Читать книгу: «Чай с лимоном», страница 6
Глава 10
Когда я снова открыл глаза, казалось, прошло не меньше суток. Словно провалился в глубокий длинный сон. Однако на самом деле прошло всего несколько минут, пусть час, не больше. А может, и больше – трудно сказать. На улице было по-прежнему многолюдно, но не так, как в будние дни. По Якиманке шли толпы людей, машин было немного. Подвинув кресло удобнее, я завёл мотор. На дисплее высветилось «16:19».
– Вот это я поспал! – сказал я сам себе и начал разминать затёкшую шею круговыми движениями головы. – Почему меня вообще так срубило? Хотя встал и вправду рано. Особенно если учесть, что сегодня суббота. Какого хрена этот грёбаный «Global Investments Ltd» работает по выходным?
«Аня, Аня, Аня…» – неожиданно застучало в голове. В груди самопроизвольно сжался комок тоски по любимой жене, появилось чувство волнения. Сильного волнения!
Я снова оглядел салон автомобиля: он был чист и убран. В бардачке напротив пассажирского сиденья лежали какие-то бумаги, в подстаканнике на центральной панели – пачка жвачки. Я повернулся в сторону заднего сиденья и увидел тот самый портфель, который забрал утром из квартиры. Он так и лежал там, куда я его положил.
– Леха, ё-мое, как же ты телефон умудрился забыть, а? – Я снова вспомнил о потере. – Растяпа!
А ещё в портфеле лежал кошелёк с деньгами, и при мысли об этом я слегка повеселел. В кошельке и вправду была значительная сумма наличных и куча кредитных карт разных банков. Все на моё имя. Переложив портфель на переднее сиденье, поближе к себе, я передвинул рычаг коробки передач на «D» и выехал на дорогу. Свободно преодолев центр города и Садовое кольцо, я заехал в большой торговый центр около станции метро «Курская», единственный, который удалось вспомнить.
– Айфон, пожалуйста, – сказал я продавцу в магазине электроники.
– Вам какой?
– Последний.
Забрав новый телефон и оплатив его наличными, я зашёл в салон сотовой связи, который располагался в том же центре. Мой паспорт тоже оказался в портфеле, поэтому мне с лёгкостью восстановили сим-карту. Весь процесс занял около получаса. Чуть больше времени понадобилось для настройки нового телефона и выгрузки из облака необходимых данных. Пока происходил весь этот волшебный процесс, я выпил чай и съел печенье. Свежего лимона в кафе не оказалось.
Спустившись в паркинг торгового центра с новым телефоном в руках, я сел в машину и пролистал список контактов. В сущности, он особо не изменился. Те же записи. Номера Анны в памяти аппарата по-прежнему не было.
Восемь девятьсот шестнадцать семьсот тридцать четыре… Я задумался. То ли сорок два шестьдесят семь, то ли шестьдесят семь сорок два… А может, и семьдесят шесть двадцать четыре… Мне никогда не приходилось запоминать её номер, поскольку с первого дня нашего знакомства он был записан в памяти телефона. Нет, я ведь точно помнил, что последние цифры – сорок два шестьдесят семь. Или нет? Память стала подводить – это плохой знак, надо бы витаминов каких-нибудь попить.
Так как тариф Аниного телефона был корпоративный и оплату осуществляла организация, то и баланс пополнять мне никогда не доводилось. Только сейчас я наконец понял, какой большой ошибкой было хранить всё в памяти телефона.
Но ведь тогда, в ресторане с Романом, я набрал её номер по памяти! Просто взял Ромкин телефон и ввел цифры, ошибиться я никак не мог. Да, в своём мобильнике я всегда находил запись в «Избранных», но и номер всегда был в моей голове. Такое чувство, что не звонил ей уже год. А как понять, сколько прошло времени? Фигняяя…
Привычным движением я скользнул большим пальцем по безымянному – кольцо было на месте. Моё кольцо. Но… в кровати-то утром лежала не Аня! А было ли у той девушки кольцо? Не помню. Не смотрел на её руки. Помню только эту несуразную грудь и волнистую кожу. И волосы-водоросли.
