Читать книгу: «Современная высокотехнологичная компания в IT-отрасли», страница 2

Естественные языковые и юридические барьеры, а также невысокий уровень привлекательности постсоветского рынка позволили российским компаниям в конце прошлого века укрепить свои позиции на национальном рынке в наборе соответствующих ниш – национальных интернет-сервисов, систем управления предприятиями и т. п. Несмотря на постоянные слияния и поглощения, крушение некоторых американских корпораций и взлет китайских IT-компаний следует отметить, что влияние крупных американских, корейских, китайских IT-корпораций на глобальный рынок программного обеспечения и интернет-сервисов остается очень высоким. Более того, такие корпорации построили партнерские сети по всему миру, добиваясь на некоторых рынках почти монопольного положения. Также следует отметить роль индийских аутсорсинговых компаний (Tech Mahindra, WiPro и других) – прямых конкурентов российским компаниям, предлагающим услуги по разработке ПО «на заказ». В Индии при очень скромном внутреннем рынке автоматизации работает свыше 1 миллиона разработчиков, оказывающих услуги на экспорт.

При этом современный рынок разработки ПО характеризуется глубоким «нишевым дифференцированием». Только успешная специализация на автоматизации какого-то круга связанных функций или обладание обширным отраслевым опытом позволяет средним и малым компаниям получать высокомаржинальные проекты. Такие компании не могут победить в маркетинговой войне или в серьезном демпинге у транснациональных корпораций, но обладают сильным «нишевым» брендом.

Как метод конкурентной борьбы, крупные корпорации предпочитают покупать сильные «нишевые» компании, превращая их продукты в часть своей расширяющейся линейки. Такой подход за последние 30 лет позволил крупным корпорациям настолько нарастить свои возможности в области программных продуктов и сервисов, что позволяет оценивать конкурентную борьбу корпораций не в виде отдельных продуктов, а целых сервисных экосистем. Такие избыточные экосистемы обладают возможностями по комплексной автоматизации предприятия любого масштаба в традиционной экономике, предлагая по некоторым направлениям несколько решений на выбор и позволяя успешным предприятиям и холдингам из традиционной экономики построить многолетние перспективные планы по цифровой трансформации.

Высокая «нишевая» дифференциация рынка происходит не только в области готовых программных продуктов, но и в аутсорсинговых услугах по их разработке. Самые успешные российские софтверные компании (к 2018 году уже покинувшие Россию), как Luxoft и Epam – это компании, заработавшие свое имя и первые прибыли мирового уровня на аутсорсинговых проектах разработки ПО для крупных корпоративных заказчиков на счет обретения и удержания высокого уровня специализации в автоматизации соответствующих отраслей [3].

Высокая «нишевая» дифференциация в сегменте разработки ПО и виртуализация производственных процессов и конечного продукта серьезно влияют на степень выраженности экономии масштаба в производстве. С одной стороны, основные усилия и инвестиции относятся к начальным этапам создания продукта, с другой стороны, как было описано выше, готовый тиражируемый программный продукт не требует серьезных дополнительных затрат при массовом сбыте. При этом в России, как и в подавляющем количестве регионов в мире, наращивание мощности производства для достижения низких затрат затруднено:

– организация и наращивание команд разработки требует значительного времени для обретения специализации в предметной области;

– заметна нехватка квалифицированных специалистов, доступных на трудовом рынке в короткие сроки;

– очевиден высокий уровень неопределенности при запуске новых продуктов на рынке, а значит, неочевиден характер загрузки сотрудников – основного источника производственной мощности.

С другой стороны производство ПО – это сектор с наиболее высоким уровнем внутренней автоматизации, поэтому наращивание производственной мощности напрямую зависит от соответствующих технологий. Новые организационные и технологические методы и практики направлены на снижение времени выпуска релизов и улучшение уровня их качества, их применение всегда сопровождается внедрением новых средств автоматизации.

