Читать книгу: «СОбытИЕ», страница 5

Шрифт:

«Звезда»

В просторной аудитории министерства обороны шло экстренное заседание, транслируемое в реальном времени…

Как правило, телеканалы нечасто следят за ходом таких «жопосидений» в прямом эфире. Большая часть целевой аудитории никогда не смотрит заумную болтологию щекастых толстосумов, которые всего лишь переливают проблемы из пустого в порожнее. При этом используя глаголы только в будущем времени: «сделаем», «выполним», «рассмотрим», «решим», «выделим», «будет, проект готовится» и др. Подобные совещания чаще всего упоминаются телевизионными СМИ постфактум в виде сюжета или видеоряда с комментариями, в которых каждый участник заявляет о намеченных (на будущее) результатах и выдвинутых (туда же) предложениях.

Но сегодня, пока остальные информационные редакции выспрашивали мнения у научных экспертов, пытались детально запечатлеть чудо инопланетной техники или оценивали обстановку на улицах города, руководство телеканала «Звезда» пошло по иному пути. Оно решило понаблюдать за обсуждением в зале совещаний министерства обороны, чтобы их контент отличался от материалов других СМИ и, возможно, дополнял их.

С одной стороны, редакция телеканала поступила вполне рационально, но с другой – очень рисковала. Правда, на случай чего-то непредвиденного и нежелательного были заранее подготовлены ролики о бело-сине-красном патриотизме и реклама никому не нужных отечественных брендов.

Руководство министерства обороны разрешило информационной редакции съемку и трансляцию, поскольку не планировало задевать какие-либо спорные или секретные темы. На повестку дня был поставлен только инопланетный «Корабль», потому что (по мнению этого же руководства) напуганные граждане ждали от представителей власти и вооруженных структур хоть каких-нибудь ответов и предложений. Иными словами, было решено открыто провести мозговой штурм, дабы народ видел, что «наверху» никто не сидит сложа руки.

За большим овальным столом находилось человек тридцать, большинство из которых являлись руководителями военных подразделений. Среди них трое мужчин были в гражданской одежде. Первый представлял собой уверенного в себе толстячка. Второй же, – в очках и худющий, как ветка, – напротив, пытался спрятаться от чужих взглядов. Третьим был глава Роскосмоса собственной персоной.
Но один бородач разительно отличался от всех присутствующих, вместе взятых. Он с шеи до пят был облачен в черную рясу, на его голове ведром возвышался куколь, а в районе солнечного сплетения золотом и драгоценными камнями сверкал массивный крест, на котором при желании можно было распять среднего размера крысу.
Одно место военного руководителя почему-то пустовало.
Перед каждым участником из встроенного в стол коммутатора на тонкой и гибкой ножке торчал микрофон с поролоновой пимпочкой на конце.
Во главе стола толкал речь первый заместитель министра обороны, начальник Генерального штаба Вооруженных сил РФ, генерал армии Константин Ливанов. Сам глава военного ведомства в это время присутствовал на более секретном заседании с другими профильными министрами, советом безопасности и главой государства…

Но так ли это на самом деле, никто из телезрителей пока не знал. Наверное, об этом уведомят постфактум, полагал каждый из них. Если сочтут нужным, конечно же! Жираф большой, ему видней, и просьба отнестись к этому с пониманием.

