Читать книгу: «Аргилай. Украденный дом», страница 6
– Были мысли. – фыркнула рыжая.
Когда до бойцов Большого Пита оставалось несколько шагов, Трица окликнула их:
– Здорова, Зубочистка! Что за дела?
Крепкий парень со шрамом на лбу, уважительно поклонился воительнице.
– Доброе утро, Огненная Фея. – поздоровался он и указал на избитого Совенка. – Раб Щедрого Пита. Удрать пытался. Насилу поймали.
– Я не раб! – пискнул Совенок и попытался вырваться, но парни держали крепко.
– Заткнись, нахрен! Ты раб и неблагодарная свинья. – Зубочистка отвесил мальчишке смачный подзатыльник, да так, что у того клацнули зубы. – Батя твой – должник! И ты принадлежишь мастеру Питу, пока папаша монеты нахрен, не вернет! Я те, заразе, доверял. А ты, паскуда, бежать удумал? Тварь!
Аргилай многозначительно глянул на Трицу и уточнил:
– Что ты там говорила про человечность северян, деньги и прочее?
Женщина скорчила рожу и отвернулась.
– Мне в Тильбон надо, – заверещал мальчик-слуга. – Ты же знаешь, Зубочистка!
– Забудь её!
Трица тронула Луну пятками, посылая шагом, и на ходу кивнула парням:
– Бывайте. Питюне – привет.
– Что!? – опешил Аргилай, не веря происходящему. – Мы вот так просто уедем?
Женщине пожала плечами и, не оборачиваясь, ответила безразличным тоном:
– Не мое дело. Я тебя нанималась довести. Не его.
Шестерка путников миновала всадников и продолжила путь обратно к деревне. Трица неспешно ехала дальше по тракту. Лошадки с поклажей плелись за ней. А Лаи никак не мог решиться и отвернуться от удаляющейся спины Совенка, тронуть Упрямца пятками и продолжить путь. Ведь он обещал доставить мальчишку в Тильбон. Дал слово. Впервые в жизни дал. И чего будет стоить его слово, если сейчас он его нарушит. Если отвернется и поедет дальше, делая вид, что ничего не случилось и это не его дело, так же как не дело Трици, не дело всех остальных живущих в деревне, кто изо дня в день видит страдания парня, обреченного быть рабом за долг отца.
Юноша сжал зубы, зажмурился и спрыгнул с коня, словно прыгал не на дорогу, а в глубокую пропасть.
– Эй, Зубочистка! – крикнул он. – А ну стой. Ты один на один хотел и сбежал. Сдрейфил что ли?
Зубочистка остановился. Повернулся. Его лицо со шрамом на лбу не предвещало ничего хорошего.
– Ты че, нахрен, сказал?
– Я сказал, что дал слово Совенку отвезти его в Тильбон. И ты отдашь мальчишку мне, если я смогу побить тебя один на один.
– Эка важна птица – курица! – криво ухмыльнулся Зубочистка, разминая мускулистые плечи. – Ну, а ежели я тебя урою?
Лаи на мгновение растерялся, но отступать уже было поздно – он прыгнул в пропасть и возврата не наблюдалось.
– Если побьешь меня – забирай коня!
Бритоголовые одобрительно зашумели, обсуждая коня и призывая Зубочистку соглашаться на сделку. Главарь поднял руку, принуждая всех заткнуться.
– Умный, что ли? Обдурить хочешь? У тебя конь боевой. Он либо, нахрен, убежит, либо покалечит меня. Стреножь его и привяжи к дереву.
– Договорились. – кивнул Лаи, взял Упрямца под уздцы и повел коня к дереву.
– Не дури, дубина! – забеспокоилась Трица. – Зубочистка отличный боец, он размажет тебя.
– Я слово дал. – мрачно ответил Лаи, взял веревку и связал передние ноги Упрямца.
Гром с треском разорвал небо над головами. Молнии ударяли совсем близко – почти над озером. Перепуганные лошади прижимали уши, ржали и рвали поводья. С неба упали первые капли дождя.
Аргилай понятия не имел, что такое кулачный бой и как в нем драться. Но постарался принять стойку, в которой, по его мнению, смотрелся не слишком комично.
Трица закатила глаза и провела ладонью по лицу.
