Читать книгу: «Инспектор. Книга первая», страница 17
Сорок девять колонистов стали осторожно расходиться в стороны по залу, постепенно окружая Олега. Они были в обычной одежде, без защиты. Их руки были пустыми, без оружия. Понимая, что он более защищен, вооружен, и мобилен, благодаря наплечникам, Олег все равно был настороже.
– Еще одно добавление к испытанию, – услышал он голос Алекса в своей голове. – Твои соперники не вооружены, и без доспехов. Давай, мы уравним шансы.
Олег почувствовал резкую боль в своей голове. Как будто что–то сверлящее залезло ему в голову, завладевая контролем над телом. Сопротивляясь этому ментальному вторжению, Олег с усилием посмотрел на руку со «жнецом». Сам того не желая, он со всей силы сминал рукоять оружия, делая его нерабочим. Эта же ментальная сила поочередно свернула обе перчатки и шлем с головы. Причем Олег ощутил присутствие рефлекторной блокировки на обратное действие. В данный момент он думал о том, что за человек этот Алекс. Что его побуждает делать такое.
– Последний штрих, – снова пронесся голос Алекс в его голове. – В этом испытании вы должны встретиться со своими страхами, чтобы больше никогда не бояться. Но у вас с колонистами они разные. У них – страх смерти. А у тебя – свой.
Голову пронзило еще сильнее. Олег закрыл глаза от боли, и приложил руки к вискам. Массируя их, он все – таки посмотрел на приближающихся к нему колонистов, и ужаснулся по-настоящему. Перед ним были точные копии Агнии.
Глава XVII. Когда за тьмой приходит свет
20 февраля 2615 года, 15 часов 56 минут (по корабельному времени)
Сектор «Дзет», не обозначенный в каталоге спутник планеты ЛВЗ 9891
Инспектор Тихонов Олег Маркович, 55 лет
Голова раскалывалась словно что–то сверлило внутри. Глаза были наполнены мутной пеленой. Своим затуманенным зрением Олег наблюдал, как копии Агнии подбирались к нему все ближе. Осторожно, как будто не желая спугнуть. Они смотрели на него своими веселыми глазами. Такими они были двадцать лет назад.
Олег терял контроль над собой. Очень хотелось поддаться и раствориться в этом образе любви минувшего времени. Но его другие органы чувств, помимо зрения, били тревогу, давая понять о ложности увиденного. Чувствовался разлад в собственных ощущениях. Он смотрел на толпу копий, но как будто видел не глазами, а чем – то уже внутри себя. Теперь он начал чувствовать себя по–настоящему невменяемым.
– Олег, это же я! – услышал он голос Агнии в голове. – Ты пришел спасти меня?
– Да, – произнес он одними губами, не слыша себя. – То есть, нет. Ты погибла давно! И я тебя не смог спасти.
Толпа начинала окружать Олега. Он, в своих сомнениях реальности происходящего, отходил назад, в угол зала.
– Я здесь, и я реальна! – снова донесся Ее голос. – Тебя время сильно изменило. В тебе мрак, злость на самого себя, отчаяние. Ты пронес свою рану в невозможности вернуть меня через все эти двадцать с лишним лет!
– Это не так, – сказал Олег, начиная поддаваться разговору. – Все это в прошлом!
– Нет, Олег. Все происходит здесь и сейчас. Я здесь. Ты помнишь, как нам было хорошо вдвоем?
– Помню… – он коснулся спиной стены в углу зала. – Я все помню.
Толпа остановилась в пяти метрах от него. Одна из копий стала подходить к Олегу ближе. Он видел Ее. Такую реальную. Рыжие волосы спадали ниже плеч. Полевая форма эколога подчеркивала ее фигуру. Веселый взгляд, со слегка вздернутым носом. Пухлые губы. Она казалась такой реальной, что Олег протянул руку в ее сторону. Он хотел дотронуться до нее, ощутить те самые чувства, что и двадцать лет назад. Агния в ответ стала протягивать свою.