Одна стена аудитории была завешена мониторами. На них из разных источников поступала вся собранная информация. Ее достаточно оперативно выводили на экраны техники, сисадмины и IT-специалисты, расположенные в глубине зала в окружении кабелей, маршрутизаторов и ноутбуков.
На экране одних настенных мониторов мерцали графические данные, карты, фотографии, тексты, схемы и диаграммы. На других можно было заметить прямые трансляции почти всех московских новостных каналов. На третьи мониторы (в том числе на главный, самый большой экран) в реальном времени поступало видео с одной из наземных обсерваторий, оптические телескопы которой были устремлены на инопланетный «Корабль».
Заместителем министра обороны являлся высокий крепкий мужчина в военной форме и с одной большой звездой на погонах. У него были седые виски и взгляд исподлобья. Насупленные брови ясно говорили, что шуток в зале он ни от кого не потерпит, даже от собственных детей, будь они тоже здесь.
Присутствующие внимательно слушали его.
После появления на экране замминистра обороны Ливанов продолжил с полуслова, обводя всех обжигающим взглядом:
– …которые наиболее актуальны. Первое: Кто они и откуда? Второе: С какой целью они к нам прибыли? И третье: Как долго они теперь намереваются…
Вдруг к своему микрофону придвинулся один из гражданских, а именно – полненький мужичок в белой рубашке с потными подмышками. Он торопливо нажал на кнопку коммутатора и сказал:
– Подождите минутку! Извините, что перебиваю, но времени, как я понимаю, на раскачку нет. При всем уважении, Константин Ефимович, вы все правильно говорите, конечно, но мне кажется, вы просто воздух сотрясаете, так как все ваши вопросы бессмысленные.
Военные руководители изумленно уставились на него. Видимо, подумал каждый из них, опрометчивости этому потному толстяку было не занимать, раз уж он решил озвучить нечто подобное, перебив самого главного человека не только в зале, но и во всем здании.

Светлана вышла из комнаты, прошлепала босыми ногами в прихожую и открыла входную дверь.

– Серёжа-а! – скромно позвала она.

Замминистра обороны немного опешил от наглости перебившего его гражданского, но сдержался и вежливо спросил:
– Прошу прощения, вы у нас кто?
– Ах да, извините. Я Харитонов Андрей Васильевич, научный руководитель института общей физики имени Прохорова, академик РАН, доктор физико-математических наук, астрофизик, космолог и так далее.
Замминистра обороны записал это в блокнот и спросил:
– Почему же мои вопросы бессмысленные, Андрей Васильевич? Поясните, пожалуйста.

– Серёженька-а-а! – позвала Светлана громче. Ее дрогнувший голос отразился от стен лестничной площадки и эхом вернулся в квартиру.

В подъезде с верхних этажей послышались торопливые шаги, чьи-то крики и матерные ругательства. Светлана поспешила закрыть входную дверь, затем быстро протопала на кухню. Судя по звукам оттуда, она наполнила стакан водой из-под крана, шумно выпила и с громким стуком поставила его на стол.

– Потому что задать их абсолютно некому, – ответил астрофизик Ливанову. – Вы сейчас мыслите немного стандартно и приземленно. Это ведь не автомобиль, который утром вы заметили у ворот. В таком случае еще можно было бы узнать, зачем он к вам приехал. А это… – Харитонов указал пальцем в потолок. – Это другая раса, о существовании которой мы никогда раньше не знали. Вдумайтесь в эту фразу! – Он обвел всех присутствующих тревожным взглядом. – Это неизвестные нам разумные существа, причем, как можно догадаться, давно обогнавшие нас в интеллектуальном и технологическом развитии. Никто на Земле сейчас не может дать ответы на эти ваше «первое», «второе» и «третье», как бы актуальны для нас они ни были.
– Да, я согласен, простите, – скромно вставил худосочный мужчина с огромными очками на длинном носу.
Оператор, снимающий происходящее, ни на секунду не прерывал запись, чтобы не упустить ни одного важного слова. Он панорамировал между говорящими участниками столь резко, что у многих телезрителей, наверное, могла вскружиться голова.
– Думаю, в данный момент единственный способ узнать, зачем они прилетели, это… – Астрофизик развел руками. – Наверное, остается только ждать.
Замминистра обороны нахмурил и без того строгие брови.
– По-вашему, мы должны покорно сидеть и дожидаться…
– Но ведь спросить их прямо мы не можем. – Харитонов с чувством выполненного долга откинулся на спинку стула.
– Верно, – сказал мужчина в форме Воздушно-космических сил и погонами генерал-полковника, то есть командир ВКС. – Установить с ними связь пока не удается.
– Вы серьезно пытаетесь наладить с ними связь?! – удивился астрофизик.
– А что еще делать? У нас никогда не было четкого регламента, как действовать в подобных ситуациях. Мы, можно сказать, проявили инициативу. Посылали радиосигналы на разных частотах. До сих пор посылаем, как мне докладывают. В ответ немая тишина, полное игнорирование.
– А этот объект излучает хоть что-нибудь? Кроме отражения солнечного света, само собой.
На этот вопрос ответил глава Роскосмоса:
– Нет. Никаких излучений. Ни радиоволн, ни электромагнитных импульсов, ни радиации. Ничего. Во всех спектрах и частотах. И это очень странно.
– Совсем ничего? – удивился Харитонов. – Но не бывает такого! Даже у мертвой Луны есть масса излучений.
– Может, это часть их маскировки? – предположил командир ВКС.
– Хотя да, возможно, – задумался астрофизик. – Будь я командиром космического транспорта, я бы тоже перед контактом с другим разумным видом замаскировал все свои сигналы. Жаль, мы не можем знать наверняка.
С места неуверенно поднялся худосочный мужчина в больших очках.
– Подождите минуточку, – скромно прервал он остальных. – Я прошу прощения, что врываюсь в дискуссию, просто хочу сказать…
– Пожалуйста, для начала представьтесь, – попросил его замминистра обороны. – Я не знаком с гражданскими. Вас подняли с постели и привезли сюда, но из-за срочности никому не успели сделать таблички и бейджики.
– Моя фамилия Нарышкин, имя и отчество мое Валерий Палыч. Я тоже являюсь академиком РАН, только из отделения биологических наук, секции физико-химической биологии, доктор наук.
– Хорошо, прошу, продолжайте. – Ливанов записал в блокнот новое имя.

