Читать книгу: «Выродок. Часть первая», страница 23

–Это те, кого вы спасли? – тихонько спросила она Шичу.– Мне этот их сказал, что они тут чуть не погибли,…а потом Зубарь победил всех чудовищ, так?

–Вот как? – произнёс услышавший её Лохмоть и поверх головы девочки показал Грошику большой палец. Малец прибодрился и, поискав глазами эльму, тихонько направился поближе.

Как тебя зовут?– спросил Лохмоть, присаживаясь перед дочкой Зубаря на корточки.

–Минга, – спокойно ответила девочка. – А тебя?

–Лохмоть,– улыбнулся Охотник.– Мальчика зовут Грошик, зверя-Гарлин.

–Он Грошиков? – с жадным любопытством и плохо скрытой завистью спросила Минга.

–Нет, но он его друг.

–А я тоже смогу с ним подружиться?– Минга готова была тут же выпрыгнуть из штанов от нетерпения и понестись заводить дружбу с грайсом.

–Поживём-увидим,-сказала проходящая мимо Юллин. –Гарлин, слазь давай, не наигрался что ли?

Гарлин послушно спрыгнул и, подбежав, потёрся о руку эльмы. – Так-то, – она потрепала его по загривку и посмотрела в сторону девочки. Она не понимала что происходит. Казалось, что если сейчас, сей же миг, рассказать Минге, что её отец погиб, она ничуточки не расстроится. Что это? Отношение к ней Зубаря или Минга просто тупа и бесчувственна? «Глупости!» – одёрнула себя Юллин. – «Ты просто завидуешь. Завидуешь тому, как эта малявка, легко и непринуждённо общается со всеми. Вот только сейчас они дрались с Грошиком, а теперь.…Гладят Гарлина с двух сторон и о чём-то разговаривают».

–Эй, эй! – крикнула она, увидев как уши грайса оказались в плену двух пар маленьких рук, причём каждая тянула захваченное ухо в свою сторону, пытаясь заставить кота повернуться к нему.

Освободив грайса, она отправила его следить за мразотой, занятой подготовкой к переправе. Ребятишки как привязанные пошли за котом. Дождавшись, когда они отойдут подальше, эльма тихонько спросила Лохмотя: – Тебе не кажется это странным? Поведение Минги? Она отца и упомянула-то только раз….

–Мне кажется, что кое-кто, нам не всё рассказал,– так же тихонько ответил Лохмоть и иронично посмотрел в сторону Грошика.

–Шкуру спущу с паршивца, если так! – пригрозила эльма.

Лодки уже были готовы отчалить. Когда пригнали третью, Минга не удивилась, посчитав, что это плоскодонка спасённых. В ней поместили всю поклажу, туда же улёгся Олбиран, закутанный в накидку Зубаря.

–Залезай, – эльма кивнула Грошику на кормовой ящик. – Тебе ведь не впервой так путешествовать. Только на этот раз тесновато будет-Гарлин рядом разместится.

–Я тоже сюда!– непререкаемо сообщила Минга.– Буду ухаживать за больным.

–За каким больным?– не поняла эльма.

–Как за каким? – удивилась неугомонная девчонка. – За этим, – она показала на лежащего огра.– Не зря же ему Зубарь отдал свой плащ. Он всегда меня им накрывал, когда я болела. Знобит, да?– она старательно наморщила лоб и с видом знатока натужно забасила, явно подражая кому-то: – Пить мараку, два раза в день. И теплее укрываться. Эх, толлей у нас нет, а без них разве горного мёду достанешь?

Эльма не выдержала и рассмеялась. Ей вторил подошедший сзади Кун. Всё ещё улыбаясь, он посмотрел на Мингу и произнёс: – Всё верно! Это если лечить от…

–…трясучки! – подхватила Минга.

–А если ранка какая? – заинтересовался Кун.

–Если небольшая, то прилипой, а глубокие, там уже к знахарю надо…

–Умница! – расцвёл Кун. – Из тебя выйдет толк. Надо поговорить с тобой ещё раз…потом.

–Наговоритесь ещё, – недовольно произнёс Грошик, обиженный таким вниманием лекаря к приблудке и, пробираясь в своё укрытие, незаметно пихнул девочку ногой. Минга удивлённо посмотрела ему вслед и её губы подозрительно задрожали. Не выдержав, Юллин обхватила руками её голову и прижала к груди.

