Читать книгу: «Самайн. Ритуалы, рецепты и обряды на Хеллоуин», страница 2

Старинные ритуалы

В Самайн Колесо года завершает свой оборот. Урожай собран, умирающий бог погребен, а Богиня спускается в подземный мир, чтобы быть вместе со своим возлюбленным. Люди начинают ощущать, что граница между миром живых и миром умерших становится тонкой, духи предков навещают нас, и, спрятав подальше орудия земледелия, мы погружаемся в период размышлений, экономии ресурсов, прощания и новых планов. Земля становится бесплодной, и над ней воцаряется власть богини-Старухи.

В некоторых климатических зонах октябрь – это печальная и прекрасная пора. Листья опадают, покрывая землю кроваво-красным ковром и оставляя деревья голыми. Зеленая трава становится бурой, а по утрам ее скрывает иней. Холодает, и мы все чаще остаемся дома, собираясь вместе; теперь у нас чуть больше времени на то, чтобы вспомнить тех, кого уже нет рядом. Среди язычников принято считать, что между физическим и миром духов есть своего рода вуаль, которая в период поздней осени истончается. Сущности могут проникнуть сквозь нее. Среди них – духи, феи, а также те, кто ушел и с кем так хочется встретиться вновь. Вот почему Самайн считается временем, наиболее подходящим для магии и предсказаний.

Хеллоуин соответствует Самайну. Поэтому многие язычники считают Хеллоуин частью общего празднования. Это время переодеваний, застолий и превращений, и традиция двух праздников имеет единые корни. Самайн – праздник серьезный и нежный, когда принято звать в гости любимую бабушку, а вот Хеллоуин раскрепощает нашего внутреннего дикаря. Множество язычников почитают оба варианта празднования как дихотомию различных природных процессов. Оба праздника – и тот, что полон уважения, и другой, буйный, – отмечаются 31 октября.

Само слово «Самайн» имеет гэльские корни и обычно произносится как СОУ-ин. Самый популярный перевод – «конец лета». В начале ХХ века некоторые ученые утверждали, что название праздника происходит от «samhtheine», что означает нечто вроде «мирный огонь» (MacLean). Современные последователи кельтов и друидов используют несколько названий для этого дня, в зависимости от того, к какой ветви кельтской культуры они себя причисляют. Уэлльский вариант звучит как «Calan Gaeaf» либо «Nos Calan Gaeaf». На мэнском языке – «Oie Houney» или «Hop-tu-naa». Традиции уэлльских, шотландских и ирландских народов предполагают заботу о жилище и поддержании семейного очага в течение всего зимнего периода. Носители мэнского языка считали, и до сих пор считают, что «Oie Houney» знаменует приход Нового года. Все эти праздники иные, нежели Самайн, но, возможно, в этот период все границы настолько условны, что это же касается и культур и практик. Современные популяризаторы язычества преобразуют все эти исторические традиции в собственные уникальные праздники.

Праздник огня

У древних кельтов Самайн считался важнейшим из четырех праздников огня. Расположенный между равноденствием и солнцестоянием, он относится к переходным праздникам. Каждый год в октябре, с первыми морозами на полнолуние, семьи собирались дома у горящего очага. К этому времени они завершали сбор урожая и возвращали животных с пастбищ.

Когда очаг догорал, люди, вместе с членами своей общины, собирались вокруг жреца-друида, и тот снова разжигал священный огонь. Инструментами розжига служили веретено и колесо: вращаясь, подобно солнцу, с востока на запад, они высекали искры.

Наступало время для чтения молитв, заклинаний и жертвоприношений. Появлялся Кром Круах, символизировавший солнце. Ученые до сих пор не могут установить, был ли Кром Круах языческим богом или это был каменный столб, представляющий определенный аспект природы.

На окраинах деревень люди оставляли подношения для духов и народа фей. Они также приносили в жертву черную овцу, черную свинью или крупный рогатый скот. В конце ритуала каждый возвращался домой с частичкой священного огня, чтобы разжечь домашний очаг, кроме того, разводились костры или устанавливались факелы по краям полей. Использование священного огня иным образом было грехом.

