Вот и проход на мостик. Было совсем не здорово вновь оказаться рядом с погибшими пилотами, но Дима быстро взял в себя в руки и постарался не обращать на них внимания. Где-то на пульте должен быть стандартный разъём подключения к бортовой навигационной системе. Дима поводил фонариком. Ага, нашёл – ниже, за болтавшейся на одном креплении дверкой панели обслуживания. Дальше дело техники. В нише на предплечье скафандра имеется такой же разъём, всё легко соединяется обычным сервисным кабелем, спрятанным там же. Опять пришлось повозиться, но Димка уже наловчился работать в защитных перчатках скафандра.

Есть соединение. Дима, затаив дыхание, ждал загрузки данных из бортовой системы марсохода. Вскоре на стекле его гермошлема отобразилось меню доступа. Управлять им было просто: с внешней стороны стекло имело чувствительное к прикосновениям покрытие. В меню значилось всего четыре пункта. Смысл первых трёх Димка не понял – слишком уж там мудрёные были термины. Скорее всего, что-то относящееся к внутреннему устройству корабля и его диагностики. Но вот последний пункт оказался чрезвычайно интересным. Записи переговоров! Вполне вероятно, по ним можно было понять причину гибели экспедиции. Дима помедлил. Так уж хочет ли он услышать голоса тех, кто лежал сейчас здесь в виде безмолвных мумий? Стало немного жутковато, и Димка поёжился. Но всё же открыл список аудиозаписей. Они располагались в хронологическом порядке, то есть от самого раннего, с момента старта и до…До самого последнего, когда марсолёт упал в этот разлом среди марсианской пустыни. Включилась первая запись.

– Пилот-один, говорит башня. Взлёт разрешаю. Женя, удачи тебя.

– Башня, вас принял. Спасибо. Ромка, полная предстартовая. Готов?

– Готов, проверку завершил. Погнали.

Прежде чем включить следующую запись, Димка глянул на уткнувшееся в приборную панель иссушенное тело. Значит, помощника звали Романом. При жизни у него был глуховатый голос, и он слегка картавил. Пилот-один – Евгений – очевидно, капитан марсолёта, он говорил резко, порывисто.

– Ты что приуныл?

– Да так. В левом компрессоре посторонний шум, по прилёту проверить надо.

– Не пудри мне мозги. Твой компрессор шумит уже десятую экспедицию. Рассказывай, что за беда?

Рома долго не отзывался. Димка даже решил, что запись испорчена, но таймер послушно отсчитывал секунды.

– Да утомился я что-то, Женька. Домой хочу, на Землю.

– Тоже мне тоска-печаль. Возьми отпуск, слетай на Землю в кругосветку. Я вот сам недавно был в Мадриде. Интересно там, не скажу что лучше Москвы, но…слушай, или, скажем, Прага…

– Нет, я не в отпуск хочу, – перебил его Рома. – Я вообще закончить хочу с экспедициями, понимаешь?

– Нет, если честно. Я только во вкус вошёл. Посуди сам, мы уже столько интересного открыли!

– Подожди, потом обсудим. Проверяю метео.

Судя по времени новой записи, прошло минут десять. Первым раздался голос Романа.

– У нас по курсу что-то вроде большого пылевого завихрения. Обойдём?

– Айн момент. Башня, я пилот-один. У меня по курсу буря или что-то вроде того, есть данные по скорости ветра?

– Это башня, уже проверили. Скорость два-ноль. Видимость низкая. Чуть позже вышлю подробные данные. Как приняли?

– Принял, башня. Ром, ерунда. Тут на Марсе, сам же знаешь, ураган – не ураган вовсе. А так, ветерок.

– Угу. Курс прежний.

Следующая запись была сделана через двадцать минут.

– Женя, у нас вибрации в левом двигателе! Сейчас гляну, что там.

– Принял. Работай.

Дальше записи шли одна за другой с короткими перерывами. Дима глянул на указатель списка. Он был уже почти в самом конце. Мурашки пробежали по спине. Зазвучал обеспокоенный голос Жени.