– Фууу, –натурально поморщился я. – А дети-то чьи были? Наверное, мои. Во прикол! То есть у меня есть дети, их воспитывает какая-то женщина нелепого телосложения, и я даже не знаю, как их всех зовут, но у меня есть «Порше» и любовница? Зачёт! Хотя какой ещё на хрен зачёт, если я своих детей по имени не знаю! Они точно не мои! Подцепил, наверное, какую-то деваху с детьми по пьяни и поселил у себя.
Я задумался. Думать пришлось долго, поскольку такое объяснение ситуации меня абсолютно не устраивало.
– Хрень! – страстно выругался я и слегка потряс головой. – Если б я и хотел притащить кого-то домой, то точно не сорокалетнюю тётку с детьми! Как же звали ту красотку у бассейна? – Я вновь задумался. – Лидия – так к ней обращался официант. Точно. Лидия великолепна. А вот Алина… Алина – это мечта!
Я вновь прикрыл глаза, стараясь вспомнить Алину в том образе, в котором увидел её в кабинете у Светланы Владимировны. В том строгом чёрном костюме и белой, выглаженной до идеала блузке, она выглядела в тысячу раз соблазнительнее! Я начал мысленно раздевать Алину, поочередно снимая с неё элементы делового костюма, ярко представляя себе её высокое и стройное молодое тело, такое обвораживающе сексуальное и дерзкое; я вспоминал ощущения плотности её груди и упругости сосков, навсегда застывших в осязании моих пальцев, представлял, как я медленно двигаюсь губами вниз по её дурманящей запахом нежности кожи, еле касаясь поверхности, но периодически трогая своим языком выступы на её юношеском теле, туда, в самый низ, где меня ждал тот букет красок, ради которого я был готов продать душу! Ничего в жизни меня не возбуждало так, как Алинины красивые ухоженные пальцы ног, смело накрашенные разными яркими цветами!
Я почувствовал, как возбудился. По телу носился жар, сердце ускорило ритм, ладони вспотели. Я открыл глаза, и мой взгляд упал на значок «Порше» в центре руля. Да, в этой машине мне было бы гораздо приятнее ездить с Алиной.
Приоткрыв окно сантиметров на десять, я приблизился к нему и сделал глубокий вдох. Запах Москвы легко узнавался с первого раза: та же смесь пыли, выхлопных газов и надменности. Нельзя сказать, что эта комбинация меня сильно радовала, но так или иначе заставила немножечко прийти в себя. Просидев у приоткрытого окна еще несколько минут и понаблюдав за прохожими, неспешно плывущими по центру столицы в выходной день, я размял шею круговыми движениями и выпрямился в кресле. Эйфория медленно улетучивалась в атмосферу города, осознание реальности вытесняло сладостные фантазии.
Аня. Мне непременно нужно найти Аню! Но зачем? Этот вопрос, пожалуй, впервые повис в воздухе без ответа. Что вообще за дурацкий вопрос? Зачем мне искать жену, которую я так люблю и которую необъяснимым образом потерял? А может, у меня и вправду с головой не всё в порядке? Может быть, та девушка в кровати утром и была Аня, просто у меня провалы в памяти, и я не помню, как она выглядит? Да и важно ли это, если у нас уже есть дети?! Я ведь всегда так хотел детей…
– Барсуков, очнись! – резко скомандовал я себе. – Ты же не больной, правда? Пора разобраться во всей этой хреновине!
Словно для очередной проверки, дабы окончательно убедиться, что телефон Ольги Александровны выключен, я позвонил на привычный мне тёщин номер. Чуда не произошло.
Я позвонил Роману.
– Слушаю! – строго ответил он заспанным голосом, будто в очередной раз только что встал с кровати. – Кто это?
– Это я – Лёша, привет!
– Лёша? – Он задумался. – Барсуков, что ль?
– Да, я…
– Ааааа, – протянул Ромка, – Лёха, привет! Чё, ты как?
– Встретиться нужно, Ром. Пиздец какой-то происходит…
– Он сейчас везде происходит, – усмехнулся Ромка.
– Это понятно, но у меня какой-то особенный.
– Что предлагаешь?
– А ты где сейчас?
– Дома. – Роман и вправду только открыл глаза.
– Это на Павлике? – уже с опасением переспросил я.