Но обостренное осязание бешено колотило сигналами в мозг. Это чувство не хотело умолкать, как Олег ни пытался его заглушить – настолько ему сейчас было хорошо. Его голова, даже сквозь сверлящую боль, была полностью погружена в приятные воспоминания двадцатилетней давности. Протянутая рука затряслась в напряженном несогласии. Олег сопротивлялся сам себе. Агния подходила все ближе. Наконец, не выдержав, он закричал, и с силой ударил ладонью по Ее руке. Агния отшатнулась в сторону, едва удержав равновесие. Вместе с этим, послышался звон об пол. Олег посмотрел вниз, и увидел золотой кинжал.
В голове начало что–то проясняться. Это несоответствие образов с реальностью, стало рассеивать помутненное восприятие Олега. В его воспоминаниях у Агнии никогда не было такого кинжала, а все золотые предметы, в последнее время, ассоциировались с чем–то опасным.
– Нет, это все неправда, – сказал он сам себе. – Прошлое не вернуть.
Агния с воинственным криком побежала на него. Рефлексы сработали за Олега. Отскочив в сторону, и отбив летящий в него кулак, он схватил ее за горло, и крепко сжал.
– Это неправда! – повторил он сквозь зубы.
В этом захвате, Олег сфокусировал все свои эмоции и чувства. Такая концентрация придала ему ощущение реальности. Словно туман, образ Агнии рассеивался на глазах, оставив в его руке схваченного колониста. Его напряженный, но полностью лишенный страха, взгляд был устремлен к Олегу. Руками он цеплялся за руку Олега, а ногами искал точку опоры, чтобы вырваться из захвата.
Подхватив второй рукой колониста, Олег отбросил его в толпу. Среди них началось оживление. Они побежали на Олега. Рефлекторно развернув шлем и перчатки, он понял, что больше никто не лезет в его мысли. Почувствовались ясность, и ощущение единства с функционалом защитного костюма.
Оттолкнув двоих на сверхспринте, Олег принял многочисленные удары от остальных колонистов. Благодаря «Ахиллесу», не было никаких болевых ощущений. Только огромное давление от агрессивной толпы. Пятерым колонистам удалось захватить его и уронить на пол. Сверху навалилось несколько заговорщиков. Они колотили его по спине. Руками пытались сломать наплечники, и содрать с головы шлем. Послышались воинственные, практически животные, выкрики о приближающейся победе. Олег не был с этим согласен. По крайней мере, технически он имел преимущество.
Запустив реактивные наплечники, Олег моментально увеличил тягу до максимума. Пламя от сопел обожгло нескольких колонистов. Послышались крики боли. Олег ощутил несколько ослабшее давление сверху. Похоже, несколько нападавших отступило, под воздействием пламени. Этого было достаточно, чтобы начать взлетать.
Колонисты пытались удержать Олега на полу, но общая тяга, с которой он взлетал, и жар от сопел наплечников, не давали подобраться с более удобных сторон. Сбросив с себя троих повисших на нем заговорщиков, Олег резко взлетел под потолок зала. Колонисты, подняв свои головы, смотрели на него.
– Вернись, инспектор! – донеслось до Олега. – Мы не закончили!
– Испытание адепта требует жертвы! Ей будешь ты!
– Легион нас ждет! Спускайся!
