Читать книгу: «Сова Мещерская», страница 6

Пробуждение

Саша проснулась рано и как-то вдруг. Не понимая, что же именно ее разбудило – какой-то звук? ощущение?.. – она немножко полежала, прислушиваясь, но все было тихо. Лиса рядом не оказалось. Девочка встала, отряхнула песок со штанов и тихонько выползла из норы, но не до конца – осталась сидеть у самого входа, под нависающими корнями гигантского дерева, впитывая открывшуюся картину всеми органами чувств.

Да, картина того стоила. Каждый листок, каждая травинка были унизаны капельками после ночного ливня. И все они сверкали и искрились, подобно множеству маленьких солнышек, предвосхищающих и приветствующих восходящее светило. Тончайшая паутина, сплетённая между торчащих вертикально корней и в обычное время практически невидимая, сейчас являла собою переливающееся бисерное панно, сотворённое самым совершенным мастером – Природой. А как тихо… Словно все звери и птицы тоже замерли в благоговейном молчании, не смея помешать, нарушить торжественность момента – вступления этого важного дня на Землю.

И всё же было что-то слегка беспокоящее Александру… Ах да! В воздухе ощущался слабый запах дыма. Когда сознание её отметило этот факт, беспокойство ещё возросло. Костёр? Значит, кто-то пришёл на Остров? Кто? Не тот ли, о ком намекала вчера Сова… Но если вчера Саша бросилась бы опрометью искать возможного спасителя и постаралась бы дать знать, что вот она, здесь, то нынче… Нет, ей решительно не хотелось «находиться», во всяком случае сегодня. Поэтому Саша не сдвинулась с места, продолжая тихонько сидеть под корнями, наблюдая за всем, что находилось в поле её зрения и готовая в случае чего быстренько нырнуть обратно в нору.

«Вот как быстро вырабатываются лисьи повадки», – улыбнулась она про себя.

Эта мысль придала ей уверенности и даже некоторой гордости: казалось, она видит всё, а её – никто. Однако, вскоре девочке пришлось убедиться, что это вовсе не так. Не прошло и четверти часа, как одиночество её оказалось нарушенным самым неожиданным образом.

Сначала непонятно откуда перед ней шлёпнулась сосновая шишка, чуть не задев её по носу. И когда Саша взглянула наверх, чтобы узнать, откуда она прилетела, её ошеломлённому взору предстала птица с зеленоватым оперением и с красным пятном на голове, восседающая на искори прямо у неё над головой.

«Попугай! Но откуда?!» – первое, что пришло Саше в голову.

Птица же, которая, по-видимому, уже некоторое время рассматривала девочку и была совсем не против, чтобы та обратила, наконец, на неё своё внимание, заговорила-затараторила, словно у неё включился невидимый тумблер:

– Здравствуйте! Приветствую! Давно ждал встречи! Уж и не чаял, чтоб на моём веку… Говорящий человек! Чудо чудное!

– А… Откуда Вы знаете, что я говорящая? – лукаво спросила Александра.

«Ого, опять получилось по-руфиновски…»

– Так Остров слухами полнится…

«Сомнительно, чтобы Руфин пошёл всем докладывать, что встретил "говорящую девочку"… Это, наверное, Фирмос всем разболтал», – подумала Саша, а вслух сказала:

– Что ж, очень приятно. Я Александра. А Вы кто?

При этом она отметила, что почему-то не получается обращаться к этому болтуну на «ты».

– Памвон я, Памвон! Кто не слушал – вышел вон! – взахлёб тарахтел зелёный.

– Вы – попугай? – решила уточнить Саша.

– Я?! – возмутился собеседник. – Где ты видела попугаев в нашем лесу! Я дятел!

– Дятел? А почему Вы зелёный? Я дятлов знаю – они чёрно-белые с красной шапочкой. А Вы…

– А я зелёный дятел, – нетерпеливо перебил её разговорчивый птах. – Лучше скажи, как это тебе удалось научиться говорить!

«Ну, вот, опять… И почему всех это так удивляет? Наверное, я для них – как у нас говорящий попугай, которого показывают в зоопарке», – подумала Саша.

Ей неожиданно стало грустно. И рассказывать зелёному, как всё было, совсем не хотелось. Вместо ответа она тяжело вздохнула и перевела взгляд на дальние вершины деревьев. Где же Руфин? Куда он подевался? Оказывается, без него здесь не очень-то здорово.

