Читать книгу: «Кировская весна 1936-1937», страница 31

Когда останавливаешься только на том, что тебе кажется нужно сделать, чтобы еще больше поднять наш воздушный флот, краски получаются густые, не этого я хочу, ибо я хорошо вижу все достоинства и мощь нашего воздушного флота и исключительные замечательные качества и воспитание наших летчиков. Я хочу лишь перечислить все кажущиеся мне острыми вопросы.

Материальная часть танков. Т-37 – плавающая, ее неправильно включают во все бригады, в том числе бригады быстроходных танков, как разведывательное средство, она тихоходна, отстает от БТ, у нее слабый передний мост, и она слабо вооружена, ее нужно усовершенствовать обязательно. Т-26 – хорошая выносливая машина, в последних ее выпусках серьезный порок – очень слабая маслопроводящая сеть и ряд еще дефектов, о которых я сообщил в Генштаб. БТ-7 – очень хорошая машина, но в последних ее вариантах плохо у нее с коробкой скоростей, я уже говорил, что техническое решение, принятое в связи с этим, по-моему, неправильное. Мощный быстроходный мотор большого веса, дабы не нарушать коробку, задросселирован, мощность его ограничена почти на 40%. Т-28 – хорошая машина, но в быстроходном варианте прогибает передний мост и кронштейны. Надо и можно без большого труда все эти недочеты исправить. Надо в бронировании наших танков от прямых линий перейти к наклонным и гнутым, чтобы рикошетировались, попадающий снаряд и пулю, надо обязательно улучшить и более любовно делать внутреннюю часть танка, чтобы экипаж мог работать в более простых удобных условиях. Надо еще раз просмотреть прицельные приспособления танков, их улучшить, при возможности сделать независимыми от ходовых частей и неизбежных постоянных толчков. У нас мощная танковая техника и сильные танковые войска. Значительно лучше надо их учить стрельбе.

О радиостанциях я не могу сказать ничего определенного. Я знаю только, что, вроде радиостанции одной системы, т.е., например, полк, дивизия, корпус, в ряде случаев диапазоны волн не сходятся и связь не налаживается. Плохо обстоит дело с транспортом для радиостанции, многие не смонтированы на машинах, на двуколках и повозках их настолько трясет, что они быстро выходят из строя. Плохо с радиостанциями маленькими для разведывательных и линейных батальонов. Не решен такой простой вопрос, как катушка для телефонного кабеля: кабеля прибывает много, а наматывать его не на что. Материальную часть связи нужно тщательно проконтролировать. Связь у нас, насколько я видел, дело бесхозяйное, им надо конкретно руководить и проверять.

Тыловая подготовка войск, несмотря на ряд по этому вопросу указаний, стоит на низком уровне. Уровень и качество тыловых поездок, тыловых учений, маневров не высок. Квалифицированный командный состав спихивает проведение тыловых занятий на второстепенных, малоквалифицированных людей, часто отбывающих скучный номер, а не обучающих людей. Как в Москве, так и в округах этим делом занимаются как соответствующие тыловые отделы штабов, так и начальники военных сообщений и начальники снабженческих отделов. Тыловая подготовка при этом мало повышается. Я не имею окончательной точки зрения, нужно ли ввести аппараты начальников снабжения в округах или все это дело повести под штаб, его тыловой отдел или заместителя начальника штаба по службе тыла. Мне ясно только, что вопрос тыловой подготовки войск требует исключительного внимания и большой учебной работы. Надо научить командиров владеть в совершенстве своим тылом.

По строительству я хотел высказать одну только мысль. Как хорошо было бы, если бы командующих освободили бы от этого дела. Если бы сдать строительные работы в европейской части Союза, по крайней мере, какому-нибудь мощному строительному тресту (быть может, даже специально для этого созданному) с хорошими техническими кадрами, оборотными средствами и серьезной технизацией работ как подрядчику Наркомата обороны. Если это невозможно, нужно радикально усилить технические кадры и хозяйственников военного строительства.

О работе НКО.

