Читать книгу: «Когда здоровые завидуют больным. Когда здоровые больные. Часть 1», страница 3

– Кто-то, кто в теремочке живет? – открыл дверь в дом.

– Я мышка – норушка, – улыбнулась Наталья.

– И дровосек – гомосек. – фраза явно понравилась Витале.

– Ссааам, ктакой, – отозвался Денис, – бубу.

– Чё ты бубукнул, пёс?! – взвился Виталя.

Слава поймал Виталю за шкирку и встряхнул.

– Тише будьте. Кольщику нездоровиться. – прогудел Слава.

Кольщик и правда, выглядел простуженным. Был бледен, его лихорадило, хотя печка была жарко натоплена, температура была около 37, но больше всего смущало – ярко красные глаза, как будто его по лицу пинали. Но выпить с нами его это не остановило. Даже настроение подняло.

– Вот такие дела, – закончил я кратенький рассказ нашего маленького похода. Про предложение Нади я, естественно, умолчал. Дальше мы пили за здоровье – обязательный тост на наших пьянках туберкулезников, за доброго хозяина, за Надю, Наташу и вообще дам, потому, что не дам – слово не хорошее, а потом Кольщик потерял сознание.

День 2

Проснулся я рано, на удивление, чувствовал себя хорошо, значит, с водкой мы угадали даже пара банок пива, которыми я вчера по привычке полирнул, не смогли испортить мне здоровье. Спал я опять в кресле Слава уже чифирил на кухне, Наталья отошла от лежащего на диване Кольщика. На втором диване спал Виталя, судя по двум подушкам, там же провели ночь Наталья и Слава. Виталя с Денисом спали в обнимку на полу. Вообще звуки стали громче, цвета ярче – водка живительная, что ли сказывается? Таблетки, блин, мы же уже второй день не пьем таблетки и Кольщику нужно что-то поэффективнее зеленки или чем там его Натаха поит. Отсутствие света нашу общую болячку не отменяет, а то передохнем все в течение полугода.

– Виталя, – попинал я его ногой, и он сразу открыл глаза, будто и не спал.

– Вставай, умывайся, пей кофе и беги за Надей. Ты же видел, куда я вчера заходил?

– Ага.

– Скажешь, что Кольщику плохо, а у нас лекарств нет. В магазин не заходи. Нечего глаза местным мозолить.

Я умылся, налил себе кофе и затянулся сигаретой около печки. Слава ко мне присоединился, а не курящая Наталья ушла в комнату. Пока, Витали нет, надо будет пошариться на террасе, откуда-то Кольщик бабки взял, а значит, есть и второй тайник с рублями или деньги у него в куртке. А вот и Виталя: – Готов? Вперёд.

Мой пух был под головой у Дениса, а у него БК + и это плохо. Я выдернул свой пух у него из-под головы. От удара головой об пол Денис проснулся: – Бубубу утро. Поприветствовал он меня.

– И тебе бубубу. Буди Серегу, будем думать, как жить дальше.

– Бубубу.

– Буди, я сказал. Мне не интересно, что тебе снилось.

А сам пошел на террасу и огляделся. Поежившись от холода, вернулся обратно и совершенно случайно накинул куртку Кольщика. Обшарил куртку, нашел сигареты, зажигалку. Прикурил и завертел головой. Терраса, она же летняя кухня, была полупустой, пара лопат и метла в одном углу. Стол с посудой, да тумбочки. На вешалке висела рабочая одежда. В карманах денег нет, в столе и тумбочках тоже. Мда.. или денег больше нет или придется надеется на смекалку Витали.

Когда пришли Надя с Виталей, вернее прибежали, мы уже закончили завтракать. Надя сразу кинулась к Кольщику, потрогала лоб, померяла пульс, поставила градусник, и пошла к нам. Сидя у печки, Надя тоже курила, я рассказал, что вчера сидели, выпивали, потом Кольщик выронил стопарик, и отключился. Мы, конечно, решили, что он напился, и уложили на кровать, но у него случился припадок, как при эпилепсии, пришлось пихать ложку в рот, потом карандаш. Через полчаса тряска прекратилась. Температура под 40, единственное, что можем – меняем, смоченные в холодной воде, тряпки на лбу. Надя, в свою очередь рассказала, что по ТВ передали о какой-то быстрой эпидемии, которая выглядит, как легкая простуда, но часа через четыре человек теряет сознание – мы все посмотрели на Кольщика – многочисленных авариях по стране и в мире, всем сидеть на попе ровно и отключились.

