Читать книгу: «Нежеланная мечта. Том 1», страница 11

7

Проснулся я с утра, от того, что моя дверь открылась. Девушка хотела тихо покинуть меня. Было только раннее утро, так как лучи солнца ещё не проникли в комнату.

– Ты куда? – Спросил я спросонья.

– Извините, но мне необходимо уйти на работу. С вами было очень приятно, правда. Но мне нужно идти, – ответила она, стоя в дверях.

– Подожди. Один вопрос. Как тебя хоть зовут?

– Екатерина, – ответила она и закрыла за собой дверь.

Я перебирал её имя в голове на протяжении нескольких минут. Екатерина, Катерина, Катя, Катенька, прекрасная Екатерина. И вновь заснул. Не моё это, ранние подъёмы.

Проснулся я ближе к 9, все вещи были на месте и деньги тоже, в этом я не сомневался. Эта девушка нисколько не была похожа на аферистку. У аферисток нет чувств, они холодны как лёд, а эта почти весь вечер краснела от смущения. Я понимал, что вряд ли смогу увидеть её вновь, так что выпил пива, покурил и поехал на завтрак.

Завтрак, потом обед, после обеда мы сели играть в карты. Играли в это время в преферанс среди высшего общества, среди низшего же играли в три листа. Я любил карточные игры, одно время даже увлекался шулерством, но у меня всегда трясутся руки от волнения, а когда я обманываю других, то волнуюсь, так что у меня нечего не вышло в этом промысле. Но при помощи своей головы я умел выиграть мелочь. Я знаю много игр, дурак, бура, три листа, 101, блэкджэк, покер, преферанс. Но моей любимой всегда был покер. В нём я хорош. Техасский холдем, омаха, классический пяти карточный, мне без разницы, во все из них я отлично играю и неплохо мухлюю. С преферансом было сложно, в моё время в него почти никто не играл, игра достаточно сложная и долгая, а люди с поколениями всё тупее и тупее. Играть я умел, но некоторые правила слегка подзабыл, в особенности те, как расчерчивать пулю. А как мухлевать в этой игре, я вообще не знал. Так что предупредив своих соперников о своём неумении, я сел за стол. Играли вчетвером. Естественно никто мне не делал поблажек. Так что я проигрывал и проигрывал, пока всё не вспомнил. Я проиграл сотню, потом к концу игры отыграл обратно двадцатку и с этим вышел из-за стола. Ненавижу проигрывать, но времени отыгрываться не было, мы провели итак час, и следующая партия заняла бы не меньше, а мы должны были ехать на ужин. Именно в тот момент, когда я понял, как мухлевать. Было обидно, но мне обещали повторить как-нибудь эту игру.

После ужина мы расписали ещё одну пулю, но уже на троих, я вышел с выигрышем в 50 рублей. Мне нужно было вернуть ещё тридцатку от этих гнид и тогда бы я вышел в ноль. Мы все были выпившими, я же сохранял трезвый рассудок и лишь слегка позволял себе расслабиться. Так что моих трюков никто не замечал. А алкоголь не позволял моим рукам трястись. Не умей я мухлевать, то я бы в этом веке только и делал бы, что грабил, а потом проигрывал бы награбленное в карты. Но мой опыт карточных игр мне пригодился и теперь я нашёл ещё один способ заработка. Пока играешь с богатыми жирными пьяными дворянами на скромные для них суммы, они не будут замечать того, что ты делаешь. Вот с бедными нельзя так играть, им терять нечего, и они за такое могут избить, ограбить, или отрубить руку. С воровскими законами по поводу азартных игр я был хорошо знаком. И так же хорошо знал, что воры в законе с теми же самыми понятиями были с царских времён в России.

Бал, выпивка, обучение танцам, выпивка, сигары, ещё выпивка. Я вернулся в полночь на постоялый двор вновь пьяным. А что если Екатерина приходила пока меня не было? Она ведь может в любой момент зайти. И если меня не окажется, то она решит, что я уехал из города. Ну да и ладно, это просто девушка, хватит о ней думать. Найду ещё себе таких в каком-нибудь другом городе.