За счет смелых выдвижений надо обязательно укрепить Генеральный штаб и центральные управления НКО. Я подчеркиваю вопрос о Генштабе и ЦУ НКО, много там и неполноценных по подготовке и умению руководить людей. В частности, обязательно надо серьезно укрепить Оперативное управление Генштаба, этот ответственейший аппарат в нынешнем его составе не может справиться со своими задачами. Задачи у него исключительно ответственные. Он должен противопоставить, суметь это сделать, свой продуманный и до точности просчитанный план нарушающим его и дергающим тенденциям снизу из округов.

Последнее тоже понятно: каждому сидящему на местной работе кажется, что его направление, его участок – самый главный, и он тянет изо всех сил к себе. Если это не натыкается на просчитанный план, то неизбежно такое дергание снизу имеет успех и срывает какую-то часто существенную часть общего плана. Оперативное управление Генштаба нужно укрепить лучшими людьми Красной армии. Это же касается ряда других управлений Генштаба. Б.М. Шапошникову нужно очень серьезно помочь людьми и вообще в работе. Ему, насколько я его знаю, будет нелегко справляться с громадной работой руководства Генеральным штабом (пусть он на меня не обидится).

Работу по значительному укреплению аппаратов управления нужно обязательно провести и в Управлении Воздушных сил РККА, и в Бронетанковом управлении РККА. В Военно-Воздушных Силах особенно нужно укрепить еще штаб, управление материально-технического снабжения и отдел кадров, а также его инспекторский аппарат. Нужно, чтобы округа и бригады больше чувствовали московский воздушный аппарат и чтобы он лучше руководил войсками.

Еще большего укрепления требует Бронетанковое управление, где царила близорукость и плохая работа. Как-то на себя работает этот аппарат, может быть, еще на другие центральные управления, но очень мало, чтобы не сказать совсем, работает на войска, на танковые бригады, на округа. Это нетерпимо и должно быть изменено. Это же относится к ряду других управлений НКО.

Якир

{43}

/Примечание Автора: текст письма представляет собой Документ реальной истории, источник: http://istmat.info/node/28599 письмо Якира от 10 июня 1937 года Наркому НКВД Ежову, с незначительными сокращениями.

Через два дня после написания письма 12 июня 1937 года Иона Эммануилович Якир был расстрелян.

В Приказе НКО СССР № 072 «Обращение к армии по поводу раскрытия НКВД предательской контрреволюционной военно-фашистской организации в РККА». 7 июня 1937 г. В частности указано: «Эти предатели и негодяи, прикрываясь высокими званиями членов партии и начальников Рабоче-крестьянской Красной армии, втихомолку делали все для подрыва оборонительной мощи нашей Родины, для подготовки поражения Красной армии в будущей войне. Они продавали нашу Родину германскому и японскому фашизму. Они ждали помощи от немецко-японских фашистов и за помощь готовы были отдать им Украину, Приморье на Дальнем Востоке.»

Зачем еврей Якир продавал Родину германскому и японскому фашизму автор приказа не уточнил./

02.07.37 Истребитель И-15-бис

2 июля 1937 года начались государственные испытания И-15бис в НИИ ВВС. Время выполнения виража на высоте 1000 метров возросло на 2-3 секунды по сравнению с И-15. Высоту 5000 м самолет набирал за 6,6 минут. Практический потолок составлял 8980 м. Максимальной расчетной скорости 400 км/ч на высоте 3600 метров истребитель так и не достиг, развив 370 км/ч на высоте 3000 м.

Поэтому официально И-15бис не прошел государственных испытаний. Но самолет имел и определенные достоинства. В инструкции по технической эксплуатации записано:

«Самолет И-15бис хорошо и устойчиво пикирует под всеми углами наклона продольной оси вплоть до отвесного пикирования.

Самолет И-15бис быстро меняет скорость, хорошо реагирует на дачу газа…

Самолет И-15бис обладает хорошей путевой, продольной и поперечной устойчивостью и нормально выполняет все фигуры высшего пилотажа.

Освоение техники пилотирования на самолете И-15бис не представляет особого труда, так как на все ошибки в пилотировании самолет реагирует вяло.

Хорошая маневренность и устойчивость самолета И-15бис обеспечивает легкую наводку на цель и ведение прицельного огня при любых положениях в воздухе, что дает преимущества в бою перед самолетами, обладающими большими скоростями, но худшей маневренностью».