– Те, кто уехал в город – не вернулись. – добавила Надя.

– Значит нужно идти в больницу, вскрывать аптеку, и где наши таблетки лежат?

– В ординаторской в больнице и в сестринской в сейфе. Ключ от сейфа в столе в процедурке. Нужно взять ещё шприцы и антибиотики. В общем, я с вами.

– Нам нужна сумка и пакеты.

Слава молча принес с кухни баул.

– Кинь туда ещё пакета 4?, – попросил я. -Серега, ты останешься. Присмотришь за Кольщиком. Что нужно забрать из больницы?

– Ну, у меня там это, промямлил Серега и сделал большие глаза.

– Что это? Тут ментов нет.

–Косяк в рубашке лежит. – странно, а говорил, что не курит. – Ещё что?

– Вроде нет. Сигареты в тумбочке, одежда в сумке.

– Собираемся и выходим. Сергей, приглядывай за Кольщиком, но курить ходи на улицу. Кого увидишь – издашь крик, умирающего туберкулезника.

Больница встретила холодом и тишиной, но следов людей не было видно.

– А в городе уже давно разграбили бы. – подумала вслух Наташа, и эхо её слов неприятно отразилось от пустых коридоров.

Надя проводила нас в ординаторскую, показала шкаф с нашими таблетками. В принципе, все, кроме Славы, пили одни и те же колеса, только с разной дозировкой. У Славы была устойчивость, ему давали другие. Мы с Наташей начали собирать упаковки с таблетками в один пакет, Слава в другой, Надя в смежном кабинете искала антибиотики, шприцы и перчатки. Виталя в коридоре занялся замком на двери аптеки.

Минут через 20 появилась веселая Надя.

– Спирт нашла, что ли? – пошутил я.

– Ну да. В сейфе литр стоит. А я пробу сняла.

– Прямо так? Не разбавляя, что ли?

– Ну да. – одновременно сказали Наташа и Надя.

– Больничная школа пития что ли? – Наталья же медсестра и чуть не осталась без работы из-за пьянок. Год назад её бросил муж, она начала прикладываться к бутылке, её перевели из старших медсестер в обычные, потихоньку поднимался вопрос об её увольнении, а потом у неё нашли туберкулез, и она оказалась здесь.

Надя с Наташей улыбнулись, значит, я угадал.

– Закусь есть?

– Да, там чьи – то огурцы в холодильнике. И сало.

– А Виталя?– спросила Наташа.

– Ну, кто-то же должен в нашей команде быть трезвым. – подмигнул я ей. – Если хочешь, то можешь занять его место.

Но Наталья не согласилась. Надя привычно разбавила спирт в маленькой бутылке из-под минералки, которую нашли в одном из шкафчиков ординаторской. Там же нашли пластиковые стаканчики.

– Вот суки! Без меня бухаете. – завопил Виталя, чуть позже обнаружив наши почти семейные посиделки, а мы уже допивали вторую бутылку.

– Кто-то в команде должен быть трезвым. Мы проголосовали и все выбрали тебя. – снял с себя я ответственность. – Собираемся и пошли штурмовать отделение. А спирт дома допьем.

Виталя обиделся, Наталья с Надей собрали со стола. Спирт согревал душу, но тела в холодной больнице мерзли. Витале я всё же налил стопарь, чтобы он не обижался. Потом ещё один, т.к. он не смог взломать аптеку. А затем я его послал, хотя он просил ещё один для храбрости и вообще – 2 к смерти.

Слегка покачиваясь и навеселе, мы спустились к туберкулезному отделению, которое, по сути, было одноэтажным кирпичным строением. Здания стояли рядом, метрах в 100 друг от друга. Ниже, в 200 метрах от отделения была речка. От больницы к туберкулезному отделению спускалась дорога, и огибала его. Дальше стояла котельная.