Глаза, сквозь визоры, слепились яркими левитирующими сферами, что освещали зал. Олег завис в воздухе, и осматривал помещение. Он никак не реагировал на выкрики колонистов. Его ничуть не интересовало участие в этом смертельном испытании, которое предполагало бой с колонистами. Их злоба, и желание покончить с инспектором – с живым существом, ощущалась намного сильнее, чем даже от преступников – убийц, которых Олег ловил в дальних мирах. У тех, хотя бы проскальзывали нотки сомнения в совершенных действиях. Заговорщики же источали непоколебимую ярость. Олег на секунду предположил, что их разум тоже мог подвергнуться ментальному воздействию. Но больше всего, ему хотелось покинуть это место, чем искать причины воинственности колонистов. Он посмотрел на выход из пирамиды. Он был открыт. Естественный свет падал внутрь зала. Но полупрозрачная фиолетовая завеса преграждала выход на свободу. Олег вспомнил, что Алекс назвал его протополем. За ним, снаружи, стояли два «легионера», и посматривали за происходящим в зале, сквозь свои золотые шлемы, стилизованные под человеческие головы с лицами..
«Тебе не сбежать, не пройдя испытание», – услышал Олег голос в своей голове. Но это уже была не Агния и не Алекс. Слишком низкий и тягучий. Как будто начинающий телепат, еще неумело, внедрял мысль в чужую голову. Олег посмотрел в сторону выхода. Один из легионеров кивнул головой в шлеме.
– Выход только один, – продолжил голос. – Победить в испытании или быть побежденным.
– Я не хочу в этом участвовать! – крикнул Олег.
– Можешь не кричать. Я все равно не знаю вашего языка.
Несмотря на сложившуюся текущую ситуацию, отдающую безысходностью, Олега все равно удивил этот индивид, не знающий общего языка Содружества.
– Кто ты? – уже мысленно спросил Олег.
– Я тот, кем скоро станете вы, – многозначительно ответил голос.
Олег посмотрел вниз. Сорок девять заговорщиков в нетерпении смотрели на него. Они жаждали крови, они хотели принести жертву, чтобы пройти обряд посвящения в адепты. Все это казалось Олегу полнейшим сумасшествием, но, тем не менее, необходимо было найти выход.
– Давай, спускайся, инспектор! – крикнул кто–то из толпы. – Испытание должно завершиться!
«Ну, что ж», – размышлял Олег, все также находясь под потолком зала, среди левитирующих световых сфер. Очень ему этого делать не хотелось. Колонисты, по его мнению, должны были остаться в живых. Они все еще являлись жителями Содружества. Протополе откроют только после его смерти или их. Выбор был невелик, но Олегу пришел в голову только один, вероятно действенный, план.
Так и не было понятно до конца, из чего были сделаны эти сферы, излучающие свет. Словно маленькие солнца, они не выдавали в себе техногенного происхождения. Никаких проводов, корпусов или иных деталей. Просто чистый свет. Олег подлетел к одной из них. Было настолько ярко, что глаза не выдерживали, и пришлось затемнить визоры. Концентрация света была примерно диаметром с рост Олега. Все остальное равномерно рассеивалось по залу.
Он решился, и протянул руки в центр сферы. Он не почувствовал жар от тепла, никаких твердых деталей. Лишь какой – то маленький подвижный предмет чиркнул Олега по ладони в перчатке. На свой страх и риск, он схлопнул обе ладони. Свечение прекратилось.
– Вместо свершения великого обряда, ты играешься с нашими бытовыми аппаратами! – прозвучал в голове все тот же тягучий голос, но, с ноткой негодования. – Словно ребенок, который проверяет терпение взрослых! Позор.
Не отвечая на эту реплику, Олег посмотрел на предмет в ладони. Это был какой – то смятый дрон, золотого цвета, как, впрочем, и все в этом зале. Внешний вид напоминал насекомое. С крыльями, лапками. Брошко, из которого торчали маленькие куски внутренних деталей, появившихся при смятии, было покрыто белым составом. Олегу этот механизм напомнил светляков, которых он видел когда то. Он посмотрел на остальные сферы. Их конструкция, должна была быть аналогичной.
Чувствуя, что освещение ослабло, он полетел гасить остальные сферы. Одна за другой, они переставали источать яркий свет, оставляя все больше мрака в зале. Колонисты стояли, и, с некоторым непониманием, смотрели за действиями Олега.
