Читать книгу: «Сова Мещерская», страница 14
Дары на прощанье
Девочка сидела на траве рядом с Руфином и аккуратно выбирала колючки, прицепившиеся к лисьему хвосту. Тот, понятное дело, не возражал и был благодарен за заботу. Они уже пришли на место встречи и ждали Фирмоса. Тот появился вскоре – и не один, а в сопровождении стаи птиц, возглавляемых Арефой. Птицы сделали круг над поляной и расселись на ветвях ближайших деревьев.
Орёл обратился к Саше:
– Ты была с нами эти дни – одной из нас. Так решила Фива. А она не ошибается. Видимо, и тебе надо было что-то постичь в себе или изменить. Здесь для этого самое подходящее место. Надеюсь, всё удалось. Сейчас ты уходишь – возвращаешься в свой мир. Но прежней уже не станешь. На твоей руке появилась родинка. Она связана с постижением и переменой. Ты участвовала в ритуальном хороводе, поэтому получила дар. Дар лёгкости и красоты движений. Ты будешь всю жизнь легко танцевать любой танец, даже не разучивая его, а лишь увидев. И так же можешь танцевать свои – это всегда будет приносить тебе удачу. Помни об этом.
И для спутницы твоей, что не побоялась пройти через болото и сражаться за тебя, мы приготовили подарок. Птицы сплели это для неё – во славу храбрости и верности.
Арефа развёл крылья, и пара пичуг подлетела к нему, держа что-то в клювах. Предводитель птиц взял это и передал девочке.
Саша с изумлением и восхищением рассматривала мастерски сплетённое ожерелье из трав – красивое и тонкое, но прочное – сразу видно.
– Спасибо! – с чувством произнесла она. – Герде тоже понравится, наверняка. И как раз ей по размеру.
– Конечно, понравится… – услышала Саша ворчливый скрипучий голос за спиной. – Уж лучше, чем тяжёлый ремешок…
Девочка обернулась – рядом стояла её собака. И казалось, глаза её улыбаются.
Саша засмеялась:
– Э, нет! Твой ошейник останется на месте. А это – для красоты! Вот так…
И она надела ожерелье Герде на шею.
Вместе с собакой на поляну пришёл Архелий. Он стоял поодаль, как всегда молча, опираясь на своё допотопное ружьё. В руках он держал нечто пушистое. Как показалось Саше – рыжего котёнка. Но откуда здесь котёнок?! И почему он не движется, словно неживой? Руфин подошёл к Архелию и что-то прошептал ему. Тот отставил ружьё и направился к девочке.
– Это тебе от меня… на память, – смущённо произнёс лис. – Ярковаты, конечно, но такой уж у меня колер.
Саша увидела, что Архелий протягивает ей рыжие мохнатые носки.
– Ой! Какие замечательные! Оранжевый – мой самый любимый цвет! Это твоя шерсть, Руфин? А как же?..
– Птицы подбирают шерсть, когда приходит время линьки, и даже вычёсывают, помогая мне, – объяснил Руфин, – а спрядена нить Астерием. Ты знаешь, он и не такое может сплести. Ночами, от нечего делать, вяжет он что-то, или плетёт – когда сказки, или сны, а когда и носки. Эти сделаны для тебя по моей просьбе и с душою. Они помогают при любых недугах. Носи на здоровье.
– Спасибо тебе, Руфин! – воскликнула Саша. – И Астерию, конечно… и тебе, что принёс, – повернулась она к Архелию.
Страж не ответил, но слегка поклонился девочке, видимо, прощаясь. Саша кивнула ему и помахала рукой. Тот помахал в ответ, уходя. Девочка тут же села на землю и переобулась, надев новые носочки, которые так ловко облегали ногу, что в них можно было хоть куда.
– Ну что ж, настало время прощаться, – сказал Руфин. – Тебя ждут.
Саша знала, конечно, что час прощания настанет, и сама хотела вернуться домой. Но вот сейчас, когда этот момент наступил, ей так жаль было расставаться со всем тем удивительным, что открылось ей здесь. А больше всего – ясное дело – с рыжим другом, чудесным и мудрым, какого не было ни у кого из людей (то есть Человеков, по-руфиновски). Горло стиснуло, слёзы навернулись на глаза.
– Мы с тобой… больше никогда не увидимся? – с трудом произнесла девочка, стараясь не разрыдаться.
