Читать книгу: «Честно и откровенно. Эпизод четвертый», страница 2
71. «Прими мои соболезнования!»
Фрагмент диалога в личном чате мобильного мессенджера. Профиль Алины Иньязовой, два дня спустя
[вчера, 3 марта 2022 г.]
Вы 15:32
Я самая ужасная мать на свете!
Я так ненавижу себя сейчас, кто бы знал!
Наверное, лучше бы умерла я!
Янчик 15:33
Не говори так, пожалуйста!
Подожди, я позвоню тебе.
Ты ведь можешь сейчас говорить?
Вы 15:33
Да, давай.
[Входящий аудиозвонок от Янчик; принят 15:34]
Алина
– Да. – Голос ее дрогнул.
Яна
– Привет еще раз, моя милая! Поверь, ты не должна себя ни за что корить. Ты ведь не могла знать заранее. Мне кажется, это твоя мама виновата. Царствия ей небесного! Не надо было ей прятать от Антона телефон.
Алина
– Да вот же ж! Он около полутора суток питался водой. И жил в квартире один с трупом, думая, что бабушка спит. А я в это время занималась какой-то херней. Но я же не знала, не могла знать! Ёма-на, как представлю, аж мурашки по коже. Шестилетний ребенок, один совсем. Она потихоньку уже пахнуть начала. Он пытался ее разбудить все это время. Я позвонила, он по звуку телефон искал. А я все думала, почему никто трубку не берет? Три раза звонила, и он наконец нашел телефон. Сказал, что бабушка давно не просыпается. Я даже не сразу поняла, о чем он.
Яна
– Вскрытие уже провели?
Алина
– Да, сказали, что сердце. Ночью, во сне.
Яна
– Так быстро все сделали, молодцы!
Алина
– Дима помог, на лапу дали. Они там как ошпаренные бегали. Часов за двенадцать все готово было.
Яна
– А от чего сердце не выдержало, сказали? Или у нее было что-то хроническое?
Алина
– Причин много могло быть. Но я думаю, это переживания доконали ее. Из-за меня, из-за Антона, из-за сожалений своих. Я во всем виновата, походу. – Она всхлипнула. – Я самая ужасная дочь на свете!
Яна
– Не надо себя так казнить! Во всем этом нет твоей вины, поверь. Такое могло случиться с каждым.
Алина
– Но почему-то случилось именно со мной! Скажи, меня жизнь наказывает за что-то, да? Может, и вправду Бог есть, и Он все видит?
Яна
– К сожалению, на этот вопрос у меня нет ответа. Могу лишь сказать, что ты должна крепиться. Постараться пережить это. И жить дальше ради себя, ради Антона.
Алина
– Умом я все это понимаю. Но сердце жмет, дышать нечем. Слезы все выплакала уже. Спать и есть не могу, хожу как зомби. Отвлечься никак не получается.
Яна
– Ты у себя сейчас? С Антоном?
Алина
– Да, дома с ним. В куртках ходим. Все форточки открыты. Проветриваю квартиру.
Яна
– Антон заболеть может. Отправь его пока к Валентину Степановичу. Думаю, он не откажется посидеть с ним.
Алина
– Его дома нет, я уже стучалась. Лохушка, которая напротив живет, сказала, что он уже неделю в больнице лежит. Его толпа хулиганов на улице сильно избила. Я даже знаю, кажется, откуда ноги у этой толпы растут.
Яна
– Господи! И откуда? Шеф? Ты на него намекаешь?
Алина
– По логике все на это указывает. Никто другой соседу зла не желал. — Она глубоко вздохнула и злобно выругалась: – Какая же он все-таки сука трусливая! Сам зассал, ребят каких-то нанял. Говно-человек, иначе не скажешь!
Яна
– А доказательства его причастности есть? В таком случае можно обратиться в полицию.
Алина
– Откуда?! Еще никого не поймали. Хулиганы быстро и оперативно сработали. Будто не шпана, а настоящие профи. Но выглядело все как быдлянское ограбление.
Яна
– Надеюсь, он скоро поправится.
Алина
– Я тоже. — Она шмыгнула. – Ты придешь на похороны завтра?
Яна
– Конечно!