–Всё хорошо, Минга, всё хорошо. Это он случайно задел.

Всхлипнув пару раз, дочь Зубаря выглянула из кольца её рук. И неожиданно спросила: – А кто убил чудовище, которое слопало Зубаря? Ты? Вон у тебя какой меч…

–Нет, не я, – сдерживаясь из последних сил, ответила Юллин. – Это тебе Грошик рассказал? Она с трудом перевела дыхание и, дождавшись утвердительного кивка головой, продолжила:– Это сделал Кун, тот, что подходил к нам. И это было самое страшное чудовище – особенно для тебя! Но вместе мы победили его, и перед смертью Зубарь попросил Лохмотя заботиться о тебе.

–Лохмотя? Хорошо. Лохмоть сильный и добрый. Только ещё Шичу надо с собой взять! – поставила своё условие Минга и как маленький грайсёнок потёрлась о руки эльмы. В последний момент под руку Юллин, что-то попало. Она отстранила девочку от себя и увидела свисающую по её виску нить камешков росы. Похолодев, она повернула голову Минги и увидела с другой стороны ещё одну. Боясь за себя, Юллин резко вскочила на ноги и быстро пошла прочь, к той лодке, в которой ей предстояло пройти опасный путь.

***

– Ну вы и долго сегодня! – пожилой страж разговаривал с Шичей, пока другие удерживали за борт судёнышко мародёров. – Мы уж плохое стали думать. Так что, выжил кто там?

–Откуда! – рассмеялся Шича.– Всё как всегда, одни вещички, даже трупов нет.

–Ты скажи… – покачал головой страж.– И что ж это остров с ними творит такое?! Даже тел не сыскать…

–Это мне не ведомо!– опять рассмеялся Шича. – Да и какая нам разница – есть тела, нет тел. Главное добычу урвать.

–И что нашли? – не сдержался страж. – Нам сказали, преступники на остров удрали. Убили в Заводи одного из старших, да абелинских стражей положили и на берегу и на реке.…Поди, прихватили у старшего чего-нибудь…

Он алчно прищурился и в упор посмотрел на Шичу.

–Врут! Вино они украли на торговище! – смело ответил мародёр.

–Вот и я говорю, врут! – неожиданно поддержал Шичу другой страж.– Старшего ихнего Йорро убили, а потом и сами полегли. Хотели на фелюгу свою прорваться, да абелинские стражи её затопить успели…

Шича протянул стражу кувшин.

–Помянем погибших?

–То-то я чую, от тебя винцом славным разит. Много нашли?

–Не очень. Но и этого хватило. Зубарь так набрался, что еле до лодки дотащили.

Страж отхлебнул, довольно причмокнул и протянул кувшин соседу.

–Недурно. Я такое раз только пробовал, когда у родни в Заводи гостил. Врешь ведь, что только один кувшин остался…

–Небесами клянусь! – Шича уверенно поклялся, так как говорил чистейшую правду: вина больше не было.

–Ну да, ну да, – пробормотал страж.– Остальное говоришь, Зубарь вылакал? У него самого спросить что ли?

Сидевшая недалеко от Шичи эльма сжала рукоять меча. Если стражи подойдут к лодке с огром – быть бою. У них полный баркас, да и как поведут себя оставшиеся в живых мародёры, тоже вопрос. « Ну же Шича», – мысленно умоляла она.– «Сделай же что-нибудь, сам ведь понимаешь, чем всё может кончиться».

Словно услышав её, Шича достал из– за пазухи кошель, переданный ему эльмой ещё на острове.

–Пьяный-то, Зубарь, пьяный, а уговор помнит. Сразу вашу долю отложил. Хотел её Выпя забрать, да я не позволил.

–« Вот это ты зря, это ни к чему. Сейчас они захотят намылить Выпе шею. А где его взять? Назад на остров за ним плыть? Так у него сейчас и шеи-то нет как таковой»,– думала Юллин, лихорадочно соображая, что делать. Однако стражи не обратили на слова Шичи никакого внимания. Они жадными взглядами ощупывали кошель, который их командир взвесил на ладони и спрятал вглубь своих доспехов.

–Недурно, – ещё раз повторил страж.– Улов неплохой, я вижу. Может всё-таки перекинуться с Зубарем парой слов? Пьяные, они уступчивые, глядишь, и ещё чего отвалит.…Эй, на лодке, а ну греби сюда! – крикнул он в сторону плоскодонки, на которой, по его соображениям, находился главарь.