– Я потерял поверхность! Ромк, проверь!

– Датчики и радар в норме! Мы не видим ничего сквозь пыль, тут сплошная статика!

– Выходим выше. Башня, я пилот-один. Башня, я пилот-один, ответьте!

Башня молчала. На записи был слышен только шум помех, как в древнем радио. Снова говорил Женя.

– Не пойму, мы набираем высоту? Что с двигателями?

– Вибрация в левом, потеря мощности на правом. Я думаю, мы снижаемся с небольшим креном.

– Давай сигнал бедствия. Будем садиться.

– Принял.

Димка боялся пошевелиться, хотя сидел он возле пульта в неудобной позе, и рука уже начала затекать. Получается, всё случилось из-за самонадеянности. Они думали, что пролетят облако пыли насквозь. Дима мог видеть результаты такого решения. Да и результаты собственной глупости тоже. На записи послышался знакомый Димке треск.

– Что это, Ром?

– В нас угодил разряд. Проклятая статика. Видимо, пылевая взвесь очень сухая и легко электризуется. Двигатели едва тянут. Я сигнал бедствия отослал, но нас не слышат. Скорее всего, ветер сдувает с ближайших гор какую-то дрянь, примесь, которая экранирует всё.

– Мда…слетали в экспедицию. То есть башня слежения нас не видит?

– Думаю, что нет…Вот, чёрная дырка! Женя, мы без двигателей!

– Выводи всю мощность на компенсаторы! Живо! Сейчас контакт будет…выравниваю! Держись крепче…

– Крен! Крен влево пять! Выравнивай!

– Контакт! Держись!

Это была последняя запись в списке. Димка сглотнул горькую слюну и судорожно вздохнул. Судя по тому, что у марсолёта повреждена была только носовая часть, они не разбились сразу. Наверное, пилоту удалось сесть на брюхо. Потом они проскользили по поверхности и рухнули в разлом, ударившись на большой скорости о стенку. И поскольку станция слежения потеряла марсолёт сразу, как он вошёл в пылевую бурю, спасатели могли знать только примерный район падения. А все следы просто-напросто замело песком и пылью. Как и сам разлом.

Дима поёжился и отключился от бортовой системы. Если бы он сам попал в это пылевое облако, то его вполне могла постичь та же участь. И потом, спустя сто лет, какой-нибудь другой Дима с интересом читал бы историю про исчезнувшего мальчика, который покинул пределы защитного купола и пропал. Пропал навсегда. Димка всхлипнул, ему стало ужасно жалко себя. Это несправедливо! Так не должно быть. Его родители – исследователи самых отдалённых уголков Галактики – они всегда возвращались из всех даже самых опасных экспедиций за миллиарды световых лет. А он – Димка – умудрился влипнуть в историю всего в каких-то сотнях километров от дома! С горечью он вспомнил своё наивное удивление о той тщательности, с которой исследователи готовились к каждому вылету. И даже при этом случались такие вот несчастья. А на что же тогда рассчитывал он сам? Димка пытался подобрать подходящее оправдание: он же не собирался в настоящую экспедицию, он хотел всего лишь немного пролететь за пределы поселения и сразу же вернуться.

Эх, да что уж теперь! «С другой стороны, – подумалось Димке, – я всё ещё жив!» И было бы совсем глупо просто сидеть на дне этой дурацкой трещины и ждать, когда тебя окончательно засыплет песком. Он выбрался из марсолёта и бросил взгляд на пролом в своде. Не может быть! Свет снова лился вниз, пробиваясь сквозь клубы пыли матовыми искрящимися лучами. Димка не верил своим глазам, он заторопился к пролому. Никогда в своей жизни он так быстро не карабкался по склону. Сегодня он, возможно, побил бы все Галактические рекорды по лазанию, если бы такие существовали. Вот и край плиты. Пролом уже затянуло тонкой, пока ещё прозрачной коркой пыли. Она легко рассыпалась от одного прикосновения; Дима рывком подтянулся на руках и выбрался наружу.