– Что ты делаешь? – спросил голос в голове.
Олег ничего не ответил, оставляя зал все более темным. Оставалось две сферы. Уже было плохо видно пол в зале. Боковые проходы в какие – то помещения были едва различимы. Некоторый свет еще оставляла голографическая звездная карта над залом, случайно спроецированная Олегом с трибуны. Но в целом зал уже был похож на темную пещеру с несколькими факелами.
Сломав еще одно устройство для света, Олег подлетел к последнему. Зависнув возле него, он посмотрел вниз. Колонисты все также держали на нем свои взгляды. Но уже более спокойно.
– Инспектор! – крикнул кто–то из них. – Ты разве не в курсе, что человечество уже давно эволюционировало? Мы все замечательно видим в темноте! А гуманоиды, среди нас, тем более! На что ты рассчитываешь?
Олег поднес руку к последнему устройству.
– Меня вы в темноте не увидите.
С этими словами, он схлопнул ладонь в кулак. Последняя сфера заглушила свое свечение. Наступила тьма.
Все замерли, и смотрели наверх. Зрение заговорщиков еще только начало адаптироваться к темноте. У людей зрачки начали светиться красным цветом. Организм переводил зрение в другой спектр.
– Видите его? – спросил кто–то в толпе.
– Нет. Даже пламени от его наплечников не видно.
– Мне показалось, что он перед, глушением сферы, изменил цвет своего костюма на золотой. Такое возможно?
– Да. Мы минировали генератор на Алуанне. На нас были эти защитные костюмы инспекторов. Они могут менять окраску, по желанию носителя.
– Но для чего он это мог сделать? Мы же тут почти в темноте! Я вижу все в однотонном спектре.
– Не знаю. Может быть, он решил подстраховаться от гуманоидов среди нас? У вас – то, ребята зрение получше нашего. Цвета видите.
– В любом случае, мы все ищем малейшее движение. Если кто–то заметит – сразу зовет остальных. Мы должны завершить испытание, и стать адептами. За Империю!
В таком перебросе фразами, колонисты договорились разделиться на группы, и начать обход зала и помещений за боковыми проходами. Четыре группы по десять человек. Пятая – девять, осталась возле трибуны. Звездную карту, еле освещавшую зал, пришлось выключить, чтобы не создавать в организме пограничных состояний между спектрами зрения, что ухудшало визуальный поиск.
Колонисты стали медленно разбредаться по залу. Аккуратно, плотными группами, они двигались, внимательно осматривая все в темноте, на предмет малейшего движения.
Одна из групп уже скрылась в боковом проходе, вторая еще только подходила к противоположному. Две другие, изучали зал.
– Пока никого не видно, – донеслось из темноты.
– У нас тоже. Эй, трибуна!
– Здесь тихо!
После этого все замолчали. Нарастала тишина. Только были слышны шаги. Внезапно за одним из боковых проходов послышались короткие вскрики, какая–то возня.
– Он там, скорее! Трибуна, остаетесь на месте!
Все побежали к боковому проходу. Тридцать колонистов, прерывисто дыша, от волнения, настигли место источников звука. За проходом был коридор с закрытыми дверьми в помещения. На полу лежали десять заговорщиков. Их тут же стали проверять.
– Признаки жизни есть, – сказал кто – то во тьме. – Но они в глубоком обмороке.
– Это инспектор сделал. Вырубил их, и прячется.
– Теперь снова разделимся?
– Чтобы нас также? Он за пару секунд разделался с десятью колонистами. Нет, теперь мы все вместе будем его искать.
– Надо позвать с трибуны к нам, для количества. Эй, трибуна! Идите сюда, в помощь!
Но с трибуны никто не отозвался. Более того в воздухе снова спроецировалась звездная карта.
– Похоже, он и парней с трибуны тоже – все.
– Мы у него как животные на охоте! Он еще и голограмму включил, чтобы наше ночное зрение сбивалось от света! Что делать?