– Пожалуйста, не печалься, – мягко сказал Руфин. – Все, кто связан в этой жизни, обязательно встречаются – вновь и вновь, пока не исчерпаются все линии судеб, все вопросы. Думаю, и мы встретимся ещё… только никто не знает, когда и как.
– Я буду ждать, – прошептала Саша, вытирая глаза. – И я узнаю тебя… кем бы ты не стал.
Лис не ответил, а только слабо улыбнулся. Видно, и ему прощание давалось нелегко. И конечно же, вмешался Фирмос.
– Ну что за мелодрама! – воскликнул он. – Развели сырость… болото прям. Лучше давайте решим, каким путём нашим гостям удобнее возвращаться. По той старой тропе, на мой взгляд, слишком долго и слишком сыро. Да и намаются они. Может, Арефа со своими орлами их перенесёт поближе к дому? Он может…
Но тут возмутилась Герда.
– Ни за что! – проворчала она. – Чтоб меня, давно не щенка, кто-то тащил за шкирку? Никогда! Я отлично запомнила дорогу, и провожатые нам не нужны!
– Ну-ну… – миролюбиво ответил ворон, – не нужны так не нужны…
– А я и не тебя – я, может, её проводить хочу… – заявил невесть откуда взявшийся Памвон, кивая на Сашу. – Ты что, мне можешь запретить?
Он слетел на пенёк прямо перед носом собаки и, дразня её, завертел хвостом. Потом перелетел на куст можжевельника и крикнул девочке:
– Пошли!
Герда рыкнула, но делать было нечего – дятел летел в нужном направлении, и она волей-неволей бежала туда же. Саша, обняв на прощание Руфина и помахав остальным, последовала за собакой. На краю поляны она на миг остановилась и оглянулась – все смотрели ей вслед.
– Прощайте! Я не забуду… – сказала она тихо, борясь с подступавшими опять слезами.
Но тихие слова её подхватил ветер, и эхом донёс до каждого, оставшегося на поляне. И тот же ветер принёс ответ:
– И мы…
Больше Саша не оборачивалась. Ей стоило труда не отставать от болтуна дятла и гнавшейся за ним собаки. Но это было и немного смешно – впрочем, как всегда, когда Памвон развлекался. Зато, как показалось девочке, они очень скоро пересекли гать и оказались на сухой земле. Тут дятел сбросил на Герду сосновую шишку, ухитрившись попасть-таки ей по носу, и, прокричав: «Пока, малахольная!», развернулся и отправился восвояси.
Собака негодовала. Вслед нахалу понёсся заливистый лай.
– Ну ладно тебе, он же уже улетел, – постаралась Саша успокоить свою мохнатую подругу. – Пойдём дальше сами. Нам куда? Ты говорила, знаешь дорогу.
Герда понюхала землю и решительно пошла вперёд.
– Герда! Ты почему не отвечаешь? Обиделась?
Собака обернулась и тихонько тявкнула.
– Ой… Ты больше не можешь разговаривать? – Саша в растерянности погладила собаку. – Я поняла… Мы вернулись.
Дальше шли молча. Но недолго. Между двух сосен в спальниках лежали трое и спали. Женькин спальник Саша узнала сразу. Она присела у потухшего костра и стала ждать. Сюрпризы делать всегда приятно.
Снова дома
На следующее утро сестра не будила Сашу, а та спала и спала. Женя перебирала в голове чудеса вчерашнего дня: как они с мальчишками проснулись в лесу, когда солнце давно на вторую половину дня валилось. Огляделись, а рядом с ними спит Саша в обнимку с Гердой… Вот счастье-то – сами нашлись! Просто диво дивное… И как они ухитрились – все! – проспать почти до вечера… Сергей ещё спросил: «Как ты догадалась, что собака Сашку отыщет? Ну, голова!» Это было приятно.
Потом она вспомнила, как проснувшаяся у костра сестра несла всякую околесину, и Женя не на шутку забеспокоилась, что та повредилась рассудком, проведя три дня в одиночестве в лесу. К счастью, Саша вскоре замолчала, увидев, что ей не верят. Но всё это было действительно очень и очень странно.
