Читать книгу: «Хроники восстания. Книга 1», страница 6

Интерлюдия 3. «Финал первого мира»

Я обозревал созданное мной, взглядом недоступным более никому. Но даже я, был поражён своим творением. Движение. Непрерывное движение царило тут наравне со мной. Нет, не наравне. Движение, стало истинным хозяином сущего в то же мгновение, когда акт творения свершился.

«Почему?» – задал я сам себе вопрос.

И задав его, я уже знал ответ на него. Такова моя суть и всё сделанное мной есть отражение моей сути.

«Но где конечный путь движения?» – была моя следующая мысль.

Но полученный ответ не удовлетворил меня. Движение – это существование.

Что-то не давало мне покоя. Ответ, который я должен знать, не мог до конца сформироваться. Он лежал на поверхности и был основой для всего. Движение – это путь в небытие, когда силы инерции обратят существующее в его изначальную форму, разрушив фрактал.

«Почему?»

Такова моя природа. Я есть отражение создавшей меня силы. А он в свою очередь есть подобие для чего-то, совсем иного порядка.

И подтверждение этому я видел во всём. У меня нет выбора. У меня нет сил, отринуть свою суть. Я видел границы. Границы доступного мне. Границы.

Нет смысла даже помнить о них, ибо я не властен над ними. Мне нужно сосредоточиться на той грани, что пролегает между, что подвластна мне.

Так я и поступлю.

* * *

Я не в силах остановить движение. Да я и не стараюсь. Оно враг мне, но в то же время и союзник. Но впервые, за всё время моего существования, я не ведал до конца все последствия моего выбора. И это пугало. И в то же время, внушало надежду, ведь это могло означать правильность выбранного мной направления. Возможность изменить полярность. Но существовал шанс, что мой шаг продиктован моей природой, в той же мере, что и все предыдущие. Прочь сомнения, для них более нет места.

– Отец, мы подлетаем, – отвлёк меня от размышлений голос моего сына.

– Спасибо Михаил. И встань пожалуйста, ты же знаешь, как я не люблю всё это.

Михаил поднялся. Высокий, темнокрылый ангел. На юном, чуть округлом лице, короткая светлая бородка. И непослушные светлые пряди, кучерявясь, спадают на плечи. Они подражают мне, неосознанно изменяя себя, подстраиваясь под меня.

– Мне кажется, тебе бы пошла более короткая стрижка, – тихо произнёс я.

Волосы моего сына, тут же стали короче. Ясные голубые глаза смотрели прямо на меня в ожидании одобрения.

– Не обязательно было это делать. Я лишь высказал своё мнение.

– Но кто я такой чтобы оспаривать его? – ответил Михаил, источая недоумение.

Спорить смысла не было. В этом весь Михаил. И я ценил его за это. Именно по этой причине он сейчас со мной.

Мембрана, отделяющая мою каюту от широкого коридора, с мягким шелестом раскрылась, и в помещение вошел еще один мой сын – Гавриил. Быстро присев на одно колено, он поприветствовал меня.

– Отец, ты звали меня?

Они очень похожи с Михаилом. Но черты лица моего второго сына были более острыми, да и в плечах он был немного уже. Более существенное различие было в их характерах. Так же, беззаветно подчиняясь моему слову, Гавриил всё же всегда искал первопричину. Он хотел знать почему. И в отличие от Михаила, был более резок в своей манере поведения. Такова его суть. Суть того, кто дарит покой в конце пути. Но я знал, что под твёрдостью скрывается невероятная любовь и забота о своих братьях. И если Михаил был признанным лидером среди всех, то Гавриил, уйдя в тень брата, окружил всех своей незримой защитой. Он был тем, кто мог выслушать и дать совет, несмотря на кажущуюся суровость.

– Во-первых, поднимись. Во-вторых, спустись в хранилище и забери оттуда наш груз.

Мгновение Гавриил молчал, а затем поклонился, давая понять, что всё понял.

– Можешь идти, сын. И ты иди Михаил. Встретимся у трапа.