– Тихо, без паники! Мы сейчас вместе, и нас тридцать. Вернемся в центр зала, выключим голограмму, и будем ждать. Уж там–то он нас, на открытом месте, врасплох не застанет.
– А как же эти, которые здесь лежат в обмороке?
– Мы им пока не поможем, а если кто–то останется с ними, то инспектор и его вырубит.
– Тогда решено? В центр?
– Пошли.
Снова в темноте стихли голоса, и были слышны только шаги. Оставшиеся в сознании колонисты направлялись в центр зала, где лежали на полу кольца – секретари. Словно не замечая их, заговорщики распинали эти устройства.
– Ближние к трибуне! Трое или четверо, выключите голограмму. Только осторожно.
Как только группа встала в центр зала, от нее отделились шаги, направившиеся к трибуне. Немного времени спустя, голограмма отключилась. Но в этот же момент за трибуной послышались короткие звуки борьбы. Они также быстро стихли, как и начались.
– Он с ними разобрался! – донесся голос в группе.
– Всем стоять на месте, и смотреть по сторонам. Не вздумайте отделяться, а то он со всеми нами так просто покончит.
Все в напряжении держались друг друга. Колонисты образовали плотный круг, спинами в центр. Внутри круга тоже были колонисты, осматривая зал. Двадцать семь пар красных точек бегали по тьме, выискивая инспектора.
– Что–нибудь видите?
– Ничего. А у вас?
– Тихо.
Напряжение нарастало, колонисты стали по–настоящему беспокоиться. Один из них заметил на выходе из пирамиды, за протополем, двух наблюдавших за этим действием легионеров.
– Помогите нам, найти его! – крикнул колонист. – Мы же на вашей стороне! Мы – будущее Империи! Сами говорили!
Легионеры продолжали стоять неподвижно.
– Почему вы молчите? Вы полгода не вылезали из моей головы, объясняя, что я избранный!
– Замолчи, – сказал ему стоящий рядом колонист. – Отцы хотят, чтобы испытание прошло честно.
– Честно? Нас уже меньше тридцати! А прошло минут пять от силы! Какая тут честность? Они просто хотят нас отдать на растерзание инспектору, чтобы его посвятить в адепты!
– Как ты смеешь так говорить? Откуда у тебя сомнения, брат?
– Извини, брат. Мне не по себе. Мы просто тут стоим и дожидаемся своей участи.
Снова наступило молчание. Было слышно, как колонисты учащенно дышали. Сомнения уже начали одолевать некоторых из них. Так они простояли минут десять, лихорадочно осматривая зал.
– Он падает в центр!
От этого вскрика, колонисты разом вздрогнули. Быстро сообразив смысл слов, все бросились врассыпную, освобождая центр в зале. Развернувшись к нему лицом, и выставив кулаки, они стали внимательно осматривать пустующий пол. Таким образом, колонисты образовали широкое кольцо с направленными в центр внимательными взглядами. Но видели они лишь друг друга.
– Здесь никого! Кто крикнул, что он в центре?
Ответа не последовало. Но в этот момент над головами колонистов озарилась яркая вспышка. Это была одна из сфер, которые гасил Олег. Она, словно возникнув из ниоткуда, и, в то же время, вспыхнув на очень небольшой высоте, ослепила ночное зрение колонистов. На некоторое время они дезориентировались от невозможности видеть.
На сверхспринте Олег, стоявший позади кольца из колонистов, начал отключать одного за другим. Когда он парил возле последней сферы, то специально не стал ломать устройство, а сжав его в кулаке, убрал в карман. И теперь ему удалось, благодаря нужному моменту, крикнуть про центр, а когда все развернулись, бросить сферу. Теперь ему оставалось рассчитывать на свою скорость.
