Читать книгу: «Золото Саламандры», страница 2

Всё это друзья рассмотрели мельком, потому как их больше занимало то, что нужно приблизиться к невиданному зверю и быть рядом с ним довольно долго. Но Грэм на них не прореагировал, продолжая крутить педали, и троица насмелилась подойти к нему в упор и начать вращать указанные Эдвином рукояти. Хозяин тримарана тут же принялся объяснять устройство своей лодки, понять которое им удалось лишь частично, так как слишком многое было для них новым. Особенно их поразило, что судно движется при помощи небольшого металлического винта, скрытого под водой. О таком чуде они никогда не слыхивали, и эшмерийца распирало от гордости, когда он рассказывал, что изобрёл этот винт, глядя на мельничные крылья, ещё в детстве. Ему уже тогда пришла идея в голову, – построить судно подобное «Хаяру», но осуществить это ему удалось гораздо позже.

Конечно же, ещё одним предметом его особой запредельно-потусторонней гордости являлась катапульта, аналогов которой не существовало в целом мире. Она была самой дальнобойной и скорострельной, благодаря маховиковому приводу и специальному устройству, автоматически позволяющему балансиру плавно возвращаться в исходное положение сразу после точного выстрела. Случай с пиратами доказал, что Эдвин не напрасно тратил время и усилия на оснащение своего тримарана столь грозным оружием. Единственным, что огорчало трёх друзей, был первый выстрел, лишивший их лодки. Хотя, если разобраться, они потеряли её уже тогда, когда в этих водах объявился пиратский галиот, и им ещё повезло попасть на борт «Хаяра».

– …По крайней мере, вы остались живы и свободны, – утешал их эшмериец.

– Живы – да, но насчёт, – свободны?.. – задумчиво произнёс Ксист и замолчал.

– А что же ещё ограничивает вашу свободу? – не вытерпел молчания Эдвин.

– Долго объяснять, но если тебе так хочется знать, то, ладно уж, расскажу, – смилостивился Молчун. – Ты имеешь представление, – что такое рыбацкая артель?

– Весьма смутное, – пожал плечами эшмериец.

– Наш рыбацкий посёлок «Белужий камень» как раз и является такой вот артелью. У каждого своя работа, но все вместе мы делаем одно дело – добываем белугу. В артели есть своя трёхмачтовая асламка, которая при ловле становится в море на якорь и принимает ото всех кусовичей¹⁴ рыбу, тут же засаливая её. Вместе с ней работают ещё около тридцати ловецких лодок, вроде нашей, и живодная, развозящая живую воблу для наживки. Ещё четыре года назад мы артелью не были. Приходилось продавать рыбу перекупщику, получая за неё гораздо меньше её стоимости, потому что не было в посёлке своей асламки. В то время мой отец и отец Тарсила с Бенсилом плавали на одной лодке – той самой, что ты потопил. Я тоже выходил с ними. Мне тогда уже был двадцать один год, а этих двух бедокуров не брали. Бенсилу тогда было шестнадцать, а Тарсилу – пятнадцать лет, и серьёзных дел им ещё не доверяли, но скорей из-за характеров, чем из-за возраста…

В общем, занесло нас как-то на один из восточных архипелагов. Ловили мы там белугу, как вдруг заметили пиратскую бригантину, идущую как раз в нашу сторону. Благо, нас не было видно из-за острова, и потому мы смогли быстренько спрятаться в укромном заливчике. Пираты встали на якорь у того же острова, и мы видели, как они перевезли на берег небольшой сундучок. Отцы наши, оставив меня в лодке, отправились туда же, и после того, как пираты отчалили на своём судне, они вернулись с острова с мешочком, полным золота.

Не долго думая, они купили новенькую асламку, и стал наш посёлок артелью. Они не драли три шкуры с рыбаков, как это делали перекупщики, так что вскоре «Белужий камень» стал зажиточным краем. Все наши родственники работали на этой асламке, только мы втроём уговорили отцов, чтоб нам разрешили рыбачить самим на их старой лодке, и следующие четыре года стали для нас счастливой порой, когда мы были самыми свободными людьми на свете. Особенно первые два с половиной года, до тех пор, пока однажды в спокойный летний день мы не нашли одни обгорелые останки там, где до того на якоре стояла асламка наших родителей. Никто так и не понял, почему она сгорела, и почему не спасся ни один человек, из находившихся на борту. А мы втроём лишились всех до единого родственников.

