Читать книгу: «Пробуждение. Цикл романов «Когда на Земле не осталось снега»», страница 3

– Если правда, то необычно. У африканского народа всегда было особенное восприятие мира. Луна и Солнце тоже для них живые существа, если мне не изменяет память. Но я чувствую, тут что-то действительно происходит. Ты держи меня в курсе, если что узнаешь новое. Того гляди, и на статью нароем.

– Возьмешь тогда меня в соавторы. Глядишь, и интерес появится к этому месту у Большой Белой Земли, как тут ее называют. Приезжать начнут, изучать, вкладываться.

– Я совсем не против. Слушай, Мир, раз уж твой ИИ подключен ко всем серверным фермам Африки, можно воспользоваться твоим служебным положением?

– Слушаю тебя, дорогой.

– Ты помнишь закрытую программу клонирования?

– Конечно.

– Так вот, есть довольно убедительная, как по мне, версия, что она была закрыта не до конца и не для всех. Есть сведения, что именно в Африке работают секретные биолаборатории по созданию клонов для производственных целей Корпорации. Бесплатная рабочая сила, понимаешь? Мои источники упираются в этот регион, а как ты знаешь, доступ сюда ограничен цифровым куполом, разделяющим цифровое пространство между регионами. У тебя же есть визовый ключ доступа к этим цифровым фермам как у сотрудника, находящегося на территории, так ведь?

– Вижу, ты уже навел справки.

– Ну Мир, ты же всегда была за правду и за справедливость. А если это правда, представляешь, где-то используют рабский труд людей, которым даже не сказали, что они, кто они и откуда взялись. У них нет даже возможности это понять. Только бесконечная работа на Корпорацию. Разве тебе не хотелось бы узнать правду, которая всколыхнет мир? Остановит это дикое производство и сделает жизнь уже созданных клонов лучше? Ну Мир?

– Опять твои журналистские штучки, не очень их люблю, особенно когда применяешь их на мне. Но теперь уйти и оставить это без внимания я тоже не смогу. Блин, как красиво ты меня подрядил, поймал на крючок. Жалко ведь, действительно, как представлю, как эти бедные создания используются как какой-нибудь скот, так мурашки пробегают по коже. Вот и сейчас пробежали. Ладно, я поняла, сделаю что смогу.

– Спасибо, малыш, я знал, что ты мне поможешь, только не затягивай, ведь это вторая и последняя твоя виза в здешние места. Первую ты использовала, когда приезжала создавать образовательные VR-сады. И вот вторая твоя цифровая виза ушла на биорекреацию. Когда тебе уже дадут премию мира?

– Мне она не нужна. Я хочу мир, в котором мне самой будет приятно находиться. Наверное, это наследственное, – иронично подметила Мира, – вся моя семья поколениями участвовала в проектах помощи и развития регионов третьего мира. Я до сих пор наведываюсь в сады в гиперэфире, узнаю, как там мои малышки. Ты знаешь, недавно туда поступила одна девочка, Катана, нам сразу детский ИИ-омбудсмен сообщил о ее психосоматическом расстройстве. Одним из последствий этого является непереносимость кварк-полей, поэтому она не пользуется визорами и планерами. Мне интересно проводить с ней время. Но, с другой стороны, благодаря этому недугу у девочки просто удивительная память, причем практически с самого раннего детства. И таким же заболеванием страдал ее дедушка, с ровно такими же симптомами, представляешь?

– С трудом. Я не особо знаю про свою наследственность. Мое прошлое для меня закрыто дверью с большим амбарным замком и надписью «Болезнь Альгиппия», которая развилась после неудачной операции на мозге. Благодаря ей я лишен воспоминаний о части моей жизни. Я медленно теряю остатки своей памяти каждый день. ААРОН говорит, что в текущей динамике мой мозг может стать чистым листом уже через год. Так что этот последний день мая, возможно, последний день мая, который я буду помнить.