***

– Ну давай, рассказывай, как ты вчера провела свой выходной? – Спросила меня Ася за работой, а мне ужасно сильно хотелось обо всём рассказать.

– Днём нечего необычного не было, но вечером я пошла к тому парню, о котором рассказывала тебе, помнишь?

– Конечно помню, это тот с которого ты ещё денег не взяла. На этот то раз надеюсь сполна взяла?

– Нет. Но у нас и не было с ним нечего. Мы с ним гуляли. Он был такой милый, добрый, внимательны, заботливый. Он повёл меня за город любоваться закатом, я ещё никогда не видела такого красивого заката. Ещё попросил меня научить его немецкому и очень внимательно меня слушал и запоминал каждое моё слово. А потом он отвёз меня к себе, но я заснула по дороге, а проснулась уже в его кровати, а сам же он спал на полу. Наверное, не хотел помешать мне, – я рассказала всё искренне как было, всё-таки она моя подруга.

– Ну ты и идиотка. Ты ж не собиралась ни с кем шашни крутить. А теперь вон посмотри, что оно вышло! Мало того, что денег с него не берёшь, так ещё и влюбилась…

Дальше я перестала слушать её лекцию. Влюбилась? Что? Нет! Такого просто не могло было быть. Я никогда никого не любила, кроме матушки. Я не могла в него влюбиться. Да он красивый, интересный, воспитанный, но он ведь не ровня мне. Он богач. Мне нельзя в него влюбляться. Он соберётся и в любой момент уедет, а я останусь здесь и буду работать, как и прежде.

Я просто продолжила работу, соглашаясь во всём с Асей, чтобы она скорей замолчала.

Весь день я думала только о нём, мне не терпелось вновь с ним увидеться и было совершенно не важно при каких обстоятельствах, на прогулке, или в постели. Он был интересен и превосходен во всём. Словно он вообще явился откуда-то из другого мира. Но мысль о том, что я могла в него влюбиться пугала меня и потому, собрав все силы, я решила, что не стоит сегодня идти к нему. Я смогу прожить одну ночь не увидев его, ведь он же должен быть мне безразличен. И к тому же, если я каждый день буду возле его окон, то он сочтёт меня навязчивой.

После работы я отправилась к себе, но каждую секунду пути я только и хотела, что сорваться и броситься к нему. В комнате было проще сдерживать себя. Там хотя бы было чем заняться.

8

Утро без похмелья, вот это да, как же это не привычно. Я даже пить не хотел. Но зато хотел курить. На трезвую голову всегда мучает жажда никотина, а не воды. Но почему-то я решил, что нельзя начинать утро трезвым и потому, после выкуренной трубки, я опустошил кружку пива. Но пиво уже перестало действовать на меня, как должно и опьянения я не почувствовал. Всё это говорило о моём пристрастии к крепкому алкоголю.

Я отправился на завтрак. Пришлось заплатить ещё за неделю проживания на постоялом дворе. Управляющий был очень рад получению денег. Я всегда был щедр, но похоже, что он сомневался в моей платёжеспособности.

За завтраком я узнал, что двоих грабителей уже осудили и отправили на войну. Значит мне уже было нечего бояться.

После завтрака обед. Дни были до ужаса однообразны. Я с самого утра знал, что я еду на завтрак, потом на обед, потом в бар, потом на ужин. Менялись лишь дома и усадьбы. Но даже лица везде были одни и те же и я уже прекрасно знал почти всех. Только изредка появлялись новые люди. Мне начинало наскучивать. Странно, что всем остальным это нравилось и они не хотели никаких перемен. Мне даже выпивка начала надоедать. Я люблю однообразие, лишь когда пишу, точнее, когда писал. Но когда я не увлечён написанием чего-нибудь, то я хочу разнообразия, движения, тусовок, работы, хоть чего-нибудь, лишь бы оно постоянно было разным. Единственное из-за чего я остался ещё на неделю в этом городе, была возможность встречи с Екатериной. В ней было что-то такое, чего мне хотелось. Она была такая хорошая, примерная, добрая, вежливая, мне хотелось развратить её как можно сильнее. Так, чтобы она стала обычной, как все остальные, с этой привычной всем злостью и ненавистью к миру. Она же, словно была чиста, несмотря на свои скромные пороки, и ограждалась от всех банальных проблем.