Светлана снова протопала к входной двери и открыла ее.

– Серёжа-а-а! – крикнула она, чуть не сорвав голос.

– Я вот что хотел сказать. – Биолог Нарышкин будто сомневался в выводах, которые собирался озвучить. – Мы пока не знаем, как сами эти существа общаются друг с другом. У них может быть совсем другая анатомия и техника для этого. Может, им вовсе не нужны традиционные средства связи с использованием радиоволн и все такое.
– Он дело говорит, – вставил астрофизик.

– Сергей! – позвала Светлана более решительно и твердо. Затем подождав пару секунд, громко захлопнула дверь и застыла в прихожей, видимо, вслушиваясь в звуки лестничной площадки.

Биолог на экране тем временем продолжал:
– Но, допустим, мы установим с ними связь. Нет абсолютно никакой гарантии, что они нас поймут и ответят. А если ответят, то нет гарантии, что их сообщение поймем мы. Я не думаю, что они говорят по-человечески, то есть с использованием ротового отверстия, легких и голосовых связок. У них может быть совершенно иной способ общения друг с другом, совсем иные для этого органы.
– Все верно. – Астрофизик Харитонов, внимательно слушая коллегу из научных кругов, задумчиво кивал.
– Поэтому я полагаю, что единственный способ, при котором два разумных существа из разных миров гипотетически могут начать хотя бы примитивную коммуникацию – это, наверное, язык символов. Иными словами, невербальный или паравербальный способ. Но сначала нужно установить какие-то алгоритмы этого общения. А это, по сути, придумать оригинальный язык, новый принцип, определенную технику построения фраз, используя уже знакомые нам символы, которые хотя бы мы можем для себя интерпретировать…
– Я немного запутался, – покачал головой глава Роскосмоса.
– Не беда, это всего лишь мое личное предположение. – Биолог Нарышкин сел. – Просто мысли вслух. Простите, что я не совсем связно говорю. Я очень волнуюсь, так как в первый раз присутствую на подобном совещании.
– А других причин для волнения вы сегодня не увидели? – спросил астрофизик.
– Конечно увидел. Его все видят! Я просто имел в виду…
– Так нам продолжать посылать сигналы? – недоумевал командир ВКС. – Или это все зря?
– Продолжайте пока, – ответил ему Ливанов. – Вдруг они как-то ответят, мало ли. Хотя я тоже слабо в это верю.
Биолог обратился к генерал-полковнику ВКС:
– Что именно вы спрашиваете у них своими сигналами?
– «Можно с вами познакомиться?» – неуместно пошутил глава Роскосмоса.
– Кто они, откуда и каковы их цели по отношению к нам, – более серьезно ответил командир ВКС. – На мой взгляд, это сейчас самые важные вопросы. Но третий из них, конечно же, приоритетен.
– А способы? – добавил астрофизик.
– Морзе, бинарные и десятеричные коды. Во всех частотных диапазонах.
Харитонов скептически покачал головой:
– Скорее всего, они считывают ваши сигналы, но не могут их правильно интерпретировать. Все эти кодировки придуманы людьми для людей, с учетом земных алфавитов, хоть и разноязычных. Для экипажа инопланетного корабля эти сигналы могут показаться беспорядочным набором волн. Ведь мы, встретив, скажем, неандертальца, тоже не поймем его примитивные уханья, стуки палкой по камню и рисунки на песке. И он в свою очередь не поймет наш сложный язык с богатым лексиконом и речевыми оборотами. Поэтому, я уверен, даже если они ответят вам, вы ничего не разберете. У них может быть совершено иной механизм коммуникации, как и сказал уважаемый Валерий Палыч.
