Читать книгу: «Дорога в тупик. Часть 2», страница 4

– Что ты предлагаешь?

– Я пойду к школьному сторожу и узнаю, как давно ушла учительница. Корнелия сказала, она всегда выходит через главный вход, значит, сторож мог её видеть.

– Корни, иди с Даней, – попросила Динна.

– Это глупо, – не согласилась девочка, – Гоша может быть где-то рядом и нуждаться в помощи! Это во-первых; а во-вторых, если меня увидит сторож, тут же настучит Ирине Евгеньевне, мне эти проблемы сейчас точно не нужны.

– И что, ты продолжишь одна бегать по окрестностям?

– Я не ещё не ходила вдоль рельс, как шёл Гоша. Наверное, я смогу что-то найти.

– Хочешь пройтись от станции к эстакаде? – спросил Вернер.

– Да, только с этой стороны, а не с той, где шёл ты, – она махнула рукой в том направлении, где находилась стоянка поездов. – А вы где будете?

– Мы движемся от тупика к эстакаде, – ответила сестра.

– Как далеко вы? У вас путь двухполосный? – поинтересовалась Корнелия.

– Хм…

– У нас на станции сейчас две полосы, у вас уже одна. Вы дошли до слияния двух полос в одну?

Динна призадумалась: нет, путь был однополосным, и грязь началась уже после слияния. До развилки они так и не добрались.

– Нет, – ответил Иван.

– Я осмотрю, – серьёзно заявила Корнелия. – Сейчас дождь почти прекратился, я смогу что-то услышать.

– Давайте так, идите навстречу друг другу, – предложил Вернер. – Прочешите там каждый участок, а я пока сбегаю допрошу сторожа. Постараюсь управиться за пятнадцать минут.

– Я согласна, – сказала девочка.

– Ладно, – нехотя выдала Динна. – Будь осторожна.

– Я знаю.

– И вот ещё что: Корнелия, не включай свет. Тебя могут заметить.

***

– Лера, послушай, сейчас нужно идти в темноте. По-другому нельзя, это опасно!

Валерия ещё крепче сжала в руках фонарик и убрала за спину, подальше от Владимира. Они вот-вот пролезли через дырку в заборе и оказались в лесу, разделяющем теплоэлектростанцию с железной дорогой. Дождь почти стих, и мужчина уже в который раз упоминал о необходимости как можно скорее вернуться в школу.

Валерия не хотела его слышать. Она вжалась в ограждение и отказывалась пошевелиться.

– Я не пойду туда без света. Я ни за что не пойду туда!

Тропинка, по которой они должны были выйти к рельсам, была очень узкой и шла через гущу разрастающихся деревьев. Ночью здесь было настолько темно, что можно было ориентироваться только на слух.

– Лера, здесь идти не больше десяти минут! – срывающимся голосом взывал к ней Володя. Ему не терпелось поскорее вернуться, а упрямство напарницы могло обернуться самыми неприятными последствиями.

– Мы шли сюда с фонариком, – стояла на своём Валерия, – и обратно пройдём так же!

Этот диалог – пустая трата времени – начинал нервировать. Да, повар разрешил оставить свет по дороге туда, ведь ночная вылазка была его идеей, а Лера вообще не хотела в этом участвовать. Но сейчас, с учётом странного звука поезда и обнаруженными следами преступления, ни в коем случае нельзя светиться. А чем дольше они здесь стоят, тем больше рискуют повстречать кого-либо из нежелательных персонажей.

Володя еле сдержался, чтобы не обозвать девушку трусихой; вместо этого он тяжело выдохнул и отвернулся, уставившись на тропинку, уходящую вглубь.

– Ты только посмотри, – прошептала учительница. – Так же темно, как и… там.

– Так, прекрати. Подумай о том, что нам нужно вернуться в школу.

– Я больше не могу, Володя, – Валерия чуть не плакала, – пожалуйста, прошу тебя. Я тоже очень хочу вернуться, но так я не могу!

Тропинка перед поваром убегала в чёрную дыру – именно в такой темноте всего час назад оказались мёртвые тела, когда они открыли дверь во вторую лабораторию.

