Читать книгу: «Невозможное возможно», страница 8

Глава 6. Ярый

Краем взора Вершитель заметил непривычные сполохи в прибывшей партии. Сполохи были непонятными и возможно непривычными. Но чем можно было его удивить?

Лениво присмотревшись, он заметил нечто особенное. Из толпы, восхищавшихся этим местом, выделялся странный сгусток. Он не был ровным, он не был каким-то особенным, он был… Каким он был? Ярким! Нет, не так. Он был не просто ярким, он был с желтоватым прицветом, язычками полупрозрачного желтоватого пламени, играющего на его поверхности, он был Ярым! Ярый? У Вершителя захолонуло.

Но как? Как такой Ярый мог сюда попасть? Их же всех отжимают на выходе мира, выбивают всё, что торчит и шевелится! После, как все тусклые и выжатые сгустки, их выпроваживают в начальные первичные миры, для набора и нагула опыта на тамошних лугах.

Вершитель взирал, Вершитель не знал, что и подумать. Ярый тем временем, подобрался к тому же самому распорядителю. Распорядитель опасливо посторонился. Ещё бы, Ярый его обжигал, и обдавал какой-то непонятной мелодичностью. Мелодичность струилась и подёргивала его поверхность. Ярый, рассмотрев распорядителя, промурлыкав что-то непонятное распорядителю, который замер удивлённый, ибо он не ведал этого наречия.

Ярый удалился куда-то к стеллажам, копался, отсвечивая, куда-то перемещался, вернулся, приближаясь к распорядителю. Тот уже сообразил, что если не будут бить, то возможно сделают что-то более ужасное, ибо Ярый настроен решительно! И не сомневаясь ничтоже в намерениях Ярого, распорядитель тут же выпалил – вон, вон туда все ваши туда прошли!

Ярый что-то мелодичное пропел, поиграв вихрями, обжигающими неокрепшие сгустки. И двинулся в сторону Вершителя. Тот немного в недоумении от такой активности странного сгустка, который почему-то не распадался, хотя противоречивые желания его рвали своей радостью и обжигали окружающих. Вершитель задумчиво смотрел, всматривался в структуру, и тут заметил, что структура Ярого была покрыта сеткой тонких нитей, которые не мешали протуберанцам радости вырываться в пространство, однако и не давали тому разорваться от внутреннего бурления. Сетка была странной, непривычной, и уже знакомой Вершителю. Он не знал, откуда она взялась, и как вообще её заполучил этот Ярый, но было ясно, что она была причиной его крепости в таком страстном коконе, где метались бури, рвалась яростная и всё обжигающая Радость Бытия. Присмотревшись к рисунку сетки на коконе Ярого, Вершитель понял, где видел похожий рисунок! То была Подпись! Та самая Подпись в Книге Судеб Мира Жизни, под надписью "Под мою ответственность". Так вот чьей дланью была усмирена разрывающая ярость Ярого, что не давала его кокону разорваться от внутренних напряжений, и позволяла ему быть огненно-ярым при этом! Вершителя впечатлила мощь покровителя Ярого. Так вот чьи прозрачные прожилки имели остальные сгустки, что своей мощью оберегали их, сообразил он.

Вообще-то Ярого здесь быть не должно, его бы порвало уже на выходе из прежнего мира, и его останки бы стали питательной средой, причём довольно вкусной. Вершитель подёрнулся поволокой желания от предвкушения, однако, посмотрев на Ярого, всё растаяло, похоть прошла, ибо встреча с Ярым была не то что желанной, а скорее обжигающе опасной для серого мира.

Ярые были продуктом миров, они были горячи, но сдерживались и выживали только в тех мирах жатвы, им путь оттуда был заказан ввиду их структурных особенностей, их попросту разрывало. Однако этого, похоже, спасала эта сеточка прозрачных и чистых нитей, самому Ярому совершенно не мешавшая. Однако охраняющая его и защищающая, а так же обеспечивающая его целостность.

Вершитель не знал, что с этим Ярым делать, таких тут не предполагалось, отблески ярого света метались по его серому и привычному миру, играли странными цветами бликов на коконе Вершителя, тёплыми и даже зловещими языками Жизни. Нарушая спокойное течение существования. Вершитель не испытывал ничего странного, не считая некоторого жжения, обещавшего его сварить, и на всякий случай отдалился. Ярый сопровождал свои жесты неким мелодичным переливом, и по всему было видно, что это привычная песнь его повествования, ибо он просто озвучивал движения, придавая им некий вес, или даже смысл, а то и комментируя.