Биолог, заслышав свое имя с приставкой «уважаемый», казалось, почувствовал себя увереннее.
– А если нет? – засомневался командир ВКС. – Никто ведь не может знать этого наверняка. Что, если они могут разговаривать, как и мы?
Нарышкин снова склонился к микрофону.
– Да, такую вероятность тоже нельзя исключать. Может статься, что у них вполне подходящая анатомия для воспроизводства звуков. Но даже если они пришлют вам голосовое сообщение, оно может содержать всякое… ну, скажем, там… «хрю-хрю», «ква-ква», «тырк-тырк» или того хуже…
– Скорее, «р-р-р-р», – вставил глава Роскосмоса.
– Допустим, и так, но я не об этом. Поймите, мы земных-то животных не понимаем, то есть своих соседей по планете, только считываем их примитивные эмоции. Что уж говорить об инопланетной форме жизни! Поэтому я полагаю, что ваши сигналы – это пустая трата времени. А вот идея с алгоритмами общения… Над этим стоит подумать. Только на их разработку, наверное, уйдет уйма времени? – Биолог повернулся к главе Роскосмоса. – Может, у вас есть какие-нибудь специальные программы…
– Да, ношу их в кармане на всякий случай, – вспылил глава космического агентства. – Рядом с блокнотом частушек.
Уверенность Нарышкина бесследно исчезла.
– А если серьезно, – продолжил глава Роскосмоса. – Мы никогда не разрабатывали ничего подобного. Потому что были уверены, что такие программы никогда не понадобятся. В реальности сегодняшний контакт происходит впервые. Вероятность этого события была ничтожно мала…
– Если точнее, она равнялась десяти в минус двадцать второй степени, – блеснул знаниями Харитонов.
– Может, у НАСА такие программы имеются? – задумался биолог.
– Да, я читал, что они вроде бы разрабатывали там нечто подобное, – вставил замминистра обороны Ливанов. – Но я не в курсе, насколько это факт.
– Даже если и факт, они вряд ли поделятся с кем-то своими технологиями, – выразил мнение командир ВКС.
– В 2021 году НАСА и вправду задумалась над проблемой взаимопонимания человечества с пришельцами, – сказал астрофизик. – И наняла в качестве «переводчиков» – ни за что не угадаете, кого! – теологов, религиоведов и священников. Что они могут разработать, интересно? Они ведь только одну книгу по кругу читают, и все!
– Так какие будут идеи? – спросил замминистра Ливанов.
– Существует один гипотетический метод, – начал астрофизик Харитонов. – Чисто математический. Называется «Линкос». Это искусственный язык для общения с внеземным разумом. Был разработан профессором математики Хансом Фройденталем в середине прошлого века. Он заключается в пошаговом обучении внеземного разума нашим математическим символам и мышлению. То есть дважды два четыре – «факт», а дважды два пять – «ошибка», «больше», «меньше», «плохо», «хорошо» и так далее.
– Это действенный метод? Эффективный? – заинтересовался командир ВКС.
– Откуда ж мне знать?! Его ведь никто никогда на практике не применял. Но загвоздки есть, конечно. Во-первых, Карл Саган этот язык когда-то забраковал, так как нашел в нем слабые места. Математика, ясное дело, везде одна, но вот ее интерпретация может быть разной. В конце концов, наши цифры могут отличаться от инопланетных. Никто не гарантирует, что наш «нуль» будет похож на их, скажем, «хруль». Во-вторых, «Линкос» так и не был завершен. Его создатель, насколько я знаю, умер во время работы над вторым томом с объяснениями. В-третьих, если даже и можно применить этот математический метод, то это может занять некоторое время.