Алина
– Спасибо тебе, подруга! Дима тоже там будет. Он мне помогает во всем: и морально, и материально. Даже не знаю, что бы я без него делала. А Ольга отказалась приходить, прикинь! Мол, ей атмосфера не нравится. По клубам и бутикам гулять она готова. А подругу поддержать – хрен там. Не знаю пока, где Антона оставить. Не хочу таскать его на кладбище. Цветы, растительность – сама понимаешь.
Яна
– И правильно, я считаю. К тому же ему рано еще это видеть. Хоть он и так уже пережил немало.
Алина
– Да он толком и не понял ничего. Думает, бабушку в больницу увезли, потому что у нее типа сон глубокий. Я ему набрехала так немного. Но как потом объяснять ее долгое отсутствие, даже понятия не имею, если честно. Может, сам забудет, а подрастет – поймет.
Яна
– А пусть Ольга с ним посидит, если она не идет.
Алина
– Она же детей люто ненавидит. К тому же не особо мне хочется доверять ей своего ребенка. Научит его всякой ненужной ерунде, а мне потом мучиться и со стыда гореть.
Яна
– И что ты решила? Куда его? Или давай я с ним посижу.
Алина
– Не, ты мне на похоронах нужна. Попрошу Ивашкиных, соседей. Не должны отказать в такой день. Мать с ними вроде в нормальных отношениях была. Ладно, пойду я. Надо готовиться потихоньку. Черный платок не найду никак. Где-то был, а где – не помню.
Яна
– Еще раз прими мои соболезнования! Даже представить не могу, каково это – мать потерять в тридцать лет. И она сама еще молодая ведь была. — Она печально вздохнула. – Ты держись там, ладно?
Алина
– Приходится. Куда деваться! Жизнь-то идет. Спасибо тебе, Янчик! До завтра, милая моя.
Яна
– Ага, пока! В девять буду у тебя.
[Аудиозвонок с Янчик; завершен 15:40]
72. «Старшие уходят, младшие растут»
4 марта 2022 года, пятница, день
Ветер рвал одежду, волосы, ленточки и цветы на венках.
Священнослужитель грустно провел службу, будто переживал личную трагедию от кончины чужого, совершенно незнакомого ему человека. Алина, не поверив ни единому его распеву и не разобрав половину слов, пропустила все псалмы и стихиры мимо ушей.
Все присутствующие – бывшие коллеги матери, которых Алина видела впервые в жизни, Яна и Дима, – бросили в могилу по горстке земли, затем молчаливые мужчины с лопатами начали торопливо завершать работу.
Наблюдать за этим Алине было нелегко. Земля падала на крышку гроба с противным звуком, олицетворяющим собой лишь безнадегу, тоску, потерю. Каждый глухой удар и шелест песка будто отнимал у собственной души драгоценные кусочки жизни. И траурные мысли не давали покоя, носились и носились в голове, как рой испуганных насекомых. Очень тяжело было осознавать, что под слоями холодной земли в вечном мраке замуровывалась отнюдь не изношенная деталь сломанного механизма, а человек – родной, близкий, давно привычный, который раньше большую часть жизни всегда был рядом. Хотя для Природы этот любимый и некогда живой человек, наверное, и являлся ничем иным, как изношенной деталью. Для Вселенной это была всего лишь мелкая, ничем не примечательная крупица, микроб, молекула, атом. Мир даже не заметил потери своей части, а для ушедшего человека по сути исчез весь мир. Для него наступил конец света, хотя сам белый свет продолжил существование, совершенно не принимая в расчет, что в чьих-то глазах он навсегда померк.
Алине хотелось остановить трудящихся мужчин с лопатами, смести сырую землю с гроба, прижаться к холодной крышке щекой и легонько постучать, словно в дверь спальни. И выразить матери все то нежное, приятное, светлое, что должна была сказать раньше и говорить каждый день, но по каким-то эгоистичным причинам предпочитала держать в себе, закапывать в глубине, забывать, считать неважным, само собой разумеющимся. Алина пожалела обо всех грубостях, брошенных в сердцах в адрес матери, обо всех былых ссорах и обидах.
