Читать книгу: «Марксизм: китайский путь – китаизация, модернизация и популяризация марксизма: научно-философские очерки», страница 7

2. СПОСОБНЫ ЛИ КИТАЙЦЫ ПОНИМАТЬ МАРКСИСТСКИЕ ТЕКСТЫ?

Некоторые теоретики идут еще дальше, утверждая, что китайцамвсе-таки трудно осмыслить марксизм, даже если они прочитали оригинальные тексты Маркса. Причина заключается в том, что для того, чтобы разбираться в марксизме, необходимо сперва понять основу марксизма – марксистскую философию. А марксистская философия является наукой, зародившейся в «контексте» Запада, а также результатом развития целой западной культурной традиции. Культурный фон, образ мышления, языковые привычки Запада резко отличаются от присущих Китаю – это труднопреодолимая пропасть. Древнегреческая философия отличается от китайской философии. Если китайцы не изменят свой образ мышления и языковые привычки, чтобыони стали совершенно одинаковыми с западными, то они не смогутпонимать древнегреческую философию, тем самым не будут пониматьзападную философию в целом и, конечно же, не смогут осмыслить марксистскую философию. Чтобы китайцы смогли понимать марксистскую философию, в первую очередь им необходимо окончательновестернизировать свой образ мышления и языковые привычки, преодолеть эту пропасть, в противном случае, даже если они погрузятсяв тексты Маркса, все равно не смогут их понять, будут считать, чтопоняли, но на самом деле в искаженной форме, далекой от первоначального смысла. Если китайцы хотят преодолеть эту пропасть, токак минимум нужно провести десятки лет в библиотеке, пока их образ мышления полностью не вестернизируется, и только тогда онибудут способны обсуждать марксизм. Как люди, стремящиеся бытьбеспрестанно занятыми спасение родины, могли выполнить это дело?К тому же как они смогли освоить подлинную марксистскую философию, не выполнив это дело? Не освоив подлинную марксистскую философию, как они смогли освоить подлинный марксизм? И как можноговорить о китаизации марксизма без освоения подлинного марксизма? Таким образом, так называемая китаизация марксизма подразумевает под собой не более чем то, что члены КПК, использовав неправильно истолкованный «марксизм», решали некоторые практическиепроблемы, а затем назвали этот процесс «китаизацией марксизма».Так что вывод вполне очевиден: китаизация марксизма, по правде говоря, является выдуманным явлением, по крайней мере до настоящегодня; даже если в будущем это будет возможно, то это будет трудновыполнимым делом.

Это точка зрения, которая еще более основательно отрицает возможность китаизации марксизма в аспекте герменевтики, легко удовлетворяет людей своей кажущейся рациональностью, но на самом деле является сомнительной. Верно, связь между философией и культурными традициями бесспорна, существование различий междукитайским и западным образами мышления и языковыми привычками также является фактом. Но также не нужно преувеличивать этодо невероятной степени. Раз уж это философия, насколько «нематериальной» она бы не была, обсуждаемым во всяком случае являютсяважные вопросы мироздания и человеческой жизни, резюмируемым,как бы то ни было, является универсальное содержание, а никак нескрытый условный язык какого-либо культурного круга, и тем болеене личные беседы философов между собой – иначе разве может этосчитаться философией? И для кого были написаны те книги философов? Языковые привычки и образ мышления, конечно, имеют национальные особенности, в связи с чем действительно требуют процессаобщения и осмысления. Однако условия существования и образ жизни разных народов вовсе не лишены общих черт, поэтому сформировавшиеся образы мышления не будет абсолютно несовместимымии несоизмеримыми. Предположим, что в один день нам действительнопредстоит общаться с «инопланетянами», я уверен, что наша с нимилогика все же одинакова. Как так произошло, что люди, проживающие на одной планете, не могут общаться и понимать друг друга? Втаком случае пропасть действительно стала настолько огромной, чтоее невозможно преодолеть? Если это так, то не являются ли бессмысленными межкультурные связи и диалог, за которые сейчас все ратуют? Марксистская философия поистине происходит от западной философии, ее образ мысли и способ выражения действительно сильноотличается от китайской традиционной философии, но ее содержаниевсе же универсально. Ее основные положения и суть, ее достиженияв области философии и осуществленные преобразования могут бытьпоняты людьми всех народов мира, обладающими нормальными мыслительными способностями, и вовсе необязательно они в корне меняются вследствие интерпретации их китайцами. Хотя Индия и Китайявляются восточными странами, существует немало культурных различий между ними. Тем не менее буддийская философия, зародившаяся в Индии, проникла в Китай из династии Восточная Хань (25–220 гг.)почти две тысячи лет назад.