{36}

Таким образом, не смотря на недостижение требуемой максимальной скорости, И-15 имел в сравнении с более скоростным истребителем-монопланом И-16 ряд преимуществ. Во-первых, он был доступен пилотированию среднего летчика, в то время, как И-16 покорялся только избранным. Во-вторых, меткость огня за счет более удачного размещения пулеметов на И-15 была все же выше, чем у И-16. Но и главное – его просили поставлять не только советские летчики. И Испания, и Китай настойчиво просили наладить поставку И-15 не менее настойчиво, чем И-16. Более того именно И-15 был выбран испанским правительством для производства в Испании. С учетом этого задачу по производству на авиазаводе № 1 самолетов И-15бис оставили в силе.

{РИ}

05.07.37 Джорж Оруэлл

Когда в начале 1937 года была создана Народная армия, представлявшая собой «неполитическую» формацию более или менее обычного типа, в нее, – так гласила теория, – влились отряды ополчения всех партий. Но долгое время все изменения оставались только на бумаге. Соединения новой Народной армии прибыли на Арагонский фронт по существу лишь в июне, а до этого времени система народного ополчения оставалась без изменений. Суть этой системы состояла в социальном равенстве офицеров и солдат. Все – от генерала до рядового – получали одинаковое жалованье, ели ту же пищу, носили одинаковую одежду. Полное равенство было основой всех взаимоотношений. Вы могли свободно похлопать по плечу генерала, командира дивизии, попросить у него сигарету, и никто не счел бы это странным. Во всяком случае, в теории каждый отряд ополчения представлял собой демократию, а не иерархическую систему подчинения низших органов высшим. Существовала как бы договоренность, что приказы следует исполнять, но, отдавая приказ, вы отдавали его как товарищ товарищу, а не как начальник подчиненному. Имелись офицеры и младшие командиры, но не было воинских званий в обычном смысле слова, не было чинов, погон, щелканья каблуками, козыряния. В лице ополчения стремились создать нечто вроде временно действующей модели бесклассового общества. Конечно, идеального равенства не было, но ничего подобного я раньше не видел и не предполагал, что такое приближение к равенству вообще мыслимо в условиях войны.

Признаюсь, однако, что впервые увидев положение на фронте, я ужаснулся. Как может такая армия выиграть войну? В это время все задавали этот вопрос, но, будучи справедливым, он был все же неуместен. В данных обстоятельствах ополчение не могло быть намного лучше. Современная механизированная армия не рождается на пустом месте, и если бы правительство решило ждать, пока не будет создана регулярная армия, Франко шел бы вперед, не встречая сопротивления. Позднее стало модным ругать ополчение, и приписывать все его недостатки не отсутствию оружия и необученности, а системе равенства. В действительности же, всякий новый набор ополченцев представлял собой недисциплинированную толпу не потому, что офицеры называли солдат «товарищами», а потому, что всякая группа новобранцев – это всегда недисциплинированная толпа. Демократическая «революционная» дисциплина на практике гораздо прочнее, чем можно ожидать. В рабочей армии дисциплина – теоретически – добровольна, ибо основана на классовой преданности, в то время, как в буржуазной армии, дисциплина держится в конечном итоге на страхе. (Народная армия, заменившая ополчение, занимала промежуточное место между этими двумя типами вооруженных сил). В ополчении никогда бы не смирились с издевательствами и скверным обращением, характерным для обычной армии. Обычные военные наказания существовали, но их применяли только в случае серьезных нарушений. Если боец отказывался выполнить приказ, то его наказывали не сразу, взывая прежде к его чувству товарищества. Циники, не имевшие опыта обращения с бойцами, поторопятся заверить, что из этого «ничего не получится», на самом же деле «получалось». Шли дни, и дисциплина даже наиболее буйных отрядов ополчения заметно крепла. В январе я чуть не поседел, стараясь сделать солдат из дюжины новобранцев. В мае я короткое время замещал лейтенанта и командовал 30 бойцами, англичанами и испанцами. Мы уже несколько месяцев находились под огнем, и у меня не было никаких трудностей добиться выполнения приказов или найти добровольца для опасного задания. В основе «революционной» дисциплины лежит политическая сознательность – понимание, почему данный приказ должен быть выполнен; необходимо время, чтобы воспитать эту сознательность, но ведь нужно время и для того, чтобы муштрой на казарменном дворе сделать из человека автомат. Журналисты, которые посмеивались над ополченцами, редко вспоминали о том, что именно они держали фронт, пока в тылу готовилась Народная армия. И только благодаря «революционной» дисциплине отряды ополчения оставались на фронте; примерно до июня 1937 года их удерживало в окопах только классовое сознание. Одиночных дезертиров можно расстрелять – такие случаи были, – но если бы тысячи ополченцев решили одновременно покинуть фронт, никакая сила не смогла бы их удержать. В подобных условиях регулярная армия, не имея в тылу частей заграждения, безусловно разбежалась бы. А ополчение держало фронт, хотя, сказать правду, на его счету было немного побед и к тому же, оно почти не знало дезертирства. В течение четырех или пяти месяцев, которые я провел в P.O.U.M., я слышал лишь о четырех случаях дезертирства, причем двое из дезертиров были, несомненно, шпионами. В первое время меня ужасал и бесил хаос, полная необученность, необходимость минут пять уговаривать бойца выполнить приказ. Я жил представлениями об английской армии, а испанское ополчение, право, ничем не походило на английскую армию. Но учитывая все обстоятельства, нужно признать, что ополчение воевало лучше, чем можно было ожидать.