– Нет, блин, на Рублёвке! – он снова усмехнулся. – Конечно, на Павлике! Ты же знаешь. Заскакивай.
– Скоро буду.
Я положил трубку и выдвинулся в сторону его дома.
Знакомый старый двор, грязный, исписанный в три слоя маркерами подъезд, скрипучая дверь… Всё, как раньше, в студенческие времена, когда мы почти ежедневно после учёбы зависали у Ромки дома, поскольку родители у него приходили очень поздно, а гулять можно было ходить на рельсы, за вокзал, шарясь по скучающим вагонам товарных поездов.
– Привет, проходи. – Роман пожал мне руку и закрыл за мной дверь. – Чаю будешь?
– Да, выпью кружечку.
– Чёрный с лимоном? – переспросил Роман из кухни.
– Да, как обычно…
В сущности, в доме Романа с годами ничего не менялось. Всё та же старая мебель, разбросанные вещи, замшелый запах влаги и железнодорожного солидола, жёлтые бумажные обои, отваливающиеся углами от стены… Кроме разве что раскладного дивана, на котором он спал в детстве, хотя тот уступил место массивному компьютерному столу, который в свою очередь тоже давно не использовался по назначению, поскольку у Романа был ноутбук.
– Ты только проснулся, что ли? – спросил я Ромку, окинув квартиру взглядом. В гостях у него я не был давно.
– Нет, не только. Уже в ванной повалялся и почту раскидал, –усмехнулся Ромка, не переставая шарить по пустому холодильнику, видимо, в поисках лимона.
– Ну, почта и ванная – это у тебя святое с института, я помню.
– Даже раньше, со старшей школы. – Он закрыл холодильник. – Извини, нет лимона.
Ещё пару минут он возился с чашками и кипятил воду. Наконец поставил дымящийся чай на компьютерный стол и сел на стул рядом.
– Ну, рассказывай, что у тебя случилось?
Я не знал, с чего начать. В голове роились воспоминания последних дней и события последних часов. К тому же вчера в баре в присутствии этого Сергея поговорить нам так и не удалось.
– Вы как вчера вечер закончили? – начал я издалека.
– В смысле? – Роман отхлебнул кипяток и озадаченно глянул на меня.
– Ну, вы с Серёгой потом из пивнухи куда поехали? Я что-то вчера потерялся…
– Вчера? Из пивнухи? Ты ничего не путаешь?
– Стоп, Ром! – возбужденно перебил я его. – Харэ! Мы вчера с тобой сидели на Пятницкой, с тобой и Серёгой. Вы оба весь вечер меня грузили про какие-то проблемы, про какой-то замут, ты чего?
– Лёш, – Роман медленно поставил чашку на стол, – ты здоров? Может, тебе чего приснилось? Ты ничего не употреблял?
– Так! – выпалил я куда-то в потолок и глубоко выдохнул. – Давай без приколов, о’кей?
– Да какие тут приколы, друг? Ты сам – ходячий прикол!
– То есть хочешь сказать, что вчера мы не встречались? – Я пристально смотрел Роману в глаза.
– Нет, я вчера дома весь вечер был.
– Хорошо. А позавчера? Мы же пили пиво с тобой вдвоём?
– Лёха! – Роман расплылся в идиотской улыбке. – Да ты что? Перегрелся? – Он по-дружески толкнул меня в плечо. – Мы с тобой последний раз встречались у Пашки на днюхе, недели три назад. Помнишь?
– Помню! – всё также возбужденно ответил я, не понимая, о чём тогда говорить. Эта ситуация всё больше и больше походила на безумие.
Я взял чашку, подул на содержимое, сделал пару глотков и поставил её обратно на стол.
– Может, ты с кем-то другим встречался? – В глазах Романа читалась ухмылка. Похоже, он не до конца верил моим словам, принимая всё за шутку.
– Давай с другого начнём, хорошо?
– Валяй! – Ромка довольно откинулся на стуле.
– Жена у меня есть?
– Жена? – Роман закатился таким смехом, что я аж дёрнулся мурашками по телу. – Жена? – у него из глаз натурально катились слёзы. – Да ты рехнулся, Лёха! Ну ты выдал!