Древние кельты считали Самайн окончанием сбора урожая и направляли всю свою энергию на подготовку к наступающей зиме. Это также знаменовало период, когда их предки приходили в гости, проникая сквозь истончившуюся пограничную вуаль, через которую из мира мертвых в ночь Самайна могли пройти любые сущности – и добрые, и злые. Поскольку эти духи подчас бывали враждебными, кельты переодевались в животных или каких-нибудь страшных существ, чтобы не навлечь на себя гнев духов и ведьм и избежать участи быть похищенными феями.

Влияние христианства

С распространением в Европе христианства официальная Церковь раскинула свое влияние и на языческие праздники, преобразовывая их в христианские. Иногда церковники меняли дату, перенося торжество на другое время года. Иногда языческий праздник просто переименовывался, и ему присваивалось имя того или иного святого. В V веке папа Бонифаций попытался трансформировать праздник почитания потусторонних духов и мертвых, объявив его днем поминовения христианских святых и мучеников и установив новую дату – 13 мая.

Однако люди продолжили славить праздник огня на изломе октября/ноября, и поэтому в IX веке папа Григорий решил перенести день христианских святых и мучеников, приурочив его к «мирскому» дню поминовения мертвых. Как и в случае с Самайном, праздник усопших был провозглашен Днем памяти всех святых и отныне отмечался 1 ноября, известный также как День мертвых. Впоследствии Церковь перенесла День мертвых на 2 ноября, возможно, потому что День всех святых так и не вытеснил языческие ритуалы.

В результате День всех святых и День мертвых стали самостоятельными праздниками, причем подразумевалось, что День всех святых касается душ, уже вознесшихся на небеса, а в День мертвых почитались души, еще прорабатывающие свои проблемы в Чистилище. В эти дни в Ирландии завершается сезон дойки коров, и жители собираются семьями. Cо временем праздник, наступающий в ночь перед 1 ноября, известный многим из нас как Хеллоуин, или канун Дня всех святых, стал своеобразным хранилищем исконных языческих традиций.

Распространение Хеллоуина

В XIX веке Ольстерские протестанты (ирландского происхождения), осевшие в Соединенных Штатах, привезли с собой традицию празднования Самайна/Хеллоуина. Они организовывали вечеринки, игры, проводили маскарадные шествия, к которым присоединялись также их неирландские соседи. Большинство обычаев, которые переняли американцы, были связаны с традицией вечеринок и детских забав. Подростки и молодежь часто начинали на этих вечеринках романтические отношения.

В 30-е годы ХХ века традиция карнавала на Хеллоуин стала для многих американских общин важной и притом дорогостоящей. В 50-х годах прошлого столетия во многих городах бытовал ритуал «сладость или гадость», направляющий энергию нарушителей спокойствия в мирное русло.

К 70-м Хеллоуин в США из преимущественно детского развлечения превратился в коммерческое мероприятие, светский праздник для каждого. Представители американского ЛГБТ-сообщества сделали из него день борьбы за права, студенты проводят костюмированные вечеринки и ритуалы «сладость или гадость», а компании-производители развернули целую индустрию леденцов и товаров для украшения дома.

Со временем Хеллоуин стал еще более спорным. Некоторые христиане были настроены решительно против распространения в Соединенных Штатах Хеллоуина, зная о его языческом прошлом. Сельские жители пренебрежительно называли Хеллоуин «Ночью нищих», поскольку ходящие от двери к двери колядующие, с их точки зрения, занимались попрошайничеством. А традиция розыгрышей в современном мире чаще всего влечет за собой разрушения и вандализм, что дорого обходится его жертвам.

Возрождение Самайна

В действительности Самайн не исчез – он просто перевоплотился. В 80-е с распространением движения язычников в Северной Америке и викканов – в Соединенном Королевстве все больше людей стали практиковать серьезные и торжественные ритуалы, приуроченные к 31 октября или ближайшему полнолунию. Большинство жителей Соединенного Королевства продолжали традиции празднования Самайна, ведь они когда-то составляли основу их культуры. Современные язычники модернизировали Самайн, дополнив его фильмами ужасов, колядованием «сладость или гадость» и вырезанием фонарей из тыквы. Некоторые предпочитают участвовать формально. Многие специфические традиции язычества вошли в состав обрядов празднования Самайна.