Конкурентный анализ сегмента разработки ПО следует выполнить в виде исследования конкурентных сил согласно модели Майкла Портера [5] с внесением дополнительной модификации. Модификация отраслевой модели М. Портера заключается в исключении влияния товаров-заменителей и замене данного типа конкурентных сил на риски, связанные с управлением своевременными изменениями в IT-бизнесе (рисунок 2).

Рисунок 2 – Модификация модели конкурентных сил М. Портера для технологичных отраслей и, в частности, для сегмента разработки ПО

Такая модификация классического отраслевого анализа связана со следующими обстоятельствами:

– С одной стороны отрасль защищена от появления продуктов-заменителей, и угроза их появления в ближайшие годы несущественна. Информатизация, автоматизация и цифровизация – это глобальные экономические тренды, реализуемые IT-отраслью, для таких трендов не существует товаров или услуг – заменителей. Любой ручной труд, бумажный документооборот или качественные оценки параметров бизнеса вместо цифр безнадежно устарели и экономически неэффективны.

– С другой стороны, сами продукты и услуги IT-отрасли развиваются стремительным образом, что обусловлено, прежде всего, острой и глобальной конкурентной борьбой между IT-компаниями. Безусловно, в 80-х персональные компьютеры заменили мини-ЭВМ, а современные ноутбуки, планшеты и моноблоки вытеснили с рынка традиционные персональные компьютеры. Однако, такая модернизация, связанная с введением новых моделей аппаратного обеспечения и версий программного обеспечения с точки зрения конкурентных сил М. Портера может быть отнесена к конкурентной борьбе внутри отрасли.

– Управление своевременными изменениями в IT-отрасли – это условия выживания на рынке, оно требует существенных ресурсов и сопряжено со значительными рисками. Подробно данный тезис проанализирован в следующем разделе данной главы.

Рыночная власть поставщиков в отрасли – это не только аппаратное обеспечение (АО) и средства телекоммуникаций, также следует учесть влияние производителей системного ПО, без которого невозможны прикладные разработки, системная интеграция и, в конечном итоге, процессы автоматизации. В течение десятилетий рыночная власть поставщиков снижается:

– с развитием мировой конкуренции АО подешевело в сотни раз при многократном росте производительности и отказоустойчивости;

– сотни независимых команд разработчиков-энтузиастов создали внушительное количество альтернативного и условно-бесплатного системного ПО;

– лидеры рынка в области системного ПО и сред разработки снизили (иногда до нуля) стоимость системного ПО для профессиональных разработчиков.

Основная тенденция снижения власти поставщиков приводит к повышению рентабельности данной отрасли, делает вход в отрасль для новых игроков более доступным.

Следует отметить, что в IT-отрасли появляются тысячи новых игроков в год. Несмотря на то, что лидирующие позиции известных американских корпораций не вызывают никаких сомнений, на постоянно растущем рынке открываются все новые и новые «ниши», в которые устремляются появляющиеся на рынке игроки. Часть таких компаний – это стартапы, создающие абсолютно новые IT-решения. Безусловно, такие игроки в значительной степени настроены на получение инвестиций и создание работающего продукта, вопросы технологичности производства или сбыта их интересуют во вторую очередь. Другая часть – это команды инженеров из традиционного бизнеса, чье руководство решило перенести положительный опыт внутренней автоматизации на внешний рынок. Такие «не IT-компании» в рамках данной главы нас интересуют еще меньше: как правило, они длительное время не в состоянии создать конкурентоспособный продукт, а их производственные, управленческие и маркетинговые процессы безнадежно проигрывают не только лидерам рынка, но и даже весьма средним IT-компаниям.