– Сколько? – еле слышно спросил биолог.
– Зависит от обучаемости внеземных видов. Одно ясно: если они развились до нынешнего уровня, значит, у них есть общение, память, наука, социальная иерархия и…
– Сколько? – поторопил астрофизика замминистра обороны.
– Откуда я могу знать?! – вскипел Харитонов, затем более спокойно добавил: – К тому же, я думаю, это не мы их должны обучать, а они нас. Наверное, вся наша высшая математика для них, как… как… карикатуры на детской пижаме, если не хуже.
– Так что же нам делать? – спросил командир ВКС.
– Придумать новый, современный, причем упрощенный алгоритм общения теоретически возможно, – добавил астрофизик. – Рисунки, схемы, смайлики и другая подобная дребедень. Сложность может состоять лишь с их расшифровкой. Историки над древними иероглифическими и иератическими текстами уже столько веков бьются, а там все равно еще конь не валялся. Притом, что это наследие нашей, человеческой истории, а не какой-то чужеродной.
Нарышкин снова вскочил и обратился к Ливанову:
– Простите, Константин Ефимович, я еще кое-что хочу добавить по поводу возможных причин их появления. Не могу знать, как они нашли в космосе нашу планету, но вдруг они наткнулись на нее случайно? Что, если на пути к своему пункту назначения они бросили на нее взгляд, увидели на ней следы жизнедеятельности разумной цивилизации, а затем решили понаблюдать за нами из любопытства? Я как ученый-биолог сужу по себе. На их месте, наверное, я бы так и поступил, если бы нашел нечто интересное на земле, в коре дерева или…
– А вы настоящий фантазер, Валерий Палыч, – перебил ученого седобородый и массивно-округлый мужчина в черной рясе. Это был Его Преосвященство председатель Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами епископ Гавриил.
Нарышкин поник и сел.
– А вдруг они сейчас готовятся к нашему истреблению? – предположил астрофизик. – Как, например, в голливудском кино.
– Ради чего? – возразил биолог. – Вы задавались этим вопросом? Думаю, всем присутствующим, как и остальным жителям Земли, в том числе и вашему Голливуду, хочется надеяться, что пришельцы просто наблюдают. И что это ничем плохим для нас не закончится.
– Уповаем на Господа нашего, – вставил епископ Гавриил.
– Причем тут Господь ваш? – возмутился астрофизик. – Кстати, а где Он? Думаю, сегодня Он всем нам очень пригодился бы.
– Не глумитесь! – строго потребовал епископ. – И не поминайте в суе.
– Это вы Его только что упомянули, – парировал астрофизик. – Я лишь задал вроде бы логичный вопрос: где Он в эти минуты?
– Он там, где Ему следует быть! И вы не имеете права спрашивать меня об этом.
– Почему же? Вы не знаете ответ? Или про Него теперь вообще говорить нельзя? У вас авторские права на него зарегистрированы?
Епископ недовольно поморщился и махнул на ученого рукой.
Биолог Нарышкин снова вскочил со своего места.
– Да, простите, я хочу еще кое-что предложить, но…
Замминистра обороны Ливанов поднял руку, прерывая его:
– Валерий Палыч, мы не в школе. Не обязательно при обращении ко мне вскакивать каждый раз. Можете говорить с места, я всех вас вижу. Что именно вы хотите предложить?