Артельщики, почувствовав разницу между своими и чужими асламщиками, собрали средства на новую асламку и стали уже натуральной артелью. А мы продолжили белужничать на своей лодке, которой у нас теперь нет, и вряд ли наших скопленных денег хватит на другую. Так что теперь нам остаётся одна дорога: наниматься к кому-нибудь в работники, а с такой перспективой свобода к нам будет приходить лишь во сне, и то не всегда.

– А почему бы вам самим не построить себе лодку? – удивлённо спросил Эдвин. – Я ведь построил тримаран, и мне не помогал никто, кроме Грэма.

– Откуда же ты явился такой шустрый?!! – воскликнул Шустрый с вызовом.

– Я же говорил, – из Эшмерии, – не почувствовал в его голосе сарказма Эдвин.

– У нас в Лостхате свои законы, – объяснил Ксист. – Король Збадив не позволяет без специального разрешения и, конечно же, без оплаты рубить деревья. Кроме того, если ты захочешь заняться не своим ремеслом, то должен будешь заплатить налог. За постройку лодки – отдельный налог. За разрешение на постройку – ещё плати. Когда лодка будет готова, придут проверяющие, чтоб посмотреть: правильно ли ты её построил, подходит ли под установленные ими стандарты, держится ли на воде и так далее… Естественно, их работа должна быть оплачена, а если им что не понравится, такой штраф закатят!.. И это всё только законные взимания в королевскую казну, а представляешь ли ты, – через скольких чиновников нужно пройти, чтоб получить все разрешения?.. А представляешь ли, сколько взяток нужно им дать, и притом ещё и слёзно благодарить за оказанную милость, с глубочайшими извинениями за беспокойство и оторванное тобой – ничтожным пресмыкающимся – у таких важных, высокопоставленных господ, время?!!

– Я понял тебя, понял! – с ужасом воскликнул эшмериец, желая прекратить этот словесный потоп. – Построить лодку в вашей стране – дело слишком муторное, а купить не на что!.. Ну и порядки тут у вас. А за воздух случаем налог не берут?

– Как известно, воздух вырабатывается деревьями, а они принадлежат королю…

– О, чёрт! Я же просто хотел пошутить…

– КДК не шутит. У них даже поговорка такая есть: «Не хочешь платить за воздух, – отращивай жабры!» Это они к тому, что за воду налог не берут, значит, злостные неплательщики, волей всемилостивейшего короля Збадива, имеют право дышать под водой, куда их «кадыковцы» и помещают. А так как отрастить жабры получается далеко не у всех, то большинство предпочитает платить за воздух.

– Кто такие «кадыковцы»?

– КДК – Королевская Дружина Казначейства! В народе зовётся просто «кадык»! «Кадыковцы» – её доблестные дружинники. Обычно сопровождают сборщиков налогов и карают неплательщиков.

– Пришёл «кадык», – всем кирдык! – обрадовано провозгласил Бенсил.

– Это точно! – поддержал его Ксист. – Так и говорят, так оно часто и бывает. А правит королевским казначейством канцлер Нувихан – самый могущественный человек в Лостхате. Ходят слухи, что его боится даже король.

– Что-то мне расхотелось задерживаться в вашем краю, – посетовал Эдвин. – Я, пожалуй, поплыву дальше на восток. Говорят, там находится край цветущих садов – Росланд!

– Росланд. Земля рослов, – задумчиво протянул Молчун. – Про неё ходит столько легенд, что не верится в само существование такой страны. Я слышал, что все люди там вроде сказочных эльфов, и, что правят Росландом жрецы-волшебники, но только я не верю в это. Да и вряд ли тебе удастся прошмыгнуть туда на своей плавучей мельнице мимо наших сторожевых кораблей, потому как, насколько мне известно, мы воюем с ними.

– Только этого мне не хватало! Надеюсь, мне всё-таки удастся избежать встречи с вашими боевыми судами.