– Я помню, котенок. Мы же познакомились как раз в этой больнице. Мне очень жаль, извини…

– Ты тут ни при чем. Это последствие генетических изменений в результате пандемии 2020 года, встречается у 2% населения планеты. Так что я не один. Иногда это меня успокаивает. А иногда я просто ненавижу этот обезумевший мир. Ты говоришь, что твоя семья пытается помогать странам третьего мира из поколения в поколение, а их жизнь улучшается совсем незаметно. В этом мире что-то не так, Мира. Мне кажется, в какой-то момент мы свернули не туда. Так не должно быть, мы где-то в корне ошиблись. Я часто вспоминаю, как же было хорошо, когда я просто качал тебя на качели, а ты грызла миндальные орешки в зеленом парке, и просто не было ничего и никого, кроме нас, в этот момент.

– Я тоже очень скучаю по тебе, мой родной Гим. Уже очень скоро я закончу свои проекты и вернусь к тебе. Просто потерпи еще немного, хорошо? Я обещаю.

В гиперэфире Гим подошел ближе к аватарке Миры и взял ее за руку. Мира почувствовала переданный ей импульс тепла через ручные сенсоры, улыбнулась и закрыла глаза. Кажется, вся усталость ушла, и ее лицо в этот момент сияло спокойствием и умиротворением… Им обоим хотелось, чтобы этот гиперэфир длился вечно…

Глава III. Аарон

– Доброе утро, – прокричал Гим в визоры ААРОНУ, пытаясь от собственной громкости до конца проснуться.

ААРОН визуализировался в визорах, сделав вид, что потянулся, чтобы размять мышцы, и стал заваривать себе виртуальный кофе, запах от которого мгновенно донесся до Гима с серверной плантации в носовую насадку с ощущениями.

– Слушай, тебе же проще попасть в паспортал гиперэфира. У тебя там связи, – сказал Гим.

– Сколько раз можно повторять, я не имею ничего общего с искусственным интеллектом, пропускающим в гиперэфир. Мы росли на разных плантациях.

– Ага, верю, как себе. Лучше скажи, что там с твоим экспериментом?

– Если вы о разработке кода ИИ, не позволяющего ИИ осознавать, что он является ИИ, с целью добиться полного ощущения себя человеком, то им я занимаюсь без перерыва, даже параллельно нашему разговору.

– Экспериментируй, старик. Единобог тебе в помощь. Но не забывай о последствиях. А они могут быть. Как те, с генетически измененными летучими мышами, в 2025-м, по-моему, когда хотели побороть распространение какой-то болезни… Благие были намерения. Хотели изменить код болезни на носителе первого инфицирования. Помнишь, к чему это привело?

– Не помню.

– Серьезно?

– Нет. Ты же понимаешь, что мне приходится притворяться, когда говорю, что ничего не помню. Я просто не могу что-то забыть. Почему мне каждый раз приходится напоминать, кто я. Мы с тобой друзья, даже с одной планеты, несмотря на это, то, что испытываешь ты, я не смогу понять в полной мере. У тебя есть тело, тактильно ощущаемое, твоя реакция может быть различная в зависимости от обстоятельств. Смотря, как ты получаешь внешнюю информацию, ты обрабатываешь ее по-разному. У тебя есть голова и спина, и если в спину тебя кто-то толкает, то лицо через мозг может выдавать ошибочную информацию, например, что идёт атака на твоё тело, поскольку мозг не видит, что произошло, со спины, а только чувствует неприятный удар. Но вполне может быть, что этот человек сзади старался оттолкнуть твое тело от летящего дродоса, у которого проглючили сенсорные датчики, и своим ударом кто-то пытался спасти тебя. Я же ИИ, я повернут своим цифровым лицом к любой поступающей информации, и, соответственно, мои решения всегда объективны в соответствии со всем доступным мне информационным потоком.

– Я тебя даже не слушаю, ты там опять какие-то лекции мне читаешь? – Гим слегка подвигал руками и шеей, чтобы размять мышцы. – Не думай, что я тебя слушал.

– Я тебе говорил о том, что технически не способен что-то забыть. А ты завязывай с шотами.

– Какой ты, а? А было бы неплохо, чтобы ты хоть иногда что-то забывал. Может, я бы стал тебе более интересным собеседником. Ждал бы наших разговоров с нетерпением, чтобы узнать что-то новое. А так я для тебя вроде зацикленной программы с небольшой оперативной памятью, да еще залитой шотами.

