Читать книгу: «ИзменаЛюбовь», страница 4
Глава 13
Платон
Интересно, что с моим личным помощником случилось за те пять минут, что она пудрила носик? Отчего у нее сделалось такое бледное, до синевы, лицо и больные глаза…
– Павла, что с вами? Выглядите так, будто вот-вот потеряете сознание. Вы это прекращайте, у меня на вас большие планы на сегодня, – попытался пошутить, рассматривая ее кривящийся в расстройстве рот и судорожно стиснутые кулачки. – Вас опять расстроил бывший муж?
– Все в порядке, Платон Александрович. Устала, наверное, все-таки примерка нарядов страшно выматывающее занятие, – отшутилась она, но как-то вяло, без огонька.
– Тогда пойдемте, поедим и, надеюсь, после этого вам станет получше. У нас, действительно, еще много работы на сегодня. Мы и так полдня провели… – я оборвал себя, но было поздно.
– Вот и не надо было тратить полдня на дурацкие наряды! – тут же показала она зубки. – Если уж вам так хотелось видеть меня в приличном виде, просто сказали бы, что купить, и я бы сделала это сама.
– Вы однажды уже сделали это сами, Павла. Я до сих пор в шоке от вашего выбора.
– Это всего лишь платья, Платон Александрович, не стоит так увлекаться и превращать это в серьезное дело.
– Платье никогда не бывает просто платьем. Платье – это всегда про желание. А у вас с этим, судя по всему, все очень плохо, уважаемая Павла Сергеевна, – отрезал я, почему-то начиная злиться. В очередной раз подумал, зачем взял на работу эту языкастую, ехидную и никогда не оставляющую за собеседником последнего слова девицу?
Ведь было как минимум две кандидатуры, более подходящие на позицию моего личного помощника. И опыт, и софт-навыки там явно были получше. И уж точно, те две кандидатки не стали бы так яростно отказываться от оплаченного компанией гардероба, как эта бледная вредина…
Но нет, едва взяв в руки ее резюме, я уже знал, кого приму на должность. И непонятно, что было тому причиной. Или оставшееся в памяти приятное послевкусие от нашей с ней пикировки в самолете. Или ее решительный отказ поужинать со мной. А может старое воспоминание о нашей первой встрече, о которой она, судя по всему, благополучно забыла.
Я усмехнулся про себя – первый раз за последние лет десять встречаю женщину, которая не запомнила меня, и не попыталась использовать наше мимолетное знакомство в собственных целях.
– Спрашивайте, Павла, – предложил, когда мы сделали заказ, и излучающая приветливостью официантка удалилась танцующей походкой. – Я же вижу, что вас просто распирает какой-то вопрос.
– Зачем по дороге из аэропорта вы пригласили меня на ужин, если у вас уже есть девушка? Раз вы приверженец моногамии в отношениях? – выпалила она после секундного раздумья и злобно уставилась на меня.
Дьявол, ну зачем я взял ее на работу? Вожусь с ней вместо того, чтобы загружать делами. На обед какого-то черта пригласил. Сижу и думаю, что в Австрию, куда еду через три дня на подписание контракта, надо бы взять с собой не Светку, а эту язву. Еще и на вопрос провокационный придется ответить, раз уж сам предложил. И ведь правду не скажешь, и врать не хочется. Черт…
– Боюсь, ответ вам не понравится, – ответил, рассматривая ее сердитую физиономию.
– Ничего, переживу. Можете начинать каяться, Платон Александрович, – процедила мой персональный помощник и глянула на меня, как на врага.
Миленько… Ладно, ограничимся полуправдой…
– Мне показалось, что вы откажетесь от ужина со мной. И от завтрака тоже. Захотелось проверить, прав я или нет. Оказался прав, как видите.
– А если бы нет? Если бы я согласилась? – фыркнула возмущенно.
Я пожал плечами:
– Поужинали бы. Потом я проводил бы вас домой и через полчаса забыл о вашем существовании.
