Читать книгу: «История русской бюрократии», страница 3
Когда царь эту задачу решил, он опричнину отменил.
Отныне владетельные князья, вступая в ряды служилых людей, должны были расставаться с родовыми владениями. Служа постоянно в должностях наместников, воевод, осадных голов и других, они теряли связь с наследственными удельными землями. А царь за службу награждал их поместьями! И отнимал их, если те бросали служить. Так независимые князья-вотчинники превратились в рядовых помещиков, всецело зависящих от власти царя.
За годы опричнины были созданы Ямской приказ – прообраз почтовой службы, Челобитный и Холопий приказы, а в 1573 году – Постельный приказ. Возглавляли приказы судьи из числа бояр, окольничих, дьяков и думных дворян12.
При Иване Грозном Россия совершила мощный рывок. В состав страны вошли царства Казанское, Астраханское, Сибирское, Ногайское и часть Северного Кавказа; общая территория выросла вдвое, с 2,8 млн кв. км до 5,4 млн кв. км, и Россия стала размером больше всей остальной Европы. Вдвое увеличилась численность населения. Было основано 155 городов и крепостей, построены десятки церквей. Выросло производство товаров и развилась международная торговля: с Англией морем (от остальной Европы Россия была блокирована усилиями Швеции и Турции), с Персией и Средней Азией сухим путём. Появилось книгопечатание; прошёл Стоглавый Собор; получило государственный характер летописание, возникла сеть общеобразовательных школ. Развивались искусство и зодчество. Теперь уже Москву охраняли и первоклассные стены, и первоклассная артиллерия.
Этому есть письменные подтверждения. В конце предшествующего века, при Иване III, Москву описал итальянец Амброджо Контарини:
«Город Москва расположен на небольшом холме; он весь деревянный, как зáмок, так и остальной город. Через него протекает река, называемая Моско. На одной стороне её находится замок и часть города, на другой – остальная часть города. На реке много мостов, по которым переходят с одного берега на другой».
В то время архитектор Аристотель Фиораванти только приступил к строительству первой каменной церкви на Ивановской площади Кремля. Контарини встречался с ним, но пока пишет, что всё здесь деревянное.
Сто с небольшим лет спустя, вскоре после смерти Ивана Грозного Москву посетил другой итальянец, Джованни Ботеро. Столица предстала перед ним совсем другой: он пишет, что Москва по величине и архитектуре есть четвертая первоклассная столица мира после Константинополя, Парижа и Лиссабона.
Как видим, всего за столетие Москва превратилась в первоклассную европейскую столицу! Заметим: в списке нет ни Лондона, ни Рима, ни Варшавы.
Иван Грозный выдержал Ливонскую войну и оставил после себя мощное государство и постоянную стрелецкую армию. Он смог сделать это только потому, что заложил основу хорошо работающей системы гражданской и военной власти, прослужившей после него сто пятьдесят лет.
БЮРОКРАТИЗМ В ЛИТЕРАТУРЕ
Множество интересных свидетельств о жизни людей, в том числе находящихся у власти, можно найти в произведениях литературы, в статьях и письмах. В нашей книге мы даём время от времени выдержки из таких произведений.
Генрих Штаден13 (ок. 1542 – год смерти неизвестен) «Записки о Московии» из главы III. Страна и правление московитов
На Казённом дворе сидели Микита Фуников, Хозяин Юрьевич Тютин и дьяк Григорий Локуров. Они получали все деньги – доходы страны – из других приказов и опять пускали их из казны, каждый по своему усмотрению. Всячески утягивали они от простонародья третью деньгу и хорошо набили свою мошну. Однако, отчёты представляли великому князю в полном порядке.
Микита Романович сидел в приказе подклетных сёл: это те сёла, которые служили для содержания дворца. Как он там хозяйничал, о том не толковали. Причина: он был шурином великого князя.
В поместном приказе (Landcanzelei) сидели Путило Михаилович и Василий Степанович. Оба они хорошо набили свою мошну, ибо им одним была приказана раздача поместий: половину нужно было у них выкупать, а кто не имел, что дать, тот ничего и не получал.
Иван Григорьевич был в Разряде. Те князья и бояре, которые давали денег в этот приказ, не записывались в воинские смотренные списки, а кто не мог дать денег, тот должен был отправляться [в поход], даже если ничего, кроме палки, не мог принести на смотр. В этом приказе ведались все польские дела.
