Читать книгу: «Чай с лимоном», страница 4

Глава 6

Решив не возвращаться к Роману и Сергею, я вышел на улицу и поймал такси. Ехать было совсем недалеко, поэтому оставшихся наличных денег должно было хватить. За те минуты, что мы двигались в сторону Никитского бульвара, в моей голове пробежал десяток тысяч мыслей. Куда я вообще еду? Кто такая эта Алина и чего я от неё хочу? Где Анюта и почему телефон Ольги Александровны заблокирован? Что вообще произошло со мной и всем окружающим меня пространством?

– Сто пятьдесят, – гаркнул нерусского вида водитель такси в мою сторону, когда мы приехали по указанному мной адресу.

– У меня только сто двадцать, – ответил я, копаясь в карманах штанов в поиске денег.

– А надо сто пятьдесят, – настаивал таксист, то ли узбек, то ли таджик – не разберёшь.

– Слушайте, вот сто двадцать, – я протянул водителю сторублёвую купюру и металлические монеты, – больше и правда нет.

Водитель взял деньги, а я поспешил выйти из машины, пока тот не передумал. Машина уехала, и я остался стоять на улице рядом с длинным жилым домом сталинской эпохи, монументально растянувшимся вдоль Бульварного кольца. В центре Москвы было многолюдно и шумно. Я достал телефон и позвонил Алине:

– Я на месте, – сообщил я ей.

– Жди, сейчас спустимся, – полушёпотом ответила Алина и повесила трубку.

Минут через пять ко мне подошёл худой парнишка в спортивном костюме и кепке, глубоко натянутой на лоб так, что почти не было видно глаз.

– Пойдём, – тихо сказал он и сделал еле заметный кивок головой в сторону подъезда.

Мы подошли к подъезду дома, паренёк быстро набрал код на входной двери, мы поднялись по ступенькам на второй этаж и зашли внутрь одной из квартир. Внутри было темно, длинный коридор не имел конца, тусклые лампы освещали картины, висевшие в тяжёлых золотых рамах вдоль стен коридора. Слева и справа вдоль коридора были двери, прикрытые тяжёлыми тёмно-красными портьерами на манер старинных театральных занавесов, только в миниатюре. Парнишка, с которым мы зашли в квартиру, мгновенно исчез в полумраке коридора, а навстречу мне выплыла женщина, совершенно не молодая, ярко накрашенная помадой и прочей косметикой, в абсолютно отвратительном платье, походившем на нечто среднее между нижним женским бельём девятнадцатого века и вульгарной ночной сорочкой французских проституток, какой я её себе представлял. Голое тело этой женщины, старое и дряблое, торчало со всех сторон, но её это совершенно не смущало. Складки кожи, обвисшей и неестественно бледной, с кое-где выделяющимися синими венами, выглядели не просто непривлекательно, а скорее отвратительно. При этом женщина широко улыбалась ровной приятной улыбкой, что в целом скрашивало первое неприятное впечатление, но всё же не давало ответа на вопрос, для кого устроено это старческое представление в явно недешёвом борделе в центре столицы.

Я не первый раз попал в такого рода заведение, поэтому хорошо знал, какие у них правила. Система устроена таким образом, что сначала тебя изучают безопасники на предмет банальных рисков: пьяный ты или трезвый, похож на мента или нет, пришёл один или с кем-то, не предупредив заранее, и если они дают «добро» и запускают тебя внутрь помещения, то дальше с тобой работает «мамочка» – местный менеджер, в задачи которой входит направить тебя в нужное русло, узнать все пожелания, рассказать правила поведения и взять оплату. В том, что эта немолодая женщина тут за мамочку, сомнений не было.

Женщина медленно выплыла из темноты коридора в мою сторону с широкой улыбкой и загадочным «Привееет», сказанным с придыханием, но как только свет тусклого торшера осветил её лицо, я остолбенел от ужаса!

– Ольга Александровна, это вы? – с огромным удивлением спросил я, никак не ожидав увидеть в борделе собственную тёщу.

Женщина немного опешила, но продолжила улыбаться и двигаться в мою сторону.