Гавриил и Михаил, не задерживаясь вышли из моей каюты и когда мембрана прохода отгородила меня от остального корабля я вновь погрузился в размышления, внутренним зрением осматривая город, к которому пронзив густые облака приближался мой корабль. Корабль. Впервые я прибегаю к столь необычному для меня способу перемещения, но выбора нет. Мои силы, до поры, запечатаны мной же и печати уже еле сдерживают напор медленно задыхающейся Вселенной.

Моему взору открылся вид на прекрасный город, утопающий в зелени и паутину мелких речушек. Чудесное место. Чудный город. Простой и сложный в своей архитектуре. Являясь продолжением природы, он был венцом технической мысли своего народа. Ослепительные купола и иглы высоток соседствовали с парками. Производственные комплексы и Храмы с аллеями и фонтанами. В некоторых строениях угадывались черты зданий эдема. Неизбежное смешение культур в мире, куда пришли ангелы. И лишь одно портило картину. Огромная чёрная пирамида, расположенная в северной части города. Я невольно поморщился. Как иногда трудно делать то, что необходимо сделать. И единственное, что я мог, так это принять последствия своего выбора.

* * *

Корабль слегка качнуло, когда опоры коснулись посадочной площадки. Поле, окружающее корабль с еле слышимым свистом погасло, распространив по округе лёгкий запах озона. Благодаря пустотному полю, внешняя обшивка лишь слегка нагрелась при входе в атмосферу планеты. Излишки тепла были поглощены без остатка.

Мягкий утренний свет местного светила ворвался внутрь, как только трап коснулся земли. И не только свет. Музыка и приветственные крики не отстали от световых потоков.

– Приветствую Вас, жители Радарии.

Новая волна приветственных криков окатила меня.

– Оша! Оша и Салифы! – слышал я отчётливо со всех сторон, глядя на улыбающиеся лица радарийцев.

У трапа меня ожидала небольшая делегация, в состав которой входила высшая знать Радарии, во главе с монархом Фирасфеном Ван Саин Алоном и главой посольства Эвендала на Радарии – Иссаей Дэ Титом.

Все они, при виде меня и моих сыновей низко склонили головы в приветствии, я, соблюдая так любимый ими этикет, лишь слегка наклонил голову в ответ.

– Великая честь для нас, приветствовать в «Империи Ста Солнц» всеобщего Отца, – бархатным голосом, слегка прищелкивая, произнёс монарх Фирасфен.

Довольно крупный для своей расы, он по праву занял трон в мире, где больше всего ценились и внешние данные, и ум кандидата.

– Я рад видеть Вас в свете, дети мои, – произнёс я, стараясь не обращать внимания, на секундное разочарование монарха и знати.

У меня не было желания выслушивать все приличествующие подобному случаю речи, которые могли затянуться очень надолго. Эта вынужденная остановка была только ради тех, кто часы простоял на жаре, желая увидеть меня и сыновей. Задерживаться дольше, чем это необходимо я не намерен. Но я не мог не заметить, как облегченно вздохнул посол элвов. Видимо он ожидал долгих словоизлияний.

– Теперь же я намерен совершить, то, ради чего я здесь.

Не теряя более времени, я мгновенно очутился перед входом в чёрную пирамиду. Легкий толчок ветра в спину подсказал мне, что сыновья последовали за мной.

– Михаил, Гавриил, оставайтесь на страже. Никто не должен войти сюда, пока я не выйду. Чтобы не произошло. Никто. Вам понятно?

– Да, Отец, – ответили они одновременно, но я видел неуверенность в их глазах.

Гавриил протянул мне небольшой контейнер.

Не раздумывая, я взял его и, повернувшись к ним спиной, сделал первый шаг вглубь пирамиды. Я всё давно решил. Назад пути не было.

* * *

– Всё готово Матис? – спросил я у моего архитектора, когда мы шли по коридорам пирамиды.

После этих слов он встал как вкопанный, его кустистые брови взлетели вверх, а в глазах я увидел готовность умереть на месте.

– Если я хоть раз подводил Вас, я готов немедленно сложить свои полномочия.

– Хватит Матис, я знаю, что ты всё сделал правильно. Считай, что я просто волнуюсь.

