Читать книгу: «Пустой трон. Часть I», страница 3

– Хорошо, – кивнул Иленойс. – Спасибо.

– А сейчас позвольте откланяться. – Первосвященник медленно поднялся, опёршись на трость.

– Да, конечно, ваше святейшество.

Первосвященник вышел и оставил Иленойса в глубокой задумчивости. Через какое-то время он решил пройтись по дворцу. У двери стояло, как обычно, два стражника, и он прошёл мимо них, шаркая ногами.

Размышляя, он дошёл до Тронного зала. Туда вела массивная двухстворчатая дверь, сужающаяся кверху. Иленойс распахнул двери. В глаза ему ударил яркий солнечный свет, льющийся через огромные окна этого зала. Иленойс остановился и прищурился, глаза постепенно привыкали к яркому свету.

Словно по наитию, он шёл мимо круглых беломраморных колонн, заканчивающийся капителями где-то очень высоко, под сводом великого зала.

Иленойс подошёл к трону на расстояние около десяти шагов и, глубоко задумавшись, смотрел на него. «А что, если это правда?» – думал он. «Если мне суждено занять этот трон?».

Раньше он не решался подняться вверх по ступенькам, но теперь он прошёл каждую из семи ступенек, и, чувствуя необычайное благоговение, подошёл к трону. Он раньше и не замечал его деталей. Сиденье и спинка были обиты бархатом, над спинкой стояла золочёная фигурка орла, стоявшего лапами на спинке и клюв которого был повёрнут влево. Верх спинки украшало несколько драгоценных камней разных цветов, подлокотники был округлой формы. Теперь он прикоснулся к подлокотнику и провёл по нему рукой.

Вдруг ему вспомнилась его последняя встреча с отцом, с момента которой прошло уже два года. Во дворе крепости стояли он, отец, Квелирион и их братья. Вокруг было множество солдат, которые ожидали своего императора.

– Иленойс, ты уже мужчина, – с улыбкой произнёс отец, положив ему руку на плечо.

Игартион выглядел откровенно скучающим – он смотрел по сторонам, делая вид, что он тут совсем не при чём. Элиминион стоял рядом, нахмурившись. Его мальчишеские непослушные волосы неряшливо топорщились. Энгедрион крепко обнял Иленойса и сказал:

– Теперь ты тут главный. Покажи себя. Ты сын императора, а императоры чистой гирской крови. Конечно, будет и канцлер, но ты должен вникать в дела управления империей.

– Да, отец, – сказал он тогда, но что он сделал? Ничего. Он так и проводил дни за книгами и экспериментами. Ему не было никакого дела до управления государством, и только, когда к нему приходили, когда нельзя было что-то решить без представителя императорской семьи или когда традиции требовали его присутствия, тогда ему приходилось идти. Игартион, как обычно, где-то развлекался, а Элиминион тренировался фехтованию или ездил на охоту…

Иленойс разочарованно вздохнул и двинулся прочь. Он снова прошёлся по коридорам дворца. Это был Императорский дворец – величайшее сооружение в городе, да и, пожалуй, во всей империи. Огромный, он занимал всю вершину холма, на котором стояла Старая крепость. Дворец был построен из больших белых каменных кирпичей и включал в себя множество различных помещений. Разные постройки дворца связывали между собой переходы, под арками которых проходили вымощенные дорожки.

Иленойс вспоминал историю дворца. Когда-то он был довольно неказистым, но после окончательной победы над Фарфией и её покорения император Энгедрион Четвёртый затеял масштабную перестройку всего того, что стояло на холме. По его воле были почти полностью снесены все старые дворцовые строения и множество домов знати. После этого Энгедрион Четвёртый начал строительство огромного дворцового комплекса, который должен был показать возросшее величие Гира, сумевшего одолеть столь древнее, могучее и культурно развитое государство, как Фарфия. К тому времени только Фарфия да ещё маленькие государства Триж и Угор, которые не представляли угрозы империи, могли претендовать на независимость. Экардер и Лихалем уже как много лет были провинциями империи, но Фарфия сопротивлялась Гиру долго, и в пяти войнах перевес склонялся то на одну, то на другую сторону. В конце концов, гирцы подступили к самому сердцу Фарфии, и когда фарфийцы попытались вернуть прежние позиции, завоевали всю страну и сделали своей провинцией.

