Читать книгу: «Лес твоих грёз», страница 16

– Ты сделала это ради себя. Чтобы исправить свою глупую ошибку,– кольцо вокруг нее сжималось все плотнее.– Ты эгоистка, Женя.

– Да, ты эгоистка. Думаешь только о том, как плохо тебе. Хочешь быть счастливой ценой мечты других людей.

– И ты разбила сердце человеку, который пришел сюда за тобой,– прошептал тихий голос совсем рядом.– Ты и его уничтожила.

Это ее добило. Женя зарыдала, закрыла уши руками, не желая слушать этих глупых обвинений. Или же… они правы? Ведь все, что случилось с окружающими, случилось по ее вине. Если бы не она, Сашка сейчас был дома, а все эти люди продолжали бы жить и радоваться своим мелким мечтам и желаниям.

В ушах зазвенело. Сквозь слезы Женя бросила взгляд за спины лесных жителей и увидела, как Заячья Маска прижимает к дереву Сердечницу, а в руках его блестит окровавленный нож.

Близилась гроза. Холодный ветер завывал в кронах тополей, поднимал с тротуара во дворе мелкий мусор, взметнул до третьего этажа белый пакет-майку. Весь небольшой город накрыла плотная шапка серой тучи. Где-то недовольно пробурчал дед-гром, а за несколько секунд до этого сверкнула золотыми сережками легкомысленная внучка-молния.

Ирина сидела на кухне и пила чай. В окно врывался ветер, ерошил диффенбахию на окне, приподнимал край старой, затертой клеенки на столе.

Сегодня она не ходила в больницу. Проснувшись утром, Ирина долгое время лежала на диване и разглядывала потолок. Он казался грязным и низким. Без Жени вдруг вся квартира стала для нее гадкой, а кот Тишка –наглым и бесполезным. Жить больше не хотелось, и пускай теперь ее оставшаяся почка закончит свое дело, отравит организм, и он умрет в муках.

Телефон зазвонил через полчаса после того, как должна была начаться очередная процедура гемодиализа. Звонили из больницы. Ирина засунула телефон подальше под подушку. Звонки повторялись еще несколько раз на протяжении десяти минут, а спустя еще полчаса начали пиликать мессенджеры. Писала ее лечащий врач, а по совместительству еще и когда-то одноклассница. «Ира, ты где?» «У тебя сегодня диализ, не забыла?» «Возьми трубку». А затем последнее сообщение, которая она не смогла дочитать во всплывающем окошке уведомлений: «Ира, я понимаю, что ты пережива…»

Ирина отбросила телефон подальше, зарылась в одеяло и снова заснула.

Проснулась она к обеду и ощутила слабость и тошноту. День за окном заволокло надвигающейся грозой. Едва добравшись до кухни, женщина заварила черный чай с пакетика и уселась за стол. Пускай ее найдут так, в пижаме, с кружкой чая в руках.

Тишка истошно кричал, выпрашивая корм, но миска была полной. Ирина отогнала наглого кота и упала на стол. Она не знала, отчего ей хуже: от дурных мыслей или от того, что ее организм убивал сам себя.

Внезапно грохотнул гром, и в его звуке послышался плач.

– Женя?– выдохнула Ирина, вскидывая голову.

Похоже, послышалось.

Кот обиженно мявкнул еще раз на пороге кухни и пошел прочь. Ирина последовала за ним, оставив на столе кружку, из которой сделала едва ли глоток.

Она вошла в Женину комнату и осторожно села на кровать. Погладила нерасправленное одеяло, провела рукой по взбитой подушке. Постель манила к себе, и Ирина поддалась ее искушению. Теперь ее сон больше походил на болезненное забытье.

Она вновь оказалась в том темном месте, где когда-то повстречала странного незнакомца. Здесь ее тело было полно сил и молодой энергии. Ирина закрутила головой по сторонам в надежде снова отыскать того паренька. Может он поможет ей найти Женю? Но его так и не нашлось. Зато в какой-то момент, обходя одно дерево за другим, Ирина услышала плач издалека, и узнала в нем свою дочь.

– Женя!– закричала она.

Ноги побежали по мягкой, топкой земле.

– Женя!

Плач немного утих, зашуршали чьи-то голоса.

– ЖЕНЯ!

– …мама?– глухо отозвался голос ее девочки.

Ирина заплакала, но продолжила бежать.

– Женя! Женя!!

– … ра!– внезапно вкрутился посторонний голос и громкий, настойчивый стук во входную дверь квартиры.– Ира! ИРА!!!

– Женя…– прошептала Ирина сквозь свое забытье, и улыбнулась, ибо поняла, что ее любимая дочь скоро вернется домой.

Женя не знала как, но ее мать была здесь, в Лесу. Когда-то Лесоцарь грозился ей, что они уничтожат ее мать, что заманят ее сюда. Эта хрупкая больная женщина, больше похожая на бумажную куклу здесь… Но это не могло быть правдой!

– Не позволю!– взревела она прямо в отвратительные лица лесных жителей.