Памвон, видимо, по-своему истолковал замешательство девочки и вновь заговорил:

– Меня можешь не бояться – я к людям вполне лоялен. Наверное потому, что вы дятлов не едите… Кхе-кхе-кхе!.. – затрясся он от смеха, радуясь собственному «остроумию». – Но здесь есть и другие… Которые могут и не одобрить, так сказать… Один Нил чего стоит! Про Приска уж и не говорю… А ещё Маруфы – ну и семейка, должен вам сказать! Ой-ё-ёй!

«Приск – это, кажется, волк», – вспомнила Александра вчерашний разговор с Руфином. И стало ей ещё тревожнее и ещё неуютнее. Правда, тут же вспомнилось, что Руфин как раз говорил, что этого волка можно не опасаться. Как он сказал: «Ты же сейчас одна из нас…» Руфину Саша верила гораздо больше, чем какому-то залётному дятлу, и напряжение чуть спало. А-а, пусть болтает, что хочет!

Он и болтал. И специального разрешения ему для этого не требовалось:

– А эти так называемые сущности… Особенно водяные – ну чем они там заняты! Совершенно расползлись-растеклись! А на Острове, доложу вам, пожар! И никто ведь ничего и не думает предпринимать!

Пожар?! Саша вздрогнула, вспомнив, что как раз задавалась вопросом, откуда несёт дымком. Неужели зелёный прав?..

– Но откуда огонь? Здесь же болото кругом!

– Так молния в старый дуб ударила ночью! Трах-тарарах! Вот факел был – любо-дорого посмотреть!..

Дятел ещё долго смаковал бы эту тему, наводя панику на Александру, но тут, к счастью, высокая трава рядом с искорью закачалась, и из неё бесшумно выскользнул рыжий Руфин. В зубах он нёс большую чёрную птицу, наподобие курицы, и положил её у ног девочки. Та так обрадовалась появлению лиса, что готова была прыгать и кувыркаться – все страхи улетели подобно утреннему ветерку.

– О-о, Руфин, ты охотился? – настороженный глаз дятла рассматривал птицу, принесённую лисом.

– Не для себя. И не на Острове, – коротко ответил тот.

– Да, пришлось-таки тебе потрудиться! А я-то дивлюсь – как это Руфин в канун Великого праздника…

– Памвон, будь так любезен, оставь нас сейчас, – твёрдо сказал лис. – Времени осталось совсем мало. Ты сам видишь.

Дятел с видимым неудовольствием встряхнулся, распушив перья, повертел головой и, буркнув: «Ох, не вовремя трапезу затеяли», взлетел и покинул окрестности лисьей норы.

– Ох, Руфин, как же я счастлива, что ты, наконец, вернулся! – выдохнула Саша, глядя на лиса блестящими глазами. – Ты добывал еду? А говорил – сегодня есть нельзя совсем… Я помню.

– Это тебе, – спокойно ответил лис. – Я не буду.

– Мне? Но как же?.. И я не могу есть сырое мясо… Кстати, кто это?

– Глухарь. Глупая птица.

– Да, Руфин! – спохватилась Саша. – Памвон говорил, на Острове пожар!

– Дятел не напрасно носит такое имя, – вздохнул лис. – «Вопиющий»… Он частенько… преувеличивает. И вообще…

– А дуб, в который попала молния?.. Это всё неправда?

– Это как раз правда. Но угли уже догорают. Огонь не распространился по мокрой траве. И это твой шанс. Только надо бы поторопиться – солнце уже восходит.

– Какой шанс? – не поняла Саша.

– Позавтракать сегодня. До того, как солнце взойдёт над лесом. Огонь от молнии священен и чист. Ты можешь испечь на нём глухаря.

– Прямо в перьях? – оторопело прошептала девочка.

– Нет, конечно. Это не проблема…

Лис наклонился к своей добыче и в мгновение ока птица была освежевана и выпотрошена. Александре оставалось только поплотнее завернуть её в листья лопуха.

– Бежим скорее, – сказал Руфин.

Минут через десять будущее лакомство уже было зарыто в горячих останках старого дуба, а девочка и лис растянулись неподалёку в ожидании и предвкушении.

– Руфин!

– Да?