В Китае сформировалось множество школ с китайской спецификой, но никто не скажет, что эта китаизированная буддийская философия не считается буддийской философией. Если с философией буддизма это так, то чем отличается марксистская философия? Разумеется,группа китайцев, принявшая ранее всех марксистскую философия,действительно не являлись экспертами в западной философии, их образ мышления и языковые привычки, конечно, отличались от таковыху коренных представителей Запада. Однако они вовсе не были несведущими в западной культуре, а являлись передовыми интеллектуалами, довольно разбирающимися в западной культуре. Хотя их понимание и изложение марксистской философии сегодня кажется простыми поверхностным, часто бывает неполным, неглубоким и неточным,а также действительно присутствует ошибочное толкование текстов,однако это является неизбежным явлением в процессе толкованиямарксизма, обычным явлением, соответствующим законам познания.Это совершенно не имеет ничего общего с тем, что китайцы в принципе не смогут освоить марксизм. Более того, китаизация марксизма вовсе не останавливается на исходной точке, а непрерывно развивается.В процессе обобщения практического опыта Китая, в процессе дальнейшего изучения марксистских трудов, углубляется и понимание китайцами всего марксизма, в том числе и понимание марксистской философии. Было бы преувеличением утверждать, что китайцы никогдане понимали марксизм, а также не смогут его понять.

3. СПОСОБНЫ ЛИ КИТАЙЦЫ КИТАИЗИРОВАТЬ МАРКСИЗМ?

Некоторые теоретики идут еще дальше, утверждая, что китайцы не смогут китаизировать марксизм, даже если они освоили его. Причина в том, что марксизм в корне своем является порождением социальных условий и культурного фона Западной Европы и неотделим от западных истоков. Проникнув в Китай, он непременно столкнулсяс иными условиями, модифицировался и перестал считаться марксизмом. Если марксизм должен быть китаизирован, то результатом может быть только «конфуцианизация», «феодализация» или популяризация, а фактически – «превращение» марксизма в несуществующее,в вовсе не являющееся марксизмом.

Это утверждение все-таки является еще одним способом заявить,что «марксизм не соответствует характерным национальным особенностям Китая», и в теоретическом отношении оно несостоятельно.Несмотря на то, что марксизм происходит из Западной Европы, онохватывает историю всего человечества и общее положение в мире,а не только Западную Европу. Это не локальное учение, а универсальное. Основополагающими принципами марксизма является не толькообобщение положения в Западной Европе, но и обобщение процесса развития истории всего мира. Особенно его мировоззрение и методология представляют собой итог, совокупность и умозаключениеистории познания всего человечества, они универсальны для человеческого общества. Действительно, в «классических сводах» марксизмане найти конкретного описания специфики Китая, именно поэтомунеобходима китаизация. Но специфика Китая не аннулирует универсальность основ марксизма, а, наоборот, является своеобразным проявлением и подтверждением этой универсальности. Как например,персик, абрикос, груша слива, хотя и имеют свои особенности, но неотменяют общей принадлежности к фруктам. Мы вовсе не исключаемвозможности совершения ошибок в процессе китаизации марксизма,и в действительности было допущено множество ошибок, в частностинекоторые из них нарушили как фундаментальные принципы марксизма, так и специфические реалии Китая. В дальнейшем также нельзяисключать такой возможности, но из этого нельзя делать вывод, чтомарксизм вообще нельзя китаизировать.

