Читать книгу: «Тату на нашей коже», страница 7

Красивый… красивый плевок в твою сторону, дорогая.

Что ж… и на это я отвечаю ему самой красивой улыбкой из своего арсенала и вижу, как его мускулы напрягаются. Кажется, между нами вспыхивают далеко не добрые искры. Если бы не звонок телефона Славы и то, как он вылетел из-за стола, я не знаю, чем бы закончился этот разговор.

– Прошу прощения, – встаю со своего места, – я отлучусь к отцу и узнаю, что случилось.

На самом деле, я хотела просто выбраться из этого здания и укатить куда глаза глядят. Лишь бы не видеть их. Потому что я совершенно запуталась в том, что сейчас происходит. У меня тысяча вопросов, которые остаются без ответов. Моя голова готова взорваться от этого! Стою на улице и глотаю холодный воздух до боли в легких, когда слышу сдавленный плач. Заворачиваю за угол и вижу пугающую картину: Слава сидит на корточках и, прикусив кулак, почти безмолвно глотает слезы. И это для меня такая дикость, будто я увидела ожившего динозавра. Слава и слезы… слезы и Слава.

– Что случилось? Слава, очнись! Что произошло? – тормошу его, но он смотрит сквозь меня. – Слава!

– Эмма в больнице, – еле слышно шепчет он.

– В смысле? – напрягаюсь. – Где? В какой?

– Ее забрали на скорой.

Назовите меня дурой, которая любит наступать на одни и те же грабли. И я не откажусь от этого звания. Но и пройти мимо беды тоже не могу, а я чувствую всеми фибрами, что случилось что-то непоправимое. Поэтому бегом возвращаюсь в кафе за своей сумочкой и бросаю дочке, что нам срочно нужно уехать, а сама мчусь обратно. Слава пил, я же ограничилась чаем и потому без раздумий сажусь за руль его машины.

– Куда ехать? – с визгом стартую с места парковки.

– Отделение гинекологии.

Руки до боли сжимают руль, но я стараюсь не отрываться от дороги.

Тебе не стоит знать, не надо, не спрашивай. Просто отвези и уезжай обратно. Это их беда.

– Что с ней? – вопреки всему задаю этот вопрос. – Слава, твою мать, что с Эммой?

– Я не знаю. – Заторможено отвечает он. – Я не знаю…

Знает, но боится сказать.

Сжимаю крепче зубы и набираю скорость.

Отделение гинекологии встречает нас ярким светом ламп и запахами, которые присущи всем больницам. Я буквально вталкиваю туда Славу и подвожу к регистратуре. Несмотря на поздний час, к нам оперативно прибегают медсестры. Они вводят его в курс дела и я холодею только при одном слове «выкидыш». Ноги моментально становятся ватными и я просто наблюдаю за тем, как его уводят из поля зрения. И на таких же ногах, я выхожу из больницы. Пусть меня осудят, но мне там делать нечего. Я не злорадствую и радуюсь. Отчасти, я скорблю. Я ведь не настолько цинична, чтобы желать такого людям. Но и поддержать их не могу. Поэтому мой уход- самое лучшее решение.

В состоянии легкого шока попадаю домой, где обнаруживаю Варю. Вкратце описываю ей ситуацию, когда пытаюсь отогреть руки под горячей водой. Дочь все выслушивает и выдает в ответ:

– А знаешь, мне их не жалко. Они на это заслужили.

– Варя, так нельзя.

– А как можно? – с холодом уточняет она. – Они жизнь всем испортили, а им ничего за это не будет?

– Не таким же образом.

– Ох, мам, ты иногда такая наивная. – Цокает она языком. – Ладно, давай не будем о них. Я хочу поговорить о Матвее. Мне не понравилась сегодняшняя встреча.

– Варь, не сейчас.

– А когда? – не унимается она. – Для тебя это должно быть в приоритете.

– Так и есть, но я устала, Варя. И если я говорю «позже», значит, разберусь со всем позже. Никуда твой Матвей не денется.

– Отлично! – с вызовом бросает дочка. – Снова кто-то важнее, чем я!

Ничего не меняется. Варя бежит в свою комнату и с грохотом захлопывает дверь. И я, откровенно поражаюсь тому, как она мастерски меняет обличия. В кафе сидела ангел воплоти, а дома я снова вижу демона. Жестокого и безразличного.