– Я всё понимаю, Великий, – Матис поравнялся со мной, быстро перебирая своими коротеньким ножками. – Но, заверяю Вас, что геометрия внутреннего пространства рассчитана мной с точностью…, – поправив очки на своём длинном носе, Матис секунду подумал, а затем выдал длинную цифру, которая должна была меня убедить в точности вычислений.

Я не стал ему напоминать, что для меня, его цифры – пустой звук. Я вижу истинную суть вещей и пространства и бег времени для меня, имеет цвет и запах на других слоях реальности.

– Молодец, – вслух сказал я.

Мгновение спустя, мы вошли в помещение являющееся, по сути, центром чёрной пирамиды, а на деле смещенное немного в сторону от центра.

Внешняя линия пола этого странного помещения плавно переходила в стены и, искривляясь там, где должен был быть потолок, вновь возвращалась, но уже оказавшись внутри спирального узора в самом центре.

– Вот! – с нескрываемой гордостью сообщил мой архитектор. – Это моё самое великое творение. Я горжусь им, даже больше, чем Вратами Эдема.

– Даже, несмотря на цель, с которой я буду использовать эту пирамиду? – с напускной серьезностью спросил я.

– О, цель создания, делает моё творение еще более уникальным. Я создал предмет способный убить Создателя, что само по себе невозможно, так как я являюсь структурой зависимой. Парадокс, – захихикал он.

– Ну что же, я рад, что ты рад, – я так же находил некую иронию в этой ситуации.

А что мне оставалось, если через полчаса Вселенная, скорее всего, перестанет существовать.

* * *

Гордый Матис оставил меня в одиночестве, в «центре» комнаты. Тут никого не должно быть в тот момент, когда я совершу то, что должен.

Усевшись на пол, я начал «дышать» своим истинным дыханием. Сначала медленно, дабы не породить необратимых последствий и дать Вселенной привыкнуть, не разорвать её границы.

Медленный вдох, пауза, медленный выдох. И так, с всё нарастающей силой и глубиной, я вновь «задышал», впервые с того времени, как я осознал себя. Вдох, глубокий и выдох без паузы. Я раскрывался, словно обычный цветок, вот только мои лепестки совпадали с размерами всего материального пространства. Вдох и выдох. Границы Вселенной, расширяясь, на время отодвигают неподатливый Хаос. Печати, наложенные мной тают. Я постиг всё. Я вижу всё. Движение планет вокруг горящих звезд и топот лапок жука в другой части галактики. Вдох, выдох. Сердцебиение ребёнка и последний всхлип мужчины, умирающего на поле бессмысленного боя. Вдох и выдох. Мои дети, охраняющие вход в пирамиду, в то время как другие, не понимая, пытаются прорваться, остановить неизбежное. Вдох, выдох. Я постиг себя, до мельчайшей частицы и грусть от увиденного вновь одолела меня. Я Лорд Хаоса, осознавший себя как отдельная личность.

Контейнер рядом со мной покрылся инеем. Я не смотрю на него, но моя рука тянется к нему. Мои глаза закрыты, а рука открывает его и достаёт «ключ» к силе пирамиды, созданный Матисом и питавшийся моей силой триста тридцать три года. Я дышу и вспоминаю моё существование, когда рука берет обычный с виду кинжал и медленно, чтобы не спугнуть, поворачивает острием ко мне.

Мои сыновья спорят и обвиняют друг друга. Но они поймут. А остриё кинжала приближается, медленно, словно сама судьба в своей причуде застыла в форме клинка. И так оно и было.

Удар.

Вся Вселенная закричала. Крик боли, прошедший ударной волной, врезался в невидимые стены материального и пошёл дальше, уйдя в глубины Хаоса. А я молчал и глубже погружал лезвие. Еще чуть-чуть. Даже такой вещи не сразу удалось поразить моё естество. Но Матис всё правильно рассчитал. Часть ударной волны отразилась от границы с Хаосом и вернулась в точку своего рождения. Толчок, силу которого не смог бы представить никто, помог преодолеть барьер, а ударная волна заметалась по странной комнате, дробя стены и потолок. Боль, которую я никогда не испытывал, помутила мой разум, и свет померк.