– Какой ты у нас официальный сегодня! – играючи произнесла она. – Давай без отчеств, можно просто Оля. – И она подошла ко мне настолько близко, что край её нелепого белья коснулся моей одежды, отчего меня прошибло мурашками, словно электрическим током.

– Ольга Александровна, – не мог поверить я своим глазам, – я совершенно не ожидал вас тут увидеть!

– А ты Алексей, правильно? – спросила Ольга Александровна, не обращая никакого внимания на то, что я вновь назвал её по отчеству.

– Да, Алексей. – Я замер на месте и не мог пошевелиться.

– Лёша, – театрально нежно обратилась ко мне Ольга Александровна и положила руку мне на плечо, – не стесняйся, проходи в шестую комнату, Алина уже ждёт.

Она резко повернулась ко мне спиной и, отточенным движением взяв меня за руку, повела в глубь коридора. Её ладонь, такая немолодая, но всё ещё по-женски нежная, явно намазанная разнообразными кремами, вызывала во мне чувство отвращения. Ну не может это быть Ольга Александровна! Наверное, показалось… Да как такое может показаться, если это совершенно точно она, моя тёща, мама моей жены, супруга Сергея Павловича, в гостях у которой я был столько раз, что спутать её с кем-то я просто не мог, в каком бы состоянии ни находился! Женщина вела меня по темному коридору всё дальше и дальше, нелепые картины на стенах проплывали подобно вагонам товарняка, друг за другом, а одинаково массивные, бесконечные, тяжёлые велюровые портьеры создавали атмосферу старого королевского чулана; мы погружались куда-то внутрь дома, в его тишину и спокойствие. Я держал в руке ладонь Ольги Александровны, а она тащила меня вперёд с настойчивостью тепловоза.

В шестой комнате, самой дальней из всех, было так же темно и уютно. Тяжёлые тёмные портьеры переросли в такие же тяжёлые шторы во всю стену, высокие потолки и лепнина, подсвечиваемая миниатюрными лампочками, создавали антураж королевской спальни, а огромная кровать в центре комнаты, укрытая той же тканью, из которой были сшиты шторы, во мраке казалась царским ложем. Откуда-то фоном играла приятная спокойная музыка. Огромный телевизор на стене был выключен.

На кровати сидела девушка в нижнем белье, по фигуре я сразу её узнал: всё те же длинные стройные ноги, та же худая талия и небольшого размера круглая плотная грудь.

– Привет! – сказала Алина, как только мы зашли в комнату.

– Привет! – ответил я и застыл посередине спальни.

– Чего тебе принести выпить, Лёша? – спросила Ольга Александровна тем же театрально наигранным голосом, стараясь казаться нежнее и моложе, чем на самом деле.

– Воды. С газом. Хотя нет. Чай у вас есть? – засуетился в голосе я.

– Конечно! С лимоном? – спросила Ольга Александровна.

– Да, с лимоном – просто отлично!

– Может, коньяку к чаю принести? – не успокаивалась Ольга Александровна.

– Нет, спасибо, просто чаю.

Алина по-прежнему сидела молча, почти не шевелясь, терпеливо ожидая окончания нашего диалога.

– А девушку угостишь? – Ольга Александровна явно хотела развести меня на алкоголь, который тут стоил в десять раз дороже, чем в соседнем баре.

– Оль, принеси чай, пожалуйста, а с остальным мы разберёмся, – неожиданно вклинилась в разговор Алина, словно спасая меня от бесконечного разговора с тёщей.

– Хорошо, Алиночка, – сказала Ольга Александровна. – Вы пока разберитесь тут с услугами, а я чай принесу и возьму оплату.

Ольга Александровна быстро удалилась в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь. Алина встала с кровати и подошла ко мне. Всё такая же высокая в туфлях на каблуках, которые я видел на ней утром, в свете тусклых торшеров с приятным жёлтым оттенком, на фоне огромной кровати и тёмного велюра она выглядела очень соблазнительно!

– Я так рада, что ты пришёл! – Алина обняла меня за шею, прижалась ко мне всем своих хрупким телом и горячо поцеловала меня в щёку. Я мгновенно поймал себя на мысли, что начал таять.