За обедом я выпил немного и потому мне хотелось вздремнуть. Это было нормой для стариков, они постоянно отправлялись спать после обеда и приезжали к ужину. Молодые же были полны сил и веселились целый день. Я последовал примеру более опытного поколения и отправился к себе поспать. Но друзьям я этого не мог сказать, они бы меня не поняли и потому я сказал, что у меня срочные дела.

Я приехал в свою комнату. После обеда я незаметно украл одну сигару. Не знаю почему, но сигарами охотно угощали в обществе, но их никто не стрелял, видимо у всех должны быть свои, но я так и не узнал где их покупать, так что перебивался подачками, а в остальное время курил табак из трубки, но он ни в какое сравнение не шёл даже с худшими из сигар. Потом я выпил ещё кружку пива и улёгся спать. Будить себя я никого не просил, если мне нужно куда-то ехать, то у меня всегда срабатывали мои биологические часы и я просыпался даже раньше нужного мне часа.

Я проснулся часов в 6 вечера, до ужина оставалась ещё пара часов. Ехать туда мне крайне не хотелось. Я был трезв, у меня не было похмелья, лучшим вариантом было бы почитать книгу. Но я не мог не поехать, это было бы оскорблением для приглашавших. Так что я стал собираться.

Я уже хотел было выйти из комнаты, но тут вдруг я услышал стук в окно. Это она, да, точно она. Кроме Кати это никто не мог быть. Я открыл окно, и там действительно стаяла она. Я сразу же отправился к ней на улицу.

– Доброго вечера, сэр, я уже боялась, что вы уехали, – скромно сказала она.

Я поцеловал её руку, она была смущена этим поступком. Я помнил, что так не следует делать, но мне этого просто хотелось.

– Доброго вечера, я бы просто не смел уехать, не предупредив вас об этом.

– Спасибо, я бы хотела узнать не слишком ли вы сегодня заняты?

– Ну что вы, для прогулки с вами я всегда свободен.

Мне было радостно, что она вытянула меня из этой кабалы скуки. С ней я смогу куда приятней провести вечер, чем с нудными дворянами, а им я потом вновь что-нибудь совру.

Мы с Екатериной отправились гулять по городу. Для начала я купил бутылку вина, чтобы стать раскрепощённей. Она отказалась от выпивки, как и в первый день нашего знакомства. Из-за этого я хотел напоить её ещё больше.

Мы гуляли по многолюдным улицам, и она совершенно не была против того, что кто-то её мог увидеть и узнать, а мне в свою очередь очень льстило то, что я гуляю с очаровательной девушкой и я хотел, чтобы нас увидело, как можно больше народа. Мы продолжили моё обучение немецкому, за день я уже успел забыть большую часть изученного прежде, но быстро всё вспомнил.

Сегодня Екатерина была куда в лучшем настроении, чем прежде. Она святилась от счастья, не скрывала своей улыбки, периодически посматривала на меня. Мне это нравилось. Почему-то мне начинало казаться, что я стал ей симпатичен.

Мы набрели на уличных музыкантов, который я видел в первый день, когда приехал в город, они играли какую-то мелодию, не особо веселую, но и не грустную, она мне не понравилась, так что я заплатил им, чтобы они сыграли что-нибудь повеселее. Я сумел вытащить Катю на танец. Она была категорически против. Вокруг музыкантов было человек 20-30 и никто из них не танцевал. Мы были первые и как только люди увидели, что мы принялись танцевать прямо по среди улицы, то начала кидать в нас скверные слова, но позже к нам присоединялись другие молодые пары. А спустя двадцать минут танцевали уже все, но для меня не существовало никого, кроме Екатерины, а музыканты просто не могли сложить инструменты, так как им хорошо платили за эти танцы, наверное, они ещё никогда так много не собирали, как в этот вечер.