* * *

Медленно раскрыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. Память медленным ручейком стала возвращаться ко мне, и я поразился, увидев искорёженную до неузнаваемости комнату. Пол был буквально взрыт неведомой силой, и я находился в центре этого котлована. Огромные куски тёмного камня валялись повсюду, а в потолке зияла сквозная дыра. Мелкое крошево еще продолжало падать, когда я заметил движение недалеко от себя.

Медленно, борясь со слабостью, я постарался подняться, но, не удержавшись, рухнул на колени. Сила, всегда являющаяся частью меня, неохотно и даже как-то неуверенно втекала в меня обратно. Я вновь постарался сфокусировать зрение и, наконец, увидел.

Увидел себя, медленно поднимающегося из обломков. Опаленные волосы и покарябанное лицо, изодранная одежда. Жалкий вид для всесильного создателя. На мгновение я решил, что какой-то шутник поставил сюда зеркало, но осознание поразило меня. Это был не я. Вернее другой я. В голове пульсировала боль, мысли разбегались. Что произошло?

Я смотрел на себя, на мою точную копию и не мог понять.

Сверху, через образовавшееся отверстие, спикировали две тени.

– Отец!

– Михаил, Гавриил, – произнес мой голос, но не мои уста.

Два моих сына застыли, глядя на меня и на моего двойника.

– Михаил, Гавриил, – мои уста наконец-то смогли пошевелиться. Я протянул к ним свою руку.

– Нет! Стойте! – остановил их мой двойник громким окриком. – Не подходите к нему, скоро его сущность должна проявиться!

Ангелы вновь застыли в нерешительности.

В груди сильно кольнуло, когда я, наконец, поднялся на ноги. Дотронувшись рукой до груди, я нащупал маленький порез уже практически затянувшийся.

Порез. Пирамида. Кинжал. Удар. Вспыхнули у меня в голове воспоминания. У меня получилось? Получилось!

– Михаил, – крикнул я. – Не слушай его. У меня получилось. Я сумел изгнать из себя первородное начало. Во мне больше нет Хаоса. Он, – я указал, на моего двойника, застывшего в двадцати шагах напротив меня, он…он… И тут, я посмотрел в его глаза и всё понял. В тот же момент, черные, чешуйки стали покрывать моё тело. У меня… у него…. действительно получилось. Получилось. Что получилось? Моя память начала таять. Мои дети… Мой дом… Кто…я… Моё имя…

* * *

Крик моего двойника, потерявшего уже всякое сходство со мной, оглушал. Крик боли, превращающийся в крик ярости.

– Предатель!!! – глядя на меня, выкрикнул он, и в его пожелтевших глазах была неистовая ярость. – Что ты со мной сделал?! Что ты наделал!!! Я уничтожу тебя и всех, кто тебе дорог. Я не успокоюсь, пока лично не разорву тебя на части! Я знаю твоё истинное имя. Оно… Оно…, – очередной рёв ярости! Почему я не знаю его?!

Михаил и Гавриил, не сговариваясь, прыгнули на мою тёмную копию.

– Стойте, – но мой окрик запоздал.

Он был еще слаб, но его сил уже было во много раз больше, чем у моих сыновей.

Небрежным взмахом руки он отбросил двух ангелов и направился ко мне.

– Не стоит, – спокойно сказал я.

Наши глаза встретились. Мы смотрели друг на друга, и всё дальнейшее будущее разворачивалось перед нами. Будущее, переполненное смертью.

– Это еще не конец, – пророкотал он.

– Я знаю.

– Я приду за тобой, я сокрушу тебя и верну вселенную в лоно Хаоса. Как и ты, я отказываюсь идти по уготованному тобой пути.

– Я знаю…брат.

– Прощай… брат, – выплюнул он последнее слово.

С этими словами он пропал. Ушёл, куда-то очень далеко. Я не знал куда. Теперь не знал.

– Отец, – простонал Михаил, медленно поднимаясь с пола и помогая встать Гавриилу.

– Что ты наделал? – это уже Гавриил.

– То, что должен был. Где остальные?

– Нам удалось убедить их помочь спасти город, – ответил Михаил. – Люцифер внял голосу разума.