Мимо проходил молодой человек в сером одеянии. Это был Вилетий, помощник лорда-казначея.

– Ваше величество, – произнёс он, склонив голову.

Иленойс коротко кивнул. Было уже четыре часа, и Иленойс вышел во двор и направился к саду. Пройдя мимо своих палат, он свернул к арке. После арки перед ним вырос прекрасный лес, в котором были небольшие деревья – дубы, клёны, осины. Иленойс замер, разглядывая расположенные на клумбах цветы. Где-то наверху дятел долбил кору, вылавливая насекомых. Иленойс посмотрел на верхушки деревьев, желая посмотреть на него, но не увидел птицу в густых кронах.

Иленойс неторопливо побрёл прямо по вымощенной дорожке. Неподалёку сад патрулировали стражники из Императорской гвардии, ходившие по двое по другим тропкам. Иленойс подошёл к кромке холма, с которой открывался прекрасный вид на окрестности. Это была своего рода смотровая площадка, и отсюда было хорошо видно место впадения реки Гермы в Гедару. Стены крепости здесь были понизу, на склонах холма. Речные воды медленно и величаво текли, полуденное солнце отражалось в водной глади, и временами дувший ветер создавал рябь, от которой вода словно покрывалась складками, как ткань.

Иленойс слегка улыбнулся. «Так или иначе, теперь всё будет по-другому. Отец погиб. Императором станет Квелирион, но на мне тоже лежит ответственность. Империя нуждается во мне», – думал он.

Он повернул обратно, и возле дворца к Иленойсу подошёл слуга.

– Ваше величество, – начал он.

– Да?

– Я что-то слышал о заговоре, – заговорил слуга шёпотом и оглянулся. Вокруг никого не было, только вдали проходили стражники.

– О заговоре? – нахмурился Иленойс.

– Когда я выходил на улицу, возле площади Славы я подслушал разговор. Один из них сказал, «если заговор удастся, он даст нам всё».

Площадь Славы, или площадь Парадов, была одним из самых людных мест на территории крепости. Там находился собор, дома высшей знати, селившейся здесь с самых давних времён и передававших свои дома по наследству, и штаб-квартира рыцарского ордена Орла.

– И что было дальше? – спросил Иленойс.

– Они заметили меня и ушли. Лиц их я не видел.

Но Иленойс не придал этому значения.

Глава 3. Экардер

Солнечные лучи, выглянувшие из-за облаков, очертили причудливыми красками стоявший на вершине холма дворец, состоявший из прилепленных друг к другу построек с колоннами, куполами и скатными крышами. Дворец строился много лет, разные предпочтения были у заказчиков, разные были зодчие, и с некоторых сторон дворец казался несуразным нагромождением объёмов. По воле прошлого владельца он ещё и был покрашен в разные цвета: был здесь, например, зелёный купол, стены красного, фиолетового и розового цветов, синие колонны, жёлтая и светло-зелёная крыша. Так что теперь его называли не иначе, как Разноцветный дворец.

На балконе дворца стоял, смотря на восходящее солнце, высокий человек. У него была коротко стриженая борода, уголки губ немного опущены вниз. Одет он был в светло-красный кафтан. Постучали в дверь позади него.

– Войдите! – крикнул он, обернувшись.

– Ваше величество. – Подошедший слуга протянул ему свиток. – В порту просили доставить вам это.

– Ты свободен, – произнёс он и принялся распечатывать свиток. Слуга поклонился и вышел.

Это была незнакомая ему печать, на которой были непонятные символы, отчасти напоминавшие буквы гирского алфавита. Он прошёл в комнату, на ходу читая письмо, и по мере того, как он читал, шаг становился всё медленнее и медленнее, пока, наконец, он не остановился.

Наследник гирского императора Квелирион!

Я, царь Ирда, имя которого чужеземцам знать нельзя, победил на поле боя твоего отца, императора Энгедриона. Он погиб в бою. Его тело в качестве жеста доброй воли будет доставлено в Экардер. Также, из присущего мне милосердия и во имя Великого, я отпускаю всех захваченных пленных. Засим, полагаю, мы должны начать переговоры, на которые я готов отправить своего советника.

Квелирион тяжело опустился на стул. Из глаз невольно полились слёзы, свиток выпал из его рук. «Нет», – думал он. «Отец… Неужели удача подвела тебя? А я ведь сомневался…». Он вспоминал, как здесь же разговаривал с отцом полгода назад…

– И всё-таки, стоит ли нам вторгаться на Острова?