А вот тут уже вру. Да так, что самому неловко становится.
Спасло ситуацию появление официантки с нашим заказом. Пока ловкие ручки расставляли тарелки и раскладывали приборы, Павла упорно смотрела в окно. Хмурила брови, часто моргала – видно, что мой ответ ее не устроил. Злится, сомневается и явно хочет спросить что-то еще. Совсем не умеет держать лицо, все эмоции наружу. Не для большого бизнеса такой характер.
Но мне плевать, она не для бизнеса, а для меня. А мне как раз в кайф видеть рядом настоящее, искреннее, живое. Не тот пластик, что давно покрыл не только лица, но и души большинства в моем окружении. Может, именно поэтому я и взял эту Павлу на работу, что живая. Хотя и к ее деловым качествам особых претензий у меня нет…
– Приятного аппетита. Если что-то потребуется, я рядом, только позовите. Меня зовут Оля, – расставив тарелки, официантка, словно невзначай, поправила бейдж на своей немаленькой груди и нежно улыбнулась, глядя только на меня.
Павла насмешливо фыркнула и пропищала кукольным голосом:
– Конечно, Оленька, мы вас непременно позовем. Кто-то же должен будет унести грязные тарелки.
Официантка вспыхнула и, бросив на ехидину ненавидящий взгляд, умчалась. Еще одна, не умеющая держать эмоции под контролем.
– Павла, что это? – строго спросил я, разглядывая емкость со странной бурой массой, прикрытой шапочкой из расплавленного сыра, в которую Павла мстительно вонзила вилку.
– Вы про Оленьку или про жюльен у меня в тарелке? – пробурчала она, не поднимая глаз.
– Давайте про все сразу, – не знаю почему, но настроение у меня неуклонно поползло вверх.
– Жюльен – это запеченные грибы с разными добавками и сырной крышечкой. У меня версия с баклажанами и вялеными томатами. Кстати, вкусно. Хотите попробовать? – произнесла тоном училки в начальной школе и подвинула в мою сторону тарелку. – А у вас, что за блюдо?
– У меня утка. И я не ем грибы. В детстве отравился и с тех пор на дух не переношу. Учтите это, когда будете заказывать для меня еду. Дальше, Павла Сергеевна.
– Дальше, это про Оленьку? – она вскинула глаза, мазнула по моему лицу недовольным взглядом и снова уткнулась в тарелку.
Ожидая ответ, я отправил в рот кусок восхитительного утиного филе, которое всегда заказывал в этом месте. С наслаждением прожевал, раздумывая, предложить ей попробовать или это будет перебор?
Павла вздохнула и, отложив вилку, произнесла, изрядно удивив меня:
– Простите, Платон Александрович, за несдержанность. Это большая проблема для меня, никак не могу научиться сначала думать, а потом уж говорить. Но я работаю над этим.
– Так что с Оленькой? – отмел я извинения. – За что вы ее так?
– А вы не поняли? – Павла вдруг прищурила на меня глаза. – Такие тупые подкаты к богатым мужикам хороши для других ситуаций, но никак не для обеденного времени в респектабельном ресторане. Тем более что вы не один пришли, а с женщиной. Вдруг я ваша жена или еще кто…
– Кто еще? Павла Сергеевна, договаривайте, кем вы еще можете быть для меня, если не женой. Любовницей?
– Извините еще раз, Платон Александрович. Как я уже говорила, я учусь сначала думать, потом говорить, – она опустила глаза и, кажется, смущенно порозовела. Да неужели?
– Надеюсь, однажды вы достигнете в этом успехов, Павла. Мне не хотелось бы краснеть за вас в обществе, где «говорить, не подумав» не в почете.
Понаблюдав, как ее бледные щеки яростно вспыхивают пунцовым румянцем, а ресницы начинают часто-часто моргать, словно пытаясь сдержать слезы, я мягко добавил:
– Научитесь такому поведению исключительно для бизнеса. Просто, чтобы у вас не было больших проблем. Для себя я предпочитаю то, что есть – вашу искренность. Мне всегда говорите только то, что думаете, Павла.