Иван Булгаков сидел в приказе Большой Казны. Деньги, поступавшие из других городов и уездов, здесь уплачивались и взвешивались так, что всякий раз 1/50 часть оказывалась в утечке ещё до записки. При выплате же из приказа не хватало уже 1/10 части.
В Разбойном приказе сидел Григорий Шапкин. Если [где-либо] в стране, – по уездам, городам, деревням и по большим дорогам – словят убийцу, а тот откупится, – так его подускивали, чтобы он оговаривал торговых людей и богатых крестьян, будто и они ему помогали. Так эти «великие господа» добывали себе деньги.
В общей судной избе или на дворе «Земский двор» сидел Иван Долгоруков и Иван Мятлев. Сюда приводились на суд все те, кого пьяными находили и хватали ночью по улицам. Штраф был в 10 алтын, что составляет 30 мариенгрошей14 или польских грошей. Если где-нибудь в тайных корчмах находили пиво, мёд или вино, – всё это отбиралось и доставлялось на этот двор. Виновный должен был выплатить тогда установленный штраф в 2 рубля (Rubel), что составляет 6 талеров, и к тому же бывал бит публично на торгу батогами. Было много приказчиков или чиновников, которые за этим надзирали. И прежде, чем приведут они кого-нибудь на [Земский] двор, ещё на улице, могут они дело неправое сделать правым, а правое, наоборот, неправым. К кому из купцов или торговых людей эти приказные не были расположены, к тем в дом подсылали они бродягу, который как бы по дружбе приносил стопочку вина. За ним тотчас же являлись приказные с целовальниками и в присутствии целовальников хватали парня вместе с хозяином, хозяйкой и всей челядью. Хозяину приходилось тогда растрясать свою мошну, коли он хотел сохранить свою шкуру.
Было также много недельщиков15, которые всякого высылали на суд за деньги, [причём сумма определялась] в зависимости от расстояния. Они ставили на суд всякого в стране. Обвиняемому назначался первый срок явки соразмерно с тем, жил ли он далеко, или близко. Недельщик же, придя на место, брал с собой с ближайшей таможни, но не с поместий и не из уездов, двух или трёх целовальников и бросал память в дом или во двор к обвиняемому. Так [повторялось] до третьего раза. Если обвиняемый давал деньги, то он выигрывал дело, даже если действительно был виноват. Если же он не приходил, то жалобщик мог, словив и связав его, взять и бить на торгу публично до тех пор, пока тот не заплатит. Можно было также, по желанию истца, сделать человека холопом, если только у него не было защиты: нужно было либо уплатить всё с процентами, либо всю свою жизнь вертеть ручную мельницу. Иного лихого человека подговаривали, чтобы он оговорил напрасно богатого купца или крестьянина в уезде: кривду всё равно делали правдой. Так добывали эти ребята деньги.
В Ямском приказе обычно, когда приказывали отправлять грамоты, устраивали так: копили ребята все грамоты вместе и отправляли их на ямских все зараз. А затем представляли полный счёт – сколько раз и когда лошади [будто бы] были наняты, и оставляли себе деньги, которые должны бы лежать в казне.
В приказе, где прочитывались все челобитья, пожалованные и подписанные великим князем, получал свою подписную челобитную тот, у кого были деньги. А если какой-нибудь посадский или простой человек не имел денег, то не мог он найти и управы прежде, чем не заплатит. Только тогда челобитья подписывались и вычитывались. «Ruka Ruku moit».
Андрей Васильевич сидел в Посольском приказе. Здесь ведались все немецкие и татарские дела и сюда же поступали сборы с Карельской земли. Там повседневно бывали толмачи различных народов. У них были поместья и они же получали годовое жалованье. Здесь проделывались такие же штуки, как и в других приказах.
На Jamme16 или на дворе, где все иноземцы получают изо дня в день свои кормовые деньги (Kostgelt), сидел Иван Тарасович Соймонов и один дьяк. Ежели кто из иноземцев не брал своего мёда и кормовых денег за 10, 20 или 30 дней, с того постоянно удерживали 1/10 часть, когда [потом] он хотел их получить. Каждый иноземец имел на руках память (Zeddel): она была так искусно изготовлена, что никто не мог, подделав почерк, незаметно что-либо в ней приписать. Из погребов мёд приносился теми, кто был к тому приставлен. Они отмеривали мёд в погребе по своему желанию и потом уже выносили его наружу и наливали иноземцу в его бочку. Соглашался тот его принять – хорошо, а коли нет, то не получал ничего. Варился хороший и плохой мёд, и на этом сберегалась третья часть мёда-сырца. А если иноземец одаривал этих ребят, то сам мог итти в погреб и цедить мёд [на пробу] изо всех бочек. Какой мёд более других приходился ему по вкусу, того он и приказывал тогда нацедить и получал [конечно] свою полную меру. Если иноземец умирал или его убивали, то эти куманьки целый год всё продолжали заносить в отчёт полностью все «выдачи»!
