Читать книгу: «Незнакомка. Незнакомец», страница 2
Глава 4. Она
Просыпаюсь от стука в дверь. Стучат настойчиво, громко. Как наковальня. Морщусь и переворачиваюсь на другой бок. Открывать даже не думаю.
Мой гость не торопится уходить. Начинает стучать еще громче. Спешит куда-то или просто нервный?
– Да кто ж там такой нетерпеливый, а?
Лениво поднимаюсь, потягиваюсь, зеваю. Утро раннее. По-хорошему еще спать и спать.
Открываю. Мой незнакомец стоит недовольный. На голове бардак, но такой уютный, глаза грозные, мечет в меня этими самыми молниями. А они у него как раз как грозовое небо.
– У меня, то есть у тебя, нет горячей воды, – отодвигает меня в сторону, что я не успела и слова сказать, и проходит в комнату. Уверенно, по-хозяйски, заходит в ванную и закрывается.
Слышу, как включается вода. Стою в полном шоке. Сон прошел, будто и не было вовсе. Сейчас даже не смущает, что дверь-то я открыла лишь в одной сорочке. Неприлично короткой и открытой. Я покупала ее для своей первой брачной ночи. Отдала половину зарплаты за этот шелк и кружево. Только мне и придется теперь им любоваться. Такую красоту не заметил даже мой незнакомец. Ему вообще до меня нет дела. Немного обидно. Не то, чтобы я хочу от него внимания. Но пару комплиментов бы приняла. Фигура у меня хорошая. Что я зря по пять дней в неделю торчу в спортзале с Васькой? Василиса – моя подруга. Близкая и единственная.
Интересно, кто же он такой?
Измеряю комнату шагами. Я успела накинуть халат, который оставила лежать на кресле, как знала, что понадобится, несколько раз присаживалась на кровать, даже ложилась в попытке еще подремать. Монотонный стук струй воды о стекло душевой кабины не действует успокаивающе. Скорее наоборот. Нервирует. Психую на пустом месте.
Хочется уже в туалет. Эта постоянно льющаяся вода дает о себе знать.
Стучу теперь ему в дверь. Но, как и ожидала, ноль реакции.
– Эй, тебя там смыло? Мне, вообще-то, тоже туда надо. – Стучусь еще громче. – Черт! – скрещиваю ноги. Терплю из последних сил.
Незнакомец выходит из душа спустя полчаса. Я уже конкретно так взвинчена. Давно меня никто не выводил из равновесия. Он в одном полотенце, замотавшись им вокруг бедер. Насвистывает мелодию, улыбается. Сразу видно, вода смыла его плохое настроение и сон. У меня же наоборот.
Взгляд опускается на белое полотенце. Понимаю, что в ванной оно было одно. Значит, он взял мое и пользовался им. Мне же нечем вытираться. Рычу.
– Что случилось?
– Ты взял мое полотенце!
– Да. А вчера вечером ты забрала мое. Пришлось тоже вытираться влажным. Я, кстати, такое не приветствую. Полотенце – очень интимная и личная вещь, знаешь ли.
– Так ты это специально сделал?
– Ну не то чтобы нет… – улыбается широко. Настроение у него хорошее. Это злит еще больше. Разбудил, занял ванну, проторчал там хренову тучу времени.
Снова опускаю взгляд вниз, на полотенце. Некстати вспоминаю, как вчера прижимался он ко мне. А еще эта шутка его про “69”. Я высокая, одно время даже подрабатывала моделью, в студенчестве, когда хотелось уже своих денег, а не постоянно клянчить у родителей. Но при таком раскладе, я все равно ниже его на целую голову. И смущаюсь, словно незнакомец может прочитать мои мысли.
– Ты долго еще так стоять будешь?
– Я?
– Мне тоже надо в душ. А ты в моем полотенце!
Незнакомец кладет ладонь на узел, которым зафиксировал полотенце, чтобы оно не спадало. И хитро смотрит на меня.
– Бери!
– Уходи к себе. Там переоденься и верни мне его. А лучше из своего номера принеси чистое и сухое, – складываю руки на груди. Пусть не думает смущать. И не такое видели. И все-таки стараюсь смотреть в глаза, но никак не ниже. Хотя, признаю, там есть на что взглянуть.