Она изумленно вскинула на меня глаза:
– Говорить, что думаю?
– Да, – я усмехнулся, наслаждаясь ее растерянностью. – Тем более, как утверждают психологи, у женщин процесс мышления совпадает с процессом речи. Женщины так устроены, Павла. Просто вы думаете вслух, вот и все. Так что, не корите себя за несдержанность. Думать, а потом говорить – это не про женщин, это исключительно мужское свойство.
Она долго смотрела на меня странным взглядом, а потом опустила глаза в тарелку и холодно произнесла:
– Я вам не верю, Платон Александрович…
Глава 14
Остаток обеда прошел в странном напряжении, словно мои слова про недоверие разозлили шефа. Так что, когда нам принесли счет, я вздохнула почти с облегчением – еда в компании недовольно молчащего мужчины не доставила мне никакого удовольствия. Интересно, что же его так задело?
В офис мы возвращались все в том же молчании. Платон Александрович ответил на один короткий телефонный звонок и еще пару просто сбросил. И всю дорогу бросал на меня нечитаемые взгляды, заставлявшие меня нервно ежиться.
В офисе нас ждали. В приемной, сидя на диванчике, элегантно пила кофе Светлана Геннадьевна. Секретарь Алевтина Игоревна, явно не чающая в ней души, с радостным видом порхала вокруг, предлагая, то конфеты, то фрукты.
Увидев раздраженного шефа, Светлана Геннадьевна отставила чашку и засияла счастливой улыбкой:
– Здравствуй, Платон. А я тебя жду, мы ведь договаривались сегодня встретиться.
Потом посмотрела на меня, идущую за боссом, но здороваться почему-то не стала.
– Помню, Свет. Заходи, – буркнул начальник и, не глядя ни на кого, направился в свой кабинет, на ходу бросив мне:
– Павла, вы тоже…
– Платон, зачем нам присутствие твоей помощницы? – удивилась Светлана Геннадьевна и дружелюбно мне улыбнулась.
Как я заметила, она вообще была со всеми мила и приветлива, вызывая обожание у всех, с кем ей доводилось общаться. У всех, кроме меня… Не знаю почему, но с той первой встречи на крыльце здания, когда я помогала ей собирать рассыпавшиеся папки, Светлана Геннадьевна вызывала у меня стойкую неприязнь.
– Павла, я что-то непонятное сказал? – повысил голос шеф, заметив, что я неуверенно остановилась – и правда, что мне делать при его разговоре с начальницей службы маркетинга?
Под ее недовольным взглядом пришлось идти и занимать кресло по левую руку от Платона Александровича.
Светлана расположилась напротив шефа и, обращаясь исключительно к нему, принялась излагать придуманную ею маркетинговую концепцию.
– Уверена, такая стратегия позволит нам выйти на более высокий уровень именно в этом, приоритетном для нас, направлении, – завершила она свою речь, не отрываясь, глядя на шефа и напрочь игнорируя меня. – Чтобы было нагляднее, вот расчетные данные.
Пока Платон Александрович изучал документы, после прочтения по одному передавая их мне, женщина все так же, не отрываясь, смотрела на него. Что-то такое было в этом взгляде, отчего мне стало противно. Смотрела на него, словно он ее собственность… И мне этот взгляд ни черта не нравился!
Вообще-то, у него есть девушка. Моя подруга, с которой у него сегодня вечером свидание. А эта… Что у них с Платоном?
Я же видела, как Светлана кинулась ему в объятия, когда я выходила из кабинета после собеседования. Это что, вообще, такое? И пусть я не успела заметить, обнял ли он ее в ответ, но могу предположить, что и не оттолкнул…
– Павла Сергеевна, ау, вы меня слышите? – вывел меня из задумчивости голос шефа. – Что вы думаете об этом проекте?