– Мы ведь это уже обсуждали. Они объявили мне войну, Квелирион! – отвечал Энгедрион, расхаживая по комнате. – Мне, гирскому императору, избранному самим Великим править Фелефарфией! Но они сомневаются в этом! Так мне и написал этот царь Ирда!

– Но мы ведь про них почти ничего не знаем.

– Мы знаем достаточно, – возразил император. – Они не могут быть намного лучше нас. А их верность Великому не должна пугать нас…

От воспоминаний его отвлекли тихие шаги. Из спальни в парадную комнату, где он сидел, вышла его возлюбленная, Эрфалия, которая была только в одной сорочке. У неё были длинные коричневые волосы, ниспадавшие с плеч, и прекрасное лицо, на котором блестели зеленоватые глаза.

– Что случилось, Квелирион? – взволнованно спросила она.

Квелирион молча посмотрел на упавший свиток, затем на неё, чувствуя в то же время, как сильно в неё влюблён. Эрфалия присела рядом на пол, подобрала свиток и быстро прочитала.

– Я сожалею, Квелирион, – произнесла она, погладив его по щеке.

– Эрфалия… – сказал он, опустившись к ней на пол.

Эрфалия обняла его и нежно поглаживала его по волосам. Так они и сидели некоторое время. Потом Квелирион стал жадно её целовать, думая, что только она одна для него важнее всех на свете. Сначала он корил себя за то, что чувствует только животную страсть, но ничего не мог с собой поделать. Он поцеловал её в шею, постепенно спускаясь всё ниже. Руками он начал снимать с неё сорочку снизу. Он уже не сдерживал себя, и они стали предаваться страсти, забыв обо всём.

– Теперь я должен стать императором, – произнёс Квелирион, лёжа на спине на кровати. Эрфалия лежала рядом.

– Я не хочу в Гир. Я тебе уже говорила. – Эрфалия повернулась на бок лицом к Квелириону.

– Но трон теперь мой.

– Есть и другой выход. – Она спрятала волосы, ниспадающие на грудь, назад, за спину. – Мой отец и я, народ Экардера хотели бы, чтобы Экардер был независимым. Потому и было это восстание, мой любимый.

– И что дальше?

– Я уверена, что знать признает тебя королём Экардера. Они уважают тебя как мудрого и великодушного правителя. И мы будем вместе как король и королева.

– Эрфалия, отец надеялся на меня.

– Я знаю, что гирцы считают себя лучше других, что они принесли цивилизацию в дикие страны. Но Экардер – это не Лихалем.

– Я это уже понял, – немного раздражённо ответил Квелирион.

– Да, – ответила Эрфалия, проводя рукой по его волосатой груди. – Откажись от трона. У тебя есть братья.

– Ха, – усмехнулся Квелирион. – Иленойс? Он ничем больше не интересуется, кроме своих дурацких исследований. Игартион? Таких распутных бездельников ещё поискать! Элиминион? Его вечно тянет на приключения, он бы целые недели проводил на охоте.

– После тебя по старшинству Иленойс.

– Даже не знаю, что могло бы заставить его измениться. Он, правда, умный, но авторитета у него почти что и нет. Впрочем, если я откажусь, Совет наверняка заставит его занять трон. На троне всегда должен быть император, это всем известно.

Два года назад император Энгедрион взял своего 19-летнего сына с собой на подавление восстания в Экардере. До этого Квелирион ещё не участвовал в войнах, но его готовили к этому с раннего детства. Императорская армия высадилась у города Экардера и с ходу взяла его. Оборона города была организована плохо, и гирцам удалось взять его практически без боя, а горожане не оказали сопротивления. Тогда Квелирион впервые и увидел дочь одного экардерского лорда, Эрфалию, и влюбился в неё. Но тогда девушка нерешительно отказала ему, и Квелирион не успел ничего больше сделать, потому что вскоре он с отцом отправился на юг, в Элеред, где находились основные силы мятежников.