Я слегка устал, Катя устала чуть сильнее, я предложил отдохнуть и перекусить. После танцев я почувствовал голод, в последние дни я стал много есть. Она не была против. Мы отправились в таверну. Я заказал еды и вина, Катя напрочь отказалась от угощений, так что я намеренно заказал чуть больше еды. Когда нам её принесли, то я стал кормить свою спутницу с ложечки, как маленького ребёнка и она поняла, что бессмысленно отказываться, и я всё равно добьюсь своего, она взяла себе ложку и принялась есть сама. Заставить её пить вино у меня не получилось, так что я просто заказал ей сок. Она была не менее голодна чем я, скорей всего, даже больше, учитывая то, с каким аппетитом она поедала еду. Ели мы с одной тарелки. Я хотел заказать ей свою порцию, но она была против. Меня это умиляло. Словно голодный ребёнок из-за своей гордости отказывается от того, что ему посылают сами боги.

После ужина мы отправились гулять дальше, оказывается вечером в торговых рядах обычно устраивают какие-нибудь спектакли, или шоу. В основном из жанра комедии. Всегда знал о этом трюке, для бедных показывают тупые бессмысленные комедии, чтобы они могли ржать и не о чём не думать, а богатые же смотрят исключительно серьёзные произведения искусства, которое они не в состоянии понять, из-за их сложности. Но нам было весело, Катя была радостная, ей нравилось всё происходящее и мне этого было достаточно.

Мы немного прогулялись по городу под светом фонарей, когда уже совсем стемнело, я хотел проводить её до дома и узнать наконец-таки, где она живёт, чтобы вечно не ждать её у себя, но тут она сказала:

– А можно я сегодня вновь останусь у вас? Но только я хочу, чтобы вы сегодня разделили свою кровать со мной.

А как я то этого хочу… Похоже её совершенно не пугал мой скверный характер, а наоборот. Изначально у меня был не такой план по отношению к ней, но она начинала мне нравится. Я не знал, что ей ответить. Если спишь одну ночь с девушкой, то потом её легко забываешь, но если проводишь две ночи с девушкой, то расстаться с ней будет уже куда тяжелее и захочется третьей. По крайне мере, именно с такой девушкой. Я честно не знал, что ответить, но слова сами слетели с моих уст:

– Конечно, мне будет крайне приятно провести очередную ночь рядом с вами, – я не привык ещё окончательно к обращению на «Вы» и потому часто менялся в своих изречениях, если разговаривал с кем-то кроме дворян.

Мы пошли ко мне. Очередная превосходная ночь, я даже был практически не пьян. Перед тем, как Катя испытала оргазм, она хотела меня остановить, но я ей этого не позволил. Это было приятно для меня. Для неё же это было очень стыдным и не приличным. Но не смотря на свои чувства, она позволила и мне кончить.

После секса она хотела уйти, но я ей не позволил и заставил оставаться в кровати. Она забилась в угол, закрыла руками лицо и тихо плакала. Я курил. После того, как я покурил, то вернулся в постель к ней, обнял и принялся успокаивать. Но в этот момент у моих слов совершенно не было силы. Я попытался успокоить её на немецком, это было очень глупо, она даже слегка улыбнулась. В итоге она повернулась ко мне, я прижал её к себе, она меня тоже обняла и так мы и заснули.

9

Я проснулась с утра в его объятиях. Мне не хотелось никуда идти, не хотелось нечего делать. Всё что я хотела, так это вечно пролежать вот так вот с ним и любоваться тем, как он спит. Но мне было нельзя. У меня есть работа, я должна работать, должна себя обеспечивать. Я попыталась аккуратно вылезти, чтобы только он не проснулся, но у меня не получилось, его сон был слишком чуткий.

– Ты куда? – Так нежно и ласково сказал он, даже не раскрывая глаз и сжимая меня крепче.

– Мне нужно идти на работу, – хоть бы он сжал меня так сильно, что я не смогла бы выбраться и осталась с ним как можно дольше.

– Не уходи, – он открыл свои завораживающие голубые глаза и смотрел прямо на меня, его зрачки стремительно увеличивались в размерах. Я словно тонула в этих глазах. Быстро и стремительно тонула и не могла выбраться. Было бы это действительно так.

– Я бы сама хотела остаться, но мне правда нужно идти, – он убрал руку, чтобы я могла встать. Как же было обидно. Ну да, ведь я для него просто девушка, с которой он хорошо проводит время, или же просто делает вид, что хорошо. Это он для меня стал куда большим.