Я повернулась к нему и наткнулась на его пристальный, изучающий взгляд. Несколько секунд мы, не отрываясь, смотрели друг на друга, потом я прошептала:
– Простите, Платон Александрович, вы что-то сказали?
– Я же говорила, Платон, что твоей помощнице это совсем неинтересно. Да и непонятно, скорее всего. Вряд ли Павла хоть что-то понимает в маркетинге, – донесся до меня ласковый голосок Светланы Геннадьевны.
Я повернулась к ней: во взгляде ее серых глаз плескалось море пренебрежения. Еще насмешки и… чего-то такого, что я мигом очнулась и деловым тоном переспросила:
– Что я думаю об этом проекте? Очень неплох, на мой взгляд. Но… – я сделал паузу и снова взглянула в глаза сидевшей напротив женщины, – но вот эти две цифры… Простите, Светлана Геннадьевна, но они не коррелируют друг с другом.
Я жирно обвела в кружок два числа, которые с первой секунды вызвали у меня недоумение, и объяснила с любопытством глядящему на меня боссу:
– Если этот показатель имеет такую величину, то второй никак не может быть с таким значением. Один из них неверный. Или оба, – закончила я, переведя взгляд на взбешенные глаза Светланы.
Да-а, Павла, вот и первый враг у тебя появился. Да еще какой. Опять она, моя беда – сначала сказать, потом подумать! Ведь могла как-то по-другому все это подать, например, когда остались бы с Платоном Александровичем наедине…
Я украдкой выдохнула – черт, не удержалась. Слишком меня вывело пренебрежение и надменность, прозвучавшие в ее словах, и то, как она старательно игнорировала мое присутствие.
Еще этот взгляд, которым она облизывает Платона Александровича.
Надо отдать должное, женщина быстро взяла себя в руки. Очаровательно улыбнулась шефу и небрежно фыркнула:
– Трудно поверить, что ты знаешь, о чем говоришь, Павла.
– Меня зовут Павла Сергеевна, – поправила я зарвавшуюся тетку. – И это показатели, проверять которые учат на любых курсах маркетологов.
– Курсы диванных маркетологов. Знаем мы такие, – старательно засмеялась женщина. – Выдают дипломы всем подряд, не научив ничему серьезному.
– Даже если моих знаний в математике маркетинга не так много, но элементарная логика на моей стороне, – отрезала я и перевела взгляд к Платону Александровичу, внимательно изучающему обведенные мною числа.
– Светлана, оставляй все расчеты, я на досуге посмотрю. На этом сегодня все, – наконец произнес он.
Отложил бумаги в сторону, поднялся и, прихватив телефон, пошел к дверям.
– Я уезжаю, до завтра меня не будет. Павла, вы остаетесь в офисе – займитесь теми договорами, которые я дал вам вчера. Напоминаю, что домой вас отвезет мой водитель.
– Х-хорошо, – я резво вскочила с места и пошла за ним к дверям, слыша, как Светлана растерянно произносит:
– Платон, я хотела обсудить с тобой нашу поездку в Австрию.
– В другой раз, Свет, – отмахнулся он, выходя в приемную.
– Платон Александрович! – кинулась ему наперерез секретарь, – Я завтра работаю последний день, а на мое место никого не взяли. Кому мне передавать дела?
– Да, секретарь, – шеф остановился и досадливо уставился на пожилую женщину. – Как вы не вовремя увольняетесь, Алевтина Игоревна. Ну чего вам не работается у меня? И где я вам найду замену, если все, кто претендовал на ваше место, идиотки?
Пожилая женщина попыталась было что-то сказать, но ее перебила вышедшая в приемную Светлана Геннадьевна:
– Платон, зачем искать человека на стороне? У нас есть свои замечательные кадры. Вот Алина с ресепшена на третьем. Чем не секретарь? Если ты помнишь, она сюда по моей рекомендации устроилась, и никаких нареканий к ее работе нет. Славная девочка.