– Надо было еды взять Сане и Коле. – сказала Наташа. Мы с Виталей переглянулись, а Слава неопределенно хмыкнул. Наталья практически не выходила на улицу. В туалет мы ходили в ведро на террасе, поэтому Наталья не знала, что ночью был мороз под тридцатку, поэтому шансы выжить у Славы с Колей, были нулевые. Я тупо боялся от них подхватить устойчивый туберкулез, а Славе с Виталей было пофиг. Бывшие зеки, у них никогда не было ни жены, ни детей, они заботились только о себе.

– Мы несем им спирт. – бодро ответила Надя.

– Вот ещё. Мы делиться с ними не будем, а ты, что думаешь, Данил? – спросил Виталя. Мы завернули за угол, и я резко остановился.

– Кровь, – сказал я. Все остановились и обернулись на меня.

– В смысле? – спросил Виталя и проследил за моим взглядом, увидев, что я смотрю на больницу.

– Кровь. – повторил я.

Наташа пробовала закричать, но Слава прикрыл ей рот рукой. Испуганно икнула Надя.

Отделение

Окно в процедурку было разбито. Стена ниже окна, а также участок бетонной дорожки от окна до крыльца и дверь в отделение было заляпано кровью.

Слава аккуратно опустил баул на пол и вытащил топорик из-за пояса телогрейки. Виталя вытащил нож. Вот я лошара. Эти балбесы вооружились перед походом, а я даже гребанный перочинный ножик с собой не взял. Ппц. Не знаю кто тут самый умный, но я явно самый тупой.

– Я же сказал – два к смерти, – тихо проговорил Виталя.

– Не каркай, – также тихо ответил я.

– Заткнитесь все, – по-доброму заткнул нас Слава.

–Данил, Наташа, Надя назад и стойте тихо. Виталя обойди здание, перед окнами не свети, но поглядывай есть ли ещё разбитые, и внутрь. Утром шел снег, следов, вроде не видно, но мало ли. – сказал тихо Слава.

Я оттеснил Наталью и Надю назад, Виталя тенью шмыгнул вокруг отделения, Слава взвесил топорик в руке и пошел по дорожке параллельно стене. Остановился он напротив разбитого окна, пытаясь разглядеть кабинет внутри. Постояв так, он махнул мне рукой. Я пошел к нему, одновременно со мной из-за угла вышел Виталя и подошел к нам.

–Окна целые, следов нет. – сказал Виталя.

Я разглядывал разбитое окно. Оба стекла были разбиты, перемазанные кровью остатки стекол торчали из рам. Сделав пару шагов ближе, я увидел снег на полу кабинета, ближе к двери лежал камень, которым подпирали дверь больницы летом, чтобы она не закрывалась. Дверь была закрыта на внутренний замок. Слава пошел к забору, которым была огорожена больница, Виталя двинулся к двери.

– Куда, бля? – процедил Слава, заметив наши движения. Я вернулся, Виталя остановился. Слава оторвал от забора штакетину, молча вручил её мне. Виталя ехидно заулыбался. Да я сам знаю, что я идиот, но если кто об этом скажет – получит штакетиной по голове, из неё с одного конца как раз гвоздь торчит.

Осторожно Слава подошел к двери, Виталя с ножом наизготовку встал левее двери, я напротив, взяв штакетину на манер бейсбольной биты, Наталья зажала рот двумя руками. Слава вдохнул воздух, выдохнул. Вздохнул ещё раз и дернул дверь на себя. И ничего не произошло. Слава дернул ещё раз и ещё. Дверь оказалась закрыта изнутри.

– Твою мать, – сказал Виталя и грязно выругался.

Я молча закурил. Закурили и остальные. Слава попросил у меня палку. Подошел к окну и начал сбивать стекло, очищая рамы. Закончив, он вернул мне палку и махнул Витале, чтобы он залазил внутрь. Виталя вскинул большие глаза: – Почему я?

–Ты маленький и ловкий.

– И тебя не жалко. – добавил я.