Противник стоял, вальяжно опустив руки, и ухмылялся уголками рта. Вероятно, в своих мыслях он уже сидел верхом на драгоценном Фельдбонском скакуне.
Бой начался без предупреждения. Да никто и не уславливался, что будет команда. Лаи прыгнул вперед и нанес прямой удар левой рукой, целясь в лицо сопернику. Свистун даже не стал поднимать руки. Легким движением корпуса он уклонился от удара. Лаи атаковал правой, затем вновь левой, потом еще и еще. Противнику пришлось двигаться. Он легко уходил от ударов или ловко подставлял под них плечи. Но руки так и не поднимал.
– Хорош танцевать, – крикнули из группы бритоголовых. – Дерись нормально!
Аргилай на мгновение отвлекся, пытаясь определить, кто кричал. И тут же пропустил сильный удар в ухо. Линия горизонта, подернутая грозовыми тучами, заколебалась. Ноги подкосились, юноша оступился, но не разрешил себе упасть. Зубочистка тут же пнул противника в живот, выбивая дыхание и заставляя согнуться пополам. А потом нанес удар коленом в лицо.
Лаи растянулся на земле, пытаясь восстановить дыхание. Разбитый нос страшно болел, а из обеих ноздрей текла кровь.
Зрители засмеялись над поверженным юношей и, криками поддерживая своего бойца. А Трица безнадежно качала головой.
– И даже, нахрен, не вставай! – Зубочистка плюнул на лежащего перед ним противника.
Но Лаи подтянул под себя нога и резко поднялся. Сразу ринулся в атаку, рассекая воздух размашистыми ударами, ни один из которых не достигал цели. Противник вновь не атаковал, а лишь вальяжно уклонялся, ловко двигаясь по дороге, мокнущей под редкими каплями дождя. Бритоголовые свистели и улюлюкали, призывая прекратить кривляться и наконец, разделаться с наглым пришлым выскочкой. Никому не хотелось попасть под ливень.
Неожиданно для всех, включая Аргилая, один из ударов юноши достиг цели. Кулак разбил лысому нос. Зубочистка осоловело, уставился на противника, пошатнулся и, чуть было не упал. Зрители затихли. С неба обрушился ливень. Не веря в свою удачу и уже предвкушая победу, Лаи кинулся вперед, желая добить соперника. Но Зубочистка ловким нырком исчез с линии атаки и, появившись сбоку, нанес сокрушительный удар.
Вспышка. Кто-то выключил свет. Когда свет вновь включили, Аргилай увидел перед своим лицом травинки, мечущиеся под струями дождя. Пинок в живот оказался невыносимо болезненным и заставил юношу сжаться в позу эмбриона. Лаи заскулил от боли, лежа в луже жидкой грязи в которую превратилась дорога.
– Попрощайся, нахрен, со своей лошадкой, петушок. – услышал он над собой голос главаря бритоголовых.
Трица, сидя на Луне, болезненно поморщилась и отвернулась.
– Стой, – прохрипел Лаи и перевернулся на живот. – Я с тобой не закончил. – с трудом выдавил он из себя и попытался встать.
Но встать не успел. Зубочистка подскочил к нему, схватил за длинные мокрые волосы и нанес несколько сильных ударов в лицо. Отпустил волосы. Обмякшее тело упало в грязь.
– Заберите его коня! – скомандовал парень со шрамом, втянув разбитым носом кровь.
– Нет! – громко произнесла Трица. Мокрые рыжие волосы прилипли к конопатому лицу. Светло-голубые глаза светились холодным огнем. Высокая и стройная арт-три развернула Луну и угрожающе подняла копье. – Конь и мальчишка остаются у нас.
Четверо бритоголовых парней почти одновременно выхватили засопожные ножи.
– Стоять, – взревел Зубочистка, останавливая своих бойцов. – Это Огненная Фея!
Желание взять противницу на ножи, моментально скукожилось и превратилось в испуганную неуверенность. Трица в очередной раз порадовалось эффектом, который производят слухи, ходящие о ней.
– Какого хрена? – с обидой спросил Зубочистка. – Был уговор.
– А мне вообще все равно, – пожала плечами рыжая. – Со мной уговора не было.
– Ты нахрен не можешь вот так вот забирать моего коня и мальчишку! Это нечестно!