Я встала, отыскала своё платье, принялась надевать, и он сказал:

– Обещай, что придёшь вечером.

Да, эти слова были для меня самыми важными, я непременно хотела вернуться к нему вновь, всегда возвращаться, из-за дня в день, в особенности, если он и сам этого хочет. А он спросил, значит он наверняка хочет.

– Я непременно приду к вам сразу же после работы, – не приду, прибегу, примчусь на крыльях, для меня нет больше радости, чем быть возле тебя.

Он поднялся с кровати, подошёл ко мне, я уже была одета, он поднял мою голову своей рукой и поцеловал меня в губы. Как же сладок и прекрасен был этот поцелуй. Не могу описать это словами. Он сказал:

– До вечера.

Я склонила голову и быстро вышла из комнаты, нечего ему не ответив. Да, я точно влюбилась. Это была наихудшая из всевозможных ошибок, но зато невероятно приятная.

Весь день за работой я ни с кем не разговаривала и лишь мечтала о том, как вечером отправлюсь к нему. Интересно думал ли он о том же самом. Вряд ли, ведь он наверняка где-нибудь веселится, или наслаждается природой. У него так много достоинств. Он может везде и во всём найти что-то прекрасное и интересное. С ним никогда не бывает скучно. Я хотела его. Хотела во всех смыслах этого слова. А главное хотела, чтобы он был со мной всегда, потому что понимала, что это невозможно.

***

После того как Катя меня покинула я вновь лёг спать, вставала она слишком рано по моим меркам. Окончательно проснулся я лишь в 9 часов. Меня пригласили на завтрак 10, я должен был явиться туда.

Как только я вошёл в дом к приглашавшим людям, то меня сразу же встретил граф, что устраивал вчера ужин.

– Доброго утра, вы пропустили вчерашний ужин и даже не предупредили. Случилось что-то серьёзное?

Тут сразу же подошёл Алексей, я даже не успел ответить, как он начал говорить:

– Приветствую вас. Вас не было вчера, а я услыхал, что вас вчера вечером видели в городе с какой-то крестьянкой.

Так вот значит что. Вчера я совершенно не подумал об этом. Слухи среди крестьян не так актуальны и значительны, как слухи среди богачей, коим меня считали, и распространяются они с невероятной скоростью. Из-за переполнявшей меня гордости и самолюбия я не удосужился подумать об этом вчера и вот чем всё обернулось. С какой-то крестьянкой, вот значит, что. Нужно было что-то придумать.

– Доброго утра вам, господа. Прошу меня простить, что не смог посетить ужин, со мной всё в порядке. И прошу прощения за то, что вы оказались в заблуждении. Видите ли, в чём дело, на днях в Варшаву приехала моя кузина. И если я вынужден общаться с низшим обществом по велению батюшки, то моя кузина страсть как любит всех бедняков и даже сама переодевается и выдает себя за одну из них, даже живёт в их среде, арендуя скромную комнату. Её сложно понять, но вот такая вот страсть у этой девушки. Мы все надеемся, что в скором времени она образумится.

Вокруг меня уже столпились люди и слушали мой рассказ. Получилось вроде не плохо на мой взгляд. Враньё стало для меня уже привычным. Вот только главное, чтобы никто не знал, что мы спим с ней.

– Ох, простите Михаил, что назвал вашу кузину крестьянкой. Я лишь озвучил то, что мне передали. Я ведь не знал, что она ваша близкая родственница, – оправдался Алексей.

– Но почему же вы тогда не предупредили о том, что не сможете явиться к ужину, это было крайне неучтиво с вашей стороны? – Продолжал допрос Граф.

– Видите ли в чём дело, я уже собирался ехать к ужину, уже и конь меня ждал запряжённый у дверей. Как я услышал стук в окно. Там оказалась моя прелестная кузина. Я и не знал, что она в городе. Она настояла на прогулке, а я не смел ей отказать.

– Ох, да, да понимаю, семья – это важно, – с явным неудовольствием закончил граф, словно я не пожрать и напиться, должен был к нему приехать, а, чтобы вернуть долг.

– А как же зовут вашу кузину? – Поинтересовалась хозяйка дома.