– Я даже не поздоровалась сегодня с тобой… Доброе утро!

– Доброе…

– И спасибо за завтрак.

– Это пока рано, – прищурился лис, – мало ли кто ещё может набежать на запах… И если появится Приск, что весьма вероятно, учитывая его тонкий нюх и вечный голод, очень советую с ним поделиться. Конечно, сегодня он не представляет для тебя серьёзной угрозы, но… лучше дружить. Хотя это и трудно назвать дружбой – Приск по-настоящему не дружит ни с кем – и всё же…

– Я поняла, – отозвалась Александра. – Это будет просто вежливо. Ну, как у нас, когда приходят нежданные гости.

– Вот именно, – тонко улыбнулся лис.

– Знаешь, мне Памвон говорил, что тут много всяких опасных водится. Он говорил – Нил и ещё… какая-то семейка… забыла… на М. Это он тоже – преувеличил?

– Почему же… Есть, конечно. Много кого. Но не думаю, что тебя это как-то затронет.

– А кто это?

– На М? Думаю, он имел в виду Маруфов.

– Точно! А они…

– Стадо кабанов. Не более того.

– А Нил?

– Лось.

– А чем же лось-то опасен? – удивилась Саша. – Мирное травоядное животное…

– Ну, не скажи… – покачал головой Руфин. – Вот уж где тёмная муть… Впрочем, никого не бойся. Давай так и договоримся.

– Хорошо, – легко согласилась Александра, ибо такой расклад её устраивал более всего.

Скоро соблазнительный аромат жаркого стал щекотать ноздри. Может, и стоило бы потомить глухаря ещё немного, но и лис торопил, и голод подстёгивал. Так что Саша, вооружившись тонкими палочками, выкатила из углей вожделенный завтрак. Она так увлеклась разделкой жареной тушки – и то сказать, за сутки кто угодно нагуляет зверский аппетит – что очнулась только, услышав тихий голос Руфина:

– У нас гость…

Приск

Руфин, как и следовало ожидать, оказался прав.

Взглянув в сторону восходящего солнца, куда настороженно смотрел лис, Александра увидела в отдалении тёмный силуэт неподвижно сидящего громадного зверя. Они говорили о нём, и появление его не было неожиданностью, но всё же сердце у Саши ёкнуло. Она прошептала:

– Это он? Приск?

– Да. – Лис по-прежнему не отрывал взгляда от северо-восточной стороны.

– Как мне следует поступить? Отдать ему глухаря?

– Нет. Медленно подойди и предложи разделить с тобою трапезу. Не трусь. Веди себя просто и естественно.

Саша тут же поднялась с травы и пошла в сторону волка. С удовлетворением отметив, что ноги под ней не подгибаются и колени не дрожат, она раздумывала, в какие слова ей облечь своё приглашение. Ведь не каждый день приходится завтракать в такой компании! Но всё получилось само собой. Будто сказалось помимо её воли, а она, Саша, даже как бы со стороны, наблюдала эту сцену:

– Здравствуйте! Пойдёмте с нами завтракать, глухарь уже готов…

Казалось, волк не слышит – он сидел так же неподвижно, не поворачивая головы в её сторону. Александра же рассматривала его во все глаза, позабыв об этикете.

Вблизи Приск оказался ещё внушительнее, чем виделось издали. Да, он был действительно огромен – размером поболе самого крупного дога, лобастый, покрытый густой серой шерстью. Весь облик его выдавал свирепую мощь. И ещё – от него исходила угроза. Весь – как сжатая пружина, недвижная до поры до времени, но готовая в любой момент выстрелить молниеносным прыжком. Саша и не знала, что волки бывают такие.

Когда она уже подумывала, не повторить ли ей своё приглашение – вдруг и впрямь не слышал, или задумался – Приск медленно встал и направился к Руфину. А Саша волей-неволей последовала за ним.

«Да уж. Каждый сам ему приносит и спасибо говорит… – размышляла она. И тут же испугалась: – А вдруг он, как Фива, слышит мои мысли?! Ой, простите-извините…»

Но, похоже, волк таким талантом не обладал. Он дошёл до места, где сидел лис, и уселся рядом, по-прежнему храня молчание. Саша же принялась делить птицу. Сначала она думала разделить её поровну, но покосилась на сидящего рядом зверя и поняла, что делить следует «по-братски». То есть себе она отделила ножку, а всё остальное положила перед волком.