– Может покричать? – предложил Виталя.

– А поможет?– поинтересовался я, посмотрев на Славу.

Слава отрицательно помотал головой: – Только деревенские на помощь прибегут.

– Запрут нас здесь и сожгут к херам. Мы же заразные туберкулезники. – добавил я.

– Открой дверь, посмотри что там и сразу назад. Мы тебя прикроем, – уговаривал Виталю Слава.

Слава мрачно посмотрел на нас: – Я вас, суки, не забуду. – Залез в окно, по-кошачьи спрыгнул на пол. Подкрался к двери, прислушался. Дверь запиралась на самозакрывающийся замок. Виталя осторожно повернул ручку замка, аккуратно приоткрыл дверь, подождал, открыл дверь, заглянул в коридор, осмотрелся, посмотрел на нас, сделал большие глаза и просочился в коридор. Впрочем, дверь он захлопывать не стал. Стояла тишина, падал снег, Витали не было ни видно, не слышно. Прошла минута, другая.

Вдруг дверь резко распахнулась, Наталья от неожиданности подпрыгнула, Надя тихонько взвизгнула.

Слава показал Витале кулак.

– Данил, Слава заходите. Наталья, Надя посторожите на улице? – сказал довольный своей шуткой Виталя. Мы зашли внутрь, стараясь не наступать на кровь. Кровавая дорожка шла по небольшому холлу и упиралась в коридоре в тело мертвого Сани. Виталя попытался перевернуть его ногой, но ничего не получилось. Тело примерзло к полу.

– Не трогай его, – сказал Слава.– и так всё видно. На руки посмотри.

Виталя включил фонарик на сотовом и посветил на Саню. Руки было сильно изрезаны. Затем Виталя посветил на дверь процедурки. Видимо, влекомый мечтами о спирте, Саня развязал небольшую войну с дверью и проиграл – около двери лежали обломки стула, спинка от кровати, которыми он пытался выбить дверь. Поверхность вокруг замка была исцарапана гвоздем, видимо, пытался вскрыть замок. Затем, Саня сообразил залезть в окно, но поторопился, сильно порезался. Затем, он решил вернуться в больницу, запер дверь на крючок на автомате и умер от потери крови, не успев себя перевязать. Колю мы нашли в палате. Он замерз под одеялом в позе эмбриона в попытках согреться. Взяв покрывало с соседней кровати, я накрыл тело Сани и позвал Наталью и Надю с улицы. Предупредил их о трупах, чтобы не кричали от испуга, и проводил Наталью до её палаты. Надя пошла в процедурку за ключом от сейфа.

Быстренько собрав всё ценное в пакеты – сигареты, медикаменты, которые мы покупали сами, запасные носки и трусы. Косяк, мать его, из рубашки тоже не забыли. Виталя тут же попытался его прикурить, но получил подзатыльник от Славы: – Не твое, не трогай. Вещей оказалось неожиданно много. Я вытряхнул содержимое своей спортивной сумки, с которой приехал в больницу, себе на кровать. И запихнул ценности в неё. Также положил пару отверток, которые купил в местном магазине, когда мы ставили розетку в больнице для вентилятора, чтобы тайно от медсестер курить там. В больнице курить запрещали, а на улице мы простывали, когда выходили курить из-за ослабленного иммунитета. Также я не забыл повесить на пояс небольшой нож в чехле, подарок своего друга Кирпича. Порылся в вещах, нашел ключи от своей квартиры и на автомате убрал их во внутренний карман пуховика. Надя принесла наши противотуберкулезные таблетки, литр спирта, бинты, перекись – закинула их в первый баул. У меня появилось легкое чувство беспокойства, как будто я что-то забыл, но я не мог понять что? Списал все на опьянение, таблетки и луну. Мы вышли на улицу, быстро темнело, ударил легкий морозец.

– Домой? – спросил Виталя, который хотел выпить и накуриться.

– Пожалуй, нет, – медленно ответил я. – Есть ещё одно место, в которое нам стоит заглянуть. Я понял, что я забыл о тех, о ком мне вообще не стоило забывать. О своей семье.