– Слушай, – сказал я ей, – ты меня не пойми неправильно, я не очень помню, что было вчера, и у меня к тебе несколько вопросов…

– Тссс, – перебила меня Алина тихим и протяжным звуком, – давай уедем отсюда, как обычно, а потом ты мне всё расскажешь и обо всём спросишь. Я весь день думала только о тебе!

И она снова прижалась ко мне всем телом, словно я и вправду был ей особенно дорог. Из её голоса исчезли дерзкие нотки, он лился нежно и приятно, без грубости и фальши. Но что из этого было более фальшивым –текущая нежность или утренняя грубость, – я разобраться не мог.

– Сейчас Оля придёт, – продолжала нежно шептать мне на ухо Алина, – ей надо денюжку отдать. И уедем. А то потом меня не отпустят, ты же знаешь.

– Сколько? – спросил я, не до конца понимая, зачем мне куда-то нужно ехать с этой Алиной.

– Как обычно, пятьдесят.

– Слушай, я деньги не взял, – сказал я Алине, реально осознавая полное отсутствие денег в кармане.

– Ну ты красавец! – Голос Алины вмиг изменился, и я узнал в нём ту самую утреннюю сексуальную грубость. – А ты помнишь, где твоя карта?

– Нет, я её вообще найти не могу, – ответил я с неким прискорбием, хотя никакую карточку даже и не искал.

– Она у меня, Лёш, ты вчера её у меня в сумочке оставил, когда за сигами заезжали. Не помнишь уже? Старый ты алкаш! – Она аккуратно засмеялась – так, чтобы её не услышали в соседних комнатах, – и снова села на кровать, но на этот раз слегка раздвинув ноги и откинувшись немного назад.

– Круто, – пробормотал я, – а деньги на ней есть?

– Ты меня спрашиваешь? – удивилась Алина.

– Да я и не помню.

– Так посмотри в телефоне.

Я достал смартфон и открыл приложение банка. На экране высветился баланс – тридцать пять тысяч рублей и какие-то ещё копейки, на которые я не обратил никакого внимания.

– Тридцать пять, – нейтрально произнёс я.

– Далеко не уедем, – расстроенно отозвалась Алина, – но на три часа хватит.

В эту самую секунду дверь комнаты открылась, и внутрь снова вплыла Ольга Александровна с подносом в руке, на котором стоял заварочный чайник и две чашки.

– Что решили? – в той же искусственной манере спросила она.

– Лёша на три часа останется, – сразу же ответила Алина, – и два коньяка нам.

– Хорошо, – проговорила Ольга Александровна престарелым голосом, – три часа, чай с лимоном и два коньяка, тридцать пять тысяч, пожалуйста.

– У меня только карта, – несмело сказал я, согласившись со всеми решениями, которые только что были приняты. То ли из-за своей неуверенности, то ли из-за того, что яркие разноцветные ногти Алины, хорошо различимые даже в полумраке этой комнаты, не давали покоя моему возбужденному сознанию, спорить и сопротивляться всему, что происходит, я был не в силах. Сидя на кровати, Алина ещё больше откинулась назад и, оперевшись на свои худые и длинные руки, медленно то разводила, то сводила ноги, словно завлекая меня в мир своей ласки.

Думать о чём-то другом, кроме неё, было всё сложнее и сложнее. Образ супруги и необходимость срочного её поиска растворялись между нахлынувшими мыслями о прекрасном теле Алины, её стройных ногах и идеально сложенной груди. Аня… разве она может похвастаться такой шикарной фигурой? Точно нет! Да, она не дурнушка, тело у неё хорошее, в ней есть какая-то изюминка, но Алина – это другое! Ане скоро стукнет тридцать три, а сколько Алине? От силы девятнадцать! От неё пышет сексуальностью и страстью! О, эта хрупкая талия… О, эти длинные ноги, которые могут обвить меня, словно королевский плющ… О, эта гладкая ровная спина, сказочная упругая грудь и прелестные разноцветные ногти на ногах! Совершенство! Она само совершенство!

– Карты мы не принимаем, – оборвала мою возбужденную фантазию Ольга Александровна, – но Сергей может сходить в банкомат.