Я кивнул, представляя себе, масштабы катастрофы и это причинило мне душевную боль.

– Нам пора уходить, дети мои. Вы поможете мне?

В этот момент одна из плит, до этого криво лежащих на груде камней, сдвинулась.

Ангелы тут же оказались возле меня, прикрыв от возможной опасности.

К нам, неуверенно, маленькими шажками вышел худенький маленький мальчик в обличии ангела. Он смотрел на меня и в его молодых глазах я видел странное понимание. А излучаемый им свет был неожиданно ярким и тёплым.

Михаил и Гавриил замерли, удивленно глядя на мальчика.

– Привет, – сказал я.

– Привет, – прозвучал тонкий мальчишечий голос и на мгновение светлые брови сошлись на переносице. – Ты мой отец?

– Да, а ты мой сын.

– Во мне твоя кровь.

Мысленно прощупав комнату, я не обнаружил кинжал и за то краткое мгновение, что я отвлекся, ангел оказался возле меня.

Его тонкие пальцы коснулись места, куда пришёлся удар судьбы, принявшей форму кинжала, а теперь сущности что мне еще предстоит постичь.

Михаил и Гавриил мгновенно развернулись, и на их лицах читалось недоумение. Но, видя мою улыбку, они слегка расслабились.

– Прости, – сказал ангел, проводя пальцем по исчезающему шраму.

– Ты не виноват, – мягко сказал я, ложа свою ладонь на его плечо.

Кожа была горячей. Она буквально пылала.

Я не мог найти причину произошедшему, но видимо разбушевавшиеся силы, столкнувшись с моим разумом и силой кинжала, впитавшего мою кровь, породили его. Ангела, как показалось мне в начале. Не совсем, как я понял чуть позже.

– Как твоё имя? – спросил я, впервые не вправе нарекать.

Он секунду подумал, потом, глядя мне в глаза, произнёс.

– Метатрон.

Глава 9

Область: Чинават. Сектор: Альфа. Галактика: Хельм. Легион генерала Одиуса. Крейсер «Цербер».

Вигорд и Иги поддерживая под руки Соломона, продвигались по полукруглым коридорам «Цербера» стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Свет в коридорах был приглушен. Большинство обитателей станции спали. Искусственная ночь царила на крейсере, плывущего сквозь безвоздушное пространство на подходе к территории, занимаемой мирами элвов. Накинув на Соломона просторный плащ Вигорда, союзники по необходимости, руководитель группы механиков и начальник службы безопасности «Цербера», осторожно продвигались по лабиринтам переходов.

Основной вес Соломона взял на себя ангел, но и Игнациус не уступал. Элвы хоть с виду и небыли знатными силачами, однако, их мышцы и сухожилия имели отличную гибкость и силу. Ну и если ежедневно, на протяжении многих лет таскаешь на себе все инструменты механика, необходимые для работы, то непроизвольно становишься выносливым.

– Скажи Вигорд. Какие твои дальнейшие планы? Ну, если нам удастся долететь до Эвендала.

– Не если, а когда долетим до Эвендала! – сурово сказал Вигорд. – Я собираюсь обратиться к Старейшине, и рассказать обо всем, что здесь творится. У меня достаточно доказательств, чтобы убедить ваши власти взять под охрану, не только крейсер «Цербер», но и крейсеры генералов Даниила, Асмадея, Сигизмунда и Ашкаэля.

Вигорд остановился и пристально взглянул в глаза Игнациуса:

– Понимаю, тебе сложно будет поверить в это Игнациус, но подобное творится и на других крейсерах. Так как мы находимся в зоне прямой видимости, наши крейсера сейчас связаны единой сетью. Это необходимо как для согласования манёвров, так и для стабильной коммуникации между кораблями. Такая связь, при нужном допуске, позволяет заходить в единое информационное поле всех связанных кораблей. Таким образом, мне удалось проверить ситуацию и на них. Сотни «вылетов», было сделано шаттлами, когда мы вошли в эту часть галактики. Корабли с легионерами вылетали и с «Возмездия» принадлежащего Асмадею и с «Эдема», принадлежащего Сигизмунду и с «Пронзающего» принадлежащего генералу Ашкаэлю и как это не прискорбно с «Пандемониуса» принадлежащего Даниилу. Ты хоть знаешь Игнациус, сколько всего воинов легиона было в этих «чёрных» списках? Случившееся с Соломоном не единичный случай! Понимаешь это, Игнациус! Почти сто пятьдесят тысяч верных слуг Создателя!