В битве при Элереде сошлись огромные армии, и Квелириону удалось одержать победу и пленить предводителя мятежников Элерианта. Уцелевшие мятежники бежали на юго-запад, а императорская армия вернулась в город Экардер. Молва о сыне императора, победившем вождя мятежников, разлетелась по всей стране. Вскоре император Энгедрион вновь начал собирать армию, теперь уже против Ирда и Укри, помогавшим повстанцам, а Квелириона назначил наместником Экардера. Теперь уже Эрфалия смотрела на него более благосклонно, и они оба поняли, что не могут жить друг без друга.

– Ладно, у нас ещё до этого много времени, – произнёс Квелирион и нежно поцеловал Эрфалию. Он забывал обо всех трудностях, пребывая в единстве с ней, и ему не хотелось, чтобы это заканчивалось. Он аккуратно скользнул на Эрфалию, продолжая её целовать…

…Решение напасть на Ирд и Укри было принято далеко не сразу. Квелирион вспоминал военный совет, на котором он присутствовал. Здесь был его отец император и высшие офицеры, командовавшие легионами. Среди них был легат Квессий, командовавший V легионом. Квессий был из знатного рода и пошёл на военную службу, ещё будучи юношей. В палатах лорда в Разноцветном дворце был поставлен длинный стол, на котором лежала карта Фелефарфии. Уже темнело, и слуги зажигали факелы на стенах. Император Энгедрион стоял над картой и говорил:

– Господа, экардерские мятежники побеждены, а те, кто уцелели, бежали в леса и не могут сопротивляться. Их главарь сидит за решёткой. Однако война не окончена. Ирд и Укри объявили нам войну.

– Ваше величество, – произнёс кто-то из офицеров. – Ирд и Укри нам неподвластны и никогда не были под нашей властью. Никто никогда не мог их завоевать.

– Тем не менее, мы нанесли им поражение на море, – возразил ему другой офицер. – Но они нам не нужны. С ними надо заключить мир.

– Мир? – в разговор вступил Квессий. – Они напали на нас, а не мы! И мы должны просить у них мира?

– Казна империи опустела. Мы должны закончить эту войну.

– Да, казна империи опустела, – произнёс Энгедрион. – Но это не значит, что я должен сидеть сложа руки и ничем не отвечать на агрессию против нас.

– Ваше величество, – проговорил легат Квессий. – Ирдский флот понёс большие потери в морском сражении. Нужно воспользоваться моментом. Они не смогут воспрепятствовать нашей высадке. К тому же, – Он заговорил очень вкрадчиво. – Представьте себе! Это два государства, в которые никогда не вторгались враги. Сколько у них может быть золота и драгоценностей! Так мы могли бы пополнить нашу казну. А если дела сложатся неудачно, тогда мы пойдём на мир.

Император задумчиво смотрел на стол. Квелирион не вмешивался в разговор, считая своё мнение неуместным. Да и думал он тогда больше об Эрфалии, чем о войне.

– Да! – воскликнул император и прошёлся по комнате. – Мы возродим былое величие нашей империи! И все враги её падут! Господа, уже поздно, и завтра мы соберёмся снова, чтобы обсудить план вторжения.

Офицеры начали расходиться, и император подозвал Квелириона к себе.

– Квелирион, – произнёс император, положив руку на плечо сыну и глядя ему в глаза. – Ты останешься здесь в качестве моего наместника. Я слышал, что экардерцы уважают тебя. Ты победил вождя мятежников и прославился своим милосердием.

– Благодарю, отец. – Квелирион уже был рад тому, что останется здесь, рядом с Эрфалией. Он вышел из комнаты, направляясь к своим палатам.

В коридоре о чём-то разговаривали легат Квессий и советник отца Эрфалии, Твелиант. Квелирион и не думал, что они знакомы, поэтому удивился поначалу. Увидев его, они замолчали, но Квелирион не придал этому значения.

– Нам нужна поддержка экардерских лордов, – услышал он слова Квессия позади, и Твелиант что-то тихо ответил ему.

– Вы можете радоваться, Элериант, – язвительно произнёс Квелирион. – Мой отец погиб на Ирде.

Узник, до того безмолвно прислонявшийся к стене, оживился.

– Вот как? – произнёс он хриплым голосом. – Теперь вы будете императором?

– Эрфалия хочет, чтобы я отказался от гирского трона и стал королём Экардера.

Элериант поднялся и подошёл к решётке.

– А что думаете вы?

– Я пока не решил.