Если бы возможно было повернуть время вспять, мама! — размышляла она. – Но насколько? Куда вернуть? И для чего?.. Может, перенестись в тот вечер, когда ты выставила меня за порог, чтобы попытаться нормально объяснить тебе ситуацию?.. Или в тот вечер, когда я в панике согласилась на условия Коршунова, и отказать ему, тем самым предотвратить скандал, который явно пошатнул твое сердечное здоровье?.. Или в ту ночь, когда Коля привел Валеру на съемную квартиру, чтобы предотвратить ошибку и впоследствии не травмировать тебя своими личными переживаниями и дрязгами?.. Если бы хоть одну из этих причин можно было каким-нибудь вселенским скальпелем вырезать из жизни, чтобы дальнейшие события пошли по иной колее, то ты, мама, сейчас все еще была бы дома, а не в этой смрадной и холодной темноте под звуками падающих на крышку гроба комьев земли! Пусть ты была бы зла на меня, пусть чем-то недовольна, пусть кричала бы, ругалась, бесилась, упрекала, а я бы с улыбкой подошла к тебе, крепко обняла и сказала честно и откровенно, что люблю тебя и всегда буду любить!
– Я никогда тебя не забуду, мам! – пришел осознанный и логичный итог, озвученный вслух. – Спасибо тебе за все, родная! И прости за то плохое, что я тебе причинила!
Алина заплакала на плече Дмитрия. Он нежно обнял ее и прижал к себе.
Яну укололо это прямо в сердце, но она сразу же заставила себя войти в положение Алины.
У нее ведь горе! А Дима ей просто друг!.. Просто! Друг! Впрочем, как и мне!.. Он обнял бы и меня, если бы мне тоже было плохо.
Ты уверена, Янштейн?
Заткнись!
Уезжать с кладбища для Алины оказалось не менее тяжело. Она влезла на второй ряд сидений Диминой машины, обернулась и долго смотрела через заднее стекло. Могила матери оставалась все дальше и дальше. И Алине вдруг показалось, что она вероломно бросает родного человека посреди бессмысленной, заросшей сорняком пустоты и одиночества, отчего сердце ее облилось кровью, а душа заполнилась скорбью и непереносимым чувством вины.
– Алина, ты как? – спросила Яна, обернувшись с переднего пассажирского места.
Могила осталась далеко позади.
– Нормально. – Алина вытерла слезы и взглянула вперед на дорогу. – Куда деваться, скажи. Жизнь ведь продолжается. Это ее давно устоявшийся цикл: старшие уходят, младшие растут.
Одни вянут, другие цветут! – вдруг вспомнилось и исчезло.
– Поверь, твоя мама не хотела бы, чтобы ты себя жестоко казнила, – сказала Яна.
– О-ох, ты ее не знала толком.
– Но я ведь была с ней знакома, верно? И главное не то, какой она была для тебя при жизни. Главное, что она вообще у тебя была! Твоя родная мама, которая тебя вырастила и воспитала. Причем большую часть времени в одиночку.
– Да, этого не отнять. Она была стойкой. Жаль, что в ее жизни нашлось так мало личного счастья. И мне кажется, что я начинаю повторять ее судьбу.
– Не говори так! – потребовала Яна. – Не смей так думать! Мысли материальны. Как ты мыслишь, так и живешь. Думай позитивней. Все наладится. Все будет хорошо!
Алине захотелось ответить какой-нибудь колкостью, касающейся личной жизни Яны, но она сдержала себя от лишних эмоций. В конце концов, она была больше благодарна подруге за поддержку, чем зла за нравоучения.
Позже
На поминках, которые провели в одном из ближайших кафе, было мало слез, но много слов. В основном речи произносили бывшие коллеги покойной, вспоминая лишь ее положительные качества. Затем, когда очередная безрадостная церемония закончилась Дима предложил подругам отвезти их домой. Яна обрадовалась этому, за что ей стало немного стыдно перед Алиной.
Ты можешь хотя бы на один день забыть, что ты в него…
Нет, не могу!
– Кого куда и когда? – спросил Дима, когда девушки сели в машину.
– Давай сначала меня домой, – ответила Алина. – Мне надо Антона забрать. Он у чужих людей все-таки, и у меня сердце не на месте. К тому же я ближе живу, скажи. Потом отвезешь Янчика.
Яна молча согласилась, а в душе запрыгала от счастья:
Какое-то время мы с Димой будем наедине в машине! Впервые за все время знакомства! Поговорить с ним? Объясниться? Признаться ему в чувствах?
Не смей! Он чужой мужчина! Он тебя не любит! Ты лишь снова опозоришься перед ним, как с теми глупыми сообщениями! Он запихнет тебя во френдзону, тебе оно надо?
Так я уже у него во френдзоне!
Но когда он скажет тебе об этом в лицо, будет гораздо неприятнее!