– А я бы с удовольствием походил на настоящем военном судне, скажем, на каком-нибудь бриге или ещё лучше корвете. А может мне махнуть с тобой и поступить на службу в королевский флот? – мечтательно спросил Ксист.

– Тогда и я с тобой! – заявил Бенсил.

– И я – тоже! – поддержал идею брата Тарсил. – Что мы будем делать тут без тебя?

– А что вы будете делать тут со мной? – сердито спросил Молчун. – Забыли?.. Или вы думаете, – нам троим кто-то доверит лодку, после того как мы потеряли свою?.. Если мы теперь и будем работать где-нибудь вместе, то, в лучшем случае, – на асламке, рыбу разделывать. А поодиночке у нас ещё есть шанс попасть на ловецкие.

– Мне так неприятно, что всё это из-за меня, – стыдливо опустил глаза Эдвин.

– Брось! Это всё из-за пиратов, а не из-за тебя, – успокоил его Ксист. – Даже если бы ты не потопил её, то найти небольшую лодку в открытом море шансов маловато.

– Вот что! – оживился эшмериец. – Я попробую объяснить вашим рыбакам, что лодку вашу я потопил случайно, и поручиться, что вы ни в чём не виноваты.

– Твоё заступничество ничего не будет означать для них. Теперь к нам очень подходит поговорка: «Брюхо да руки – иной нет поруки!» Это ж естественный ход вещей, – у кого нет своей лодки, тот работает на других, и ничего тут не поделаешь.

– Это несправедливо, – грустно произнёс Эдвин.

– Справедливо. По крайней мере, в этой жизни, – в тон ему ответил Ксист, а затем бодро добавил, обращаясь уже к братьям: – Эй, бедокуры! Сходите-ка наверх, посмотрите, – как там обстановка? Где пираты? Где берег?.. – и после того как они с удовольствием покинули машинное отделение, вновь тихо заговорил с эшмерийцем:

– Ты не намереваешься немного задержаться в наших краях? Погостил бы у нас в посёлке, отдохнул с дороги.

– Вообще-то отдохнуть не помешало бы, – кивнул Эдвин.

– Всё чисто! Пиратов нет! – донеслось сверху. – От берега мы чуть удалились!

– Подправьте там штурвал и оставайтесь наверху, чтоб посёлок не пропустить! – крикнул им Молчун и негромко, насколько это было возможно в какофонии трюма, спросил эшмерийца: – Но потом ты продолжишь путь на восток?

– Да. На запад я возвращаться не хочу.

– Прекрасно, – перевёл дыхание Ксист. – Не стал говорить при них, чтоб совсем не расстраивать, но я всё-таки хотел бы уплыть с тобой до устья Ливнезии. А там уж я по берегу реки дойду до Хэлбрика – нашей столицы. Буду проситься на военный корабль или хотя бы на любой другой, но побольше. Нет моих сил больше белужничать, хоть топись от такой жизни. Ребятам я не говорил, но тоска уже заела меня. Только из-за них я ещё продержался столько времени, а так бы уже давно сбежал из этого посёлка. Мечтаю ходить на настоящем судне по настоящему морю, а не елозить на жалкой калоше возле берега, да ещё возиться с этой рыбой, к которой испытываю уже глубочайшее отвращение.

– Так почему же ты не бросил это раньше? – удивился Эдвин.

– Парней жалко. Ведь с тех пор, как наши родители погибли, они никому, кроме меня, не нужны. Я им был и братом, и отцом, и вообще, – единственной семьёй. В посёлке их не зря называют бедокурами, и все считают, что они с белужинкой, – с придурью, то есть. Но я-то знаю, что они золотые парни! Единственное, что меня сейчас беспокоит, – это пристроить их к делу, чтоб было чем на хлеб заработать. Боюсь, это будет нелегко из-за их репутации, но взять с собой я их не могу, а оставаться здесь и батрачить на кого-то, – это просто выше моих сил…

– Молчун, ветер поднимается! – вновь донеслось сверху.

– Сейчас идём! – крикнул Ксист и добавил потише: – Не говори им ничего. Возможно, придётся отчаливать из посёлка тайком, чтоб они не увязались. Потом, когда устроюсь в столице, попытаюсь и им помочь перебраться поближе к себе, но, боюсь, это будет ещё очень не скоро… Договорились?