Таковы, коротко говоря, были знатнейшие приказы. В других дело шло тем же порядком.
Кризис и застой XVII века
От смерти Ивана Грозного (1584) до начала Смуты (1605) прошёл 21 год. Для сравнения, столько же прошло от начала правления Л. И. Брежнева (1964) до начала правления М. С. Горбачёва (1985): срок не очень большой. За это время трон занимал сын Ивана – Фёдор Иванович (ум. 1598), а затем Борис Годунов. Созданная Грозным управленческая машина и при них в целом работала исправно: взимались подати, строились новые города, воевали со Швецией, пережили неурожай, голод и вторжение поляков. При этих двух царях появилось четыре новых приказа: Иноземский, Конюшенный, Казанский и Стрелецкий.
Со смерти Бориса Годунова (доказано, что он был отравлен) в стране начался «смутный период». Русское слово «смута» многозначно. Время было мутным, поскольку происходила масса не связанных между собой событий, уследить за которыми современники не успевали, а за каждым событием тянулся шлейф последствий, тем более не поддающихся анализу. Да и составленная по итогам история тоже получилась мутной. Ведь не было ни газет, ни журналов – и даже летописцы не записывали день за днём, что происходило не то, что в стране, но и в Кремле.
Кратко история событий 1605–1620 годов выглядит так:
– вторжение войска самозванца Дмитрия;
– смерть Бориса Годунова в апреле 1605 года;
– венчание на царство его юного сына Фёдора;
– массовое предательство высших руководителей и воевод, переход их на сторону самозванца;
– переворот в Москве, убийство Фёдора и вдовы Бориса, признание Дмитрия Самозванца за сына Ивана Грозного Василием Шуйским и Марией Нагой (последней женой Ивана Грозного и матерью Дмитрия); вступление Дмитрия на великокняжеский престол в июне 1605 года;
– свадьба этого Дмитрия с Мариной Мнишек и «польское засилье»;
– одиннадцать месяцев правления Дмитрия;
– боярский переворот, убийство Дмитрия и «народное провозглашение» Василия Шуйского царём; союз Шуйского со шведами в мае 1606 года;
– появление нового Дмитрия – «Тушинского Вора» в 1607 году, признание его Марией Нагой, его женитьба на той же Марине, параллельное Шуйскому правление из подмосковного Тушина в 1608–1610 годах;
– переворот «семибоярщины» во главе с Фёдором Мстиславским, смещение Шуйского и отправка его в Польшу; объявление в сентябре 1610 года Великим князем Московским польского королевича Владислава;
– случайное убийство тушинского Дмитрия на охоте в Калуге в декабре 1610 года;
– первое («ляпуновское») народное ополчение против поляков и его провал; убийство П. Ляпунова в 1611 году;
– второе («нижегородское») ополчение Минина и Пожарского и изгнание поляков из Кремля в 1612 году;
– созыв Земского Собора и избрание на нём на альтернативной основе Михаила Романова Великим князем Московским в начале 1613 года;
– казнь очередного мужа всё той же Марины «плохого атамана» Заруцкого и убийство в 1614 году её сына Ивана (род. 1611) как потенциального конкурента Михаила Романова17;
– поход королевича Владислава на Москву и его поражение в 1618 году, и, наконец, хэппи-энд: триумфальное возвращение из польского плена в Москву и провозглашение «великим государем и патриархом» отца Михаила Романова, Филарета, который, между прочим, митрополитство своё получил из рук Лжедмитрия Первого, а патриархом его впервые провозгласил самозванец Лжедмитрий Второй.
Мы должны понимать, какие последствия подобные пертурбации могли иметь для структур государственного управления. В событиях видную роль играли казаки – и вот, в 1616 году создан Казачий приказ. Появилось немало раненых и инвалидов, и в 1620-м учреждён Аптекарский приказ.