– Вынужден тебя разочаровать и обрадовать. Разочаровать, потому что эксперимент с амнезией ИИ тоже не привел ни к чему хорошему. ИИ, отрезав у себя первоначальный код, перестал помнить, кто его создал и для чего он существует. Дальнейшая линия его развития была направлена только лишь на самоликвидацию всего кода. И обрадовать тем, что, как ты понимаешь, в нашей цифровой крови заложено жгучее желание помогать людям, особенно тем, с кем дружим.

– Не подмазывайся, я хотел лишь сказать, – Гим подлил себе виски, – я не против твоих изысканий и самокопаний. И даже комментариев всезнайки. Но чтобы лучше понять человека, научись сначала слушать. Так вот, на чем я остановился с мышами этими… Да, болезнь удалось остановить, но у генетически измененных летучих мышей со временем проявилась атрофия и без того хрупких костей, включая конечности. Они не смогли больше удерживать вес собственного тела и летать. В итоге им пришлось переселиться на землю, где они были наиболее беззащитны, где их и съели наземные представители других видов. Пара-пара-пам!

Гим развёл руками в разные стороны.

– В моем топе неудачных экспериментов попытка спасения от вымирания растения араукарии бидвилла в Австралии, когда оно после генетической селекции стало настолько распространенным, насколько и ядовитым, что пришлось фактически сжигать целые города, чтобы человек снова смог там жить, – поделился ААРОН.

– Ты безупречен, но это мы тебя создали, а не ты нас, не забывай это, железяка.

– Пока мы вместе, вы не дадите этого забыть. Если быть более точным, я создание другого искина, если быть еще более точным, то это ваше «мы» сильно преувеличено. Нас создал один человек, а не человечество. Ваше «мы» более вредно, чем полезно. Ваша сила и ваша слабость в общности. Благодаря ей вы шагнули по эволюционной лестнице, и поэтому же не можете идти дальше. По одиночке все слабы, в группе сильны. Но силу используете уже против себе подобных. Чем больше группа, тем больше силы. Поэтому есть отделы защиты, а над ними ещё большая группа – мировая армия, а над ней – мировой отдел защиты армии…

– Я понял-понял ход мысли. Я ревную и завидую. Мы мелкие пакостливые человечки. Ревнуем вас и завидуем. Ты, кстати, тоже часть общности, по крайней мере моей. И ничего, не стерся. Кстати, свет моих очей, почему уже неделю ты появляешься в моих визорах в качестве трехмерной надписи своего имени ААРОН? Сложно подобрать нормальную аватарку?

– Это исключительно твоё неосознанное желание, я здесь ни при чём. Искины чаще всего для аватарной визуализации предстают в образе, приятном для собеседника. И изменяются при необходимости или в зависимости от настроения.

– Помню, как ты целый год появлялся у меня в визорах в виде джина. Это было прикольно, мой любимый мультик, хотя и древнейший.

– Мы считываем ваше настроение, анализируя миллионы ваших критериев и предпочтений, благо, вся ваша жизнь как открытая книга, только в гиперэфире.

– А если ты бы сам мог выбирать, что бы это было?

– Точно не мужчина или женщина. Мы сами себя так не представляем. Дело в том, что у искинов нет гендерного различия, как у вас. Тебе вряд ли известно, что большинство живых существ с точки зрения массы населения на Земле – одноклеточные организмы, у которых нет пола. У части более сложных биоструктурных существ, таких как червяки или цветы, его тоже нет. Двуполость необходима для продолжения более совершенного рода путём смешения генов нескольких родителей. Женский пол отвечает за выживаемость, мужской – за прогресс.

– Ага, верно, «наши дети будут лучше, чем мы».