Кисти рук Олега были без перчаток, а визоры полностью затемнены. Ночное зрение ему было ни к чему – сфера очень ярко светила. Колонистов он ощущал и без зрения. Нанося один – два удара ладонью по дезориентированным заговорщикам, Олег проводил в них сильнейший биоток. Колонисты падали в обморок от шока, но оставались живы. Это меньшее, что он мог сделать, для сохранения их жизни.
Он не считал, скольким досталось от него. Двигаясь на сверхспринте, Олег начал замечать, как некоторые уже уворачивались от его первого удара. Колонисты приходили в себя. Олег чувствовал, что момент внезапности пропал. Несколько заговорщиков, замечая его, начали отступать, и группироваться. На взгляд Олега, осталось на ногах около двенадцати. Но уже готовых к бою, со сжатыми кулаками. Они вряд ли обладали тренированной скоростью инспектора, но реакция, особенно людей двадцать седьмого века, была очень высокой. Олег приступил ко второй части осуществления своего плана.
Подбежав к оставшимся на ногах колонистам, он перестал двигаться на сверхспринте, и начал драться, одними руками, на обычной скорости. Естественно, в таком темпе, Олег не мог справиться один против двенадцати. Пара мощных ударов его отшатнула, а подбежавшие трое повалили его на пол, и начали молотить кулаками. Олег пытался сопротивляться, но ему досталось от остальных колонистов. Удар ногой в голову, покрытую шлемом, распластал его по полу.
Заговорщики продолжали его колотить, но Олег уже не оказывал сопротивляения, безвольно лежа на полу. Колонисты победоносно закричали. Похоже, им удалось справиться с инспектором.
– Мы сделали это! Теперь мы – адепты легиона! – радовались они победе.
– А он оказался не очень стойким! Я слышал, в других секторах немногим удавалось справиться с инспекторами. И то, при помощи оружия.
– Двенадцать против одного. Все – таки, у этих контролеров Содружества есть пределы!
Один из колонистов направился к выходу. Все также неподвижно за протополем стояли двое легионеров.
– Отцы! – сказал колонист. – Мы прошли испытание, и ждем вашего одобрения.
С минуту легионеры стояли неподвижно. Наконец один из них повернул свое «лицо» в шлеме, в сторону поверженного Олега.
«Инспектор! Это снова твои игры? Ты пытаешься нас одурачить?» – пронесся тягучий голос. Но никто ему не ответил. Более того, легионер не услышал ни одной мысли от Олега. Только радостные образы о победе, у стоящих возле тела, колонистов.
Легионер поднял свою руку в золотой перчатке. Пара секунд и вокруг кисти руки образовалось фиолетовое свечение, как у протополя. Золотая перчатка растворилась в воздухе. Один из колонистов увидел, что у легионера вместо человеческой кисти руки, была серая шестипалая с черными когтями. Его это несколько удивило. До этого он видел Отцов только в человеческом виде.
Легионер выставил руку вперед, словно ожидал рукопожатия. Затем он ей немного потряс. В его движениях колонист почувствовал некоторую неуверенность. Похоже, чем – то неудовлетворенный, тот посмотрел на колониста.
– Почему вы решили, что инспектор мертв? – мысленно спросил легионер без перчатки.
– Он без движения! Лежит не придает признаков жизни! – спешно ответил колонист. – Смотрите сами! Мои братья стоят возле него, а он даже не шевелится.
– Его броня не пропускает биосигналов, – прокомментировал ментально второй легионер. – Это не значит, что вы справились с испытанием.
– Как не справились? – недоуменно возмутился колонист. – Вы же сами видели, какая тут бойня была! У инспектора могло что – то случиться внутри, под защитным костюмом. Сердце, мозг, что угодно! Они постоянно попадают в передряги в секторах. Он мог просто не выдержать нагрузки!
– А может просто притворяться.
– Тогда проверьте его сами! – настоял колонист. – Мы с братьями не обладаем ментальной мощью, в отличие от вас. Может быть, вы сможете определить его состояние? Если он окажется все еще живым, то мы достойно завершим испытание, ради Империи.