В России шла гражданская война, отягощённая иностранной интервенцией: противостояли друг другу сторонники избрания на российский престол польского королевича Владислава, шведского герцога Карла Филиппа или кого-либо из русских претендентов, и тут же бродили польские вояки. С народа драли три шкуры и свои помещики, и назначенные ещё до событий воеводы, и забеглые «представители центра», и оккупанты, да и просто шастающие по дорогам бандиты, крымчаки и казаки. Все кушать хотят, а производитель еды только один: русский крестьянин. Нестабильность продолжалась даже с воцарением Романовых!
Не имея сил прекратить общий произвол, правительство карало отдельных лиц, в то же время облегчая возможности челобитья на администрацию. В 1619 году был учреждён Сыскной приказ, а в 1621-м послана всей земле грамота, запретившая общинам давать взятки воеводам, работать на воевод и вообще исполнять их незаконные требования, с угрозой земским людям наказания за неисполнение оного.
Требовалось провести ревизию по всем делам, и в 1621 году создали Приказ счётных дел. Ещё через несколько лет ограничили власть наместников, усилив права земских властей и повсеместно восстановив институт губных старост. Правительство предписало выбирать их из наиболее состоятельных дворян. Там, где не было воевод, губной староста сосредоточивал в своих руках не только уголовные дела, а и всё областное управление, становился земским судьёй. А где оставались ещё воеводы, продолжались и злоупотребления. Земские люди говорили на Соборе 1642 года (стало быть, спустя двадцать лет после рассылки всей земле грамоты о запрете давать взятки воеводам): «В городах всякие люди обнищали и оскудели до конца от твоих государевых воевод».
Но случалось и такое, как в городе Дмитрове: в 1639 году мир просил губного старосту, а в 1644-м уже хлопочет о назначении воеводы. Очевидно, что в уездах было мало людей, годных для дела, ибо все такие люди правительством «выволочены на службу», в армию или московские правительственные учреждения.
В то же время некоторые общины, преимущественно в «чёрных землях», на севере, сохранили полное самоуправление.
Если же говорить о центральном правительстве, то упадок приказного строя во второй четверти XVII века становился всё заметнее. Хоть и сумел властный и энергичный патриарх Филарет привести в порядок, расшатанный за время Смуты приказный механизм, он всего лишь реставрировал старину. Да и новые приказы создавал по старым образцам. С его смертью дела шли всё хуже и хуже, и к концу царствования Михаила кризис стал очевидным. Слабый царь не вникал в происходящее, чиновники вели свою «игру», росло самовольство и злоупотребления судей и дьяков, население жаловалось на волокиту и злоупотребления, да вот только бороться с ними было некому: высшая персона не соответствовала моменту. Михаил не мог ни поставить цели, ни сформулировать задачи, ни стребовать с исполнителя результата, ни подобрать новых исполнителей.
В 1645 году Михаил Романов умер. Особых успехов он ни в чём не достиг (за исключением некоторой пограничной стабилизации и возвращения Новгорода), и сохраняющиеся проблемы – в том числе территориальные с Польшей и Швецией, предстояло решать его сыну, царю Алексею Михайловичу Тишайшему (1629–1676).
Даты образования некоторых приказов:
1535 год – Разрядный приказ
1547 год – Приказ Большого Дворца
1556 год – Поместный приказ
1564 год – Приказ Большого прихода
1567 год – Ямской приказ
1571 год – Челобитный приказ, Холопий приказ, Разбойный приказ
1573 год – Постельный приказ
1579 год – Земский приказ
1582 год – Пушкарский приказ
1586 год – Иноземки приказ
1599 год – Конюшенный приказ,
Казанский приказ
1601 год – Стрелецкий приказ
1616 год – Казачий приказ
1619 год – Сыскной приказ
1620 год – Аптекарский приказ
1621 год – Приказ счётных дел 1628год – Приказ каменных дел
1634 год – Приказ сбора ратных людей
1634 год – Приказ сбора даточных людей
1637 год – Сибирский приказ
1646 год – Приказ тайных дел
1649 год – Монастырский приказ
1667 год – Торговый приказ
Шестнадцатилетний на тот момент новый царь начал с того, что распустил Боярскую думу, заменив её Ближней думой – узким кругом советников. В том же 1646 году появился приказ Тайных дел для исполнения «всяких царских и тайных дел». Это учреждение состояло из одних лишь дьяков и подъячих, вообще без бояр, а создал его царь для того, чтобы «царская мысль и дела исполнялися все по его хотению, а бояре и думные люди о том ни о чём не ведали». Цель его создания осталась непонятной.