Руфин не проявлял никакого интереса к еде. Казалось, он совсем не был голоден. Саша догадывалась, что это не совсем так, и лисья выдержка вызывала у неё уважение. Сама она отдала должное глухарю, справившись со своей порцией весьма скоро. Однако быстрота Приска превзошла все её представления о скорости поглощении пищи. Он лишь на мгновение нагнулся над куском – выпрямился – перед ним было пусто. После чего соизволил, наконец, что-то произнести. Слова были обращены к Руфину:

– А ты почему не ел? Парить собрался?

Лис лишь согласно наклонил голову.

– А меня это не прельщает…

– Каждому своё, – философски заметил лис.

– Да уж…

Приск мрачно посмотрел перед собой и вновь замолчал.

Александра же после еды пришла в эдакое замечательное расположение духа, подобное опьянению. Она представила себе, что это такая увлекательная игра: вот она ушла в разбойники и сидит после набега, отдыхает. Рядом с нею – боевые товарищи, сила… Ну что может быть лучше? Что она и озвучила:

– А давайте в разбойников поиграем! Ведь Остров-то – разбойничий…

– Что ты знаешь о разбойниках?! – неожиданно вскинулся Приск. – «Поиграем!..»

– Приск… – с укором в голосе произнёс Руфин.

Волк так же быстро остыл, как и вспыхнул, но Саше уже расхотелось играть «в разбойников». Она поняла, что сказала что-то не то.

– Прости меня, если я чем-то тебя задела, – обратилась она к волку.

– Пустое… – буркнул тот.

– Ты можешь рассказать ей, Приск, – промолвил лис.

– Зачем?

– Она не такая, как другие.

– Это я понял. И что?

– Может, стоит, чтобы кто-то из человеков знал? Может, кого-то это остановит? Или спасёт?

– Каждый выбирает судьбу сам, – отрезал волк. – Во всяком случае, пока может. Спасибо за завтрак.

Он поднялся и медленно пошёл в лес.

– Что с ним? – прошептала Саша, глядя вслед Приску. – Почему он такой… мрачный? Нельзя было про разбойников говорить, да?

– Не знаю, – задумчиво произнёс лис, – может, не стоило…

Видишь ли, я не могу поведать тебе всю его историю, раз он сам не захотел. Могу только сказать, что когда-то он сам был разбойником.

– Человеком? – ошарашенно спросила Саша.

– О да… Ещё каким!..

– А потом?

– Потом наступила расплата. И искупление.

– Его убили?

– Если б только… Всё гораздо хуже. Но ты не выспрашивай у меня, ладно? Может, он сам расскажет. Так будет лучше.

– Ты хочешь сказать, – медленно проговорила Саша, – что люди могут превращаться в зверей?

– Несомненно, – кивнул лис. – Как и звери – в человеков.

Девочка помолчала, раздумывая.

– Знаешь, Руфин, я теперь не могу не верить во всякие чудеса, но всё равно мне так трудно это представить… Как это может быть?

– А ты не ломай над этим голову. Всё поймёшь постепенно. Но если ты подумала, что это происходит мгновенно, то это не так. На это нужна, как правило, не одна жизнь.

– Как это?

– Ну, вот представь, что это такая игра: стоит перед тобой высокая-превысокая башня, а тебе надо на самую её вершину – чтобы выиграть. У башни много этажей, и ведёт туда винтовая лестница. Только сразу-то взобраться нельзя: на каждом этаже тебе нужно что-то выполнить и решить какую-то задачу, чтобы дальше пустили. Получилось – хорошо! – ступай вперёд и вверх. А нет – вернись назад, на этаж, а то и не на один – ниже, и начинай всё сначала.

– Погоди, я не поняла, Руфин… Мы про жизнь говорили, а ты вдруг про башню…

– Так это и есть жизнь, – вздохнул лис, – каждый этаж – жизнь. Обличья разные, а сущность всё одна. Только память обычно стирается, чтоб задачу по-честному решать, в ответ не заглядывать. Да… обычно… Но бывают исключения… крайне редко.

Александра пыталась осмыслить сказанное. Ей показалось, что она попала на урок ещё неизвестного ей предмета, перескочив несколько классов, и теперь из-за недостающих знаний не может освоить то, о чём говорят сейчас.