Новые игроки, как правило, разрабатывают новые «нишевые» продукты, развиваясь в согласии с тенденцией дифференцирования рынка разработки ПО. Рассмотрим типичный набор стадий, который проходят новые IT-продукты и услуги:

– понимание возможности и целесообразности автоматизации какой-либо деятельности человека;

– создание прототипа (R&D), опытная эксплуатация, формирование спроса;

– создание «рабочего продукта \ услуги» и оценка первых результатов эксплуатации;

– бурный рост спроса в случае положительных результатов эксплуатации;

– догоняющий рост предложения, включая продукты \ услуги от лидеров рынка, которые постоянно анализируют успешные автоматизации новых областей;

– значительное усложнение «рабочего продукта \ услуги», появление новых версий для различных типов потребителей у растущего количества поставщиков;

– стабилизация спроса и предложения, небольшое удешевление продукта \ услуги для массового потребителя;

– запредельное насыщение рынка предложениями от отстающих преследователей (иногда с помощью копирования или просто имитации продукта), необходимость создавать новые версии или даже новые продукты для удержания уровня оборота компании.

Приведенный набор стадий демонстрирует необходимость ранних и значительных капитальных вложений в новые продукты \ услуги в сочетании с высокими рисками того, что даже начальный спрос не будет сформирован или прототип и первые рабочие версии не удовлетворят потребителей. Однако, участники отрасли привыкли к данной парадигме, поэтому производители стремятся разделить эти риски с венчурными инвесторами, а потребители не испытывают иллюзий по поводу качества прототипов и первых версий продукта. Поэтому несмотря на значительное число новых игроков в сегменте, приходящих каждый год, немногие из них способны инвестировать в развитие бизнеса значительное количество времени, адаптируя свой продукт под ожидания рынка.

Рыночная власть потребителей для данной отрасли неоднозначна. С одной стороны, для распространённых IT-услуг и продуктов давление корпоративных заказчиков довольно существенно: они ожидают постоянное улучшение качества услуг при снижении их стоимости для потребителей. Корпоративные заказчики (банки, сетевой ретейл, сотовые операторы и т.п.) действительно заставляют вендоров (производителей ПО) работать над качеством если не первых версий, то в течение длительного срока эксплуатации IT-продукта. Схожим образом физические лица, малый и средний бизнес осуществляют заметное давление на целые классы продуктов (услуг): бухгалтерское и консалтинговое ПО, доступ к Интернету, социальные сервисы и т. п.

С другой стороны, если речь идет об инновационном или лучшем в классе продукте, занимающим почти монопольное положение на рынке, то власть потребителя чрезвычайно мала. До появления и распространения конкурентных аналогов вендор всегда успешно продает продукт \ услугу на выгодных для себя условиях и с тем уровнем качества, который сам сочтет нужным предоставить.

Конкурентная борьба между IT-компаниями довольно сильно отличается по степени накала в зависимости от протяженности истории развития конкретного продукта: программного и аппаратного обеспечения, IT-услуги или интернет-сервиса. Игроки в IT-отрасли, как и другие представители «новой экономики», стремятся создавать «голубые океаны», автоматизировать новые области и создавать новые потребности у своих потребителей. Отраслевая конкурентная борьба может быть охарактеризована следующими аспектами:

– глобальный характер постоянно возрастающей конкурентной борьбы;

– чрезвычайное разнообразие технологий и устройств;

– значительное влияние факторов конкурентной борьбы на изменение стратегии и моделей развития бизнеса IT-компаний.

Информационные технологии проникают во все сферы жизни: автоматизация становится всеобъемлющей, на смену интерфейсу «человек-машина» приходит интерфейс «машина-машина». Сейчас сложно представить обыденные потребительские привычки, которые не были бы подвергнуты изменениям с помощью инновационных сервисов и технологий. При этом сотни российских учебных заведений выпускают на рынок тысячи инженеров, которые через несколько успешных лет карьеры находят свое место в ведущих IT-компаниях как внутри России, так и за ее пределами. В целом IT-рынок в мировом масштабе движется от эксклюзива (когда для избранных потребителей высококлассные специалисты создают уникальные решения) в сторону «идеального рынка» с огромным количеством производителей, которые создают продукты, опережая запросы и даже ожидания потребителей. Интересно, что развитые страны быстро приближаются к «идеальному» IT-рынку, а страны третьего мира до сих пор воспринимают данный сегмент экономики, как что-то эксклюзивное. Однако, не смотря на то, что рынок IT-продуктов постоянно растет, конкуренция в нем носит глобальный характер.