Согласна!
Всю дорогу до дома Алины проехали молча. Каждый копался в своих мыслях.
Яна думала о Диме.
Алина, скорее всего, размышляла о жизни и смерти, о смысле, о целях, о трагедии и различных способах ее пережить.
А Дмитрий сосредоточенно вел машину, не отвлекаясь ни на что. Спокойно, лояльно, не превышая скорости и не нарушая правил дорожного движения. Он был аккуратным водителем и никогда не любил лихачества.
Интересно, о чем он думает? – мелькало в Яне, когда она украдкой бросала на него взгляды. – О ком он думает?
Когда Алина выходила из машины, она похлопала его по плечу.
– Спасибо тебе, Дим, за все!
– Не за что. – Он нежно положил ладонь на ее руку.
Это ничего не значащее, мимолетное дружеское прикосновение снова укололо Яну. Ей показалось, что в этом жесте присутствовало что-то близкое и интимное, но она сразу же отбросила эти мысли.
– Тебе тоже спасибо, Янчик! – поблагодарила Алина.
– Да брось. Если нужна будет помощь, позвонишь или напишешь, хорошо? Вдруг по дому что-то потребуется сделать или с Антоном посидеть.
– Буду иметь в виду. Но, думаю, мы справимся. – Она вышла из машины и направилась к двери подъезда.
Яна долго смотрела подруге вслед, пока та, ни разу не обернувшись, не вошла в дом.
– Мне так жалко ее. – Яна готова была всплакнуть.
– Все будет хорошо. – Дима тронулся с места и начал разворачиваться. – Это жизнь, ее живут. Не она первая, не она последняя, кто теряет родителей. Ну, теперь давай отвезем тебя.
– Ага. – Яна вздохнула полной грудью, стараясь скрыть волнение.
– Хоть узнаю, где ты живешь, – добавил Дмитрий.
А зачем тебе? – чуть не была озвучена мысль.
Молчи, дурочка! – велела себе Яна. – Просто сиди, смотри вперед и молчи! Пока он сам не обратится к тебе, даже не смей открывать рот! Слушай – отвечай, и все!
– Разве ты не знал, где я живу? – вдруг вырвалось наружу.
– Откуда? – Дмитрий улыбнулся. – Я ведь никогда не был у тебя в гостях.
– А хотел бы? – Яна тотчас пожалела об этом вопросе, вспомнив гору грязной посуды в кухонной раковине, не заправленную кровать и неубранный лоток Марса на лоджии.
– Ну, вот сейчас и пригласишь, – ответил Дмитрий. – Покажешь, как ты живешь. Надеюсь, у тебя найдется кофе и сахар?
– Только растворимый, для бедных.
– Сойдет. Заодно поговорим. Сколько знакомы, а ни разу толком и не общались наедине.
Что он имеет в виду?
Он хочет со мной… «этого самого»?
Яна напряглась, обеспокоилась.
С одной стороны, ее обдало теплой волной надежды…
Надеждой на что?.. Даже не мечтай об этом, Янштейн!
Но с другой стороны, девушка подумала:
Может, я сделала что-то не так, и он хочет высказать, предупредить, упрекнуть…
– А-а-а… о-о чем ты хочешь со мной поговорить? – спросила Яна, пряча волнение.
– Не знаю. О чем-нибудь. Как пойдет. Поживем – увидим.
73. «Я хочу, чтобы это было грандиозно!!!»
Фрагмент диалога в групповом чате мобильного мессенджера. Профиль Яны Пономаренко, три с половиной года назад
[6 сентября 2018 г.]
Алиночка 21:35
Я что-то не поняла сейчас.
Разве бывает по-другому?
А встать на одно колено?
Протянуть кольцо в бархатной коробочке?
И задать самый важный вопрос?
Такое уже не канает разве?
Это стало не так романтично для тебя?
Олечка 21:36
Это же пипец как скучно!
И давно всеми избито.
Алиночка 21:36
Смотря еще какое кольцо, наверное.
Вы 21:37
Девчат, вы обе такие привередливые.
Мне кажется, что как бы мужчина предложение ни сделал, если ты его действительно любишь, то согласишься. Главное, чтобы он его сделал, неважно какое. Многие мужчины не предлагают замуж.
Олечка 21:37
Не предлагают тебе, Янштейн?)))
Вы 21:38
Многим девушкам, с которыми мужчины живут в гражданском браке и всем довольны.