На Самайн вуаль между мирами истончается, равно как стирается черта между мирским и духовным, о чем говорят и средневековые, и более современные практики празднования. В конце концов традиции Самайна, в большинстве своем языческие, стали частью христианских обрядов, например, колядки «сладость или гадость»; что касается христианского, на первый взгляд, обычая почитать усопших, то он имеет глубокие корни в язычестве. Многие из указанных выше древних практик могут встречаться, иногда в преобразованном варианте, и в традиции современных язычников.

Ночные огоньки

Кельтский праздник огня черпает вдохновение в Средневековье, интегрируя традиционные практики в современность. Например, в Уэльсе и горных районах Шотландии прислуга и мальчики с восьми лет и до подросткового возраста ходили к священному огню, который был разведен на центральной улице деревни, зажигали факелы и обегали с ними поля и фермы, расставляя их на границах. Семьи и члены общины разводили священные костры на близлежащих холмах у ферм. С этими кострами, которые назывались самгнаганы, начиналась праздничная ночь. Таким образом жители Уэльса отпугивали народ фей. Позже они утверждали, что факелы, зажженные от священного огня, защищали их фермы и поля от колдовских чар.

Те, кто шел на улицу, несли с собой вырезанные репы, в прорезях которых светились угольки. Каждый такой светильник, который назывался Джек-фонарь, припоминал христианскую легенду о кузнеце по имени Старина Джек – этот человек был настолько злым, что его не принимали ни в Рай, ни в Ад. Единственный вариант для него оставался в Чистилище, и потому Джек бродил по дорогам в ночь на Хеллоуин, освещая себе путь репой с горячими угольками. Когда традиция праздновать Хеллоуин добралась до Нового Света, репа была заменена на более привычную тыкву, из которой ирландские переселенцы отныне делали свои фонарики.

Жители Уэльса в ночь празднования Хеллоуина часто оставались возле костров, зажженных на вершинах холмов, – они кидались головешками, что было довольно жестокой забавой, и устраивали фейерверки. Когда костер догорал, они с криками сбегали вниз. В северных районах Великобритании во время бега использовались также дополнительные источники шума, такие как колокольчики и горны.

Со временем ритуалы защиты от фей стали направляться против колдовских чар. В викторианскую эпоху крестьяне бросали в костер фигурку старухи, выкрикивая: «Сгори, ведьма».

Также среди уэльсцев было принято проводить на Хеллоуин ритуал Тинли. После того как в центре города или на фермах гасли костры, каждый брал по камешку, которые раскладывали на пепелище в виде круга. Если кто-то на следующее утро обнаруживал, что его камень сдвинулся с места, община решала, что он обречен и в следующем году умрет. И хотя все это кажется лишь суеверием, все эти ритуалы приносили и практическую пользу – весь следующий год огонь и пепел защищали поля от сорняков.

С другой стороны, ирландцы на Самайн гасили домашний очаг и вместо этого зажигали свечи. Главная женщина в доме должна была сделать свечи для каждого из соседей. Затем соседи обменивались свечами и молились друг за друга.

Путь предков

Жители Уэльса считали, что факелы и Джек-фонари, расставленные по краям дорог, не только отгоняли ведьм, но и освещали путь предкам, когда те пересекали границу миров. Свечи были расставлены на окнах – обычно с западной стороны, которая представляла мир мертвых, – а огни, расположенные на тротуарах и тропах, показывали умершим дорогу к жилищам их любимых и близких.

Кельты считали, что в Самайн огонь в очагах не должен гаснуть. Тогда в наступающем году все будет хорошо.

Кормление умерших

Эта ночь также зовется немой ужин – этот или подобный ритуал призван накормить умерших предков, приходящих в гости из загробного мира или чистилища. В этот период еда готовится не только для семьи, но и для давно умерших предков. Все принимают пищу молча или говорят шепотом, за исключением начала церемонии, когда предков приглашают присоединиться к трапезе, – и в самом конце предлагая им уйти.

В Ирландии двери и окна домов не запираются, и снаружи оставляют пироги, предназначенные для умерших. Каждый смертный, кто притрагивался к этому пирогу, был виновен; его поступок считался кощунством, и в загробной жизни в качестве наказания его ждала участь голодного призрака. После трапезы для мертвых устраивали развлечения; дети вели забавные игры, связанные с ритуалами Самайна, пока взрослые рассказывали мертвецам о событиях минувшего года.