– Хорошо, – кивнул эшмериец. – Пошли и вправду посмотрим, – что там с ветром.

Они вышли на палубу, и Эдвин, убедившись, что ветер достаточно силён для того, чтоб вращать мельничный парус, произвёл несколько манипуляций с рычагами, заставив «Хаяр» значительно прибавить в скорости. На братьев это произвело сильное впечатление, только Молчун остался равнодушен. Эшмериец принялся рассказывать что-то об устройстве тримарана, приковав внимание Тарсила с Бенсилом, и заодно отвлекая их от мрачной физиономии их старшего товарища. Так он продолжал свой рассказ, пока вдали не показались мачты судов, сбившихся в кучу возле пристани посёлка. Это был долгожданный «Белужий камень», и тримаран уверенно устремился в том направлении, как будто эта пристань была его родным домом, в который он возвращался после длительного и тяжёлого путешествия.

Глава 2

– Топсель-стаксель! Ну, и дела! – воскликнул удивлённый Ксист. Он находился на носу «Хаяра» и поэтому первым увидел, что напротив их посёлка, немного в стороне стоит на якоре большое двухмачтовое судно. – Белужники! Вы только гляньте, – что приливом принесло в нашу скромную гавань!

– Где? Где? – завопили братья и бросились к Молчуну, сразу же потеряв интерес к рассказу Эдвина.

– Да вон, на рейде возле нашей пристани. Видите?

– Ух-ты! Вот это лоханка! – восхищенно воскликнул Бенсил.

– Самый настоящий бриг, – заметил Ксист. – Причём, судя по знамени, это линейный корабль. Линкор флота его величества! Непонятно только – какого асмодея¹⁵ его к нам занесло?

– Может это ваш пресловутый КДК? – предположил эшмериец.

– Нет, по морю они не рискуют забираться в такую глушь, – отверг его предположение Ксист. – В этих водах слишком много пиратов, а сборщики налогов – очень лакомая добыча для них. Обычно они ходят по суше, правда, редко, потому что предпочитают, чтобы мы привозили деньги в столицу сами, – не хотят рисковать лишний раз. Наши асламщики так и делают – продают в Хэлбрике улов и там же сразу платят налоги. Мы вроде бы ничего не должны в казну, так что вряд ли это «кадыковцы». Без серьёзного повода они сюда не сунутся, а такового нет.

– Тогда не стоит гадать. Дойдём до посёлка – там всё узнаем.

– Согласен, – кивнул Молчун. – Не будем гадать.

– А может это твой шанс? – намекнул Эдвин, незаметно подмаргивая Ксисту.

– Кто знает?.. – недовольно буркнул тот, хмуро покосившись на эшмерийца.

Братья, возбуждённые от одного только вида неизвестного корабля, не уловили в их последних фразах скрытого смысла.

Все интересующие их ответы они получили ещё на подходе к пристани. Оттуда как раз отчалила ловецкая лодка с двумя рыбаками на борту. Завидев необычное судно, рыбаки приспустили парус и дождались, когда тримаран поравняется с ними. Эдвин застопорил ход, чтоб Ксист смог задать свои вопросы, но получилось наоборот, – тому пришлось сначала отвечать пожилому рыбаку, удовлетворяя его любопытство. Но Ксиста не напрасно звали Молчуном… Старый прохвост уже развесил уши, в предвкушении интересного повествования о том, каким образом кривая вывела Ксиста и братьев-бедокуров к их нынешнему положению, но неразговорчивый рассказчик уцензурил свою историю до трёх фраз:

– Вечером попали в шторм, потом в штиль… Утром напали пираты и потопили нашу лодку… Хозяин этого тримарана – Эдвин из Эшмерии – спас нас от них и доставил сюда.

Старик даже крякнул от досады, получив столь сдержанные объяснения, но большего ему добиться не удалось, потому что Молчун уже сам успел ввернуть вопрос:

– А кто это к нам в посёлок пожаловал? – кивнул он в сторону брига.

– Вербовщики, – проворчал старик. – Чтоб им пусто было! Явились тут, звеня золотом, а наши дураки уши развесили и бросились скорей записываться.

– Да ты толком объясни, – куда записываться? В матросы?