Вершитель искал аналогии, ибо было понятно – с этим наречием он не знаком! Он, Вершитель Судеб Мира, и не знал наречия?! Запрошенные данные не дали ничего! Такого просто не могло быть! Чтобы в мирах было что-то, что было не записано в анналах! В анналы валили всё, что негоже, там можно было найти любой отстой! Но этого там небыло! Вершитель не верил происходящему! День ещё не завершился, хотя понятие день в сером мире было условно, но столько событий уже его обескураживало!

Активный поиск выдавал только отсутствие того, чем так красиво распевал Ярый, рассматривая уже знакомый портал, играя своими желтоватыми переливами отблесков на его гранях. Вершитель тряс архивы, напрягал распорядителей, архивариусов анналов! Ничего! Как ничего?! Вот же, вот, вот перед ним живой образчик! И он активно и уверенно поёт песнь на неизвестном языке. Красиво выводя мелодичные переливы! Порой переливы складывались в некие образы и они, образы, сформировавшись, падали в этот мир законченными сгустками и уползали куда-то! "Цветы" – задумчиво проползла мысль Вершителя. Ярый "творит цветы, и дарит их" – проскочила мысль. Но это невозможно в сером мире, такого не может быть! Ярый, не смущаясь, продолжал напевать и рисовать причудливые образы, что заполняли некую полянку серого мира разными цветами. Вот порхнуло нечто. "Бабочка" – проползла мысль Вершителя. Ещё и ещё, бабочки порхали и посещали цветы. Что-то толстое зажужжало! "Шмель" – подсказала мысль Вершителю. Тот конечно знал, что такое возможно, но это там, в мирах, где такое создавалось, для ублажения урожая, но здесь?! И главное как?! Ибо фактически, прямо перед ним, Вершителем, Ярый творил некий красочный мир, оттеняя серый мир его серостью, убогостью и опустошённостью!

Ярый вроде ничего такого не делал, но краски его нового мира, озаряемые желтоватым прицветом Ярого, играли так ярко в этом сером мире, что на него, на эту лужайку, не могли не обратить внимание присутствующие в распределителе. Показались зелёные плоские палочки, "трава", пронеслось у Вершителя. Вершитель в прострации наблюдал за роящимся островком красок, где на небольшой площадке творился некий кусочек неведомого ему мира. Кусочек Вершителю определённо нравился, он даже не знал что такие чувства радости, простой и незамутнённой, может вызвать в нём что-то, кроме коварства и даже сильнее. К теплу от Ярого, несколько обжигающему, добавилось тепло внутреннее, незнакомое, но приятное и непонятное чувство беспечной радости от созерцания. Вершитель просто наслаждался красками, звуками, шебуршаниями. Он не знал, что это такое, но видел, как Ярый, взяв кусочек своей сути, что роилась вокруг его кокона протуберанцами, сжав и смяв в комочек, завязав росток вихря, произносил мелодичную песнь, и комочек обращался, вырастая, в некое существо, которое уже жило собственной жизнью! Эти живые существа не были самодостаточными, они были зависимыми от яркого тепла, света и движения протуберанцев Ярого.

Ярый сотворил ещё и ещё, осмотрев содеянное, мелодично хмыкнул, и создал ещё какой-то круглый сгусток, чем-то напоминавший его, но уменьшенный и более простой, с волнительными кудрями протуберанцев, волнами расходящимися по этому жёлтому диску от него. "Лучи", мелькнуло у Вершителя. Ярый прилепил этот косматый сгусток над полянкой и счастливо замер, наслаждаясь содеянным. Вершителю даже показалось, что это некая миниатюра Миров жатвы, которые он видел, но которые небыли так прекрасны в своих красках, но что это за мелодичная песнь, всё крутилось у него? "Не парься, не догадаешься", пронеслось непонятно откуда. И Вершитель сообразил, это один из тех языков, которые считались примитивными в мирах! Но как это напевно изобразил Ярый! Не такой уж и примитивизм. И тут Вершителю дошла мысль, да то же мат! Тот самый мат, что ставил в тупик враждующих своей силой реализации! Так вот чего так его соглядатаи там, в мирах не могли никак собрать! Они уверяли, что это примитивное наречие, состоящее из нескольких слов и, комбинируя их, аборигены примитивно мыслили! Но, глядя на поляну, что так напевно изготовил Ярый буквально в сейчас, от которой веяло теплом и радостью, беспричинно радостью, радостью для всех и не за какую корысть или суть! Это было невозможно! Эта красивая полянка просто делилась со всеми своим теплом, и ничего, НИЧЕГО не требовала взамен! Единственное, что не могли с ней сделать – это разобрать на собственные нужды, ибо она была слишком горяча для серых сгустков этого мира. Зато они могли наслаждаться простой радостью, что вызывала эта простая и подвижная поляна! Греться в лучах её радости и не считаться с расходами за полученное от неё! Это было невероятно! В этом мире серого существования, чтобы просто так что-то делилось своим теплом и не требовало ничего взамен, и оно просто БЫЛО! Это было невероятно, завораживающе и пугающе своей новизной и неизвестностью, притягательностью, простотой и необычайностью.