{30}

06.07.37 Сергей Киров

Запись указаний товарища Кирова о работе комиссии Совета Труда и Обороны в Кремле:

1. Следует рассмотреть также вопрос об изменении характера наших маневров. К большому сожалению, в последние годы мы большое внимание уделяли показной части маневров. На будущее время характер наших маневров надо приблизить к действительной боевой обстановке. Необходимо, чтобы на них более полно и по современному обрабатывать вопросы взаимодействия родов войск.

2. Надо обсудить вопрос о том, как коренным образом переделать нашу военную идеологию. Надо сделать так, чтобы наша военная мысль заработала, забила бы ключом. Ну, скажем, создать журналы, кружки, где люди могли бы свободно собираться и высказываться по вопросам оперативным, тактическим и другим. Где можно было бы покритиковать различные существующие у нас системы вооружения, вопросы ведения боя, состава войск и т. д. Нам надо раскопать архивы немцев, французов, русских по империалистической войне, танцевать от опыта империалистической войны. Изучить войну в Парагвае /Чакская война 1932-1935 между Парагваем и Боливией/, в Абиссинии /1935-1936/, Японско-Китайскую войну, а изучение войны в Испании поставить на научную методу.

3. Мы должны воспитывать свой комсостав в духе активной обороны, включающей в себя и наступление. Надо эти идеи популяризировать под лозунгами безопасности, защиты нашего отечества, наших границ. Расклевать культ преклонения перед опытом гражданской войны, она закрепляет нашу отсталость. У нас появились новые люди – это мастера, инженеры войны. Опыт гражданской войны хорош, но он недостаточен на сегодня, и кто этого не понимает, тот погиб. У нас есть в командном составе засилье участников гражданской войны, которые могут не дать ходу молодым кадрам. Надо выдвигать молодые командные кадры, которые являются нашей надеждой и сменой.

{34}

07.07.37 Военная идеология

/Примечание Автора: нижеследующий текст выступления включает обильные цитаты из сборника Н. С. Тархова (ответственный составитель) «Зимняя война»: работа над ошибками. {34}, с измененными фамилиями лиц, участвующих в совещании, и дополненные авторским вымыслом. Доклад Я.Б. Гамарника в нашей реальности произнесен Л.З. Мехлисом в апреле 1940 года.

Я.Б. Гамарник (первый заместитель наркома обороны СССР в 1934-1937 годах) в нашей реальности выступил в защиту Тухачевского, заявив Сталину, что в его отношении совершена ошибка. 30 мая 1937 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло решение: «Отстранить тт. Гамарника и Аронштама от работы в Наркомате обороны и исключить из состава Военного Совета, как работников, находившихся в тесной групповой связи с Якиром, исключенным ныне из партии за участие в военно-фашистском заговоре». 31 мая нарком обороны К. Е. Ворошилов приказал начальнику Управления по начальствующему составу РККА А. С. Булину и управляющему делами Наркомата обороны И. В. Смородинову сообщить Гамарнику, находившемуся у себя на квартире в связи с болезнью (диабет), о решениях Политбюро. Они также объявили Гамарнику приказ народного комиссара обороны об увольнении его из рядов РККА. Сразу же после их ухода Гамарник застрелился./

Уборевич: Вчера мы с председателями подкомиссий доложили товарищу Кирову итоги работы комиссии о системе вооружения Красной Армии, об изменении организаций ее. Он просил также проработать вопросы об организации маневров и, как выразился товарищ Киров, об изменении нашей идеологии, о наших идеологических установках в нашей военной литературе и военных мероприятиях.