– Ну, иди, пожалуйся маме на несправедливость этого мира. – посоветовала Трицитиана.
Зубочистка грязно выругался и в бессильной ярости пнул лужу. Во все стороны полетели брызги.
– Щедрому Питу это не понравится. – предупредил он. – Совенок его раб!
– Питюня щедрый, ему не убудет. – ухмыльнулась наемница, а затем добавила более грозным голосом. – Валите отсюда!
Буря закончилась. Птицы громко пели, приветствуя вернувшееся солнышко. Умытый дождем мир дышал обновленной свежестью. Над сверкающим зеркалом озера переливалась всеми цветами радуга, отражаясь в воде.
Четыре коня мерно ступали по размытой дороге. Три насквозь мокрых всадника покачивались в седлах. Они миновали огромную древнюю иву, растущую на берегу. Одна из веток дерева низко свисала над водой и была удобной для того, чтобы сидеть на ней. Почти никто не обратил внимания на эту иву. Дерево и дерево, мало ли их в округе. Лишь Совенок посмотрел на него. И у мальчика сжалось сердце.
Глава 5 – Работа.
В старину, когда на далеком севере еще обитали варварские племена, не признававшие власть короля, река, текущая через центр Хадола звалась его жителями – Заступница. Заступница, пусть не везде глубокая, но широкая и с опасными омутами, издревле охраняла столицу королевства с севера. Мутная, с болотистыми и топкими берегами река не позволяла ни армии, ни мелким отрядам быстро и незаметно переправиться через свои воды.
Со времен изгнания магов с континента на остров Семи Башен, Хадол не знал крупных войн. Лишь мелкие междоусобные конфликты. Да и те к сегодняшнему дню сошли на «нет» и потеряли свою актуальность. Нынче сильные мира сего предпочитали решать свои конфликты на торговом поприще, а не на ратном поле. Ну, а если и прибегали к помощи меча и топора, то всячески открещивались от этого недоразумения и назвали «бандитскими разборами», но никак не войной.
Времена изменились, поменялось и название реки. Некогда гордая Заступница потеряла основную функцию, но осталась все такой, же темной и мутной из-за болот на своих берегах. Теперь местные называли реку просто – Муть.
Аргилай стоял возле реки, держа в руках грязный, после сытного ужина котелок, и с сомнением рассматривал топкий торфяной берег, заросший острой осокой. Тихо подошел босоногий Совенок с закатанными до колен штанами. Забрал из руки парня котелок и смело пошлепал по грязи до самой кромки воды. Мальчишка сорвал несколько пучков осоки, скомкал в комок и принялся отмывать котел. Лаи неуверенно поинтересовался, не нужна ли его помощь, но получив отказ, с облегчением вернулся в лагерь.
С того случая в деревне Жадины, когда Аргилай рискнул своим боевым конем и здоровьем, чтобы сдержать слово, Совенок чувствовал себя слегка виноватым. Бывший раб Щедрого Пита при любом удобном случае во всем старался помочь и угодить своему заступнику.
В первое утро своего путешествия мальчик поднялся спозаранку. Он насобирал в лесу земляники и даже раздобыл где-то дикий мед. К тому времени, когда Лаи продрал, затекшие от побоев глаза, его уже ожидали испеченные на камне лепешки с земляникой и медом. Аргилай с благодарностью умял свой завтрак чемпиона, не забыв поделиться с Трицей и нахваливая кулинарные таланты повара. Хотя на самом деле из-за разбитого и заложенного носа совершенно не ощущал ни аромата клубники, ни сладости меда.
– Ты куда? – нахмурившись, спросила Трицитиана, заметив, что Аргилай взял неоседланного Упрямца и повел в сторону реки.
– Искупнуться хочу. – пояснил юноша.
– А конь тебе зачем? – не поняла рыжая.
– Там не берег, а сплошное болото. – пожаловался Лаи. – Пока от воды до лагеря вернешься – так перепачкаешься – все равно, что не мылся. Так я на коне доеду. И он заодно помоется.
– Не гонял бы ты Упрямца в болото, – предостерегла женщина. – Увязнет.
– Плюнь. – отмахнулся Аргилай. – Нормально все будет.