Да-да, славная. Правда, здороваться с посетителями не приучена и грамматические ошибки через слово делает. Читала я недавно опус, которым она подавала заявку на канцелярию для своего рабочего места. Но зато амбиции есть и вилку с ножом в руках держать умеет.
Я усмехнулась: «Циничная ты, Павла. И доброты в тебе ни на грош».
Между тем Платон Александрович призадумался, потом махнул рукой:
– Ладно, давайте эту Алину. Все равно пока никого другого нет.
И ушел, не прощаясь. А мы втроем остались в приемной, и я буду не я, если во взгляде, который бросила на меня Светлана Геннадьевна, не плескалось торжество.
Глава 15
К вечеру я устала, как ездовая собака на Аляске, целый день тащившая тяжело груженые нарты. Мое желание спокойно поработать над договорами, которые оставил шеф, мгновенно разбилось о суровую реальность жизни.
Для начала в приемной началось оживленное движение, шум и громкие разговоры, которых там быть, в принципе, не должно. Когда я вышла выяснить, что происходит, оказалось, что Алевтина Игоревна уже начала передавать дела донельзя довольной Алине.
Я постояла, любуясь, как девушка тычет острым ноготком в экран монитора и, слушая, какие красавица задает вопросы. После чего, посмеиваясь, отступила обратно в кабинет и плотно прикрыла за собой дверь. Нет уж, в этот раз я мудро промолчу, пусть шеф сам разбирается со своей новой секретаршей.
Не успела я сесть за стол, как позвонил Платон Александрович и дал срочное задание, которое я ринулась исполнять. Через час появилось следующее, еще более срочное дело, требующее моего внимания. За ним еще одно…
Так что я только вздыхала и с грустью смотрела на ждущие меня договоры, догадываясь, что ими я буду заниматься… ночью, наверное.
Может оно и к лучшему, что придется задержаться на работе допоздна. Честно говоря, я боялась ехать домой. Даже не потому, что по дороге меня мог подкараулить бывший муж и опять начать угрожать или говорить какие-нибудь пакости.
Просто в пустой квартире на меня нападала жуткая тоска, от которой не спасал ни телевизор, ни бытовые дела. Только усталость после тяжелого рабочего дня давала возможность, придя домой, ни о чем не думать. Просто упасть в кровать и мгновенно провалиться в сон.
В который раз за прошедшую неделю я подумала, что новая работа стала настоящим спасением от стремительно надвигающейся на меня депрессии. Работа и… мой новый начальник, который вызывал странные чувства, в которых мне почему-то совсем не хотелось разбираться…
В восьмом часу вечера, когда я полудохлой тряпочкой без сил висела в кресле, в кабинет заглянула Алевтина Игоревна:
– Павла, мы с Алиной на сегодня закончили.
Зашла, прикрыла за собой дверь и, глядя на меня с каким-то сочувствием, произнесла:
– Алиночка неплохая девушка. Да, неплохая, Павла Сергеевна. Просто ей нужно будет чуть больше времени, чтобы освоиться.
Я устало облокотилась щекой на ладонь и, глядя на пожилую даму, с которой за прошедшую неделю неплохо поладила, жалобно попросила:
– Может, вы все-таки останетесь, Алевтина Игоревна?
Ответить она не успела – дверь за ее спиной распахнулась и в кабинете возникла Алина. Блондинка обвела настырным взглядом кабинет, меня, сидящую за столом шефа, и недовольно процедила:
– А почему это вы, Павла Сергеевна, работаете в кабинете Платона Александровича, да еще за его столом? У вас что, своего места нет?
И только я с тоской подумала, что мои худшие опасения насчет этой девушки начинают сбываться, как в дверном проеме возник сам Платон Александрович.
«Странно, а говорил, что не приедет сегодня. И вообще, у него же свидание. Зачем он вернулся в офис?» – все эти мысли вихрем промчались в моей голове, пока я смотрела, как мужчина заходит в кабинет и идет в мою сторону. Почему-то на душе сразу потеплело, стоило увидеть его плечистую фигуру в элегантном сером пальто и привычно спокойное лицо.