– Вы же видели сами. Экардерцы – не дикари. Нам никогда не нужен был Гир. Мы хотим независимости. Если вы будете королём, я, как и все мы, примем вас. Мой король.

Последние слова он произнёс он очень тихо.

– Вы принесёте мир в эти прекрасные земли. Вы их видели – прекрасные зелёные равнины, холмы, реки! Ведь война не окончена – я слышал, оставшиеся бежали в леса на юго-западе. Всё это произошло не просто так. Это ваше предназначение.

– Предназначение? – усмехнулся Квелирион.

– Да, ваше величество. Судьба послала нам, Экардеру, именно вас, чтобы вы правили нами.

– А если я откажусь и стану императором?

– Тогда война продолжится. Что скажет леди Эрфалия?

– Думаете, я сам не могу принять решение? – слегка повысил тон Квелирион.

– Ни в коем случае, ваше величество. Я лишь хотел сказать, что у вас есть ответственность перед народом этой страны.

– Будет очень похоже на одно из сказаний, – усмехнулся Квелирион.

Он имел в виду так называемое сказание о двух королевствах. Когда-то, давным-давно было два королевства, которые враждовали друг с другом. Королевства были соседями и часто вторгались на земли друг друга, и долго длилась их борьба. Но вот принц одного королевства воевал в другом королевстве и увидел прекрасную принцессу, в которую сразу же влюбился. Принцесса ответила ему взаимностью, и на время принц забыл обо всё остальном и в любовном пылу сбежал от своих.

Какое-то время они скрывались вместе, притворяясь бедняками. Тем временем отец принца, король, умер, и в отсутствие принца королём объявил себя его дядя. Очень недоволен был принц, но поделать ничего не мог, так как все войска присягнули его дяде. Принцесса уговорила своего возлюбленного пойти к её отцу, королю, говоря, что, когда принц станет королём, закончится застарелая вражда между королевствами. Нехотя принц согласился. Они пришли к королю, и не без робости принц преклонил колено под королём страны, с которой он много враждовал. Но король был мудр, и понял, что это шанс прекратить войну, к тому же закончив её более выгодно для его королевства.

Король отправил новое войско, объявляя всем на своём пути, что едет законный король этого королевства. Но дядя принца уже прочно укрепился и разбил это войско. Тогда сам король выступил, но снова потерпел поражение и сам погиб в бою. Теперь королём поневоле стал принц, женивший на принцессе, и он смог подготовить столицу к осаде и в результате удачных вылазок смог заставить своего дядю отступить. Горожане и все жители ликовали, приветствуя своего нового короля, хотя он и был чужаком. Поначалу попытался принц отвоевать своё королевство, но не смог и понял, что лучше жить в мире. А его дядя через несколько лет был убит в результате заговора, и знатные люди королевства сами пригласили его на трон.

– Вот только я не объединю два королевства, – продолжал Квелирион. – А наоборот.

– Эти два королевства уже разъединены, – возразил Элериант. – Может быть, так не кажется, но что скрепляет их? Император? Вера?

Квелирион не нашёлся, что ответить.

– Разделив два королевства, вы поймёте, что лучше жить в мире.

– А если по-другому? Если я силой подавлю всякое непокорство и заставлю вас всех признать власть империи?

– Тогда будет новая война. А Империя и так ослаблена.

– Что вы знаете об Империи? – воскликнул Квелирион. – Где бы вы были без Империи?

– Ваше величество, вы же знаете ответ.

– Ладно. Я подумаю, – произнёс он и двинулся прочь.

Он весь был в смятении. «Как мне нужно поступить? Что я должен сделать? Исполнить свой долг. Мой долг – стать императором. Но что делает император? Заботится о благе своих подданных. Если бы можно было быть и императором в Гире, и королём здесь, но это, похоже, невозможно. В Гире меня не поймут, скажут, что я больше внимания уделяю Экардеру, а не своей стране. Канцлер просто не будет подчиняться, сказав, что я не служу государству, в отличие от него. И Эрфалия…. Она не хочет покидать Экардер. А отец хотел бы, чтобы я стал императором, он готовил меня к этому! Так кого же мне выбрать – Эрфалию или отца? Эти люди, экардерцы, стали для меня уже такими, что ли, „своими“. Мне нравится здесь, но теперь придётся выбирать».