Глава 5

На меня столько всего наваливается, что заснуть удается ближе к утру. И то, это не сон, а какая-то дремота. Когда тело засыпает, а мозг еще работает и начинают мерещиться причудливые картинки. Мне кажется, что в комнате я не одна. Что-то или кто-то кружит вокруг постели и тянет ко мне свои пальцы. А я в свою очередь не могу пошевелиться или позвать на помощь. Когда-то я читала о сонном параличе, но никогда бы не подумала, что меня постигнет эта участь. Но даже наступивший сон не приносит никакого облегчения. Череда никак не связанных фрагментов изматывает меня окончательно и, соответственно утром, едва могу подняться с постели. Если бы не маленький слоненок, который взбирается ко мне на кровать и начинает прыгать, я бы проспала на работу.

– Мама! – Макс дергает меня за руку. – Мама!

– Еще минуту, – мычу и зарываюсь головой в подушку.

– Мам, ну вставай, нужно завтракать.

– Попроси сестру приготовить тебе что-нибудь.

– А она уехала. – Выдает сын и тем самым все же заставляет меня хотя бы перевернуться на спину, чтобы посмотреть на него.

– Куда? Она же обещала сходить с тобой сегодня к врачу. – Хмурюсь. Я же ничего не напутала? Да вроде бы нет, еще вчера до всей этой вечерней суматохи был разговор с ней, чтобы Варя посидела с приболевшим братом и сводила его к педиатру.

– Она сказала, что ее ждут подружки.

– Здорово. – Вздыхаю и поднимаюсь на ноги.

Вообще нет, не здорово. Если бы я знала, что так будет, я бы взяла отгул и пошла сама к врачу. Но Варя так клятвенно обещала все сделать, что я доверилась ей. А она взяла и снова подвела меня.

– Кашу будешь? – иду сначала в ванную.

– Не, хочу горячие бутерброды.

– Макс, это не еда.

– Но это вкусно.

– А должно быть полезно. – Сплевываю зубную пасту и выглядываю в коридор. Мда, времени вообще нет. – Ладно, сегодня в качестве исключения сделаю.

– Ура!

– Не радуйся, завтра снова будешь есть овсянку с сухофруктами. – Останавливаю его радость, а сама украдкой усмехаюсь. Вот же уже упрямцем становится.

Пока Макс доедает свой завтрак, я обзваниваю всех вокруг, кто мог бы меня выручить и посидеть с Максом. Знаю, пацан уже достаточно взрослый, но если бы не его температура и кашель… Параллельно отсылаю десяток голосовых сообщений дочери, где в открытую говорю все, что думаю о ее поступке. Пусть знает, что эта месть за вчерашний вечер не лезет ни в какие ворота. И ставить друзей превыше своих родных не следует.

– Катюш, ты меня нереально выручила! – готова расцеловать соседскую девчонку, которая всего на три года младше Варьки. – Деньги оставила, талончик и карточка в рюкзаке.

– Да не волнуйтесь, теть Эль, справимся и ничего не забудем, – успокаивает она и подает сумку, – летите на работу.

– Постараюсь быть пораньше. – Останавливаюсь на пороге. – Если что, номер есть и ты звони, хорошо? И лекарства в его комнате, там я расписала, что и когда нужно давать. Макс, солнце, я ушла!

Сын с недовольным лицом выглядывает из комнаты. Странно, раньше он нормально общался с Катей, что теперь-то не так? А затем я вижу его красные щеки и смущенный взгляд, которым он смотрит в спину девушки и охаю. Надо же, да у нас тут первая влюбленность наметилась? Мой мальчик…но она же даже не посмотрит на тебя. Она ведь старше…

Ничего не напоминает?

Но я быстро затыкаю внутренний голос подальше и бегу на улицу. Казалось бы, что этот день не должен ничем не отличаться от остальных. Монотонная работа, перерыв на чай с девчонками из соседнего отдела. И генеральная уборка, которую я уже месяц как откладываю. Это помогает мне держаться в тонусе и не думать о том, что вчера произошло. Я в этом уже фактически мастер. И все было хорошо до того момента, как Маша из отдела косметики чуть не вынесла мне дверь. А я как раз добралась до стеллажа с мелочевкой и всякими скрепками.