Кривая опыта в сегменте разработки ПО напрямую связана с формализацией производственных процессов, а не с их носителями – инженерами, аналитиками, руководителями проектов. Но во многом это связано с высоким уровнем текучести кадров и с низкой дисциплиной и стремлением к неоправданным с экономической точки зрения технологическим и управленческим экспериментам. Если компания, разрабатывающая ПО, не формализует производственные процессы, то кривая опыта несущественна, и наоборот, компании, формализовавшие процессы и построившие практики их регулярного обновления, улучшения и тотальной автоматизации снижают издержки в производстве. Однако, высокая маржинальность данного сектора в целом ставит основной акцент на улучшении качества продуктов, а не экономии издержек. Это общая черта разработки ПО и других высокотехнологичных и интеллектуальных продуктов.

1.2 Основные тенденции развития мировой отрасли информационных технологий

Сегмент разработки ПО демонстрирует высокую динамику изменчивости: настолько высокую, что управление постоянными изменениями становится самостоятельной ценностью для IT-компании и обеспечивает рост конкурентных преимуществ. Более того, как представлено на рисунке 2 – риски управления своевременными изменениями стали одной из отраслевых конкурентных сил. Следует отметить, что причин такой динамики довольно много: от значимых конкурентных сил вроде постоянного прихода новых игроков до специфических отраслевых особенностей вроде развития моделей венчурного инвестирования или моделей оценки стоимости IT-компаний. Например, так компания WhatsUp – производитель одноименного мессенджера – , была куплена в 2014 году за 19 млрд. долларов, при полном отсутствии дохода у WhatsUp. На рисунке 3 представлен неполный перечень существенных факторов, обуславливающих необходимость постоянного управления изменениями.

Рисунок 3 – Причины постоянных изменений в бизнесе для IT-компаний

Среди значительных причин следует также выделить влияние отраслевых тенденций: как глобальных, так и локальных – российских. Данные тенденции – это не просто «мода» на определенные организационные или технологические инновации, скорее тренды создаются из отдельных успешных практик, которые после успешной апробации в некотором количестве известных технологических компаний становятся неформализованными отраслевыми стандартами и типичным вариантом решения какой-то специфической проблемы. IT-отрасль, как будет показано в данной монографии, не только чрезвычайно восприимчива к инновациям, но и поддерживает высокую скорость их внедрения и масштабного улучшения.

Современная IT-отрасль – это настоящий мотор мировой экономики, это самая динамично развивающаяся и при этом экономически значимая отрасль, определяющая будущее высокотехнологичных промышленных предприятий. Трудовые отношения, модели конкурентной борьбы, организация и автоматизация процессов в IT-отрасли сегодня – это завтрашний день для «традиционных отраслей экономики». Рассмотрим основные тенденции в IT-отрасли в следующих аспектах:

– отражение в практике российских компаний, разрабатывающих ПО, мировых тенденций в организации производства, разработке и проектировании;

– влияние локальных российских тенденций, связанных с регулированием IT-отрасли;

– влияние пандемии COVID-19 на производственные и трудовые факторы в компаниях, разрабатывающих ПО.

Первые два аспекта были охвачены авторскими исследованиями 2017 г – 2019 г [22, 23, 24, 25], в которых был проанализирован новейший опыт около 150 инженеров из IT-компаний, представивших все федеральные округа России. Исследования проводились по схожей методике и интересны в данной монографии в разрезе следующих целей:

– определить востребованность современных мировых технологий, инструментов и паттернов в разработке программного обеспечения в практике российских IT-компаний;

– оценить уровень значимости локальных российских трендов (импортозамещение, защита данных и т.п.) в построении российской Цифровой Экономики.