В таком случае может ли китаизация марксизма исказить марксизм? Это зависит от того, какое значение мы придаем слову «исказить».Если считать, что при «не искажении» нет ни малейшего расхожденияс трудами самого Маркса, тогда явление «искажения» действительносуществует. Но есть два разных по своей сути вида «искажения»: первый заключается в отклонении от основных принципов марксизма,прежде всего от мировоззрения и методологии, а также смена курсав регрессивном направлении. Это является неприемлемым, посколькуведет к деградации мышления. Второй вид заключается в следованииосновным принципам марксизма, а также в поступательном «искажении». Это чрезвычайно хорошо. Недопустимость «искажения» в таком смысле равносильна запрету развития марксизма вслед за развитием практической деятельности, что ведет к восприятию марксизмав качестве устаревшего явления и его к превращению в догму. Если такого рода изменения считать за ошибку, то первым, кого в этом можнообвинять, является сам Маркс. Идеи Маркса также являются живымии развиваются вслед за развитием практической деятельности и развитием его собственного понимания, а вовсе не являются закоренелыми.Его мировоззрение и методология по своей сути критичны и революционны, не только по отношению к другим, но часто и самокритичны,а также зачастую «самоискажаются». Если бы Маркс был сейчас жив,то изложил ли бы он слово в слово каждую фразу более чем столетней давности? Сам Маркс мог способствовать «искажению» по мереразвития практической деятельности и познания, тогда почему егопоследователи не могли так делать? Гегель подтверждал возможностьобличения теории в национальную форму, а также придавал этомубольшое значение. В письме Фоссу он ярко заявил об этом: «Лютерперевел на немецкий язык Библию, Вы же – Гомера; это величайшийдар, который может быть преподнесен народу. Ведь народ до тех поростается варварским и не может рассматривать как свою действительную собственность те превосходные вещи, которые он познает, покаон не познакомится с ними на своем собственном языке. Если Вамугодно забыть эти два примера, скажу Вам о своем намерении заставить философию заговорить по-немецки. Если это мне удастся, станетбесконечно более трудным придавать плоским суждениям видимостьглубоких мыслей»⁷⁰. Слова Гегеля «о своем намерении заставить философию заговорить по-немецки», предназначены именно для того, чтобы философия, возникшая не в Германии, германизировалась и сталадостоянием Германии. Я считаю этот отрывок Гегеля очень правильным и глубоким. Он относится не только к философии, но и ко всемобщественно-историческим теориям, применим не только к Германии,но и к Китаю. Причина, по которой марксизм может стать драгоценным достоянием китайской нации, заключается именно в том, что китайские марксисты постоянно «заставляют марксизм говорить по-китайски», тем самым проделав работу по китаизации марксизма. Если«заставить марксизм говорить по-китайски» абсолютно невозможно,то «заставить Библию говорить по-немецки», а также «заставить Гомера говорить по-немецки» одинаково бесполезно. Гегелю тогда было бынезачем восхвалять Фосса, и вся работа самого Гегеля по «обучениюфилософии говорить по-немецки» была бы бессмысленна. Очевидно,что это является довольно абсурдным.

2. ВОПРОС КРИТЕРИЕВ ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ УСПЕШНОСТИКИТАИЗАЦИИ МАРКСИЗМА

По каким критериям оцениваются успехи и неудачи китаизациимарксизма – также является обязательным вопросом. Расхождениево мнениях по этому вопросу главным образом проявляется в различиях между текстом и практикой как критериями истины. На самомделе, это расхождение возникло не только сейчас, а является серьезнойпринципиальной проблемой, распространившейся на все исторические этапы китаизации марксизма, она прошла очень трудный и извилистый процесс, тесно связанный с будущей судьбой Китая.

Я полагаю, что без обращения к прошлому опыту истории и его анализу будет сложно абстрактно вести дискуссию по этому вопросу.

Следовало бы сперва в общих чертах оживить в памяти ситуациюв Китае в период демократической революции.

После 1840 года Китай столкнулся с пагубной катастрофойв результате агрессии и произвола капиталистического империализма, история предъявила китайскому народу две важные задачи: спастиродину от порабощения и возродить нацию. Передовые китайцы одинза другим достойно прилагали усилия, обращаясь к Западу для поискаспособов спасти страну и народ, чтобы решить эти две важные задачи.Спасти родину от порабощения являлось предпосылкой к возрождению нации, что не терпело отлагательства. Однако история 80-летнейборьбы и самопожертвования показывает, что различные буржуазныеучения и теории, некогда эффективные на Западе, не могут помочькитайскому народу осознать свое положение и предоставить путьк освобождению, одна за другой они были обречены на провал. Только после победы Октябрьской революции в России китайцы обрелимарксизм – этот действенный инструмент, изменивший судьбу государства, придавший новый облик китайской революции, способствовавший возникновению Коммунистической партии Китая. КПК – этоне научно-исследовательское общество, и уж тем более не дискуссионный салон, а политическая партия с определенной программой, штаб,руководящий настоящей борьбой. Миссия партии как раз заключаласьв том, чтобы реализовать в Китае две важные задачи по спасению родины и возрождению нации, используя в качестве оружия марксизм.Однако общественный характер и национальные особенности Китаяотличаются от западных, где зародился марксизм, и от российских, гдеуже была достигнута революционная победа – в классических произведениях марксизма не найти решение вопросов Китая, успешныйопыт России также нельзя скопировать. Если партия намерена использовать марксизм для решения вопросов Китая, то ей остается лишьисследовать конкретную действительность Китая, полагаясь на общиепринципы марксизма, тем самым совместить универсальное и специфическое, создать теорию и стратегию, соответствующие особенностям Китая, чтобы руководить собственными действиями, – другогоспособа нет. Это не чьё-либо субъективное намерение, а объективныенужды, определенные историей. Эти объективные нужды как развключают в себя характер и содержание китаизации марксизма.