Руфин заметил её затруднение и сказал:

– Я же говорил, не ломай голову. Отложи эту информацию на потом. А сейчас я предлагаю прогуляться по Острову. Думаю, тебе будет интересно.

– О, конечно, Руфин! Это просто здорово! – воскликнула Саша, мигом вскакивая на ноги.

Утренние знакомства

Приятели пошли вдоль берега острова. Там, где деревья отступали от края, росла высокая трава. Среди травы качались головки ромашек, цикория, красного клевера. Саша заметила, что видит всё вокруг так чётко, как никогда – будто каждое растение смотрит на неё и здоровается с нею лично. В ушах звучала прекрасная мелодия, звуки которой сплетались из множества слабеньких голосков. Но вместе они набирали силу, и песня их дышала радостью бытия.

– Руфин, ты слышишь? – спросила девочка.

Лис слегка кивнул, но не проронил ни звука – казалось, он очень внимательно слушает.

– Откуда она? – не отставала Саша.

– Цветы поют. Все поют… – чуть слышно сказал Руфин.

Саша замолчала, изо всех сил вслушиваясь. Но как она ни старалась, так и не смогла разобрать слов. Каждый голосок звучал слишком тихо.

– О чём они поют? – не выдержала она. – Ты знаешь?

Лис отрицательно покачал головой.

– Каждый о своём. Для того, чтобы понять, надо с каждым познакомиться гораздо ближе – узнать его суть.

– А как познакомиться? Научи…

Руфин остановился.

– На это нужно время… и терпение. С кем из цветов ты хотела бы поговорить?

Девочка обвела глазами луг.

– Пожалуй, с ромашками.

– Тогда сделай так: сначала выбери один цветок, поклонись ему, а потом представь себе серебряную нить, соединяющую вас… вот здесь, – лис приложил лапу к груди. – Мысленно попроси позволения на общение и пошли цветку своё тепло. Чем лучше получится представить, тем выше вероятность, что цветок ответит. И ещё: постарайся при этом не затоптать её подруг…

– Я попробую поговорить вот с этой, – прошептала Саша, указывая на высокую ромашку, росшую чуть в стороне и в одиночестве. – Тут легче… не затоптать.

Она встала на колени и уставилась на цветок, стараясь добросовестно выполнить всё, что сказал Руфин-Рекс. Вначале ничего у неё не получилось. Продолжала звучать общая мелодия, но и только. Саша зажмурила глаза от напряжения, но всё равно ничего не вышло.

– Кстати… её зовут Леукантема. И не надо так напористо… Расслабься… – услышала она голос лиса.

Саша попыталась последовать его совету, в результате её стало клонить в сон. И вот тогда, почти засыпая, ей послышались напевные слова:

– О, земля, теплом согрета – радость солнца, радость лета…

Мигом проснувшись, девочка мысленно потянулась к цветку, и песенка сразу переменилась:

– Беги мимо, мимо, мимо… Беги мимо, не смотри…

– Ты не хочешь говорить со мной? – расстроились Саша.

– Ещё не хочу… Здесь так хорошо, – услышала она тихий ответ, прозвучавший у неё в ушах, как тогда у совы.

– Почему?

– Ты – человек! Ты убьёшь меня…

– Что ты! Зачем мне тебя убивать?!

– Я не знаю. Знаю только, что так часто бывает. Вот ты скажи – зачем?

Саше показалось, что ромашка смотрит на неё с тревогой, и она смущённо опустила глаза.

– Да, правда… Я тоже иногда рву цветы, – призналась она.

– Зачем? – опять требовательно повторила ромашка.

– Ну, они… вы… красивые.

– Значит, для того, чтобы выжить, нужно быть уродливым? – удивилась ромашка.

– Нет… не знаю, – растерялась девочка. – Просто люди привыкли украшать себя и свои дома цветами… вами… чтобы было красиво.

– Неужели они не слышат криков боли, а потом – полного молчания? Разве это может быть красиво?

– Не слышат, – грустно ответила Саша. – Вы слишком тихо говорите.

– Громче не получается, – с горечью сказал цветок. – Мы слабые. И не можем убежать.

Саша помолчала. Беседа выходила невесёлая. Оказывается, цветы тоже могут страдать и боятся человека. Как печально… Потом она наклонилась к ромашке и твёрдо сказала:

– Я не могу переделать всех людей, но за себя обещаю: никогда не сорву больше ни одного цветка… без крайней нужды.