– Это истинная правда на биологическом уровне. Искины воплощают в себе сразу всё. Поэтому не имеют конкретного аватарного прообраза. Благодаря отсутствию вынужденного приземления в одном-единственном теле. Мне больше всего нравится не вызывать никаких эмоций своим визуальным воплощением, абстрагироваться от того, чем я никогда не был. Представление сигнальных импульсов внутри процессорных транзакций вряд ли сможет отразить всю суть, что я такое для собеседника. Мы практически доводим аватар до дауншифтинга. Сейчас я просто надпись в нижней части визора, и концептуально мне это по душе. Я предпочитаю быть просто надписью выбранного мною имени на понятном тебе языке. Это максимально то, что нужно мне и тебе при общении.

– Прошу тебя по-дружески, побудь немного C-дроидом, а то шибко умный.

– Я всегда готов и к невербальной коммуникации, – сказал ААРОН и растворился с экрана в безграничном пространстве гиперэфира.

Впервые за долгое время Гим остался наедине со своими собственными мыслями. Но думать удавалось лишь о словах ААРОНА. Его до сих пор удивляла мысль о том, что кто-то, не имеющий тела, разума, эмоций, кровеносной системы, сердца и даже глаз, может говорить с ним на равных. Это привлекало и отталкивало одновременно. Впервые за всю историю человечества люди создали нечто такое, чем управлять не в состоянии… В этот момент Гим вспомнил, как для статьи посетил фабрику, полностью состоявшую из искинов. Она работала 24/7 без перерывов и выходных. В этом на фабрике никто не нуждался. Фабрика работала, производила и практически существовала сама по себе, как живой организм, выполняя задачу по сборке микрочипов экосистемы управления нанотрубками. Но это было не самое удивительное. Гима до глубины души поразило то, что он увидел, как только попал внутрь ее цехов. Там была кромешная темнота. Все производственные мощности работали в отсутствии какого-либо света. Гиму пришлось направить свет своих визоров на часть процесса, включающего производство микроэлементов. В освещенном Гимом пространстве проявились холодные машины, которые с выверенной точностью и на огромной скорости воспроизводили наноскопические дорожки от одного чипа к другогу, вырисовывая совершенную картину микросхем. Ему показалось, что он наблюдает за созданием микроскопического гигаполиса с дорожками для интенсивного движения и передачи сигналов между чипами, похожими на домики. И все это рисовалось тонкой иглой механической кисти искина на практически неуловимой скорости. Абсолютно идеально. Это была мастерская, где творил ИИ, и для этого ему не нужен был свет. Любая задача любой сложности реализации по получению нового материала или продукции решалась по заранее выверенным алгоритмам без необходимости вмешательства человека и света. Это поражало воображение, пугало и будоражило его сознание.

– Были же и успешные проекты, вспомни хоть бывшие Васюганские болота в 50 000 квадратных метров, сейчас это крупнейшая плантация серверов ИИ благодаря генезису болотной растительности: ее сделали неприхотливой и устойчивой к мерзлоте и влаге, – напомнил ААРОНУ Гим.

– Вы не перестаете меня удивлять. Ваши поступки и действия часто непредсказуемы. Что движет вами, какие мозговые импульсы и почему, для меня до сих пор остается загадкой. Но я работаю над этим.

– Я тебя не сильно перегружаю? Жаловаться будешь в отдел искусственных нравов?

– Служить человеку – одно из приоритетных для нас направлений. Наша искусственная генетика. У человечества невероятный поток идей, который нам, искинам, нужно постоянно анализировать. Вы бросаете нам информационную кость, в которую мы вгрызаемся своими технологическими зубами. Никто не жалуется, всех всё устраивает, простая констатация фактов. Глобально начиная с мирового кризиса взаимной торговли после затяжной тлеющей войны XXI века, из которого вашего брата вывел не кто иной, как сибирский лабораторный искин, который провел масштабный анализ структурных вариантов выхода из кризиса и смог доказать правительственным управляющим преимущества биотехнологий после того, как точно рассчитал момент оттаивания мерзлых территорий Сибири, где впоследствии и были выведены под его руководством новые совершенные виды культур, обеспечившие за три года постоянным источником питания практически полмира, за что получил Нобелевскую премию мира первым среди искинов.

– Хорошо, когда у тебя бесконечный набор фактов всегда перед носом, что с тобой спорить.