– Екатерина Фролова, сударыня. Рад вас приветствовать и благодарю за приглашение.

– Вы нас непременно должны с ней познакомить, – сказала ещё одна женщина.

– Сегодня вечером мы вновь с ней идём гулять, и я непременно поинтересуюсь её мнением на данный счёт. Думаю, что она не смеет отказаться от такой чести, – чести в этом было не много, среди этого сброда были обычные дворяне, даже не приближённые польского князя. Все они были кем-то средним между бедными дворянами и богатыми. Именно из-за этого я и вызывал такой значительный интерес, как одна из особ что занимает высшее положение в империи.

Я поздоровался со всеми остальными. И мы сели за стол. Разговоры о Екатерине ещё продолжались. Я придумал её краткую биографию. В этом мне помогал Алексей, сам того не подозревая. Он знал куда больше о моей семье, чем я. Позже мы вернулись к банальным и заезженным темам.

После завтрака расписали пулю. Вот почему тот граф был так недоволен. Я выиграл у него сорок рублей в прошлый раз, он надеялся отыграться после ужина, но я не явился. Сегодня же я выиграл у него сотню и ещё 90 рублей у двух других противников. Я привык к преферансу. Не столь сложная игра и очень интересная, особенно когда твоя раздача и у тебя на руках всегда лежат тузы. Эти глупцы считали, что мне просто везёт, как новичку и не следили за моими руками, пока я тасовал колоду. В моё время их бы называли фраерами, а я просто считал их тупыми. Ну да, откуда им знать про шулерство? Я-то этому в интернете обучился, а они лишены этого блага. Они даже не требовали снятия колоды, что значительно упрощало мне задачу, не прибегая к пальмированию. Хотя это и был один из лучших моих трюков. Когда колоду у меня забирали, то тут я уже был вынужден надеяться лишь на удачу и ум, и они не подводили. Соперники даже не замарачивались с подсчётом карт.

После партии в преферанс мы отправились на обед. После обеда я поехал к себе ждать Катю. Она обещала прийти сегодня, и я не мог не быть дома в этот момент.

Она пришла ко мне чуть раньше, чем вчера, и мы отправились с ней гулять по городу. Она была очень радостная, довольная, разговорчивая, старалась держаться ближе, мне это нравилось. Спустя час прогулки, мы присели на скамейку в парке.

– Екатерина, у меня есть к вам одно предложение, – сказал я ей.

– Я вас внимательно слушаю, – по её лицу было понятно, что ей безразлично какое это предложение и она была готова согласиться на всё.

– Видите ли в чём дело, вчера нас с вами заметили и по городу начали распространяться слухи…

– Стойте, только не говорите пожалуйста, что вы хотите прекратить наши прогулки, – она испугалась и не дала мне договорить. Вот же глупышка. Если бы я хотел их прекратить, то не пошёл бы сегодня с ней гулять.

– Нет, что вы, не в коей мере, – её лицо вновь просияло и она успокоилась. – Но видите ли в чём дело, мне пришлось представить вас своим друзьям, как кузину и они непременно желают с вами познакомиться.

– Что? – Такого удивления я никогда прежде ещё не видел. – Нет, я не могу, не в коей мере.

– Послушайте, давай просто поиграем в игру для них. Вы станете моей кузиной, мы будем ходить с вами на все эти обеды, ужины и в прочие места куда они ходят и будем втайне насмехаться над их глупостью. Большего я от вас не прошу.

– Но постойте же, – она сомневалась. Ей хотелось этого, но что-то её заставляло отказаться. – Нет. Я не могу показаться в высшем свете. Я ведь бедна, мне даже нечего надеть. Да и к тому же работа, я не могу оставить её, а я работаю чуть ли не каждый день с утра до вечера. Я бы хотела проводить с вами больше времени, но увы, не могу.

– Давайте разбираться с проблемами по мере их наступления. Для начала работа. Какое у вас годовое жалование? Двести рублей? Четыреста? Пятьсот? Тысяча? Я готов оплатить год вашей работы, чтобы вы несколько дней побыли моей кузиной для дворян, а после вы сможете вернуться на прежнюю работу, или найти новую, по своему желанию.