Мы с Вами, товарищи, проведем сегодня первое совещание, которое будет посвящено военной идеологии. Доложит заместитель Наркома обороны, начальник Политуправления РККА Ян Борисович Гамарник.

Гамарник:

Товарищ Киров в своей речи в Колонном Зале Дома Союзов и вторично вчера в Кремле поставил перед нами во всю ширь вопросы военной идеологии и вскрыл ряд вопиющих ошибок и промахов.

На основе указаний товарища Кирова нам необходимо сделать серьезный поворот в сторону военной идеологии. Самая революционная партия в мире должна иметь самую передовую военную идеологию. Нам, военному отряду партии большевиков, не к лицу больше терпеть то отставание в области военной идеологии, которое имеет место.

Свое выступление я построил на основе указаний товарища Кирова и моих бесед по вопросам военной идеологии с народным комиссаром товарищем Уборевичем.

Само собой разумеется, что моя первоначальная – я сказал бы, черновая, – наметка по вопросам военной идеологии нуждается в серьезном обсуждении и критике.

Вопросы военной идеологии, если их грубо расчленить, складываются из двух частей диалектически единого целого: а) это вопросы нашей военной доктрины и б) вопросы воспитания армии в широком смысле этого слова.

Товарищ Киров выставил тезис – не возводить в культ опыта гражданской войны, покончить с этим культом. Из этого тезиса вытекает очень многое.

1. Современная большая война, которая может быть навязана капиталистическим миром Советскому Союзу, потребует максимального напряжения всех людских сил и материальных средств нашей страны. Эту будущую войну вплоть до последних лет большинство из нас представляли себе как сумму чисто маневренных операций, характеризующихся высокой подвижностью, действиями на флангах и в тылу противника, организацией оперативного охвата, обхода и окружения. Мы исходили из механического перенесения на будущее опыта нашей гражданской войны, которая, в силу специфических условий (широкие фронты, относительная малочисленность войск, слабость техники, огромная непосредственная роль политических факторов в ходе боев и операций и так далее), действительно носила почти исключительно маневренный характер.

Из установки на маневренную войну вырастали и основные положения уставов Красной Армии, оперативно-тактические нормы и практика боевой подготовки. Личный состав воспитывался в духе высоких темпов наступления, что фактически вело к пренебрежению огнем противника. Взаимодействие родов войск строилось исходя из расчета на минимальное время артиллерийской подготовки, на легкость преодоления танками оборонительной полосы противника, на возможность изолированных действий танков в глубине неприятельской обороны, в полном отрыве от своей пехоты. Тут же и воздушные десанты.

Коротко говоря, отрабатывалась маневренная война, а теория и практика действий в позиционных условиях, а также защита своих укреплённых районов и прорыв укрепленных районов противника типа линии Мажино или Зигфрида в войсках и военных академиях почти не отрабатывались.

Теперь ясно, что в тех войнах, которые нам придется вести, в зависимости от конкретного театра или района, от реального противника и ряда других условий, могут возникнуть и развиваться как маневренные, так и позиционные формы. Не исключена возможность, что позиционная и маневренная формы войны возникнут одновременно. Примером этого служит война в Испании. Военные действия Франко начались и развивались до зимы 1936 года, как чисто маневренные. В то же время под Барселоной сразу, а под Мадридом с ноября 1936 года возник позиционный фронт, и обе стороны стоят друг против друга уже много месяцев.

Первый вывод: Нужно учить и воспитывать Красную Армию так, чтобы она в одинаковой степени была подготовлена – и технически, и морально – как к маневренным, так и к позиционным формам борьбы.