– Это мой номер, забыла?
Ой, совсем вылетело из головы. Закатываю глаза.
– Так что… В твоем номере нет горячей воды. А еще скрипит кровать. Она маленькая и неуютная. Не выспался из-за этого. Знай.
– Я не пойду туда!
– Интересно, со мной будешь спать? Ну ладно, – ему и правда все равно. Снова насвистывает. Вещи действительно принес с собой. Я и не заметила. Он, наверное, скинул их на кресло, когда быстро проходил в комнату, а я стояла и изучала стену в коридоре, пока не догадалась закрыть дверь.
– Дай я хотя бы вещи соберу, – сдаюсь. Понимаю, что перед ним бессильна. Его не возьмут ни природное обаяние, ни ласковые слова, ни моя женская хитрость. Все без толку. – После завтрака соберу, – вспоминаю, что оплатила завтрак. А желудок зазывно заурчал. Я не ела ни крошки со вчерашнего обеда. Рассчитывала на ужин, но слишком долго добиралась до гостиницы. Все рестораны уже были закрыты. Кстати, в этом городе есть хоть один приличный ресторан?
– Завтрак! Точно!
Он резко снимает с себя полотенце. Я его не смущаю. Перестал меня замечать, как только услышал слово “завтрак”. Отвернулась, поспешно так, резко.
Ладони прислоняю к щекам. Они начинают пылать. Мне хватило пары секунд перед тем, как я отвернулась. Две малюсенькие секундочки! Кинуло в жар, а ноги окатили ледяной водой. Я словно первый раз увидела мужчину. Нельзя ведь так реагировать.
Незнакомец одевается быстро. Очень. И только в дверях его величество снова вспомнило обо мне.
– После завтрака твои вещи должны быть у тебя в комнате, елочка!
– Да пошел ты… – зачем-то говорю я. Очень поспешно. Я ведь не только болтушка. Иногда мне и правда кажется, что язык без костей. Ляпнуть могу не подумав. Потом и стыдно бывает, и некомфортно от брошенных фраз.
Незнакомец мотает головой из стороны в сторону, цокает языком – самая раздражающая меня привычка, но у него получилось это сделать довольно очаровательно. И тихо прикрывает дверь за собой. Я остаюсь одна и теперь переживаю, что могла его обидеть.
Глава 5. Она
Пячусь назад, пока не упираюсь в кровать. Оседаю на нее и закрываю лицо руками.
– Да что ж такое-то, а? Вот куда меня несет? “Пошел ты, пошел ты”, Черт!
Ложусь на кровать, закрываю глаза. Мечтаю оказаться уже дома. Чтобы весь этот ужас остался позади. Никто не думал, что мое небольшое приключение начнется именно с такой ноты: снегопад, тухленький городишко, странный незнакомец…
– Але, Вась? – сонный голос подруги. Конечно, еще раннее утро. В это время подруга всегда спит.
– У тебя что-то стряслось?
– Есть немного.
– Сейчас, подожди.
По звукам понимаю, что она встала с кровати, идет на кухню. Сейчас будет открывать жалюзи, наливать теплую воду и отрезать ломтик лимона, чтобы закинуть его в стакан. Давно привычные ритуалы. У меня дома утром происходит все точно так же.
Васька возвращается в кровать, усаживается.
– Слушаю. Вещай!
И я рассказываю всю свою историю с той минуты, как пересекла черту этого города.
От Васьки секретов нет. Мы с ней со школы вместе. Именно с той самой, куда я перевелась после того, как прошлые одноклассники меня дразнили. Васька единственная в новом классе первая подошла ко мне знакомиться. Села рядом за парту и начала рассказ о себе. С самого начала. Говорила долго, с интонацией и с такими подробностями, что можно было заслушаться.
– А ты что молчишь? Как тебя, кстати, зовут? Ты так и не сказала. – До конца перемены оставалось совсем немного времени.
Но стоило мне открыть рот, чтобы произнести свое имя, как прозвенел звонок. Учитель быстро вошел в класс и сразу начала вести урок. Мое имя она узнала только спустя сорок минут.