Наконец Женя тряхнула головой и решила больше об этом не думать. Что прошло, то прошло. Её обуяла неуёмная жажда деятельности после всех перенесённых переживаний, и она отправилась в огород прополоть грядки. А то сорняки разрослись там столь буйно, что культурные растения среди них разглядеть можно было уже с трудом. Окно, выходившее в огород, она оставила открытым, чтобы услышать, когда сестра проснётся. Но момент этот она, увлекшись работой, всё-таки пропустила.
Солнечный луч, миновав все преграды, подполз и коснулся Сашиных ресниц, заставив её чихнуть и открыть глаза. Первое, что увидела девочка – крашеный дощатый потолок над головой, а не зелёные ветви. Ветерок шевелил на окне лёгкую занавеску и долетал до неё, как будто гладил по волосам. Саша повернула голову. На столе стояла литровая банка с молоком. Рядом – два яйца в деревянных подставочках, хлеб на тарелке. А ещё возле банки стояла глубокая плошка с верхом полная земляники.
– Фрагариа… – тихо прошептала Саша. – Видели бы они, какая она там…
Мысли были спокойны, и голова ясна. Но всё случившееся за последние дни как-то отдалилось, будто это случилось давным-давно и теперь напоминало о себе только манящим воспоминанием прошедшего сна.
«Может, и правда мне всё это приснилось?» – подумала Саша.
Она не торопилась вставать с постели, ощущая истому в ещё не проснувшемся до конца теле. Вспомнилось, как вчера вечером встревоженная Женя пыталась втолковать ей, что всё, что она рассказывала, являлось плодом её воображения или, может, ярким сновидением на фоне испуга. Спорить с сестрой больше не хотелось. Тем более что сама Саша наутро уже не была так абсолютно уверена в своей правоте.
Почувствовав, что по-настоящему проголодалась, девочка вскочила с дивана, подбежала к столу и налила себе молока. Потом, аккуратно неся кружку и прихваченную со стола горбушку хлеба, сунула ноги в тапочки и пошлёпала во двор. Женя увидела её, бросила мотыгу и, перескочив через грядку, направилась навстречу.
– Ну, как ты? – с лёгкой тревогой вглядываясь в лицо сестры, спросила она. – Выспалась?
Саша благодарно улыбнулась:
– Всё хорошо. Спасибо за завтрак.
– А что ты только хлеб-то? Там яйца – в мешочек, как ты любишь… Пойдём в дом. Я, вообще, тоже ещё не ела.
Девочки уселись вдвоём за стол и стали уплетать всё, что там стояло, болтая с набитыми ртами, как будто не виделись целую вечность. Только Сашины приключения на Острове, не сговариваясь, обходили молчанием – у каждой были на то свои резоны.
– Ой, а где Даша с Варей? – спохватилась Саша.
– Так уже полдень прошёл, между прочим, – заметила Женя. – Нормальные люди давно на речке. Только мы с тобой всё копаемся. Давай, доедай скорей – купаться пойдём.
Волна благодарности охватила Сашу – значит, Женька её не бросила. Не оставила одну досыпать, а потом завтракать в одиночестве. Могла бы с девчонками на речку уйти. А она-то думала – сестра её совсем не любит. Обижалась на неё…
И вдруг в голове всплыли слова лиса – причём так, словно она наяву услышала его голос: «Вы с сестрой очень нужны друг другу. Только ещё до конца не осознали этого. Всё придёт…» Саша даже немножко испугалась – что это, слуховая галлюцинация? Но вслух она сказала только:
– Спасибо…
– Пожалуйста. Чашки помой, – деловито стала распоряжаться Женя, собирая полотенце и купальники.
Но Саша подошла поближе и заглянула ей в лицо.
– Я не про завтрак. Вернее, и за завтрак тоже, конечно… А что подождала…
Теперь пришёл черёд смутиться Жене.
– Ладно, чего уж… – пробормотала она. Потом посмотрела в глаза сестре и неожиданно попросила:
– Только ты больше ни мне, ни… вообще никому не рассказывай про говорящих зверей на острове. Пожалуйста, – и тихо закончила: – Я так вчера испугалась…
– Не буду, – пообещала Саша.
Она действительно не хотела больше никому ничего рассказывать. Подумалось – права была Фива… или та сова во сне. Прошедшее и ей самой всё больше представлялось сном. В ярком солнечном свете, на фоне обычной деревенской жизни уже трудно было верить в реальное существование Руфина, Приска и остальных. Что ж, сон – так сон. Хорошо, что из леса выбралась. Герда…
– А где Герда?!