2. Из первого вывода вытекает необходимость изменения оперативного искусства и тактики. Как правило, Красная Армия будет наступать, применяя все виды наступления, включая прорыв долговременных укрепленных полос противника, и во всех случаях стремясь к полному уничтожению противника и захвату его материальных средств борьбы путем окружения. Но активный, наступательный характер оперативно-тактической доктрины Красной Армии отнюдь не исключает возможности и целесообразности как обороны, так даже и временного отступления – в тех случаях, когда последнее необходимо и целесообразно. Надо учитывать конкретную обстановку и когда нужно – уметь отступать, а когда нужно – наступать. «Нельзя победить, – говорил Ленин, – не научившись правильному наступлению и правильному отступлению» (Ленин, том XXV, с. 177).

В наших Уставах нет главы «Отступление» и Красная армия, таким образом, почти совершенно не обучена воевать в условиях отступления, как будто его не может быть никогда.

Второй вывод: Широко разъяснить, что с теорией огульного наступления вне зависимости от ситуации надо решительно и быстро покончить. Следует добавить тему «Отступление» в Уставы, наставления, в число вопросов, которые прорабатываются в учебных заведениях и в ходе боевой подготовки войск.

3. Для того чтобы легче достичь победы малой кровью, Красная Армия должна воспитываться в духе умелого сочетания и содружества родов войск. Нам необходимо отбросить однобокое увлечение танками, самолетами и парашютными десантами в ущерб другим родам войск, что привело нас к недостатку внимания к артиллерии и минометам и явному недостатку внимания к основной силе современного боя – пехоте.

Третий вывод: Красная Армия должна прежде всего высоко поднять престиж своей пехоты, обеспечить ей действительно ведущее место среди прочих родов войск. В то же время следует уделить значительно большее внимание артиллерии – этому «богу войны», не забывая наших задач и по развитию других технических родов войск.

4. Война в Испании оказалась первым после нашей гражданской войны боевым столкновением, в котором командиры нашей еще молодой и по существу необстрелянной армии столкнулись с современными средствами и условиями. Выявилось, что представления командиров о войне и бое оказались не вполне отвечающим действительным требованиям и реальным условиям современности. Это привело к отдельным неудачам, вскрыло в ряде случаев низкую тактическую подготовку, неподготовленность некоторых командиров к управлению войсками в современном сложном бою и операции и их неумение правильно использовать технические средства.

Четвертый вывод: тактическую подготовку командиров, вопросы управления войсками в современном сложном бою и операции нужно пересмотреть в сторону значительного усложнения учебных задач.

5. Война в Испании показала то, что о чем мог догадаться каждый. Боевые действия ведутся и летом, и зимой, а наша боевая подготовка ведется в основном с учетом жалости к людям летом.

Пятый вывод: надо расширить планы боевой подготовки, чтобы войска подготовить к бою и операции в любое время года, в любую погоду, в дождь, в снег, как днем, так и ночью.

6. Обнаружилось, что в ходе пропаганды и агитации мы даем искаженное представление о характере современной войны (лозунги: Красную армию всегда встретят цветами, в тылу противника поднимется рабочий класс, и т. д.). В ходе войны в Испании в фашистском тылу массовых восстаний трудовых классов не отмечено. В тылу у фашистов все спокойно, более того – в фашистскую армию призывают нормальным образом всех военнообязанных, в том числе рабочих и крестьян. У Франко рабочие и крестьяне воюют в массе своей так же, как и представители нетрудовых классов. Случаи, когда распропагандированные бойцы фашистской армии оставляют ряды фашистов и переходят на сторону трудового народа имеются, но относительно всей массы войск они чрезвычайно редки и заметного влияния на ход боевых действий не имеют. О братстве по классу враги вспоминают только после того, как их часть разгромлена или пленена в результате военных действий, стараясь этим облегчить свою участь в плену.

Шестой вывод: Нужно меньше говорить о роли рабочего класса и крестьянства в тылу противника, о восстаниях, о том, как нас встретят цветами. Больше говорить о словах Ленина: «Наш лозунг должен быть один – учиться военному делу настоящим образом» (Политический отчёт ЦК VII съезду РКП(б), 7 марта 1918 г.– ПСС, 36-е изд., стр. 26 т. 36, с. 26.)

7. Когда мы призываем в армию новое пополнение, мы почти не говорим, что наш красноармеец должен быть готовым к некоторым лишениям и трудностям походной жизни. Часто лакируют действительность, изображают Красную Армию, как какой-то университет.