– Машка, что случилось? Пожар, потоп, налоговая? – Замираю на стремянке с тряпкой в руках.

– Ох, Элечка, тебе лучше поспешить на выход. И скорее!

– Да что там случилось и как оно связано со мной? – Спускаюсь вниз и достаю из кармана ключи от магазина.

– Там… там твой муж и какой-то парень затеяли драку.

– Что?! – Стараюсь закрыть дверь, но ключи постоянно вываливаются из дрожащих пальцев. – Маш, закрой!

Бросаю связку и под недоуменные взгляды соседей по магазинчикам, лечу на выход. И что я вижу? Слава и Матвей действительно катаются по мокрому после дождя асфальту, набивая друг другу лица.

– Вы что творите?! – набираю в легкие побольше воздуха и прикладываю максимум усилий, чтобы голос звучал громко и твердо. И это помогает, потому что поднявшись, они застывают друг напротив друга с поднятыми для очередного удара кулаками. – Вы совсем рехнулись?!! Прекратите это немедленно!!

Понимаю, что это не действует и приходится вклиниться между ними даже под угрозой того, что меня могут зацепить. И только благодаря этому, они отшатываются на пару шагов в разные стороны, а я так и остаюсь посередине дороги.

– С*чара, – сплевывает кровь Слава.– Я так и знал, что это ты. Ты, бл*дь, ты! Какого хера ты сюда приехал, а? Тебе мало было Эли, ты за мою дочь решился взяться? Я тебя тварь в земле зарою, если ты ее тронешь!

– Поздновато спохватился папаша, – не остается в долгу Матвей и утирает кровь из рассеченной губы.

– Что ты там вякнул?! – Слава снова порывается к нему навстречу, но я успеваю встать на его пути. – Эля, уйди с дороги!

– Угомонись, – отталкиваю его обратно.

– Что ты творишь?? Тебе самой-то приятно, что эта тварь теперь с нашим ребенком?!

– Что-то я не был таковым, когда ты свою жену под меня подкладывал! – Рявкает Матвей и сжимает кулаки. – Ах, тогда же это было так удобно! Удобно, когда твоя телка все решила и сделала, а ты спрятался за ее спиной.

– Я не прятался!

– Так какого хера ты не подошел к своей жене и не сказал, что так и так, Эль ты уж прости, но я трахаю твою сестру? – Не унимается Матвей.

– Не твое дело, – цедит Слава и кривится, – не читай мне морали, урод. Ты не лучше.

– О, поверь, за это я уже поплатился. – Матвей запрокидывает голову и я вижу, как дергается его кадык. – Я уже проклинаю тот день, когда встретил Эмму. Если бы я знал, какая она циничная с*ка, в жизни бы с ней не связывался. И уж тем более не пустил ее в свою постель.

– А ну повтори, – Слава бледнеет, – что ты сейчас сказал?

– А ты не в курсе? Наша интриганка тебе не соизволила сказать? Я ж с ней спал и если ты меня очень сильно попросишь, я даже расскажу в каких позах она стонала сильнее.

Дальше я даже не успела толком понять, что происходит. Чувствую, как отлетаю в сторону и приземляюсь пятой точкой на асфальт и счесываю ладони при падении. А перед глазами снова месиво, кто-то даже кричит. И это действует на меня подобно отрезвляющей пощечины. Инстинкт самосохранения не сработал, это стало понятно в тот момент, когда рвусь вперед прямо в эпицентр драки. Если бы не вмешавшаяся охрана центра, то получила бы не хило. Но кто же об этом думает?

– Все в порядке! – Матвей отталкивает охранника. – Убери руки!

– Элеонора Витальевна, все хорошо? Не задели? – Участливо спрашивает один из подоспевших мужчин на помощь.

– Спасибо, – киваю,– нет, я цела.

– Может быть, вызвать наряд?

– Нет, не стоит. Дальше мы сами. – Выпроваживаю охранников и затем поворачиваюсь к тем, кого сама готова удушить. – Вы совсем из ума выжили? Что вы творите?!

– Он заслужил, – Слава сбрасывает порванный пиджак, – давно надо было набить ему морду.

– Но не там, где я работаю, – показываю на собравшихся зевак. – Что теперь скажут люди? Хотя бы подумал, что мне здесь еще работать прежде, чем устраивать разборки у всех на виду! Какого черта вы вообще сюда приехали?!