– Вон она, дрыхнет, – засмеялась Женя. – Герда, пошли купаться!
Собака вскочила, встряхнулась со сна и деловито засеменила за хозяйкой вслед.
На речке их встретила вся ребячья ватага. Кое-кто сунулся было с вопросами, но Женя это быстро пресекла.
– Эй, поплыли на тарзанку! Кто не успел, тот опоздал! – и она нырнула в воду с намерением переплыть реку первой.
Все устремились на другой берег – прыгали в омут, раскачивались на тарзанке, орали, брызгались – в общем, веселились на полную катушку. Наконец Саша утомилась, замёрзла и решила вылезать. Но поскольку она сегодня была «знаменита», то просто так вылезти было как-то скучно.
– Герда, Герда, спасай! – закричала она и замахала рукой.
Собака сразу поплыла к ней, сделала разворот и подставила спину – к вашим услугам… Саша схватилась за ошейник и, лёжа на воде, транспортируемая к берегу верной Гердой, смотрела в небо. Держась за ошейник, она ощущала пальцами, что, кроме привычного ремня, на шею собаки надето ещё что-то. Вспышка сознания, подобно молнии, озарила её: травяное ожерелье Арефы! Дрожь стала такой ощутимой, что Саша замолотила по воде руками и ногами, помогая «спасателю» как можно скорее достичь берега.
На пляже она сначала шлёпнулась на горячий песок, чтобы согреться. Украдкой обернулась через плечо – все были заняты водными игрищами – и тихонько подползла к собаке. Дрожащими пальцами она сдвинула ошейник. Из-под него блеснул матовой травой другой… Сомнения исчезли.
– Было… – прошептала девочка.
Ещё раз оглянулась и быстро спрятала подарок Арефы под мокрым широким ремнём на шее собаки.
– Что ж ты молчала?.. – укоризненно обратилась она к Герде. – Я сама чуть было не поверила, что всё это сон…
Но та лишь грустно смотрела в глаза младшей хозяйки – сказать она, увы, больше ничего не могла.
Решение пришло сразу, само собой – да иначе и быть не могло. Фива ведь не просто так советовала, она же мудрая. САМАЯ мудрая, как теперь убедилась Александра. Никому не надо доверять своих воспоминаний. Они останутся ей и только ей. Не надо пугать народ… «Человеков», – грустно улыбнулась она про себя, вспомнив Руфина. В конце концов, раз на Великий Праздник солнцестояния допущена из людей была она одна, надо же иметь такт и скромность и не кричать об этом на весь свет.
Подумать только, она чуть не выдала их всех! Только сейчас Александра поняла, какое счастье и удача, что сестра ей не поверила и не стала рассказывать всем остальным. А если б люди-человеки поверили и повалили на остров, чтобы – представить страшно – переловить его обитателей! Они бы всё разрушили и погубили! У Саши потемнело в глазах, когда она представила, ЧТО могло бы тогда случиться… И ведь только она одна была бы виновата в гибели целого мира… и истинной мудрости. Фу-у… Слава Богу, что вовремя спохватилась! Конечно же, никому ни слова…
Александра вдруг ощутила на плечах огромный груз – груз ответственности за тех, кого она чуть было не предала по своей легкомысленности. Так вот оно – первое испытание, о котором говорила Фива… «Ты – защита и помощь мужественная», – звенело у неё в ушах. Саша успокоилась и расправила плечи.
– Герда, иди сюда…
Когда собака подошла, Саша быстрым движением стянула с её шеи ажурное украшение из трав.
– Прости… Ты же понимаешь – так нужно. Им нельзя это видеть, – прошептала она, зажав в кулаке подарок Арефы. – И ты забудешь… Прости!
За спиной послышались весёлые голоса – это вернулись на пляж уставшие купальщики. Саша лихорадочно разрыла песок под близрастущей чахлой ивой, положила в ямку ожерелье и быстро закидала песком.
– Сохрани это, Саликс…
Саша была чрезвычайно озабочена, чтобы её действия остались незамеченными ребятами, и это ей удалось. Но с другой стороны пляжа, тихо сидя на расстеленном полотенце, за ней наблюдала Варвара. Во все глаза.
Десять лет спустя
(Разговоры на кухне)
Женя сидела дома, на своём любимом месте у кухонного окна.