– Позови Сергея, пожалуйста, – тут же согласилась Алина и полезла в маленькую дамскую сумочку, стоявшую на тумбе под торшером.

Ольга Александровна вновь исчезла, оставив поднос с чаем на кровати, и буквально через мгновение в комнату вошёл мужчина в чёрной кожаной куртке, не молодой, но крепкого телосложения.

– Твою мать! – вырвалось из моих уст, пусть и негромко.

Теперь передо мной, аналогично тому, как буквально несколько минут назад в коридоре стояла тёща, Ольга Александровна, появился тесть, Сергей Павлович. С суровым выражением лица, непоколебимый, готовый чётко и быстро выполнить поставленную Ольгой Александровной задачу по снятию денег с моей карты в ближайшем банкомате.

– Сергей Павлович… – робко протянул я, но шаг вперед сделать не осмелился.

– Серёжа, сними, пожалуйста, тридцать пять, – обратилась Алина к мужчине, протягивая карточку. – Код вчерашний, помнишь?

– Помню, – сухо ответил мужчина, взял карту и мгновенно удалился из комнаты в коридор.

– Иди сюда, чего ты там встал? – сказала мне Алина, в очередной раз искусно используя свой нежный голос. Она потянулась вперёд, взяла меня за руку и потащила к себе, в сторону кровати.

Я был в полном недоумении! Ровно сутки назад я сидел в баре с Романом, выпивал, а сейчас уже лежу в борделе в центре Москвы с фантастически сексуальной Алиной, без малейшего понимания, куда подевалась моя жена и почему тесть с тёщей работают в этом же борделе! Так, может, и Аня здесь? Меня прошибло, словно током. Нет, такого не может быть! А что подумает Роман? Он ведь наверняка меня ищет! И кто такой этот Сергей?.. Где моя машина и чья это колымага? Я сам не заметил, как лёг на кровать, а Алина начала медленно ползать по моему телу, аккуратно снимая с меня одежду. Я же тем временем лишь периодически осознавал происходящее. Аня, Аня, где ты? Что вообще происходит? Может быть, я под наркотиками? Точно! Как я сразу не догадался? Я просто под чем-то, что очень долго не отпускает! Хороший стафф! Алина, нежная и хрупкая, методично двигалась сверху, томно дыша и постанывая. Я не видел её целиком, но чувствовал каждой клеточкой своего тела. Или не моего? А я ли это вообще? Как понять? Но ясно одно – она владеет мной в полном смысле этого слова! У меня вообще нет собственного тела, я – часть Алины, я её гармоничное продолжение, её основа! Никогда прежде я не ощущал себя настолько чьим-то, как сейчас, никогда раньше не был кому-то так нужен, как ей, да и мне никогда никто не был нужен так, как сейчас она! Мы – одно целое, я и Алина, Я и АЛИНА! Её тонкие и длинные пальцы впиваются мне в кожу в районе плеч, её стройные ноги стелются вдоль моих, создавая легчайшее трение, способное своей энергией осветить весь город, её плоский живот и фантастически упругая круглая грудь перед моими глазами в сумерках этой величественной комнаты, в свете этих глубоких торшеров двигаются вверх-вниз в такт моему перевозбужденному дыханию, её стон, такой ласковый и одновременно грубовато-прокуренный, её нескончаемое тепло и неукротимая сексуальная энергия – это всё теперь моё! Моё и только моё! Никто и никогда! Не завтра, а только сейчас! Мир сузился до размеров этой комнаты, сжался до состояния звенящего напряжения в её мышцах, превратился в запах её нежнейшей кожи и вытолкнул нас обоих в новое, никем не познанное ранее пространство сконцентрированной до состояния соляной кислоты Любви, в котором нет логического конца, а есть только вечный двигатель Жизни с пульсирующим вверх и вниз маятником неземного тела Алины! Возможно, именно так заканчивается жизнь, яркими всплесками разноцветных полос в кромешной темноте сознания. Возможно, именно так она начинается. Умирает ли моя душа в данный момент или только рождается – мне было абсолютно всё равно, ведь она целиком и полностью принадлежала Алине, и она была вправе делать с ней всё, что пожелает.