– Поговорить, – хором отвечают они.

– Нет, – качаю головой, – я не собираюсь ни с кем из вас разговаривать. Знаешь Слава, Матвей прав, не корчи из себя праведника.

– Эля, он же мутит что-то с нашей Варей!

– И что? Ты настолько поощрял ее взросление и самостоятельность, так вот пожинай плоды. А я уж как-то перетерплю это.

– Думаешь, наша дочка обрадуется тому, что ее парень спал с ее матерью? – Мерзко спрашивает Слава.

– Вау, – чуть не задыхаюсь от нахлынувшего гнева, – ты решился на шантаж? Милый, да я была лучшего о тебе мнения. Ну, если решишься рассказать, то не забудь о том, что пойдешь на дно вместе со мной. Еще посмотрим, кто и как отреагирует. А теперь проваливай к своей Эмме.

– И не забудь передать от меня привет. – Слышится от Матвея.

– Я с тобой еще не закончил, – сплевывает Слава. – Земля круглая.

– Ага. – Кивает парень в ответ. – Кстати, Славик или как там тебя…

– Что? – бывший муж оборачивается на полпути к своей машине.

– Эмма любит «по-собачьи». Она просто верещит, когда ее дерут, словно течную с*ку.

– Матвей, заткнись! – Толкаю его к зданию.

– Ты меня услышал, урод. – Слава хлопает дверью машины и газует с места так, что еще в течении минуты в воздухе стоит сизый дым от покрышек.

– Доволен собой? – смотрю на Матвея. Досталось ему прилично, хотя Слава далеко не боец. – Теперь и ты проваливай с глаз моих долой.

– Нет.

– Я не стану с тобой говорить. – Пытаюсь обойти его с другой стороны, но парень реагирует и действует быстрее. Всего доля секунды и я оказываюсь переброшенной через его плечо. – Ты что творишь? Отпусти меня немедленно!

– Ага, уже отпустил. – Матвей шагает мимо зевак и охраны, которая снова вышла на улицу, – ребята расслабьтесь, это моя невеста.

– Матвей! – стучу кулаками по его спине.

– Слышите, она меня знает, так что это не похищение.

– Ты совсем с катушек слетел?! – кричу я, когда меня совсем не нежно забрасывают на заднее сиденье. – Какого черта, Матвей?!

– Я хочу с тобой поговорить, – он заводит машину, – но других вариантов для этого не придумал. И не вздумай на меня нападать, если не хочешь попасть в аварию.

В полной тишине мы едем в неизвестном направлении. Я пыталась выяснить, что это за место, где будет разговор, но Матвей упорно молчал. Что ж, я тоже решила не тратить время на пустые разговоры. Через полчаса тормозит возле какой-то новостройки, которую недавно сдали в эксплуатацию. Откуда узнала? Мало светящихся и «живых» окон, где жили бы люди. Нервы на пределе. Я знать не знаю, что у него на уме.

– Надеюсь, ты помнишь, что у меня еще маленький сын. – Бросаю в его сторону, когда мы поднимаемся на самый последний этаж.

– Не бойся, сбрасываться с крыши я тебя не заставлю, – звучит ответ и мы оказываемся на площадке перед дубовой дверью. – Проходи.

Не смело шагаю внутрь и зажмуриваюсь от яркого света софитов. Квартира новая, без мебели, без сантехники, но готовая к въезду своих хозяев, которые подгонят и обустроят ее под себя.

– Что это за место? – обхватываю себя руками и вздрагиваю при звуке захлопнувшейся двери. – Что ты делаешь?

– Я? – Матвей проворачивает ключ в замке, отрезая путь к выходу. – Добиваюсь того, чтобы ты меня выслушала.

– А если я не хочу этого делать?

– Ну, тогда мы здесь сдохнем от голода и жажды, – с этими словами он подходит к окну и распахивает их настежь. А затем выбрасывает связку ключей прямо в темнеющую пустоту. – Хочешь ты этого или нет, но мы расставим все точки над «и»…

Глава 6

– Прекрати, Эля, выхода отсюда нет. – Прислонившись спиной к стене, сидит на полу Матвей.

– Ты окончательно сошел с ума? – Останавливаюсь у окна и с опаской всматриваюсь вниз, а затем отшатываюсь обратно. Все же четырнадцатый этаж и открывающийся вид не для таких, как я. Таких, кто боится высоты до предобморочного состояния.