Я уже не знал, как реагировать на его поведение, и дожидался, когда он закончит биться в истерическом хохоте.
– Ром, давай серьёзно, меня эта ситуация уже замучила!
– Давай, друг, давай. – Он пытался сосредоточиться, искусственно сдерживая смех и утирая слезы.
– Девятого июля две тысячи одиннадцатого года мы поженились с Анной! – голосом робота из автомата по продаже билетов продолжал я.
– Анной? – переспросил меня Роман и снова хрюкнул. – Ой, прости. Анной. Ага. И чего?
– Ты совсем мудак, Ром?
– Блин, Лёша, кончай! Что за ахинею ты несешь? Какая Аня? Какая свадьба? Я тебя знаю со студенческих лет! Ты всю жизнь жил один, бухал, баб водил – и даже не всегда с друзьями делился! – Он снова разулыбался.
– А дети?
– Дети? Какие, к чёртовой матери, дети? У тебя ни одна девка больше месяца дома не прожила! Я уже устал запоминать их имена!
Роман говорил тоном родителя, который открывает своему ребёнку новый мир, описывая в красках неведомые ранее чудеса. Я чувствовал себя крайне хреново, продолжая не верить его словам.
– Ничего не понимаю, друг! – перебил его я.
– А чего тут понимать? Или ты хочешь сказать, что у тебя семья и дети есть, о которых я не знаю? – Он тоже посмотрел на потолок. – Хотя от тебя чего угодно можно ожидать!
– Ром, я два года с Аней живу!
– Два года? Слушай, друг, я не хочу тебя пугать, пойми меня правильно, ты взрослый мужик, но мне кажется, у тебя с головой что-то… Ты не падал? Травм нет? Может, у тебя опухоль какая…
– Иди ты в жопу! – в сердцах заорал я, вскочил со стула и подошёл к окну.
Внизу, за домом, на множестве параллельных, словно струны, рельсах рядами стояли железнодорожные составы. Где-то вдалеке медленным темпом двигалась зелёная электричка, глухо перебирая железными колёсами по стыкам путей. Сотни чёрных проводов, натянутых сверху, были засижены тысячами таких же чёрных городских птиц. Внизу, у стены дома, двое мальчишек пинали какие-то ржавые банки.
– Ром, поехали ко мне, сам посмотришь.
– Поехали! – без раздумий ответил Роман. – Дай только джинсы надену.
Мы вышли во двор. Заходящее солнце освещало старую пятиэтажку слегка загадочным светом. Разбросанный повсюду мусор, по всей видимости разнесенный ветром, и два ржавых остова автомобиля, вросшие с годами в землю, создавали поистине ужасающую картину старого московского двора.
– Ого! А «Кайен» ты где нарыл? – удивлённо спросил Роман, когда мы подошли к автомобилю.
– Я не знаю, что тебе сказать, вроде как он мой… – Я и вправду не понимал, как ответить на его вопрос.
Через пару минут, вырулив из ужасных дворов, мы выехали на Садовое кольцо.
– Что за муть играет? – возмутился Ромка, пытаясь найти кнопку переключения радиостанции. – Где «Рекорд»?
– Ром, ты лучше глянь в бардачке документы, – заволновался я, вспоминая недавнюю историю с гаишниками.
Роман порылся в бардачке и достал валявшееся среди каких-то бумаг свидетельство о регистрации.
– Царёва Ольга Борисовна, – произнес он. – Это явно не ты.
Я задумался.
– Не знаю такую. А ты?
– Я уж тем более! – ответил Роман и положил документ обратно в бардачок.
– Ну и по фигу! Доверенности-то отменили, спасибо ментовскому богу! Главное, что документы есть.
– Так ты его дёрнул у кого, что ль? – Ромка широкими глазами смотрел на меня. – Лёха, ты кадр! А чё? Нормальная тачка! – Он похлопал ладонью по панели приборов.
– Да, согласен, мне тоже нравится. Лучше, чем «бэха».
– «Бэха»? – Он сделал звук магнитолы тише. – Какая еще «бэха»?
– Моя «пятерка», Ром! Или хочешь сказать, что её тоже не было?
– Ну хэзэ. Ты «бэхи» с детства не перевариваешь. Всегда же говорил, что это помойка для чурок. – Он улыбнулся.