Лера уже давно тряслась от страха; во второй раз такое испытание она не переживёт. А он, дурак, хотел её обозвать и заставить шагнуть в кромешную тьму.

Сейчас свет невероятно важен: если Валерия не будет видеть дорогу, то она просто не доберётся до пансиона в таком состоянии.

– Ладно, свети вперёд, – сжалился повар. – Как хочешь идти – спереди или сзади?

Володя дал ей руку, она спустилась пониже и передала ему включённый фонарик.

– Сзади, – сказала она и схватила мужчину за рукав. Владимир, освещая себе путь, шагнул в лес.

***

– Итак, что мы имеем, – начал рассуждать Иван, когда они с Динной свернули к правому краю железнодорожного пути, чтобы безопасно обойти отрезанный конец провода. – Проехал поезд; перед этим по проводам явно пустили ток и провели какие-то работы на станции, а затем пустили состав. Кстати! Мы могли бы узнать у жителей деревни…

– Нет, не можем, – оборвала его Динна, сразу угадав, о чём он думает. – Деревня расположена ещё дальше от станции, чем школа. Жители вряд ли могли что-то видеть – к железной дороге никто не ходит.

– Уверена?

– Да, Корнелия говорила об этом. К заброшенной станции забегают разве что младшеклассники во время прогулок, больше никто.

– Так, ладно. В любом случае, провод почему-то отрезали. Мы не знаем, сделали это после того, как проехал поезд или во время; но всё это очень странно. Самый главный вопрос: где есть этот самый поезд? Неужели его превратили в грязь?

– Корнелия сказала, что он шёл довольно быстро, судя по звукам. Тогда он мог бы сойти с рельс…

– И протаранить тупиковый упор, – перебил Устинченко. – Но упор абсолютно целый! Нет, это не вариант.

– Очень сложно скрыть огромный состав, но им это удалось. Я тоже считаю, что работала группа.

Они прошли ещё немного и оказались прямо напротив оторванного провода. Динна остановилась и посмотрела на разрыв соединения с другого ракурса.

– Ну как? Видишь что-нибудь?

– Вижу, как провод ниспадает на землю.

– Так. Что-то ещё?

Динна внимательно проследила за упавшим концом, но ничего не заметила.

– Тебе посветить?

– Нет, не стоит. Мы и так засветились.

Она перевела взгляд на следующий столб, от которого шёл уже нормальный, целый контактный провод. С другой стороны от него торчало что-то очень короткое.

– Обрубок! – выпалила Динна. – Я вижу короткий конец, он свисает от второго столба.

– Ага. Значит, провод разрезали, – уверенно заявил Иван.

– Но зачем?

– Понятия не имею. Но теперь мы знаем, что здесь поработал человек.

Они продолжили свой путь и какое-то время шли молча.

– Ты уж извини, в это время суток я никак не могу думать, – первым нарушил тишину Иван. – За последние три дня я не сплю вторую ночь подряд.

– Ничего, – Динна тоже вспомнила, как сорок восемь часов назад они листали личные дела оперативников из подставного дела, а наутро падали от жуткой усталости, и тоже почувствовала себя виноватой. – Это ведь я вас выдернула.

– И не зря. Я пока не знаю, как эспесам удалось это провернуть, но учительница, если мы её найдём или если она ещё раньше вернётся в школу, обязательно нам обо всём расскажет.

Они удалялись от тупика, и в какой-то момент Динне показалось, что она видит впереди ту самую развилку, где один путь раздваивается и, пройдя под эстакадой, доходит до станции Вельино.

– Эй, смотри! – сказал Иван.

– Да, я вижу, – закивала Динна, вглядываясь вдаль.

– Да смотри же сюда!

Динна повернулась к Ване – он указывал совсем на другое. С правой стороны, в самой глубине леса между железной дорогой и ТЭЦ слабо мерцал точечный огонёк.

– Это может быть твоя сестра? – тихо произнёс Устинченко. Динна застыла.

– Нет. Она должна идти по рельсам. И вообще, я сказала ей не включать свет… Давай вниз! – резко скомандовала Динна и кинулась к обочине. Она вдруг разом сообразила, что люди в лесу очень легко заметят их на открытой местности и улизнут.