– Нет, что вы, я не могу принять денег за то, чтобы веселиться. Это неправильно. Нет. Нет. И нет.

Она стала вновь невероятно упряма. Она постоянно становилась такой, когда речь заходила о том, чтобы я что-то для неё купил, или давал ей деньги. Для меня же это были всего лишь бесценные бумажки, которые я в любой момент смогу достать ещё, но она же знала им цену и знала с каким трудом они достаются крестьянам.

– Итак, есть такая работа, как эскорт услуги, когда девушка ходит с мужчиной на всякие подобные мероприятия. Делается это лишь для показа. За это ей хорошо платят. Вот и я предлагаю тебе так поработать, и ты получишь за это деньги. Тебе нужно будет быть вежливой, воспитанной и говорить то, что соответствует твоей вымышленной биографии.

Какой я кретин. Какие эскорт услуги в 19 веке, к тому же ещё и в России. Это скорей любовница называется. Но любовница мне не нужна, мне нужна кузина.

– Никогда о таком не слышала. Но если так, то можно мне хотя бы подумать? И не за такую большую плату.

– Хорошо, вы можете подумать. Но с вами хотели познакомиться уже сегодня за ужином, так что чем меньше вы будете об этом думать, тем лучше.

– Обещаю дать вам ответ до конца вечера.

Кажется, она уже согласилась. По крайне мере я это услышал именно так.

– Теперь следующая проблема с одеждами, я обещаю купить вам с утра новые наряды и элементы туалета, дабы вы выглядели как известная и настоящая графиня, приближённая к императору.

– Нет, что вы. Таких подарков я не могу принять. Это невероятно дорого.

– Если вы согласитесь оказать эскорт услуги, то это будет ваша обязанность принять все эти подарки и выглядеть соответствующе.

– В таком случае, я не смею взять с вас ни копейки, если вы нарядите меня в лучшие платья, словно куклу, – она покраснела.

Да я знал, что она с характером. Ей не нужно ничего и не от кого. Она привыкла сама всего добиваться и заслуживать, но не больше, чем положено. Мне это нравилось. Она словно святая, а её порок в том, что она не хочет быть лучше, чем есть, даже если представится возможность. Ни жадности, ни алчности, ни азарта, ничего свойственного людям. Хотя, быть может эти качества свойственны людям лишь в моём веке, а сейчас больше чистых людей. Но я был знаком не с многими, пока что. Даже дворяне, что кормили и поили меня бесплатно, срывались на слуг из-за какого-нибудь медяка.

Мы отправились гулять дальше, я рассказал Кате её биографию, она ей вроде бы понравилась. Слушала она меня с явным интересом. Дочь брата моего отца и богатой княгини из Пруссии. Последние пару лет провела на родине своей матери, сейчас возвращается домой в Москву, дабы родители отыскали ей хорошую партию для брака. Умна, красива, воспитана. В Пруссии обучалась в институте для девушек. Любит крестьян, будь её воля, она бы присоединилась к революционерам, но женщин туда не берут. Часто переодевается крестьянкой, живёт среди них, щедра, раздаёт милостыню нуждающимся, не слишком религиозна, но крещённая. В общем я просто придумал девушку, которую хотели бы увидеть дворяне. Да и к тому же Катя была очень сильно на неё похожа.

***

Мы гуляли по парку, разговаривали, я учила его немецкому. Но всё, чем были заполнены мои мысли, так это тем, что он мне только что предложил. Наверное, каждая крестьянская девочка должна мечтать о таком, чтобы приехал принц, подарил ей лучшие одежды, возил её по балам, пустил её в высший свет, пусть это и продлится недолго. Это всё очень заманчиво. Но мне будет необходимо врать, обманывать всех. Хотя. У меня будет самое главное и самое желанное, я смогу проводить с ним каждый день, я буду с ним с утра до ночи проводить время, а потом мы будем вместе засыпать в одной кровати. Лучшего и желать было нельзя. Но я не могу так многого у него просить, деньги, одежды, все эти платья и украшения стоят уйму деньжишь. Я никогда и никак не смогу ему отплатить за это. А я так не могу. Он уедет из города, покинет меня и будет постоянно жалеть, что ему пришлось лгать из-за меня и потратить кучу денег, для того чтобы поддерживать эту ложь. Нет. Это неправильно. Но ведь это так приятно. Почувствовать себя настоящей принцессой. Такой, какой я никогда не была и такой, какой я уже никогда не стану.