– С какой стороны на это посмотреть. – Следует философский ответ.

– Выпусти меня отсюда, пожалуйста. – Взмолилась я и с надеждой посмотрела на парня, но он отрицательно качнул головой. – Вот значит как, да? Я уйду отсюда только после разговора?

– Все верно.

– Хорошо, – сползаю по стенке прямо напротив него и вытягиваю ноги, – давай, начинай мне рассказывать о том, как ты меня любишь. Как страдал без меня и не представлял жизни. Как мучился от ежедневной боли настолько, что вернулся, но с моей дочерью. Что это, Матвей? Случайность?

– Честно?

– Если ты так конечно сможешь. – Сверлю его взглядом.

– Я вернулся отомстить.

И этот ответ вышибает из меня весь воздух. Таращусь на него и ловлю ртом живительный кислород. А Матвей тем временем поднимается на ноги и достает сигареты из внутреннего кармана.

– Судя по всему, ты такого не ожидала. Но я ведь обещал быть с тобой честным.

– Ах, ты ж… – в одно мгновение оказываюсь рядом с ним, – тебе показалось мало?!

– Успокойся Эля, я ведь не по твою душу вернулся.– Тон его голоса чуть ли не замогильный и это немного охлаждает мой пыл. – Не ты моя цель, понятно? Мне нужна твоя сестра.

– Что? – недоверчиво переспрашиваю его. – Что ты несешь? Что за бред?

– Я ведь тогда уехал не просто так, – Матвей открывает окно и закуривает.– Оказывается, что тому делу, где прокололся мой отец дали ход. Заново. После долгих обиваний порогов и приличных взяток нужным людям, вышли на такие факты, от которых волосы дыбом встали. Это ведь не отец допустил погрешность в расчетах в том проекте, а твоя сестра. И она его подставила. Прикрылась им как щитом, а мне в уши лила, что наоборот помогала и отмазала. А на самом деле, они просто приостановили следствие из-за отсутствия документов. Которые внезапно всплыли в том году.

Слушаю его и ловлю себя на мысли, что вроде бы мелькает имя сестры, а будто рассказывают за чужого человека. Это было бы слишком жестоко, если бы было правдой.

– Вы уверены? Это не ложь? Если это так, то не легче было бы твоему отцу подать на нее в суд?

– Его не стало через четыре месяца после всего этого, – Матвей поворачивает голову в мою сторону и я вижу слезы в его глазах, которые он с трудом, но подавляет. – Все случилось настолько быстро, что мы до сих пор не можем отойти от этого. Мать вообще не в себе с того времени. И все из-за этой с*ки!

– Я… соболезную твой потере, – сглатываю, – но это никак не оправдывает того, что ты решил втянуть в это мою дочь.

– У меня не было выбора. Только с Варей я могу максимально близко подобраться к Эмме.

– Ты ее не любишь. Ты пользуешься ею. – Осеняет меня.

И, прежде чем он ответил, отпускаю ему первую пощечину.

– Это тебе за мою дочь! – Затем замахиваюсь и бью второй раз. – А это за меня!

Мои удары теперь обрушиваются куда попало, потому что я фактически ничего не вижу из-за слез. Просто колочу туда, куда достаю, вымещаю весь свой гнев. Я злюсь, потому что он снова вторгся в мою жизнь. Я ненавижу его за то, что он заманил в свои сети моего ребенка. Но вместе с этим, я ненавижу и себя. За то, что где-то глубоко внутри, я облегченно вздохнула, когда узнала, что он не любит Варю. Это совсем не по-матерински, я знаю.

– Скотина! Как ты мог?!! Кем ты себя возомнил?? Ты всю мою жизнь переломал, а теперь принялся и за Варю!

Чувствую, как он крепко хватает меня за обе руки и притягивает к себе. Он слишком близко. Настолько, что я задыхаюсь от этой близости. Но продолжаю трепыхаться и проклинать его.

– Ненавижу тебя!! Ненавижу…

– Я знаю, – он перемещает свои руки на мое лицо и прислоняется свои лбом к моему. – Я знаю, Эля. Но, не смотря на все, я продолжаю тебя любить. Пытался стереть все воспоминания, но все безрезультатно. Во всех девушках вокруг я вижу тебя. Как проклятый продолжаю убеждать себя, что я тебе не нужен. Но меня тянет к тебе вновь и вновь.