Глава 7

– Доброе утро, дорогой! – Она лежала рядом, зарывшись в мягкое одеяло с головой, словно не желая мириться с наступлением рассвета.

– Доброе! – ещё сквозь проходящий сон ответил я и открыл глаза.

В комнате было темно. Темнота была не кромешной, будто окна задёрнули тяжёлыми занавесками, а пушисто-туманной, такой, какой она бывает ранним утром перед рассветом, когда солнца ещё не видно, но первые его лучи уже долетают откуда-то из-за горизонта, меняя градации чёрных ночных предметов на цветной спектр, создавая им объём и играя полутонами. Прекрасное время суток!

Сквозь прорезающийся антураж комнаты крупными красными цифрами электронные часы на высокой тумбе напротив кровати показывали ровно шесть утра. По всей видимости, мгновениями раньше звонил будильник, которого я не услышал.

За доли секунд в моей гудевшей голове ярким воспоминанием проплыла целая жизнь. Анюта, старый «Форд Сиерра» и пустая Москва – всё смешалось в смутной фантазии ещё не проснувшегося мозга.

Я глубоко вдохнул воздух полной грудью, словно только что вынырнув из воды, и медленно выдохнул его обратно. Голова болела, как всегда болит после сильного алкогольного опьянения, давя на виски колкой тяжестью. Во рту, как и раньше, было сухо и противно.

Роман, странный Сергей, какие-то парни с битами… Бред! Это просто чушь! Дурацкий сон… Я лежал и, глядя в потолок, вспоминал почудившиеся события. Алина! Точно! Последнее, что я помню, – это тело Алины. Помню его до мельчайших подробностей, до каждой родинки на её прекрасном теле, помню её дыхание и запах, помню всю ту гамму чувств, которой она наполнила меня так естественно и легко, точно была логическим продолжением меня самого. Ах, Алина!..

Большим пальцем правой руки я нащупал безымянный: обручальное кольцо было на месте. На мгновение стало спокойно и легко. Простыни пахли по-домашнему, как обычно. Голова сильно гудела от попойки. Зачем я так напился? Совершенно очевидно, что пора бросать пить. Это что же надо было выпить, чтоб такое почудилось? Может, пиво попалось несвежее? Да и «Бехеровка» эта явно была лишней. Роман, конечно, парень крепкий на алкоголь, но я-то зачем поддался его уговорам? Даже не помню, чем вечер закончился. Хотя нет… Алина… Интересно, это мне тоже привиделось, или мы и вправду вчера по борделям шастали? Романа упорно не помню. Неужели я один ездил? Ну, это вряд ли. Но какой был вечер, ммм… Даже жаль, что всё не по-настоящему. Алина – воплощение моих самых страстных фантазий, девушка мечты!