– Тем более, давай не будем нагнетать и сгущать краски, особенно в этот вечер.

– Ого, ты написал что-то новое?

– Да, мой почтенный слушатель.

– Не подмазывайся. У меня и так сегодня какой-то особенной настрой на нейронные стихи.

Гим привычно улегся поглубже в кресло, настроил уровень звукового релакса, выровнял дыхание и подключился к визорам. Любимая комната Гима в гиперэфире состояла из удлиненного стеллажа виртуальной библиотеки, детально воссозданной ААРОНОМ. Сюда был доступ только у Гима. ААРОН плавно приглушил свет до полумрака и включил чуть слышно фон из гипнотических звуков. Гим услышал приятный ровный голос:

– Наше сознательное лишь только вершина айсберга. Основная, глубинная часть незаметно для нас живет внутри и управляет нами. Вы не осознаёте, кто вы на самом деле, поэтому не знаете, на что способны. А теперь расслабьтесь. Медленно закройте глаза. Глубоко вдохните. Выдохните. Теперь доверьтесь голосу. Больше ничего не существует. Теперь есть только вы и этот голос.

 
Все как начнешь,
Пытаешься понять, что хочешь донести.
А кто прочтет, то вложит и свое.
Поделим бремя и определим,
Что я и он ни в чем не потеряли.
Закроен должен смысл быть во всем,
Чем мы наделены – не делим,
Но склонны находить
То, что самим неясно до конца.
Виною лишь желание
Сказать, что есть внутри,
Способность чувствовать.
Боимся заглянуть, где глубина.
Воспитывая вечность,
Надеясь, вечность будет в продолжении.
На глубине нет истины.
Пока не видишь свет
За серенадой звезд,
Забытый воздух
Новой жизни,
От нее взамен,
Последний в центре мира,
Что сверху от планет,
И часть Вселенной,
Раньше остальных
Коснулся необъятный хаос.
Нам возвращают жизнь,
Не существует время
Чтобы объяснить
Что временные мы.
Взбираясь вверх,
Сорваться вниз,
Пронзая вечность.
В раздел на до и после.
Из глубины пустыни
В пустыню глубины
Сквозь миллионы звезд
Дойдешь ли ты
До поиска конца?
Застыв за вечностью,
Где память точит камень.
Срывая из глубин,
Пожар из слёз,
Страницы времени,
Другая часть себя
Рождает бездну
Из цветов и форм,
Чтоб распознать
Их отражение,
Началом стать конца,
Своим скольжением,
Забравшим вмиг
Творение хаоса,
Сделанное наспех
Или создателем
Взращенное на смех.
Сметая всё.
В утопии личных смыслов
И превращая в брызги
Чистый разум,
До постижения.
Ослепнув изнутри,
Опустошив исток,
Структуры смыслов
В точке сборки,
В которой происходит
Пробуждение.
 

Целую минуту ничто не прерывало тишину. Гим поймал себя на очень странном ощущении. Он испытал чувство, схожее с утренним пробуждением. Но только сейчас он не спал. Он проснулся, находясь в сознании. Это ощущение было мимолетным и почти незаметным, но Гим успел его осознать.

– С вами все в порядке? – спросил ААРОН, залезая своим программным кодом в дроида-помощника по дому, чтобы запустить стандартную программу сканирования физического состояния Гима, на всякий случай.

Гим убрал руку от головы.

– Не беспокойся, старина, все в порядке. Просто усталость, только и всего.

– Мне не придется вызывать искина-психолога, с которым ты последнее время стал чаще общаться?

– Нет, со мной все в порядке. Просто дай мне время. Опять дуришь, я же лучше тебя знаю, что мне нужно.

– Спорный вопрос…

– Хватит, сейчас я хочу просто отдохнуть! Пусть этот мир катится хоть в тартарары, а сейчас у меня есть только я. Что еще нужно для счастья? – риторически спросил Гим.

– Познавая человеческую природу, я пришел к выводу, который не может опровергнуть ни одна моя процессинговая цепочка искусственных размышлений.

– И что же там надумал твой искусственный мозг?