Она не стала смотреть на Заячью Маску, снова и снова вознзающего нож в сердце своей жены. Закрыла глаза и воззвала: «Слепец! Горелый!… Курильщица! Рыбак! Смеюны! Где вы?!» Она надеялась, что таким образом сможет связаться ос своими помощниками.

И они отозвались.

– Женя, наконец-то!– воскликнула в ее голове Курильщица.– Я добралась до гор.

– Я на своих болотах, нашел тот огромный валун,– промолвил Слепец.

– Доча,– прокряхтел Рыбак.– А я на каменном берегу, с которого смотрел на рыбок-то.

– Я у лесной арки,– сказал Горелый.

– А мы на Иллюзорных Лугах!– прокричали Смеюны.– Здесь столько камней!

Сердце Жени застучало во сто крат сильнее обычного.

– Тогда покажите им всем, как ненавидите это место, и как хотите вернуться домой! Уничтожим Лес!– и она ударила первой.

Эпилог

Подходил к концу август. Есть некая прелесть в самом конце лета. Дни становятся короче. Леса, сады и огороды ломятся от даров природы, а люди стремятся жить и хватают каждый миг ускользающего тепла.

На тихой, заболоченной речушке за крошечным таежным поселком, никого. Только квакает одинокая лягушка, прыгает по воде шустрая водомерка, да огромные стрекозы летают над самой водой и в зарослях прибрежной травы, спеша сделать кладку яиц.

Но вдруг на берегу показываются два подростка. Они идут друг за дружкой, перекидываются шутками и смеются. А затем и вовсе – о наглость! – расстилают на берегу старое одеяло и рассаживаются на нем, нарушая тихое уединение природы.

– Представляешь, как обалдеет Мария Викторовна, когда снова увидит наши лица!– расхохоталась девушка. На ней легкие джинсы, а немного отросшие волосы собраны сзади в трогательный хвостик.

– О да, она снова закатит глаза и тааак выдохнет,– паренек тряхнул темными кудрями и откинул голову назад.

– Знаешь, может и неплохо, что мы снова будем ходить в одиннадцатый класс,– после недолгого молчания произнесла она.– Сможем лучше подготовиться к ЕГЭ.

– И получим клеймо второгодников.

Девушка посерьезнела.

– Главное, что мы вернулись домой, а остальное – неважно,– она растянулась на одеяле.

Над головой плыли беззаботные барашки облаков, белоснежные, пушистые – такие глупые и наивные. Совсем непохожие на темное неподвижное небо в Лесу.

– Думаешь, мы были там на самом деле?– спросил Сашка.– Может, мы действительно просто заблудились в лесу за городом, как все решили? Или может, надышались теми самыми химикатами?

Они вернулись в город со стороны парка, что уходил склоном в лес. Кое-как поднялись на холм, оборванные, грязные и уставшие и повалились на ту самую скамейку, где когда-то сидела Женя. Там ребят увидели прохожие и сразу узнали в них пропавших подростков, чьи лица смотрели с каждого городского столба. Путь из Леса до города не помнил ни один из них.

– Даже если и так, то Лес все равно есть внутри каждого из нас,– девушка неопределенно пожала плечами.

– Неужели мы все-таки смогли окончательно разрушить его?

– Я надеюсь.

– А что с теми, кто остался? Они все умерли вместе с Лесом?– Сашка нервно теребил длинную травинку пахучеколосника.

– Не знаю. Но те, кто нам тогда помог, все погибли. Я слышала, как они кричали, когда камни разрушились, – Женя вздохнула, разглядывая облака и бесстыже-голубое небо, прикрытое их брюшками.– Как и Заячья Маска с Сердечницей. Как и Изгои.

– Как твоя мама?– Сашка быстро перевел разговор на другую тему.

– Ей уже лучше,– Женя улыбнулась.– Ходит гулять каждый день, прибирается дома, помогает бабулькам во дворе полоть цветы на клумбах. Ей сейчас очень хорошо. Правда, тетя Надя все еще звонит ей перед каждым диализом и сильно ругается, но это ничего. Теперь все за ней приглядывают, а мама и счастлива, что снова не одна. Да и… отец снова живет с нами.

– Она его простила?

– Да.

– А ты?

– Нет.

Он голодал. Столько дней не было свежей пищи. Все покинули его, ушли или умерли. Лес остался один, беспомощный и жалкий.

Текли дни, недели, годы. Он лежал в абсолютной пустоте, пытаясь создать хоть что-нибудь. Сил не было. Но он мог наблюдать. С жадностью он смотрел за жизнями тех, кто разрушил его собственные. Они улыбались, смеялись, грустили, но всегда преодолевали свои житейские невзгоды. Он их ненавидел.

Но в какой-то момент во тьме его существования забилась новая жила. Она пульсировала, билась и источала тепло. Лес, дрожа, прикоснулся к этой жиле.

Где-то в тиши ночи в разгромленной кухне плакала женщина.

Конец черновика

23.06.2023 14:04