С момента своего основания партия в действительности выполняет работу по китаизации марксизма. Но это вовсе не равносильно изначальному отчетливому и глубокому пониманию китаизациимарксизма, и долгое время даже не было такого выражения, как «китаизация марксизма». До и после учреждения партии три важные дискуссии лишь в общем решили вопрос о необходимости и возможностипреобразования Китая при помощи марксизма. Основанный в 1920году «Ежемесячник КПК» призывал к «осуществлению социальнойреволюции, строительству государства диктатуры пролетариата», знакомил с достижениями и опытом Октябрьской революции, сообщалинформацию о международных коммунистических движениях, призывал к изучению вопроса китайской революции. На I съезде партии была выдвинута программа «свержения буржуазии революционнойармией пролетариата», «утверждения диктатуры пролетариата длядостижения цели классовой борьбы – ликвидации классов», «упразднение частной собственности», но мало что известно о действительности Китая. С помощью Коминтерна под руководством Ленина наII съезде партии был правильно понят социальный характер Китая,были четко определены два этапа китайской революции, была впервыевыдвинута антиимпериалистическая, антифеодальная программа. НаIII съезде партии было принято решение о вступлении всех членовпартии в Гоминьдан в целях создания единого фронта всех демократических классов. IV съезд партии в 1925 году еще более утвердил курсна сотрудничество Компартии с Гоминьданом и союз рабочих и крестьян. Все это демонстрирует, что партия постепенно углубляет своепонимание и повышает свой уровень на пути к китаизации марксизма. Однако в то время партия все еще находилась на этапе зарождения и была недостаточно и неглубоко осведомлена как в марксизме,так и в реальности Китая, и тем более ей не хватало опыта в объединении этих двух аспектов. Поэтому, когда Чан Кайши в 1927 годупредал революцию, ситуация внезапно изменилась, у партии пропалоединое истинное понимание и эффективное направление действий попродолжению революции в этих напряженных условиях, к тому же существовало множество разногласий и споров. V съезд партии такжене решил эту проблему. Метод вооруженных городских восстаний,настойчиво отстаиваемый Коминтерном во главе со Сталиным, вовсене соответствовал характерным национальным особенностям Китаяи на практике столкнулся с непреодолимыми препятствиями. Намерение создания сельских революционных опорных баз и революционных баз вооруженных сил рабочих и крестьян, впервые предложенноеи осуществленное Мао Цзэдуном, первоначально соответствовалонациональным особенностям Китая и было эффективно, но из-за отсутствия «текстовых» оснований в виде классических произведениймарксизма и указаний Коминтерна это все-таки было воспринято какошибка «отклонения от канона и истинного пути», в результате чегоМао Цзэдун подвергался нападкам и отстранению.