Шича отчаянно оглянулся на эльму, но в этот момент с той лодки раздался звонкий голос Минги.

–Хорошего вечера, барн страж!

–Здравствуй, дочка, здравствуй!– крикнул в ответ командир.– Как там твой отец себя чувствует? Нам бы перекинуться с ним парой слов….

–Ой, не будите его. Мне ж потом всю ночь не спать, он злющий становиться, если потревожить!

–Это верно, – опять вмешался напарник стража. – Видел я его пару раз во хмелю. Он задирать всех начинает, а если никого не найдёт, дочь гоняет, почём зря. Может правда, пусть плывут?

Командир с сомнением поглядел на него, но тут светило окончательно скрылось за горизонтом. На реку постепенно стала надвигаться тьма и страж забеспокоился. Скоро должна была приплыть смена, а там люд, не посвящённый в их дела, и кто знает, как всё обернётся.

–Всегда так у этих обителевских! Украдут у них толику, а шуму, как будто воз с золотом спёрли! – он сплюнул в воду, махнул рукой и лодки с мародёрами отправились к уже не далёкому зареченскому берегу.

Высадка не заняла много времени. Пристаней на этой стороне Бели не было, лодки просто воткнулись в пологий берег. Первым выскочил грайс и, встряхнувшись, бросился к деревьям, растущим неподалёку.

–Что ж он вас бросил?– усмехнулся Шича, косясь на эльму.

–Тебя припрёт, маму родную забудешь!– огрызнулась Юллин. Она довольно сильно устала, но были неотложные дела, которые срочно нужно было решать. Во-первых, убраться в укромное место, во-вторых, решить вопрос с мародёрами, в-третьих, Минга, в-четвёртых… Юллин чуть не застонала, поняв, что делам не видно конца и края.

Однако всё пошло решаться само собой. Очутившись на родном берегу, мародёры опять собрались вместе и почти сразу же, тот, кто ставил эльме условия на острове, подошёл к ней.

– Слышь, арлай, мы своё слово сдержали. Держи и ты своё. Пойдём мы, пожалуй…

Юллин махнула рукой, но вспомнив кое-что, удержала мразоту.

–Знай сам и передай своим. На остров больше не суйтесь, а кто всё же решиться, пусть потом на себя пеняет. Если будет чем пенять, конечно, – устало усмехнулась она.

–Угрожаешь? – тоже усмехнулся мародёр.

–Нет. Правду говорю.

Мразота немного потоптался, с сомнением глядя на неё, потом кивнул головой и отправился к своим. Проходя мимо них, он махнул рукой и те, вереницей, временами оглядываясь на оставшихся на берегу, пошли за ним. Здешние места они знали великолепно, и вскоре их уже не было видно. Последним уходил Шича, ведя за руку Мингу, которая ничего не понимала, но не решилась ослушаться парня.

– Уходим. Как можно быстрее, – Олбиран подошёл к эльме. – Хотя я бы отплыл ещё немного вниз по реке. Вдруг швали в голову придёт вернуться. С подмогой.

–В реку не полезем, – решительно возразила Юллин. – Как я понимаю, Кун кое-что натворил. Не зря же один из стражей твердил то, что было нам на руку. Так ведь, маг?

Знахарь кивнул.

–А теперь, когда он опомнится, может рассказать другим, что у него помутнение наступило какое-то, и говорил он не то, что думал. Если начнут нас искать, то на реке в первую голову. Так что, у нас одна дорога – подальше от Бели. Найдём место для привала, переночуем, а утром будем думать, что дальше делать. Все согласны? Тогда пошли.

Они посмотрела в сторону далёкого леса, стремительно исчезающего в наступающих сумерках и, забросив свой мешок на плечо, направилась в том направлении. Остальные пошли за ней. Все были готовы к нелёгкому пути, но усталость, накопившаяся в них за последние дни, начала сказываться уже через пару вёрст. Ко всему, пологая дорога, шедшая от берега, стала ощутимо забирать вверх, поднимаясь на верхушку холма. Первым стал сдавать Грошик. Он всё чаще стал спотыкаться, и, в конце концов, эльма была вынуждена подозвать Гарлина, разведывавшего дорогу впереди. Вцепившись в его шкуру, Грошик зашагал увереннее, но они лишились своего авангарда, который мог предупредить их о грозящей опасности. Мало того, вскоре сзади послышался скрип тележных колёс и отдалённое пофыркивание анопы.