Матвей запинается и замолкает. Потому что его взгляд падает на мои губы, от которых он буквально в каком-то сантиметре. И дыхание у нас почти одно на двоих. Кто-то выдыхает, а кто-то подхватывает этот горячий воздух. Закрываю глаза и прекращаю эту борьбу. Во мне больше нет ненависти и злости. Просто безвольно опускаю руки вниз и вздыхаю. Горько так. Обреченно.

– Если это так… если ты действительно еще что-то ко мне чувствуешь, прошу, оставь в покое Варю. Я не хочу, чтобы ей было больно, как мне сейчас.

– Ох, Эля, если бы твоя дочь хотя бы каплю была похожа на тебя, – Матвей чуть отстраняет мое лицо, – но я сомневаюсь, что Варя умеет сопереживать, как ты. Вся эта помолвка – фикция. Ты думаешь, она ко мне что-то чувствует? Да я для нее просто красивый мальчик, которым можно похвастаться перед подружками.

– Ты ошибаешься.

– Нет, Эль, это ты слепо веришь тому, что видишь. На самом деле Варя тот еще темный игрок, который действует ради своей выгоды. Будет время, спроси у нее про Эмму. Они же общаются за твоей спиной. Тихо так, украдкой, чтобы ты ничего не знала. Но я ведь рядом и все слышу.

– Это неправда. – Снова делаю рывок в сторону и освобождаюсь от его рук.

– Горькая, но правда. – Парень тянется ко мне и проводит пальцем по щеке. – Мне очень жаль, что ты это поймешь слишком поздно.

Он снова сокращает дистанцию и мне почему-то вдруг становится страшно. Я боюсь, что не удержусь и вопреки всему, первой его поцелую. И, кажется, наше влечение взаимно. Потому что Матвей нежно проводит линию от скулы к моим губам и его голос становится едва слышным:

– Боже, Эля, я так хочу тебя поцеловать сейчас…

Целуй, потому что я сама на грани этого.

Но вместо этого, он качает головой и отпускает меня.

– Я прошу лишь помочь мне. Разобравшись с твоей сестрой, я обещаю, что исчезну из твоей жизни навсегда и на этот раз, это будет правдой. Ты больше меня не увидишь и не услышишь. Мне больно это говорить, но… я отпущу тебя Эля и ты обо мне забудешь.

Глава 7

Стараюсь смотреть на все трезвым взглядом, но Матвей посеял во мне такие сомнения, на которые трудно не обращать внимания. Врагу бы не пожелала оказаться на моем месте. Такое чувство, что моя жизнь в какой-то момент превратилась в одну из передач НТВ, где сплошные интриги, скандалы и расследования. И как же я хочу, чтобы все это скорее закончилось!

– Матвей, – мой голос полон печали, – я понимаю тебя и твое желание отомстить, правда. Но не делай этого, одумайся.

– Нет.

– Ты не понимаешь, что ты можешь натворить. Что ты уже натворил. Отступись, умоляю.

– Эля, ты лишком мягкосердечная, – Матвей склоняет голову на бок, – и это плохо. Тебя предали, предают и будут предавать. Тобой пользуются, а ты в ответ только глаза закрываешь и продолжаешь подставлять щеки под удары.

– А ты мной не пользуешься?! Вот прямо сейчас?!

– Я прошу об услуге! – Следом за мной повышает голос и парень. – Я не прошу тебя лезть в это дерьмо! Просто, бл*дь отвлеки Славу своего конченного, а с Эммой я сам поговорю.

– Что ты задумал? – Смотрю на его лицо и с ужасом понимаю, что грядет что-то плохое.

– Тебе не стоит знать. – Устало отзывается Матвей и лезет в карман за телефоном. – Алло, Серег, можешь подниматься.

Затем он оборачивается ко мне и кивает на дверь, которая вскоре должна открыться.

– Пойми Эля, такие люди, как твоя сестра… они гнилые и никогда не останавливаются на достигнутом. Сначала был твой муж, потом дочь. Подумай сама, она ведь скоро примется за сына и останешься ты совсем одна. На самом деле, Эмма безжалостная тварь и это я уже понял на своей шкуре. Услышь меня.