Проведенный в 1928 году в Москве VI съезд партии в основномправильно подытожил уроки поражения революции в Китае и сновауглубил вопрос о социальном характере и характере революции в Китае, но по-прежнему не было глубокого понимания таких ключевыхвопросов, как конкретные особенности революции в Китае, центральные вопросы революции, направленность работы партии, а также небыли правильно освоены законы китайской революции. Хотя подходМао Цзэдуна был признан благодаря фактическим урокам, но он всеравно рассматривался как временная стратегия, и в конечном счетев качестве способа захвата власти использовались восстания рабочихв центральных городах. Под влиянием такой идеологии руководящиеорганы партии неоднократно совершали «левоуклонные» ошибки,особенно серьезный вред был нанесен ошибками Ван Мина, поддерживаемого Коминтерном, которые подвергли тяжелым потерям накопленные тяжелым трудом революционные силы и едва не погубиликитайскую революцию. Проведенное в 1935 году во время Великогопохода Красной армии Китая совещание в Цзуньи утвердило правовоенного командования Мао Цзэдуна, и Мао Цзэдун фактически руководил общепартийными решениями, тем самым спас китайскую революцию, но в организационном плане руководящее положение МаоЦзэдуна в партии не было установлено. После начала Войны сопротивления японским захватчикам в 1937 году КПК осуществила стратегический перелом, объединившись с Гоминьданом для сопротивленияЯпонии, создав совершенно новое положение. Когда в 1938 году Коминтерн провел VII съезд, его руководители осознали, что «не следуетслепо переносить опыт одного государства на другое, не следует использовать жесткие форматы и общие формулы вместо конкретногоанализа марксизма». «При решении всех проблем необходимо учитывать конкретную обстановку и специфику каждого государства и, какправило, не следует напрямую вмешиваться в дела внутренней организации компартии каждой страны»⁷¹, а также возник новый взглядна Коммунистическую партию Китая и признано должное положениеМао Цзэдуна в партии. На Шестом пленуме ЦК 6-го созыва с сентября по ноябрь 1938 года было утверждено Политбюро во главе с МаоЦзэдуном, который выступил с докладом «О новом этапе» от имениЦК. Понятие «китаизация марксизма» было официально представлено Мао Цзэдуном в этом докладе, а также глубоко объяснено⁷². Онутверждал: «Коммунисты являются сторонниками интернационального учения – марксизма, однако марксизм мы сможем претворитьв жизнь только с учетом конкретных особенностей нашей страныи через определенную национальную форму. Великая сила марксизма-ленинизма состоит именно в том, что он неразрывно связанс конкретной революционной практикой каждой данной страны. ДляКоммунистической партии Китая это означает, что нужно научитьсяприменять марксистско-ленинскую теорию к конкретным условиямКитая. Если коммунисты, являющиеся частью великого китайскогонарода, плотью от плоти этого народа, будут трактовать марксизмв отрыве от особенностей Китая, то это будет абстрактный, выхолощенный марксизм. Поэтому применить марксизм к конкретным условиям Китая, чтобы он во всех своих проявлениях непременно отражал китайскую специфику, другими словами, научиться применятьмарксизм в соответствии с особенностями Китая, – такова задача,которую вся партия должна безотлагательно понять и решить. Нужнопокончить с заморскими шаблонами и поменьше заниматься пустыми и абстрактными разглагольствованиями. Догматизм надо сдать в архив и усвоить свежий и живой, приятный для слуха и радостный дляглаза китайского народа китайский стиль и китайскую манеру. Отрывинтернационального содержания от национальной формы присущлюдям, которые ничего не смыслят в интернационализме. Что же касается нас, то мы стоим за тесное соединение того и другого. В этомвопросе у нас имеются серьёзные ошибки, которые нужно решительнопреодолеть». «В чем состоят особенности нашего нынешнего движения? Каковы его закономерности? Как руководить этим движением?Всё это – практические вопросы. До сего дня мы ещё не знаем в полной мере японского империализма, ещё не знаем в полной мере и Китая. Наше движение находится в процессе развития, впереди – новое, и новое возникает непрерывно. Изучать это движение всесторонне,изучать его в развитии – важная задача, которой мы должны постоянно уделять большое внимание. Кто отказывается изучать всё этопо-серьёзному и тщательно – тот не марксист»⁷³.

Раскрытие Мао Цзэдуном научного смысла понятия «китаизациямарксизма» воплощает в себе ценный опыт, полученный ценой жизнейчленов КПК и китайского народа. Путем движения за упорядочениястиля оно превратилось в общепартийное, в высшей степени унифицированное понимание. VII съезд партии обозначил результаты китаизации марксизма – маоизм стал ведущей идеологией партии, былаодержана победа демократической революции Китая, возник НовыйКитай, историческая задача по спасению родины от гибели спустя 109лет борьбы в конечном счете была успешно выполнена. Зарождениемаоизма знаменовало собой стремительный скачок в процессе китаизации марксизма. Практика показала, что идеи Мао Цзэдуна как разявляются теоретическим результатом китаизации марксизма, а такжекитаизированным марксизмом.