Так вот ты какой "мат", которым так в последнее время хотелось выразиться Вершителю, наблюдая череду непонятных событий! И как же хитры его резиденты, уверяя, что это совсем не нужно знать там, наверху, т.е. тут у него! А если умеючи-то, вон какое можно сотворить! Вершитель читал, что этот язык использовался для примитивных магических ритуалов в мирах, и что ему далеко до телепатических языков, обладающих глубиной и массой оттенков передачи. Но ни один телепатический язык не мог творить! Передавать образы запросто, но творить, не могли! А этот "мат", комбинируя несколько напевных слов, так наглядно изобразил простоту творения, создав эту законченную полянку! Ой, там даже палка выросла! Ах, "дерево", надо же, "дерево"! Эта полянка ещё и живёт! Вершитель был потрясён и поражён простотой, всемогуществом, которое продемонстрировал Ярый, буквально в его присутствии, так просто и не затейливо. Но Ярый похоже ничего не демонстрировал, Ярый просто подарил этому серому, и как ему уже казалось унылому миру, островок красок и радости. Радости безпредметной, простой, незатейливой, искренней и душевной. Вот теперь Вершитель понял, что его смущало – в этом островке была заключена Душа, часть Души! Да, такого роскошного подарка Вершитель не мог даже представить! Хорошая Душа была редка. Хорошая Душа заключалась в кокон и использовалась как источник высоких энергий! А тут? Тут буквально Душа была разложена так красиво и раскрыта, никто её не прятал, и она была доступна всем, но не принадлежала никому, и всем сразу дарила тепло, уют, и радость! Она грела всех, и согревала многих. И делала это не потому как, а просто так, ибо это была Душа! Да, Вершитель был потрясён богатством и щедростью Ярого.

Он уже прикидывал, где же такие богатые сгустки могут обитать? Ярый пропел одну из своих мелодичных фраз, отчего у Вершителя пробежал ободок жара. Он уже понимал что хотят от него, и указал на портал. Ярый даже не сомневался, проговорив "Он там", даже не готовясь, сиганул в портал! Портал зашёлся красками, каноны передёрнулись, пытаясь захватить, но тут же отскочили от Ярого, который ярким жёлтым протуберанцем с голубоватым отливом нёсся в экспериментальный Мир Жизни. Правда, как отметил Вершитель, Ярый нёсся немного раннее, чем погрузился прозрачный и с запасом к Часу "Ж". А, хочет поразвлечься в этом экспериментально мире до событий, понял Вершитель. И только лёгкая теплая душевная дымка мелодичной песни матерящегося Ярого ещё туманом висела вблизи Вершителя, постепенно тая. Откуда-то из глубин непонятно чего, у него всплыла фраза "Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин". Вершитель немного подправил непонятную фразу, и у него получилось неплохо – "Я мат изучил бы только за то, что ярость меня поразила". Оглянувшись на островок радости в этом его сером мире, что жил своей жизнью, Вершитель ещё раз убедился, что ему не показалось. Однако он понял, что этот островок красок навечно теперь будет ему указывать на серость его эпохального мира, и насмехаться над его, Вершителя тщедушием, существующим в этом сером мире, когда есть столько красок!

Вершитель задумчиво взирал на этот странный экспериментальный мир. Нет, он бы так бы пожалуй не смог, это для него слишком. Кому-то возможно и нравится, Кто-то из тех, кого не принято называть и мыслить даже считает это грандиозным, и вихри сшибающим приключением, но он был несколько не уверен, что это именно то, что он хотел бы посетить и познать.

Мир Жизни был странен тем, что в нём ничего нельзя было купить! Т.е. вообще ничего! Туда приходили все на равных основаниях, и всецело одинаковые! Нет, конечно, на месте эти местные аборигены изобрели некое жалкое подобие денежек, которым поклоняются даже местами. Но это жалкая попытка перераспределения имеющегося. Очень жалкая, хотя многие так порой увлекаются, что забывают, зачем они вообще туда пришли!

А пришли они туда подзаработать! Берут тут денежек, безделушек, бус разных, чтобы у тамошних аборигенов, за бесценок, выкупить их бесполезный дух, который там они не знают куда приспособить, всем предлагают, а там и некуда девать. Вот и бегают аборигены в поиске, куда бы пристроить накопленное. То там закрыта контора по сбору духа, то тут. И крутятся в своём вареве.