Иван поспешно кинулся за девушкой – нужно притаиться и проследить за огоньком.

Было грязно, но ботинки уже не утопали в вязком месиве, как это было возле тупика, а лишь слегка соскальзывали с покатой насыпи, когда оперативники сбегали по ней.

– К лесу, – сказала Динна, увидев, что Устинченко ждёт дальнейших указаний. Свет от фонарика горел впереди, метрах в ста от них, в самом лесу – только бы не упустить.

– Вперёд, очень тихо, – прошептала Динна, добежав до ближайших деревьев. Сердце забилось сильнее: сейчас она подберётся к настоящей, живой зацепке. Главное – не выдать себя ни единым шорохом. На ощупь Динна отключила свою рацию, чтобы внезапная связь с Даниилом не сорвала весь план.

На полусогнутых ногах, мягко ступая, они подкрадывались всё ближе. Девушка заметила, что свет тоже движется, причём по направлению к рельсам; значит, неизвестные скоро выйдут к железной дороге. К этому времени оперативники уже должны быть в полной боевой готовности, чтобы выскочить из засады и застать их врасплох. Динна прибавила скорость и бесшумно, но очень быстро побежала по слегка утоптанной дорожке вдоль леса.

Огонёк шёл зигзагами: вероятно, в чаще не было тропинки и неизвестным приходилось обходить деревья и кустарники. Улучив момент, девушка развернулась к Ивану и предупредила:

– Вытаскивай оружие. С предохранителя не снимай.

Через несколько секунд она уже заметно отдалилась от напарника, которому пришлось навёрстывать упущенные метры – благо, с длинными конечностями это было несложно.

Траектории движения оперативников и фонарика стремительно сближались и должны были пересечься в течение одной минуты. Девушка начала слышать хруст веток под ногами идущих – судя по звуку, их было несколько. Если она успеет разглядеть очертания их фигур, то будет знать, куда стрелять в случае сопротивления. Динна вытащила пистолет из кармана кофты и прошла ещё несколько метров.

Впереди показался небольшой протоптанный участок – выход из леса. Неизвестные должны появиться отсюда.

Не сводя глаз со света, Динна пригнулась и присела на корточки около кустарника, который рос у самого конца тропинки. Пистолет был наготове; фонарик – тоже. Сзади подкрался Иван и приземлился рядом. Девушка жестом поманила его ближе. Когда тот нагнулся, еле слышно прошептала:

– Реагируй на меня. Пистолет не снимай с предохранителя, но направь на них. В случае опасности я выстрелю.

– Принял.

Неизвестные были уже совсем близко. Чуть-чуть приподнявшись над ветками кустарника, Динна увидела двоих: один шёл спереди, второй сзади. Первый освещал путь, и луч от его фонарика уже почти добрался до верхушки кустарника, под которым притаились полицейские. Лиц видно не было.

Девушка решила подождать – вдруг появится третий; тогда она должна по-другому распределить своё внимание, особенно если неизвестные вооружены. Но следом за ними никто не шёл; и когда свет скользнул по листьям невысокого кустарника у опушки, Динна вскочила и бросилась поперёк дороги – за секунду до того, как Валерия и Владимир вышли на опушку.

Звук перезарядки пистолета и резкий яркий слепящий луч прямо в глаза; затем пронзительный женский визг и ужас в глазах мужчины, шедшего впереди.

– Полиция, руки за голову! – прогремела Динна во всю мощь своих голосовых связок. Иван был тут как тут: он выбежал почти без отставания и в точности скопировал действия напарницы.

Первое, что увидел Владимир – дула пистолетов, направленных прямо на них; Валерия хотела кинуться прочь, но мужчина успел по инерции схватить её за рукав и притянуть к себе.

– Руки за голову! – ещё громче и жёстче повторил Иван. Оба вздрогнули и подняли руки; какая-то сумка свалилась на землю. Динна отчётливо разглядела бледное лицо Валерии Владимировны Демчук.

– На землю! – рявкнула девушка. – Руки за голову!

Владимир согнул ноги и опустился на колени.