Оглядываясь на тот период в истории, я думаю, что как минимум можно извлечь следующие уроки:

(1) Понятие «китаизация марксизма» изначально зародилось неиз книжных исследований, а из практики освободительной борьбы китайского народа. Исторический фон и условия, представляемые этим понятием, определили его характер и содержание, установили, что оноявляется понятием, обозначающим цель, процесс и результат практической деятельности, а также логически вытекающие методы и критерии его проверки. В отличие от библиологии, текстологии, источниковедения, филологии, для исследования успехов и неудач китаизации марксизма не могут быть привлечены методы ученых-конфуцианцеви источниковедов периода Цин с использованием в качестве критериясоответствие определенным суждениям и определенным текстам. В качестве критерия может быть использовано только соответствие результатов практики предполагаемой цели программы практики. Одним словом, практика должна быть критерием истины, а не тексты.Разница между догматиками и марксистами заключается не в том, придают ли они значением текстам, а в том, как они понимают смысли назначение текстов. Причина, по которой догматики являются догматиками, заключается в том, что они почитают принцип «текст превыше всего», принимая его за безоговорочную истину, а именно закритерий истинности познания. Их основное заблуждение в том, чтоони не понимают, что все тексты являются записями мыслей, все онипредставляют результаты познания, сформированные из понятий,суждений и умозаключений, все они второстепенны, могут лишь бытьотражением объективной действительности, могут происходить лишьиз практики, их истинность также может быть подтверждена толькопрактикой. Классические тексты марксизма не являются исключением. Эти тексты также являются утверждениями писателей-классиковмарксизма, основанными на действительном положении, которымони владели, и направленными на определенные вопросы. Истинностьэтих утверждений также должна быть проверена практикой. Подтвержденные практикой утверждения все еще подлежат постояннойпроверке непрерывно развивающейся практической деятельности. Порезультатам проверки сохраняется то, что соответствует новой действительности, а то, что больше не соответствует новой действительности, подлежит изменению и обновлению. Утверждения, которыеявляются истиной здесь и сейчас, в то время могли вовсе не являться истиной. Неизвестно, сколько всего правок сами Маркс и Энгельсвнесли в собственные суждения, даже такие произведения, как «Манифест Коммунистической партии» многократно пересматривалисьв предисловии, и еще больше редакций вносилось в оценку революционной ситуации. Ленинская теория о победе социализма первоначально в одной отдельно взятой, стране не заимствовала тексты Марксаи Энгельса, но практика подтвердила ее истинность. Если использовать текст в качестве критерия проверки истины, то есть в качествекритерия использовать знание, которое еще предстоит проверить, тоэто равносильно отсутствию критерия.

(2) Борьба между текстом и практикой как критериями истиныявляется не только научным вопросом, но и, что более важным, практическим вопросом, связанным с будущей судьбой китайского народа.Если приверженцы догматизма в Китае только лишь разглагольствуюв читальнях, не прибегая к реальным фактам, то как их мнение будетвлиять на общую ситуацию? Проблема в том, что именно они являются практическими деятелями, распорядителями, осуществляющимиреволюционную деятельность в Китае и зачастую занимающими руководящие положения. Их ошибки непременно приводят к бедствиям, ответственность за которые ложится на плечи китайского народа,а это влияет на будущее и судьбу китайского народа, что немаловажно.Вовсе не случайно дело китаизации марксизма с момента его зарождения до зрелости, от неудач до его конечного успеха – всегда сопровождалось борьбой с догматизмом. Существует два вида текстов, которые последователи догматизма почитают в качестве критерия истины:первый – это рассуждения из классических произведений марксизма,второй – это директива Коминтерна. По их мнению, все должно соответствовать этим двум видам текстов, только тогда это будет считаться истинным, в противном случае это, в общем и целом, является заблуждением. Пусть даже умозаключение Мао Цзэдуна, основанное наконкретной обстановке в Китае, очевидно достигло намеченной целина практике и привело к победе, это также «пещерный марксизм»,«ограниченный марксизм». А их крылатые выражения, несмотря нато что потерпели поражение и погубили революцию, также являются«стопроцентным марксизмом». Такова их логика. Мао Цзэдун первымосознал серьезность этой проблемы. В его труде «Против книгопоклонства», написанном в 1930 году, он точно отметил: ««Всё, что написано в книге, правильно», – так по сей день рассуждают культурноотсталые китайские крестьяне. Как ни странно, и в коммунистическойпартии при обсуждении вопроса то и дело слышишь из уст некоторыхлюдей: «А подайте-ка сюда книгу!»» «Мы говорим о верности марксизма вовсе не потому, что Маркс какой-то «святой пророк», а потому, чтоверность его теории подтверждена нашей практикой, нашей борьбой».«Марксистские книги нужно изучать, но их изучение надо увязыватьс действительностью нашей страны. Нам нужны книги, но вместес тем необходимо преодолеть оторванное от реальной действительности книгопоклонство»⁷⁴. Он резко критиковал тот «беспочвенныйоптимистичный» подход, полагающий, что ««книга» VI Всекитайского съезда КПК обеспечивает вечную победу», и считал это проблемой«идейной линии». Если такого рода книгопоклонство «не будет полностью отброшено, оно нанесёт революции огромнейший ущерб и дажепогубит самих этих товарищей»⁷⁵. То, что Мао Цзэдун ясно разглядел, к несчастью, сбылось – самые серьезные догматические ошибки наэтапе демократической революции были допущены в последующиегоды, доведя революцию до критического положения, которое быловынуждено измениться лишь, только когда подверглось жестокому наказанию на практике. Этот отрицательный опыт, за который поплатились большой ценой, снова и снова показывает, что марксизм можетбыть лишь руководством к действиям, но ни в коем случае не можетвосприниматься за догму, и марксистские тексты определенно не следует использовать в качестве критерия проверки истины. Результатыпрактической деятельности самые неукротимые и беспощадные, ониникогда не примиряются с любыми текстами. Текстовые критериинепременно приведут к разделению субъективного и объективного,к отрыву знания от практики. Следование этому в крайне критичнойситуации обязательно приведет к катастрофе.