Вот такая у нас история знакомства.
Сейчас Васька сидит у себя дома на широкой кровати, маска для сна поднята на макушку, длинные светлые волосы взлохмачены. Так и вижу ее перед собой.
– Слушай, ну ты как всегда, – заключает Васька после моего длинного монолога. – Может, тебе замутить с этим… как его? Как зовут твоего незнакомца?
– Зовут? – тут я понимаю, что даже имени его не знаю.
– Ну ты же спросила, как его звать-то?
– Не спросила. Мне было не до этого. Я жутко устала. А утром, – вспоминаю, как он стоял у окна в одном лишь полотенце, – мне тоже было не до этого.
– Ну и ладно. Тебе надо уже отвлечься от своего Степана.
– Ну, знаешь ли…
– И не надо мне вот этого! Я понимаю, три года отношений тяжело забыть. Но вот он, – намекает на моего незнакомца, – хороший способ хоть на одну ночку забыться. Слышишь меня. За-быть-ся!
– А ты думаешь, это так просто? Я…
Мы со Степаном встретились случайно, банально. Я брала у него интервью. Мое первое и серьезное. Только-только выпустившись из университета и получив долгожданную работу, меня отправили на встречу к Степану. Он некоторое время назад открыл свое первое дело. Неопытный он, неопытная я. Мы долго смеялись, пока я спрашивала у него ответы на вопросы согласно списку, который мне дал мой редактор. А потом поехали в ресторан. Небольшой, но очень уютный. Чуть позже мы стали называть его “нашим местом”.
– Я же люблю его. Или любила. Сейчас уже ничего не понимаю. Запуталась.
– Солнышко мое. Я понимаю. Но так нельзя. Ты целый месяц не можешь выбраться из этой дыры, в которую тебя и загнал Степан. Предательство любимого человека нельзя простить. Я в этом уверена.
– А чувства? Куда мне деть чувства к Степе?
– Пережевать, сожрать и вы…
– Вася!!!
– Молчу. В общем. Тебе задание. Так же с тобой редактор говорит? Дает задания. Так вот, хочешь быть хорошим журналистом, выполни мое задание – замути с незнакомцем.
– Я была бок о бок с человеком три года. И по щелчку пальцев должна броситься в постель к другому?
– Ну не так уж бок о бок. Умудрился же он с этой Ксюшей-хрюшей трахаться?
– Перестань, – стараюсь придать голосу строгости, но не выходит. Она права. Васька во всем права.
– Все еще больно?
– Да. Мне кажется, я обречена быть преданной.
– Прекращай нагнетать. Тебе просто попадаются одни дебилы.
– Степан не дебил.
Васька еще что-то шепчет. Очень похожее на “дебил, конечно”, но делает это так тихо, что не все слова можно разобрать. И тем не менее я безумно благодарна Ваське, что она со мной переживает весь этот фарс, который разыгрывается передо мной уже месяц начиная с вечера нашего расставания.
– Ну-ну. Говорю, замути с тем красавчиком. Вот чувствую, что все получится. Ты отвлечешься, глядишь, и Степана забудешь.
– Он не красавчик.
– По твоему описанию еще какой. И не слезай с него, пока не получишь как минимум два оргазма. Подряд! Секс с другим мужчиной, если он заканчивается крышесносным оргазмом, отрезает все чувства к бывшему. Это я тебе с уверенностью могу заявить. Послушай уж старую свою подружку Ваську.
– Ладно, я подумаю. Пока, подружка Васька!
Кладу трубку. И так грустно становится. Мне бы Васька своим присутствием только подняла настроение, все было бы хорошо.
Васька приехала ко мне в тот вечер, когда Степан собрал свои вещи и ушел от меня. В руке у подруги была сумка, бутылка красного сухого и воздушный шарик. На нем было написано “Все будет хорошо!” Я улыбалась, а на душе скребли кошки. Мне было плохо, очень плохо. И Васька была рядом. Обычные вечера с мелодрамами, бокалом вина, пицца сменялась суши, было много наших разговоров и секретов, которые мы раскрывали друг другу, словно обеим было не по двадцать четыре, а по семнадцать. Мы опять вернулись в школьные годы, и вот-вот начнем обсуждать ее нового парня из параллели.