Пройдя эстакаду, Корнелия Шмидт огляделась. Дождь стих, но она не увидела и не услышала ничего, что могло бы хоть как-то напоминать человеческие следы.

Гоши не было, Валерии Владимировны тоже. На экране смартфона по-прежнему отображалась картина пустого главного входа в школу.

Она думала, что наткнётся на что-то любопытное или услышит незнакомые шумы, которые не замечала при ливне. Корнелия продолжала идти вперёд, с упавшим сердцем глядя себе под ноги и всё ещё прислушиваясь к звукам леса: авось кто отзовётся?

И вдруг – пронзительный крик, мгновенное торможение. Корнелия в панике округлила глаза. Вероятно, этот громкий звук на своём пути до уха девочки претерпел множество искажений, однако ни одно из них не помешало Корнелии различить голос своей сестры.

Девочка подняла голову – впереди мерцали какие-то огоньки. Она хорошо расслышала, что именно прокричала Динна.

«Руки за голову!»

Не медля ни секунды, Корнелия кинулась к источнику звука.

Глава 16

Даниил Вернер пытался понять, не сплоховал ли он. Тропинка к школе петляла между деревьями; оперативник уставился в землю, размышляя о своей недавней встрече с Корнелией. Правильно ли он поступил, включив яркий фонарик и начав кричать ещё до того, как увидел человека?

Вернер определённо струсил. Шаги он услышал ещё на станции; и вместо того, чтобы прижаться к стенке будки и посмотреть, кто поднимется на платформу, выскочил с оружием и напугал школьницу, хотя на самом деле сам боялся нападения.

Даниил поморщился и сплюнул себе под ноги. Одно дело работать с командой обученных вооружённых бойцов, и совсем другое – действовать в одиночку. Может быть, не стоило идти одному? Но как иначе трём оперативникам поделиться на две группы… Динну отправлять одну неразумно – тогда Даня с Ваней останутся без стрелка. Иван тоже не лучшая кандидатура на одиночное плавание, он почти никогда не выезжал на задержания. Оставался только Вернер.

Чувство вины – серьёзная помеха в работе полицейского, но у Даниила никак не получалось избавиться от навязчивых мыслей. Потенциальный преступник мог находиться поблизости, когда Вернер своим криком не просто спугнул его, но ещё и выдал присутствие полиции. Теперь этот человек или группа людей незамедлительно покинут здешние края.

Даниил боялся – и тёмного леса, и последствий своей оплошности. Он шёл без света, ориентируясь на изгибы дороги и собственные слуховые ощущения. Но чёрт его знает, вдруг эспесы притаились и следят за ним, чтобы застать врасплох? Да, полагаться на своё ухо в таких условиях уж точно не следует.

Надо было идти с Корнелией. Она уж точно смогла бы определить, есть ли кто в лесу. Да и вместе сподручнее постоять друг за друга.

Он ускорился; холодные капли с верхних веток заползали под куртку и нещадно жалили своим ледяным прикосновением. Вернер вытащил телефон и посмотрел на заставку: судя по времени, идти оставалось совсем недолго.

Мужчина перешёл на лёгкий бег трусцой, одолеваемый странной тревогой, будто сам лес преследует его и уводит в самую глушь.

Но тут тропинка свернула направо, огибая череду деревьев, а после них сразу же дала влево. Прежде чем Даниил успел проследить за этой петлёй, деревья расступились, и между ними протянулась автомобильная дорога – широкий подъезд к школе. Заблестели слабые огоньки фонарей вдоль высокого прямоугольного здания. Отблески света проникали между стволами и стали видны полностью, когда Вернер выбежал на асфальт прямо к пансиону.

Школьный участок ограждал высокий кованый забор с дугообразными воротами и кирпичными столбами по бокам; внутри вдоль дорожек и по периметру располагались высокие фонари, освещая все окрестности четырёхэтажного пансиона.

Ворота были закрыты; за ними виднелся опущенный шлагбаум, а справа, в самом заборе – калитка и охранный пункт. Добравшись до входа, Даниил нажал на кнопку звонка, встроенную в конструкцию ограждения.