Но Трица не плюнула. Вероятно, именно из-за этого конь и увяз на топком берегу. Насилу достали. Но не целиком. Одно копыто бесследно потеряло подкову. Сколько Лаи не рыскал по вязкой трясине, сколько не шарил руками в липкой зловонной жиже, но драгоценную подкову найти так и не удалось. Канула вместе с надеждой юноши отправиться спать чистым.
На следующий день, покачиваясь в седле Луны, Трица поинтересовалась ни разу не скрывая издевки в голосе:
– Ну как? Нормально все?
– Вполне, – кивнул Аргилай, с самого утра вышагивающий рядом с Упрямцем на своих двоих. – Говорят, пешие прогулки полезны для здоровья.
– В таком случае в ближайшие три дня твое здоровье значительно улучшится. – криво усмехнулась рыжая женщина.
– Не понимаю, – в ответ проворчал Лаи. – Почему не можем переложить поклажу на Упрямца, а я поеду на вьючной кляче.
– Потому! – весьма аргументировано ответила Трицитиана. – Коня без подковы нельзя нагружать.
– А меня значит можно? – надулся парень.
– И даже нужно. – заверила женщина. – Ты вообще осознаешь, что подкова под Фельдбонского боевого жеребца может стоить, как новая кляча?
– Ну, продадим нашего вьючного, а поклажу распределим между собой. – предложил Лаи, хотя и ощущал, что не прав и лучше промолчать.
– Я и так собиралась ее продать! – огрызнулась Трица. – Нам еще за паром платить, чтоб Муть пересечь – это раз, – она начала перечислять, загибая пальцы. – Налог за въезд в город на лошадях – это два, за гостиницу – три, и пожрать – четыре.
Женщина показала Аргилаю кулак со всеми загнутыми пальцами, кроме среднего и добавила обвиняющим тоном:
– Вот, что мы получим, а не путешествие. Лично я монетами не гажу, а ты?
– Гадить монетами? Пока не пробовал. – пробубнил Аргилай и решил заткнуться и принять виноватый вид.
– Что же делать? – обеспокоенное спросил Совенок.
– Что делать, что делать… – недовольно проворчала женщина, качая головой. – Работу в Мокрых Булках искать, вот что.
Лаи оступился на ровном месте, и чуть было не упал, услыхав название деревни.
– Это какую работу мы будем искать в деревне с таким названием?
– Какую дадут – такую и будем. – мрачно закончила разговор Трицитиана.
Маленькое, но весьма зажиточное село, Мокрые Булки расположилось на берегу реки Муть. Жители села вот уже не первый век обслуживали паром и кормились за счет тех, кому нужно было переправиться на другой берег. А поток желающих в теплое время никогда не иссякал, как и доходы паромщиков. Из-за топкой болотистой почвы на берегу Мути, все немногочисленные дома в селе Мокрые Булки строили на высоких деревянных сваях.
Все три дня, что Аргилай занимался оздоровительными пешими прогулками рядом с Упрямцем – не переставая, лил дождь. Дорога размокла и покрылась глубокими лужами, в которых медленно умирали кожаные башмаки и ноги юноши.
На последнем привале перед тем, как путники прибыли в Мокрые Булки Трица строго проинструктировала своих спутников:
– Как в село приедем, ты Лаи коня к ковалю сразу веди, – она предостерегающе подняла указательный палец. – Но не говори, что конь твой. Скажи – господина твоего. А ты просто слуга.
– Это с чего это вдруг!? – возмутился юноша.
– На отражение свое давно любовался? – осведомилась женщина. – Рожа синяя, одет, как нищий, под глазами синяки. Тут народ простой – решат, что коня украл – вздернут без разговоров.
– Слуга, значит слуга. – тут же согласился Лаи.
Женщина кивнула и продолжила:
– Мы в это время нашу вьючную лошадку продать попробуем и в таверну сунемся – узнаем, нет ли работы. – она протянула юноше туго набитый кошелек. – Вот деньги на подкову, постарайся сторговаться подешевле. Сейчас каждая монета на счету.
Аргилай принял кошелек, взвесил его в руке и вздохнул: похоже, грядущий завтра денек предстоял не из рядовых.
И он не ошибся.
– Штошш… Подкуем твоему господину коника, почему ж не подковать. – пообещал бородатый крепкий кузнец, после краткого осмотра копыта Упрямца и назвал сумму оплаты.