– Да, это правда. – Я снова задумался.
Роман был однозначно прав в том, что я всегда хаял продукцию завода «БМВ». Я действительно их не любил и не понимал. Но ведь я точно помню, что у меня была баварская «пятерка», и она мне нравилась! Может, я и вправду схожу с ума?
– «Сиерру» куда дел? – прервал мои размышления Роман.
– На Пятницкой оставил, – ответил я. – Когда вчера к вам с Серёгой приезжал.
Роман смотрел на меня с удивлением и улыбкой. Ему явно не хотелось снова затевать этот разговор, но в его глазах читалось раздражение из-за повторяющейся издёвки.
– Ну да, ну да, – протянул он, – ты только не продавай её никому, лучше мне отдай, машина мировая! Столько всего пережила – страшно вспомнить! «Кайен», конечно, хорош, – Роман снова постучал ладонью по панели приборов, – но «Сиерра» – это «Сиерра». Классика!
Тем временем мы подъезжали к моему дому. К большому удивлению, во дворе свободных парковочных мест не нашлось, поэтому я заехал на тротуар непосредственно у входа в подъезд.
– Добрый вечер, Алевтина Михайловна! – поздоровался я с консьержкой, как обычно сидевшей в своей будке.
– Подожди, Лёшенька, – закричала она, выбегая ко мне навстречу, – ты денюжки-то мне когда отдашь? Я же не могу за тобой всё время бегать! Все платят, один ты бабушку игнорируешь.
– Ой, простите, а сколько я должен-то? – Мне стало немного стыдно, особенно при Романе.
– Да за четыре месяца уже. Две тысячи. Да и этот уже кончается, скоро все платить будут…
Я сунул руку в карман и достал пачку тысячных купюр, на ощупь тысяч десять или пятнадцать. Быстрым движением руки вынул три купюры и протянул консьержке.
– Вот, Алевтина Михайловна, ещё за следующий сразу отдам, пока есть.
– Зарплату, что ль, получил? – Алевтина Михайловна недоверчиво смотрела на пачку денег, которую я сжимал в руке.
– Ага, – буркнул я. – Ром, пошли.
Мы поднялись на лифте на восьмой этаж. Из-за полного непонимания происходящего меня переполняло жутким волнением. Вспоминая утро и спящих детей, пытаясь смоделировать ожидавшую меня за дверью квартиры ситуацию, я повернул ключ и вошёл внутрь. В квартире было тихо. Я включил свет в прихожей, Роман закрыл дверь. Мы разулись и по привычке прошли в кухню. Везде было убрано. Никаких лишних вещей, лишь около раковины стояла пустая немытая чашка с засохшим чайным пакетиком внутри.
– Ну и где дети? – подколол Роман, нарушив тишину.
Я молчал. Оглядев кухню, я снова вышел в коридор и заглянул в соседнюю комнату: тоже пусто и убрано. Никаких детских кроватей, игрушек, одежды или чего-либо ещё, напоминающего о детях.
Всё так же молча я прошел в спальню. Как и утром, мебели было много: кресло в углу, высокий торшер с ажурным плафоном, какие-то статуэтки на тумбах – всё то, что меня удивило ещё утром.
– О! – произнес я. – Видишь? Мебель не моя!
– А чья? – Роман стоял рядом и тоже внимательно рассматривал обстановку.
– Бля, Ром, говорю же тебе, у меня этого всего не было! – широкими шагами я подошёл к ванной и открыл дверь.
В ванной, как и утром, на тумбе лежали полотенца. Шампуни, кондиционеры и различные дезодоранты аккуратно стояли на полках. Женской химии не было. В стакане у раковины красовалась всего одна зубная щетка.
– Утром были дети… – придурочным голосом протянул я.
– И Анна? – издевательски спросил Ромка.
– Нет, не Анна. Какая-то другая девушка… – Я прекрасно понимал всю абсурдность этих оправданий. Даже в собственных глазах я выглядел полным идиотом.
– Лёш, ты реально меня пугаешь. – В его голосе чувствовалось искреннее беспокойство.