– Какой там, – в матросы?!! В солдаты! У них, видите ли, война с Росландом, и королю требуются новые рекруты. И мой идиот туда же! – указал пожилой на второго, более молодого рыбака – своего сына. – Увидал блестящий золотой кругляш и, как полоумный, записываться сразу бросился. Хорошо, что я рядом оказался, оттащил его в сторонку, да как блябнул по уху, чтоб ума набрался, – распалялся старик всё больше, давая сыну увесистую затрещину. – А если б не успел его удержать?.. Представляешь, Ксист? Записали б этого дурака в свои рекрутские списки, получил бы он в качестве задатка золотую монетку, и всё!.. В поход на Росланд!.. Вот я и увожу его в море. Лучше мы порыбачим, пока эти аспиды не отчалят.

– Вот оно что?.. – протянул Молчун. – Значит, солдат вербуют, а не матросов, – это точно?

– Абсолютно точно! – обиженно воскликнул старик. – Зачем им матросы? До Росвила – столицы Росланда – по морю не дойти. Только пешим порядком.

– Ясно. Спасибо за информацию, – поблагодарил Ксист. – Но я бы на вашем месте сейчас в море не выходил. Тут поблизости пираты на галиоте промышляют, и могу вас уверить, что настроение у них весьма недружелюбное. И даже очень весьма!..

– Пираты? – задумался пожилой рыбак. – Ну, тогда мы лучше в посёлке останемся. Пираты – это не намного полезнее вербовщиков…

На деревянных мостках причала уже собрался народ, – поглазеть на невиданную чудо-лодку. Так как места для тримарана там все равно не было, то Ксист, вставший у штурвала, направил его в сторону от основного скопления лодок, прямиком на свой дом, видневшийся с моря как на ладони. Дом был немаленький и обосновался чуть на отшибе от большинства построек артельщиков. Он был поставлен отцом Молчуна поближе к берегу, особицей от всего посёлка, после того, как им достались пиратские денежки, и была приобретена собственная асламка. По их задумке, напротив дома намечалось построить собственный причал, но из-за бюрократических проволочек строительство откладывалось несколько раз, и, в конце концов, смерть асламщиков поставила крест на всей этой затее.

Нос «Хаяра» с глухим шорохом врезался в песчаное дно и застыл на отмели. Только ветряк продолжал вращаться, создавая впечатление, будто плавание ещё продолжается, покуда Эдвин не застопорил его движение при помощи трескучей лебёдки.

Ксист постоянно причаливал таким способом на их лодке, и привыкшие к этому братья без лишних вопросов схватили, закреплённый на носу тримарана, длинный фал и потащили его по мелководью, чтоб привязать к специально-вбитой возле кромки воды деревянной свае. Там их уже встречала почти половина артели, перекочевавшая туда от основного поселкового причала. На братьев посыпались вопросы, часть из которых, касавшихся невиданной лодки и её хозяев, задавалась полушёпотом. Хоть рыбаки в посёлке были грубы и неотесанны, но всё-таки им была присуща некоторая деликатность, свойственная лишь невидимому подводному рифу в шторм. Однако Тарсил с Бенсилом по каким-то своим внутренним убеждениям решили отказаться от этой добродетели, отвечая на вопрос о том, что собственно движет «Хаяром»? Они во всеуслышание заявили, что в трюме лодки сидит демон, который крутит мельницу и создаёт тем самым ветер, толкающий судно вперёд. После этого они с невозмутимым видом сообщили Ксисту, что отправляются на площадь, где обосновались вербовщики, чтоб выяснить получше – что к чему, и оба удалились с довольными лицами, насвистывая и весело переглядываясь друг с другом.

Весь присутствующий артельный контингент остался стоять с открытыми ртами, переваривая сказанное двумя провокаторами. Молчун громко заскрипел зубами, а Эдвин установил новый рекорд наивности, посетовав с оттенком досады в голосе:

– По-моему, они невнимательно меня слушали, когда я объяснял устройство «Хаяра».

– А, по-моему, они напросились на хорошую мордотрещину! От души и с оттягом! – с угрозой пообещал Ксист. – Я с ними ещё поговорю, когда вернутся домой.

– Ты думаешь, они специально так сказали? – побил свой рекорд наивности эшмериец.