Был тёплый осенний денёк, какие случаются порой в начале октября, на радость людям. Солнце уже клонилось к западу, но лучи его, ещё не по-осеннему тёплые, победно проникали в широкое окно, простреливая кухню насквозь. И от этого она казалась такой яркой и парадной, что радостно было на душе у девушки.
И вообще, радоваться было от чего. Вчера она отмечала свой двадцать четвёртый день рождения. Получился замечательный праздник! Кроме своих, была ещё куча друзей – играли во всякие игры. И Полинка, её девятимесячная дочка, не скандалила, а с интересом за всем наблюдала и спать пошла вовремя. Просто чудо-ребёнок! Вот и сейчас она спит… Муж – на работе, на суточном дежурстве. А Женя с нетерпением ждёт Дашу, которая по каким-то своим срочным обстоятельствам не смогла до неё доехать вчера. Даша теперь живёт в Швейцарии, и в Москве бывает наездами. Но сейчас, по счастью, как раз оказалась здесь – и всё равно на день рождения не успела. Ну ничего, может, даже так и лучше: они с Дашкой всласть поболтают вдвоём – давно не виделись. И столько всяких вкусностей осталось со вчерашнего вечера! Как удачно!
Наконец, намётанным слухом Женя слышит, как кто-то скребётся в дверь – конечно, это Даша. Все подруги знают, что не стоит звонить в звонок, когда в доме маленький ребёнок, который может от резкого звука проснуться, и тогда уж особо не поговоришь. Это только чужие звонят – им же не объяснишь! А дверь-то не заперта…
– Ну, наконец-то! – восклицает хозяйка. – Заждалась уже! Сейчас с тобой продолжение банкета устроим! Проходи на кухню.
– Это я с удовольствием, – воркует Даша, – только руки помою. А Серёга где?
– Серёга на сутках. Он завтра утром вернётся. Полечка спит. Так что нынче вечером я свободна для дружеской беседы, – смеётся Женя.
Расположившись за кухонным столом, заставленным многочисленными плошечками с салатиками, рулетиками и прочими яствами, обе с удовольствием жуют. Потом Даша вздыхает и говорит:
– Всё! Надо когда-то остановиться, а то в любимые джинсы перестану влезать!
– Как? Даже чаю с тортиками самодельными не будешь? Специально для тебя пару кусочков сохранила, – лукаво улыбается Женя. – Ну, не хочешь, придётся самой съесть.
– Какое коварство! – Даша закатывает глаза. – Нет, я так не могу! Они же у тебя по-тря-сающие! Давай уж… Диета пусть начнётся завтра!
Женя достаёт из холодильника припрятанные лакомства и пир продолжается.
– Как там Варя?
– Да как всегда! – кривится Даша. – То за одно возьмётся, то за другое… Ничего ей не нравится. Ну, учится всё ж… Но всё – не как у людей!
– Ну, что уж ты так? – укоризненно говорит Женя. – Найдёт ещё себя… Может, не сразу.
– А кто вчера был? – спрашивает Даша, отвалившись от торта.
Разговор о сестре явно не улучшает её настроения.
– Да все наши… И Федька тоже был, кстати.
– М-м-м… – Даша дожёвывает ореховый пирог. – А Саша как? Давно её не видела.
– О! Сашка в этом году в академию поступила! Ты разве не знаешь?
– В Гнесинку? Ну, она молодец всё-таки! Упёртая… Говорю ж, давно не виделись… Уютно тут у тебя…
Даша с интересом оглядывает кухню.
– А помнишь, как мы её неделю в лесу искали? – вдруг говорит она.
– Ну, не неделю, положим… а три дня. Но показалось – да! – как неделя кошмара.
– И она потом какая-то странная стала… – продолжала вспоминать Даша.
– Ничего не странная, – горячо возразила Женя, – наоборот. Сашка после того случая лучше сделалась, мягче как-то… Мы с ней как раз тогда задружились.
– Это она жизнь ценить стала, – Даша усмехнулась. – С нами-то всё ж веселее было, чем с волками в лесу! И вот ты говоришь – мягче… А помнишь, как она на Варвару накинулась? Из-за ерунды полной…
– Из-за ерунды?