Мы снова перебрались в кухню. На всякий случай я проверил содержимое холодильника: пара консервных банок, пачка молока и сыр. Ещё что-то по мелочи. Никаких признаков семейной жизни.
– Стой, Ром! – Меня словно пробило током. – Посиди, я сейчас вернусь!
Я рванул обратно в спальню. В углу одёжного шкафа стоял небольшой сейф, в котором я хранил документы и немного наличных на всякий случай. Я набрал код и открыл дверцу.
– Нашёл! – заорал я. – Нашёл, Ром!
Я влетел в кухню и протянул Ромке документ. Тот взял его в руки, внимательно осмотрел и зачитал:
– Свидетельство о браке. Барсуков Алексей Игоревич. Царёва Ольга Борисовна. Девятое июля две тысячи одиннадцатого года.
Он поднял на меня глаза.
– Всё-таки не Анна, а Ольга? – Он расплылся в улыбке.
Снова будто удар током. Я стоял молча, боясь пошевелиться. Мыслей в голове не было. Эмоций тоже. Полнейшая безысходность наполняла тело колким жжением.
Глава 11
Мы с Романом сидели на кухне и пили чай, закусывая сыром. Кроме пары пакетиков и воды из крана ничего толкового найти не удалось. Я молча размышлял о происходящем. Роман громко отхлёбывал из кружки и постоянно строчил кому-то СМС. Периодически он отрывался от телефона, смотрел на меня, неподвижно сидящего на табуретке в углу, снова делал глоток и погружался обратно в мобильный.
При всей глупости ситуации я действительно не понимал, что нужно делать. Я старался вспомнить хоть кого-то по фамилии Царёва, вертел воспоминания о пробуждении с Алиной, проигрывал в голове утренние сцены с обнаружением детей в спальне, перебирал самые тонкие детали нашей с Анной свадьбы… Всё это было абсолютно реальным, и у меня не оставалось ни малейшего сомнения в том, что я в здравом уме.
– Ром, – обратился я к другу, увлечённо что-то печатающему на малюсенькой клавиатуре старого телефона.
– А? – Он поднял глаза в мою сторону.
– А помнишь, мы в боулинг ездили играть много лет назад? Ты ещё неожиданно обыграл всех, даже Тоху, а потом гордился этим полгода?
– Нуууу, – протянул Роман, глядя куда-то в сторону холодильника, – что-то было такое, не помню точно. Это в «Самолёте», что ль?
– Да, в «Самолёте». Мы даже вроде тогда с последней пары сбежали, поскольку дешевле было. Помнишь?
– Ага, помню. Это где-то на четвёртом было вроде. А ты это к чему?
– Не помнишь, с кем я был тогда?
– С кем? – Он снова задумчиво уткнулся взглядом в холодильник. – Да вроде один. Там я был, ты, Тоха, рыжий и… – Он перевел взгляд на меня. – Точно! Ты с девчонкой какой-то пришёл! Я ещё тогда сильно удивился, почему мне ничего не говорил. Помню!
В моей голове в очередной раз пронеслись сцены того вечера. Я был рад, что хоть какие-то воспоминания у нас совпадают.
– Вспомнил! – Глаза Романа сияли и искрились. – Ты с Анькой был с первого курса… ща вспомню… как её там… фамилия такая дурацкая у неё была… – Он снова отхлебнул чаю и странными движениями покачал головой из стороны в сторону. – Ромашкина… Нет! Рюмкина… Нет! О! Рожкина! Точно, Рожкина! Страшная такая.
– Ээээ, друг, ты поаккуратней с описанием-то, – заволновался я.
– А ты к чему это вообще, Лёш?
– К тому, что с ней-то мы и поженились! Ты же был на свадьбе, Ром! Помнишь?
– Ты и Рожкина? – Роман улыбнулся, явно пытаясь удержать внутри переполняющие его эмоции.
– Да, Ром, я и Рожкина! Не строй из себя идиота! Аня – отличная девчонка! И не такая уж и страшная…
– Слушай, Лёха, я не против. Рожкина так Рожкина. Да хоть Станиславовна из деканата, –снова усмехнулся он, – лишь бы тебе нравилась. Только вот свадьбы я никакой не помню. Да и не помню, чтоб ты вообще с этой Рожкиной хоть раз где-то потом появлялся. Она, помню, маленькая была, первый курс, а ты её к нам притащил, к парням здоровым. Она, кажется, так весь вечер и молчала от испуга!