Я лежал неподвижно и старался раскрыть в себе тактильные воспоминания о коже Алины, о её упругой попе, её горячих губах и запахе волос, о длинных ногах, обвивающих мою шею, и заманчивых разноцветных ногтях, таких по-юношески наивных и вызывающе прекрасных. Если это и был сон, то самый реалистичный из всех, что мне когда-либо приходилось видеть. А если Алина и вправду существует, если я вчера, нажравшись в хлам с Романом и попав в её объятия, пережил ещё одну жизнь, пусть маленькую, но необычайно яркую, если при этом я сейчас дома, и Анюта лежит рядом, воспринимая мои ночные исчезновения спокойно и с пониманием, то, пожалуй, я самый счастливый человек на свете, поскольку судьба позволила мне в одно мгновение получить сразу всё то, что мне нужно, всё то, чего мне давно хотелось. Не ясно только одно: как быть дальше? Спать с Анютой после Алины – это как съесть кислый лимон после шоколадного десерта. Аня, безусловно, великолепна в своей женственности, у неё множество прекрасных качеств, но эти искры из глаз, эти разноцветные всплески счастья в полумраке величественной спальни, эта легкость податливого хрупкого тела с одновременной мощью его энергии, эта всепоглощающая страсть – такое возможно только с Алиной! Видимо, Лёха, дожил ты до того момента, когда жизнь диктует необходимость лавировать между двух женщин, балансируя на канате семейного спокойствия. Не бросать же Анюту ради Алины с её профессией! Но, с другой стороны, Роман был прав: что за любовь такая у меня к Анне, что я должен терпеть все её выходки? С какой целью я тащу эти отношения, которые больше похожи на односторонние, чем взаимные? С Аней мне хорошо, не скрою, но в какой-то момент времени так или иначе настанет пора положить конец её капризам и манипуляциям. Мне уже тридцать пять лет, блин, а что у меня есть? Аня с закидонами, двушка в Москве и скучный секс по расписанию. С Алиной хотя бы секс будет такой, что обо всём остальном забудешь! Да и сколько мне ещё осталось этим сексом довольствоваться? Десять лет, пятнадцать? С нашей-то московской экологией… Сказать по правде, я только вчера впервые узнал, что такое настоящий секс! Аж стыдно признаться. Люди, в конце концов, для секса и придуманы. Мы ведь чем отличаемся от животных? Только способностью мыслить и возможностью заниматься сексом без целей деторождения. Всё. Причем я уверен, что одна способность тесно связана с другой. Когда первый человек понял, что секс – это особое удовольствие, а не просто детородная необходимость, он начал мыслить дальше: куда самку пригласить в гости, чем её угощать… Так появились дом, необходимость внутреннего убранства, одежда красивая. Ведь у животных почему этого нет? А зачем, если можно просто удовлетворить природные потребности где-нибудь в кустах и разбежаться до следующей весны? Секс сделал человека разумным, вот! Просто биологи боятся в этом признаться. Алина, ох уж эта Алина! Ладно, день-два надо отдохнуть, привести себя в порядок, до тёщи, в конце концов, доехать…

И тут я вспомнил о том, как в борделе мне привиделись Ольга Александровна и Сергей Павлович. Я прокрутил эту сцену перед глазами ещё раз и натурально хрюкнул от переполнявшего меня удовольствия.

Стафф. А если я был под наркотиками? Точно! Мы же с Романом выходили на улицу покурить – помню. Раздавили один косяк на двоих и вернулись в ресторан. Всего-то один небольшой косячок. Причём тут вообще наркотики? Правда, видения были настолько сильными, что предположить, будто они возникли из-за лишнего пива, было просто невозможно! Неужели Ромка опять что-то намутил? Ничего не помню! Или он мне что-нибудь подсыпал в пиво? Вряд ли. Ромка не такой. Да и что это вообще могло быть? Мет? Спиды? Экстази? Ерунда полная! Всё же пиво, без вариантов, просто устал, поэтому так сильно и потащило. Анька эта со своими запросами… Всё из-за Аньки! Бросить её к херам и найти себе такую вот Алину, только настоящую, вот будет нормально! Ах, Алина, Алина…

– Ты в клуб пойдёшь? – спросила лежащая рядом девушка откуда-то из-под одеяла, зевая. – Уже седьмой час!

Я повернул голову вправо, к ней, и замер. На подушке рядом со мной лежала девушка чуть постарше меня, лет сорока, не меньше, с длинными распущенными волосами, явно не Анна. И точно не Алина. Она смотрела на меня красивыми голубыми глазами и слегка улыбалась.

– Ну от тебя и несёт! – шутливо сказала она, морща переносицу. – Что пили-то?

Я безмолвно смотрел на неё, разглядывая лицо и волосы. Былое спокойствие постепенно сворачивалось в очередной клубок непонимания и негодования. Мозг отказывался верить в очередную трансформацию.

– Иди хоть поплавай, – продолжила девушка, – сам же всегда говорил, что главное – не пропускать! – Она улыбнулась и снова с головой нырнула под одеяло. – А я ещё поваляюсь…

В очередной раз я медленно оглядел комнату. Неожиданно мебели стало больше: кресло в углу, высокий торшер с ажурным плафоном, какие-то статуэтки на тумбах и много фотографий на стенах – всё именно так, как того всегда хотела Аня. Поскольку лежать смысла не было, а кардинально изменившаяся в очередной раз атмосфера вызывала скорее интерес, нежели страх, я аккуратно спустил ноги с кровати и попал прямо в мягкие пушистые тапочки. От неожиданности дёрнув ногами, я запихал тапочки под кровать и встал на холодный пол.