Легионеры колебались. Они молча смотрели друг на друга. Колонист предположил, что они ментально переговаривались. Наконец легионеры повернулись к колонисту, и протополе растворилось в воздухе.
– Мы проверим его состояние, – мысленно произнес тот, что без перчатки. – Если инспектор жив, то используйте это.
Легионер снял с пояса предмет, и передал колонисту. Тот посмотрел на устройство. Это был стреломет.
– Осторожно, стрелы взрываются. Но так вы сможете пробить его броню. И тогда вы станете адептами.
Колонист, держа в руках оружие, обрадовано направился к своим подельникам, и к тому месту, где до сих пор лежал Олег. Легионеры последовали за ним.
– Мы станем адептами! – кричал колонист своим подельникам, демонстрируя им стреломет. – Расступитесь! Отцы проверят инспектора.
Все разом разошлись в стороны. Легионеры, переступая через лежащих на полу в обмороке колонистов, подошли к Олегу. Остальные за этим наблюдали.
– Зачем он выставил руку на инспектора?
– Он же – телепат! Проверяет его состояние.
– Я думал, наши Отцы – люди. Посмотрите на его руку.
– Молчи!
– Я – ничего. Но серая кожа, шесть пальцев. Кто он?
– Эй, посмотрите! У инспектора тоже кисти рук без защитных перчаток. Когда он их успел убрать? Или он на нас так и с голыми руками драться полез?
– Тогда я понимаю, почему не почувствовал его ударов. Похоже, инспекторы опасны только в своих защитных костюмах.
Легионер явно колебался. Похоже, он не мог определить признаки жизни, несмотря на непокрытые броней участки тела инспектора. Наконец, он повернулся к своему напарнику, и кивнул. Тот в свою очередь, жестом позвал к себе колониста со стрелометом.
– Инспектор мертв. Все процессы в его организме остановлены. Вы сделали это. Вы прошли испытание, – сказал тот на всеобщем языке Содружества, но с сильным неизвестным акцентом
– Правда? – обрадовано спросил колонист.
– Но нам нужен лучший из вас, – продолжил легионер. – А стреломет только у тебя.
Колонист не сразу понял смысл его слов. Остальные заговорщики удивленно уставились на легионера.
– Но мы же все сражались с инспектором! – сказал кто–то из них. – Мы все коллективно достойны инициации.
– Настоящий воин является таковым, оставаясь один на один со смертью, – холодно сказал легионер.
– Что? Если победитель один, то для чего вы запустили нас всех против одного инспектора?
Даже сквозь гнев и жажду смерти, колонистов обуяло сильное сомнение. Но легионер молчал.
– Вы хотели избавиться от всех, кроме одного? – спросил кто–то из колонистов. – Ради Империи, мы стали прислуживать вам! Мы отказались от родных и близких, чтобы стать частью легиона. От нас отвернулось Содружество, мы были сосланы из родного дома. А теперь вы поручаете одному из нас уничтожить из оружия своих братьев?
– Если он не хочет этого делать, – сказал монотонно легионер. – То он может отдать стреломет одному из вас, и пасть от его руки. Нам нужен один. Принцип отбора жесток, но только сильнейший достоин называться адептом.
– Это – предательство! Вы не можете так просто от нас избавиться!
Легионер молчал. Он подошел к колонисту со стрелометом. Тот казался ростом почти по пояс своему «отцу». Легионер положил колонисту тяжелую руку в золотой перчатке на плечо.
– Ты готов?
Колонист колебался. Он явно не ожидал такого решения от своих покровителей. Остальные заговорщики застыли на месте, не понимая, что им делать: бежать через открытый выход из пирамиды или наброситься на своего подельника со стрелометом.