Платон Александрович прошел к своему столу и жестом остановил мою попытку встать и освободить его место:
– Сидите, Павла Сергеевна. У вас, действительно, пока нет своего рабочего места, так что смело пользуйтесь моим.
Повернулся к застывшим на пороге женщинам:
– Алевтина Игоревна, я так понимаю, это и есть та самая Алина, которую Светлана Геннадьевна рекомендовала на ваше место?
Секретарь не успела даже открыть рот, как Алина захлопала ресницами и кокетливо произнесла:
– Ой, вы будете довольны за мной, Платон Александрович. Можете давать мне любые поручения. Хоть какие сложные. И будете очень рады, как я их выполню.
Щека шефа нервно дернулась. Он перевел взгляд на невозмутимое лицо пожилой дамы и, что-то прочитав в нем, распорядился:
– Тогда первое поручение – приготовьте нам с Павлой Сергеевной кофе. Алевтина Игоревна скажет вам, какой мы любим. И запомните раз и навсегда, Алина, ваш непосредственный начальник – это Павла Сергеевна. В первую очередь, именно она будет давать вам хоть какие сложные поручения.
– И радоваться, как вы их выполните, тоже будет Павла Сергеевна. Надеюсь, вы меня поняли, Алина. Если нет, то собирайте вещи и возвращайтесь на свое старое рабочее место, – добавил холодно и отвернулся от удивленно хлопающей глазами блондинки.
– Я думала, что до завтра вас не будет, Платон Александрович, – выдохнула я, когда дверь за секретарями, старым и новым, захлопнулась.
Шеф сел напротив и задумчиво уставился на мое лицо:
– А я думал, что вы давно домой уехали, Павла Сергеевна.
– Ну-у, вообще-то, у меня испытательный срок на новом рабочем месте еще не закончился. Вернее, только начался, так что мне надо зарабатывать баллы в глазах начальства. Поэтому приходится трудиться особо усердно, – отшутилась я, почему-то страшно довольная, что мое начальство тоже здесь.
«И у меня не было назначено никаких свиданий на этот вечер», – добавила про себя, сгорая от постыдного желания узнать, почему его свидание сорвалось.
Мысленно настучала себе по голове за такие мысли и, чтобы скрыть свои чувства, принялась искать на столе тот злополучный отчет Светланы Геннадьевны, в котором днем нашла ошибку. Мне все-таки удалось понять, в чем там дело и очень хотелось поделиться информацией с шефом.
– Павла, вы ужинали? – вдруг спросил Платон Александрович. – У меня ощущение, что вы слишком мало едите.
Вспомнив плавные изгибы Машиной фигуры, я мгновенно ощетинилась – понятно, что она гораздо красивее меня, мог бы и не намекать на это. Я вообще и не претендую на привлекательность в его глазах.
– Чересчур худая, по вашему мнению? – спросила язвительно.
Лучше бы не спрашивала! Потому что его взгляд вдруг настойчиво заскользил по моему телу.
Начал с ладоней, лежащих на столе. Оглядел, кажется, каждый пальчик. Медленно поднялся выше. По запястьям. По закатанным рукавам блузки. К плечам…
Задержался на ямке между ключиц, виднеющейся между расстегнутых верхних пуговок. Скользнул по шее вверх и залип на моих губах. А потом вдруг быстро скользнул вниз, на грудь. На миг задержался и ушел в сторону. Уставился в окно, где давно сгустилась вечерняя темнота, в стекле отражался его кабинет, и мы двое, сидящие напротив друг друга.
Я растерянно смотрела на его лицо и тоже молчала, чувствуя, как возле сердца что-то нежно сжимается, а щеки начинают гореть от смущения.
– Вы красивая, Павла, – наконец сухо произнес Платон Александрович, и в упор посмотрел на меня. – И прекрасно знаете, что нравитесь мне.