Наши красноармейцы теперь не те люди, которые вливались в армию прежде. Я лично знаю, что такое солдат старой армии – он был закален суровыми условиями своей жизни, он гнул горб у помещика и всячески им эксплуатировался. Сейчас в армию идут молодые люди с десятилетним образованием, но не имеющие жизненного опыта. Они часто не знают, что такое лопата, не знают, как косить, не знают самого элементарного, они не переносили тяжести жизни.

Седьмой вывод: в гражданских журналах и газетах военная пропаганда должна призывать заботиться о постоянном совершенствовании военных знаний коммунистов и комсомольцев, призывать молодежь готовить себя к трудностям, обратить больше внимание на физическую культуру молодежи.

8. Грубо ошибочна наша пропаганда, что наша Красная Армия состоит сплошь из грамотных людей. Призывы последнего года в САВО и ЗАКВО показали, что красноармейцы – узбеки, таджики, армяне, грузины и других национальностей – не всегда владеют даже русским языком. Буржуазные националисты основательно поработали, чтобы вытравить изучение русского языка в национальных республиках. С точки зрения армии боец, не владеющий русским языком, больше чем неграмотный, ибо с ним разговаривать нельзя.

Восьмой вывод: прекратить самообман про поголовную грамотность и вернуть в полковые школы преподавание русского языка тем красноармейцам, которые не сдадут экзаменов.

9. Слабо изучается военная история, в особенности русская. У нас проводится неправильное охаивание старой армии, а между тем мы имели таких замечательных генералов царской армии, как Суворов, Кутузов, Багратион, которые останутся всегда в памяти народа как великие русские полководцы и которых чтит Красная Армия, унаследовавшая лучшие боевые традиции русского солдата. Эти выдающиеся полководцы забыты, их военное искусство не показано в литературе и остается неизвестным командному составу.

Военно-исторический отдел Штаба РККА работает совершенно неудовлетворительно и не выполняет задач организатора пропаганды военно-исторических знаний в толще армии. Все это приводит к игнорированию конкретного исторического опыта, а между тем самый лучший учитель – это история.

Девятый вывод: изучение военной истории нуждается в коренном пересмотре, надо перейти к прославлению лучших традиций русского солдата и русских полководцев.

10. Совершенно неудовлетворительно поставлено изучение армий вероятных противников и возможных театров военных действий, а имеющиеся разведывательные данные слишком засекречены и не делаются достоянием начальствующего состава. Материалы Разведывательного управления, освещающие и обобщающие новейший боевой опыт (войны в Парагвае, в Китае, в Абиссинии, в Испании), тоже излишне засекречены, скучны и широким кругам военных читателей просто неизвестны.

Десятый вывод: в деле засекречивания данных об армиях вероятных противников кардинально сесть и пересмотреть подходы к этому вопросу, или снизить эту секретность в десять раз, или даже совсем отменить.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Что нам необходимо для поднятия военной идеологии и военной науки на уровень требований современной войны?

Для этого нужно, прежде всего, ликвидировать болтовню о непобедимости Красной Армии, ликвидировать зазнайство, верхоглядство и шапкозакидательство. Нам нужно прекратить разговоры о том, что Красная Армия непобедима, а больше говорить о том, что мы должны многому учиться, чтобы идти вперед. Нам необходимо отказаться от топтания военной мысли на ступени военного искусства эпохи гражданской войны и переключить ее на изучение и обобщение более широкого опыта, начиная от империалистической войны и до современных войн. В условиях ведения войн многое изменилось, а поэтому и наши требования, а также и задачи, должны быть обновленными. Нужно гибче, быстрее делать выводы из того нового, что вносит в военное дело современность, и немедленно претворять эти выводы в жизнь, как в области усовершенствования техники, так и развития тактики и оперативного искусства.

Создать в системе Штаба РККА авторитетный отдел по исследованию опыта войн; передать ему функции существующего военно-исторического отдела и Разведывательного управления РККА (последнего – в части разработки опыта современных войн), а также руководство научно-исследовательской работой Академии Генерального штаба и Военной академии имени Фрунзе, ведение военными архивами, музеями, центральной военной библиотекой.