Телефон в руке еще не погас. На экране наша со Степаном фотография. Я сделала ее в нашу годовщину. Именно тогда он и сделал мне предложение. Романтично так, с большим букетом цветов, признанием в любви. Все как в кино.
Смотрю на фото, и слезы сами собой катятся. Смахиваю их. Все было прекрасно, но для меня оборвалось в один день. Надежды на семью, на теплые совместные вечера, на будущее.
Эта фотография у меня в альбоме идет до той, роковой. Она красивая, эта Ксюша. Небольшого роста, брюнетка с большими зелеными глазами. За такими действительно бегают, дарят себя и свою душу. Я, очевидно, не такая. Хотя старалась. Правда старалась.
Рефлекторно почесываю палец, на котором раньше было помолвочное кольцо. Безумно красивое. И до сумасшествия дорогое. Оно мне всегда нравилось. С самой первой секунды, как Степа открыл коробочку с украшением и протянул ее мне.
Стук в дверь выдергивает из моих воспоминаний и моего краха. Нехотя встаю с кровати, открываю дверь.
Там он. Мой незнакомец. Волосы высохли. Сверху они отросшие и закручиваются назад, будто уложены так специально.
Смотрит на меня внимательно, изучающе, окидывает взглядом. И я отчего-то улыбаюсь.
Может, и правда…
– У тебя сейчас кто-то есть?
Глава 6. Она
– Не понял? – все еще всматривается в меня, сканирует.
– Да так. Не бери в голову.
– Нет уж, изволь объясниться! – незнакомец облокачивается на косяк и улыбается мне.
Проклинаю себя за несдержанность, за то, что решила послушать Ваську и что так позорно провалилась даже в таком, казалось бы, простом вопросе.
Тушуюсь. Он ведь прекрасно все понял. И мне уже хочется сгореть со стыда.
Тяжело проявлять инициативу. Мне раньше говорили, что я ведомая, зависимая по-другому. Не могу понять, обидно это или нет, но в правдивости не откажешь. Потому что я и правда привыкла быть за кем-то. Сначала за папой, потом за Степой. Но вот, к чему это может привести – тот, кому ты собиралась рожать детей, создавать уют, жить в горе и в радости, как и мои папа с мамой, спит с другой, отменяет свадьбу, а спустя один лишь месяц уже планирует свадьбу с другой. По залету.
Незнакомец проходит в комнату, озирается. Пальцем цепляет сорочку ночную. Я ведь успела переодеться, а вот убрать и собрать вещи еще нет. Рассматривает ее, пристально, как и меня у двери. Шумно сглатываю скопившуюся слюну. Не нравится мне этот взгляд. Он не просто любопытный и любознательный. Скорее изучающий. Как зверюшку. Дикую и странную. В голове то и дело винтики крутятся.
Мотаю головой и прогоняю образы. Все-таки поторопилась я с вопросом. Неловко теперь. А назад слова не заберешь.
– Ну и что молчишь?
– Извини.
– Что? Так понравился тебе? – присаживается на кресло, единственное, ноги в стороны, а руки сложил на груди. Повадки невоспитанного и дерзкого человека. Мне такие никогда не нравились. Но этот… Он отличается. Другой. Пока не могу понять, в чем его особенность. – Это случилось до того, как без полотенца увидела? Или уже после?
– Да ты…
– Но это нечестно, согласись?
Незнакомец встает с кресла и медленно подходит ко мне. Я стою не шелохнувшись. Меня одновременно все завораживает и пугает. Все его движения, все его слова. Я будто под гипнозом.
Он пальцем очерчивает овал лица, спускается ниже к шее, ключице, останавливается только у края кофточки. Я не могу вымолвить и слова. Просто проглотила язык.
И совру если скажу, что дышала.
– Я должен тоже тебя оценить.
– Помнишь, что я тебе сказала, когда ты уходил из номера несколько минут назад?
– Напомни, – приближается. Дыхание чувствую у основания шеи. Там самая чувствительная точка. Лишь легкий поцелуй, просто касание губ выводит из равновесия. Помню, Степа знал о ней и пользовался. Так странно теперь чувствовать чужие касание.