Пришлось подождать какое-то время, прежде чем из деревянной пристройки выглянул полноватый мужчина. Он выглядел заспанным и явно не ожидал ночных гостей. Увидев Вернера, сторож сложил на груди руки и медленно двинулся навстречу посетителю.

– Вам чего?

Тот раскрыл своё удостоверение и приблизил его к решетчатому забору.

– Отдел уголовных расследований и реагирования, оперуполномоченный Даниил Вернер. Вы – сторож этой школы?

Евсей Артёмыч в недоумении остановился на середине своего пути до калитки, так и не дойдя до выхода, и застыл, обрабатывая информацию. Вернер терпеливо ждал. По окончании своей мыслительной деятельности сторож не нашёл ничего лучше, кроме как повторить исходный вопрос в упрощённом варианте:

– Чего?

– Вы – сторож этой школы?

– Я.

– Сейчас ваша смена?

– Моя.

– Я ищу Валерию Демчук. Насколько мне известно, она работает в этой школе учительницей, я прав?

Услышав знакомое имя, сторож вздёрнул брови так высоко, что они почти допрыгнули до линии роста волос.

– Валерию Владимировну?

– Да. Валерию Владимировну Демчук.

Евсей Артёмыч всё-таки решил сдвинуться с места и приблизиться к этому незнакомому человеку, надеясь, что это поможет лучше понять причину его визита. Вернер вторично раскрыл удостоверение и ещё раз представился. Когда корочка была прочитана сторожем вдоль и поперёк, Даниил задал следующий вопрос:

– Как ваше имя?

– Но что могла сделать Валерия Владимировна? – с искренним непониманием переспросил сторож. – Она молодая хорошая учительница, никогда ничего…

– Как вас зовут? – настойчивее повторил Вернер.

– Меня?

– Да, вас.

– Евсей Швыдко. По батюшке – Артёмыч.

– Евсей Артёмыч, скажите, Валерия Владимировна покидала территорию школы сегодня днём или вечером?

– Вечером, – закивал сторож, – она к матери поехала.

– К матери?

– Да. К своей.

– Что-то случилось? – полюбопытствовал Вернер.

– У Валерии Владимировны мама пожилая, ей с сердцем стало плохо. Вот она и сорвалась сразу к ней.

– А куда именно?

– Этого не знаю… В Москву, наверное.

– Во сколько часов она сорвалась? – поинтересовался Даниил.

Сторож призадумался.

– Тоже не помню… Вечером это было. Уже темно. И, кажется, после отбоя.

– Отбой во сколько?

– В десять вечера.

– Значит, где-то пол-одиннадцатого она вышла из школы и больше не появлялась? – уточнил Вернер.

– Да нет, – тихо ответил сторож и отвёл глаза в сторону. Догадка Даниила подтвердилась: сторож уснул. Вопрос только – когда?

– Скажите, Евсей Артёмыч: вы слышали какие-нибудь громкие звуки поблизости около двух часов назад?

Тот медленно замотал головой.

– Не слышал.

– Евсей Артёмыч, вы спали? – напрямую спросил Вернер.

– Не-а.

– И ничего не слышали?

– Тоже нет.

– Евсей Артёмыч, – повторил Даниил и выдержал паузу, пока сторож поднимет глаза и снова посмотрит на него, – мне нет резона докладывать о вас начальству. И делать этого я, конечно, не буду. Но если вы сказали мне не всю правду, где-то слукавили – знайте, это может стоить человеку жизни. Спрошу ещё раз: около двух часов назад вы спали?

Евсей Артёмыч перепугался. Да, Ирина Евгеньевна не раз отчитывала его за невнимательность и для поддержания порядка приводила в пример пострадавших учеников, но до сегодняшнего дня сторож понимал – это всего лишь аллегория, которая должна повысить уровень тревожности Евсея Артёмыча и заставить его быть более бдительным. Но теперь речь о чьей-то жизни завела не завуч школы, а сотрудник полиции, который зачем-то пожаловал к ним в самый разгар ночи. Неужели что-то случилось?

Мужчина решил сразу пойти на контакт. Если он может сейчас чем-то помочь, так это сказать правду правоохранительным органам; а Вернер понял, что сторож пропустил не только возвращение Валерии Владимировны (если она и вправду вернулась), но и промчавшийся поезд.