В те года средством контроля над приказными были челобитья населения. Любой имел право подать лично царю челобитную с жалобой на любой судебный приговор, на любое действие приказных, и вообще на обидчиков. Неограниченное право контакта людей с царём позволяло ему узнавать, что делается в его царстве. Царь, взяв у просителя, как сказали бы сейчас, его жалобу, тут же передавал её челобитному дьяку с приказом пометить на ней милостивый царский указ. Челобитчик с этой резолюцией отправлялся в соответствующий приказ, который должен был исполнить государеву волю или доложить государю, если возникали какие-либо затруднения.
И вдруг молодой царь ни с того ни с сего создаёт Тайный приказ. Зачем? Полагают, он хотел узнавать мнение народа без влияния приказных и бояр – но ведь был у него уже Челобитный приказ, были Земские соборы. А функций тайной полиции на новый приказ возложено не было. Так и остаётся загадкой, зачем он был создан.
А вот что из этой затеи получилось, известно.
Тайный приказ быстро разросся в большое учреждение с многочисленным персоналом и широким кругом дел. Всё в нём несло печать личных вкусов и интересов Алексея: рядом с важными государственными делами, по непонятной причине переброшенными сюда из других приказов, вдруг почему-то соколиная охота, или личная переписка царя, или какое-то хозяйственное дело, вроде винокурения или откорма скота; рядом с делами благотворительности – смета приходов и расходов.
По мнению С. Б. Веселовского, молодой царь не чувствовал себя хозяином в разросшемся за века «приказном мире», ему хотелось иметь свою «опричнину», и он, отчаявшись стать хозяином в старом доме, решил построить себе особое жильё: Тайный приказ. И точно так же, как опричники Ивана Грозного, призванные стать неподкупными судиями в интересах государства, переродились в воров и насильников, так и дьяки Тайного приказа выродились в обычных коррупционеров. Близость к царю позволяла им совершать такие злоупотребления, какие прочим дьякам не могли бы и присниться. Злоупотребляли не только дьяки и подьячие Тайного приказа, но даже посторонние, если имели родство с подьячими этого органа.
Со смертью Алексея Михайловича Тайный приказ, как совершенно ненужный, был немедленно уничтожен…
Упомянем ещё одну новинку, пришедшуюся на время его правления. Было подготовлено и в 1649-м утверждено на Земском соборе Соборное Уложение, в котором в 25 главах из 967 статей содержалось объяснение государственного права, судоустройства и судопроизводства, вещного и уголовного права и ряда других норм. Этот документ действовал затем до 1830-х годов, когда его сменил Свод законов Российской империи.
Функции некоторых приказов
Разрядный: Вопросы личного состава армии; назначение служащих госаппарата: воевод, наместников, послов; руководство военными операциями.
Поместный: Управление поместными и вотчинными землями центра Европейской России; наделение дворян землёй по решению Разрядного приказа.
Посольский: Международные вопросы.
Ямской: Организация ямской гоньбы – государственной почтовой связи.
Разбойный: Вопросы разбойных и воровских дел (кроме Москвы).
Земский: Вопросы разбойных и воровских дел в Москве; выполнение полицейских функций.
Челобитный: Принятие прошений на царское имя; рассуждение дел между приказами; рассмотрение апелляций.
Стрелецкий: Вопросы стрельцов-пехотинцев, проживавших в городских слободах.
Бронный, Пушкарский: Вопросы изготовления и хранения оружия.
Городового дела: Строительство городов на южных границах России.
Счётных дел: Проверка доходов и расходов всех приказов.
Каменных Дел: Осуществление казённого каменного строительства и заготовка строительных материалов для него.
Большого прихода: Сбор на местах таможенных доходов; наблюдение за мерами длины и веса.
Новой четверти: Кабацкие сборы в Москве и южных городах; борьба с незаконной продажей вина и табака.
Большой казны: Вопросы казённой промышленности и торговли, чеканка монеты.
Аптекарский: Медицинские вопросы.
Большого дворца: Управление дворцовым хозяйством в столице, дворцовыми волостями и сёлами по всей стране.
Казённый: Хранение вещевой казны царя.
Конюшенный: Наблюдение за царскими конюшнями и мастерскими, изготовлявшими кареты, сани, упряжь для царских выездов.
Ловчий: Вопросы царской охоты.
Сокольничий: Вопросы соколиной охоты.
Постельный: Вопросы (как полагают) царской спальни, но есть данные, что у постельничего хранилась печать «для скорых и тайных его царских дел».