Эта традиция дошла до колониальных и постколониальных Соединенных Штатов, где она превратилась в откровенную сакральную магическую практику. По версии одной группы фольклористов из Кентукки, ужин готовился в полном молчании, при этом готовивший в процессе пятился назад, а также по возможности старался держать руки за спиной (Lindsey). Никто не притрагивался к пище до тех пор, пока не произойдет нечто символичное, сверхъестественное, например, появится большая белая собака, или два человека, несущих мертвеца.

Страшилки

С тех пор как первые крещеные кельты изобрели Старину Джека, на Британских островах появились и другие монстры, имеющие языческое происхождение. Некоторые из них были связаны с политической историей островов. Поначалу люди брали с собой фонарики в ночь Самайна, стараясь ходить сообща, чтобы не повстречаться с зловредными персонажами. К примеру, они могли столкнуться с пукой – фейри, способным менять облик, который мог не только соблазнить, но и похитить. И это был далеко не единственный из тех, кто скрывался во мраке.

Леди Гвин (или Белая Леди) – женщина в белоснежных одеждах – порой наводила ужас тем, что являлась без головы, а иногда представлялась безобидной заблудшей душой. Подобно многим духам в Ночь всех святых, леди Гвин преследовала путешественников, блуждающих в темноте. Вот как о ней поется в популярной народной песне:

 
Черная свинья без хвоста, белая леди без головы.
Берегитесь все, кто стоит позади.
Черная свинья в канун зимы –
Берегите свои вязаные чулки. (Говард)
 

В этих на первый взгляд бессмысленных строках упоминается забытый образ богини и водного духа¹. На Британских островах встречается множество фольклорных легенд о женщинах в белом вообще и Белой Леди в частности. В одной из них один человек повстречал женщину, которая, как казалось, была в отчаянии; он предложил несчастной свою помощь, в ответ женщина просила взять ее за руки и держать так до тех пор, пока тревога не уйдет. Внезапно залаял пес, и человек от неожиданности выпустил руки женщины, и та исчезла, прокричав, что связана еще на семь лет. В другой легенде фермер увидел женщину в белом, которая разбрасывала лепестки роз на овечьем пастбище. Когда женщина ушла, он стал собирать цветы. На следующий день цветы исчезли, и на их месте оказались три золотые монеты (Hope).

Со временем в разных регионах Великобритании появлялись все новые, более или менее пугающие истории о Женщине в белом. Во многих из них она предстает в трагическом образе жертвы убийства или суицида или хранительницей сокровищ. По другим источникам, она появляется как дух, танцующий в местах массовой гибели людей, или вообще могла быть банши – предвестником смерти. И хотя множество легенд упоминают о Женщине в белом, в уэльской версии Леди Вин – это именно Белая Леди на праздновании Самайна. С другой стороны, Белая Леди может быть собирательным олицетворением всех духов, облаченных в белые одежды, традиционные для похорон (Beck, 292–306).

Исследователь J. C. Beck утверждает, что Белая Леди/Леди Гвин представляет собой пример постепенного ослабления язычества и возрастания влияния христианства в Великобритании. Вероятно, изначально Леди Гвин воспринимали как водного/доброго духа, а впоследствии она стала лишь привидением. Образ Черной свиньи, часто ассоциируемый с Леди Гвин, одно время символизировал богиню Керидвен в аспекте Старухи. Можно предполагать, что Леди Гвин отождествляют с Богиней Керидвен, принявшей на земле иной облик (Кухулин). Христианство стремилось демонизировать языческие образы, и поэтому в преданиях Белая Леди представляется как абсолютное зло.

Помимо Черной свиньи, можно повстречать Дуллахана и прочих духов, далеко не всегда дружелюбных. Черная свинья, часто ассоциируемая с Леди Гвин, – образ демонический. Ирландские семьи считали, что свинья является инкарнацией дьявола. В уэльском ритуале, когда костры потухали, люди разбегались с криками: «Кто последний, того Черная свинья схватит!» Таким образом традиция подразумевала бегство от зла.

Дуллахана иногда описывают как злобного чертенка, но чаще всего он предстает как всадник без головы, который появляется ночью на безлюдных дорогах. Дуллахан был предвестником смерти: держа свою голову в стороне, он выкрикивал имя человека, которому суждено умереть.