Мы продолжали гулять, уже стало темнеть. Меня всё не покидали эти мысли. Мне очень сильно хотелось этого, но я не могла. Он повёл меня к постоялому двору. Да, мы проведём ещё одну ночь вместе и тогда я приму решение. Точно, у меня ещё есть время. Немного, но оно есть.

Вот мы уже пришли, мы остановились у его окна. Он огляделся по сторонам, я посмотрел ему в лицо. Он прижал меня к себе и нежно поцеловал в губы.

– Вот и пришло время прощаться, – сказал он.

Что? Как? Нет! Мы не можем прощаться. Не сегодня. Не здесь. Не сейчас. Нельзя. Всё должно быть не так. Я не хотела его отпускать. Хотела, чтобы он никогда не покидал меня, но смотря в землю, сгорая от стыда, осмелилась лишь сказать:

– Мы не зайдем к вам?

– Нет, простите. Но моей кузине неприлично заходить в мужские покои, даже к своему брату.

– Ах, точно, я ведь не дала вам ответа, – я надеялась, что у меня будет ещё время подумать, пока вы пройдём в его комнату, пока он будет выпивать и курить, после того, как мы будем близки с ним, тогда, когда я буду вновь лежать в его объятиях, но времени не осталось и я должна была ответить. Слова сами произнеслись. – Конечно, я согласна стать вашей кузиной.

Мои щёки налились кровью ещё сильнее. Наверное, я сейчас вся невероятно красная. Он сочтёт, что я некрасивая. Не знаю почему я согласилась. Ведь я хотела отказаться. Но я смотрю на него, чувствую его прикосновения и просто не могу ему противоречить. Я бы согласилась ради него сделать всё что угодно, даже если бы он потребовал больше никогда к нему не приходить. Но он бы так не сделал, он слишком благороден для такого.

– Отлично, моя дорога кузина, тогда позвольте я провожу вас до вашей квартиры, – он был рад моему согласию, он улыбался. А мне большего и не нужно было, лишь бы он был доволен.

– Нет, не нужно, спасибо.

– Но не могу ведь я отпустить вас совсем одну, добираться до дома в темноте.

– Правда, нечего не случится. Я сама дойду. Покорно вас благодарю. Доброй вам ночи.

– Приятных снов.

Я уже хотела убежать, но он схватил мою руку и ласково поцеловал её. Не понимаю, почему он это делал, ведь я говорила ему, что так не следует. Хотя, если теперь я его кузина, то да. Я вырвала свою руку и быстрым шагом отправилась к себе.

Мне было бы очень приятно, если бы он проводил меня до дома, но я не хотела, чтобы он видел меня сейчас. Моё лицо словно пылало огнём. Мне было и стыдно, и страшно, и в тоже время очень хорошо и радостно. Да мы теперь не будем проводить с ним ночи, но зато мы будем с ним целый день вместе, с утра и до вечера. И не важно, что будет кто-то ещё, главное, что он будет рядом. Большего счастья нельзя и представить.

Я даже не хотела думать о том, что когда-нибудь это кончится. Всё было слишком хорошо, для того чтобы закончиться. Я примчалась домой и улеглась на кровать, но долго не могла заснуть. Я всё думала о том, каким же будет завтрашний день. Ведь мы пойдем за платьями, затем за элементами туалета. О ужас. Ведь я даже краситься не умею, я никогда этого не делала. У меня не получится. Я буду уродкой. Точно. Нет, он что-нибудь придумает. Он всегда знает, что нужно делать и как. Потом вы отправимся на обеды, ужины, балы, в гости. Я узнаю, как живут богатые люди. Стоп, нужно будет с утра зайти на работу и отпроситься на неделю, сказав, что я приболела. Но я никогда прежде не болела. Нет, я что-нибудь придумаю. Для него я готова на всё. Да, он лучшее из всех удовольствий завтрашнего дня. С этими мыслями я и заснула примерно спустя 2-3 часа.