– Потому-то они и исчезли отсюда так быстро. Это просто одна из их штучек. Сейчас наверно от смеха лопаются. К счастью, все в посёлке знают цену их словам. Вон уже расходиться начали помаленьку. Но Грэму пока лучше не показываться.

– Согласен. Я объясню ему, чтоб он из трюма не высовывался. Он понятливый, закроется внизу и откроет дверь, только когда услышит мой голос. Нам это делать не впервой.

– Ладно, иди, договаривайся, а я пока соберу наши пожитки, да пойдём домой. Очень уж хочется поскорей снять с себя ловчаги, – указал Ксист на кожаные штаны, доходящие до подмышек, с пришитыми сапогами.

Через пару минут они с Эдвином брели по воде, нагруженные остатками скарба с погибшей лодки. К ним приставали с расспросами, но Молчун отвечал в том же духе, что и давеча пожилому рыбаку, не приукрашая свою речь яркими подробностями. Любопытствующим это скоро надоело, и часть из них подалась на площадь вслед за братьями-бедокурами, от которых они рассчитывали услышать более объёмное повествование, хотя конечно нужно быть готовыми разделять в уме правду и ложь. С этой троицей всегда так: один отмалчивается, зато двое других наплетут много, а что из этого соответствует истине, – попробуй, разберись.

Ксисту пришлось довольно бесцеремонно осадить некоторых артельщиков возле порога своего дома. Среди молодых нашлись такие – особо настырные, провожавшие их до самых дверей и едва ли не требовавшие подробных объяснений обо всём случившемся. Эшмериец только подивился выдержке нового товарища, игнорирующего надоедливых прилипал с такой невозмутимостью, словно их и не было вовсе. Конечно, с соседями ссориться ни к чему, но пусть и они совесть имеют – не лезут к усталому человеку.

Молчун с наслаждением закрыл перед ними дверь, отрезав их с Эдвином от наседающего роя. Ему совсем не пришлось по нраву быть героем дня. Это утомляло почище всех произошедших с ними приключений.

Отдохнуть им не дали. Ксист едва успел переодеться и начать поиски чего-нибудь съестного, как в дом ворвались братья в крайне возбуждённом состоянии. Как бы они не торопились, их старший товарищ опередил с вопросами обоих:

– Ну, и где вас носило? Надеюсь, вы ничего не натворили хуже той выходки с Грэмом?

– Как же, надейся! – ответил Тарсил с гордостью. – Или я не «Шустрый»?

– Та-а-ак! Выкладывайте, – насторожился Молчун.

– Пожалуйста! – охотно ответил Бенсил, протягивая ему на ладони пять золотых монет.

– Что это? – удивился Ксист. – Откуда вы их взяли?

– Мы завербовались в рекруты! – самодовольно объявил Хитрый.

– Как?!! – пришёл в ужас Молчун. – Идиоты! Вы, что, на войну собрались? Тупицы!!! Минуточку… – замолчал он, чувствуя, что что-то упустил. – А почему у вас пять золотых? Ведь они дают по одному на брата…

– Точно! – обрадовано воскликнул Бенсил. – А я-то всё ждал, – когда ты заметишь?.. Это была моя идея! Думаю: «Почему мы должны довольствоваться двумя, если можно получить пять?..» Ну, мы и вас с Эдвином записали, да ещё и Грэма в придачу! Здорово я придумал, правда?!!

– Что?!! – завопили Ксист с Эдвином в один голос, после чего у них совершенно иссяк словарный запас.

– Да успокойтесь вы! Никто ж не собирается идти на войну, – утешил их Тарсил. – Мы просто решили сграбастать их денежки и спрятаться где-нибудь, пока вербовщики отсюда не уберутся… Возвращаться-то они не намерены. Теперь они пойдут на восток, в Хэлбрик, хомутая по прибрежным посёлкам новобранцев.

– Не может быть! – вдруг вышел из ступора Молчун. – Не может же быть, чтоб вы оказались ТАКИМИ идиотами! Это просто невероятно!

– Ну, почему же? Вполне вероятно, – скромно заметил Бенсил. – Теперь нам осталось ещё немножко добавить, и мы сможем купить другую лодку. Оцени мою гениальную голову, Молчун. За несколько минут – пять золотых!.. Ай, да хитёр же ты, Хитрый!..