– Ого. – расстроился, Лаи и заглянул в кошелек, который дала ему Трица. – А может подешевле? Мне господин велел монеты беречь. Опять поколотит, коли не выполню его приказ. – не моргнув глазом, приврал он.
– Та куда уж дешевле то? – удивился коваль, упирая крепкие, как бревна руки в бока, прикрытые лишь кожаным фартуком. – Чай для Фельдбонских боевых подковы на дороге не валяются.
– Это как посмотреть. – буркнул себе под нос Аргилай, вспоминая безвозвратно утерянную подкову.
Здоровяк тем временем продолжил:
– Подковку под размер копыта делать буду, по точным размерам, то есть. – он поднял большой палец вверх и назидательно покачал им. – Это цельная наука! Так и передай своему господину. А ежели абы какую подкову хочет, то энто не ко мне. Я на совесть работаю.
– Точно поколотит. – вздохнул юноша, тут же приуныв. – Может помочь Вам как, господин кузнец? Работу, какую сделать? А Вы мне цену скинете. Воды натаскать, дров наколоть – я на все согласен.
Коваль задумчиво почесал бороду.
– Вот пришел бы ты вчера ко мне, сыскал бы тебе работу. Пригнали мне давеча три лодки угля. Разгрузить надобно. Но работник уже имеется. Вчера нанял. Он мне за пол дня пол лодки перетаскал в кузню.
– Так я Вам за оставшиеся пол дня перетаскаю две с половиной лодки! – смело вызвался Лаи, еще не представляя на, что подписывается.
– Ха! – усмехнулся кузнец, оценивающе рассматривая грязного и мокрого собеседника в драной одежде и расползающихся башмаках.
Мужчина повернулся в сторону двора и громогласно крикнул:
– Ярко, сюды иди!
Высокий мускулистый парень, перемазанный сажей, возрастом на несколько лет старше Аргилая, стремглав прибежал на клич.
– Звал? – спросил он.
– Звал. – кивнул кузнец. – Смотри. – кивнул он на Аргилая. – Малец утверждает, что перетаскает весь уголь из лодок в кузню. И управится до вечера.
Парень смерил Лаи слегка враждебным взглядом и быстро сделал вывод:
– Врет. Не сдюжит. Сопля он.
– Не вру! – заспорил, задетый «соплей» Аргилай. – Об заклад биться готов, что перетаскаю!
Кузнец хохотнул:
– Вот шельма упрямая! Ну, давай забьемся, – он протянул мозолистую ладонь, размером с лопату. – Ежели до вечера весь уголь у меня в кузнице будет, то подкову тебе бесплатно справлю. А ежели нет, то твой господин двойную цену платит.
– Подкову бесплатно и все деньги, что вы этому, – Лаи кивнул на перемазанного сажей парня. – Обещали.
– Идет! – согласился кузнец.
Спорщики пожали друг другу руки.
– Разбивай, Ярко, свидетелем будешь. – велел коваль.
Все формальности спора были окончены. Бородатый мужчина подвел Аргилая к склону, шедшему от кузни до пристани.
– Гляди малец, – указал он толстым пальцем. – Видишь там вдалеке три лодки у причала.
– Вижу… – медленно ответил Лаи, с ужасом осознавая весь масштаб неприятностей, в которые он сейчас вляпался из-за своего упрямства.
Три большие лодки, доверху нагруженные колотым углем, мерно покачивались на волнах. В обычную, сухую погоду у него еще может быть и был шанс выполнить уговор за пол дня. Но склон, по которому предстояло поднимать тяжелые бочки с углем, сейчас размыл дождь, будь он трижды неладен. Поверхность на склоне скользила и хлюпала под ногами, обещая ронять смельчака при каждом его шаге и в конечном итоге сломать шею.
– Ну, раз видишь, то вперед! – кузнец подтолкнул Аргилая к скользкому склону. – Ведра в лодках. Времени до заката.
На крыльце большого дома, стоящего на толстых высоких сваях в самой высокой точке села Мокрые Булки, в кресле-качалке сидел пожилой мужчина с пышными усами. Навес над крыльцом не позволял каплям дождя замочить обитателя дома и его пышные усы. Мужчина внимательно смотрел по сторонам и курил глиняную трубку с длинным мундштуком.