Третий аспект стал основной целью исследований 2020—2021 гг и охватил опыт 46 проектных команд из крупнейших российских и мировых IT-корпораций и банков с «сильными практиками» внутренней разработки [26, 27].

В соответствии с данными целями следует выделить следующие результаты, полученные в приводимых исследованиях. С точки зрения востребованности современных мировых технологий, инструментов и паттернов в разработке ПО необходимо обозначить несколько областей, в которых производственные подходы меняются наиболее быстро:

– проектное управление;

– организация производственных процессов;

– управление качеством продуктов.

IT-отрасль к 2020 году в целом завершила переход к «гибким» производственным моделям [22, 24]. Не менее интересно оценить формализацию практик проектного управления в IT-компаниях (проектно-ориентированных организациях). Вне зависимости от того, как именно построена формализованная модель производства внутри проекта, централизованный и регулярный контроль хода каждого проекта разработки ПО должен влиять на успешность проектов и компании в целом. При этом организация Офиса управления проектами, лаборатории проектов, производственного центра управления, проектного офиса – это наиболее простой способ организации регулярного контроля проектов разработки ПО. Согласно [25] российские IT-компании к 2020 году продолжали наращивать централизацию проектного управления, но делали это без создания какого-то официального подразделения.

С точки зрения организационных процессов IT-отрасль развила идеи аутсорсинга, выведя их на уровень организации кросс-функциональных и географически распределенных команд. Такой подход означает, что разработкой одного информационного сервиса или программного продукта занимается команда, состоящая из сотрудников разных офисов. С одной стороны это позволяет существенно экономить фонд оплаты труда и использовать модели 24-часовой разработки ПО, с другой стороны заставляет изменить как коммуникации в команде, так и модели постановки (контроля) задач и совместной релизной работы [28].

Согласно [23, 25] около трети экспертов, указывают, что почти все проекты по разработке ПО выполняются географически распределенными командами, и около 90% экспертов указывают, что географические распределенные команды уже построены в их организациях.

Кроме географически распределенных команд следует выделить схожую тенденцию организации труда – это работа членов команд разработки вне офисов компании. В Мире все чаще инженеры команд разработки ПО работают вне офиса, что связано с новыми подходами в организации командной работы: экономией времени сотрудников на поездки в офис, предоставлением специальных преференций лучшим работникам, заботой об их семейном благополучии. Согласно [23, 25] более 66% экспертов указывают, что все больше членов проектных команд в разработке ПО работают вне офисов: частично это связано с упомянутыми новыми подходами, а частично – с использованием моделей фриланса и привлечения сотрудников с ограниченными физическими возможностями. Более того, COVID-фактор в 2020—2021 гг сделал эту тенденцию новым стандартом отрасли: авторское исследование [27] подтверждает: значительное количество ведущих мировых технологических корпораций в 2020 году не стремится вернуть сотрудников в офис, а поддерживает и развивает практики полностью удаленной работы команд, разрабатывающих ПО.

Современные коммуникационные технологии позволяют сделать такую форму организации труда наиболее эффективной. Так современные мобильные инструменты – мессенджеры, мобильные планировщики, групповые чаты – в мире стали основой совместной работы и постоянной коммуникации членов команд разработки ПО. Согласно [25] около 80% экспертов указывают, что часть рабочих коммуникаций проходит через мобильные каналы и инструменты, а значит такие коммуникации больше не привязаны к стационарным рабочим местам.

Очевидно, что начавшаяся перестройка экономики из-за влияния COVID-фактора в 2020—2021 гг уже сделала перечисленные выше тенденции еще более заметными и значимыми в IT-отрасли [26, 27].

Определение основных тенденцией в области управления качеством программного обеспечения в отечественных компаниях связано со следующим набором характеристик:

– наличие формализованной тестовой модели, охватывающей проверку соответствия функциональным и нефункциональным требованиям, процессы валидации и верификации каждого релиза;

– использование комплексной проверки качества каждого релиза (юнит-тестирования, автоматизированного тестирования, интеграционного тестирования);

– создание и использование различных пред-промышленных сред (для различных типов тестирования, опытной эксплуатации и т.п.);

– наличие автоматических инструментов сборки, доставки и интеграции релизов ПО в такие среды.