–Носит же их! – в сердцах выругался Лохмоть и стал сворачивать с еле видной песчаной колеи. Юллин огляделась. Подходящего укрытия поблизости не было. Всё что они могли сделать, это отойти от дорожки как можно дальше и просто залечь между редкими кустиками, надеясь, что их не заметят.

–Успеем, – успокоил её огр.– мы уже на холме, а им ещё подняться на него надо.

Растянувшись на ещё не остывшем песке, они замерли. Повозка приближалась, но едва взобравшись на холм, остановилась. Наступила тишина, только анопа иногда всхрапывала, видимо чуя грайса, но относясь к этому без опаски.

–Чего они встали? – шёпотом спросил Лохмоть Куна. – Может, создашь страшилу какого, чтоб они убрались отсюда?

Лохмоть скорее угадал, чем увидел отрицательное движение головы мага.

–Не понял, – удивился Охотник.

–Потом объясню, – шепнул Кун.

– Лохмоть, Грошик… – послышался негромкий окрик. – Это Минга. Здесь только мы с Шичей.

Эльма с сомнением посмотрела на спутников и стала приподниматься. – Лежи, – тяжёлая рука Олбирана надавила ей на плечо. – Лук, – шепнул он. – Я пойду. Прикрывай.

Юллин понимающе кивнула. Огр неспешно поднялся и зашагал в сторону телеги. Его силуэт отчётливо вырисовывался на фоне ночного светляка, который уже карабкался на небо.

«-Так они нас и заметили», – с запозданием подумала Юллин. – «На холме нас как на ладони видно было».

Захрустел песок под тяжёлыми шагами. Даже не дойдя до них, огр призывно махнул рукой. Тёмные фигуры поднялись из своих укрытий и вскоре все стояли на дороге. Эльма, всё ещё сомневаясь, обратилась к Шиче.

–Вы чего вернулись?

–А что ж вас здесь, как котят слепых бросать? – ответил тот.– Кто из вас бывал в этих местах?

Все, кроме эльмы подняли руки.

–Вот как! – удивился Шича. – А я думаю, что никто. В том смысле, что вам спрятаться надо, правильно я понял? Кроме того, богатства ваши, не только я видел. Доберутся сейчас остальные до слободки, и неизвестно, что они там решат. Могут и погоню организовать.

–Я ж говорила, что он умён,– сказала эльма спутникам. – Что ж веди,…но смотри, если что не так….

Шича ничего не ответил, а просто протянув руку, взялся за плетенец, висевший на плече Куна. Тот безропотно отдал свою ношу и Шича уложил её в телегу. Туда же он отправил остальные мешки, кроме того, что был у Юллин. Он и его хотел кинуть к остальным, но эльма резко отвела плечо в сторону.

–Детишки пусть тоже садятся, – добродушно произнёс Шича, будто не замечая того недоверия, с которым эльма посматривала на него. Грошик и Минга уселись, и Шича дёрнул вожжами. Мотнув головой, анопа довольно резво потащила телегу. Однако, через некоторое время Юллин обратила внимание, что они забирают в сторону от леса. Довольно ровная с пологими неглубокими выбоинами дорога вскоре тоже стала меняться: на ней появились камешки, хотя и редкие поначалу. Когда телега проехала мимо невысокого, торчащего из земли валуна, Юллин не выдержала и негромко спросила Мингу, которая вольготно расположилась в углу телеги, положив руки на бортовые жерди:– Почему мы от леса уходим? Чем та дорога хуже?

–Песчанник к торговым путям ведёт, – охотно ответила девчонка.– Там люд мотается постоянно, и стражи попадаются. И в лес мы с него не попадём. А со Скальника можно, только трудно. Да и следов на Скальнике меньше остаётся. Хотя, если харайшин за нами пустят….

Юллин содрогнулась. Харайшины-четвероногий ужас. Прирученные каррорскими караванщиками, они буквально выгрызали путь, охраняя своих хозяев. Лютости харайшин не было предела: порой доходили слухи об их нападении на своих владельцев. Причём поводом для атаки могло быть что угодно: плохая кормёжка, удар плетью или даже чрезмерная забота. Поэтому харайшины не смогли прижиться в войсках, хотя попытки приучить их к бою, на памяти эльмы случались. Но опьянение кровью в схватке окончательно выводило зверей из себя. Они начинали бросаться на всех, кого могли достать, не разбирая, друг или враг стоит перед ними. Оттого, харайшины так и остались сторожами, но порой их использовали и для загона дичи. Главное было успеть оттащить зверюгу, до того, как от добычи оставалось кровавое месиво из разорванных жил и полупережёванных кусков. И даже свойство Гарлина не помогло бы: харайшин атаковал любого, на кого травил его хозяин.