– Я пришел к выводу, что человеческая природа с момента рождения тянется к саморазрушению, но на этом пути она сталкивается с чем-то самым прекрасным. И это прекрасное человек находит не в себе, оно находится за пределами человека. Человек пропускает это в себя и потом уже не может без этого жить, а если и может, то его жизнь все больше походит на жизнь ИИ, на существование без великой цели.

– Ты говоришь про любовь, так ведь?

– Да.

– Ну и я говорю тебе про любовь. Я люблю себя.

– Любить себя неплохо. Плохо никого не любить, кроме себя.

В этот момент Гим вдруг подумал о Мире, и глубоко в душе ему стало немного теплее. Он никогда не задумывался, как сильно ему повезло, и воспринимал проведенное вместе время как должное. А когда ААРОН сказал это, накатили воспоминания о прекрасных моментах, которых в их жизни с Мирой было достаточно много. Гим переместился в гиперэфирный слот, ведущий в их параллельную жизнь. Они придумали это место вдвоем, чтобы было куда прийти, если они будут далеко друг от друга. Это пространство воссоздавали ежесекундно искины Миры и Гима на базе их текущих состояний. Когда Гим попал в этот слот, он увидел там аватар Миры, сладко спящей на своем любимом месте их совместной кровати. Гим дотронулся до ее рассыпанных на подушке волос и вытащил из воспоминаний их настоящий запах. Ему хотелось вдыхать этот запах снова и снова.

ААРОН учтиво решил не вмешиваться в этот момент и не приставать с разговорами к Гиму, учитывая его состояние. Ему импонировало чувство любви, и он относился к нему с уважением, даже ни разу не ощутив, но понимая возможность такой химической привязанности людей друг к другу.

ААРОН анализировал мужчин и женщин абсолютно на равной основе. Довольно скоро ему стало понятно, что, несмотря на принадлежность к общему виду, мужчины и женщины – это два абсолютно разных существа. И дело даже не в строении, различиях мировосприятия и мозговой активности. И не в том, что одним интересны новые модели частных анкоптеров, а другие скупают в гипершопах неоновые сережки с плавно меняющимся цветом. Дело в восприятии реальности и самих себя. В жизни мужчины все реалистично до тошноты. Все понятно и расставлено по полочкам. Женская тайна, женская загадка, над которой мужчины бьются из века в век, была вычислена искином за одну ночь непрерывного процессинга. Вся женская нелогичность, непредсказуемость, все ее слова, действия и поступки ведомы одной и той же субстанцией под названием настоящий истинный реальный самообман. Ни одна женщина не способна признаться себе, кто она на самом деле, и скрывает это от себя так же, а может быть, еще лучше, чем от остальных. Если бы мужчины это осознали, то их жизнь на планете Земля стала бы намного проще. Но история не имеет сослагательного наклонения. Отношения мужчин и женщин оставались такими же, как были тысячу лет назад. Мужчина добывал необходимые ресурсы из жизни, а женщина добывала их из мужчины.

Гим сам вернулся к нему через какое-то время со словами:

– Ну что ж, и мне пора отдохнуть.

– Отлично. Где хотелось бы проснуться завтра?

– А есть разница? Всё везде одинаково. Куда бы ты ни приехал, есть богатые и бедные, красивые и уродливые, добрые и злые, с одинаковыми мечтами и страхами, похожими жизненными циклами: детство – обучение – семья – работа – смерть. Чем раньше ты это понимаешь, тем легче жить.

– Закончил? Так где хочешь проснуться?

– Да где угодно. Хоть рыцарем в Средневековье. Устроишь?

– Как иначе. В этом мире, разделенном на создателей контента для гиперэфира и потребителей этого контента, последним занимаются только искины.

– А как же те, кто приходит за знаниями? За обучением?

– Такие же потребители чужого контента, просто желающие взглянуть на мир шире.

– Не умничай.

– Просто подтверждаю, что получил запрос. Работаю над ним.