Так наиболее трудозатратной и вместе с этим эффективной практикой в обеспечении стабильно высокого качества ПО является создание автоматических тестов, которые способны проверять в релизе работоспособность основного функционала. При этом наиболее распространенным уровнем в покрытии функционала авто-тестами является уровень 35—50%, т.к. именно на данном пределе затраченные усилия наиболее эффективны в долгосрочной перспективе. Немногим более половины экспертов указали, что значительный уровень (35—50%) покрытия автоматическими тестами функционала системы соответствует опыту их команд разработки ПО [22].

С другой стороны повышение качества ПО неотрывно связано с качеством кода и обслуживанием «технического долга» программного продукта. Наиболее сложной и вместе с этим прогрессивной практикой уменьшения технического долга и улучшения качества кода является рефакторинг [22]. Современный подход к рефакторингу заключается в его выполнении на регулярной основе без привязки к датам крупных релизов. При этом работы по рефакторингу кода могут быть как составной частью задач в итерации (в RUP-образных методологиях), так и отдельными задачами (в составе спринта в «гибких» методологиях). Востребованность регулярного рефакторинга без привязки к датам крупных релизов в отечественной практике определена в следующей таблице.

Таблица 3 – Востребованность регулярного рефакторинга «по расписанию»

Из таблицы 3 следует, что в производственных процессах в российских командах остается значительный потенциал для совершенствования практик управления качеством кода и техническим долгом с помощью рефакторинга кода, в том числе на регулярной основе.

Непрерывная поставка и интеграция (CI\CD), как часть DevOps-подхода, стремится занять доминирующее положение в мире, став наиболее востребованной практикой обеспечения высокого качества сборки и поставки программных продуктов [24]. Сборочные конвейеры и интегрированные инструменты управления версионностью являются конкурентными преимуществами в производстве ПО, обеспечивая существенную экономию ресурсов и повышая все ключевые показатели продукта: качество сборки финальных билдов, доступность инструментов тестирования и верификации, время доставки новых версий до потребителей и т. п. Авторские исследования показывают стремительный рост востребованности непрерывной поставки и интеграции в практике российских компаний, разрабатывающих ПО. Согласно [24] более 75% экспертов отметили широкое распространение как DevOps подхода, так, в частности, непрерывной поставки и интеграции. При этом российские команды используют наиболее распространенные программные продукты, автоматизирующие данные процессы. Около 90% экспертов отмечают необходимость использования инструмента GIT для хранения версионности систем и около 70% экспертов отмечают рост популярности Docker для контейнеризации в процессах непрерывной поставки, обновления и интеграции. Примечательно, что оба данных инструмента обладают бесплатными версиями, что в сочетании с высоким качеством продуктов способствует росту их востребованности.

Данные результаты исследований показывают самую высокую степень открытости российской отрасли информационных технологий и, в частности, сегмента разработки ПО к заимствованию инноваций – как на уровне концепций и подходов, так и на уровне неформализованных стандартов и практических инструментов. Еще более значительным представляется влияние тенденций в области разработки ПО на процессы цифровизации всей экономики. В современном мире такая цифровая трансформация сопряжена с целым набором современных кластеров технологий, понимание их актуальности в практике IT-отрасли позволяет судить о том, насколько быстро эти технологии перейдут для отраслей экономики из статуса «тем научных конференций» в статус «проекты автоматизации». Своевременное включение инновационных технологий и программных продуктов в проекты автоматизации предприятий происходит на нескольких уровнях:

– управление инновациями на уровне предприятия, включая цифровую трансформацию;

– технологические инициативы на уровне функции (производственной, сбытовой, маркетинга и т.д.);

– утилитарные технологические обновления и переходы на новые версии сервисного ПО.