Рыжая женщина подошла к дому вежливо постучала кулаком, по перилам, ведущим на крыльцо.
– Меня зовут Трицитиана. – представилась она. – А это мой спутник – Совенок. В таверне говорят, у вас есть работа, уважаемый староста Ярош.
Мужчина с пышными усами затянулся ароматным табаком и задумчиво посмотрел на гостей.
– Говорят – кур доят, а коровы яйца несут. – насмешливо прохрипел он скрипучим голосом. – Работа может и есть. Да про вас ли она. Что ты умеешь, Трицитиана?
– Я мастерски решаю различные проблемы. – пояснила женщина и ловко крутанула над головой копье.
– Понятно, – проскрипел Ярош, выдыхая облачко дыма. – А парень?
– На подхвате. Вроде оруженосца.
– Вот как. – староста смачно сплюнул себе под ноги и нехотя поднялся с кресла. – Думаю, найдется для вас работа. Пойдемте.
Дождик временно прекратился, превратившись в легкую морось. Трица, Совенок и Ярош шли по деревне в сторону реки. Под ногами хлюпала грязь, и прыгали довольные погодой лягушки.
– Есть тут у нас господин один, – медленно рассказывал староста своим скрипучим голосом. – Приехал с неделю назад. Собирает поисковые отряды из пяти человек. Кого ищет и зачем – не ведаю, но платит серебром. Почти все мужики у нас записались. Но ентому господину все мало. Пришлых теперь нанимает. Сегодня, как раз двоих не хватило.
– Годится, – кивнула рыжая женщина. – Нам сейчас любая работа – хлеб.
– Поди, на паром собираете? – осведомился Ярош.
– На него, да.
Староста кивнул.
– Как и все. Вот, – он остановился и указал на сарай, под навесом которого на бревне сидело трое мужчин. – Пришли. Вы пока знакомьтесь, а я схожу, сообщу, что отряд готов выдвигаться.
– Я Трицитиана, это Совенок. – представила женщина себя и своего спутника, ныряя под навес, где было суше и уютнее.
На нее с любопытством глянуло три пары глаз. Вернее, две пары и еще один. Судя по всему, ей посчастливилось встретить таких же искателей приключений, как и она сама. Тех, кто живет дорогой и случайными заработками. Потертые кожаные куртки, из-под которых виднелись кольчуги, серьезные лица, покрытые следами былых сражений, холодные расчетливые глаза и неплохой набор оружия. Ну, или не посчастливилось, тут как посмотреть. Мало ли, что решат эти тертые жизнью господа, когда дело дойдет до дележа заработка.
– Я Прут. – представился мужчина с татуировкой в виде узора на лице. – Присаживайся, тут места хватит, и дождя нет. – предложил он и подвинулся.
Двое других воинов тоже подвинулись, но представляться не стали, ограничились кивками.
– Благодарю. – кивнула Трица, устраиваясь на бревне. – Известно кого ищем?
– Пока нет, – ответил Прут, почесывая грязными ногтями шею с уродливым шрамом, словно от петли. – Ждем указаний заказчика.
Дождь зарядил с новой силой, громко барабаня по навесу над головой. В паре мест навеса обнаружились дырки и оттуда, грязной струей стекала вода.
– Лето отстой. – со вздохом пожаловался татуированный.
– Есть такое дело. – согласилась Трицитиана, не особо расположенная к разговору.
– Сама откуда? – спросил Прут, с интересом рассматривая собеседницу.
– Мой дом дорога. – уклончиво ответила рыжая. Собеседник нравился ей все меньше и меньше.
– Парнишка у тебя славный. Сын?
– Нет.
Мужчина хохотнул, обдавая собеседницу ароматом перегара.
– Любишь молоденьких.
Трица никак не отреагировала на подколку. Но ее новый коллега уже весьма достал ее.
– А с настоящим мужчиной не желаешь уединиться? – внезапно спросил Прут.
– Я не против, – улыбнулась женщина и пристально посмотрела в глаза собеседнику. – Только где его взять. – со вздохом закончила она и отвернулась.