Щелчок. Дверь распахивается и на пороге появляется высокий паренек с очень знакомым лицом. Видимо, кто-то из салона, где когда-то работал Матвей.

– Серый, спасибо, ты нереально выручил. – Он жмет пареньку руку и кивает в мою сторону, – отвези ее домой, пожалуйста.

– А ты?

– Я на колесах.

– Понял. – Сергей жестом показывает мне, что пора на выход.

Без единого слова покидаю эту новостройку и в таком же молчании добираюсь домой. Вот только машина уехала, а я все стою перед девятиэтажкой и не захожу внутрь. Окна в нашей квартире призывно светятся светом, зазывают в свое тепло. Но я ведь знаю, что уже давно стены стали просто стенами и больше не дарят чувства защищенности. Все потеряно, раскидано, перечеркнуто. Что это? Позднее осознание в почти тридцать семь лет? Да чтобы это не было, все равно я стою на краю обрыва. Почему выбрала это сравнение? Потому что я действительно так чувствую. За моей спиной очень счастливая юность с влюбленностью, почти стабильная семейная жизнь и двое здоровых деток. Но все это кажется уже таким далеким и ненастоящим, будто и не со мной было. А впереди чернота и зияющая пропасть. Любой шаг и любое действие приведут к необратимым последствиям. И его нужно делать, потому что выхода больше нет. Потому что мое молчание привело же к той точке, где я сейчас нахожусь. Не представляю, как мне пойти против сестры, я ведь не такая, как Эмма. Я ведь вряд ли смогу так поступить…

– Мам, ты где была? – Варя тут же оказывается в коридоре, когда я едва успеваю снять обувь.– Ты время видела? Я уже час назад должна быть с девочками.

– А я думала, что ты беспокоишься, где твоя мама пропала, – с издевкой задаю ей вопрос. – А ты просто к своим подружкам опаздываешь.

– Ну чего ты начинаешь?

– Да ничего Варя, – бросаю сумку на банкетку, – как Макс? Температура есть?

– Вроде бы нет.

– Вроде бы? Вроде бы, Варя? А измерить слабо было? Ты же знаешь, как Максим не любит пить лекарства и веришь ему на слово?

– Да вы задолбали! – Варвара даже топает ногой. – Все мое детство я была для вас какой-то нянькой. А оно мне надо? Рожали для себя? Так вот и не спихивайте его на меня! А я молодая девчонка, у которой есть своя жизнь и есть чем заняться.

Смотрю на дочь. Просто стою и смотрю. И понимаю ведь, что это слова уже не просто маленького капризного ребенка. Это говорит уже взрослый человек, который должен обдумывать каждый свой шаг. А значит, все сказанное ранее не просто эмоции. Она давно хотела эта сказать.

– Как дела у твоих подружек? – Мои губы подрагивают в какой-то кривой усмешке, когда я вижу недоумение на ее лице. Не ожидала, что я так быстро перескачу на другую тему. – Кажется, это твои подружки со школы? Марина и Света?

– Ну… да. Нормально.

– Замуж, как ты, еще не собрались? Ты им уже похвасталась женихом?

– Не успела, – недоверчиво отвечает Варя, – Матвей занят своими делами.

– Ммм, понятно, – вешаю куртку на крючок, – а как Эмма поживает? Что рассказывает?

– Да много чего, – дочка резко закрывает рот рукой, будто пробалтывается о какой-то тайне. А мне только этого и надо было. Я услышала подтверждение слов об их общении.

– Варя…Варя…Ты же так кричала, что твой отец и Эмма низко пали в твоих глазах. Что же случилось, что ты поменяла свое мнение?

– А что в этом такого?– Опомнилась дочка и мгновенно пошла в наступление.– Ссора ведь между вами, почему я не должна с ней общаться? Надо уметь прощать, мама. Они оступились, да, но время ведь идет. Неужели их вечно теперь нужно ненавидеть? К тому же, ты тоже недалеко от них ушла. Не надо строить из себя правильную женщину. У тебя вон вообще был молодой любовник и что? Тебя же совесть не мучила?

Слышите? Нет? А ведь это мое материнское сердце безмолвно обливается слезами. Хотя на лице не дрогнул ни один мускул. Я не бью ее по лицу, хотя ладонь так и чешется. Просто разворачиваюсь и ухожу в комнату к Максу, который, не смотря на наши повышенные тона, спал крепким сном. Ложусь на постель и целую его макушку. На душе еще хуже, чем до приезда домой.