– Пошел ты…
– Девочка, не боишься так с незнакомцами разговаривать?
Голос стал жестким, грозным. Но отстраняться не спешит. Вдыхает аромат, шумно. Ну и чем же я пахну, незнакомец? Какой-нибудь конфеткой? Розой? Или экзотическим фруктом?
Подавляю смешок. Мне и правда становится смешно. Только вот он прав. Я не знаю кто он и кем работает. Мои слова могут сыграть со мной злую шутку.
– П-прости, – еще немного заикаюсь. Это не из-за его действий, нет. Заикание еще возвращается ко мне из-за стресса. А последний месяц нельзя назвать самым спокойным в моей жизни. Скорее наоборот.
– Никогда и ничего подобного не говори незнакомым людям. Особенно если они мужчины.
– Выйди, – снова сглатываю, – пожалуйста.
– Забыла? Это моя комната.
Его дыхание еще у лица, горячее, даже обжигающее. Он не спешит отстранится, ему будто нравится. Я нравлюсь.
– После завтрака. Был уговор.
– Ну, если поцелуешь…
– Что?
Он опускает взгляд на губы. Облизываю их. Последний раз я целовала Степу. Именно в тот вечер, когда мы и расстались. Поправочка: он меня бросил. Поцелуй был сладким, с привкусом табака. Коротко, но по родному приятно. Легкая горчинка и приятная нежность. Если бы я знала, что это наш последний поцелуй и последний вечер, я бы провела его по-другому. Поцеловала бы по-другому. Вложила бы в нее всю свою любовь и нежность. И преданность. Ну неужели эта Ксюша ему это все дает? Хотя… дает она ему точно. И далеко не факт, что любовь и ласку.
– Не буду я тебя целовать. Понял?
– Почему? Мы же выяснили, что нравлюсь тебе, м? – шепчет на ушко. Голос вибрирует и разносит мурашки по всему телу. Странная реакция.
– Много о себе думаешь, незнакомец.
– Незнакомец? – он отстранился от меня, взглянул в глаза, брови взметнул вверх. Он удивлен. И улыбка у него такая открытая. Так он становится и правда красивым.
– Я же тебя не знаю. Вламываешься ко мне в номер, наводишь свои порядки…
– Напоминаю, это мой номер!
– После завтрака…
– Да…
Губы близко. Хочется дотянуться. Совсем чуть-чуть же.
– Ну так что? Поцелуешь, а? Незнакомка?
– Иди ты …
Ничего не говоря выходит, зло хлопает дверью, оставляя меня одну. А ведь я уже встала на носочки. Мне хотелось коснуться до его губ. Посмотреть, что будет? Что я почувствую?
Глава 7. Она
Завтрак в этой гостинице в столовой. Советской такой, с деревянными стульями и серой плиткой.
Я выбрала дальний столик от двери, а незнакомец наоборот. Поэтому сидим в разных концах. Но то и дело переглядываемся. То я стрельну глазками, то он. Только у него взгляд тяжелый, не могу долго останавливаться на нем. Но не могу и не смотреть. Тянет он к себе.
Пиликанье на телефоне – приходит сообщение. Конечно же, это Васька. Проверяет меня, интересуется.
– Ну и что ты мне пишешь?
– А ты посмотри, посмотри. Я там написала, чтобы ты не теряла времени, солнышко.
– Ты знаешь, Вась, а я спросила у него, есть ли девушка постоянная или нет. И потом так себя неуютно чувствовала. Будто в грязи искупалась. Неправильно это все. – Шепчу в динамик. Здесь слышимость хорошая, переживаю, что каждое мое слово может быть слышно на другом конце. Именно там, где и сидит мой незнакомец.
– И что? Девушка, не девушка. Ты себя цени. Свое состояние и свое положение… отвлекись, развейся, в который раз тебе говорю.
Бешусь. Понимаю, что она права, но словно меня что-то сдерживает. И это Степа, в этом уверена. Он ушел из моей квартиры, но никак не из мыслей. Сердце… может, он еще там…
– Все, я бросаю трубку, Вася. И не перезванивай, не возьму.