Мужчина побагровел и поднялся с бревна. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел – за пеленой дождя раздались торопливые шаги и показались две тени. Под навес нырнул староста с грустно повисшими от дождя усами и рослый боец с арбалетом в руках и в черной накидке без герба надетой поверх кольчуги. Трицитиана нахмурилась – арбалетчик показался ей смутно знакомым. Хотя подобные накидки носили многие наемники на службе у богатеев, если те не хотели афишировать герб своего рода.
Боец внимательно осмотрел собравшихся и шагнул обратно под завесу дождя, молча поманив за собой Прута.
– Что происходит. – забеспокоилась рыжая женщина, посматривая то на старосту, то на отошедших под дождь мужчин.
– Пес его знает. – пожал плечами Ярош. – Может кореша.
После короткого разговора, слов которого Трица не смогла разобрать, Прут вернулся под навес. Арбалетчик тоже вернулся. Но теперь его арбалет был заряжен и стрела со специальным затупленным наконечником, смотрела прямиком в лицо рыжей женщины.
– В чем дело? – рявкнула Трицитиана, поднимаясь на ноги. Кажется, она вспомнила, где видела этого человека в черной накидке без герба.
– Поиски окончены. – оскалился Прут. – Походу искали тебя рыжая и пацана твоего. Оружие брось! – приказал он и обнажил короткий меч.
Время неумолимо шло вперед, а вот ноги по склону не очень. Дождик то прекращался, то возобновлялся вновь с удвоенной силой. Лаи пер уже десятое тяжеленное ведро с углом в кузню, но смог закончить разгрузку лишь первой из трех лодок. «Ничего-ничего – зато сильнее стану. Это отличная тренировка по развитию тела», – успокаивал себя юноша и продолжал свой бесконечный чумазый марафон. Поскальзывался, падал лицом в грязь, рассыпал уголь, собирал уголь обратно в ведро, поднимался и пер дальше. Да, он явно проиграл спор еще до его начала. Тут и вдвоем управиться нереально. Нужно человек пять и работать до изнеможения, иначе никак. Грусть, обида и ярость на самого себя щемили сердце, но Аргилай, сжав зубы, продолжал пытаться перетаскать три лодки угля в кузню до заката.
Когда очередное ведро достигло цели, юноша отбросил в сторону опустевшую тару. Он нагнулся над корытом для лошадей и напился воды. Затем принялся смывать грязь с лица, от которой щипало глаза. За спиной раздался издевательский хохот. Лаи озадаченно обернулся. Увы, его худшие надежды оправдались – смеялись над ним.
Возле кузни под соломенным навесом, стояли пятеро вызывающе ярко разодетых молодых людей. Ребята спрятались от дождя, опасаясь испортить свои модные и на вид совершенно новые наряды. Аргилай призадумался, рассматривая незнакомую компанию: одеты по богатому, как городские; однако манеры и говор явно указывали, что перед ним провинциалы. Можно вывести человека из деревни, но вот деревню из человека никогда. «Провинциальные щеголи, избалованные детишки деревенских старост и прочих богачей, вероятно ожидающие парома, чтобы отправиться в столицу к городским развлечениям.» – решил юноша.
– Что смешного? – с обидой осведомился Лаи.
– Мы вот заспорили; ты черномазый южанин или просто грязный, как свинья? – важно объяснил пухлый парень, каким-то невероятным образом втиснувший свою огромную задницу в штаны столь обтягивающие, что можно было разглядеть все складочки жира на его толстых ляхах.
– Та свин он. – вальяжно и даже слегка женственно отмахнулся молодой человек. На его голове покоился бордовый берет с литой бронзовой брошкой в виде крылатого мужского достоинства.
– Не скажи. – заспорил парень в бархатном дублете красивого василькового цвета. – Мы еще не глянули, какого цвета его зад под драными портками.
Колкие шуточки посыпались на Аргилая, как капли вновь начинавшегося дождя. Но юноше почему-то было совсем не обидно. Вернее, ему просто было не до шуток. Внизу ждали еще две лодки с углем, а силы почти закончились. Лаи еще раз окинул взглядом своих щеголеватых обидчиков, вздохнул, собираясь с духом поднять ведро и в этот момент у него в голове, словно маленькое солнышко, вспыхнула безумная по своей наглости идея.
– В столицу едете? – невинным тоном спросил он.