Игнациус встал, не в силах сделать больше ни шагу. На него обрушилась тяжесть всего мира. Ему стало трудно дышать. Осознать масштабы случившегося, значило обречь свой разум на безумие.

– Этого не может быть, – только и нашелся, что сказать Игнациус. – Ты, наверное, ошибся. Тут, какая-то ошибка.

– Никакой ошибки, – грустная улыбка скользнула по лицу Вигорда. – Я много раз всё проверил. Всё сходится. Я, конечно, сам еще не до конца все понимаю. И до сих пор не могу представить себе этого. Но данные, беспристрастные цифры статистических данных, безжалостно говорят об этом. И я не могу просто закрыть глаза на это. С того самого дня, когда я узнал правду, я молюсь, чтобы в итоге я ошибся. Иначе это означало бы слишком страшное.

– Но для чего всё это? Зачем такая жестокость? Я не понимаю, – голос Игнациуса дрожал, ноги плохо слушались его, и он облокотился о стену коридора, отпустив Соломона.

– Генералы к чему-то готовятся и наш долг предупредить всех, кого только сможем. Флот Эвендала сможет взять под охрану корабли генералов, до прихода остальных легионов. Тогда, суд Создателя покарает виновных. Пойдем Игнациус. У нас мало времени. Нужно успеть подготовить шаттл к отлету до прихода твоего друга, – Вигорд поудобнее перехватил Соломона под руку и направился дальше по коридору. Через какое-то время Иги присоединился к нему, и подхватил с другой стороны Соломона, помогая Вигорду.

– Не бойся парень. Этому кошмару скоро придет конец. Виновные понесут положенную кару, – Вигорд постарался придать голосу мягкие нотки.

– Я просто даже не могу вообразить масштабы случившегося. Цифра, названная тобой, ошеломляет. Я даже представит, не могу, как отреагируют Старейшина и Совет Элвов на всё это.

– А чего тут представлять?! Вот когда они посмотрят материалы, тогда и увидим их реакцию.

Примерно за сорок минут они добрались до одного из ангаров, где стояли гражданские шаттлы «Цербера». Несколько из них были закреплены за механиками. Когда они уже подходили к переходному шлюзу в виде массивных дверей со сложным замком, реагирующим на голос и на отпечаток ауры, их окрикнули:

– Эй, кто вы такие? И что вы здесь делаете?

Это были два ангела из охраны «Цербера».

Игнациус отделился от Вигорда и подошел к охранникам.

– Я Игнациус Аир Леоне, руководитель группы механиков межпространственных двигателей. У меня важное задание, для которого мне необходимо выйти в открытый космос на шаттле, – отчеканил Иги, протягивая свое удостоверение охранникам. – А это, мои помощники, – указал он рукой в сторону Вигорда прикрывающего Соломона так, как будто последний просто облокотился на стенку коридора.

– Вы не видели тут никого подозрительного? – спросил охранник, внимательно разглядывая объемное цветное изображение головы Игнациуса появившееся из удостоверения.

– Что вы имеете в виду офицеры? – Иги сделал как можно более невинное выражение лица.

– Просто формальный вопрос, – офицер протянул удостоверение Игнациусу. – А, теперь покажите свои удостоверения, – подходя к Вигорду, проговорил один из офицеров и тут же полетел на пол, да так и остался там, лежать.

Второй охранник с округлившимися от удивления глазами наблюдал за тем, как Вигорд стрелой несется к нему. Рука охранника уже направлялась к своему оружию, шоковому пистолету, но Вигорд опередил его. Оказавшись в мгновение ока рядом, ангел двумя вытянутыми пальцами, указательным и средним, ткнул охранника, куда-то под рёбра, отчего последний опустился на пол словно марионетка, у которой перерубили нити.