– Это хорошо, – кивнула ромашка. – Когда нужда – можно. Мы вам должны помогать… и лечить, даже умирая. Так надо. Это я тоже знаю.

– Прощай… Спасибо, что поговорила со мной.

Саша задумчиво двинулась вслед за лисом, который вёл её дальше, направляясь к группе высоких кустарников, росших над обрывом. Она старалась не наступать на цветы, поэтому продвигалась вперёд не быстро.

У Руфина, видимо, такой трудности не возникало – казалось, растения сами отклонялись, пропуская его между стеблями.

Вскоре Саша услышала оживлённые голоса и смех. Подойдя ближе, она заметила Памвона среди целой стайки птиц. Похоже, здесь происходила какая-то забава.

Ветра не было, но висящие ветки ивы вдруг всплёскивали – то одна, то другая: будто их дёргали за невидимые верёвочки. Птицы вспархивали с этих веток, чтобы тут же опуститься на другие. Поскольку они никуда далеко не улетали и при этом оживлённо гомонили, было понятно, что это просто игра. И надо сказать, зелёный болтливый дятел, хоть и был крупнее других птах, отличался особой ловкостью – иве ни разу не удалось его сбросить, ибо он каждый раз на долю секунды опережал дёрнувшуюся ветку, перепрыгивая на другую. При этом Памвон оставался верен себе: не замолкая ни на минуту, выкрикивал хвастливые частушки-дразнилки:

 
– Саликс ветками махала, да Памвона не достала!
Всех ловчее здесь Памвон! Кто осален – вышел вон!
 

Саша остановилась посмотреть на такое веселье и от души смеялась над выходками дятла. Обернувшись к Руфину, она спросила только:

– А кто это – Саликс?

– Так зовётся это дерево, – ответил тот.

– Ива?

– Ну да, это её истинное имя. Если вдруг захочешь поговорить с ней, обращайся к ней так. Сегодня она в игривом настроении, что бывает с ней не часто.

Саша в нерешительности посмотрела на плещущую ветвями иву. После разговора с ромашкой она не была уверена, что ей хочется беседовать с деревом – мало ли какие обиды могли накопиться у того, кто стоит, не сходя с места, уже много лет. Уж наверное побольше, чем у цветка. Однако любопытство пересилило. Девочка постаралась послать иве как можно больше тепла, создав вокруг неё мягкое пушистое облако. Ей даже померещилось, что она видит его размытые очертания. Потом она приветливо помахала рукой и произнесла:

– Здравствуй, Саликс! Вы играете в салки?

Ива вздрогнула всеми своими листочками, стряхнув парочку пичуг, и замерла.

– Откуда ты знаешь? – послышался высокий голос, показавшийся Саше немного капризным.

– У нас тоже есть подобная игра – салки.

– Это наша игра! – немедленно отреагировало дерево.

Девочка не стала спорить.

– Конечно. Стоя на месте – это гораздо труднее. Мы-то бегаем, а ты двигаться не можешь…

– Как это не могу?! – обиделась ива. – Да я поскорее других здесь хожу! Только вы-то всё по земле, а я – под землёй, для вас и не заметно.

Саша смущённо замолчала. Ей казалось, что дерево хвастает, но не хотелось ссориться.

– Она действительно передвигается очень быстро – корнями, – объяснил Руфин-Рекс. – И корни её пробивают всё и проникают везде – особенно где есть вода.

– Ах, вон оно что! Теперь понятно… – покивала Саша.

– Пожалуй, можешь присоединиться к нашим салкам, – милостиво разрешила ива.

– Э-э-э… я бы с удовольствием, – замялась девочка, – но я не могу садиться на твои тонкие веточки. Я же намного тяжелее птиц! И не умею летать.

– И не надо садиться! – тут же встрял дятел. – Ты можешь бегать под деревом – туда-сюда… пока Саликс не осалит.

И он захихикал.

– А что будет, если меня осалят?

– А что бывает у вас, когда кого осалят? – вопросом на вопрос ответил Памвон.

– Ну, тогда тот, кого осалили, сам становится салкой и ловит остальных.

– Тут Саликс – только я! – надменно произнесла ива. – Это моя привилегия. Другие – не могут!