– Ну и кретин же ты, Хитрый! – не согласился с ним Ксист. – Ты что думаешь, вербовщики такие дураки, чтоб раздавать золото всем желающим безвозмездно?

– Верно замечено, солдат! – вдруг неожиданно раздался незнакомый, грубый и хриплый голос от дверей, заставив всех вздрогнуть, а кой кого и вскрикнуть… В дом ввалился обладатель этого голоса, – облачённый в кольчугу, с непомерно-длинным мечом на боку, суроволикий громила лет сорока, настолько широкоплечий, что в двери протискивался боком. Выражение лица у него было хмурым и укоризненным. За ним последовала четвёрка солдат помоложе, которых, по-видимому, забавляла данная ситуация, или же им просто бескорыстно нравилось скалиться во все зубы, потому что в тот момент они именно это и делали с полной отдачей.

– Ты что, юнец, и вправду решил, что мы такие дураки? – поинтересовался у Бенсила предводитель пятёрки и мягким, отеческим подзатыльником отправил его немного поваляться на полу. – И ты тоже? – спросил он у Тарсила, поднимая другую руку, от которой тот ловко увернулся, взамен схлопотав пинок под зад.

– Нет, что вы, дяденька, – промямлил Шустрый, потирая ушибленное место и помогая брату подняться, после чего они встали в сторонку и, на всякий случай, подальше ото всех, в том числе и от своих друзей.

– Я вам не дяденька! – рявкнул воин. – Я – командир Шаднир! И обращаться ко мне нужно: либо – господин десятник, либо – сэр! Понятно, новобранцы? Если услышу от вас что-нибудь другое, буду регулярно отрывать головы!

Ксист, которому совсем не понравилось солдафонское обхождение Шаднира с братьями, всё ещё верил, что им удастся выпутаться, и поэтому решил не поддаваться и поставить грубияна на место:

– Видите ли, сердешный, это всё сплошное недоразумение. И что бы там ни сделали эти двое, это не может считаться законным. Никакие мы не новобранцы. Давайте, мы вернём вам задаток и забудем об этом нелепом происшествии.

– Как это, – не может считаться законным? – свирепо уставился на Ксиста десятник. – Задатки получены, контракты подписаны! Так что, всё законно!

– Как это, – контракты подписаны? – удивился Молчун. – Где?

– Вот! – предъявил Шаднир пять листков, поочерёдно продемонстрировав их всем. На каждом отдельном бланке, в стандартный текст договора были вставлены их имена, а внизу размашисто поставлены жирные, чёрные кресты.

– Но… это не наши подписи! – запротестовал Ксист. – Кто это интересно их тут поставил?

Он с подозрением взглянул на Бенсила с Тарсилом, которые с глупыми улыбками застенчиво подняли руки, помахав ему одними пальцами.

– Ничего, – великодушно произнёс Шаднир. – Неграмотным разрешается ставить крест, а так же разрешается, чтоб за них расписывались их доверенные лица.

– Но я – грамотный! – отчаянно воскликнул Молчун. – И я ничего им не доверял!

– Уже поздно им не доверять! Дело сделано! – отрезал десятник, и Ксист понял, что выпутаться не удастся. – Та-а-ак! Пройдёмся по списку… Здесь у нас присутствуют: Бенсил, Тарсил, Ксист, Эдвин и Грэм…

– Ты что, тупица, считать не умеешь? – насмешливо бросил отчаявшийся Молчун, которому вдруг стало всё равно, что будет дальше. В следующий момент кулачище Шаднира въехал ему в лицо, и свет для него погас. Теряя сознание, он услышал крик Эдвина, звучавший, словно в пещере: «Гррэ-э-эмм!», затем он отключился…

Эшмериец воспринимал всё происходящее, как кошмарный сон. Ему не верилось, что он мог ни с того, ни с сего попасть в такую передрягу, и так продолжалось, пока Ксист не схлопотал по лицу. Только тогда он осознал всю реальность своего бедственного положения и сбросил с себя, охватившее его, оцепенение. Единственной возможностью спастись, являлась перспектива постороннего вмешательства грубой и несокрушимой силы, действующей в их интересах, и Эдвин предпринял отчаянную попытку эту силу призвать. Он бросился к открытому окну и заорал что есть мочи: «Грэ-э-эм!» Но тот, утомившись после трудного путешествия, спал как убитый и ничего не слышал, тем более что боковой ветер относил в сторону крик хозяина. За спиной Эдвина загрохотали тяжёлые шаги, и он обернулся, чтобы стоять к опасности лицом. Пока Шаднир приближался, он успел крикнуть ему:

– Я – подданный Эшмерии! Вы не имеете права трогать меня!