–А харайшины в нашей слободке есть, – добавил, замедливший шаг Шича. – Правда, два всего, но и этого может для нас хватить.

Юллин отметила это словечко « нас», но решила пока ничего не говорить, а просто ускорила шаги, заставив Мингу сожалеюще посмотреть ей вслед. Девчушке явно хотелось поболтать, но подходящих собеседников не находилось. Можно было, конечно, якобы нечаянно разбудить Грошика, крепко спящего на дне повозки. Но Минга решила набраться терпения. Когда-никогда они остановиться – тогда уж от неё никто не сбежит: ни важный Кун, ни добрый Лохмоть, ни великан-огр, а самое главное, эта эльма, к которой её так тянуло и которая так пугала её порой.

Так, в молчании, они проехали несколько вёрст. Дорога становилась всё более каменистой. Вскоре Шича придержал анопу.

–Всё. Дальше ножками.

Они осмотрелись. По левую руку громоздилась россыпь разновеликих камней, торчащих группами и поодиночке из редкой травы. Справа тоже были камни, но за ними слышалось журчание воды.

–Нам сюда, – сказал Шича и, взяв из телеги один из плетенцов, шагнул в сторону. Разобрав вещи и растолкав Грошика, остальные направились к торчащим осколкам породы. Грайс тоже примкнул к своим: к воде он относился настороженно, а уж к постоянно убегающей от него куда-то, с наибольшим подозрением. Послышался голос Шичи, а затем поскрипывание тележных колёс, постепенно удаляющееся от них.

–Домой отправил, – Шича присоединился к остальным.– Не впервой ей, дорогу знает.

Он пошёл, пробираясь между камнями, поманив остальных за собой. Пройдя за камни, они вышли на берег небольшой речушки – притока Вечной Бели.

–Сейчас по воде пойдём, предупредил всех Шича.– Кот-то полезет в реку?

По вздыбившейся на загривке Гарлина шерсти, стало ясно, что нет, не полезет.

–Он меня понял, что-ли?– удивился Шича.

–Поменьше руками маши, – усмехнулась Юллин. – Все на берегу топчутся, а ты на реку показываешь – тут даже дурак бы догадался.

–И что делать?– растерялся парень. – Нам по притоке идти обязательно надо. Так и харайшин собьем,… да и нет другого пути!

–Гарлин, к Олбирану! – вдруг гаркнула эльма.– И не вздумай капризничать!

Грайс с сомнением посмотрел на молчащего огра и, медленно подошёл к нему. Наклонившись, Олбиран с видимой лёгкостью взвалил кота себе на плечи, ухватив его за свисающие лапы. Свой мешок он отдал Лохмотю, весьма недовольному таким раскладом. Шича уже стоял в реке, нетерпеливо глядя на остальных. Эльма смело шагнула за ним. Было неглубоко, вода еле доставала до колен, а высоченному огру и того ниже. Она осторожно сделала второй шаг. Дно было каменистым, идти было трудно, но можно. Тяжелее всего было Минге с Грошиком, но девчонка крепко уцепила руку последнего и так, помогая друг другу, они продвигались вперёд. Они шли между эльмой и Олбираном, что только усложняло Юллин задачу. Ей приходилось то успокаивать грайса, который выгибал голову, боясь потерять её из вида, то хватать за шиворот вот-вот готовых нырнуть ребятишек.

–Хорошо хоть течение не сильное,– бурчал сзади Лохмоть.– И вообще, я не понимаю, чего мы по реке-то ползём? Кун, дружище, ну неужели тебе сложно было нас на тот берег переправить? Не замочив, так скажем, ног?