В упомянутом исследовании [25] была проанализирована востребованность современных кластеров технологий в отечественной практике автоматизации. К таким кластерам относятся использование интернета вещей и биометрии, использование искусственного интеллекта и машинного обучения. Отдельного внимания заслуживают мобильные технологии из-за лавинообразного роста их востребованности в различных проектах автоматизации.

«Промышленная революция 4.0» подразумевает широкое развитие искусственного интеллекта (ИИ), нейронных сетей, машинного обучения и интернета вещей (IoT). Однако, в 2021 году практические примеры реализации технологий в проектах автоматизации довольно часто носят ограниченный характер. Так только около трети российских экспертов отметили элементы интернета вещей в реальных проектах автоматизации. Между тем IoT должна стать базовой технологией в цифровой трансформации Промышленности и во многом заменяет взаимодействие «человек-машина» на интерфейсы «машина-машина», позволяя автоматическим экспертным системам выполнять контролирующие воздействия различного уровня сложности. Современные экспертные системы широко используют искусственный интеллект (ИИ), нейронные сети и соответствующее машинное обучение. Исследование [25] определило, что около 50% экспертов отметили рост реального использования данных технологий в проектах автоматизации, а не только в маркетинге и описании перспективных планов развития бизнеса. Данные технологии продолжают развиваться и все более востребованы в практике отечественных IT-проектов. Одним из практических примеров ИИ и нейросетей является система коммуникаций, построенная на интеллектуальных ботах: от Siri (Apple) и Алисы (Яндекс) до сложных экспертных систем в здравоохранении, ремонтах, комплектации технологических процессов. В России разработка ботов для общения с конечными пользователями также является доминирующим трендом: около 65% экспертов отметили рост востребованности разработки ботов для общения с конечными пользователями для определенного типа систем.

Мобильное программное обеспечение уже более восьми лет переживает лавинообразный рост популярности в промышленности. Интересными прикладными вариантами использования являются:

– контроль технологических, логистических и сбытовых процессов;

– техническое обслуживание: диагностика и ремонты;

– испытания продукции, нуждающейся в анализе в реальном времени;

– повышение мобильности сотрудников при повседневном использовании корпоративных информационных систем.

Так компания «Газпром Нефть» не только обладает собственным подразделением мобильной разработки, но и внедрила мобильные приложения в процессы обслуживание клиентов АЗС, программы лояльности и даже конкурсные закупки. Аналогичные проекты есть у Роснефти, Лукойла, Башнефти.

Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК) распространил область мобильной автоматизации не только на внутренние процессы для сотрудников (ведение отпусков, персональных данных, зарплатных листов), но и на обеспечение средствами индивидуальной защиты и мониторинг опасных техногенных ситуаций на производстве.

Корпорация «Норильский Никель» также активно использует мобильное программное обеспечение: от создания мобильных рабочих мест на производстве и взаимодействия с вахтовыми сотрудниками до организации электронного документооборота в значительном количестве бизнес-процессов.

Эти технологические инновации в автоматизации уже свершились, однако на уровне каждого проекта остаются актуальными вопросы реализации мобильного ПО. Как и в любом другом технологическом тренде за хаотическим ростом популярности идет этап унификации и специализации. В мире мобильного программного обеспечения выявлены очевидные тенденции в унификации подходов к разработке. Это, например, избегание параллельной «дублирующей» разработки одного и того же приложения для разных мобильных операционных систем. Это может быть реализовано одним из следующих способов:

– использование одного общего технологического фреймворка (среды разработки), позволяющего частично или полностью адаптировать приложение под разные мобильные операционные системы;

– вместо нативной разработки создавать приложения, работающие в любом браузере в каждой операционной системе (progressive web apps).

Согласно [23] почти половина экспертов из авторских исследований отметила, что возрастает популярность разработки приложений для iOS и Android в одном фреймворке (среде разработки, как Flutter или Xamarin). Конечно, такая разработка незначительно ограничивает функциональные возможности получаемых продуктов.