Ну, и мне тоже, чего уж тут скрывать.
Алиночка 21:38
Не все любят умных женщин, Янчик.
Олечка 21:39
Мне тоже не предлагали ни разу, если честно.
Наверное, смелости не хватает.
Хотя я замуж пока не тороплюсь.
Вы 21:39
Не все любят вульгарных женщин, Оля.
Олечка 21:39
Хайло свое захлопни там!
Алиночка 21:40
А мне шесть раз уже делали предложение.
Только как-то по-дурацки.
Чисто на словах, на эмоциях или намеками.
Или в сообщениях, что еще хуже.
Причем малознакомые мужики.
Я их толком знать не знала, а они меня – замуж.
Смешные такие, сил нет.
Хватило же им наглости, ёма-на!
Алиночка 21:41
А Коля – ни разу, прикиньте!
Иначе сейчас я бы уже замужем была за ним.
Олечка 21:41
Скорее, уже разведена.
Алиночка 21:42
Ах да, точно.
А я так мечтала, чтобы он позвал замуж.
Официально, чтобы с фатой, платьем, кольцом.
Ёма-на, если бы мне Коля сделал предложение.
Хоть вися мартышкой на столбе.
Я бы не просто согласилась.
А от счастья танцевала бы весь день.
И пусть даже без кольца, хрен с ним.
Только он уже не сделает.
Я ему стала не нужна, походу.
Олечка 21:43
Алина, хватит снова терзаться.
Вы 21:43
Может, он еще одумается и вернется?
Алиночка 21:43
Я жду этого всем сердцем, душой и телом.
Олечка 21:44
Сама себя только зря мучаешь.
Полтора года прошло, как он бросил тебя.
Чуть больше года, как вообще уехал из города.
Даже ни разу не написал тебе.
Забудь его на хер, живи дальше и не парься.
Мы про предложение руки и сердца сейчас говорим.
И я думаю иначе обо всем этом.
Пусть мужик сначала постарается, чтобы я хотя бы выслушала его предложение.
Вы 21:45
Ты же не хочешь замуж, сама сказала.
Олечка 21:45
Получить предложение – еще не выйти замуж.
А серьезное внимание от мужчины все-таки хочется.
Как можно более оригинальное, причем.
Вы 21:46
Вы когда-нибудь фантазировали, как это будет?
И как вы сами этого хотели бы?
Олечка 21:47
Я хочу, чтобы это было грандиозно!!!
Максимально шумно, с фейерверками!!!
Чтобы не только я, а весь город знал, что меня любят, хотят взять замуж и пройти со мной жизненный путь. Я хочу, чтобы весь этот гребанный мир узнал, что я любима, необходима, желанна.
А ты, Алин?
Алиночка 21:48
А мне реально по боку.
Я откажу всем, кто бы ни предложил.
Кроме Коли, конечно же.
Янчик, а твой вариант?
Вы 21:49
Думала, и не спросите. Как случится, так и случится.
Если я буду любить его, то дам согласие в любом случае, и не буду мучить его всяким «подумаю» и тому подобным.
Но вариант Оли мне тоже нравится.
74. «Я безумно тебя люблю!» (слова)
4 марта 2022 года, пятница, день
Когда Яна с Дмитрием вошли в прихожую ее квартиры, она попросила его немного подождать, а сама влетела в комнату, чтобы наспех в ней прибраться. Валяющиеся на полу носочки и колготки, а также висящий на спинке стула бюстгальтер она бросила в шкаф, затем торопливо заправила кровать.
Яна корила себя за то, что язык ее дернулся намекнуть Диме зайти в гости. Нет, она, конечно же, давно мечтала пригласить его – с этим спорить трудно. И не для «этого самого», а просто угостить чаем или кофе, посидеть, поговорить, посмеяться, что-то обсудить и в конечном итоге лучше узнать друг друга. Но в воображении влюбленной девушки все представлялось иначе. Она давно решила, что даже если у них с Димой зайдет речь о его визите к ней, она потратит неделю, чтобы вычистить квартиру до блеска. А в день свидания… – вернее, просто встречи, – она не поленится встать пораньше, чтобы испечь вкусный пирог или торт, затем приготовить ужин, нарезать салаты, вымыть Марса, сделать прическу, прикупить красивую скатерть и прикольные магнитики на холодильник.