Приведём для примера параграф из главы XVI Уложения «О поместных землях»:
«69. А которые дворяне и дети боярские, не хотя государевы службы служити, будучи на государево службе, поместья свои отдадут кому под заклад воровски (в нарушение закона. – Авт.), и вотчины свои продадут, а з государевы службы збегут, а воеводы на них учнут писати к государю, и таких беглецов сыскивая, за побег учинити наказание, бив кнутом без пощады, отсылати в полки с приставы (под стражей. – Авт.). А у тех людей, кому они те свои поместья, будучи на государево службе в полкех, под заклад отдадут и вотчины продадут, те их поместья и вотчины отнять и отдать им продавцом безъденежно».
В государстве сходятся интересы всех общественных структур, всех классов и сословий. Но интерес самого государства в силу того, что оно своей деятельностью уравновешивает антагонистические зачастую интересы разных частей общества, никогда не совпадает полностью с чьими-то отдельными запросами.
Разумеется, крестьянин не хотел бы работать на «дядю», а этот «дядя» (например, дворянин), получив вдоволь еды и денег от своих крестьян, предпочёл бы не служить в каком-то там полку, а лежать на диване в халате и пить кофий. Подобно этому и купец, совершив удачную сделку, предпочёл бы не отдавать государству налоги. Но крестьянин также не желает, чтобы барин его бил, то есть даже крестьянину надо, чтобы была более высокая власть, к которой можно обратиться за судом. А дворянин не хотел бы, чтобы у него отняли землю вместе с крестьянами за то, что он отлынивает от службы, а купец что угодно отдаст, лишь бы уберечься от разбойников. Без государства им точно не выжить!
Чтобы отстоять свои интересы, жители ехали в Москву и подавали царю челобитные. И вот, в Уложении 1649 года впервые было постановлено: «не бив челом в приказе, ни о каких делах государю никому чилобитен не подовати» (X гл. 20 ст.). Эта норма появилась, надо думать, из-за затруднительности для царя рассматривать вал челобитных. Но просителям она добавила трудностей.
В соответствии с тогдашними нравами и порядками челобитчик, приезжая в Москву, прежде всего отправлялся на дом к дьякам и подьячим и улаживал своё дело. В случае надобности он ходил с поклоном и с подарками к судье. Одарив младшего подьячего, чтобы тот написал грамоту или составил по делу выписку; одарив затем справного подьячего, чтобы тот «поднёс» дело начальству и замолвил своё слово; одарив судью и дьяка, чтобы они учинили указ безволокитно, – то есть полностью обладив своё дело, проситель в конце процесса подавал в приказ челобитную, что было уже в значительной мере только формальностью.
Этим объясняется ничтожное количество дошедших до нас челобитных, по которым просители получили в том или ином приказе отказ. Не было смысла исполнять стоящую денег формальность (подача челобитных была обложена пошлиной), когда проситель знал заранее, что ему откажут. Заранее ожидая отказа, проситель шёл к царю! А теперь Уложенье предписало делать эту ненужную формальность всем, иначе и к государю со своими проблемами не суйся.
Правда, казна получила дополнительный доход.
В царствование Алексея Михайловича был создан специальный орган – Счётная палата – для контроля фискальной деятельности других приказов и обеспечения исполнения доходной части российского бюджета.
На годы правления Алексея выпали присоединение Украины к России, реформа церкви (сопровождавшаяся Расколом), восстание Стеньки Разина (1667–1671). Важно, что неоднозначное модернизаторство «Тишайшего» вызвало столь же неоднозначное по мотивации и целям сопротивление снизу. Это было время, с позволения сказать, застоя – при наличии определённой стабильности народ был недоволен. И не только новыми налогами, экстренными поборами и повинностями. Население было ограничено в передвижении. Даже горожанин подвергался своеобразной «самоизоляции»: при оставлении кем-либо городского тягла он подлежал сыску и наказанию. Над посадскими царил произвол воевод и приказных людей с вымогательством, побоями, волокитой и прочим подобным. У низших служащих – канцелярских, стрельцов и прочих, жизнь тоже была не сахар.
Восстание Степана Разина «за хорошего царя» и «против мирских кровопийц», иначе говоря, против аппарата управления, было не антикрепостнической, как это часто говорят, а скорее, антибюрократической войной. Похоже, тогдашние бюрократы своими специфическими методами управления и поборами досадили народу уже тогда.
…По смерти Алексея Михайловича страну возглавил его сын Фёдор, самым заметным деянием которого стала отмена в 1682 году местничества.