На выходе из тюрьмы толстый привратник неловко поклонился ему, и Квелирион задумчиво кивнул. Его шаги громко отдавались по стенам коридора. «Экардерцы тоже мои подданные, и что было бы благом для них? Иметь своего короля. Иначе продолжится война. Что, жестоко покарать непокорных, утопить страну в крови? Нет, нет, нет. Священники и пророки учат нас тому, что все люди должны любить друг друга. Перед правителем всегда становился острый выбор. Мягкие правители зачастую не могли удержаться у власти, а жестокие сталкивались с бунтами и мятежами и тоже падали. Но каким же правителем быть мне?».

Квелирион посмотрел на безоблачное весеннее голубое небо. «Великий, как я должен поступить?» – вопрошал он, но не получал ответа. «Любовь укажет мне путь. Любовь. Эрфалия. Я люблю её всем сердцем, я никогда раньше так сильно не влюблялся, она – это то самое, чего мне всегда не хватало, и что приносит мне счастье».

Подумав так, он двинулся во дворец. Чтобы ему не пришлось решать завтра, но сегодня он будет только с ней, слышать её голос, ощущать её кожу и дыхание, вкус её губ и наслаждаться любовью.

– Трон Империи принадлежит мне. По праву.

– Но ты можешь отказаться от него, – настойчиво произнесла Эрфалия, опёршись локтем о подушку.

В ответ Квелирион слабо улыбнулся, провёл рукой по её щеке, затем по волосам, прижался губами к её губам, пододвигаясь всё ближе к ней всем своим телом. Но тут в дверь постучали, Эрфалия мягко отстранилась, быстро надела шаль и села на кровати. После того, как Квелирион разрешил, вошёл слуга.

– Ваше величество, к вам лорд Двеммий.

– Твой отец пришёл, – сказал Квелирион Эрфалии и приказал слуге: – Впусти его!

– Идём, Эрфалия.

Они вышли в парадную комнату их покоев. Спустя несколько секунд в комнату величаво вошёл лорд Двеммий, одетый в красный кафтан с золотыми застёжками. На лице у него была короткая борода с лёгкой сединой, глаза смотрели сурово. Следом вошёл ещё один человек, молодой, с чёрными волосами, одетый скромнее, в белую тунику, закреплённую на поясе ремнём.

– Ваше величество, – произнёс лорд Двеммий, поклонившись. Его сопровождающий последовал примеру.

– Милорд. Советник Твелиант. – Квелирион коротко кивнул. – Прошу, садитесь. – Он указал на длинный стол, у которого стояло несколько стульев.

Когда Двеммий и Твелиант сели с одной стороны стола, а Квелирион и Эрфалия – с другой, отец Эрфалии начал:

– Ваше величество, в первую очередь хотел бы принести вам свои соболезнования по поводу вашей утраты. Ничто не смягчит горя от потери отца, тем более такого великого человека, как император Энгедрион, чтобы о нём не говорили.

Лицо лорда Двеммия было серьёзным, и было похоже, что он говорил искренне.

– Благодарю вас, милорд, – ответил Квелирион, скрестив руки перед собой.

– Однако теперь перед нами… – Он взглянул на свою дочь. – …встаёт серьёзный вопрос. От того, как мы его решим, зависит наше будущее и будущее Экардера. Итак, что мы имеем? Во-первых, ваше величество, вы помолвлены с моей дочерью. Как вы видите в нынешних обстоятельствах ваше будущее и будущее моей дочери?

– Я должен стать императором. Но я держу своё слово, и Эрфалия будет моей женой.

– То есть гирской императрицей?

– Да.

– Квелирион, я же тебе говорила, – воскликнула Эрфалия.

– Я ещё не решил, – отрезал Квелирион, отмахиваясь от неё. – Но что будет, если я откажусь от трона Империи?

– Ваше величество, вы и сейчас являетесь нашим наместником от имени императора, которого, впрочем, сейчас нет. А отказавшись от имперского трона, вы станете нашим королём, с моей дочерью-королевой и народом, который хочет жить в мире и уважает вас как правителя.

Двеммий, хотя и говорил мягким тоном, но его слова прозвучали довольно жёстко, и в них чувствовалось твёрдое намерение не отступать от своего.

– Я подумаю над вашим предложением, милорд, – осторожно произнёс Квелирион.

Экардер. Это была страна бескрайних зелёных холмов. Были здесь, конечно, и равнины, и леса. Но в основном это были пологие холмы, некоторые невысокие, а другие – высотой с башню, и на них часто росла высокая по пояс трава и редкие деревья.