– Все, входи! – Яна завела Дмитрия в комнату. – Подожди здесь, я пока приберусь на кухне. Я быстро, две минуты.
– Хорошо.
– Я не думала, что у меня сегодня будет гость, – попыталась оправдаться она. – Мне так неловко, если честно, за беспорядок. Я живу одна, и у меня не всегда хватает времени…
– Ничего страшного. Со мной бывало и хуже.
– Извини, у меня не такие хоромы, как у тебя…
– Иди и ставь чайник!
Яна убежала, после чего из кухни донеслись шум воды и торопливое бряцанье посудой.
Дмитрий огляделся. В первую очередь взгляд его упал на двуспальную кровать с большими подушками и узорчатым пледом.
Справа от нее единственное широкое окно было зашторено прозрачной занавеской, за которой пряталось небольшое кашпо с цветками.
Дмитрий подошел ближе и рассмотрел, что это ландыши.
Они купались в теплых солнечных лучах и почему-то грустили. Грунт в горшочке был влажным – цветы не были обделены вниманием хозяйки, но, видимо, этого для них было недостаточно.
Затем Дмитрий обернулся на письменный стол. На том чуть криво стоял ноутбук и были разбросаны тонкие тетради учеников. Дмитрий подошел к магнитно-маркерной доске. Он рассмотрел рисунок крокодила, запряженного в седло и парящего среди звезд, затем взгляд его упал на таблицу. Прочтя ее название, Дмитрий ухмыльнулся и более внимательно пригляделся к рукописному тексту в ячейках.
Несколько минут спустя
Яна сменила содержимое кошачьего лотка и прибралась вокруг миски Марса. Самого кота нигде не было видно – он боялся посторонних и всегда прятался при малейшем намеке на гостей. В данном случае, подумала Яна, это было кстати. Она быстренько протерла стол и раковину, затем полезла в шкаф за посудой. Когда она открыла его, ей на глаза, – помимо чашек, кружек, мисок и остального, – бросились также шесть бокалов для вина из одного распакованного недавно подарочного набора.
Яна застыла на мгновение, затем неуверенно крикнула:
– Дим, у меня есть бутылочка вина, если ты… вдруг…
Ты решила споить моего мужика, Янштейн?!
Янчик, ты чего задумала?!
– Нет, спасибо, – донеслось в ответ, – я ведь за рулем.
– Ах да, точно! – И про себя добавила:
Дура! Дура! Хватит уже глупить!
И чтобы хоть как-то исправить оплошность, снова крикнула:
– Насколько я знаю, ты очень редко выпиваешь, верно?
– Только по праздникам.
– И никогда не напиваешься?
– Иногда, когда сильно расстроен.
– Как и я, – с улыбкой буркнула под нос Яна.
Она вынула две чистые чашки, сняла с конфорки кипящий чайник и позвала гостя, который почему-то не торопился.
Яна повторила громче:
– Ди-им, кофе скоро будет готов!
– Да, иду. – Но почему-то не шел.
Яна решила узнать причину его задержки и направилась в комнату, но столкнулась с ним в прихожей. На его лице играла скромная улыбка.
– Что-то не так? – забеспокоилась Яна.
– Нет, все нормально.
Они вернулись на кухню.
Дмитрий сел за стол.
Яна налила ему напиток. Она знала, какой он предпочитает. Ольга рассказывала про его собственный особый рецепт: если растворимый, то черный, полторы ложки кофе, две с половиной ложки сахара, кипяток и холодная кипяченая вода в соотношении шестьдесят на сорок процентов соответственно.
– Ну, и? О чем поговорим? – Яна тоже села, пытаясь состроить непринужденный вид, но изобразить искреннюю заинтересованность.
– Во-первых, хотел бы узнать, – начал Дмитрий, совершенно не ощущая неловкости, – зачем крокодилу седло, и почему он в космосе?
Яна громко рассмеялась.
– А-а, забудь, это просто дурацкая шутка. Оля когда-то взяла меня на слабо. Сказала, что… – И тут Яну словно обухом по голове ударило. До нее дошло: если Дима увидел крокодила, то мог заметить на магнитно-маркерной доске еще кое-что важное – то, что она, глупышка, забыла спрятать. Тело прошиб холодный пот, словно ее окунули в прорубь. Она подняла на гостя испуганный взгляд и тихо спросила: – Ты все видел, да?
– Таблицу? – улыбнулся Дмитрий. – Да, видел.