Лет за 70–80 до воцарения Фёдора Алексеевича боярство очень крепко держалось за права местничества! А теперь этот старый обычай легко и быстро пал. Историки полагают, что считаться местами стало очень трудно, тем более что в счёты мест постоянно впутывалось неродовитое дворянство, поднявшееся по службе благодаря упадку старого боярства. В 1668 году, например, из 62 бояр и думных людей только 28 принадлежали к тем старым родам, предки которых были в Думе в предыдущем веке, то есть соотношение неродовитых к родовитым было 55:45. Ключевский по этому поводу писал: «не боярство умерло, потому что осталось без мест, чего оно боялось в XVI в., а места исчезли, потому что умерло боярство, и некому стало сидеть на них»…
Но нужно заметить, что и в те времена, и позже, отношение к местничеству не было столь повсеместно отрицательным. Правильное дело – уничтожение «враждотворного местничества» заодно разрушило традицию родовой ответственности и родовой взаимовыручки, причём не только в среде аристократии. К тому же, не лукавство ли – утверждать, будто бы местничество мешало талантливым и незнатным добиться положения в государстве? Почему-то не учитывается, что при наличии местничества 55 % думцев составляли неродовитые; забывается, что крестьянский сын Никита Минов, ставши патриархом Никоном, в отсутствии царя правил Русью. Царицей могла стать любая незнатная девушка, понравившаяся царю.
Местничество – система феодальной иерархии в Русском государстве в XV–XVII веках. Название произошло от обычая считаться «местами» на службе и за государевым столом. Феодал более древнего и знатного рода занимал место ближе к царю и претендовал на более высокую должность. Сложность отношений внутри и между знатных родов, недостоверность генеалогических сведений вызывали споры и распри по поводу мест. Споры разбирали царь и Боярская дума. В первой половине XVI века местничество наблюдалось лишь среди бояр и бывших удельных князей, но с середины XVII века проникло в среду дворян и даже купцов и городовых чинов. На практике оно вело к тому, что люди способные, но мало родовитые, не могли занять сколь-нибудь значительную должность на военной и государственной службе; эти должности доставались людям из знатных фамилий, не обладавшим ни знаниями, ни способностями к работе на этих должностях.
Отменяя родовое местничество, царь, видимо, понимал, что надо найти замену этому общественному институту. Был выдвинут «Проект устава о служебном старшинстве бояр». Предполагалось разделение гражданских и военных властей, учреждение постоянных наместничеств (Владимирского, Новгородского и др.), установление строгого старшинства одного наместника над другим. Но проект не был осуществлён, и замены родового старшинства по местничеству старшинством служебным по должности не последовало.
БЮРОКРАТИЗМ В ЛИТЕРАТУРЕ
Жак Маржерет18 (ок. 1550 или 1560 – не ранее 1618) Из записок «Состояние Российской империи и Великого княжества Московии»
Самые родовитые жительствуют постоянно в Москве, именно князья (т. е. герцоги), затем члены думы, которые называются думными боярами, затем окольничие, т. е. маршалы, затем думные дворяне и прочие московские дворяне. Из этих последних выбираются правители и губернаторы городов. Определённого числа членов думы не существует, так как от императора зависит назначить, сколько ему будет угодно. При мне оно доходило до тридцати двух членов. Тайный совет для дел особой важности состоит обычно из самых близких родственников императора. Спрашивают для вида мнение церковнослужителей, приглашая в думу патриарха с несколькими епископами, хотя, если говорить начистоту, нет ни закона, ни думы, кроме воли императора, будь она доброй или злой, чтобы всё предать огню и мечу, безвинных и виноватых. Я считаю его одним из самых неограниченных государей из существующих на свете, так как все жители страны, благородные и неблагородные, самые братья императора называют себя холопами господаря, т. е. рабами императора. Сверх того в думе держат двух думных дьяков, которых я считаю скорее секретарями, чем канцлерами, как они толкуют. Один из них – тот, в ведомство к которому направляют всех послов и дела внешней торговли. Другой – тот, в ведомстве которого все дела военных, как наместников, губернаторов городов, так и прочих, за исключением стрельцов, лучшей их пехоты (это аркебузиры), так как у них своё отдельное ведомство.