– Хорошо. Но пришли фотки. Его, а? И рассказ потом. Подробный, – уточняет еще, – я буду ждать, – и сама первой кладет трубку.
Приходит сообщение с работы. Да, рабочий день-то уже начался. Вот и посыпались. Надо переделывать статью, еще какие-то коррективы вносить. Голова кругом.
В редакции сейчас шумно. Представляю суматоху и начинаю скучать. Это единственное, что меня отвлекало от мыслей про Степу. Работа, интервью, написание статей, обзоры.
Незнакомец подходит со своим подносом. На нем тарелка с омлетом, горошек, две сосиски и кофе. Жуткий на вкус и цвет. Но ничего другого здесь нет. У меня такой же набор. Насколько съедобно еще не знаю. Не успела отправить в рот ни кусочка.
Незнакомец прожигает меня взглядом так, что не могу сдвинуться с места. Что-то решает. Долго. Мучительно. Я вопросительно поднимаю одну бровь.
– Что? – смотрю прямо на него. Правда, не красавец, но что-то в нем есть. А что, пока не пойму. Думаю, девушкам это точно нравится. Загадочность, таинственность…
– Я подумал, – присаживается напротив меня. Поза расслабленная, а лицо довольное. – Мы неправильно начали, не с того. Давай попробуем по-другому?
– И как же?
Он протягивает мне руку. Она теплая и сухая. А еще большая. Я никогда не любила, когда у мужчины мокрые и холодные руки. Как у лягушки.
– Иван.
– М-маша, – снова заикаюсь. Не потому, что страшно. Нет. А потому что думала над именем. Если уж и играть с этим незнакомцем, то только не от своего имени.
У меня в институте была одногруппница. Ее звали Маша. Фамилия еще такая красивая, звучная. Первая красавица на курсе, так говорили парни. Любому могла вскружить голову. В нее были влюблены все представители мужского пола, а девушки завидовали. Возможно, ее сила была в ее простом имени. Так хочется думать.
Смотрит пристально, даже не моргает.
– Со мной что-то не так?
– Не знаю. Ты мне скажи.
– Тебе не подходит имя Ваня.
– Это почему же?
– Оно простое.
– А я, значит, сложный?
– Да. И непонятный.
– Интересно, но и ты на Машу не очень похожа.
– Почему? Тоже простая?
– Ну… ты обычная. Но никак не Маша.
– Странные у тебя ассоциации с этим именем. У меня в институте была как раз Маша. Королева потока. Все парни были от нее без ума. Именно тогда мне и понравилось это имя.
Прикусываю язык, поняла, что сказала лишнее.
– И что значит обычная?
– Ну… два глаза, две руки, две ноги
– Можешь дальше не продолжать.
– Отчего это? Два уха, двадцать пальцев. Хотя тут не уверен. Не считал.
Встаю и собираюсь уйти. Этот тип, Ваня, либо просто издевается и выводит меня из себя. Либо просто дурак.
– Да шучу я. Юмор у меня такой.
– Отчего я делаю вывод, что постоянной девушки у тебя нет, – откидываюсь на спинку стула, который скрипнул.
– Почему? – на меня теперь не смотрит. Все внимание омлету и зеленому горошку.
– Никто не выдержит таких шуток. Они безвкусные.
– Или отстойные.
– Именно, – накалываю на вилку маленький кусок омлета. Да, он все-таки мерзкий, а еще пересоленный и сморщенный.
– Ну, извини. Какой уж есть, – Ваня отпивает кофе и морщится. Согласна, тут он ужасен.
Я понимаю, что Ваня единственный тут, с кем можно поговорить. Да, собеседник он специфический, но без разговоров я не могу. Два дня одной мне сложно. Не люблю одиночество. Да и его эта странность притягивает. Снова возвращаюсь к словам Васьки.
– Ты надолго здесь? – спрашиваю я.
– В этом городе? Нет. А ты?
– И я нет. На пару дней. А потом нужно будет одно дело завершить, поставить точку, так сказать. Да я вообще не должна быть здесь. Работы много, да и потом… – говорю быстро, иногда глотаю окончания.
– Стоп! Ты всем так много о себе болтаешь?