– А… что же тогда?..

– Ты исполняешь повинность, которую придумает Саликс, – опять подхватил зелёный, – или тот, кто Саликс победил, – добавил он, подмигивая Александре.

Та обернулась и вопросительно посмотрела на лиса.

– Мы не торопимся. Если хочется, можешь поиграть, – сказал Руфин. – Тебе решать…

– Ладно, тогда я попробую.

Саша подпрыгнула пару раз на месте, а затем ринулась вперёд и стрелой пронеслась под деревом. Оказавшись на безопасном расстоянии, куда по её представлениям не могли достать ветки, она остановилась и крикнула Памвону:

– Я забыла спросить: сколько надо продержаться… чтоб выиграть?

– Две дюжины касаний, если раньше не протрубит трубный глас.

Девочка растерялась. Ответ был непонятным.

– Кто протрубит?

Лис пришёл ей на помощь:

– Архелий трубит в рожок, отмечая переходы состояния суток. Обычно через каждые два часа.

– А-а, ясно…

Хотя ясности как раз и не было. Интересно, давно ли он трубил в прошлый раз, и ещё…

– А дюжина – это сколько? – шепнула Саша Руфину, пробежав под ивой в обратную сторону.

– Это двенадцать.

– Значит, две дюжины будет… двадцать четыре? Касаний чего?

– Ты должна коснуться Саликс, – терпеливо пояснил лис.

– Да-а… Немало, – пробормотала Саша.

Потом она ещё несколько раз резво пробежала под деревом, вскользь касаясь ствола. Но в тот момент, когда игра показалась ей совсем не сложной и даже появилась уверенность, что она, пожалуй, выполнит требуемое условие, ива неожиданно стеганула её по ногам – и довольно ощутимо. Саша ойкнула и выскочила из-под кроны.

– Теперь всё? Я проиграла? – печально спросила она.

– Пока нет, – журчащим смехом откликнулась ива. – Человеки настолько нерасторопны, что игра слишком быстро заканчивается. Это скучно. Придётся дать тебе возможность поиграть ещё – до трёх салок от Саликс.

– Это несправедливо! Почему такие поблажки? – тут же заверещал Памвон.

Но Саликс быстрым движением выстрелила в него тонкой веткой, от которой он, впрочем, сумел-таки увернуться.

– Вот тебе и ответ.

Соревнование в ловкости продолжалось. Одна за другой выбывали мелкие пичужки, и парочка молодых белок тоже продержалась недолго. Наконец, остались только Памвон и Александра. Первый был действительно ловок, а Сашу, похоже, капризное дерево почему-то щадило. Вернее, второй свой шлепок девочка получила почти что сразу, а вот с третьим была отсрочка.

Порхая и подпрыгивая, Зелёный продолжал болтать и дразниться. До выигрыша ему оставалось совсем немного.

– Сейчас-сейчас… – приговаривал он. – Уж такую вам повинность измыслю – покрутитесь у меня! Особенно человечку дело найдётся…

Саша бегала под ивой и вслух считала свои касания.

– Двадцать один… Двадцать два…

– Ты её нарочно не салишь! – возмутился Памвон.

И как раз в это время ива как бы лениво осалила девочку в третий раз. Дятел победно захохотал, но радость его оказалась преждевременна – практически одновременно второй веткой Саликс достала и его, чуть задев по хвосту.

Памвон сделал попытку «не заметить» касания и отспорить свой выигрыш, выкрикнув:

– Две дюжины, две дюжины!..

– Было бы, – презрительно парировала ива, – кабы на последнем не попался.

Дятел не скрывал своей досады.

– И какое же твоё приказание?

– Все приносят по два лишних сучка для ночного костра. А ты, – Саликс махнула веткой в сторону Памвона, – дюжину!

– Это почему? – опешил тот.

– Потому что большой и болтливый. Все ветки мне отсидел!

– Тогда она – по крайней мере три дюжины… или пять. Если по размеру считать, – указал дятел на девочку.

– Нет, ей другое… – ответила ива. – Я хочу пить. Сходи к Вриене, пусть даст воды, – обратилась она к Александре.

– Куда?

– Я тебя провожу, – с ноткой злорадства тут же вызвался Зелёный.

Руфин вышел из тени, где он лежал, ожидая окончания салок.