–Отстань! – донеслось до эльмы. Кун шёл последним. Юллин намеренно определила ему эту позицию, опасаясь магических штучек, которые могли быть в запасе у мародёров. В виде какого-нибудь поселкового колдуна, которого они наверняка прихватили бы с собой, устремляясь в погоню. Но теперь, после слов Охотника, она вдруг засомневалась. Действительно, знахарь мог что-то придумать, но он почему-то этого не сделал. «А ведь наверняка мог!» – неожиданно подумала она, машинально в очередной раз, успокаивая Гарлина.– « Чего-то мы все не понимаем, не знаем, вернее. Эх, зря я в войсках магов сторонилась. Одной ведьмачке даже в глаз засветила, когда та просто Гарлина пыталась погладить. Шуму было….» Эльма невольно засмеялась, вспомнив ту суматоху, которую вызвал её поступок. Все эти колдунишки так и помчались к Лимею с криками, что его арлаи, их, несчастных, обижают. Властитель тогда успокоил чародеев, сказав, что грайс – живой оберег Юллин и трогать его посторонним без согласия хозяйки нельзя. Маги тут же успокоились – они ж сами всякие разные обереги среди ратоборов распихивали, а пострадавшая ведьмачка даже прощения просить у неё прибегала. Вся в слезах, соплях и здоровенным синяком, который ей впрочем, тут же свели эти же знахари. « – А ведь могло всё и иначе повернуться!»– пришла откуда-то внезапная мысль. «– Вспомни того колдуна, которого Кун уложил в Троедомье. А если бы та ведьмачка т а к сделала?!»

Запоздалое осознание промелькнувшей тогда смертельной опасности холодком проползло по коже. « Всё! При первой же возможности расспрошу Куна! А то влипнешь с этими магами…», продолжала думать она, не заметив, как Минга, ещё после того как эльма рассмеялась, удивлённо посмотрела на неё и тут же, подтянув за собой Грошика, крепко уцепила Юллин за руку. Ночной светляк проложил свою лучистую дорожку на воде и в этом свете, идущий сзади эльмы Лохмоть увидел такое, что даже встал и потряс головой, отгоняя наваждение.

–Ты чего? – остановился рядом с ним Кун. Лохмоть только вытянул руку вперёд и знахарь увидел то, что так поразило его товарища. Молодая женщина шла навстречу свету по тёмной воде, ведя за руку двух своих детишек. И это была мать-воительница. С её пояса свисал кладень, рассекая ножнами речные струи, как бы говоря, что эта женщина сделает всё, чтобы защитить и сберечь самое дорогое в её жизни.

–Великие небеса! – хрипло проговорил Кун, и так же как Охотник, потряс головой. – Чем больше узнаю я её, тем больше удивляюсь! Сама ведь никогда первой навстречу не пойдёт: жизнь так научила, её горькая жизнь выродка. А посмотри, как к ней тянутся! Грошик для неё готов горы свернуть, Олбиран мог тут же на берегу развернуться и уйти, а он за ней.… А в Заводи? Что Касам, что Арая.…Про Ивию и говорить нечего…

–Шкипера забыл, – сквозь зубы произнёс Лохмоть. – Я ж его знаю, он её где угодно отыщет и к матери приведёт. Теперь вот, дочка Зубаря…. Одно ты только из виду упускаешь, знахарь. Все мы, те, кто рядом с эльмой, такие же, как она – обездоленные, что ли. Вот и тянемся к ней, потому что силу в эльме чувствуем, душу чистую и ещё… – Лохмоть замялся, но потом очень тихо произнёс, так, что Кун, едва расслышал, – красивая она. Как думаешь, сколько ей лет? – внезапно жадно спросил Охотник.

–Старше, – тут же не раздумывая ответил Кун, будто ждал этого вопроса.– Она и тебя и меня и даже Касама старше и, причём, я думаю, намного. У неё же эльфийские корни, а у тех сам знаешь как – до наших тридцати детьми считаются. Да и подгорцы тоже подолгу живут. Из нас только Олбиран близко к ней по годам. А может и взрослее будет.

Лохмоть опустил голову, словно подсчитывая что-то, но видимо понял, что место для этого не подходящее и зашагал вперёд.

–Погоди, – догнал его голос знахаря. Лохмоть обернулся лицом к подходившему Куну. Тот взял Охотника за плечи и, смотря ему прямо в глаза спросил: – А ты? Ты почему с нами? Или тоже в обездоленные себя определил?

–Так и есть, – просто ответил Лохмоть.– И знаешь, Кун, ещё неизвестно, что лучше в этой жизни – быть выродком или стать таким как я….

–Ты о чём? – непонимающе заморгал знахарь.