Даниил задумался. Железная дорога совсем рядом со школой, не услышать такие звуки из деревянной будки невозможно. На мгновение оперативнику пришла в голову безумная мысль: а был ли поезд?

– А скажите вот ещё что, вы можете заснуть при посторонних звуках? В шуме телевизора, например.

– Ну, конечно, – неуверенно закивал Евсей Артёмыч, – у меня тут радио есть, под него могу заснуть.

– И в этот раз заснули?

– Да, – еле слышно ответил сторож.

– Ясно.

Вернер не раз убеждался в том, что если пожилой человек привык засыпать под громкие звуки, то похожая по величине громкость не потревожит его сон: в данном случае шум от проходящего мимо поезда мог слиться со звуками радиопередачи.

– Я могу что-то ещё для вас сделать?

Даниил хотел оставить свой номер телефона сторожу и предупредить, чтобы тот ждал возвращение Валерии Владимировны и сообщил о нём незамедлительно, как вдруг треск рации прервал все его соображения.

– Даня, мы её поймали, – голос Ивана, он тяжело дышал. – Железная дорога после эстакады, подъём к ТЭЦ. Приём.

– Принял.

Ни сказав ни слова более, Даниил резко развернулся и кинулся прочь, даже не попрощавшись со сторожем.

– Кого поймали? – крикнул тот ему вслед. – Неужто Валерию?

***

– Руки за голову, лицом вниз, живо! – низким грудным голосом Динны гремел весь лес, но она уже об этом не думала.

– Лера, ложись! – выпалил Владимир, который уже распластался посреди тропинки, повинуясь приказу. Даже если это не полиция, с огнестрельным оружием шутить крайне опасно.

Но обездвиженная шоком Валерия не могла подчиниться и по-прежнему оставалась на ногах; Володя чувствовал это спиной и всячески пытался достучаться до напарницы.

– Лера, делай, как они говорят, слышишь?

Она не ответила.

– На землю! – вмешался Иван. Его твёрдая голосовая атака заставила Валерию мгновенно упасть.

Устинченко кинулся к ней, схватил за кисти и отработанным на тренировках движением защёлкнул наручники на запястьях. Она словно и не собиралась бороться: её вялые руки лишь слабо подрагивали в ладонях Ивана. Ни единым движением, ни всем своим видом Валерия Демчук не выказывала сопротивления.

Динна не сходила со своего места и целилась вперёд, чтобы выстрелить сразу, как только это потребуется. Она сфокусировала своё внимание на неизвестном мужчине, который лежал в непосредственной близости от неё, и на самой Валерии – нужно иметь в виду, что учительница может в любой момент применить свои сверхъестественные способности и вырваться. Неизвестно, кто из них был более опасен: подозреваемая Валерия или её спутник – эспес ли он? Если да, как быстро он поднимется на ноги и бросится на полицейских?

Задержав Валерию, Иван медленно двинулся к Владимиру. Вторые наручники находились у Динны, и ей пришлось сделать несколько шагов к напарнику, чтобы их передать. Валерия уловила приближение второго полицейского и приподняла голову.

– Смотреть вниз! – тут же выкрикнула Шмидт. Валерия подчинилась.

– Не трогайте её, она ни в чём не виновата, – вновь заговорил Володя.

– Молчать! – рявкнул Иван. Динна жестом показала ему, что ситуация под контролем, после чего руки Владимира тоже оказались в наручниках.

– Вы не имеете права просто так нас арестовывать, – повар лихорадочно соображал, что ему предпринять. – Мы не сделали ничего противозаконного!

Он схитрил, ведь проникновение на территорию пусть даже заброшенной ТЭЦ считалась незаконным. Другое дело – они не сделали ничего уголовно наказуемого.

– Смотреть вниз и не двигаться! У вас есть право хранить молчание; всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, – без запинки и с отработанной интонацией отчеканила Динна.

– В каком суде? Объясните, за что мы арестованы!

– Валерия Демчук, вы подозреваетесь в угоне поездного состава с применением ваших индивидуальных физических возможностей.