– Ром, а может, это ты головой ударился, а?
– Я? – возмутился Роман. – Головой? Ну-ну… Тогда это что? – Он протянул мне всё то же свидетельство о браке, на котором большими буквами было написано «Царёва Ольга Борисовна».
– Да хрен его знает! – вспылил я, встал с табуретки и подошёл к раковине. – Это полная херня!
Я вымыл чашку, поставил её вверх дном рядом с раковиной и повернулся к Роману. Тот смотрел на меня. Большие пластмассовые часы на стене послушно выстукивали ускользающее время. Тишину кухонных посиделок нарушил звонок телефона Романа.
– Алло, слушаю, – ответил Рома. – Серёга?! Ооооо… Привет-привет! Давненько… Прикинь, только недавно тебя с Лёхой вспоминали. Ну да, с Барсуком. Он ко мне сегодня приехал, уверял, что мы вчера втроём бухали! Ну да. – Роман улыбался во весь рот и пристально на меня смотрел. – Вот он, рядом стоит. Какие предложения? Почему бы и нет. Ща спрошу.
Роман оторвал телефон от уха и обратился ко мне:
– Серёга звонит, предлагает встретиться у него на хате. Говорит, Эдик заезжал, шишки привёз. С нас пивас.
– Слушай, Ром… – Я задумался, поскольку от всех событий голова шла кругом, а от необъяснимой пропажи детей и незнакомки из моей квартиры меня ещё потряхивало изнутри. – Я, пожалуй, пас.
– Пас? – яростно переспросил Роман. – Слышь, Серый, он пас. А хрен его знает. Он уставший какой-то. Как это ладно? Стопэ, я приеду.
Роман положил трубку.
– Так чего? Го к Серёге, там свежак. Ща только в «Пятёрку» заскочим, пивка возьмём. Деньги есть? Я тебе завтра отдам. Погнали, хули тут сидеть и тухнуть?
Роман резко встал и направился к выходу.
– Ром, стой, – крикнул я, хотя тот уже натягивал на ноги кроссовки. – Я тут останусь, не поеду. Ну, или попозже подтянусь.
– Да чего с тобой на фиг, а? – Роман явно не ожидал моего отказа.
– Говорю же, дружище, хрень какая-то происходит. Даже не знаю, как объяснить.
– Не надо ничего объяснять, вижу. – Роман, полностью обутый, улыбался во весь рот. – Ольга Борисовна значит? Ну ты жук, блин!
– Да не знаю я никакую Ольгу! – заорал я. – У меня глюки какие-то, понимаешь? В голове всё смешалось на хрен!
– Так, Лёш. – Голос Романа стал тише и спокойнее. – Ты давай и вправду успокаивайся. Времена тяжёлые – согласен, но надо держаться, понимаешь? Есть снотворное? Ну, или водки въеби и спать ложись. Отдохнуть тебе надо. С вашим этим долбанутым графиком работы точно с ума можно сойти.
– Каким графиком? – поинтересовался я.
– Ну, этим… в субботу работаете, понедельник выходной. Кто так делает? Все нормальные люди в субботу отдыхают. У тебя начальник – еблан. Так ему и передай. – И Ромка снова растянул губы в улыбке. – Так ты едешь?
– Нет, останусь. Ты прав, выспаться надо. И без алкоголя. Попробую поспать, хотя и не хочется, я днём не кисло дреманул.
– Так я тебе о чём и говорю! Организм устал, раз уже днём отрубаешься. Ложись спать. Завтра созвонимся, только ты рано не звони, я спать буду. А шишек мы тебе оставим, не очкуй.
Роман подмигнул, вновь улыбнулся, пожал мне руку и вышел в коридор. Я закрыл за ним дверь и вернулся на кухню. За окном темнело, город зажигался яркими фонарями и выглядел нарядно. Я включил чайник и достал из нижнего ящика кухонного гарнитура обувную коробку. В коробке лежали медицинские принадлежности: какие-то таблетки, пара бинтов, тюбик йода, градусник и согревающий крем от ушибов. Я порылся и нашёл блистер, на котором было написано «Феназепам». Немного поразмыслив, я выдавил себе одну таблетку и положил её под язык. Тем временем вскипел чайник. Я налил ещё одну кружку чая, присел на стул и взял в руки телефон.