Еще раз обратимся к ситуации в Китае на этапе построения социализма.

Образование КНР показало, что первая важная историческаязадача партии, а именно, спасение родины от гибели, была успешновыполнена, вторая важная задача по возрождению нации и строительству социализма встала на повестку дня. Это было великим историческим переломом. Содержание китаизации марксизма совершенноиное. Мао Цзэдун чрезвычайно ясно и мудро указывал на это в преддверии и на начальном этапе образования КНР. В докладе на второмпленуме ЦК КПК 7-го созыва накануне образования КНР и в знаменитой работе «О демократической диктатуре народа» он многократноакцентировал внимание на том, что «завоевание победы во всей стране – лишь первый шаг в великом походе на десять тысяч ли. Этот шаг,пусть им и стоит гордиться, сравнительно незначителен. Ещё большестоит гордиться тем, что предстоит впереди». «Это нужно разъяснятьтеперь всем членам партии, чтобы товарищи в своём стиле работыпродолжали быть скромными и осмотрительными, не зазнавалисьи не горячились, оставались упорными и самоотверженными в борьбе». «Мы научимся тому, чего не знаем»⁷⁶. «Мы должны преодолетьтрудности, мы должны научиться тому, чего ещё не знаем. Нам необходимо учиться у всех знатоков (кто бы они ни были) работе в областиэкономики. Мы должны просить их быть нашими учителями, добросовестно учиться у них, относясь к ним с почтением и уважением. Еслине знаешь – так значит не знаешь, и не делай вид, что знаешь»⁷⁷. Этосвидетельствует о том, что Мао Цзэдун усмотрел, что содержание реальности Китая отличалось от периода революционной войны, задачи, которые предстояло решить, также были иными, дело китаизациимарксизма должно продолжать развиваться на новом этапе социалистического строительства. Он возглавил всю партию для начала нового исследования в духе Великого похода. В первые годы исследованияприходилось перенимать опыт СССР, был выдвинут лозунг «Учитьсяу СССР!», но вскоре осознали, что в действиях Советского Союза быломного не соответствующего действительности Китая, что не следовалоперенимать. Возглавляя партию и народ, Мао Цзэдун вступил на пустьсамостоятельного исследования законов социалистического строительства в Китае, то есть на путь осуществления китаизации марксизма в период строительства социализма, по которому он следовал 27лет, и масштаб трудностей и перипетий этого пути как минимум неуступал этапу демократической революции. С одной стороны, былидостигнуты большие успехи и накоплен ценный опыт, но также былидопущены судьбоносные всеобъемлющие ошибки, вершиной которыхстала «культурная революция». В «Решении по некоторым вопросамистории КПК со времени образования КНР», принятом на 6-м Пленуме ЦК КПК 11-го созыва⁷⁸, подведены исчерпывающие итоги, поэтомуздесь не будем вдаваться в подробности.