Кроме того, для каждой провинции страны есть своё ведомство, чтобы судить все споры, которые случаются среди тех, кто служит императору; туда входит один член думы или окольничий с дьяком. Нужно заметить, что никто из судей и служащих не смеет принимать никаких подарков от тех, чьи дела они решают, так как если их обвинят [в этом] или подчинённые, или те, кто сделал подношение (что случается часто, если дело решилось не так, как надеялись), или кто бы то ни был другой и они будут изобличены, то всё их имущество конфискуется, и сверх того их отправляют на правёж (о котором поговорим ниже), чтобы после того, как возвратят подношение, заставить их заплатить штраф, смотря сколько назначит император – пятьсот, тысячу или две тысячи рублей, более или менее, учитывая статус обвиняемого. Но если это дьяк, не слишком жалуемый императором, то его секут, водя по городу, подвесив ему на шею кошель, полный денег (если он принял деньги), и имеют обыкновение вешать им на шею любую другую вещь, будь то меха, жемчуг или что бы то ни было другое, вплоть до солёной рыбы, когда секут их, что делается не розгами, но кнутом, затем отправляют в ссылку.
Они стремятся добиться этого не только на настоящее время, но и на будущее; несмотря на это, не перестают принимать [взятки], так как нашлась новая выдумка, состоящая в том, что подносят что-нибудь [не чиновнику, а] иконе [имеющейся] у того, в ком нуждаются (каковых икон в каждом доме великое множество, простолюдины называют их бог, а другие икона или изображение), подвешивая это [взятку] к сказанной иконе, что тем не менее не служит оправданием, если подношение превосходит семь или восемь рублей и император об этом узнаёт; также им позволено в продолжение недели после пасхи принимать вместе с яйцами маленькие подарки, когда они целуются, как мы уже отметили, но они не должны принимать никаких подарков, если подносят в надежде заслужить этим благоволение, так как это не избавляет их, если они будут обвинены стороной, от которой их получили, так как те могут доказать, что поднесли с той и той целью; но избавлены в течение этого времени от всех других обвинителей. Ибо все судьи и чиновники должны довольствоваться своим годовым содержанием и землями, которые они получают от императора.
Вынесенный приговор не подлежит обжалованию. Как бы ни была далека провинция, все её жители, за исключением горожан, должны являться для суда в город Москву. Что касается горожан, то в каждом городе есть губной староста, который судит все дела, разбираемые в Москве. Эти подначальные судьи властны также разыскивать и заключать в тюрьму всяких убийц, воров и разбойников, подвергать их пытке и после признания писать о том в Москву в назначенное для этого ведомство, которое они называют Разбойный приказ. Во всей России нельзя казнить человека без постановления верховного суда в Москве. По их законам, каждый защищает себя сам или выставляет своего родственника или слугу, так как о прокуроре или адвокате там и речи нет. Все споры, кроме тех, которые можно рассудить на глазок, завершаются присягой, которую одна из сторон приносит другой с некоторыми обрядами, целуя крест в отведённой для этого церкви. Следует заметить, что те, кто несёт конную службу императору, избавлены от личной присяги, так как они посылают целовать крест слугу, за исключением тех случаев, когда присягают государям; а тех, кто должен императору или кому другому какую-либо сумму денег, которую не может или не хочет заплатить, отправляют на правёж, это место, где они должны находиться в будни от восхода солнца до десяти или одиннадцати часов, чтобы подвергаться битью и сечению тростью или хлыстом по икрам ног назначенными для этого людьми, которые зовутся недельщиками. Я видел много раз, как их отвозили домой на тележках; это продолжается до полного возмещения долга. Те, кто несёт конную службу императору, избавлены от этого и посылают вместо себя одного из своих людей.
Адам Олеарий19 (1603–1671) Из «Описания путешествия в Москву»
Большая часть государственных советников и других придворных чиновников – князья и богатые господа, имеющие собственные великолепные земли и людей; они, однако, не имеют права лично управлять этими землями, но должны поручать управление своим гофмейстерам, служащим и управляющим. Сами они обязаны жить в Москве, ежедневно являться ко двору, и даже в тех случаях, когда дела у них никакого нет, всё-таки бить челом перед его царским величеством. Делается это с той целью, чтобы они, живя в поместьях у своих подданных, не предприняли заговора против его царского величества.
Они живут в великолепных домах и дворцах, соблюдают большую пышность, являются на улицах в прекрасном убранстве, одетые в весьма дорогие одежды; при этом рядом с лошадьми и санями их бегут многие слуги и рабы. Когда они едут верхом, у луки седла у них имеются небольшие литавры, несколько больше 1/4 локтя; они бьют в эти литавры рукояткою кнута, чтобы народ, толпящийся на улицах, а в особенности на рыночной площади и перед Кремлём, расступался перед ними.