Оказалось, что он сильно заблуждался на этот счёт…

– Подданный Эшмерии? – равнодушно переспросил десятник. – Я слышу подобные байки постоянно.

– Грэ-э-эм! – завопил Эдвин в последней попытке привлечь внимание Великана.

Тут же последовало возмездие, в виде разящего солдафонского кулака Шаднира. Эшмерийцу пришлось гораздо хуже, чем Ксисту, потому что, перед тем как потерять сознание, он совершил кульбит через подоконник и вылетел сквозь открытое окно на улицу, где уже благополучно вырубился.

Бенсилу с Тарсилом тоже немного перепало от четвёрки солдат, скрутивших их, когда они ринулись на выручку к Молчуну, после того, как тот получил мордотрещину. Оказалось, что скалящаяся четвёрка не очень-то и дремала, несмотря на праздный вид. Они шутя справились с бедокурами и теперь с показной преданностью вслушивались в дальнейшие приказания командира:

– Значит, так! Вы, двое, новобранцы, – указал он на братьев. – Берёте этого! – указал он на Ксиста. – А вы вчетвером, – обратился он к своим солдатам. – Захватите того, что за окном, и дуйте все вместе к нашей шлюпке. За пятым рекрутом я сам схожу, после чего поплывём на наш корабль. В этом посёлке нам больше делать нечего… Кажется, последнего зовут – Грэм? Не так ли? И он на той странной посудине с мельницей?

Обращение было направлено к Бенсилу, и тому пришла в голову мысль, что совсем неплохо будет, если этот грубиян немного пообщается с Грэмом…

– Да, сэр! Он на той самой лодке, спит наверно! Так что, стучите в рубку громче!.. – отчеканил Бенсил, создавая впечатление, проявляющего рвение, новобранца.

– Молодец, рекрут! – остался доволен его докладом Шаднир. – Может быть, из тебя ещё выйдет толк.

– Так точно, сэр! Что-нибудь из меня непременно выйдет…

После этого все покинули дом. Братья несли на руках бесчувственного Ксиста, двое солдат – Эдвина, а оставшиеся двое не спускали глаз с новичков. Они направлялись к причалу, где их ожидала шлюпка с брига, а десятник в одиночку поплёлся к «Хаяру», бросив напоследок своим подчиненным с непоколебимой уверенностью:

– Это займёт совсем немного времени. Ждите меня через пару минут.

Он дошёл до своей цели раньше, но не сразу смог взобраться на палубу тримарана, так что остальные успели погрузиться в шлюпку и уже оттуда наблюдали, деликатно хихикая, как их командир неуклюже карабкается по борту «Хаяра». Братья смотрели на эту картину в предвкушении того, что скоро чудище начнёт разрывать на много-много частей тело их ненавистного мучителя. И может быть даже сожрёт несколько кусков для устрашения прочих, после чего незамедлительно бросится выручать своего хозяина, который в бессознательном состоянии отдыхал на дне шлюпки.

Грэм же на самом деле не собирался ничего такого делать. Он мирно спал на лежанке в трюме «Хаяра», как вдруг услышал, что кто-то влез на палубу. Походив немного наверху, незнакомец видимо разобрался с расположением надстроек и уверенно забарабанил в единственную запертую дверь, прогорланив имя Великана. Голос был незнакомый, но наглый и требовательный. То, что он знал, как его зовут, не давало повода Грэму доверять незнакомцу, поэтому зверь не спешил отворять калитку. Однако беспардонный посетитель окончательно оборзел и вышиб дверь плечом. Это было уже чересчур. Порча вверенного ему имущества заставила Грэма нахмуриться.