А вообще интересный этот Мир Жизни, даже непонятно, как такое вообще создали. Как можно было соорудить бесконечный, неограниченный и бескрайний мир, да ещё с равными стартовыми возможностями! Нет, аборигены, конечно, нашли какими вихрями меряться. Они делят своё положение по размеру кучи тамошнего песка, играя всю жизнь в царя горы, кто круче залез, тот и продвинутый. Да только в том мире всё только тамошнего мира! И песок, что зовут они материальным тоже! Он там был, он там и останется! У кого его больше, тот им придавлен сильнее. Потому умные аборигены не берут себе, они распределяют среди некой общности, которая уже делится и возносит их. Таких там зовут олигархами – они сами ничего не имеют, зато кругом куча аборигенов, что готова им услужить, фактически делая за них "ихнее". Фактически короля играет свита. Что кстати удобно, не надо самому корячиться и отвечать за многое, там есть кому подсуетиться.

Многие уходящие надеются всё же загнать отсюда немного бус там. Чтобы устроиться, но обычно не удаётся. Коварный мир, коварный. Вершителя даже подёрнуло от коварства Создателя этого мира, который даже превзошёл его, Вершителя в этом. Это же надо так смастрячить вектора Мира Жизни, чтобы самый захудалый сгусток, и великолепный, восхитительный, блистающий шар, даже такой мощный как Вершитель, и даже те, кого не принято называть и мыслить, попадают в равные условия! Они начинают абсолютно одинаково! Никаких прежних заслуг, никаких наград и почестей прежних миров. И даже, Вершитель возмущённо зашёлся в пароксизме возбуждения и негодования, вперемешку с восхищением таким коварством, никаких прежних наработок и НАКОПЛЕНИЙ! НИЧЕГО! В том Мире Жизни возможно всё, но это всё должно быть только там! И сюда можно вынести только дух! Кому-то удаётся вынести даже Душу, но это сказки для тусклых сгустков и заманиловка для тамошних аборигенов. Ибо всякий знает, что за такое время, как даётся там, собрать что-то приличное не получится.

А мир хитёр, ибо даёт некоторое своё линейное время на создание местного тела, а дальше? А что сделал то и используй! Вообще азартная игра, очень азартная. Если бы не призовой фонд, в виде собранных духов, которые собственно и расплачиваются за неудачи. Кто не справился – никто не виноват, но оплату за пребывание и аренду материи – выложите! Вход – бесплатен, выход – 2 рубля! Вот они и повадились тусоваться в приграничной зоне, на таможню носа не казать. Это ещё тот странный сделал, что тут навалял многим за несоблюдение договора о поставках, и смертью смерть попрал. Раньше все чинно благородно сдавали на таможне обратно плату, кряхтели, но платили, да куда денешься? Тело ёк, либо в топку, либо сюда. Вход ведь в этот Мир Жизни бесплатен, а выход – пожалуйте оплатить! И платили, ох платили! Пока этот неуловимый не создал недалеко от таможни поселение, где теперь разворачивают ушедших. Они, передохнув, бросаются обратно в мир за сбором накоплений! И некоторым даже удаётся собрать прилично! Всё бы ничего, но таможне не платят! Заставить? Скажете тоже, заставь! Это же надо в ту зону идти! А какой нормальный сгусток, в трезвом коконе, сунет свой вихрь, и то и кокон в этот шальной Мир Жизни? Были такие таможенники, да никто не вернулся. Вершителя передёрнуло от предположений, что с теми там случилось. Да-с, не готов он ещё к таким испытаниям. Чтобы бросить всё накопленное и так, голышом, как простой сгусток, попасть в тот мир? Да за кого они его принимают?! Уж лучше слать слащавые отчёты наверх, что тут всё хорошо, выход есть, но маленький. Так протянуть можно не один эон.

Пронести накопленное туда пробовали. Умников достаточно! Вершитель встречал этих умников, что в полном сознании бросались в этот омут Мира Жизни, и с потухшим, потрескавшимся коконом, еле волочась, возвращались обратно. Чуть успокоившись, они рвались обратно, крича, что вот-вот они сейчас сделают! И прибудут богатыми! Их не пускали, ибо на коконе была видна очевидная зависимость от того мира, им делали прививку, промывку и прочистку, но ещё долго те пытались разными способами проникнуть обратно. Очень редким сгусткам удавалось, обычно их свои же аборигены там и разделывали – поделом! А то ишь! Несут туда откровения!