–Так, – пожал плечами Лохмоть. – К слову пришлось. А за эльму я глотку перегрызу! Даже огру, если допрыгну, конечно! Чего стоим-то? Наши уж вон как далеко ушли,– и, освободившись из рук знахаря, побрёл по воде. Кун немного постоял, глядя ему вслед, но потом тоже пожал плечами и пошёл за ним, пытаясь понять слова Охотника.

Шича ждал их возле небольшого ручья, впадавшего в притоку. Увидев, как заволновался, задёргался на плечах Олбирана грайс, эльма закрыла глаза и потихоньку втянула в себя воздух. Гарлин не ошибся. Издалека, откуда-то с верховьев ручья, доносился слабый запах растущих деревьев, смешанный с пряным запахом зрелой листвы и ещё с чем-то неуловимым, с тем, чего так не хватало Юллин на Зовущем острове. Вздохнув ещё раз она, наконец, поняла. Там, впереди, был живой лес, а не застывшие и пропитанные ненавистью могучие исполины Вирнеи.

–Почти пришли, – улыбаясь, сказал парень. Улыбка получилась кривой, было видно, что Шича устал, но он бодрился, понимая какую ответственность сознательно взвалил на себя. – Теперь нам можно и на берег выйти.

–Да? – с сомнением сказала эльма, осмотревшись кругом. Ручей пробил себе дорогу в сплошной скале, отвесные стены которой возвышались над головами путников. – И как ты себе это представляешь?

Шича ещё раз улыбнулся и подозвал Мингу. Эльма только сейчас с удивлением поняла, что вела девочку за руку. Минга осторожно разжала свою ладонь и посмотрела на Юллин. Эльма неожиданно погладила её по волосам и девчушка на мгновение прижалась к ней, после чего направилась к Шиче.

–Давай! – мародёр сложил руки ковшиком и Минга, наступив ногой на эту импровизированную подставку, выпрямилась во весь рост, шаря руками по скале. Наконец она нашла, что искала и, уцепившись за еле заметную даже для глаз эльмы выемку, подтянулась. Вскоре она просто ползла по вертикальной стене, временами останавливаясь для того, чтобы отыскать другие, видимо только ей знакомые впадинки и трещинки. Приблизившись к краю, она уцепилась за что-то невидное стоящим внизу и, изящно выгнувшись, помахала всем рукой.

Юллин шумно выдохнула и проговорила: – Дай до тебя добраться! Шкуру спущу!

Лохмоть переглянулся с Куном и оба тихо рассмеялись. Незримая стена, что встала на Зовущем острове между несчастной девчушкой и Падшим воином, похоже рухнула: Минга окончательно стала для эльмы своей.

Вскоре по стене зашуршала верёвочная сеть. Спускаясь, она почти достигла воды и замерла. После этого со скалы, покачиваясь из стороны в сторону, опустилась верёвка, с привязанной к ней большой корзиной.– Можно! Голос Минги раздался с вышины и Шича первым подошёл к сети.

–Кота в плетёнке поднимем, а сами вот, по «паутинке» этой. – Не беспокойся, – рассмеялся он, увидев с каким сомнением разглядывал сеть Олбиран.– Мы с Зубарем одновременно по ней поднимались, когда проверяли и ничего как видишь. Оба жи….-Шича запнулся и, виновато посмотрев наверх, поправился,– выдержала нас «паутинка».

–Кун, Лохмоть, давайте наверх. Поможете Минге Гарлина затащить. Грошик, сам полезешь или тоже в корзине поднять? Сам? Ну, хорошо! Я пока тут останусь, а то грайс Олбирану всю шею раздерёт, вырываться будет,– эльма раздавала указания привычно, делая это, видимо, не в первый и даже не в сотый раз. – Шича, дай лук! Останешься со мной.