– Ну да! Варвара тогда на пляже в песке какой-то веночек из сплетённой травы откопала. А Саша как набросится на неё! Я, конечно, знаю, что за фрукт Варвара и что она может выкинуть. Уж кому это знать, как не мне! Но в данном случае, думаю, Саша была не права. Ну, нашла что-то мелкая – в кои-то веки безобидное – и пусть себе играет. Это ж она нашла!
Женя в задумчивости смотрела на подругу.
– Вот интересно, что ты об этом заговорила. Мы с Сергеем как раз недавно то лето вспоминали… И случай тот я помню, конечно. Мы все тогда перессорились.
– Ещё бы! Когда ты вдруг начала Сашку поддерживать – ни с того ни с сего. При том, что она отнимала то, что ей не принадлежало!
– Саша была просто не в себе, – возразила Женя. – Но вот ты сама скажи – ты Сашу знаешь – похоже это было на неё?
– Не похоже… Совсем не похоже, – согласилась Даша. – Я потому и говорю, что после леса с ней что-то не так стало.
– Саша нам тогда ничего объяснять не захотела, – медленно начала Женя, – но я думаю, всё не так просто было. Она же даже разревелась, что уж совсем не в её духе. И мне… её жалко стало. Казалось, она что-то знает, а сказать не может – оттого и бесится.
– Что знает?
– Например, откуда ожерелье это…
– Почему не может сказать? – не поняла Даша.
– Ну мало ли… – Женя в задумчивости изучала фигурную крышку заварного чайника. Казалось, она борется с желанием что-то обсудить.
– Ну, объясни же! – нетерпеливо подтолкнула её подруга.
– Честно говоря, – призналась Женя, – мне сестра такого понарассказала, когда домой вернулась, что я просто перепугалась. Решила, что она рехнулась. Там и звери говорящие, и праздник лесной… Попросила её больше ни с кем об этом не говорить.
– А она?
Женя вздохнула.
– Согласилась. И знаешь, слово сдержала. Больше я от неё никогда ничего на эту тему не слыхала. Ни словечка.
Даша махнула рукой.
– Не бери в голову. Наверное, и впрямь галлюцинации были. Ей же там сколько без еды пришлось… И одной… Бр-р… Прям мороз по коже, как вспомню!
– Я потом часто думала, – продолжала Женя, – а вдруг Саша и правда что-то необычное видела, а я её даже не выслушала! Она и впрямь другая вернулась. И способности у неё какие-то появились…
– Способности?! – фыркнула Даша. – Это какие же?
– Ну-у… Она вдруг танцевать потрясающе стала…
– Танцевать – это она с детства любила, – не согласилась Даша.
– Носки у неё непонятно откуда появились – рыжие, мохнатые… – продолжала вспоминать Женя.
– Носки? – усмехнулась Даша. – Это же каждому понятно: тётя Валя ей потихоньку связала и нам наказала не говорить, чтоб не завидовали. А ещё что?
– Ещё? Сама не помнишь?
– Нет.
– Ладно, сейчас напомню. Когда целое ведро мусора на кухне кто-то рассыпал, и мне убирать пришлось. Все на Варю подумали, хоть та и отнекивалась. Наказать её собирались. И ты говорила – Варя. А Сашка отошла за печку, что-то там пошептала, потом вернулась и на тебя показывает. Ты тогда – возмущаться: «Это с чего это меня обвиняют?!» А Саша – так просто и спокойно: «Потому что это ты». И всем всё понятно стало.
– Ладно, – чуть смущённо ответила Даша, – все не без греха. Я думала, она просто видела.
– Нет. Не видела, я знаю, – уверенно сказала Женя. – И помнишь, чем история с травяным-то ожерельем закончилась?
– Точно не помню, – призналась Даша. – По-моему, оно куда-то делось.
– Я никому не рассказывала… А было так. Мы же решили, что ожерелье – Варино, раз она нашла, и оно у неё было. Причём она его просто ни на минуту не оставляла, всегда с собой таскала – в кармане или на руку наматывала, ночью под подушку клала. Только Сашка всё равно не смирилась.
Сначала она с Варей договориться пыталась. Я знаю. Потому что тогда старалась всё время за нею приглядывать – ну, мало ли что… Предлагала она Варе на обмен то одно, то другое. А та никак не соглашалась. Вот как-то раз иду в сарай за дровами и слышу, как Саша опять что-то мелкой за ожерелье предлагает. Интересно, думаю – что на этот раз?