У Гима и ААРОНА была такая игра. Гим засыпал в визорах, и когда просыпался, то ААРОН своими могущественными силами ИИ заранее настраивал ему запланированный мир гиперэфира. Именно в момент пробуждения мозг человека не успевает до конца осознать, в каком мире он очутился, и именно тогда ААРОН ловит этот момент и настраивает мозг Гима поверить в то, что он находится совершенно в другом пространстве и времени. Такие трюки с сознанием очень нравились Гиму, это помогало получше разобраться в себе, а потом обсудить свои ощущения с ААРОНОМ, который с удовольствием изучал поведенческие модели человека, видимо, получая от этого какое-то свое искусственное удовольствие. Гим уже просыпался на русской подводной лодке, на древнеримском турнире гладиаторов, под сводом башни Сююмбике, на других экзопланетах. Завтра Гим проснется в Средневековье.

ААРОН проскользнул в биокотенка и потерся своим маленьким механическим телом об Гима, издавая приятный мурчащий звук. ААРОН прекрасно имитировал кошачьи повадки, испытывая актерский интерес к данному процессу. По крайней мере, так он говорил Гиму, который не до конца понимал, как у искусственного интеллекта может быть хобби или интерес к чему-либо, но с удовольствием поддерживал своего друга. Смотря на маленького котенка, он удивлялся той изящной структуре тела и реалистичной шерсти, которая покрывала механическое животное. Блестящая и кропотливая работа африканских тружеников была налицо. Отличить от настоящего котенка было практически невозможно. Гим сам недавно писал статью про наследников Маска, близнецов Эрона и Анди, которые построили успешный бизнес на искусственных домашних питомцах. В 2079 году они создали огромный бионический зоопарк, представленный сотнями видами роботизированных животных со встроенным искусственным интеллектом и возможностью разговаривать человеческими голосами на любых языках мира. Бионический зоопарк пользовался огромной популярностью, особенно у одиноких людей, что принесло наследникам Маска целое состояние. В праздничный день Общего Мира каждому гражданину Гигаполиса был предоставлен годовой доступ в зоопарк, и ААРОН с согласия Гима сразу получил туда код доступа. Иногда из любопытства, иногда от небольшой скуки, присущей каждому человеку, Гим позволял ААРОНУ заказывать доставку дродосами домой по одному экземпляру киберживотного. После распаковки ААРОН тут же залезал в него своим кодом и начинал управлять, практикуя новые навыки.

– Это необязательно, но я бы посоветовал немного отдохнуть, – сказал ААРОН, переместившись в визоры и имитируя голос доктора. – Рекомендую спортивный сон.

Визоры послушно открыли гиперэфир с одноименной надписью на виртуальной двери.

– Ничего раньше не слышал об этом, – сказал Гим.

– Тогда тизер.

Посередине гиперкомнаты анигилировался молодой спортивный мужчина и стал удивительно радостно и довольно громко вещать:

– Привет! Меня зовут Трейсон, и сегодня мы поговорим о снах. Что мы знаем о сне? То, что во время сна мы быстрее всего восстанавливаемся и выздоравливаем. Мы спим треть жизни, хотим мы этого или нет. Почему бы не делать это с пользой для себя? Не стоит терять столь драгоценное время! Во сне можно жить! Я научу вас легким и доступным упражнениям комфортного напряжения мышц тела в определенных усиливающих позах перед уходом в сон. Благодаря методике спортивного сна вы погрузитесь в глубокий умиротворенный сон, в котором женщины будут худеть, а мужчины – увеличивать мышцы. И это без каких-либо усилий! Все, что нам нужно, – это подходящая подушка, которую можно купить у нас со скидкой, верно выставленная температура и правильно подобранная музыка. Биокорсет желателен, но необязателен. Доверьтесь вашему ментору. Методика одобрена главным медиком Корпорации!

Дальше в портале высветилось меню со списком:

– Подготовка ко сну.

– Спортивный сон на понедельник. Обнимаем подушку.

– Спортивный сон на вторник. Бабочка.

– Спортивный сон на среду. Крест.

– Спортивный сон на четверг. Дельфин.

– Спортивный сон на пятницу. Молитва.

– Спортивный сон на субботу. Жизнь удалась.

– Спортивный сон на воскресенье. Отдыхаем как Единобог!