– В угоне поездного состава?! – воскликнул Владимир, приподняв голову. – Валерию? Да что вообще происходит?

– Молчать, голову вниз! – приказал Иван, направляя оружие в сторону повара, которому пришлось в очередной раз опустить лицо в грязную землю. Володя боялся; сердце колотилось, как бешеное – и то же происходило с Иваном. Устинченко редко выезжал на задержание в составе группы и никогда не ловил преступников самостоятельно, а сейчас ему нужно было произвести арест без помощи более опытного напарника – Динна обязана стоять на подстраховке, чтобы спустить курок в нужный момент, тем самым обезопасив себя и Ивана.

На мгновение Устинченко оказался в замешательстве: подозреваемых они задержали, сопротивления нет, а что делать дальше? Иван растерялся. Если бы они были втроём, ему помог бы Даниил.

Точно! Ваня нажал на кнопку своей рации и доложил:

– Даня, мы её поймали. Железная дорога после эстакады, подъём к ТЭЦ. Приём.

Владимир снова дёрнулся, но тут же был оглушён громким женским криком:

– Не двигаться!

– Малейшая попытка к сопротивлению – и мы будем стрелять, – сурово произнесла Динна. Рация Устинченко затрещала, и оттуда с помехами послышался голос третьего оперативника:

– Принял.

– Имя, фамилия! – Володя понял, что обращаются к нему, ведь фамилия Леры им известна. Но откуда эти люди знают её? О чём умолчала его напарница и как вообще их отыскали ночью у заброшенных рельс? Во всей школе только они вдвоём знали, что этой ночью пойдут на ТЭЦ.

Мужчина хотел соврать и выдумать другое имя, но вовремя остановился. За эту ложь могут поплатиться они оба.

– Сударев Владимир, – пробубнил он.

– Громче! – шаги у самого уха; Динна жестами подсказала коллеге, что теперь нужно их обыскать.

– Сударев Владимир!

Он почувствовал, как что-то тяжёлое сдавило ноги, а следом грубые руки названого полицейского принялись похлопывать его по спине и бокам, параллельно расстёгивая рюкзак за плечами. Динна стояла с пистолетом наготове.

– Что вы делаете в лесу в два часа ночи? – спросила она.

Володя пытался соображать: если Лера что-то скрыла, то вряд ли хотела подставить их обоих. Скорее всего, они оказались втянутыми в дело с каким-то поездом, который они даже не видели, и лучше продолжать говорить правду.

– Мы находились на территории бывшей электростанции.

– Что вы там делали?

– Искали.

– Что именно?

– Доказательства.

– Не дёргаться! – выкрикнул Иван, когда Володя пошевелил пальцами.

Устинченко принялся вытаскивать и кидать на землю инструменты, которые вынимал из рюкзака.

– Какие доказательства?

– Одного старого нераскрытого дела. И, кажется, мы их нашли.

Иван почувствовал лёгкое головокружение. Они выехали искать эспеса, перегнавшего поезд, арестовать учительницу со сверхспособностями и понять, куда делся состав и что на самом деле произошло в полночь – но вопросов с каждой секундой становилось всё больше. Почему Валерия до сих пор не двигается? Кто такой её спутник, назвавшийся Владимиром Сударевым, причём здесь электростанция и какое-то нераскрытое дело? Устинченко взглянул на напарницу – та выглядела уверенно и держала оружие наготове.

– Встать! Оба! Медленно, – скомандовала Динна, когда Иван отошёл от Володи и принялся за осмотр грязной спортивной сумки.

Тот принялся осторожно подтягивать колени к туловищу, чтобы приподняться – скованные за затылком руки не позволяли ему это сделать. Учительница не шелохнулась.

– Валерия, вставайте! – во второй раз произнесла Динна.

– Встать! – подключился Иван. В прошлый раз учительница откликнулась именно на его голос. Динна светила перед собой, внимательно всматриваясь в очертания лежащей на животе учительницы, и при этом не теряя из поля бокового зрения Владимира, который постепенно поднимался. Она не двигалась, хотя девушке показалось, будто она уже встаёт.

Но почему? Каким образом мозг Динны считал выполнение приказа там, где его не было?