– О-ох ты ж, ёперный театр! – Яне хотелось провалиться на месте. – Извини меня, пожалуйста, я просто…
– Зачем она тебе?
Признайся ему! Скажи, что уже давно его любишь!
Но ему этого не нужно!
Тебе почем знать, козявка?!
– Просто однажды стало интересно, какой ты. – Яне показалось, что она придумала, как можно выкрутиться. – Помнишь, однажды я говорила вам, что прежде чем начинать отношения, я предпочитаю приглядеться к человеку, проанализировать его достоинства и недостатки…
– А ты планируешь начать со мной отношения? – Взгляд его был суровым, пронизывающим до самых дальних глубин души.
– С чего ты взял? Зачем ты мне нужен?! – Яна готова была сопротивляться всеми силами, от неловкости совершенно не вдумываясь в ответы.
– Таблица-то моя. На ней мое имя.
– Ах да!.. Нет, я решила начать ее просто из любопытства. Все-таки ты мужчина моей близкой подруги. Я переживала за нее, поэтому когда-то захотела оценить тебя объективно, чтобы успокоить душу. Теперь я всем довольна, можешь не волноваться. Ты как нельзя лучше подходишь Ольге. Она тебя очень любит, и ты вполне ее достоин…
– А почему я извращенец?
– О-о-о, господи-и-и! – Яна опустила взгляд и зарыла руки в волосы.
– Ответь честно и откровенно, – с улыбкой потребовал Дмитрий. – «Извращенец». Это можно воспринять как оскорбление, если что. Я вроде бы не давал тебе поводов считать меня таковым. Или ты знаешь обо мне нечто, о чем не подозреваю даже я сам?
– Нет, ты никаких поводов мне не давал. – Яна все еще не решалась поднять взгляд.
– Ольга дала?
– Да. Когда показывала вашу новую спальню с огромной кроватью. До того, как ты вернулся в тот день.
– Что именно она сказала?
– Что ты хочешь сделать «это самое» с двумя женщинами одновременно. Для меня это чистой воды извращение, если честно, поэтому я так и записала.
– Ольга сказала, что этого… хочу я? – удивился Дмитрий.
– А кто-о? – Только сейчас Яна начала подозревать, что подруга ее надула.
Значит, мои подозрения в тот вечер были верны! Инициатором извращенных фантазий являлась Ольга. Да, все ведь логично! Эта озабоченная дура просто переложила всю ответственность с себя на Диму, а у него не было возможности оправдаться, поскольку он не присутствовал при том разговоре!
Ну, Ольга! Ну ты и…
– Это был ее план? Ее фантазии? – спросила Яна, подняв взгляд.
– Неужели за столько лет ты ее еще не изучила? Да, у нее есть порой грешок чуточку приврать, чтобы в определенный момент показаться в более выгодном свете. И она страсть как помешана на сексе, даже сильнее… чем я.
– Да, насчет ее помешательства я в курсе. Прости меня, пожалуйста! Я сегодня же вычеркну этот недостаток. Да и вообще порву эту таблицу на фиг и забуду…
– Не надо ее рвать. Пусть висит. Лично мне она не мешает. Если тебе так удобно анализировать людей, в частности – меня, то продолжай. Это даже весело! К тому же я немного дополнил таблицу своими ответами.
– Что-о?!
Яна вскочила из-за стола, но Дима остановил ее.
– Потом прочтешь, успеешь. Лучше сядь. Нам нужно поговорить.
Яна медленно села, не зная, что сказать и что делать дальше. Хотелось вернуть время назад, чтобы исправить все оплошности, но это было невозможно. Она пожалела, что пригласила любимого мужчину в гости, совершенно не подготовившись к его визиту ни в моральном плане, ни в материальном, ни в бытовом.
– У меня к тебе назрел еще один вопрос по правилу «честно и откровенно», – вдруг протараторила Яна.
– Дурацкое Ольгино правило, – выдохнул Дмитрий. – Задавай уж, если для тебя это так важно.
– Не сказать, что важно, но интересно. – Яна попыталась собраться с мыслями. – Извини заранее за вопрос, если он покажется тебе неприличным… – Она умолкла, собираясь с духом.
– Ну? – Дмитрий улыбнулся. – Давай как Ольга, с места в карьер. Ничего не бойся!