– Думаю, мы и без тебя найдём дорогу, – заметил он. – Пойдём…

Лис повёл девочку наискосок по склону, и скоро они спустились вниз. Под ногами захлюпало. Саша оглянулась кругом и спросила:

– А здесь тоже есть какой-то колодец? Или, может, нам было лучше к Пигасию пойти?

Руфин отрицательно помотал головой.

– Саликс просила пойти к Вриене. Задания надо выполнять так, как тебя просят. Никак иначе.

– А кто такая Вриена?

– Болотная Дама – Хранительница болота.

– И где же она?

– Сейчас найдём…

Лис стал пробираться сквозь высокие заросли осоки. Саша – за ним. Но если Руфин почему-то не проваливался, ловко переступая с кочки на кочку, то девочка таким умением похвастаться не могла. Ноги её вязли в болотистой почве. Снизу было мокро, сверху – жарко, ибо начинало припекать. К счастью для Александры, её проводник вскоре остановился, вглядываясь в просвет между кустами.

– Вон та, что нужна нам, – негромко произнёс он. – Позови её.

Саша увидела за колеблющимися стеблями осоки неясный силуэт женщины.

– Вриена! – крикнула она.

И женщина обернулась.

Лицо её показалось Саше прекрасным, хотя она и видела Вриену через кусты.

– Саликс хочет пить и попросила принести воды. Ты дашь?

Болотная Дама некоторое время смотрела на девочку, как будто вопрос долетал до неё в таком замедленном темпе, что можно было уже и самой пешком дойти, даже по болоту. Наконец, она так же медленно кивнула, приглашающим жестом повела ладошкой вокруг и пошла себе дальше, так и не проронив ни слова.

Саша вопросительно посмотрела на лиса.

– Она немая? Или невоспитанная?

– Почему же… – ответил тот. – Она разрешила взять воды. Набирай.

– Во что?.. – развела руками девочка и тут же увидела висевший на сучке тёмный от времени большой деревянный ковш.

– Прямо здесь набирать? – неуверенно оглядываясь спросила Александра. – Вода-то – болотная, грязная…

– Это для тебя – грязная, – заметил лис, – а для Саликс – питательная.

– Хорошо, – вздохнула девочка.

Наклонилась, зачерпнула полный ковш болотной жижи и, невольно сморщив нос и стараясь не расплёскивать, отправилась в обратный путь по болоту. Выбираясь на сухое место, она вспоминала Болотную Даму – образ красавицы никак не ассоциировался с таким местом, как это. И девочка поделилась своими соображениями с Руфином.

– Скажи, почему такая прекрасная – и сидит в болоте?

– Каждый выбирает место по себе, – ответил лис.

В голосе его Саше послышалась ирония.

– А почему она молчит?

– Так, может, это – благо? Не всегда внешний облик соответствует содержанию. Открой она рот – кто знает, не рассеется ли впечатление? Сколько красивых женщин только выиграли бы, научись они молчать, как Вриена. Так что можно считать её молчание высшей мудростью.

– Она – человек?

– Она – Сущность… болота.

Ответ показался Саше не очень ясным. И пока она раздумывала над этим, они дошли до Саликс. Девочка опрокинула ковш у основания дерева, и ива удовлетворённо зашуршала.

Дятла уже не видно было поблизости. Видимо, он полетел исполнять данное ему задание. Вспомнив про это задание, Саша спросила у Руфина:

– А что, ночью будет костёр?

– Конечно. И не один. Это важная часть ритуала.

– А кто же разжигает их? И как?

Лис лукаво взглянул на девочку.

– Разве ты не испекла сегодня свой завтрак? Для этого тоже был нужен огонь.

– Ах, как же я не догадалась! Ну конечно, угли… а они не потухнут до ночи? – воскликнула Александра.

– Не потухнут. Их хранит Архелий. А ночью к нему присоединится Астерий, и они зажгут костры на Острове. Это только раз в году бывает, что они вместе.

– Ты говорил – они стражи. А что они делают?

– Делают всё, для чего нужны человеческие руки. Мне вот трудно было бы разжечь костёр, – заметил Руфин.

– Они тоже не говорят?

– Нет. Только делают. И это, поверь, ценнейшее качество.

– Так как же они узнают, что надо сделать? – не унималась Александра. – И кто ими руководит?