Иван прекратил копаться в сумке и приподнял голову, устремив взгляд на напарницу. Владимир уже почти вырос в полный рост справа от него и тоже уставился на Динну.

Оказалось, они все слышали шум, исходящий не от Валерии, как думала Динна, а со стороны рельс; учительница по-прежнему лежала на земле. Шорох и треск, которые очень быстро превратились в отдельные шлёпающие шаги, раздавались ровно за спиной у Динны.

Девушка отскочила в сторону, принимая во внимание третий объект, который именно в эту секунду подал голос:

– Это я.

Узнав Корнелию, Динна немедленно развернулась обратно и взяла на прицел Владимира, от которого, может быть, стоило ожидать больше неприятностей, чем от Валерии, которая всё ещё не хотела вставать.

– Ты одна?

– Да.

Часто дыша, Корнелия взбиралась по тропинке между деревьями и, подойдя к сестре, поймала её жест, означающий, что здесь нужно остановиться. Динна кивнула Ивану, тот продолжил обыск. Из сумки повара посыпались остатки содержимого.

Переводя взгляд с одного задержанного на другого, Корнелия не сразу не поняла, что лежащий на земле человек – её учительница истории, а с поднятыми руками – Володя, их школьный повар, компания которого позволила девочке несколько часов назад скрасить весь вечер на кухне под наказанием завуча.

– Что это за вещи? – спросил Устинченко.

– Одежда, – ответил Владимир.

Кровь прилила к лицу от одного его голоса. Корнелия еле заставила себя рассмотреть Володю.

– Чья?

– Наша.

Слой грязи тщательно скрывал его лицо, но это вызвало не меньший ужас – человек, с которым она дружелюбно болтала на кухне, шутила, смеялась несколько часов назад, которому пусть и недолго, но доверяла, подозревается в совершении злодеяния. Девочка быстро отвернулась, задрожала, закрыла ладонью рот и в ужасе попятилась назад. Неужели Володя соучастник этого дела?

– Что она делает в сумке? – продолжал задавать вопросы Иван.

– Мы переодевались.

– Зачем?

– На электростанции очень грязно.

Динна отвела фонарик, и уже Володя смог разглядеть девушку. В тот самый момент, когда его взгляд уловил Корнелию, той захотелось машинально кинуться за спину старшей сестры и спрятаться как можно скорее; но она сдержалась. Ей не терпелось узнать, действительно ли Володя в чём-то виновен, поэтому она снова посмотрела на него, наблюдая за реакцией повара.

– Корнелия? – в изумлении выдал он.

– Вы знакомы? – тут же отреагировала Динна.

– Володя – наш повар, – тихо произнесла Корнелия, стараясь прийти в себя. Сестра кивнула и вновь обратилась к Валерии:

– Встать на ноги!

Она не сдвинулась.

– У неё шок, – проговорил Владимир. – Она не сможет самостоятельно двигаться. Позвольте, я ей помогу.

Сомнений не оставалось: в нескольких шагах от Корнелии на земле лежала её учительница.

– Стоять на месте! – успела скомандовать Динна до того, как Владимир попытался обернуться.

– Валерия Владимировна, вы меня слышите? – позвала Корнелия, которая не могла смотреть на обездвиженную преподавательницу; словно та пострадала, но никто ничего не делает. Если Володя говорит правду, то оглушённая страхом учительница не сможет выполнить команды – тело её не слушается. Нужно начать с чего-то простого.

– Сожмите руку в кулак, если вы нас слышите, – произнесла девочка.

Динна увидела, как у одной кисти, скреплённой с другой наручниками, действительно зашевелились пальцы.

– Она хочет, но не может, – шёпотом сообщила Корнелия сестре.

– Шок?

– Наверное, ступор. Видишь – попыталась сжать кулак, значит, понимает, что ты говоришь, но не может пошевелиться. Нужно перестать давить.

– Это невозможно, – отрезала Динна.

– Позволь, я попробую, – попросила девочка. Положение было безвыходное, пришлось разрешить.

– Валерия Владимировна, это я, Корнелия Шмидт. Мы не хотим причинить вам боль или напугать вас. Вы не пострадаете, если не будете сопротивляться.