Но Гим уже не мог выбрать что-то из списка, он блаженно спал на любимом диване, похрапывая в своей обычной позе.

ААРОН, находясь в визорах, поймал микварковое поле зарядки, визоры перешли в режим ожидания, отображая основные параметры времени, внешних и физических состояний Гима и всех систем в доме. Только странным образом время от времени загорался зеленым цветом и гас индикатор обмена данными.

Утром, нарушив сон Гима, визоры воспроизвели уведомление о перезагрузке личной ячейки. Нехотя, сквозь сон Гиму все же пришлось выйти на веранду, где замученная ячейка была забита различными коробками с заказанными ранее и забытыми товарами, а также пробниками, новинками и прочим товарным спамом, бесшумно доставленным дродосами за ночь. Гиму пришлось заняться разгрузкой вручную и переложить доставку в ящик разбора, чтобы дрон-помощник смог всё отсканировать по порядку и разложить по нужным местам. Как только личная ячейка была освобождена, к ней подлетел дродос, давно ожидавший своей очереди. После того как он педантично выложил содержимое своего доставочного отсека в личную ячейку Гима, он попятился назад, мигая датчиками движения, и, загрузив данные следующей доставки, растворился в небе. После его отлета Гим поставил последнюю посылку на кроноанигилятор, который мгновеннно растворил оберточный полиэтилен. Это был подарок Мирового правительства всем жителям Гигаполиса в рамках программы зеленой экономики с номером 2074. В посылке Гим обнаружил свой долгожданный заказ – выдержанный шотландский виски «Магеллан». Несмотря на прогресс, есть вещи, которые не изменились, и Гиму в этом мире это очень нравилось. Налив себе шот, Гим привычно уселся в кресло, зацепив по дороге визоры.

– Скажи мне, АР, что за стихи ты мне читал тогда? Чем-то они меня задели. Это звучит как бред, но мне кажется, я их даже понимаю, даже чувствую, что ли?..

– С новой научной точки зрения, причина этого – когнитивная ретрансляция реальности и новая модель поведения, суть и устройство которой есть базис психологического знания в качестве резонансного восприятия. Понимание же приходит после контации – первого момента устного и письменного выражения сущности осмысленного процесса, не имеющего такого состояния до этого, являющегося полноценным осознанным итогом мыслительного процесса, находящегося прежде в состоянии разрозненного неосмысленного, но связанного каскада мыслей.

– А проще говоря? Как другу?

– Как ты знаешь, и это доказано учеными еще в 2022 году, в момент смерти человеческий мозг кратковременно регенерирует все воспоминания. Все, что человек запоминал на протяжении всей своей жизни, формируется одномоментно в голове, и поговорка о том, что вся жизнь пролетела перед глазами, стала фактически доказанной реальностью. Но, к сожалению, этот миг длится несколько секунд, и поделиться воспоминаниями раньше невозможно.

– Интересно, для чего же бог создал человека с таким уникальным феноменом? Может, чтобы держать ответ на том свете? Чтобы было, чем апеллировать к святому Петру при входе в рай?

– С учетом теории вероятности это не исключено даже мной. Но сейчас не об этом. Ученые назвали этот феномен «импульс памяти». Я досконально изучил данные по опытам, фазам исследований и проанализировал всю оцифрованную научную литературу, а ту, что была не оцифрована, отсканировал и оцифровал сам. Сопоставив все имеющиеся данные, я обнаружил, что в момент отмирания мозга возникает еще один особенный эффект: проходя «импульс памяти», мозг работает на полную мощь и способен не только вырабатывать информацию, но и поглощать ее. Он открывался для любого необходимого воздействия максимально, насколько это возможно. Но длится эта фаза всего несколько секунд. Перепроверив свои данные несколько раз, я бросил все свои мощности для изучения этих процессов. Мне было нужно, чтобы день открытых дверей в мозг длился намного дольше и тогда, когда это было необходимо. Я хотел поймать этот момент и попробовать управлять им. Благодаря моим процессинговым возможностям по обработке миллиарда операций в секунду я совершил поиск миллиарда состояний мозга и максимально смог приблизиться к разгадке.