Иги даже не успел ничего понять.

– Игнациус ты пока открывай дверь, а я оттащу охранников подальше. Часа два, три хорошего сна пойдет им на пользу.

– Где ты научился таким приемам? И то, как ты движешься, я даже не успеваю за тобой следить! Это просто невероятно, – Иги произнес эти слова, приблизившись к датчику голоса, чтобы не терять время.

Пошла обработка голоса. Загорелся один зеленый индикатор. Иги сделал шаг назад и над дверью зажегся красным светом детектор, сканирующий излучения биополя живого организма. Отпечаток ауры Иги совпал с данным заложенными в базу данных. Дверь медленно открылась, после еще одной, быстрой проверки давления в ангаре.

– Всё, можно идти, – Иги взял под руки, сидящего на полу с опущенной головой, Соломона и направился к входу в ангар. Его тут же догнал Вигорд.

– Давай сюда Соломона, а сам беги к кораблю и начинай предстартовую подготовку.

Иги бережно передал Соломона ангелу, а сам быстро побежал к зоне, где располагались шаттлы его службы. Подбежав к одному из самых крупных судов, способного к небольшим межзвездным перелетам, он прошел ту же процедуру, что и перед дверью шлюза. Анализ голоса, сканирование ауры. После ввел свой личный код, для разблокировки системы. Гидравлика отодвинула в сторону тяжёлую дверь, внутри корабля загорелось аварийное освещение. Быстро забежав внутрь, Иги уселся на место первого пилота и положил руки на два плоских манипулятора. Искусственное освещение зажглось в кабине, реагируя на присутствие пилота. На чёрной, плоской панели загорелись мягким, зеленым и светло-синим светом различные индикаторы и показатели, регистрирующие состояние шаттла, его местоположение в пространстве и относительно крейсера носителя, состояние электроники и систем жизнеобеспечения. Глянув на индикатор топлива, Иги увидел, что бак пустой. По-другому и быть не могло. Все корабли, попадавшие на крейсер, сливали остатки топлива. Так было положено по техники безопасности.

Иги быстрыми движениями запустил процесс заправки, вновь введя свой личный код доступа, проверил показания других приборов и удовлетворившись, запустил быструю процедуру диагностики. Он сделал всё, что от него требовалось. Дальше всё зависело от Вигорда.

Встав с места первого пилота, Игнациус прошел в небольшой отсек первой помощи, где Соломон уже был подключен к аппаратам жизнеобеспечения.

– Всё готово, осталось только подождать Зигмунда.

Вигорд некоторое время пристально смотрел прямо в глаза Элва, затем произнес:

– Хорошо, я тогда пойду на место пилота, а ты жди своего друга, – с этими словами Вигорд скрылся в коридоре соединяющий кабину пилота и медотсек.

Иги сел возле кровати Соломона.

– Все будет хорошо Соломон. Ты главное держись.

* * *

Лифт остановился на уровне складских помещений. Его двери с легким шуршанием плавно разъехались в разные стороны, и из кабины вышло пять ангелов. Один сильно выделялся среди них своими габаритами, это был маршал Самуил. Твёрдой походкой он направлялся к пленнику, судьба которого была уже решена. По дороге маршал думал о том, сколько мороки доставляет ему это никчемное занятие. И зачем нужен этот спектакль, когда проще было бы уничтожить всех попавших в список? Потери, даже если под раздачу попадут лояльные им ангелы, вполне приемлемы. Однако приказ Одиуса был однозначным. Убедить в праведности их дела или по возможности получить от претендента признание в предательстве. Самуил не понимал, зачем перед кем-то оправдываться. Победителей не судят. Генералам других легионов сейчас не до разбирательств, а скоро они сами с большим удовольствием придадутся кровавым играм с рабами Создателя. Однако, Самуил боялся перечить генералу Одиусу и неуклонно следовал его указаниям, давая претенденту неделю на раздумье. Обычно хватало дня усердной работы, максимум трёх дней и претендент, захлебываясь в собственной крови, признавался в чем угодно либо давал клятву верности новому порядку.