– Ну… Эх!.. У тебя уже было «это самое» с двумя женщинами? Вы с Ольгой осуществили твою… вернее, ее задумку? Она сказала мне, что вы передумали, но я теперь даже не знаю, верить ей или нет.
Дмитрий, не ожидавший вопроса на эту тему, понял, что попал в ловушку. Его мыслительный процесс лихорадочно разогнался на полную:
Между мной, Ольгой и Алиной есть твердая договоренность, что ты, Яна, никогда не узнаешь о наших сексуальных утехах в одной постели. Причем неоднократных! И мне вовсе не хочется стать первым из любовной троицы, кто нарушит уговор, и прослыть балаболом. С моей стороны это будет не по-мужски, верно?
Ольга станет все упорно отрицать. Вернее, уже отрицала, обманув тебя. И она взяла с меня слово, что я всегда буду следовать ее версии. Алина тоже обещала ничего не рассказывать. Никому! Ни в новом коллективе, ни своей семье, ни тебе! И даже вида не показывать, что она интимно связана со мной.
И это все не только во благо тебя самой!
Ольга уверена: ты надолго обидишься, что тебя оставили за бортом, и найдешь этому свои причины. Алина же готова руку на отсечение дать, что ты испытаешь к ней отвращение и навсегда перестанешь общаться.
Но что сейчас делать мне?
Твой вопрос уже задан. Я сам позволил его задать, черт возьми!
Соврать – означает пойти против правила.
Но стоп!
Это ведь не мое правило!
Вы, девушки, сами следуйте придуманным вами принципам.
А у меня хватает и своих.
И я делаю выбор: логичный, правильный, мужской!
Ради уговора. Ради спокойствия Ольги и Алины.
И ради себя, конечно же!
Чем меньше людей знает нечто подобное обо мне, тем лучше. В этом случае я сохраню лицо как перед любовницами, которым давал слово, так и перед самим собой. И, конечно же, сохраню достоинство в твоих глазах, Яна. В противном случае ты сразу же осудишь меня и сделаешь вывод, что тот единственный недостаток в твоей… вернее, моей таблице – правдивый.
Все это пронеслось в голове за секунду, в течение которой Дмитрий смотрел Яне в глаза, не дрогнув ни одной лицевой мышцей.
– Нет. – Голос его был тверд, дыхание спокойно, сердцебиение в пределах нормы. Наверное, даже детектор лжи не уловил бы никакого подвоха. – Сначала руки не доходили, дел было много. Потом у нас стала гостить Алина, и они с Ольгой много говорили на эту тему. В конце концов, Алина, опираясь на свой прошлый неудачный опыт, убедила ее не совершать непоправимых ошибок, и тогда-то Ольга призадумалась. Затем постепенно все как-то забылось, растворилось в бытовухе, и мы с Ольгой выбросили ненужные фантазии из головы.
– Что ж! Надо отдать Алине должное. Она большая умница, раз уж ей удалось переубедить вечно упрямую и озабоченную Ольгу. У меня бы это ни в жисть не получилось, потому что я никогда не являлась для нее авторитетом. В вашем случае, наверное, Оля наконец-то поняла, что не хочет ни с кем тебя делить. Это означает лишь одно: она действительно тебя любит, верно? И я ее в этом прекрасно… – У Яны чуть не вылетело слово «понимаю», но она, спохватившись, успела вставить: – …поддерживаю.
– «Прекрасно поддерживаешь»? – Дмитрий улыбнулся, грустно кивнул и задумался о чем-то. На пару мгновений углубился в тот уголок сознания, куда раньше, возможно, никогда не заглядывал.
Он заметил мою оговорку! – дрожало в Яне. – Что теперь он подумает? К каким выводам придет?
Спроси его об этом прямо, и все дела, Янштейн!
Не вздумай, Янчик!
Прошло около полминуты, прежде чем Яна нарушила молчание.
– А ты ее любишь? – Она взглянула гостю прямо в глаза, стараясь держаться уверенней и естественнее.
– Кого?
– Олю, конечно же! Ты ведь с ней в отношениях, не с Алиной.
Дмитрий, ощутивший укол стыда за наглое вранье, решил в этот раз ответить Яне по правилу «честно и откровенно». Поэтому просто пожал плечами и сказал:
– Это сложно считать настоящей любовью. Скорее, просто страсть, похоть… как еще назвать?..
– Привязанность? – подсказала Яна. – Привычка? Удобство? Зона комфорта? Интерес? Симбиоз?