В этот момент Светлана вошла в комнату и села на диван.

«Убью его, когда вернется!» – мысленно вспылила она.

Нарышкин продолжил, обращаясь непосредственно к замминистра обороны:
– Я думаю, что на заданные вами вопросы хотя бы гипотетически могут ответить люди, которые уже задумывались над подобной ситуацией. Эти люди, конечно, не ученые в прямом смысле этого слова, но они хотя бы теоретически представляли себе контакт с инопланетным разумом…
– Вы кого сейчас имеете в виду? – не понял Ливанов. – Уфологов, что ли?
– Да, простите, но именно их. – Нарышкин сел, пытаясь спрятаться от направленных на него изумленных взглядов.
– Уфологи?! – возмутился епископ Гавриил. – Это же мракобесы! Богохульники! Они обычные писаки-фантасты, не больше, а вовсе не ученые. Вы хотите спрашивать экспертное мнение у этих выдумщиков?
Нарышкин обиделся, но ему хватило решимости тихо ответить:
– Уфология, несмотря на наше прежнее отношение к ней, думаю, с сегодняшнего дня теряет статус псевдонауки и, простите, заслуживает официального признания.
– Не сходите с ума! – Епископ поморщился.
Биолог готов был провалиться сквозь пол.
– Валерий Палыч прав, – поддержал его Харитонов. – Вчера инопланетяне были неподтвержденным и маловероятным вымыслом, а сегодня стали пугающей реальностью. Я тоже предлагаю поговорить хотя бы с одним из уфологов в нашей стране, хотя бы в городе. Может, он подскажет нам что-то полезное. Думаю, это дельная мысль.
– Это ересь, а не дельная мысль! – брызнул слюной епископ. – Побойтесь Бога!
Астрофизик тоже начал вскипать:
– С какого рожна я должен Его бояться? Насколько я знаю, за всю историю Он так ни разу и не появился. Вы сами не можете подтвердить Его реальное существование…
– Но как же? А Иисус, сын Божий…
– Нет никаких доказательств, что он был Его сыном, – возразил Харитонов. – Я верю на слово, что этот человек когда-то существовал, но он мог оказаться обычным шарлатаном. Столько всего понарассказал, но не предоставил никаких достоверных подтверждений. Двенадцать неграмотных друзей ему поверили и последователи за ним, а затем такая же половина мира. А сияющий нимб над его головой много позже дорисовали как раз таки люди-выдумщики…
Присутствующие с интересом переводили взгляды между Его Преосвященством и астрофизиком, внимательно слушая их спор.
– Поверили, потому что он творил чудеса, – возразил епископ.
– Человеку, незнакомому с наукой, почти все непонятное разуму кажется магией и чудесами. Может, Иисус ваш был талантливым иллюзионистом? А может, люди, рассказавшие о нем, что-то приукрасили для остроты словца и убеждения. Но я не об этом сейчас говорю. Подумайте сами, хорошенько подумайте! Рационально мыслящую часть человечества всегда интересовало много вопросов мироздания, но два самых важных из них: первое – есть ли на небе Бог?; и второе – есть ли другая разумная жизнь во Вселенной? Понимаете, к чему я веду? Какой итог мы с вами сегодня видим? Бог лично за всю историю ни разу не показался перед человечеством, и это факт, не спорьте! А инопланетный корабль все же объявился сегодня собственной персоной. И он огромный, как крейсер рядом с клопами. Такие размеры даже не укладываются в голове. И вот когда вместо него на небе покажется Господний лик или хотя бы одна Его длань, я лично приползу на коленях за вашим экспертным мнением, ждите.

Светлана, услышав это, недовольно поморщилась.

Участники совещания задумчиво покивали словам астрофизика.
Ливанов же хмурил брови, будто страдая от мигрени, затем строго потребовал тишины.
– Мы здесь не для того, чтобы спорить на подобные темы, – сказал он, затем обратился к Нарышкину: – Уфологи, говорите? Но что они могут знать об инопланетных существах, которых раньше никто никогда не видел?
Застенчивый биолог успел лишь открыть рот…
– Бога тоже никто никогда не видел, – возмутился астрофизик, – но его протеже с золотым молотком на шее тут сидит. Почему бы не пригласить и уфолога? А этого человека не из мира сего выгнать, поскольку сегодняшнее событие к русскому православию никак не…

– Да ну вас! – буркнула Светлана.