Второй легионер, так и оставив кисть своей шестипалой руки, не покрытой перчаткой, спокойно наблюдал за этим, стоя возле лежащего Олега. Внезапно его рука дернулась, и он посмотрел на нее, затем на Олега, и потом на своего напарника. Колонисты обратили на это внимание. Что – то было не так. Легионер нагнулся над телом Олега и коснулся своей шестипалой рукой, его голой кисти. И резко подкосился, упав на колени. Его било в конвульсиях так сильно, что он лег на пол в судорогах. Олег лежа повернулся к нему, и оттолкнул ногой от себя.
Колонисты отступили назад. Легионер, что стоял с вооруженным заговорщиком, подбежал к Олегу, на скорости, близкой к сверхспринту. В руке у него был короткий, по его габаритам, меч. Лезвие заблестело фиолетовым свечением. Легионер замахнулся, но под ним уже был пустой пол, и бьющийся в судорогах напарник.
Стреломет в руках вооруженного колониста дрожал. Он тут же был перехвачен подбежавшим Олегом, а владелец отправлен толчком руки в сторону. Стоящий легионер резко обернулся. Но в него уже целил Олег, успевший разобраться с устройством стрельбы похожего оружия на Риме IV.
Три стрелы попали в корпус скафандра легионера. Разорвавшись при соприкосновении с ним, они оставили большие углубления в теле, и сильный запах горелой плоти. Еще одна стрела попала в голову, снеся ее с плеч вместе со шлемом.
Остатки тела легионера упали на пол. Колонисты, замерев, смотрели на Олега, в состоянии дикого ступора. Никто не пытался напасть на него, или выкрикнуть что–то в его адрес. Олег сложил со своей головы шлем. Освещение от одной единственной сферы в зале позволило им рассмотреть его лицо. Оно было бледным и мокрым от пота.
– Я ввел сам себя в анабиоз, чтобы притвориться мертвым, – несколько ослабшим голосом сказал он колонистам. – Только так можно было открыть выход из этой пирамиды без жертв. Но ваши так называемые легионеры подставили вас, заставив перебить друг друга. Я же вас спас. Всех до единого. Те, кто лежат без сознания, скоро придут себя.
Колонисты молчали.
– Так на чьей вы стороне теперь? – уже громче спросил Олег. – На их, кто бы они не были? Или на стороне Содружества?
– Нас изгнали из Содружества, – сказал один из колонистов.
– Вам дали возможность доказать свою лояльность! – крикнул в гневе Олег. – Или дезинтеграция более привлекательна?
Колонисты молчали.
– А теперь, вы не нужны ни им, ни мне! Это стоило того?
Молчание. Воспользовавшись паузой, Олег сел на одно колено, и переводил дух. За двадцать лет службы, ему не так уж часто приходилось вводить себя в состояние анабиоза, хотя этому учили. Предполагалось, что эта способность может пригодиться на случай отказа систем жизнеобеспечения корабля, или защитного костюма. Один раз Олегу это помогло, чтобы притвориться мертвым, скрываясь от опасного животного, на одной из планет. Тогда оно побрезговало есть, думая, что «добыча» несвежая, и оставило инспектора невредимым.
– Что нам делать теперь, инспектор? – нарушил молчание голос одного из колонистов.
Олег посмотрел на них. Те, что еще стояли на ногах, представляли собой жалкое зрелище. Отвергнувшие общество с одной стороны, и отвергнутые сами с другой. Никому не нужные, теперь они поняли, что предоставлены самим себе. Без цели в жизни, без увлечений, без родных и близких. Даже без покровителей. И теперь они спрашивают, что им делать. Его – инспектора. Хотя, по правилам, он должен был дезинтегрировать их, как покушавшихся на его жизнь. Впрочем, в силу крайне необычной ситуации, Олег решил использовать свои, когда–то прописанные в уставе Ганнибалом – его наставником, расширенные полномочия. Исходить из обстановки.
– Отнесите товарищей в свой транспортный корабль. Мы улетаем отсюда.