– А тебе то, че? – недружелюбно откликнулся пухляк в узких штанах.
– Да вот смотрю я на вас: крепкие такие, сильные – наверняка на Королевскую Гонку Героев собрались. Значит по пути.
– Что за гонка такая? – заинтересовался парень в бордовом берете с крылатым достоинством. – Никогда не слышали.
– Шутить изволите? – Лаи удивленно поднял брови. – Все о гонке слышали. Даже в самых дальних деревнях знают про Королевскую Гонку Героев. А вы явно из Тильбона – точно знать должны.
– Знаем, конечно! – поспешил согласиться парень в васильковом дублете и легонько пнул парня в берете, чтобы тот и не думал возражать. – А с чего ты взял, что мы едем на эту гонку?
Аргилай развел руками.
– Как с чего!?, – сходу принялся выдумывать он. – Гонка – это чрезвычайно модное и значимое событие лета. Самые смелые и могучие мужчины королевства стекаются в эти дни в Тильбон, чтобы принять участие в Королевской Гонке Героев. Каждый, кто стремится совершить значимый поступок в своей жизни – должен выйти из дома и испытать себя в суровых испытаниях гонки. Лишь тогда человек сможет понять, кем он действительно является, а не пытается казаться. Тем более что наградой победителю является ценный приз! Я чемпион прошлой гонки, и намереваюсь побороться за главный приз и в этом году. Сейчас тренируюсь по особой комплексной системе, которую разработал сам. Вы наверняка слышали обо мне. Я Грег Лорен.
– Какой-какой системе? – с озадаченным видом переспросил парень в узких штанах.
– Гонит он все! – фыркнул обладатель ботинок с длинными, загнутыми кверху носами. – Какой победитель из этого оборванца. Какой главный приз. Шелуха он, а не чемпион.
– Чемпиону прошлого года вручили Фельдбонского боевого жеребца. – словно не слыша оскорблений, невинным тоном бросил Аргилай.
Компания провинциальных щеголей взорвалась дружным смехом.
– Говорю ж – гонит! – давясь хохотом, выкрикнул парень в модных ботинках. – Кто ж такое богатство простолюдину дарить будет. Боевые кони только для благородных.
Лаи приосанился и громко свистнул. Модные обалдуи примолкли и ошарашено уставились на Упрямца, выбежавшего из кузни. Конь оставался возле чумазого юноши и уткнулся носом в руку хозяина. Аргилай ласково погладил жеребца по шее и произнес:
– Особая комплексная система – залог успеха в Гонке Героев.
Щеголи переглянулись и о чем-то зашушукались. Затем тот, кто был одет в васильковый дублет вышел вперед и смущенно произнес:
– Слушай, ты прости за шутки. Не со зла мы это.
– Да брось, – отмахнулся юноша, поглаживая своего огромного коня. – Я не держу обиды.
Собеседник кивнул и нервно сглотнув, продолжил:
– Ты прав, мы едем на эту Понку Героев.
– Королевскую Гонку Героев. – поправил Лаи, чувствуя, как рыба заглатывает наживку.
– Именно на нее, да! – кивнул провинциальный щеголь. – И мы… Мы хотим быть достойными соперниками. Научи своей особой системе.
– Вот так просто? – притворно удивился Аргилай, приподнимая бровь. – Вот так просто взять и научить своей особой комплексной системе, благодаря которой я смог выиграть Фельдбонского боевого коня? Вы за кого меня принимаете?
Щеголь в растерянности повернулся к своей компании. Те уже смекнули, что к чему и активно обыскивали свои украшенные заклепками и бусинами кошельки, висящие на поясах.
– У нас не так много денег… – расстроился парень.
– Ничего страшного, – хищно улыбнулся Аргилай. – Мы договоримся.
– Правда? – обрадовался обладатель отличного василькового дублета, еще не зная, что скоро расстанется с ним.
– Ну, разумеется! – кивнул, Лаи и отпустил Упрямца обратно в кузню. – Теперь я вижу, что передо мной серьезные люди, готовые на все ради победы, славы и богатства. Вы, конечно, знаете, что из себя представляет Королевская Гонка Героев? – спросил он.
Парни активно закивали, соглашаясь, что, разумеется, уж они-то в курсе столь модного и популярного столичного события, которое Аргилай только что придумал.