По привычке проверив список номеров в надежде на очередное чудо, я не нашел ни одного контакта с именем Анна или Ольга, зато среди «Избранных» наткнулся на запись «Любимая». Точно! Её я видел ещё утром, когда выезжал из двора. Не задумываясь ни на секунду, я нажал кнопку вызова.
– Алло, – не сразу ответил приятный женский голос.
– Алло? – осторожно спросил я, прислушиваясь к голосу в попытке узнать, знаком ли он мне.
– Да, привет. Ну ты как, закончили уже? – Голос был похож на тот, который я слышал утром.
– Закончили, – ровно ответил я, – а вы где?
– Дома, – так же спокойно ответила девушка. На заднем фоне были слышны крики маленьких детей. Видимо, тех самых, что я видел спящими в кроватках ранее. – У тебя всё хорошо?
– Да как тебе сказать… – Я немножко завис с ответом. – Да, всё хорошо. Я тоже дома.
– Отлично. Поужинал?
– Нет. Тут нет ничего. Чаю попил.
– А ты ждал, что тебе кто-то приготовит? – Девушка явно улыбалась.
– Ну да, ты.
– Смешно. Так ты сегодня приедешь? Или Пашковский опять на воскресенье оставляет?
– Не знаю пока. Посмотрим. Работы много.
Девушка в трубке разочарованно вздохнула, но сделала это без желания выразить своё недовольство, а скорее естественно.
– Надеюсь, приедешь. Я соскучилась. И дети тоже.
– И я надеюсь. – Я выдержал легкую паузу. – Слушай, я хотел тебя спросить…
– Спрашивай, а то мне бежать пора, они долго там не просидят. Слышишь, играют вместе?
– Да, слышу. Я сегодня как-то переутомился, голова совсем кругом идёт, аж страшно. Короче… Понимаешь… Я забыл, как к вам лучше доехать.
– В смысле? – Голос девушки зазвучал более напряженно. Детские крики становились всё громче.
– Говорю же тебе, – начал оправдываться я, – никак не могу вспомнить маршрут. Как я к вам обычно езжу?
– По Ярославке. Лёш, ты точно в порядке?
– Да-да, по Ярославке, точно. Пашковский проектом этим завалил со «Стептроником», все мысли о нём только. Затупил. Сижу и думаю, по Ярославке ехать или по Щелчку?
– Мы по Ярославке ехали.
– Отлично. А как посёлок называется?
– Какой посёлок, Лёш? В деревне мы у родителей. В Плещеево.
– Ну да, в Плещеево, его и имел в виду, – соврал я.
– У нас отличная погода, гуляем много, невероятно тёплая осень в этом году, – сказала девушка.
– Осень отличная! – согласился я. –Может, лучше завтра утром приеду? – В голове промелькнула мысль о том, что можно поехать сейчас, но я сразу вспомнил, что принял феназепам, и он должен подействовать в ближайшее время.
– Завтра так завтра. Может, пробок меньше будет.
– Да, точно, быстрее доеду. В общем, давай до завтра, я тебе утром позвоню перед выездом, хорошо?
– Мы тебя всегда рады видеть, приезжай скорее! Дети очень обрадуются!
– Договорились. Тогда до завтра.
– Спокойной ночи, Лёш.
– Спокойно ночи, Оль.
В трубке повисло молчание. Было лишь слышно, как на заднем плане кричали дети. Один из них всхлипывал, словно собираясь заплакать.
– Оль? – переспросила девушка. – Меня вообще-то Лена зовут, – с сильным раздражением добавила она.
– Коль, говорю, коль так, то спокойной ночи, – попытался свести в шутку я.
– Да пошёл ты! – ответила Лена и повесила трубку.
Я сделал пару больших глотков чая, несколько минут смотрел в окно на проезжающие вереницей автомобили вдалеке, в ванной почистил зубы и лёг в кровать. Тянуло в сон. Я выключил торшер и закрыл глаза.