– Только тихо, детей не разбуди! – сказал она, как только я взялся за ручку двери ванной.

Я остановился, боясь пошевелиться.

«Каких ещё к черту детей? – пронеслось в моей голове. – КАКИХ – ЕЩЁ – К – ЧЕРТУ – ДЕТЕЙ?» – повторилось громким эхом отчаянья. Казалось, за секунду я окончательно протрезвел.

Я вошёл в ванную и аккуратно закрыл дверь. Повсюду стояли баночки и тюбики, лежали разнообразные коробочки и какие-то флаконы с женской химией. Белые полотенца были аккуратно сложены стопкой на небольшой тумбе, словно в дорогом отеле. На дверном крючке висел махровый халат, рядом с раковиной – фен.

– Ебааать! – еле слышно произнес я себе под нос. – Только этого мне не хватало!

Умывшись, я вышел обратно в спальню. Девушка мирно спала, отвернувшись лицом к стене. В комнате стало чуть светлее, чем во время моего пробуждения. Недалеко от входной двери, на ярком цветастом стуле, висела мужская одежда – брюки и белая рубашка, по всей видимости – мои.

Мне очень захотелось рассмотреть девушку, лежащую в кровати, поскольку я так до конца и не понял, была ли она мне знакома. Точно не Аня, но что, если меня ещё не отпустило? Алина? Точно не она! Алина – она… она… грубо-утонченная, смесь нежности и строгости, муссовый торт с орехами внутри. А рядом была девушка более настоящая, естественная, что ли, без фальши и этого сексуально прокуренного голоса. Такая, которую точно можно назвать женой. Не Аня. Но и не Алина. Блин, да кто же это?

Я медленно обошёл кровать, боясь оказаться замеченным. Комната совершенно точно была моя, но интерьер изменился. Он стал более уютным, более домашним, таким, каким бы я себе его представлял. Те мелочи, которые дополнили комнату, статуэтки и фотографии, какие-то стопки книг на полке и торшер – всё это вмиг объединило пространство, встало абсолютно на свои места и преобразило и без того аккуратную, как мне казалось, квартиру, в ту идеальную атмосферу, которую принято называть домом.

Девушка дремала, зарывшись в белоснежное одеяло, её лица было не разобрать. Её темные, почти чёрные волосы неопрятно лежали на белой подушке, ярко выделяясь. А какого цвета волосы у Ани? Вроде как русые. Светло-коричневые. Сложно сказать, но точно светлее, чем у этой девушки. А какие волосы у Алины? Тёмные? Светлые? Вообще не помню, хоть убей! Помню, что они очень вкусно пахли, помню, что они короткие, чуть длиннее моих, но вот цвет – не помню. Неужели не приснилось? Слишком уж долгие и яркие воспоминания.

Я ещё раз внимательно осмотрел кровать и девушку, закутанную с головой в одеяло. Неожиданно она перевернулась, ещё глубже закутавшись в постельное бельё. Одна из её ступней высунулась из-под одеяла, оголив аккуратную красивую пятку и ещё более аккуратные пальцы с окрашенными в насыщенно вишневый цвет ногтями. Анна никогда не красила ногти на ногах в красный цвет. Пальцы же девушки и впрямь были очень элегантными: в меру длинными, ровными, ухоженными и свежими, больше похожими на пальцы девочки-подростка из состоятельной семьи, чем сорокалетней женщины. Какое-то время я продолжал неподвижно стоять в центре комнаты, рассматривая ногу девушки, периодически пробегая взглядом по одеялу в попытке визуализировать её тело, но безуспешно. Единственное, что я смог точно определить, это её рост – она была явно невысокая, не больше метра шестидесяти, а может, и ниже, и уж точно не такого хрупкого телосложения, как Алина.

Приняв решение двигаться вперед и стараясь не шуметь, я взял вещи со стула и вышел в коридор.