А вы еще говорите о каком-то призрачном стакане воды в старости.

Ну да, это точно не о Варе. Да, я не понимала, как такое возможно, когда родные тебе люди, а тем более дети, становились чужаками на фото. Но и не осуждала их за это. В тайне опасаясь такого поворота событий, я мечтала о крепкой и счастливой семье. Но… не сложилось. А тянуть все в одиночку, прощать все обиды и продолжать улыбаться лишь бы всем было хорошо… Я так больше не могла. Достаю из кармана брюк телефон и еще долго гипнотизирую мигающий курсор в пустом поле сообщения. Палец постоянно зависает над экраном, потому что я вся в смятении.

Шаг Эля, сделай его. С нас хватит!

И я ввожу давно стертые из телефона, но не из моей памяти цифры в нужное поле, а затем и само сообщение.

* Обещай мне, что не причинишь ей физической боли*

Зажмуриваюсь в ожидании ответа и не открываю глаз пока не чувствую вибрации в своей руке.

* Обещаю*

* Тогда я согласна*

* Хорошо. Я буду завтра у вас и мы все обговорим*

Но правильно говорят, что планируя что-то, не озвучивай свои мысли вслух. Потому что следующий день переиграл все по-своему. Дети еще спали, когда я выскочила в магазин за хлебом. Утро было не совсем раннее, но выходной день и поэтому народа во дворе фактически не наблюдалось. Кроме троих парней, которые восседали на лавочке у соседнего подъезда. Один из них, Миша, вроде бы недавно вышел на работу в ЖЭК и убирал двор. Но, видимо, недолго длилась его нормальная жизнь.

– Доброе утро, – приветствуют меня в меру уже «синие» парни, – а не поможете нам копеечкой?

– Увы, парни, не могу.

– Жаль, а то холодно тут, – один показательно засопел красным носом, который был таковым не то от реального мороза, то ли от водки.

– Простите, – спешу дальше и поражаюсь тому, как можно бухать в такой ранний час. Как представлю вкус водяры без закуси… брр.

Ныряю носом в шарф и бодро шагаю дальше, стараясь не навернуться на заледеневшем асфальте. Зима пришла неожиданно быстро и накрыла всех своим белым одеялом. Снег я любила, но вот лед на дорогах как-то не очень. И именно по этой причине мой поход за хлебом растягивается на добрых полчаса, вместо привычных пятнадцати минут. А когда возвращаюсь обратно, то вижу знакомую машину и резко торможу. Тело моментально пробирает озноб и это не из-за холодного воздуха, который я со свистом втягиваю.

Можно обмануть всех вокруг, но только не себя.

Я рядом с Матвеем похожа на один сплошной оголенный провод, куда ни ткни, везде искрит и плавится. И он вообще не облегчает мне мое существование. Особенно, когда выходит из авто с огромным букетом цветов. Теперь могу со ста процентной уверенностью сказать, что я наконец-то классифицировала то непонятное чувство, когда видела его рядом с дочкой. Ревность. И ревновала я вовсе не Варю, как это бывает у других матерей, которые не готовы делить своего ребенка еще с кем-то. Я ревновала ее так, будто она была моя соперница. Даже не смотря на его признания о том, что все чувства ненастоящие. У него возможно, а вот что же касается Варвары… Трудно в такого не влюбиться и это я исхожу из собственного опыта. Вижу, с какими глазами она выскакивает ему навстречу и как виснет на его шее, припечатываясь к его губам.

Спокойно, дыши и сделай вид, что все хорошо.

И я так и делаю, когда подхожу ближе.

– Доброе утро, – приветствую голубков.

– Привет,– счастливо выдыхает дочка и вновь ныряет в цветочный рай в ее руках. – Смотри, какой сюрприз мне устроил Матвейка.

Мы с ним синхронно морщимся. Никогда не позволяла себе настолько искривлять его имя. Он Матвей и точка, без всяких уменьшительно-ласкательных прозвищ и сокращений.

– Молодец, – сжимаю губы, – Варя, будь добра занеси хлеб наверх.

– А ты?

– А я молоко забыла купить. – Абсолютно не хочется ехать в лифте в их компании и видеть обжимания. – Поднимайтесь без меня.