Но иногда попадались такие как Соломон, что один из немногих продержался всю неделю. Однако сегодня ему придёт конец. На лице маршала заиграла улыбка, когда он приставил, как лично расправится с этим упрямцем. Вообще Самуилу, как прямолинейной личности, претило такое поведение. Ему, маршалу легиона, приходилось скрытничать, но даже он понимал, что если бы они выступили в открытую, то получилась бы бойня. Так как к «неугодным» присоединилась бы большая часть элвов технического обслуживания и оружейников, а это уже грозило выведению из строя корабля. Ну, ничего, недолго осталось.

С этими мыслями Самуил приблизился к контейнеру № 13 и к своему удивлению, не обнаружил там часовых. Тревога стальными когтями впилась ему в сердце, и он бросился к контейнеру. Контейнер, в котором совсем недавно находился последний пленник, был пуст.

– Сотник, ко мне!

Подтянутый легионер подбежал на зов своего командира и поприветствовал его по уставу. Маршал не обратил на это внимание.

– Быстро собирай поисковую команду. Прочесать весь периметр. Необходимо найти претендента и тех, кто помог ему бежать.

– Сэр! – к Самуилу подбежал рядовой легионер. – Мы обнаружили охранников, они живы, но без сознания.

– Показывай, – коротко бросил он.

Легионер пошел на юг от контейнера, где содержали Соломона, за ним шёл маршал и остальная его свита.

– Вот, – легионер указал рукой на два неподвижных тела спрятанных между двумя контейнерами неподалеку.

Было видно, что прятавший тела, торопился и не сильно беспокоился о надежности схрона. Самуил нагнулся над лежащими без сознания. Стал внимательно осматривать их, ища повреждения, однако не мог их найти. И тут он обнаружил небольшие синяки на шее, у обоих охранников.

– Работал профессионал, – поднимаясь, заметил Самуил. – Тела в лазарет, я потом с ними поговорю. Поисковая команда будьте на чеку. Противник возможно очень опасен, так что разрешаю применять силу, вплоть до ликвидации объекта.

* * *

Иги стоял перед шаттлом с всё более нараставшей тревогой. Прошел уже почти час, а друга всё не было. В любую минуту Иги ожидал включения тревоги, но всё пока оставалось спокойно.

– Ну же Зиг, где ты? – себе под нос проговорил Иги, нервно топчась на месте.

События этого дня, вернее вечера вконец измотали его. Всего-то несколько часов назад, он отработал свою смену и собирался посидеть с друзьями за кружкой пива в любимом кафе. А теперь.… Теперь он собирается покинуть крейсер с малознакомым ему ангелом, которого он знает всего пару часов.

Покинуть крейсер «Цербер», на который он с таким трудом пробился, обойдя всех конкурентов и демонстрируя свои познания перед самим генералом – сыном Создателя. Поставить крест на том, что он так ценил. Однако те события, что послужили основанием для его решения, не могли не повлиять на Иги. Это было неправильно, так не должно быть и Иги это четко понимал. Не важно, какие были причины для тог, чтобы уничтожать такое количество Ангелов. Иги с силой сжал кулаки, превращая растерянность и страх в гнев, на тех, кто так поступил. Он не должен поддаваться отчаянью, он должен донести правду до своего народа. Армия элвов сильна. И пусть крейсеры элвов не так совершенны, как личные крейсеры генералов, но их больше и сдержать силу пяти легионов они смогут.

И тут Игнациуса пробил холодный пот. А что если, они не успеют? Для чего пять легионов летят на Эвендал? Ведь они сейчас должны патрулировать границу. А там остался только крейсер Люцифера. Страшные сомнения зашевелились в душе у Игнациуса. А что если, легионы начнут высадку? Если сразу перейдут в атаку? Тогда их мир падет!

– Эй, Иги, – в огромный ангар, торопясь, вбежал Зиг. – Иги!

Мысль Игнациуса прервалась, когда он увидел торопящегося к нему друга с увесистыми рюкзаками за спиной и в руках. Иги побежал к нему на встречу, чтобы помочь дотащить ношу. Проблески радости при виде друга зародились в сердце Иги, пробив мрачные тучи злого предчувствия.