Лохмоть, заткнув секач сзади за пояс, уже карабкался по «паутинке». Лез он довольно уверенно, лишь временами останавливаясь, чтобы проверить на прочность подозрительный узел. Вскоре он исчез на вершине и тут же над краем скалы показались две головы – большая и маленькая. Настала очередь Куна, с которым Юллин отправила Грошика. Эти двое взбирались гораздо медленнее Охотника, но эльма, настороженно оглядывающая окрестности с луком наготове, не подгоняла их, понимая, что излишняя торопливость может лишь навредить. Наконец и они исчезли за гребнем скалы. Гарлину пришлось подождать, пока поднимут мешки, а также кое-что из оружия, после чего корзина вернулась за ним. Грайс лизнул руку эльме и безропотно улёгся в плетёнку. Его потянули наверх, Юллин, закрепившая кладень за спиной, лезла рядом, тихо разговаривая с котом, и тут уже настала очередь Олбирана, отступившего в тень стены, охранять место подъёма. Грайса втянули раньше и, поднявшись к остальным, эльма лишь улыбнулась, увидев перевёрнутую корзину. Обретя свободу, Гарлин тут же удрал, видимо боясь, что его мучения продолжаться. Она осторожно наклонилась над краем и махнула рукой. Шича подошёл к « паутинке» и, взявшись за неё рукой, шепнул Олбирану:– Да не трусь ты, если что, я ряд… Договорить он не успел, увидев как тяжеловесная, как ему казалось, фигура огра, с невероятной быстротой взмыла наверх и присоединилась к остальным. Изумлённо покачав головой, Шича полез к вершине и добрался до неё безо всяких приключений. Пока Лохмоть и Кун помогали Минге затаскивать сеть, он снова оглядел Олбирана и только развёл руками.

–Крылья ищешь?– выпрямившись, рассмеялся Лохмоть. – Нет их у огра, и не было никогда! Просто полазь с его по корабельным снастям, причём в любую погоду… Ещё не так взлетишь!

Убрав все следы своего пребывания на скале, путники вновь разобрали вещи и уставились на Шичу. Тот, ни слова не говоря, зашагал по гребню, который почти тут же разделился. Между этими выступами скалы была вырублена тропа, по ней они и стали спускаться, пока под их ногами не зашуршала трава и над головами закачались редкие ветви.

–Ещё немного, – успокаивающе сказал Шича. – Лес – вот он. Обогнём только эту каменюку,– он показал на высокую вытянутую скалу, очертания которой, еле угадывались в темноте.

Они вновь зашагали. Юллин сначала считала шаги, но быстро сбилась, и с отчаяньем поняла, что скоро сдастся. Опустится прямо на дорогу, подзовёт Гарлина и, положив голову ему на тёплый меховой бок, уснёт. Эта мысль была такой заманчивой, что она чуть ли тут же не приступила к её исполнению, но в последний момент, увидела молчаливую Мингу, буквально тащившую за собой Грошика.

–«Взбодрись, арлай!» – стиснув зубы, сказала она себе. «Бери пример с этой малявки. Неужели она сильнее тебя?! Вспомни Стылые туманы, дрянь!» Подавив в себе готовый вырваться наружу стон, она ускорила шаги, и неожиданно уткнулась в стоящего Шичу. Повернув голову, он посмотрел на неё и устало улыбнулся. « – Пришли!»– поняла Юллин и, собрав последние силы огляделась.

Тёмные стволы прижали к скале небольшую уютную полянку. Под ногами запружинил древесник, сползший вниз с близстоящих деревьев. Он покрывал почти всю поляну, обволакивая торчащие кое-где камни.

–Выбирай любой, – опять улыбнулся Шича, указывая на них.

–Что? – не поняла эльма.

–Осколок. За ним, как за стеной. Вроде и со всеми и, вместе с тем, как в отдельной комнате.

–Этот, – кивнула Юллин на камень, стоящий таким образом, что с тропы в скале невозможно было увидеть находящегося за ним. – Охрану бы надо, – бросила она на ходу остальным.

–Ты ложись, – тут же отозвался Лохмоть. – Мы тут сами решим.

–Как на Зовущем? – съязвила эльма и тут же пожалела о сказанном. В том, что случилось на острове, вины её спутников не было.

–Всё учтём, – серьёзно пообещал Охотник.

Юллин хотела ещё что-то сказать, но только махнула рукой. Расстёгивая на ходу нагрудную пряжку заспинной перевязи и сняв с плеча мешок Ивии, она завернула за выбранный камень и тут же опустилась на древесник. Хорошо знакомая с его свойствами, она осторожно отделила шелковистое «покрывало» от поверхности осколка и увидела то, что и ожидала. Длинные белёсые корешки, покрытые крохотными присосками, отходили от большого спутанного клубка. Такие корневища древесник создавал перед каждой преградой на своём пути. Аккуратно держа клубок пальцами одной руки, другой она уложила мешок в довольно большое углубление, после чего поместила корневище поверх него. Окинув взглядом получившийся небольшой бугорок, она довольно вздохнула и легла на спину. Закинув руки за голову, Юллин бездумно смотрела в ночное небо, пока её не сморил крепкий сон.