Экардерцы не могли похвастаться древним происхождением, как гирцы и фарфийцы. Их государство возникло гораздо позже. В наступивших после падения последнего королевства Тьмы тёмных временах, когда число эльфов настолько сократилось, что они куда-то скрылись от людей, предки экардерцев вели уединённый образ жизни в своих холмах.

Было несколько племён экардерцев, но и в те тёмные времена экардерцы не забывали о древнем наследии, хотя их нравы и обычаи ожесточились. Но позднее часть племён объединилась вокруг города Экардера, а другая – вокруг города Элереда. Объединительный процесс и там, и там шёл под знаменем возврата к исконным древним, идущим от эльфов, традициям и вере в Великого.

Экардерцы часто воевали со своими восточными соседями – жестокими племенами лихалемцев и жегеров, которые, как говорили, происходили от браков людей и орков. Так ли это было на самом деле или это была клевета их врагов, никто точно не знал. Множество раз экардерцы сходились в битвах с лихалемцами и жегерами. Экардерские копейщики и лучники успешно противостояли лихалемским топорщикам и жегерским топорометателям, и ни одна из сторон не могла добиться решительного перевеса.

Конец этим войнам положило наступившее владычество Гира. Пройдя с боями через Лихалем, гирские легионеры вторглись в Экардер и за несколько лет покорили его. Наступили долгие лета мира, которые, однако, теперь закончились. Теперь Квелириону предстояло решить, что делать с Экардером, а новому императору, кто бы им не стал, – как побороть истинного врага Империи, коим являлась Великая Орда.

Квелирион взглянул с балкона на раскинувший перед ним город, который стал для него родным.

– Ваше величество, к вам пришёл Гриж Лоракр, – отвлёк его подошедший сзади слуга.

– Пусть войдёт.

Квелирион ждал его. В комнату вошёл черноволосый человек среднего роста с грубоватым лицом. На щеке у него виднелся шрам от клинка. Он был лихалемцем, и за последнее время Гриж стал другом Квелириона. Они познакомились во время похода на юг Экардера, и однажды лихалемец спас ему жизнь. Квелириону нравилась жёсткая решимость Грижа и его умение сражаться. Квелирион подумывал взять его на службу к себе телохранителем, но пока ещё не предложил ему.

– Ваше величество. – Лихалемец поклонился.

– Что скажешь? – спросил Квелирион, когда они сели за стол. – Ты, наверное, знаешь, что я теперь должен стать императором, но Эрфалия и её отец предлагают мне отказаться от трона Империи и стать королём Экардера.

– Я думаю, вы должны никого не слушать и решать сами.

– Но как думаешь ты?

– Я думаю, трон Империи принадлежит вам. Зачем вам отказываться от одного трона, чтобы сесть на другой? Два лучше, чем один.

Квелирион рассмеялся. Простота Грижа веселила его.

– Если бы всё было так просто, Гриж. Если я займу один трон, то потеряю другой. Если в Гире – то потеряю Экардер, если экардерский – то в Гире меня уже не примут.

– Тогда, ваше величество, займите тот трон, который вам по душе.

Квелирион улыбнулся, повелев слуге принести вина.

– Что же, хорошо…. А пока я решил взять тебя своим телохранителем. Что думаешь?

– Я согласен, ваше величество, – ответил Гриж, улыбнувшись. – Что бы вы не решили, я буду с вами.

Квелирион посмотрел на Эрфалию и улыбнулся ей. Он принял решение и приказал явиться писцу, чтобы написать письмо в Гир. Одно из них будет отправлено в Совет, а другое – брату Иленойсу.

«В Гире меня могут счесть слабаком, действующим в угоду женщине, но какое мне дело?» – подумал он.

– Записывай, – приказал Квелирион писцу.

Совету и лорду-канцлеру Белию Логадрию!

Я, наследник имперского престола Квелирион, сын Энгедриона Десятого, сообщаю, что отказываюсь от своих прав на трон Империи, отрекаюсь от престола в связи с тем, что я не достоин такой чести и не смогу достойно выполнять эти обязанности по личным обстоятельствам. Прошу Совет рассмотреть вопрос о назначении моего брата Иленойса, следующего по старшинству, гирским императором.

Квелирион