«Если ты их съешь, – говорит она, – сама всё увидишь. И зверей понимать будешь. Я их с острова принесла – у меня в кармане остались. И это самое ценное, что у меня есть».
Ну, я ждать не стала, что там ей Варя ответит. Наглотаются ещё какой-нибудь гадости, не дай бог! Выхожу из-за сарая и спрашиваю: «Чем это ты Варю собралась кормить? Может, и мне дашь попробовать?» Они обе на меня уставились и молчат. Потом Саша нехотя так отвечает: «Тебе уже поздно. Не поможет. Ты выросла». И меня будто что-то кольнуло. Грустно отчего-то сделалось. Но вида не показываю. Говорю: «Так что ты Варе предлагала-то? Это точно съедобное?» Саша кулак разжала – на ладони у неё можжевеловые ягоды-шишечки. Тут меня просто смех разобрал. «Точно, – думаю, – выросла. Мне уже в такие игры… как-то не солидно». Смотрю, Варя тоже сомневается. Отвечает Саше: «Я подумаю». Но, ясное дело, так и не надумала. И Саше пришлось пойти на крайние меры. Вот как это получилось. Помню, что-то меня разбудило на рассвете. Вижу – Саша стоит в пижаме около Вари, а рядом с ней – Герда. И собака зубами тихонько это злополучное ожерелье из-под Вариной подушки тянет. Знаешь, это-то меня тогда больше всего и удивило – что Герда ей помогала! Если б Саша сама – это всё понятно. А вот собака – почему?
Дашины глаза округлились.
– Вот это да-а!!! И ты нам ничего не сказала?!
– Подожди! – отмахнулась Женя. – Ты дальше слушай.
Саша ожерелье в кулак зажала, собаке шепчет что-то вроде: «Пойдём, вернём его!» – и к двери, обе. Только вышли – я тихонько за ними. Вижу, Сашка, как была в пижаме, только кофту накинула – на задний двор, и потом к лесу бегом. Я опять – за ними. Там, на краю деревни, пространство открытое – близко не подойдёшь, поэтому я чуть отстала и остальное издали наблюдала.
Они остановились под большой сосной. Саша что-то в воздух не то прокричала, не то пропела и потом ожерелье вверх подкинула так, что оно зацепилось и повисло высоко на ветке. И вот тут-то, – Женя на секунду замолчала, глядя на открывшую рот Дашу, – самое поразительное случилось. Ожерелье, понимаешь, не долго на ветке провисело.
Минут пять прошло, не больше, но Саша с Гердой назад собрались – уже повернулись, чтоб домой идти. А я думаю: «Сейчас они меня обнаружат! Ну, Гердин-то нос не обманешь!» Как понимаешь, мне вовсе не хотелось, чтоб они меня увидели, будто я за ними шпионю.
– А ты не шпионила? – уточнила Даша.
– Нет! – отрезала Женя. – Я за Сашку волновалась.
Ну вот. Только я собралась домой бежать, чтоб вперёд них вернуться, как слышу: «Кр-ра!» – так, что в лесу отдалось. Саша с Гердой тут же – назад к дереву. Вижу – подлетает ворона, преогромная! Плюх – прямо на ветку с ожерельем. И Саша так обрадовалась, руками вороне машет!
– Вороны же вроде в нашей деревне не водятся, – неуверенно заметила Даша.
– Ну, может, это была не ворона, а ворон лесной – весь чёрный… Так вот. Ворон так с ветки наклонился – будто поклонился им, поздоровался. Потом ожерелье схватил и улетел.
– А потом что?
– Потом – всё. Я домой побежала. И тут вслед за мной и Саша с Гердой вернулись и досыпать легли. А мне-то, понимаешь, не до сна было!
– И ты нам ничего не сказала… – укоризненно протянула Даша, слегка надувшись.
– А что я вам могла сказать? – возразила Женя. – Что моя сестра с лешими знается? И так поутру скандал разразился, не помнишь? Варвара ревела, что у неё украли ожерелье, ты нападала на Сашу, справедливо полагая, что это её рук дело.
– А ты молчала, и никак не реагировала, что было на тебя ну ни капельки не похоже, – подхватила Даша.
Женя кивнула.
– Так что мне оставалось? Начни я всё это раскручивать – только хуже бы было. Это я понимала. И ещё: мне хотелось, чтоб вся эта история как можно скорее кончилась, и забыть о ней!