– Это не много, – стараюсь улыбнуться.
– Много.
– Хорошо, – я замолкаю, опускаю взгляд на недоеденный омлет, который и не буду доедать. Так и останусь голодной. Понимаю, что найти бы в этом городке хоть какой-то магазин. Готова даже съесть сухую лапшу, но лишь бы не притрагиваться к местному завтраку.
И тишина. Ваня смотрит вокруг себя, может, примечает какие-то детали, я же делаю что угодно, лишь бы не смотреть на него. Чувство неловкости сохраняется.
– Ладно, продолжай, – разводит руки в сторону. Сдается?
Улыбаюсь, широко, обнажая все свои зубы. Только не пищу. А Ваня начинает смеяться. Мне кажется, это первая наша точка, общая.
– В общем, когда я сюда ехала, не думала, что попаду в такую метель. Я, конечно, из тех, кто радуется любой погоде. Ну, знаешь, как в песне из советского фильма. Я представляла, что в дождь сижу на подоконнике и мечтаю, а в солнечный день прогуливаюсь по улицам города с Васькой. Васька – это подруга, чтобы ты ничего не подумал лишнего. Мы заглядываем в магазины с шумными кондиционерами и просто наслаждаемся жизнью. А в ноябрьский промозглый вечер можно сидеть с мужчиной, любимым, в ресторане, скрываясь от этих пронизывающих ветров, – мечтательно закатываю глаза, а потом всматриваюсь в потолок. Он с подтеками, но я представляю, что я именно в том ресторане, куда и пригласил меня мой мужчина. Очень надеюсь, что больше никогда он меня не бросит. – А зима. Это Новый год, коньки, снеговики. В детстве очень любила их лепить. У нас во дворе было много места. И когда выпадал снег, то получался просто огромный белоснежный ковер, на котором мы лепили два, три, а может, и больше снежных баб. Было так здорово! Знаешь, а еще летом здорово поехать купаться на речку. Когда кожа горит, а ты ныряешь в эту прохладу. Так о чем это я… да, о снегопаде вчерашнем. Я просто прокляла его, пока добиралась. Ничего более жуткого и раздражающего я в жизни не видела..
– Значит, ты из столицы, по такой погоде. Отчаянная.
– Да, когда преследуешь одну цель…
– И что за цель? – замолкаю. О таком вообще можно говорить с незнакомцем? Немного глупо и безответственно.
– Да… я много болтаю.
Он смеется. Заливисто. Красиво. Нельзя не подхватить.
Мы поговорили еще про город, про то, что коммунальщики вконец оборзели. Но только не в Москве. Там с этим полный порядок, если не заглядывать в спальные районы. Ваня иногда смеялся, а иногда просто улыбался. Я наблюдала за ним, изучала. У него маленькая родинка у нижнего века. Точка всего лишь. Но так и тянет прикоснуться к ней. А когда он улыбается, то левый уголок губ тянется вверх. Это больше похоже на хитрую ухмылку, словно он пытается разгадать самую важную загадку в своей жизни. А еще он часто разглаживает брови большими пальцами. Руки аккуратные, по-мужски притягательны. Я помню, что они теплые и большие.
– Я так понимаю, на вечер планов нет?
– Нет, – смотрю в его хитрые глаза и глупо улыбаюсь. Он мне и правда начинает нравиться. Только не пойму причину. Может быть потому, что он здесь один. Человек. Мужчина. Или все-таки из-за его шуток, над которыми внутри себя я смеюсь, а на деле сдерживаю этот смех. А еще он обаятельный. Обаятельный незнакомец.
– Тогда вечером устроим что-нибудь.
– Что-нибудь? В моем представлении “что-нибудь” не самое невинное.
– Ну вот и ты можешь шутить. Это хорошо. Но мы просто посидим. Лучше вдвоем, чем поодиночке в номере. Да, болтушка?
Опять глупо улыбаюсь и качаю головой, как болванчик.
Ухожу из холла и оборачиваюсь. Цепляет он меня. За прошедший час я ни разу не вспомнила о Степане. Незнакомец вытеснил образ человека в моих мыслях за какой-то день. Ну, может, чуть меньше.