На полу коридора были раскиданы разнообразные игрушки: какие-то пластиковые автобусы, машинки с оторванными колёсами, куклы с пушистыми волосами, плюшевый заяц… У входной двери горой валялась обувь: несколько пар женских туфель, мужские ботинки, детские сандалии и небольшие резиновые сапоги. На крючках у двери в аналогичном беспорядке спутались верхняя одежда и детские кофточки.

Я зашёл в кухню. На столе, накрытом белой скатертью, стояла ваза с цветами. У стола – два детских стульчика для кормления. Я включил чайник и открыл холодильник. Одна из трёх полок была заставлена детским питанием, остальные – обычными продуктами: сыром, разнообразной колбасной нарезкой, сметаной, а выдвижной ящик был полон овощей. Я отыскал лимон, который, как всегда, лежал на дверце.

Заварив чай и присев за стол, на соседнем стуле я увидел дорогой чёрный мужской портфель. Поскольку сомнений в том, что этот портфель – мой, у меня не было, я взял его в руки и открыл. Внутри лежала стопка каких-то бумаг в прозрачных файлах, новый айфон и большой кожаный кошелёк. Я достал кошелёк. Внутри обнаружилась пачка пятитысячных купюр и много пластиковых карт: кредитных и скидочных. Верхняя карта, сразу бросающаяся в глаза из-за ярко-жёлтого цвета, с большой надписью «Ворлд Джим», сразу дала понять, в какой клуб прогоняла меня несколько минут назад симпатичная девушка под одеялом.

Я порылся в портфеле. На дне удалось найти приятный на ощупь пластиковый ключ с большим гербом «Порше» посередине.

– Нормальный расклад! – сказал я сам себе и запихал всё обратно.

В квартире стояла полная тишина. Да и в доме тоже, никаких посторонних звуков не было. Странно, обычно в понедельник утром в это время слышны шаги соседей сверху, бегающих в спешке по квартире, да и на улице гораздо более шумно из-за потока машин. Сегодня же – тишина. Да и в целом ощущение скорее выходного дня, нежели будней, всё как-то слишком замерло и отдыхает. Я поднял глаза на висевшие на стене часы: те показывали половину седьмого. Слегка придвинувшись к окну, я выглянул во двор: он был заставлен автомобилями, на улице никого не было, не считая пары старичков, выгуливающих на газоне собаку. По проспекту, виднеющемуся вдалеке, проезжали редкие машины. Точно не понедельник!

На подоконнике лежала стопка каких-то эскизов и планировочных решений. Я взял верхний альбом и начал листать. Эскизный проект какого-то большого дома. Очень большого! Метров пятьсот, может, даже больше. С красивой гостиной и тренажёрным залом, несколькими просторными спальнями, каждая с собственным санузлом. Красивый дом! На каждой странице виднелись какие-то пометки карандашом, что-то было зачёркнуто, что-то дорисовано. Почерк был не мой. Я положил альбом на стол и взял с подоконника второй, на титульном листе которого было написано: «Проект планировки территории загородного дома». Заказчик явно был не бедным человеком, раз собирался строить такой роскошный дом на огромной территории. Тут и беседка для отдыха, и небольшой пруд, и зона для мангала. Шикарно! Дом мечты! Повезло же кому-то!

Я перевернул альбом и положил его на стол поверх первого. На последней странице внизу была надпись: «Исполнитель ООО “АрхиСтройПроект”, заказчик Барсуков А.И.».

Барсуков А.И.? В смысле, я заказчик? Да не может этого быть! Может, это мой тезка? Сергей Павлович мне, конечно, платит хорошо, не жалуюсь, но чтоб заработать на такой дом, мне пришлось бы у него без выходных работать лет триста, а то и больше. Я ещё раз взял в руки первый альбом и перелистал страницы одну за другой. Великолепный дом! И гараж на четыре машины. Прикинь, Лёха, на четыре! И баня в подвале человек на десять с бильярдом, и хозяйская спальня с ванной размером не меньше нашей с Аней квартиры.

Я вновь вспомнил про Аню. Посмотрел на часы: было без четверти семь. И тишина. Ну какой, к чёрту, понедельник? Я снова взял в руки портфель, достал мобильный телефон и дотронулся до экрана. На дисплее ярко высветилось: «Суббота, 06:45».