– Ты даже не попыталась поговорить с Сашкой?
– Попыталась.
– И что?
– Я её пыталась на разговор вызвать тем же утром, когда мы с ней одни остались. Спросила, не знает ли она, куда Варино ожерелье делось, если по-честному. И знаешь, что она мне ответила?
– Что?
– «Улетело!» А я: «Как это улетело?» А она мне, спокойно так: «Ворон унёс».
Женя встала и поставила чайник подогреться, так как вода давно остыла за разговором, а тортик ещё оставался.
– Ну, я и не нашла, что ей ответить. Если б не знала ничего, начала бы возмущаться, подумав, что просто издевается. А так я знала, что она ни слова не соврала.
Даша поёрзала. Ей, видимо, было страшно досадно, что Женя проявила такую недальновидность и не подвергла тогда Сашу всестороннему допросу, чтобы выяснить все обстоятельства этого прелюбопытного дела.
– Жаль, что ты мне ничего тогда не сказала, – наконец резюмировала она.
– Что бы это изменило? Говорю же, надо было кончать с этой историей.
– И тебе самой не интересно? – не отступала Даша.
Помолчав, Женя ответила:
– Интересно, конечно. Раньше так ещё интереснее было. Теперь уже забываться стало. Даже странно, что ты сегодня как раз про это вспомнила. Знаешь, как мне хотелось с тобой посоветоваться?! Но нельзя было. Я так чувствовала.
– И ты вообще ни с кем про это не говорила? Столько лет? – поразилась Даша.
– Ни с кем. С Сашей хотела было эту тему поднять – давно уже, года три назад. Но никак не получилось. Она отшучивается, но на самом деле – непробиваема. И я поняла, что не надо, значит, раз она не хочет.
Из спальни послышался призывный крик – это проснулась Женина дочка.
– Ой, Поля встала! Ей кушать пора, – подхватилась Женя. – Ты не стесняйся, приканчивай тортик. Я сейчас…
Вскоре молодая мамочка вновь появилась на кухне, неся на руках свою дочурку. Та была в превосходном настроении, весело лопотала и улыбалась гостье. Приходящих людей она не боялась – их немало бывало в этом гостеприимном доме. Мама посадила малышку в детский стульчик.
– Сейчас-сейчас… – приговаривала Женя, открывая баночки с детским питанием.
Даша тоже заулыбалась Поле и вытащила принесённый ребёнку подарок – небольшого мягкого тюленя-детёныша, или как их называют – белька. По каким-то причинам Полина предпочитала всем остальным игрушкам именно тюленей. Женины друзья знали эту особенность и несли ребёнку тюленей. Так что их скопилась уже небольшая коллекция.
Поля радостно схватила новую игрушку и тут же, как водится, потащила её в рот.
– Э, нет! – запротестовала Женя, – Сначала полдник…
– «А на полдник у нас тво-орог…» – протянула Даша, будто что-то вспомнив, и захихикала.
– Почему творог? – вначале не поняла Женя. Но взглянула на подругу и тоже расхохоталась. – Ты и это вспомнила?
И продолжала, словно оправдываясь:
– А что было делать? Если выбирать было особо не из чего…
– Да это я так, – ухмыльнулась Даша. – Это для Саши беда была. Я-то как раз к творогу нормально отношусь. Просто сегодня что-то… день воспоминаний. Кстати, ты мне не рассказала, кто-где? Видела ещё кого из знакомых, или все разлетелись?
– Ну, дальше всех ты как раз улетела, аж в Швейцарию, возразила Женя. – Но из друзей тех лет мы с Сергеем только с Федей общаемся. Он в медицину подался… Ну, ты, наверное, знаешь.
– Знаю, – кивнула Даша. – А больше никого?..
– Никого, – развела руками Женя. – Так получилось. У всех свои пути. Из детства не так много друзей остаётся, как показывает практика.
Даша внимательно разглядывала Полину.
– Ты знаешь, она мне чем-то Сашу напоминает, – наконец, заявила она.
– Может, они родственники? – засмеялась Женя.
– Нет, кроме шуток! Вот даже не пойму, чем именно…
– Да, честно говоря, я и сама так же думала – похожа, – согласилась Женя. – И Саша, между прочим, ей крёстной стала!
